CC BY
110СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ
© М.А. Качаева, В.В. Русина, 2010 УДК 343.91.01—055.2(091)(045)
Для корреспонденции
Качаева Маргарита Александровна - доктор медицинских наук, профессор, главный научный сотрудник ФГУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского»
Адрес: 119992, г. Москва, Кропоткинский пер., д. 23 Телефон: (495) 637-48-75 E-mail: [email protected]
М.А. Качаева1, В.В. Русина2
Гендерные аспекты особенностей агрессивных преступлений, совершенных женщинами
#
Gender aspects of specific features of aggressive offences committed by women
M.A. Kachaeva1, V.V. Rusina2
The paper looks at different theories of evolution of female criminality, traces the background of gender approaches to its research. The current state of the problem is reviewed with an appraisal, in particular, of commission by women of aggressive criminal acts that are wholly out of character for them in comparison to their male counterparts. The importance of both gender and biological and psychological impacts on the realization of female criminal aggression is ascertained.
Key words: gender, gender differences, female criminality, criminal aggressive acts
1 ФГУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского», Москва
2 ГУЗ «Воронежский областной клинический психоневрологический диспансер»
1 The Serbsky State Research Centre of Social and Forensic Psychiatry, Moscow
2 Voronezh Regional Clinical Psychoneurological Dispensary
В статье анализируются различные теории формирования женской преступности, прослеживается история возникновения гендерных подходов ее исследования. Показано современное состояние проблемы с оценкой, в частности, совершения женщинами мало им свойственных агрессивных криминальных действий в сравнении с мужским контингентом. Выявлено значение как гендерных (социально обусловленных), так и биологических и психологических воздействий на реализацию женщинами криминальной агрессии. Ключевые слова: гендер, гендерные различия, женская
преступность, криминальные агрессивные действия
Анализ мировой уголовной статистики свидетельствует о быстрых темпах роста женской преступности [19, 34, 51], которая характеризуется наряду с чертами, общими для всей преступности, определенной спецификой, что с учетом последних мировых тенденций позволяет выделять и рассматривать эту категорию преступлений в качестве относительно самостоятельного элемента.
Ранее недостаточное внимание исследователей к этой проблеме в немалой степени было связано с тем, что во всех общественных системах, культурах и во все исторические периоды женщины совершали лишь малую часть правонарушений. Анализируя факт незаслуженно малого интереса исследователей к теме женской криминальности, P.T. d'Orban [28] отметил, что причиной является не только более низкий уровень женской преступности по сравнению с мужской, но и то обстоятельство, что женские преступления «менее социально деструктивны».
4
#
М.А. Качаева, В.В. Русина
Увеличение интереса ученых к данной тематике, особенно к проблеме мало свойственных женщинам агрессивных криминальных действий, обусловило появление большого количества сравнительных исследований женщин и мужчин, совершивших преступные деяния [18, 32, 39, 49].
Если проследить историю развития оценки женской преступности, то можно увидеть, что относительно постоянный уровень женских преступлений, значительно уступающий уровню преступлений, совершаемых мужчинами, давал возможность многим исследователям искать объяснение этим фактам в трех сферах: биологической, социальной, нравственной. Так называемая моралистическая теория, по мнению авторов которой, меньшее число женщин-преступниц объясняется их меньшей жестокостью и более высокой нравственностью, брала за основу тот факт, что «сравнение душевных качеств полов прямо подтверждает необходимость меньшей преступности женщин и что если бы последнего не было, это оставалось бы великой психологической загадкой» (Зеланд Н., 1899).
Ч. Ломброзо, Э. Ферреро [11], П.Н. Тарновская [15, 16] и другие криминологи Х1Х-ХХ вв., представляющие биологическую теорию, при исследовании преступности среди женщин не отказывались от учета влияния на нее социальных факторов, но вместе с тем отводили им роль внешнего фактора, помогающего выявить те преступные свойства и качества, которые заложены в женщине самой природой. По мнению Ч. Ломброзо, женщина с деви-антными формами поведения прирожденно мас-кулинна, в то время как истинная женственность (фемининность) исключает девиантное поведение, а гормональные изменения в женском организме определяют их эмоциональность и «ненадежность».
Критикуя эту теорию, ГМ. НеИепвоИп [35] отмечала, что даже ее поверхностное изучение выявляет противоречия. Любое толкование женского преступления в биологических терминах вынуждено объяснить, почему женская, а не мужская биология определяетдевиантное поведение. Более того, подобные толкования являются сверхдетерминистскими, так как с учетом физиологических изменений у женщин можно предположить, что уровень женской преступности должен быть выше, чем мужской, тогда как хорошо известно обратное.
В отечественной литературе точку зрения о необходимости объяснять различия в количественном отношении между преступниками по полу, прежде всего особенностями социальных ролей, выполняемых мужчинами и женщинами, высказывал еще М.Н. Гернет [4], утверждая, что разница между мужской и женской преступностью тем значительнее, чем резче положение женщины отличается от положения мужчины, и она меньше там, где положение женщины в стране более приближается к положению мужчины.
Как отмечает В.Н. Кудрявцев [10], «в уголовной статистике давно известно, что преступность среди мужчин в 8-10 раз превышает преступность среди женской части населения. Однако половые различия имеют не только биологическую, но и социальную природу, и поэтому объяснять эти данные уголовной статистики только биологической разницей полов было бы неверно...». И далее: «...биологическое развитие полов настолько опосредовано социальными факторами, что именно этим последним и принадлежит ведущая роль в различном формировании психологии мужчин и женщин».
Подобную точку зрения поддерживает и Н.С. Лей-кина [12], которая утверждает, что «психофизиологические особенности человека (возраст, пол) сами по себе не определяют его поведение. Они преломляются через социально-психологические условия и, лишь будучи опосредованными последними, влияют на поступки человека».
Половые различия проходят через все культуры, свойственны приматам, существуют в раннем детстве, а пренатальные андрогены и циркулирующие в результате полового созревания в крови тестостероны оказывают влияние на агрессивность. Однако существующие факты связи агрессии с гормональными влияниями необычайно сложны и недостаточно исследованы. «Пол» - одна из самых сложных и многозначных научных категорий. В самом общем виде это слово обозначает совокупность взаимно контрастирующих генеративных (от лат. genero - рождаю, произвожу) и связанных с ними признаков. Однако эти признаки неодинаковы у разных видов и подразумевают не только репродуктивные свойства, но и весь спектр полового диморфизма, т.е. расхождение анатомических, физиологических, психических и поведенческих черт особей данного вида в зависимости от пола. При этом одни половые различия являются контрастирующими, взаимоисключающими, а другие -количественными, допускающими многочисленные индивидуальные вариации. Долгое время половая принадлежность индивида казалась унитарной и однозначной. Однако в XX в. выяснилось, что пол - сложная многоуровневая система, элементы которой формируются разновременно, на разных стадиях индивидуального развития. Отсюда расчленение категории пола на ряд дробных понятий: генетический пол, хромосомный пол, внутренний и внешний морфологический пол, репродуктивный пол и т.д. После рождения ребенка биологические факторы половой дифференцировки дополняются социальными: на основании генитальной внешности новорожденного определяется его гражданский (паспортный, акушерский или аскриптивный, т.е. приписанный) пол, в соответствии с которым ребенка воспитывают. Все эти обстоятельства накладываются на жизненный опыт ребенка и его образ «Я», в результате чего формируется окончатель-
Российский психиатрический журнал № 6, 2010
5
СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ
#
ная половая и сексуальная идентичность взрослого человека. Одни ее аспекты заданы биологически, а другие зависят от культуры и воспитания (половая социализация), причем они могут расходиться друг с другом. Тем более не сводятся к биологии различия в социальном поведении мужчин и женщин.
В первые два десятилетия ХХ в. немногочисленные исследования психологических особенностей мужчин и женщин обычно подводили под рубрику «психологии пола» (psychology of sex), причем «пол» зачастую отождествляли с сексуальностью. В 1930-1960-х гг. «психологию пола» сменила «психология половых различий» (sex differences). Эти различия уже не сводили к сексуальности, но большей частью считали врожденными, данными природой. В конце 1970-х гг., по мере того как круг исследуемых психических явлений расширялся, а биологический детерминизм ослабевал, этот термин сменился более мягким - «различия, связанные с полом» (sex related differences), причем предполагалось, что эти различия могут вообще не иметь биологической подосновы [38].
Соответственно менялись представления о мужских и женских качествах, а также способы их определения. В репродуктивном процессе (продолжение рода) мужчина и женщина выступают как противоположные, альтернативные, взаимоисключающие и взаимодополняющие начала. Многие другие различия стали выглядеть менее определенными, изменчивыми, даже факультативными. Выяснилось, что нормативные представления о «мужественности» (маскулинности) и «женственности» (фемининности), хотя и отражают некие реалии, в целом являются не чем иным, как стереотипами общественного сознания. С появлением в 1930-х гг. специальных психологических тестов для измерения маскулинности и фемининности эта проблема стала особенно острой. Происходящие изменения в социальном положении женщин и мужчин подорвали многие привычные стереотипы, побуждая рассматривать эти различия и вариации не как патологические извращения (перверсии) или нежелательные отклонения (девиации) от подразумеваемой нормы, а как нормальные, естественные и даже необходимые. В том же направлении развивались общественные науки, прежде всего социология и антропология [8].
Усложнение проблематики потребовало от науки терминологических уточнений. В 1960-1970 гг. социальные и психологические аспекты взаимоотношений между мужчинами и женщинами описывались в таких понятиях, как «половая роль», «полоролевые ожидания», «половая идентичность». Эти термины ясно говорили, что речь идет не о природных, а о социальных, интерактивных отношениях, нормах и т.д. Однако прилагательное «половой» несло за собой длинный шлейф нежелательных значений и ассоциаций. Чтобы избавиться от этих ассоциаций и преодолеть биологический редукционизм, ученые ввели в науку поня-
тие «гендер» (английское gender, от лат. gens - род). В английском языке это слово обозначает грамматический род, который с полом не имеет ничего общего. Вопреки распространенному представлению, слово «гендер» заимствовали из грамматики и ввели в науку о поведении вовсе не американские феминистки, а выдающийся сексолог J. Money [43], которому при изучении гермафродитизма и транссексуализма потребовалось разграничить пол как фенотип от сексу-ально-генитальных, сексуально-эротических и сексу-ально-прокреативных качеств.
Затем понятие «гендер» было подхвачено социологами и юристами. При этом оно всегда было и остается многозначным. В психологии и сексологии термин «гендер» употребляется в широком смысле, подразумевая любые психические или поведенческие свойства, ассоциирующиеся с маскулинностью и фемининностью и предположительно отличающие мужчин от женщин (раньше их называли половыми свойствами или различиями). В общественных науках и особенно в феминизме «гендер» приобрел более узкое значение, обозначая «социальный пол», т.е. социально детерминированные роли, идентичности и сферы деятельности мужчин и женщин, зависящие не от биологических половых различий, а от социальной организации общества.
Социологические теории женской криминальности сложны и разнообразны, но в целом фокусируются на роли и позиции женщины в обществе. Представители этого направления развивают широко известную на западе теорию социального контроля [37]. Согласно теории F.I. Nye [45], социально приемлемое поведение обусловлено внутренним контролем, который формируется в результате воспитания и образования, и прямым контролем, состоящим из запретов и наказаний. С точки зрения автора, важное различие между полами - это способы, которыми оперируют прямые контроли. Девочки традиционно подвергаются большему ограничению и контролю со стороны семей, особенно в юношеский период, и поэтому более защищены, чем мальчики, и поэтому же они менее делинквентны. F.M. Heidensohn (1996), внесшая большой вклад в развитие теории социального контроля, подчеркивала, что исследование женской криминальности следует проводить не путем анализа нарушений поведения и делинквентности, а путем изучения более широкой и более сложной проблемы конформности. По ее мнению, криминологи игнорируют анализ конформности, которую обычно оставляют специалистам в области социализации. Вместе с тем конформность женщин по отношению к социальным нормам формируется под влиянием многих аспектов западной культуры и является «наиболее впечатляющим признаком женского поведения в современном обществе». Воздействие и жесткие рамки общества приводят женщин к конформности, т.е. заставляют их подчиняться правилам и приспосабливаться, а также испытывать на себе механизмы социального
6
#
М.А. Качаева, В.В. Русина
контроля. Анализ нарушений в области конформности, возможно, даст ключ к пониманию и женской преступности. Контролирующий механизм общества, уменьшающий криминальность, по мнению автора, состоит из различных структур и общественных институтов, таких как полиция, суды, пресса, семья, школа, группы сверстников, и их сложных взаимоотношений. Связи этих институтов, обычаев и традиций, пронизывающих жизнь человека, сдерживают, контролируют и модифицируют поведение. S. Box [20] также отмечал, что социальное положение женщин в обществе традиционно находится в зависимости от сдерживающих факторов, действующих как ограничители делинквентного поведения. Домашнее сдерживание, по мнению T.S. Dahl и соавт. [25], является особенно важным фактором социального контроля женщин. Немаловажно и то, что система ценностей и структура современного общества включают понятие «нормальная женщина», которое также контролирует социализацию женщины. Эта высокоэффективная система контроля препятствует женской преступности, представляя ее «разрушительным и сложным делом» для женщин [35].
Однако к настоящему времени научная «тендерная» терминология еще не устоялась. Слова «ген-дер», «пол» и их производные часто употребляются учеными как синонимы. Так поступает, например, крупнейший в мире специалист по психологии половых различий E.E. Maccoby [40].
Важную роль в развитии и поддержании гендерной системы играет сознание людей. Конструирование гендерного сознания индивидов происходит посредством распространения и поддержания социальных и культурных стереотипов, норм и предписаний, за нарушение которых общество наказывает людей. Гендерная идентичность определяет то, как индивид переживает свой гендер, и «способствует чувству индивидуальной тождественности, уникальности и принадлежности» [46]. О «съемности» гендерной идентичности говорят этнографические данные: многие культуры не только признают наличие людей «третьего пола», но и создают для них специальные социальные ниши и идентичности [36].
Центральное место в гендерных исследованиях занимает проблема социального неравенства мужчин и женщин. Современная гендерная теория не пытается оспорить существование тех или иных биологических, социальных, психологических различий между конкретными женщинами и мужчинами. Она просто утверждает, что сам по себе факт различий не так важен, как важны их социокультурная оценка и интерпретация. Гендерный подход основан на идее о том, что важны не биологические или физические различия между мужчинами и женщинами, а то культурное и социальное значение, которое придает общество этим различиям. Основой гендерных исследований является не просто описание разницы в статусах, ролях и иных аспектах жизни
мужчин и женщин, но анализ власти и доминирования, утверждаемых в обществе через тендерные роли и отношения [1, 17].
Наиболее ярко выраженные различия в социальном поведении мужчин и женщин касаются агрессивных реакций и действий. Существует немало убедительных доказательств того, что мужчины более агрессивны, чем женщины [2].
В социальном поведении мужчины характеризуются более высоким уровнем развития таких черт, как агрессивность и доминантность, а женщины - дружелюбность и контактность. Для мужчин характерна выраженная тенденция к независимости, а женщины ориентированы на взаимозависимость, которая в контексте авторитарного общества часто трансформируется в зависимость. Женщины в большей степени социально ориентированы, четче осознают те связи, которые объединяют людей и делают их общение более доверительным. Мужчины же стремятся к независимости через избегание зависимости. Еще одно отличие связано с отношением к окружающему миру. Мужское отношение характеризуется напористостью, самоуверенностью, ориентацией на контроль. Женскому варианту отношения к окружающему миру свойственна направленность на поддержание сложившихся типов взаимодействий с людьми [44].
Мужчины более склонны прибегать к открытой физической агрессии. Для женщин более характерны различные проявления косвенной агрессии. Женщины рассматривают агрессию как средство выражения гнева и снятия стресса, мужчины - как инструмент, модель поведения, к которой прибегают для получения социального и материального вознаграждения [9, 27].
Выявленные гендерные различия находят отражение при рассмотрении и оценке совершаемых менее свойственных женщинам, чем мужчинам, агрессивных противоправных действий. Судебные психиатры [31] и социологи [35] подчеркивают, что изучение различий между полами в делинквент-ном поведении является источником сведений об истоках и причинах правонарушений и других форм социальных девиаций вообще.
Остановимся на характеристиках и специфических особенностях правонарушений, совершаемых женщинами, поскольку, как отметил О. Pollak [47], «загадка женской преступности скорее не в количественной, а в качественной стороне».
Согласно исследованию заключенных тюрем США в 1991 г. [50], женщины реже, чем мужчины, отбывают наказание за совершение тяжких преступлений (32 против 47%). При этом женщины совершали их в отношении близких людей в два раза чаще, чем осужденные за те же преступления мужчины. По данным многих исследований [21, 26, 41, 48, 52], жертва убийства, совершенного женщиной, в большинстве случаев связана с нею родственными, эмоциональными или интимными связями. D.Y. Brownstone и соавт. [22] приводят следующие данные: 54% жертв,
Российский психиатрический журнал № 6, 2010
7
СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ
#
совершенных в 1978 г. в Канаде женщинами убийств, были членами их семей. В Шотландии [33] эта цифра достигла почти 80% у женщин по сравнению с 30% такого рода убийств у мужчин. При этом наиболее частыми жертвами были дети и мужья. В Великобритании данные оказались похожими. При исследовании 233 женщин, находившихся в английской тюрьме Holloway за шестилетний период с 1970 по 1975 г. и обвинявшихся в убийстве или попытке убийства, установлено, что в 82% случаев потерпевшие являлись членами семьи, в 30% - мужьями [29]. По данным статистического бюро министерства юстиции США [34], из 60 000 убийств, совершенных женщинами с 1976 по 1998 г., более чем в 60% случаев потерпевшими были интимные партнеры или члены семьи, тогда как из 400 000 убийств, совершенных мужчинами в тот же период, таковые составили лишь 20%. В интимных, родственных отношениях состояли или были ранее знакомы с потерпевшими 62% преступниц. По данным J.A. Fox и соавт. [30], в США в период 1976-1996 гг. 4% убийств мужчин были совершены их женами, бывшими женами и партнершами. В Австралии этот показатель за период 1989-1996 гг. составил 8,6% [23]. Мужчины были знакомы с потерпевшими лишь в 36% случаев. Ранее не знакомые убийцам люди являлись жертвами одного из 14 убийств, совершенных женщинами, и одного из 4 убийств, совершенных мужчинами [34].
Канадский исследователь E. Comack [24] в своей работе сообщил, что женщины гораздо реже, чем мужчины, привлекаются к уголовной ответственности в связи с нанесением телесных повреждений. Степень и вид причиняемых ими телесных повреждений, а также тип используемого оружия отличаются от таковых у мужчин. Также он отметил, что агрессивные действия, совершаемые женщинами, чаще всего носят защитный характер.
По данным статистического бюро министерства юстиции США [34], 75% преступниц, обвиненных в агрессивных действиях против личности, совершили невооруженное нападение. Мужчины чаще (28%), чем женщины (15%), при совершении преступления использовали оружие (тупые предметы, огнестрельное оружие, ножи). С помощью огнестрельного оружия произвели убийства 53% женщин и 67% мужчин, с помощью ножа - 31% женщин и 18% мужчин, с помощью тупых предметов -4% женщин и 6% мужчин, с помощью других видов оружия - 12 и 9% соответственно. Тяжкие телесные повреждения чаще причинялись мужчинами. Однако последующая необходимость в стационарном лечении была одинакова для жертв как «мужских», так и «женских» нападений. Характерно, что чаще всего (53%) агрессивные действия совершались женщинами в одиночку, а 40% правонарушительниц совершали их в компаниях с другими женщинами. Среди мужчин в одиночку совершали агрессивные действия 47%, а 51% - в компании других мужчин.
Большинство преступниц имели среднее образование. Интересен тот факт, что до осуждения женщины находились в более стесненных экономических условиях, чем мужчины. Только 4 из 10 женщин имели постоянную работу, в то время как 6 из 10 мужчин постоянно работали до заключения под стражу [34]. Несмотря на более низкий социоэкономический статус, 2/3 женщин-заключенных имели несовершеннолетних детей, из которых 25% проживали с отцом, в то время как дети совершивших преступление мужчин проживали с матерью в 90% случаев [51].
В своих работах D.S. McCellan и соавт. [42], обследовав 1030 мужчин и 500 женщин, находящихся в тюрьмах Великобритании, сделали сходный вывод, сообщив, что по сравнению с мужчинами до заключения большинство женщин имели более низкое образование, являлись безработными и имели на попечении детей. Значительно чаще, чем мужчины, они подвергались жестокому обращению в детстве и в зрелом возрасте. Половина женщин страдала от побоев партнера.
На данную тему существует мало отечественной литературы. Специалистами ГНЦССП им. В.П. Сербского проводятся исследования гендерных различий проявления криминальной агрессии. Так, С.Ф. Сафуановым и Т.Б. Дмитриевой [14] были выявлены более высокий уровень рецидивной преступности у мужчин, а также большая частота совершения ими агрессивных деяний в состоянии алкогольного опьянения. Авторами отмечено, что у женщин преобладает внутрисемейная агрессия, прежде всего как ответ на психотравмирующие воздействия.
Другими авторами отмечалось, что у женщин более развиты тормозящие агрессивность личностные структуры. Кроме того, основным механизмом переживания, переработки информации у них является «терпение», как приспособление к психотрав-мирующим условиям путем перестройки сознания [3], что обусловлено, вероятно, не только социальными, но и биологическими факторами [6, 7].
По мнению Ф.С. Сафуанова [13], «женская криминальная агрессия - это преимущественно агрессия, обусловленная не агрессивностью как свойством личности, а взаимодействием психотравмирующих воздействий, имеющих повышенную субъективную значимость, с личностными механизмами опосредования и контроля своих действий».
Таким образом, преступность женщин отличается от преступности мужчин количеством, характером преступлений и их последствиями, способами совершения противоправных действий, ролью, которую выполняют при этом женщины, спецификой потерпевших (из круга лиц ближайшего окружения), влиянием на правонарушения семейно-бытовых и сопутствующих им обстоятельств. Эти особенности тесно связаны с исторически обусловленным местом женщины в системе общественных отношений, ее социальными ролями (гендером), а также биологическими и психологическими особенностями.
8
ф
I ■ ■ ■ ITT
М.А. Качаева, В.В. Русина
Сведения об авторах
Качаева Маргарита Александровна - доктор медицинских наук, профессор, главный научный сотрудник ФГУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского» (Москва) E-mail: [email protected]
Русина Виктория Викторовна - кандидат медицинских наук, врач судебно-психиатрический эксперт Воронежского областного клинического психоневрологического диспансера E-mail: [email protected]
Литература
1. Антология гендерных исследований. Сб. пер. / Сост. и комментарии Е.И. Гаповой, А.Р. Усмановой // Пропилеи. -Минск, 2000.
2. Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. - СПб., 2000. - 53 с.
3. ВасилюкФ.Е. Психология переживания. - М., 1984.
4. Гернет М.Н. Моральная статистика. - М., 1922. - 136 с.
5. Зеланд Н. Женская преступность. - СПб., 1899. - 35 с.
6. Иммерман К.Л., Качаева М.А., Сафуанов Ф.С. и др. Агрессивные действия при кратковременных психических расстройствах у женщин // Социальная и судебная психиатрия: история и современность. - М., 1996. -С. 306-309.
7. Качаева М.А. Психические расстройства у женщин, совершивших агрессивные действия против личности (клинический и судебно-психиатрический аспекты): Дис. ... д-ра мед. наук. - М., 1999. - 389 с.
8. Кон И.С. Ребенок и общество: Учеб. пособие. - М.: Academia, 2003.
9. Крайг Г. Психология развития. - СПб., 2000.
10. Кудрявцев В.Н. Социальная обусловленность преступного поведения и роль биологических факторов // Социалистическая законность. - 1967. - № 6. - С. 48.
11. Ломброзо Ч, Ферреро Э. Женщины-преступницы и проститутки. - Киев, 1903.
12. Лейкина Н.С. Личность преступника и уголовная ответственность. - Л., 1968. - 20 с.
13. Сафуанов Ф.С. Психология криминальной агрессии. -М.: Смысл, 2003. - 300 с.
14. Сафуанов Ф.С, Дмитриева Т.Б. Мотивация криминальной агрессии у женщин // Рос. психиатр. журн. - 2000. - № 5. -С. 20-25.
15. Тарновская П.Н. Воровки. - СПб., 1891.
16. Тарновская П.Н. Женщины-убийцы. - СПб., 1902.
17. Хрестоматия феминистских текстов. Переводы / Под ред. Е. Здравомысловой, А. Темкиной. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2000.
18. Baird V, Bavidge L, Bundey R. et al. Commission on Women and the Criminal Justice System // Interim Report on Women and Offending. - 2003.
19. Beck A.J. Survey of state prison inmates 1991 in Department of Justice Pub No NCJ145321. - Washington, DC: United States Department of Justice, 1993.
20. Box S. Power, crime and mystification. - London: Tavistock, 1983.
21. Brooks P.W., Mitchell G. A female admissions to Carstairs State Hospital // Br. J. Psychiatry. - 1975. - Vol. 127. - P. 448-455.
22. Brownstone D.Y., Swaminath R.S. Violent behavior and psychiatric diagnosis in female offenders // Can. J. Psychiatry. -
1989. - Vol. 34. - P. 190-194.
23. Carcach J., James M. Homicide between intimate partners in Australia. - Canberra: Australian Institute of Criminology, 1998.
24. Comack E. Locating Law: Race/Class/Gender Connections. -Halifax: Fernwood Publishing, 1999.
25. Dahl T.S., Snare A. The coercion of privacy // Women, Sexuality and Social Control / Eds C. Smart, B. Smart. - London: Routledge and Kegan Paul, 1978.
26. Daniel A.E., Harris P.W., Hussain S.A. Differences between midlife female offenders and those younger than 40 // Am. J. Psychiatry. - 1981. - Vol. 138. - P. 1225-1228.
27. Deaux K. Sex and Gender // Annu. Rev. Psychol. - 1985. -Vol. 36. - P. 49-81.
28. d'Orban P.T. Social and psychiatric aspects of female crime // Med. Sci. Law. - 1971. - Vol. 11. - P. 104-116.
29. d'Orban P.T. Review of female homicide // Ir. J. Psychol. Med. -
1990. - Vol. 7. - P. 64-70.
30. Fox J.A., Zawitz M.W. Homicide Trends in the United States. -Washington, DC: Bureau of Justice Statistics, US Department of Justice, 1999.
31. Gibbens T.C.N. Female offenders // Br. J. Hosp. Med. - 1971. -Vol. 9. - P. 279-286.
32. Gilliard D.K., Alle J.B. Prison and Jail Inmates at Midyear 1997, Bureau of Justice Statistics Bulletin. - Washington, DC: US Department of Justice, Bureau of Justice Statistics, 1998.
33. Gillies H. Homocide in the West of Scotland // Br. J. Psychiatry. -1976. - Vol. 128. - P. 105-127.
34. Greenfeld L.A., Snell T.L. Women Offenders. Bureau of Justice Statistics Special Report NCJ175688. - Washington, DC: US Department of Justice, 1999.
35. Heidensohn F.M. Women and crime. - London: Macmillan Press, 1996. - 242 p.
36. Herdt G. (ed.). Third Sex, Third Gender: Beyond Sexual Dimorphism in Culture and History. - N.Y.: Zone Books, 1994.
37. Hirschi T. Causes of delinquency. - Berkeley: University of California Press, 1969.
38. Jacklin C.N. The Psychology of Gender. 4 vols. - N.Y.: An Elgar Reference Collection, 1992.
39. Laishes J. The 2002 Mental Health Strategy for Women Offenders. - Ottawa: Correctional Service of Canada, 2002.
40. Maccoby E.E. The Two Sexes. Growing Up Apart, Coming Together. - Cambridge, Mass: Belknap Press, 1998.
41. Majchrzyk Z. Motywacje zabojczyn alkohol i przemoc w rodzinie. - Warszawa: Wydanie, 1995. - P. 191.
9
СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ
#
42. McCellan D.S., Farabee D, Crouch B.M. Early Victimization, Drug 48. Rosenblatt E.M., Greenland C. Female crimes of violence // Can. Use and Criminality: a Comparison of Male and Female Prisoners // J. Criminol. - 1974. - Vol. 16. - P. 173-180.
Criminal Justice and Behavior. - 1997. - Vol. 24, N 4. - P. 455-476. 49. Sabol W.J, Minton T.D., Harrison P.M. Prison and jail inmates
43. Money J. Linguistic resources and psychodynamic theory // at midyear 2006, Bureau of Justice Statistics Bulletin Br. J. Med. Sexol. - 1955. - Vol. 20. - P. 264-266. NCJ 217675. - Washington, DC: US Department of Justice,
44. Montuori A.A. Evolutionary competence: creating the future. - Bureau of Justice Statistics, 2007.
Amsterdam, 1989. 50. Shell T.L. Women in Prison, Bureau of Justice Statistics Special
45. Nye F.I. Family relationships and delinquent behavior. - Report. - Washington, DC: US Department of Justice, Bureau N.Y.: John Wiley and Sons, 1958. of Justice Statistics, 1994.
46. PAHO/WHO. Promotion of sexual health: recommendations 51. Snell T.L., Morton D.C. Survey of state prison inmates for action. Proceedings of a regional consultation convened by 1991: women in prison. Bureau of Justice Statistics Special the PAHO/WHO in collaboration with the World Association for Report. - Washington, DC: Bureau of Justice Statistics, Sexology (WAS) in Antigua Guatemala, May 19-22, 2000. 1994.
47. Pollak O. The criminality of women. - N.Y.: University of 52. Wolfgang M.E. Patterns of Criminal Homicide. - Philadelphia: Pennsylvania Press, 1950. University of Pennsylvania Press, 1958.
10 Российский психиатрический журнал № 6, 2010
