CC BY
9
Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2021. № 1
Н.К. Онипенко
ГЕКУБА, ТРОЯ И СЕМАНТИКА РУССКИХ БЕЗГЛАГОЛЬНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ
Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН 119019, Москва, ул. Волхонка, д.18/2
В статье обсуждаются принципы текстового анализа фразеологизиро-ванных синтаксических конструкций с вопросительно-отрицательным значением. Сопоставляются два подхода: узко-интертекстуальный и коммуникативно-грамматический, соединяющий системно-грамматический и текстовый аспекты анализа синтаксических конструкций. Статья делится на две части. В первой обсуждаются несколько проблем: системный статус безглагольных предложений (их грамматичность/аграмматичность), их семантические, конструктивные и функциональные свойства, генезис местоименных фразеологизированных предложений. Основное внимание уделяется синонимическому ряду конструкций с местоименным словом, лично-субъектным и объектным компонентами. Показаны структурные и семантические варианты этих синтаксических конструкций, их употребление в текстах ХУШ—Х1Х вв., представлены лингвистические интерпретации, существующие в русской грамматической науке. Во второй части предлагается анализ фрагмента стихотворения О. Мандельштама «Бессонница. Гомер. Тугие паруса...», содержащего фразеосхему «Что ему Им.п.», приводятся аргументы в пользу модально-отрицательной интерпретации этого предложения. Обосновывается мысль, что в основе интертекстуальных связей лежит семантико-синтаксическая общность соотносительных конструкций.
Ключевые слова: синтаксис; фразеосхема; синтаксическая связанность; синтаксема; обусловленные синтаксемы; модальность; экспрессивность; интертекстуальность.
Как связаны Гекуба1 и Троя — понятно, но как связаны Троя, ее царица и русские безглагольные предложения? Ответ на этот вопрос будет дан в настоящей статье. В ее основе лежит доклад, прочитанный автором на Шмелевских чтениях (Москва, ИРЯ РАН) в конце февраля 2018 г. и посвященный безглагольным вопросительно-восклицательным и отрицательным конструкциям с Дат. п. субъекта
Онипенко Надежда Константиновна — кандидат филологических наук, доцент, ведущий научный сотрудник ИРЯ РАН (е-тяП; onipenko_n@mail.ru).
1 Гекуба — жена Приама, последнего царя Трои.
личного (Что ему Им. п.; Что ему в + Предл. п.; Что мне до + Род. п.; Какое ему дело до + Род. п.; Что ему за дело до + Род. п.; Ему нет дела до + Род. п.; Ему не до + Род. п.). В докладе шла речь о компонентном составе фразеосхем2 и синтаксической обусловленности двух обязательных составляющих этих конструкций — субъектной синтаксемы (Дат. п.) и объектных синтаксем (Им. п.; До + Род. п.;В + Предл. п.). Но если в докладе основное внимание уделялось системному статусу именных синтаксем и самих синтаксических конструкций, то в настоящей статье речь пойдет о текстовом смысле этих конструкций и принципах анализа поэтического текста. Поводом для рассуждений на эту тему стали две статьи А.К. Жолковского, посвященные сложному предложению Когда бы не Елена, Что Троя вам одна, ахейские мужи? из стихотворения О. Мандельштама «Бессонница. Гомер. Тугие паруса...» [Жолковский, 2016а; 2016б]. Это предложение привлекло внимание А.К. Жолковского своей безглагольностью, поэтому обе статьи начинаются замечанием о «языковой приемлемости» и возможной «аграмматичности» обсуждаемой фразы. В первой статье рассматривается главная часть сложного предложения Что Троя вам... и дается интертекстуальная интерпретация этой фразы. Во второй статье об обеих частях сложного предложения, которое подводится под определенную «синтаксическую колодку» (имеющуюся в языке синтаксическую структуру, в которую поэт вносит свои языковые инновации).
Высоко оценивая тонкий историко-филологический анализ поэтического текста, предложенный А.К. Жолковским, и во многом соглашаясь с его интертекстуальными интерпретациями3, выскажем несколько соображений в плане полемики и обоснуем эти соображения системно-синтаксическим анализом конструкции Что Троя вам одна, ахейские мужи?
А.К. Жолковский, считая, что в «Бессоннице» О. Мандельштама скрыт глубокий гамлетовский подтекст, интерпретирует предложение Что Троя вам одна, ахейские мужи? как реализацию «гамлетовской формулы» Что ему Гекуба... ("What's Hecuba to him, or he to Hecuba..."): «слова Гамлета о Гекубе были на слуху у современников автора «Бессонницы» и воспринимались как своего рода пропись всей парадигмы риторических оборотов типа Что мне (ему, вам. ) то-то и то-то?» [Жолковский, 2016а]. С этим можно было бы со-
2 Понятие «фразеосхема» было введено Д.Н. Шмелевым для интерпретации «синтаксических формул», которые характеризуются вопросительностью по форме, «отсутствием собственно вопросительной интонации» и «отчетливо выраженной функцией отрицания» [Шмелев, 1976: 132—136].
3 Полный спектр интертекстуальных связей «Бессонницы.» Мандельштама представлен в комментарии М. Безродного [Безродный, 2006], где указаны связи между произведениями Данте и стихотворением Мандельштама, но о Шекспире речи не идет. Отклик на комментарий М. Безродного см. в [Капинос, 2012].
гласиться, если не учитывать несколько обстоятельств; 1) наличие распространителя одна и его семантическое согласование с придаточным; 2) хиазм в тексте Шекспира и его отсутствие у Мандельштама; 3) неоднозначность этих оборотов в языковой системе и их зависимость от контекста; 4) наличие таких предложений не только в текстах первой трети XIX в.4, но и в текстах XVIII в.
Прежде чем обсуждать значение вопросительно-отрицательной конструкции типа Что я ему?в стихотворении О. Мандельштама и возможность определенных интертекстуальных связей, обратимся к словарям и к тем лингвистическим работам, в которых рассматриваются «синтаксические формулы», или фразеологизированные синтаксические конструкции.
Во фразеологическом словаре М.И. Михельсона крылатому выражению И что ему Гекуба или он Гекубе дается толкование; «какое им друг до друга дело? что между ними общего» [Михельсон (1912), 1994; 187]. Так в толковании появляется слово дело и устанавливаются синонимические отношения между Что я ему и Какое ему до меня дело. В «Русской грамматике» (1980) для интерпретации семантики конструкций Что я ему? Какое мне до вас дело? Что мне до них? Что мне за дело до них? предлагаются следующие формулировки; «утверждение несущественности, неважности», «отрицание касательства» [Русская грамматика, II, 1980; 385-386; 392-393].
В исторических словарях в статьях слова дело мы находим те же конструкции, но без отрицательного значения. Так, в «Словаре русского языка ЗД-ХУП вв.» в п. 8 словарной статьи дело указаны значения «деловая надобность, нужда, потребность» и приведен пример из «Жития Протопопа Аввакума»; Что тебе дело до меня? [Словарь русского языка Х^ХУП вв. 4, 1977; 206-208]. В «Словаре русского языка ХУШ века» — «деловая надобность, потребность, интерес», а под ромбом приводятся следующие примеры; Мне (тебе) нет дела, мало дела до... Кому, какое дело (Что дела) до кого-чего: Тебе что дела? [Словарь русского языка ХУШ в. 6., 1991; 87-91].
В синтаксических работах интересующие нас предложения обсуждались в связи с проблемой «связанных» (нечленимых) конструкций, или фразеологизированных структурных схем. Н.Ю. Шведова, рассматривая конструкции, «не поддающиеся отчетливому членению», в частности, конструкции с местоименными частицами, указала предложения с местоименной частицей что и Дат. п. «косвенного объекта» (Что нам природа..?) [Шведова, 1960; 154-155]. Д.Н. Шмелев (сначала в [Шмелев, 1960], а потом в [Шмелев, 1976])
4 В первой трети ХГХ в. появляется первый перевод на русский язык трагедии Шекспира, и тогда же появляется в русской культуре «гамлетовская формула», которая, по мнению А.К. Жолковского, в начале ХХ в. становится своеобразной «гипограммой» для О. Мандельштама.
дал системно-синтаксическую характеристику построениям подобного типа: «В отличие от лексических фразеологизмов (устойчивых фразеологических сочетаний) «фразеологические» конструкции, <...> не связаны строгой закрепленностью лексического состава. <...> Фразеосхемы допускают различное «лексическое наполнение», причем «фразеологичность» значения является общей для всех конкретных конструкций, образуемых по данной модели» [Шмелев, 1876: 136]5. Во втором томе «Русской грамматики» [Русская грамматика, II, 1980: 385-386; 392-393] среди синтаксических свойств вопросительно-отрицательных фразеосхем указываются (а) парадигматические ограничения настоящим временем и (б) наличие детерминанта; не только Дат. п. личного субъекта, но и, в частности, формы без + Род. п.; например: Что без страданий жизнь поэта? И что без бури океан? (Лермонтов).
А.В. Величко, предлагая семантико-синтаксическое описание русских фразеологизированных предложений, выделяет в отдельный тип фразеосхемы со значением отрицания, а среди них конструкции с местоименной частицей что: Что ему эта работа? Что ему в этой работе? Что ему до этой работы? [Величко, 2016: 235-239]. Здесь же отмечается свойство этих конструкций распространяться «компонентами, называющими объект или обстоятельство, ограничивающее, уточняющее или аргументирующее отрицание: Что без друзей праздник! (т.е. 'Без друзей праздник теряет свои свойства, свою ценность') » [там же: 237].
Итак, в русской синтаксической системе есть «связанные» синтаксические конструкции, для которых обязательными являются местоименный компонент, личный субъект в определенной (пред-ложно-) падежной форме и компонент со значением объекта. Каждая из трех составляющих может быть оформлена по-разному: (1) Что, что за дело..., какое дело...; (2) Дат. п. (мне), Для + Род.п. (для меня); (3) Им. п. (Гекуба), До + Род. п. (до Гекубы), В + Предл. п. (Что в имени тебе моем?). В результате мы получаем целую серию фразеологизи-рованных структур с отрицательным значением. Анализ материала показывает, что существуют минимум три семантических варианта, которые можно толковать следующим образом: (а) 'не нужен' (это значение может быть поддержано лексически: что нужды, что толку, что пользы, что проку); (б) 'не страшен' (в) 'не интересен'. Так, фраза Что ему Москва? в разных контекстах может читаться как (а) не нужна (не поедет), (б) не страшна (не указ), (в) не интересна, не заслуживает внимания. Нередко эти три значения соединяются,
5 См. также статью Г.А. Золотовой, в которой уточняется понятие «связанных моделей» и рассматриваются модели, имеющие лексические ограничения (За ним должок; Ход за тобой) [Золотова, 1997].
но существует достаточно контекстов, в которых мы выбираем одно из трех значений. См. примеры из НКРЯ;
(а) Как жалко, что человек даже не может выбрать себе угол на земле! Что мне Москва? Я не люблю ее! Я всей душой привязан к этим камням, по которым я шагал в юности... [Л. Вертинская. Синяя птица любви (2004)]; «Верни государство! — кричу. — Нас утро встречает прохладой, понял? Что мне твой рынок на нашем базаре! Дай мне капитализм с человеческим лицом!» «Икапитализма нет». «Тогда ловим машину и едем в Кремль делать революцию!» [Н. Крыщук. Отступление // «Звезда», 2003];
(б) Что мне снег? Что мне зной?/ Что мне дождик проливной?/ Когда мои друзья со мной? (М. Танич); — Тоже — захотели со мной драться! — сказал Буратино, не обращая внимания на радость Маль-вины и Пьеро. — Что мне кот, что мне лиса, что мне полицейские собаки, что мне сам Карабас Барабас — тьфу! [А. Н. Толстой. Золотой ключик (1936)]; Казалось бы, что ему медведь, — он мог шутя заставить зверя служить себе, лишь начертав в воздухе знак, мог убить его заклятьем... [Павел Крусанов. Сотворение праха // «Октябрь», 1999];
(в) Он говорил: «Ликуйте, о, друзья!/ Что вам судьбы дряхлеющего мира?.. /Над вашей головой колеблется секира, /Но что ж!., из вас один ее увижу я». (М.Ю. Лермонтов, На буйном пиршестве.); — Во-первых, никакой порядочный водитель не поедет под «кирпич». Во-вторых, смотри: вот выбоина, вот тормозной след. Так откуда он ехал? — Что мне твои порядочные! Я сам непорядочный, и я пойду под знак. Пашка взбеленился. — Иди куда хочешь! [А. Стругацкий, Б. Стругацкий. Трудно быть богом (1963)]; У «прокурора», как и положено прокурору, блуждала на лице надменная улыбка. Бульдозер шел! Что ему эти бабы, эта улыбка, он каменные стены сносил, церковные стены рушил, в заповедных столбах гранит греб... [В. Астафьев. Последний поклон (1968-1991)].
Собрав сведения о семантике и грамматике конструкций типа Что я ему, вернемся к Гекубе и Трое в стихотворении О. Мандельштама. В основе русского перевода гамлетовской фразы (Что ему Гекуба, Что он Гекубе?), действительно, лежит рассмотренная фразеосхема, при этом, повторенная, она образует хиазм6. Если вспомнить интерпретацию этого хиазма, данную М.И. Михельсоном (1912), то становится понятным, что полная гамлетовская формула в тексте Мандельштама должна была бы читаться как взаимно-возвратная диатеза (реципрок); «если бы не было Елены, то вам до Трои и Трое
6 См. еще пример хиазма на базе рассматриваемой нами конструкции; Образ разящий: Труд и искусство — одно. Что без искусства за труд?/ Что без труда за искусство? [Ю.Н. Верховский. Ваятель (1932)]. При этом субъект личный (имплицитный) прочитывается обобщенно.
до вас не было бы никакого дела»7. Однако в тексте Мандельштама нет хиазма и в вопросительно-отрицательную фразеосхему включено слово одна. И поэтому предложение «Когда бы не Елена, / Что Троя вам одна, ахейские мужи?» прочитывается как «отрицание надобности»: «Без Елены вам Троя была бы не нужна».
А.К. Жолковский дает иное толкование: «так что в целом получается нечто вроде: *Что вам Гекуба...? Странно. Другое дело, Елена, — вот что вам она, понять можно!» Это толкование восстанавливает первичную вопросительность «гамлетовской формулы» и включает добавочное, сопоставительное, значение. В другой своей статье А.К. Жолковский предложил еще один, по его словам, «не особенно оригинальный» вариант толкования: «если бы ахейцы не вдохновлялись борьбой за эту женщину (эмблематически выражаясь, за любовь), то войны бы не было» [Жолковский, 2016б]. Представляется, что этот вариант толкования следует признать верным, поскольку дальше у Мандельштама идет перефразировка дантовской формулы: И море, и Гомер — все движется любовью (ср. в финале «Божественной комедии»: Любовьз что движет солнце и светила/Любовь, что движет солнце и другие звезды). Мандельштам соглашается с Данте (в отличие от И. Бродского: неправда, что любовь движет звезды (Луну — подавно) — Декабрь во Флоренции) и полагает, что море лучше знает, как греки плыли в Трою, поэтому «Гомер молчит».
Но вернемся к конструкции Что Троя вам... Если мы будем учитывать ее распространитель (одна), то придется признать, что без придаточного это предложение семантически недостаточно: одна в соединении с придаточным оказываются синонимом синтаксемы «Без + Род. п.»9. Соответственно получается: Что Троя вам без Елены? И в этом случае интертекстуальные связи стихотворения Мандельштама расширяются. Так, в трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов» Самозванец отказывается от русской державы без Марины:
Что Годунов?во власти ли Бориса Твоя любовь, одно мое блаженство? Нет, нет. Теперь гляжу я равнодушно На трон его, на царственную власть. Твоя любовь... что без нее мне жизнь, И славы блеск, и русская держава?
7 В значении, близком к реципроку, использует гамлетовскую формулу А.П. Чехов в рассказе «Княгиня»: Зачем вы ездите сюда? Что вам здесь у монахов нужно, позвольте вас спросить? Что вам Гекуба и что вы Гекубе?
8 Ср. у М.Ю. Лермонтова в стихотворении «Дары Терека»: «Слушай, дядя: дар бесценный! Что другие все дары?»
9 В «Синтаксическом словаре» Г.А. Золотовой синтаксемы «без + Род. п.» в функции осложнителя моделей предложения, обозначающего условие, делятся на два типа в зависимости от личности/неличности существительного [Золотова, 1988: 38-39].
В поэмах М.Ю. Лермонтова мы найдем несколько вариаций на ту же тему;
(1) «Демон»;
Что без тебя мне эта вечность? Моих владений бесконечность?
(2) «Боярин Орша»;
Творец! отдай ты мне назад Ее улыбку, нежный взгляд, Отдай мне свежие уста И голос сладкий как мечта, Один лишь слабый звук отдай... Что без нее земля и рай? Одни лишь звучные слова, Блестящий храм — без божества!
(3) «Исповедь»;
И если б рай передо мной Открыт был властью неземной, Клянусь, я прежде, чем вступил, У врат священных бы спросил, Найду ли там, среди святых, Погибший рай надежд моих? Нет, перестань, не возражай. Что без нее земля и рай? Пустые звонкие слова, Блестящий храм без божества!
Таким образом, анализ, учитывающий не только историко-литературный фон художественного текста и его словесно-смысловой контекст, но и грамматические описания интересующих нас синтаксических средств, позволяет уточнить интерпретацию конкретных синтаксических структур. Фразеологизированная конструкция Что Троя вам. неоднозначна; она обозначает и безразличие, пренебрежение к предмету речи, и отсутствие надобности (пользы, необходимости, интереса) в чем-л. Та же структура в соединении с синтаксемой «без + Род. п.» актуализирует второе значение. В тексте О. Мандельштама нет предложно-падежной формы «без Елены», но есть синонимический способ выражения того же смысла — безглагольное иллокутивно-условное придаточное10, содержащее имя Елена, и слово одна в главной части сложного предложения. Если признать, что Гекуба — это символическое обозначение того, что кому-то (или всем) безразлично, то теряется гамлетовский подтекст и остается лишь общекультурная фразеология. Цитатная связь
10 Как иллокутивное это придаточное можно квалифицировать на том основании, что оно относится к вопросительному предложению, т.е. к особому речевому акту. Об иллокутивной семантике союзов см. [Пекелис, 2013].
между «Бессонницей» Мандельштама и монологом Гамлета не представляется убедительной, как и предположение о том, что «связка Гекуба/Елена естественно оказывается в фокусе «Бессонницы», посвященной теме любви в ее разных поворотах» [Жолковский, 2016а].
А.К. Жолковский прав, что и у Шекспира, и у Мандельштама соединяются три понятия — искусство, любовь и человеческие поступки (действия, деяния). У Шекспира искусство заставляет героя вспомнить о любви и чести, заставляет действовать, у Мандельштама искусство рассказывает о любви, заставляет человека задуматься и отступает перед древним морем (Гомер перед морем — о звуковом соотношении см. [Безродный, 2006]) или голос поэта превращается в голос моря (см. тему волны при интерпретации поэзии в «Разговоре о Данте», который, как и «Бессонница...», был написан в Коктебеле11).
Подводя итог, отметим, что безглагольные фразеологизиро-ванные предложения являются экспрессивными, диалогически обусловленными высказываниями, в которых на первый план выходят субъективно-модальные и оценочные компоненты значения, что и делает их востребованными поэзией. Такие предложения не аграмматичны и не эллиптичны, они не являются синтаксическими кальками, их источник не столько поэтическая речь, сколько устная разговорная. Эти и подобные им фразеосхемы занимают особое место в русской синтаксической системе: будучи лексически и парадигматически ограниченными, эти синтаксические конструкции квалифицируются как связанные модели предложения, принадлежащие периферии русской синтаксической системы. Их интертекстуальный и цитатный потенциал создается не самой синтаксической структурой, а ее лексическим заполнением. И здесь лингвист останавливается, поскольку доказательство интертекстуальных связей того или иного фрагмента текста может оказаться воплощением «гипотезы шести рукопожатий».
Список литературы
1. Безродный М.В. «Бессонница. Гомер.» Материалы к комментарию // Стенгазета. 2006. 2 апр. URL: https://stengazeta.net/?p=10001279 (дата обращения: 17.09.2019).
2. Величко А.В. Предложения фразеологизированной структуры в русском языке: Дисс. ... докт. филол. наук. М., 2016.
3. Жолковский А.К. Что Троя вам?.. К подтекстам мандельштамовской «Бессонницы» // Звезда, 2016а, № 4. URL: https://magazines.gorky. media/zvezda/2016/4/chto-troya-vam.html (дата обращения: 17.09.2019).
11 Мандельштам писал: «прислушиванье к волне, которое пронизывает всю нашу теорию звука и света, все наше учение о материи, всю нашу поэзию и всю нашу музыку» (О. Мандельштам «Разговор о Данте»).
4. Жолковский А.К. Когда бы не Елена. К изучению языковых гипограмм поэтического текста // Летняя школа по русской литературе. СПб., 20166. Т. 12. № 1. С. 49-70. URL: https://schoolsummer.jimdo.com/ (дата обращения: 17.09.2019).
5. Золотова Г.А. Синтаксический словарь. Репертуар элементарных единиц русского языка. М., 1988.
6. Золотова Г.А. О связанных моделях русского предложения // Облик слова. М., 1997. С. 148-154.
7. Капинос Е.В. Голос и хор: «Бессонница.» О. Мандельштама в интернет-комментарии М. Безродного и монографических интерпретациях Г. Амелина, И. Сурат, Ю. Чумакова // Критика и семиотика. Новосибирск, 2012. Вып. 16. URL: http://www.philology.nsc.ru/journals/ kis/content.php?vol=5 (дата обращения: 17.09.2019).
8. Михельсон М.И. Русская мысль и речь. Свое и чужое. Опыт русской фразеологии: Сборник образных слов и иносказаний. Т. 1 (СПб., 1912). М., 1994.
9. Пекелис О.Е. Иллокутивное употребление союзов // Материалы для проекта корпусного описания русской грамматики На правах рукописи. М., 2013. URL: http://rusgram.ru (дата обращения: 17.09.2019).
10. Русская грамматика, II. М., 1980.
11. Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 4. М., 1977.
12. Словарь русского языка XVIII века. Вып. 6. Л., 1991.
13. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М., 1960.
14. Шмелев Д.Н. О связанных синтаксических конструкциях в русском языке // Вопросы языкознания. 1960. № 5. С. 47-60.
15. Шмелев Д.Н. Синтаксическая членимость высказывания в современном русском языке. М., 1976.
Nadezhda Onipenko
HECUBA, TROY AND SEMANTICS
OF RUSSIAN NON-VERBAL SENTENCES
Vinogradov Russian language Institute
18/2 Volkhonka Str, Moscow, 119019
The article discusses principles of text analysis of phraseological syntactic constructions with a question-negative meaning. Two approaches to sentence interpretation are compared: narrow-intertextual and communicative-grammatical, combining system-grammatical and textual aspects of syntactic constructions analysis. The article discusses the system status sentences without a verb
(their grammatical / agrammatical), their semantic, structural, and functional properties, genesis pronominal sentences. Special focus is laid on synonymic series of constructions with pronominal words, personal-subjective and object components. The paper discusses structural and semantic variants of these syntactic constructions, as well as their use in the texts of the 18th-19th centuries, linguistic interpretations existing in the Russian grammar. By way of illustration, the paper offers an analysis of a fragment of O. Mandelstam's poem "Insomnia. Homer. Taut sails...". There one can see the scheme "Chto emu Im.p", which makes it possible to give a modal-negative interpretation ofthis sentence. Research shows that the basis of intertextual relations is the semantic-syntactic community of correlative constructions.
Key words: syntax; scheme; syntactic connectivity; negative constructions; syntaxeme conditioned syntaxeme; modality; expressively; intertextuality.
About the author: Nadezhda Onipenko — PhD, Senior Research Fellow, Vinogradov Russian Language Institute (e-mail: onipenko_n@mail.ru).
References
1. Bezrodny'j M.V. "Bessonnicza. Gomer..." Materialy' k kommentariyu. Sten-gazeta. 02.04.2006. URL: https://stengazeta.net/?p=10001279 (data obrash-heniya: 17.09.2019).
2. Velichko A.V. Predlozheniya frazeologizirovannoj struktury' v russkom yazyke. Dokt. diss. M., 2016.
3. Zholkovskij A.K. Chto Troya vam?.. K podtekstam mandel'shtamovskoj "Bessonnicy" Zvezda, 2016a, № 4. URL: https://magazines.gorky.media/ zvezda/2016/4/chto-troya-vam.html (data obrashheniya: 17.09.2019).
4. Zholkovskij A.K. Kogda by' ne Elena. K izucheniyu yazy'kovy'x gipogramm poe'ticheskogo teksta. Letnyaya shkolapo russkoj literature, SPb, 2016b, t. 12, № 1, s. 49-70. URL: https://schoolsummer.jimdo.com/ (data obrashheniya: 17.09.2019).
5. Zolotova G.A. Sintaksicheskij slovar'. Repertuar elementarnyx edinicz russk-ogoyazyka. M.: Nauka, 1988.
6. Zolotova G.A. O svyazannyx modelyax russkogo predlozheniya. Oblik slova. M., 1997, s. 148-154.
7. Kapinos E.V. Golos i xor: "Bessonnicza." O. Mandel'shtama v internet -kommentarii M. Bezrodnogo i monograficheskix interpretaciyax G. Ame-lina, I. Surat, Yu. Chumakova. Kritika i semiotika. Novosibirsk, 2012, vy'p. 16. URL: http://www.philology.nsc.ru/journals/kis/content.php?vol=5 (data obrashheniya: 17.09.2019).
8. Mixel'son M.I. Russkaya my'sl' i rech'. Svoe i chuzhoe. Opy't russkoj frazeo-logii. Sbornik obraznyx slov i inoskazanj, t. 1. (SPb, 1912). M., 1994.
9. Pekelis O.E. Illokutivnoe upotreblenie soyuzov. Materialy'dlyaproektakorpus-nogo opisaniya russkoj grammatiki Na pravax rukopisi. M., 2013 [E'lektronny'j resurs]. URL: http://rusgram.ru (data obrashheniya: 17.09.2019).
10. Russkaya grammatika, II. M.: Nauka, 1980.
11. Slovar'russkogo yazykaXI-XVIIvv. Vyp. 4. M.: Nauka, 1977.
12. Slovar'russkogo yazyka XVIIIveka. Vy'p. 6. L.: Nauka. Len. otd., 1991.
13. Shvedova N.Y. Ocherkipo sintaksisu russkoj razgovornoj rechi. M., Izd-vo AN SSSR, 1960.
14. Shmelev D.N. O svyazanny'x sintaksicheskix konstrukciyax v russkom yazy'ke. Voprosy'yazykoznaniya, 1960, № 5, s. 47—60.
15. Shmelev D.N. Sintaksicheskaya chlenimost' vy'skazyvaniya v sovremennom russkom yazyke. M.: Nauka, 1976.
