CC BY
33где находился
[«симов предел» и были ли среди волжских болгар христиане и иудеи?
События, связанные с принятием волжскими болгарами ислама, являются наиболее обсуждаемыми по истории домонгольской Волжской Болгарии. Подчеркивая, что дальнейшая история Волжской Болгарии была связана с мусульманским миром, исследователи объясняли торгово-экономическое развитие и социально-политические успехи государства исламскими факторами. С точки зрения религиозного и культурно-нравственного развития они делили историю волжских болгар по факту исламизации на языческий и мусульманский периоды, не допуская при этом мысли: могли ли быть среди волжских болгар христиане и иудеи?
Наличие в Хазарском каганате помимо мусульман и язычников многочисленных христиан и иудеев только предполагает выдвинутую гипотезу. После хазарского нашествия оставшаяся болгарская знать в большинстве плавно вошла в состав хазарской правящей элиты. Наряду с этим отдельные представители близких ко двору болгарских князей могли, исходя из разных соображений, принять иудейскую веру. Известно, что правящие круги Хазарского каганата были религиозно толерантными к подданным. На это указывает наличие в каганате семи судей: по два христианских, мусульманских и иудейских и одного языческого. Волжская Болгария, изначально созданная как конфедерация родственных болгарских племен в Среднем Поволжье, находилась в вассальной зависимости от каганата, входила в его государственно-правовое поле. Болгарские племена прибывали в Среднее Поволжье из разных уголков каганата в течение нескольких столетий. Нет оснований отрицать, что сюда проникали не только болгары язычники и мусульмане, но и христиане, и иудеи.
Примером религиозной толерантности каганата служит также принятие крещения ханом Великой Болгарии Кубратом, за которым последовал процесс крещения аристократии и народа. В VI в. крестился гуннский правитель Грод. Во второй половине VII в. в результате миссионерской деятельности албанского епископа Исраила христианство приняли правитель прикаспийских гуннов (савиров) Алп-Илтебер (Алп-Илитвер) и его приближенные1. Во второй половине IX в. при царе Борисе христианство при-
нимают дунайские болгары2. При этом самого Бориса одолевали сомнения: какая вера больше подойдет для его народа: католицизм или православное христианство? Его обращения к Папе Римскому нашли отражение в «Ответах на вопросы болгар»3. Вместе с тем известно и то, что в среду дунайских болгар проникло и мусульманское вероучение. Немногим позже оно получило среди тюрко-болгарского сообщества гораздо большее распространение, чем христианство.
Относительно волжских болгар нам известно, что они приняли ислам в начале Х в. Источники указывают на то, что среди населения оставалась часть, верная традициям язычников, и христиане. О них упоминали Ибн-Хаукаль и ал-Балхи4. Историк П. В. Голубовский писал: «Вполне достоверно сообщение одного из арабских писателей, что болгарские пилигримы в Мекке рассказывали, что они до принятия ислама были христианами»5.
В «Повести временных лет» описывается, что варяги живут на востоке от Варяжского моря «до предела Симова». Возникновение этого географического ориентира связано с библейским сюжетом о разделе земель после всемирного потопа между сыновьями Ноя: Симом, Хамом и Иафетом. В летописи перечислены земли, доставшиеся Симу «от востока до юга», причем территориально наиболее близкими к Руси называются владения Арабского халифата, начинавшегося к югу от Каспийского моря. Установлено, что при описании владений Сима летописец пользовался византийской Хроникой Георгия Амартола, где нет ни варягов, ни Руси, ни восточных славян. Место этих народов древнерусский автор определял, опираясь на представления о происхождении племен и народов, существовавших в Киевской Руси. Где находился «Симов предел», помогает понять запись «Повести», датируемая 1096 г. В древнерусских книгах болгары Поволжья считались потомками Сима. Таким образом, «Симов предел» — это Волжская Болгария, находившаяся на Волго-Балтийском пути. Варяги же контролировали северо-западную часть этой водной торговой магистрали вплоть до Волжской Болгарии6.
Указание на расселение варягов «до предела Симова» обычно представляется свидетельством туманных понятий летописца. Между тем оно, возможно, очень конкретно. Согласно Хронике Георгия Амартола, использованной в летописи, «предел Симов» начинался южнее Каспийского моря. Но под влиянием традиции, идущей, по всей вероятности, из Хазарского каганата, на Руси было распространено представление, будто некоторые народы Восточной Европы имеют непосредственное отношение к Палестине. Так летописец в рассуждении о народах (1096 г.) уверяет: «Сыны ведь Моава — это хвалисы, а сыны Амона — это болгары... Итак хвали-сы и болгары происходят от дочерей Лота.»7 Фактически и те, и другие признаются семитскими народами. Отсюда и появилось убеждение, будто Волга «идеть на въсток, в часть Симову».
Несмотря на то, что «Симов предел» попал в «Повесть временных лет» по ошибке, это недоразумение имеет прочные корни в древнерусских письменных источниках. По мнению исследователя А. Г. Кузьмина, под влиянием хазарских иудеев волжских болгар считали семитским народом. Следовательно, «Симов предел» — это лишь граница Волжской Болгарии, в которую упирались владения Рюрика во второй половине IX в.8 Еще в первой половине XIX в. норманист М. П. Погодин вопреки бытующему
165
в русской историографии мнению, опиравшемуся на византийские хроники, установил, что летописец начинал «Симов предел» с Волжской Болгарии, а не с южных берегов Каспийского моря.
Можно предположить, что не только хазарское подданство волжских болгар идентифицировало их как иудеев по вероисповеданию и семитов по происхождению. Это могла быть сознательная хазарская геополитика. Понимая, что в борьбе с каганатом русы могли найти в волжских болгарах, стремящихся получить максимальную независимость, потенциальных союзников, хазарские правители, очевидно, представляли их мировому сообществу как неотъемлемую часть своего государства, не исключено, что в особых случаях и как иудеев. Заблуждения летописцев при обозначении Волжской Болгарии как земли иудейской могли возникнуть и по этим причинам.
Конечно же, обозначение древнерусскими летописцами границ Волжской Болгарии как «Симова предела» не служит подтверждением наличия в среде болгарского сообщества иудейского компонента. Указание на «Симов предел» имеет в виду лишь соприкосновение с землями Волжской Болгарии. Но исследователи продолжают полемизировать на эту тему. Так, известный семитолог XIX в. Д. А. Хвольсон ссылался на текст арабского автора Мукаддаси, который в X в. упоминал о городах волжских болгар Болгаре и Суваре. Д. А. Хвольсон сообщал также о третьем городе, название которого из текста Мукаддаси не поддалось расшифровке. Согласно переводу Мукаддаси Д. А. Хвольсона, город находился на берегу реки (не Волги) и был крупнее вышеупомянутых городов. Жители его изначально «были евреями (иудеями. — А. М.) и потом сделались мусульманами, когда-то отправлялись к берегу моря, но теперь вернулись в этот город»9. Д. А. Хвольсон, комментируя данные сведения, не смог объяснить, что это был за город, но сделал при этом некоторые выводы. В частности, о распространении иудаизма далеко на север от Хазарии. Массовое переселение волжских болгар к морю и их возвращение в свои жилища во время Мукаддаси связано, по мнению исследователя, с походом русов в 968 г. и его последствиями.
Б. Д. Греков и Н. Ф. Калинин не согласились с переводом Д. А. Хволь-сона. Их перевод значительно отличается от перевода предшественника, поэтому и выводы иные. «Булгар владеет двумя сторонами (реки). Строения его из дерева и камыша. Ночи там короткие. Соборная мечеть — на базаре. Он давно завоеван мусульманами. Он — на реке Итиле и ближе к морю, чем к столице. Сувар — на той же реке. Его строения войлочные. У него пахотные поля многочисленны и другие богатства обильны, а луга (находятся) на другой реке в долине, где воды текут с обеих сторон. Владеет (Сувар) одним берегом. (Он) шире пространством, чем мы упоминали... Они (жители Сувара) давно переселились оттуда (из Булгарии) к берегу моря, а теперь вернулись (обратно) туда и стали мусульманами, прежде же (были) иудеями»10.
Далее Б. Д. Греков и Н. Ф. Калинин анализируют оба перевода и комментируют указанные у Мукаддаси исторические события. Они отмечают, что Д. А. Хвольсон, скорее произвольно, «надчеркивает в тексте три слова: Булгар, Сувар и Хидер, считая последнее за название третьего булгарского города, имени которого он не прочел». Отсюда неверен и весь остальной
166
где находился «симов предел» и выли ли среди волжских болгар христиане и иудеи?
перевод. По их твердому убеждению, сверенному с арабскими словарями, слово, обозначенное как «Хидер», переводится как «луга», а не имя собственное, тем более не название города11. В этом случае новый перевод выглядит вполне логичным и понятным. Получается, что Д. А. Хволь-сон перевел слово луга как название третьего, несуществующего города в Волжской Болгарии.
Относительно религии населения Сувара Б. Д. Греков и Н. Ф. Калинин считают, что приверженность иудаизму не вызывает удивления. Сувар до 960-х гг. был в зависимости от хазар, и при свободе вероисповедания в Волжской Болгарии (мусульмане, христиане, язычники) часть населения вполне могла исповедовать и иудаизм, который был довольно широко распространен в Хазарском каганате. Также отмечается неправильный перевод Д. А. Хвольсоном слова иудеи как «евреи»12.
Рассуждения Б. Д. Грекова и Н. Ф. Калинина разъясняют многие обстоятельства из истории Сувара: возникновение, становление как центра самостоятельного княжества и ликвидация независимости. Сувар появляется немногим позже посольства 922 г. Не позднее 940-х гг. он становится центром Суварского княжества. До 970-х гг. исследователи видят в нем центр отдельной области, самостоятельность которой определяется чеканкой монет в 930-940-х гг. при правителях Насре и Талибе. Талиб продолжал чеканить монеты в 950-х гг. и в Суваре, и в Болгаре, но при его преемниках Сувар уже не чеканил монеты, это право было закреплено за Болгаром.
На наш взгляд, крепкое экономическое положение Сувара и изначальное противоборство с Болгаром были результатом помощи Хазарского каганата. В целях удержания под своей властью богатого на природные и людские ресурсы края, каганат, кроме политической поддержки, щедро выделял финансово-экономическую помощь противнику Болгара13. Предположение об исповедании суварами иудаизма делает активную помощь со стороны хазар еще более понятной.
Исходя из вышеизложенного, несколько по-другому можно трактовать и некоторые просьбы Алмыша к Багдадскому халифу при принятии ислама. В обращении булгарский правитель первой и главной просьбой указывает отправку к нему людей, сведущих в основах шариата. Кроме того, он просит денег для постройки крепости против «иудеев, поработивших его»14. Принято считать, что крепость правителю булгар была необходима в целях защиты от хазарской угрозы. Однако Ибн Фадлан, повествующий о письме Алмыша Багдадскому халифу, говорит, что булгарский царь просит крепость, «чтобы укрепиться в ней от царей, своих противников»15, не упоминая при этом хазарского кагана. О том, что крепость его побудила построить «боязнь царя хазар»16, Алмыш говорит самому арабскому послу, уже находящемуся в Волжской Болгарии. На наш взгляд, под противниками Алмыш имел в виду не далекого хазарского сюзерена, а князей соседних племенных групп. Хазарская угроза была рядом с Алмышом, но не в виде собственно хазар, а в лице части волжско-болгарского сообщества, в том числе исповедующего иудаизм и сохраняющего верность кагану. Город-крепость должен был стать единым центром управления государством, надежной защитой во время смут и волнений внутри страны.
Таким образом, предположение, что население Волжской Болгарии, особенно в начальный период развития, было разнородным не только в эт-
167
ническом, но и конфессиональном плане, выглядит вполне обоснованным.
Кроме мусульман и язычников здесь могли существовать компактные группы христиан и иудеев. Исторически сложившиеся традиции веротерпимости тюркских племен и народов только располагали к подобной ситуации.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. История агван Моисея Каганкатваци, писателя Х века / Пер. с арм. К. Паткань-яна. - СПб., 1861. - С. 207.
2. Иречек К. История булгар. - Варшава, 1877. - С. 143-144.
3. Успенский Ф. И. История Византийской империи. Т. III: Период Македонской династии (867-1057). - М., 2002. - С. 116.
4. Хвольсон Д. А. Известия о хазарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и руссах Абу-Али Ахмеда бен Омара Ибн-Даста, неизвестного доселе писателя начала X века. - СПб., 1869. - С. 83.
5. Голубовский П. В. Болгары и хазары — восточные соседи Руси при Владимире Святом // Киевская старина. - 1888. - Т. 22. - Июль. - С. 47, 216.
6. Школьная энциклопедия «Руссика»: история России, 9-17 века: в 2 кн. - М., 2003. - Кн. 1. - С. 587-588.
7. Лаврентьевская летопись. Российская национальная библиотека, ф. 550, инв. № 219. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://expositions.nlr.ru/ LaurentianCodex/_Project/page_Show.php.
8. Кузьмин А. Г. Падение Перуна. Становление христианства на Руси. - М., 1988. - С. 155.
9. Хвольсон Д. А. Указ. соч. - С. 84-85.
10. Материалы по истории Татарии / Отв. ред. И. М. Климов. - Казань, 1948. -Вып. 1. - С. 147-148.
11. Там же. - С. 148.
12. Там же.
13. Мухамадеев А. Р. Политика хазарского правительства в Среднем Поволжье: суварский фактор (первая половина Х в.) // Чувашский гуманитарный вестник. - 2013. - № 8. - С. 18-28; Мухамадеев А. Р., Хамидуллин Б. Л. Почему су-вары не приняли ислам: победа хазарской дипломатии? // История государства и права. - 2013. - № 17. - С. 7-12.
14. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь. - М., 2008. - С. 165.
15. Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. Статьи, переводы и комментарии. - Харьков, 1956. - С. 121.
16. Там же. - С. 141.
Алмаз Мухамадеев, кандидат исторических наук
168
где находился «симов предел» и выли ли среди волжских болгар христиане и иудеи?
