CC BY
102
«ГАЗПРОМ» КАК ТНК И СТРАНЫ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ Часть вторая
Мурат ЛАУМУЛИН
доктор политических наук, главный научный сотрудник Института стратегических исследований
при Президенте Казахстана (Алматы, Республика Казахстан)
Энергетические интересы России в Таджикистане и Кыргызстане
Что касается Кыргызстана, то Россия также проявляет активность в его нефтегазовой сфере: компания «Газпром» и Бишкек подписали соглашение о разведке и освоении месторождений голубого топлива сроком на 25 лет.
В начале 2004 года Узбекистан настоял на заключении нового газового контракта с Кыргызстаном; его условия были более жесткими и менее выгодными для последнего. Цена газа осталась прежней — 42 долл. за 1 000 куб. м. Но при этом Ташкент настоял на том, чтобы поставки оплачивали только в твердой валюте, а не из расчета 50% — в
Окончание. Начало см. в предыдущем номере.
валюте и 50% — товарами. Данный контракт был крайне невыгоден для Кыргызстана, учитывая значительный внешний долг страны и дефицит ее госбюджета.
При отсутствии альтернативных вариантов Кыргызстан был вынужден соглашаться практически на любые условия Узбекистана. Такая ситуация подталкивала Бишкек к поиску альтернативных источников газоснабжения. Так, в мае 2003 года правительство республики и российская компания «Газпром» заключили Соглашение о сотрудничестве в газовой отрасли сроком на 25 лет, предусматривающее обеспечение поставок с использованием уже имеющихся магистральных трубопроводов. По-видимому, «Газпром» планирует направлять в КР часть газа, закупаемого компанией в Узбекистане или Туркменистане.
По этому же соглашению «Газпром» примет участие в реконструкции и строительстве магистральных трубопроводов, компрессорных станций и других объектов инфраструктуры газового комплекса Кыргызстана. Кроме того, соглашение предполагает совместную эксплуатацию имеющихся газопроводов с перспективой транзита голубого топлива через территорию Кыргызстана в другие страны. «Газпром» намерен инвестировать в геологоразведочные работы в республике и планирует принять участие в приватизации ее газораспределительных сетей (ныне их контролирует государственная компания «Кыргызгаз»); при этом часть акций может быть передана России в счет погашения внешнего долга Бишкека. Наряду с этим Кыргызстан, который сейчас снабжается узбекским газом, рассматривает возможность выхода на альтернативные поставки из других стран, в чем рассчитывает на помощь «Газпрома», который в настоящее время занимается разведкой газовых месторождений в КР.
Известно, что «Газпром» и КНР уже несколько лет прорабатывают возможности поставки российского газа в Китай. Одним из вопросов на переговорах является маршрут экспорта российского газа. По одному из вариантов он может пройти по территории Кыргызстана.
Появление «Газпрома» в качестве поставщика газа в Кыргызстан в определенной мере уравнивало положение Ташкента и Бишкека на переговорах о делимитации государственной границы между республиками. Более того, позиция Узбекистана на них стала более уязвимой. Подписание упомянутого соглашения между «Газпромом» и Кыргызстаном привело к потере Ташкентом рычага давления на Бишкек по вопросу урегулирования территориальных споров. Кроме того, если поставки газа в Кыргызстан будет осуществлять «Газпром», то у Узбекистана могут возникнуть трудности с обеспечением водой1.
По ряду причин Узбекистану выгоднее продавать ранее предназначавшийся Кыргызстану газ «Газпрому», который является гораздо более надежным партнером, чем Кыргызстан, так как всегда своевременно и в полном объеме оплачивает поставки. Да и цена, по которой он покупает узбекский газ, та же, по которой Ташкент продает его Бишкеку. К тому же объем поставок узбекского газа в КР незначителен — 0,6 млрд куб. м в год.
Позиция России в лице компании «Газпром» как одной из сторон «треугольника» кажется наименее ясной, так как детали соглашения, подписанного им с Бишкеком, не разглашаются. Однако очевидно, что интересы российского газового гиганта в Кыргызстане не связаны с газодобычей. «Газпром» не испытывает особых иллюзий по по-
1 Узбекистан, однако, никак не прореагировал на соглашение, подписанное «Газпромом» и Кыргызстаном. Учитывая, что в декабре 2003 года НХК «Узбекнефтегаз» и ОАО «Газпром» подписали соглашение
о закупках газа в Узбекистане на 2003—2012 годы, о совместной реализации проектов в области газодобычи (разработка месторождения «Шахпахты»), реконструкции и развитии газотранспортной системы республики, можно предположить, что условия соглашения, подписанного с Бишкеком, были заранее согласованы с Ташкентом.
воду запасов голубого топлива в Кыргызстане. Согласно данным «Газпрома», их доказанные объемы составляют 5,7 млрд куб. м, причем из-за геологических особенностей и слаборазвитой инфраструктуры освоить эти залежи достаточно трудно. Таким образом, собственные месторождения не в состоянии обеспечить потребностей Кыргызстана в природном газе даже на среднесрочную перспективу. Они могут лишь помочь создать запас стабильности в случае перебоев в обеспечении республики импортируемым газом.
С технической точки зрения существует украинский фактор: Бишкек заявляет о том, что Киев не выплачивает ему долг, приближающийся к 25 млн долл. (он «образовался» еще в конце 1980-х — начале 1990-х годов, когда Центробанк СССР ввел клиринговые расчеты), что может помешать вступлению Украины в ВТО. Кыргызстан заинтересован в любых формах погашения долга, а Украина может рассчитаться машиностроительной продукцией для топливно-энергетического комплекса и строительными услугами в этой сфере.
Схожая ситуация наблюдается и в отношениях «Газпрома» с Душанбе. Согласно договору от 2003 года «Газпром» ведет на территории Таджикистана разведку и освоение месторождений, оказывает его компаниям содействие в строительстве, реконструкции, эксплуатации трубопроводов и других объектов инфраструктуры газового комплекса республики. Ее доказанные запасы незначительны (добыча составляет 24 млн куб. м) и потребляются на юге страны. В основном же внутренний спрос удовлетворяется за счет импорта — в северную часть РТ поступает узбекский газ (485 млн куб. м), а собственные разведанные запасы природного газа и газового конденсата равны 29,1 млрд куб. м и 1,26 млн т соответственно. При этом прогнозные ресурсы газа оцениваются более чем 1 трлн куб. м (потребности же составляют всего около 1,2 млрд куб. м в год).
В 2004 году Россия продемонстрировала в Таджикистане новый подход, который в пробном варианте был испытан в Кыргызстане: военные базы в обмен на инвестиции. Сегодня разработка нефтегазовых ресурсов нерентабельна, так как они залегают на большой глубине. Перспективным направлением, как и прежде, остается использование гидроэлектроэнергии, запасы которой в стране практически неисчерпаемы.
Темой российско-кыргызских переговоров является и проблема реабилитации урановых «хвостохранилищ», для чего, по оценкам специалистов, требуется не менее 50 млн долл. РФ выразила готовность оказать содействие в подготовке технического проекта консервации «хвостохранилищ» (в частности, Каджи-Сайского), а также заинтересована в создании российско-казахстанско-кыргызского СП для разработки уранового месторождения «Заречное», расположенного на территории Отрарского района Южно-Казахстанской области РК, запасы которого оцениваются в 19 тыс. т урана.
Выбор Кыргызстана в качестве поставщика электроэнергии в Россию не случаен: его гидроресурсы оцениваются в 142,5 млрд кВт/ч. Это обусловлено тем, что реки страны имеют исключительно высокую потенциальную мощность на 1 км русла. Например, по удельному весу гидроэнергетической мощности река Нарын, где действует каскад гидроузлов, превосходит российские водные артерии Волгу и Ангару. Кстати, по гидроэнергетическому потенциалу республика занимает третье место в СНГ.
Однако экспорт электроэнергии в Россию не является конечной стадией этого проекта. Компания «РАО ЕЭС» предлагает Бишкеку принять участие в создании евразийского энергомоста, то есть единой энергетической системы СНГ, а впоследствии — Европы и Азии. Ряд государств (Франция, Германия, Южная Корея, Иран, Китай, Турция и Япония) уже поддержал идею создания единой евразийской энергосистемы. Но, чтобы Кыргызстан мог участвовать в этом проекте, необходимо активизировать его потенциальные
гидроресурсы, то есть построить две ГЭС на реке Нарын, мощность каждой из них можно довести до 19 млрд кВт/ч, для чего потребуется около 1,5 млрд долл.
Среди основных задач топливно-энергетического сотрудничества Москвы с Бишкеком и Душанбе на первом месте стоит создание единого водного и топливно-энергетического баланса Центральной Азии, поскольку Кыргызстан участвует в схеме «водно-энергетического обмена» с Казахстаном и Узбекистаном. В связи с этим Россия предлагает Кыргызстану и другим центральноазиатским государствам свою помощь в разработке новой концепции международного водно-энергетического консорциума и организации рационального управления этими видами ресурсов.
Наконец, возникает вопрос об истинных целях «Газпрома», который, как мы уже отмечали, совместно с Пекином уже ряд лет прорабатывает возможности поставки российского газа в Китай, в том числе по территории Кыргызстана. В этом плане становится понятным, почему «Газпром» намерен кардинально модернизировать газотранспортную инфраструктуру КР.
Активная позиция России в ходе «тюльпановой революции» и свержения А. Акаева (2005 г.), в частности во внутрикыргызском урегулировании, была обусловлена не только желанием Москвы стабилизировать ситуацию и не допустить эскалации конфликта, но и стремлением защитить свои политические, экономические и энергетические интересы в Центральной Азии, а также сохранить свое главенствующее влияние в регионе в русле стратегии использования «Газпрома».
Политика «Газпрома» в Туркменистане
Российские компании начали экспансию в морской сектор республики, когда большинство западных гигантов и средних фирм сочли нынешний инвестиционный климат в Туркменистане неблагополучным. Наряду с политическим фактором, основная проблема разведки и разработки этого сектора — дефицит нефтяной инфраструктуры и весьма значительная изношенность действующей. Весь парк буровых установок, сохранившихся на Каспии после распада СССР, баржи-трубоукладчики и площадка для строительства стационарных платформ остались в Азербайджане, с которым у Туркменистана сложные политические отношения.
Западных инвесторов с успехом могут заменить российские нефтяники и газовики. Первым из них успеха добился «Газпром», подписавший в 2003 году с Ашхабадом долгосрочный контракт на закупку весьма значительных объемов природного газа.
В настоящее время российско-туркменские отношения внешне выглядят стабильными, несмотря на ряд кризисных моментов в их недавней истории. Самым серьезным из них были события 2003 года, вызванные отменой Ашхабадом российско-туркменского гражданства. Вплоть до конца 2003 года РФ неоднократно выражала свою озабоченность дискриминацией этнических русских в Туркменистане. В апреле 2003 года С. Ниязов внезапно решил ликвидировать институт двойного гражданства, предложив примерно 100 тысячам этнических русских, проживающим в республике, либо отказаться от российского гражданства, либо покинуть страну. Для достижения этих целей С. Ниязов, находясь под давлением Кремля, использовал газовый фактор.
В результате, 10 апреля 2003 года президенты данных государств В. Путин и С. Ниязов подписали в Москве два документа: соглашение о поставках туркменского газа в
Россию на 25 лет и протокол об отмене двойного гражданства. Туркменистан является крупнейшим производителем природного газа в регионе и надеется до 2020 года привлечь в свой нефтегазовый сектор до 25—26 млрд долл. внешних инвестиций. Этот фактор Ашхабад активно использует во внешней политике, в частности в отношениях с РФ и другими странами СНГ.
В течение этого срока Москва будет покупать туркменский газ по фиксированной цене; к 2009 году объем закупок планируется увеличить до 80 млрд куб. м, из которых 50% будет оплачено «живыми» деньгами, а 50% — товарами и услугами для газовой промышленности Ашхабада. Ожидается, что Россия получит прибыль в 300 млрд долл., а Туркменистан — 200 млрд2.
Нерешенность вопросов по строительству новых транснациональных магистралей, а также подписание в апреле 2003 года соглашения между ГТК «Туркменнефтегаз» и российской компанией «Газэкспорт» (дочерняя структура «Газпрома») выдвинули на первый план проблему модернизации существующей трубопроводной системы.
«Газпром» проявляет заинтересованность в решении этой задачи, так как с 2009 года ежегодный объем поставок туркменского газа в Россию достигнет 70—80 млрд куб. м. В настоящее время четыре ветки газотранспортной системы «Средняя Азия — Центр» могут пропустить по территории Туркменистана, Узбекистана и Казахстана 40—45 млрд куб. м газа в год, а по территории России — около 70 млрд куб. м. К тому времени законтрактованные поставки центральноазиатского газа в целом составят около 100 млрд куб. м газа в год с учетом 10—12 млрд куб. м газа, закупаемого «Газпромом» в Узбекистане по соглашению, подписанному в декабре 2002-го. Из этого следует, что мощность центральноазиатского участка трубопровода необходимо увеличить на 60 млрд куб. м, российского — на 30 млрд куб. м. Всего же за весь период действия соглашения из туркменских месторождений планируется «выбрать» порядка 1,6 трлн куб. м. С точки зрения специалистов «Газпрома», экономически эффективной представляется прокладка трубопровода в рамках существующего маршрута. В этом случае инвестиции в проект не превысят 2 млрд долл.
Однако на пути реализации этих планов встречаются трудности объективного и субъективного порядка. Основной центральноазиатский газопровод САЦ (Средняя Азия — Центр) может пропускать в год не более 45 млрд куб. м (в той его части, что проходит через Узбекистан). «Газпромбанк» выделил 100 млн долл., которые должны пойти на увеличение пропускной способности САЦ по узбекской территории до 55 млрд куб. м в ближайшие два года. Кроме того, готовится ТЭО проекта по строительству новой нитки газопровода, которая будет проложена в действующем коридоре САЦ. Полностью оплачивать этот проект «Газпром» не намерен. В компании надеются привлечь украинскую фирму «Росукрэнерго», заинтересованную в стабильном поступлении туркменского газа в Украину.
Основные противоречия складываются вокруг цены на газ, форм оплаты и условий транспортировки. В отношении последних Туркменистану уже удалось навязать «Г азпрому» достаточно жесткие условия договора. Если «Газпром» не сможет «выбрать» весь газ, поставляемый из указанной страны, то он будет вынужден компенсировать сумму, равную стоимости «невыбранного» объема голубого топлива. В «Газпроме» это учитывают, поэтому форсируют работы по увеличению пропускной способности центральноазиатских трубопроводов. Ашхабад настаивает, чтобы с 2007 года «Газпром» производил все расчеты только в валюте.
2 См.: Файзуллаев Д. Туркменистан: стратегия и тактика освоения газовых ресурсов // Азия и Африка, 2005, № 1. С. 21—25.
В результате газового кризиса конца 2GG4 — начала 2GG5 года Россия (как и Туркменистан) оказалась в выигрыше. При этом «Газпром» не только отстоял свои экономические интересы, но и убедительно дал понять Ашхабаду, в чьих руках самые крупные козыри. Более того, на данном этапе принципиальный отказ РФ транспортировать и закупать туркменский газ мог бы иметь весьма серьезные последствия для экономики Туркменистана, соответственно и для правящего там режима.
В настоящее время в стране реализуется пять соглашений о разделе продукции. Два из них — на суше: проект «Небит-Даг» (оператор — «Burren Energy») и проект «Хазар» с участием компании «Mitro Int»; три — на шельфе: «Челекен» (оператор — эмиратская компания «Dragon Oil»), «Блок-1» (оператор — малайзийская «Petronas»), а также «Блоки 11, 12» (оператор — датская «Maersk Oil»). К разведке шельфа готовится и немецкая компания «Wintershall», фирма «Нефтегаз Украины» получила пять контрактных блоков, а ЗАО «Зарит» (совместная компания МГК «Итера», ОАО «Роснефть» и ЗАО «Зару-бежнефть») предполагает проводить добычу на трех блоках туркменского шельфа. Все эти компании намерены заключить СРП.
Ашхабад поддерживает другой маршрут прокладки газопровода — из Туркменистана по восточному побережью Каспия через Казахстан в Россию. В этом случае его протяженность сокращается до 7GG км, а стоимость проекта не превысит 1 млрд долл. Однако этот маршрут пройдет в обход Узбекистана, что, возможно, не вполне устроит «Газпром» ввиду значительного числа контрактов между Москвой и Ташкентом.
Цель России очевидна и заключается в том, чтобы укрепить свои позиции в Туркменистане, ее главном партнере в энергетическом секторе, тем самым сохранив контроль над экспортом туркменского газа.
В 2GG4 году Москва и Ашхабад договорились, что последний подпишет «в ближайшем будущем» важнейший договор о разработке морских нефтяных месторождений в туркменском секторе Каспийского моря. Эта сделка, представляющая собой соглашение о разделе продукции (СРП), будет заключена с российским нефтяным консорциумом ЗАО «Зарит». Предусматривается, что срок действия договора составит 25 лет и будет касаться разработки четырех богатых нефтью и газом блоков в южной части шельфа, вблизи границы с Ираном.
Совместное предприятие «Зарит» учреждено в мае 2GG2 года в Москве «Роснефтью» и принадлежащей «Итере» компанией «Газхиминвест» (каждая из них имеет 37% акций «Зарита»), а также компанией «Зарубежнефть», владеющей остальными 26% акций. Консорциум намерен привлечь к совместной работе государственные фирмы «Туркмен-нефть», «Туркменнефтегаз» и компании из Ирана.
Таким образом, активность Москвы в республике сводится к закупкам «Газпромом» крупных объемов голубого топлива. К тому же эта фирма сумела «отсечь» других серьезных потребителей туркменского газа (во всяком случае, на ближайшее время) и надолго «отодвинуть» такие амбициозные проекты, как строительство трубопровода в Афганистан и Пакистан или прокладку трансиранского газопровода с выходом в Турцию и Европу.
Ситуация осложнилась в начале апреля 2GG6 года, в ходе визита С. Ниязова в Китай, когда было достигнуто соглашение о строительстве газопровода из Туркменистана в КНР, минуя Казахстан. Этот демарш Туркменбаши выглядел как авантюрная попытка шантажа, прежде всего России, так как реальных обоснований этот проект не имеет. У Туркменистана не хватит газа для заполнения данного трубопровода даже для пакистанского и индийского рынков (если Ашхабад не разорвет соглашение с «Газпромом»). Кроме того, по-прежнему сохраняют свое значение факторы военно-политических и геополитических рисков, связанных с Афганистаном.
«Газпром» и внешние рынки
Основные цели политики России в отношении Евросоюза состоят в следующем: сохранение франко-германо-российской «тройки», имеющей уникальное значение для Европы; продолжение и усиление энергетической зависимости стран ЕС от РФ; достижение и сохранение поддержки России со стороны ключевых европейских держав (ФРГ, Франции, Италии и, по возможности, Великобритании) как баланса в отношениях РФ с США и восточноевропейскими странами Евросоюза; выработка совместных позиций на важных для Москвы направлениях геополитики.
Как считают российские стратеги, долговременное (рассчитанное на десятилетия) крупномасштабное сотрудничество двух взаимодополняющих экономических комплексов — России и Евросоюза — могло бы заложить основы нового мощного центра многополюсного мира XXI века. По их мнению, при благоприятном развитии событий к середине нынешнего столетия этот центр может выйти на первое место в мире. Энергетические ресурсы Казахстана, Каспийского региона и Центральной Азии (поставленные под контроль России) Москва рассматривает как необходимое и важное дополнение к такой стратегии.
Что касается Пекина, то обеспечение энергетической безопасности, которая для КНР является синонимом нефтяной безопасности, становится задачей первоочередной важности. Считается, что Китай должен, опираясь на сложившуюся структуру мировых нефтяных интересов, развернуть свою «энергетическую дипломатию», активно участвовать в глобальных и региональных организациях по кооперации в сфере энергетики, стать деятельным игроком на текущих и фьючерсных рынках, добиваясь ощутимого права голоса при определении цен на нефть и благоприятных правил игры.
Следует обратить внимание на растущий дефицит энергоресурсов Китая. К 2010 году он будет удовлетворять половину своих нужд в нефти за счет импорта3. А к 2020-му, по оценкам специалистов, ежегодная потребность экономики КНР в нефти вырастет с 200 млн т до 400 млн т. Годовые темпы роста потребления в стране сырой нефти уже в течение десяти лет составляют 6% при менее чем 2%-м росте внутреннего производства. Серьезную обеспокоенность экспертов, связанную с обеспечением энергетической безопасности Китая, вызывает слабая диверсификация источников импорта нефти. Сегодня более 60% ее ввоза обеспечивают поставки из пяти стран Ближнего Востока и Африки, а к 2010 году их доля может увеличится до 80%4.
В своей российской политике КНР преследует стратегическую цель — добиться реализации трубопроводного проекта из Восточной Сибири к своему тихоокеанскому побережью. Основной проблемой, осложняющей российско-китайские отношения на нынешнем этапе, является трубопровод Ангарск — Дацин.
В марте 2006 года энергетическая геостратегия РФ на китайском направлении резко активизировалась: в рамках официального визита В. Путина в Китай был подписан Протокол о поставках природного газа из России в КНР. В этом документе зафиксированы основные договоренности по срокам, объемам и маршрутам (Западный и Восточный) поставок газа, а также принципы формирования формулы оплаты. Компании «Роснефть» и «Газпром» подписали соглашения о поставке нефти и газа и о создании с
3 Cm.: Andrews-Speed Ph., Xuanli Liao, Dannreuther R. The Strategic Implications of China’s Energy Needs // Adeplhi Paper 346. Oxford, New York: Oxford University Press, 2002. 115 pp.
4 Cm.: Cole B.D. Oil for the Lamps of China — Beijing’s 21st-Century Search for Energy. Washington, D.C.: NDU, 2003.
Китайской национальной нефтяной корпорацией совместных предприятий. Речь идет о сооружении двух газовых систем в Западной и Восточной Сибири с объемами поставок 30—40 млрд куб. м каждая. Новый газопровод из России в Китай будет построен через пять лет5.
Фактически, подписание меморандума о поставках «Газпромом» голубого топлива в КНР является серьезным шагом к формированию глобального мирового газового рынка в русле энергетической геостратегии Москвы. Это событие будет влиять на развитие одного из трех главных газовых рынков — Азиатско-Тихоокеанского. В числе причин тому можно назвать поиск РФ альтернативных рынков — в ответ на то, что в последнее время Европа часто обсуждает возможности альтернативных поставок газа и развития альтернативных видов энергопроизводства. Другим фактором стали соображения по поводу того, что России необходимо выходить на азиатский рынок как можно быстрее, так как существует конкуренция между СПГ и трубопроводным газом.
Стратегической целью этого прорыва является стремление Москвы усилить конкуренцию за поставки ее газа, в первую очередь между странами Европы и Азии: их соперничество приведет в конечном счете к увеличению стоимости голубого топлива. Во внимание принимается и то, что сжиженный природный газ (СПГ) будут использовать преимущественно на побережье, а российская труба «придет» на западные территории Китая.
Для Казахстана важным является другой фактор: Россия и Китай достигли предварительной договоренности о прокладке в КНР экспортного газопровода в направлении СУАР. Это обеспечит в будущем дополнительные возможности для Астаны, если удастся убедить Москву и Пекин проложить трубопровод через территорию РК.
В авангарде российских энергетических интересов на Ближнем Востоке первыми выступили тесно связанные с государственными структурами РФ компании «ЛУКойл» и «Газпром». Однако российским компаниям пришлось столкнуться с мощной конкуренцией со стороны крупнейших западных энергетических корпораций. «Газпром» начал проявлять активность на ближневосточном направлении только с 2004 года. Интерес концерна вызывают в первую очередь Египет и Ливия. Главные козыри российской компании — богатейший опыт в разведке и добыче голубого топлива, а также в строительстве магистральных газопроводов. В последние годы обе упомянутые страны проявляли большую заинтересованность в развитии своих газовых секторов, и поэтому появление здесь «Газпрома» вполне обоснованно. В Египте объем добычи природного газа увеличился всего за 4 года в два раза, достигнув в 2004 году 36 млрд куб. м.
В ноябре 2004 года состоялась встреча главы «Газпрома» А. Миллера с послом Египта в РФ Р. Саадом, в ходе которой стороны рассмотрели перспективы двустороннего сотрудничества в нефтегазовой сфере, а также обсудили проекты по добыче, транспортировке и переработке углеводородов. Детали переговоров остались «за кадром», но через две недели Египет посетил премьер-министр России М. Фрадков, который заявил, что «Газпром» в скором времени может начать работу в стране. Новый импульс развитию сотрудничества придал визит в Каир А. Миллера, состоявшийся в марте 2005 года. Стороны решили сотрудничать комплексно, по нескольким направлениям — от геологоразведки до подготовки в российских вузах египетских специалистов для нефтегазовой отрасли.
А «Зарубежнефтегаз», дочерняя компания «Газпрома», ведет консультации с представителями Ливии о совместных проектах. Кроме того, еще до начала официальных
5 См.: Файзуллаев Д. Российско-китайское сотрудничество в газовой отрасли // Азия и Африка, 2006. № 5. С. 14—19.
консультаций «Газпром» стал соинвестором английской инвестиционной компании «СОКО», которая весной 2004 года уступила Газпромбанку 54% акций фирмы «ОДЕКС эксплорейшн», владеющей несколькими лицензиями на разработку нефтегазовых месторождений в Ливии.
Еще одним потенциальным партнером «Газпрома» на Ближнем Востоке может стать Израиль, бедный полезными ископаемыми. Его доказанные запасы газа оцениваются примерно в 45 млрд куб. м, а ежегодная добыча не превышает 100 млн куб. м. Поэтому «Газпром» интересует указанную страну как импортер голубого топлива.
Израиль по вполне объяснимым причинам не хочет, чтобы его энергетическая отрасль зависела от поставок топлива из арабских стран. Поэтому ни Египет, ни Ливия, ни Алжир, ни Катар (крупнейший в мире экспортер СПГ) в качестве стратегических партнеров его не устраивают. В интересах энергетической безопасности ему приходится расширять горизонты, при этом наиболее близкими из неарабских экспортеров оказываются Россия и Норвегия. У РФ имеется определенное преимущество, поскольку благодаря проекту «Голубой поток» российский газ уже поступает в Турцию.
Израильская сторона предложила проложить трубопровод из Турции через Средиземное море, хотя не исключались и варианты поставок газа в сжиженном виде из России либо из Турции. Планы строительства морского трубопровода достаточно амбициозны и, как представляется, не совсем соразмерны с реальными потребностями Израиля. Вполне вероятно, «Газпром», не ограничиваясь Израилем, будет искать и других потенциальных потребителей российского газа, в качестве которых теоретически могли бы выступить Ливан, Кипр и, возможно, Сирия. Однако здесь снова вступает в свои права политический фактор, способный осложнить движение в этом направлении. Возможно, Тель-Авив все-таки предпочтет танкерные поставки СПГ.
Партнером концерна может выступить и Сирия, которая в свое время импортировала нефтегазовые технологии и оборудование из СССР. Однако сегодня добыча газа в этой стране весьма незначительна, а разведку ведут западные структуры.
На Ближнем Востоке российские компании сталкиваются с двойной конкуренцией. В качестве инвесторов здесь с ними соперничают западные корпорации, а в качестве экспортеров — добывающие государства региона. Если говорить о газе, то в первую очередь следует назвать Катар и Алжир. Последний недавно начал экспортировать также вырабатываемый из природного газа гелий, цена на который постоянно растет. Однако и у «Газпрома» есть козыри, которые позволяют ему методично закреплять свое присутствие в этом регионе, стратегически важном для всей мировой экономики.
Энергетическая геополитика и «Газпром»
Несколько значимых событий в международной энергетике связаны с наступательной политикой Москвы. К ним относится заявление президента России В. Путина на заседании Совета безопасности РФ 22 декабря 2005 года о том, что стратегическая задача Кремля — стать лидером мировой энергетики, ведущим экспортером нефти и газа. В соответствии с этим разрабатывается новая версия Энергетической стратегии России до 2020 года. Эксперты выдвинули идею объединить «Газпром», компанию «ЕЭС России» и госконцерн «Росэнергоатом» в вертикально интегрированный диверсифицированный холдинг (в качестве ядра будущей евразийской транснациональной энерготопливной структуры).
Далее, государственно-чиновничий капитализм становится идеологией бизнеса России, а топ-менеджеры госкорпораций владеют крупными пакетами акций возглавляемых ими компаний. При этом в администрации президента страны В. Путина возрастает напряженность «конфликта интересов» по линии «либералы» — «силовики» (Д. Медведев — И. Сечин, «Газпром» — «Роснефть»), а также в бизнес-элите РФ.
Следует обратить внимание на российско-украинскую «газовую войну», ставшую первой пробой стремящихся к континентальному доминированию российских газонеф-теэкспортных сил, которые уже получили название «энергетического оружия России». ПАСЕ выступила с инициативой подготовить доклад об использовании энергоносителей для решения политических проблем. Весьма примечательно и то, что тема одной из дискуссий в Давосе была обозначена следующим образом: «Допустимость использования поставок энергоресурсов в качестве политического оружия».
В политическом руководстве и исполнительной вертикали РФ прослеживаются два подхода к политическому использованию энергопотенциала страны. Первый заключается в ставке на утверждение России в качестве надежного энергетического партнера для ведущих держав и ее «особое место в элитарном клубе». Об этом многократно говорил В. Путин, эта же цель заявлена как приоритет российского председательства в «восьмерке». Второй — использовать «энергооружие» для нового «похода за влиянием», попытаться восстановить утраченные позиции в отношениях с соседями и воссоздать сферу российского доминирования на постсоветском пространстве.
Наметилось повышение энергозависимости Европы от внешних поставок, что стало очевидным в связи с аномально холодной зимой, увеличившей внутреннее потребление в России и Европе, перебоями с поставками российского газа в Европу, а также из-за «отбора» Украиной некоторой его части, предназначенной европейским потребителям. Тема энергетической безопасности стала одной из главных на саммите G-8 в Санкт-Петербурге6.
В среднесрочной перспективе серьезной альтернативы российскому газу в Европе не предвидится. Надежда на новые месторождения в Дании не оправдалась, запасы в Северном море иссякают, перспективы поставок газа из Северной Африки и реализация проектов СПГ в Европе весьма неопределенны7.
О многом говорят и планы «Газпрома», который собирается покупать западноевропейские газораспределительные компании, а после запуска проекта Северо-Европейско-го газопровода эту российскую фирму, как отмечают политологи, без изменения списков ее акционеров и менеджеров можно будет переименовать в «ЕвроГазпром».
Однако серия сложных переговоров, проведенных «Газпромом» и «Нефтегазом Украины» с руководством Туркменистана и Узбекистана, свидетельствует, что повышение роли поставок РФ для энергообеспечения Европы одновременно повышает значимость и
6 В настоящее время страны ЕС импортируют 40% потребляемого голубого топлива, причем более 25% его объема — российский газ (точнее — псевдороссийский, за счет реэкспорта центральноазиатского). По прогнозам, в ближайшие годы спрос на газ в регионе будет расти, в частности в связи с переводом на этот энергоноситель тепловых электростанций. Расширение спроса в условиях снижения собственной добычи из-за истощения разведанных запасов газа приведет к тому, что зависимость государств Европы от его импорта существенно возрастет. Ожидается, что в странах Западной Европы в период до 2025 года спрос на газ будет увеличиваться в среднем на 2,4% в год, а к 2025 году может достичь 730 млрд куб. м против 420 млрд куб. м в 2001-м. При этом доля импорта повысится с 40% до 70%. Таким образом, создаются объективные условия для усиления присутствия «Газпрома» на европейском рынке. На перспективу суммарный объем продаж российского газа по действующим долгосрочным соглашениям определяется в 2,0 трлн куб. м, то есть около 7% разведанных запасов компании. Минимальные законтрактованные годовые объемы поставок «Газпрома» в Европу (без учета продления действующих контрактов) к 2008 году достигнут 146 млрд куб. м , а максимальные могут составить 178 млрд куб. м.
7 См.: Томберг И. Проект Северо-Европейского газопровода в геополитическом контексте // Международная жизнь, 2006, № 1—2. С. 216—224.
стоимость (как политическую, так и сугубо экономическую) центральноазиатского газа в балансе российского газового монополиста8.
Концепция закупок «Г азпрома» в странах Центральной Азии направлена на диверсификацию его общей ресурсной базы, а также экспортных, транзитных и внутренних потоков. Политическое руководство РФ вынуждено максимально сбалансировать свои отношения с государствами региона, а «Газпром» стремится усилить свое присутствие, в том числе путем инвестирования в разведку, добычу и транспортную инфраструктуру.
Вариант взаимодействия, о котором договорились «Газпром» и «Нефтегаз Украины», фактически предусматривает создание некого прообраза газового рынка СНГ. Однако его вид, правила и роли участников определены без учета центральноазиатских стран. Безопасным путем создания и развития рынка газа Содружества было бы подписание пятистороннего межправительственного соглашения, участниками которого стали бы Россия, Украина, Казахстан, Туркменистан и Узбекистан, связав друг друга общими обязательствами, гарантиями и уступками. Однако Москва и Киев стремятся ограничиться только двусторонними документами, в том числе с Астаной, Ашхабадом и Ташкентом, что приводит к откровенному дисбалансу объемов поставок и возможностей транзита.
В конце 2005 года «Газпром» установил окончательную монополию на международный транзит казахстанского, туркменского и узбекского газа. Таким образом, весь транзитный потенциал «КазМунайГ аза» по голубому топливу будет полностью зависеть от потребности «Газпрома» в туркменском и узбекском газе. В целом экспортный поток из Туркменистана и Узбекистана ограничен мощностями их собственной транспортной системы и Казахстана. «Газпром» может принять участие в реконструкции участка магистрального газопровода Средняя Азия — Центр на территории Узбекистана. Вместе с тем увеличение общей мощности САЦ во многом зависит от трудно прогнозируемой позиции Туркменистана в отношении диверсификации экспортных потоков газа, в частности от перспектив реализации проекта трубопровода Туркменистан — Афганистан — Пакистан и международного аудита туркменских запасов (месторождение Довлетабад).
В этой связи возрастает значение Казахстана как партнера «Газпрома», и при принятии решения о модернизации системы Средняя Азия — Центр необходимо добиваться признания для «КазМунайГаза» статуса стратегического транзитного партнера. Возможна увязка вопроса о расширении САЦ с наращиванием присутствия казахстанского газа на рынках Европы и СНГ в рамках «КазРосГаза» (квоты экспорта в дальнее зарубежье в размере 50% от общего объема поставок и 25% — на рынок СНГ).
Однако в постоянной корректировке нуждается ценовая политика. Туркменистан уже давно настаивает на том, что его газ «Газпром» должен покупать по среднеевропейской цене минус транспортные затраты и оговоренная маржа посредника9.
8 Около 81% разведанных запасов «Газпрома» находятся в семи гигантских месторождениях: Уренгойском, Ямбургском, Заполярном, Астраханском, Харасавэйском, Бованенковском и Штокмановском. Три последние пока не эксплуатируются, Уренгойское выработано на 60%, Астраханское имеет ограничения по экологическим причинам (местный завод не справляется с отбором серы из газа). Независимые аналитики констатируют наличие системной проблемы у монополии, что обусловлено значительной истощенностью запасов. Прогнозируется, что уже в 2006—2007 годах соотношение роста добычи и экспорта может создать для «Газпрома» определенные трудности, поскольку у него нет серьезных предпосылок значительного роста темпов собственной добычи.
9 В 2005 году «Газпром» закупил в Туркменистане, Узбекистане и Казахстане порядка 19 млрд куб. м газа. На 2006 год закупки запланированы в объеме 25,8 млрд куб. м, в частности, в Узбекистане — 9 млрд куб. м по цене 60 долл. за 1 тыс. куб. м и оговоренной цене транзита по узбекской территории 1,1 долл. за 1 тыс. куб. м на 100 км. В перспективе предполагается за счет разработки трех месторождений газа в Узбекистане: «Урга»,
«Газпром» также активизировал выстраивание системы двусторонних отношений с Узбекистаном и Кыргызстаном (в перспективе — с Туркменистаном) путем формирования совместных предприятий, что создает Казахстану предпосылки и для активного использования этого фактора при возникновении проблем с Ташкентом по ценовым вопросам, а с Бишкеком — по транзиту в рамках «КырКазГаза».
Что касается Г рузии, то появление в стране инвесторов из РК вписывается в планы М. Саакашвили, в поисках инвестиционных партнеров все чаще посматривающего не в сторону США, а на бывшие советские республики. Тбилиси остро необходимы инвестиции на развитие собственной экономики, и он готов рассматривать любые предложения о сотрудничестве10.
Предполагалось, что в течение 10 лет Грузия будет ежегодно импортировать из Казахстана до 2 млрд куб. м голубого топлива. Однако после увеличения цены на газ, поставляемый в Грузию, «Газпром» отказал Астане в возможности экспорта в Тбилиси через свои газопроводы по альтернативному контракту. Тем не менее премьер-министр РК Д. Ахметов считает, что такие поставки возможны, если цена будет соответствовать той, которую Россия установила для Грузии11.
Возможная продажа «Газпрому» принадлежащего Международной газовой корпорации (100% доля государства) магистрального газопровода, проходящего через Грузию в Армению, позволит Тбилиси пополнить бюджет («Газпром» предлагает за него от 200 млн долл. до 300 млн долл.) и снизить цену на поставляемый российским холдингом газ (только обслуживание трубы обходится ежегодно до 8 млн долл.). Такой вариант руководство страны будет рассматривать в том случае, если «Газпром» даст определенные гарантии, в частности поставки газа в течение 25 лет по низкой цене12.
С учетом прогнозируемого трехкратного роста производства казахстанского газа к 2015 году от уровня 2005 года (с 28,7 млрд куб. м до 79,4 млрд куб. м) необходимо, чтобы в руководстве «Газпрома» четко осознали: основная часть этого газа пойдет на экспорт либо по его трубам и с его участием, либо в обход России через Кавказ, а также в Китай.
Однако формирование РК своей политики в сфере экспорта газа во многом зависит от перспектив создания новых перерабатывающих мощностей, в том числе газо-химичес-ких. В случае успешной реализации проектов по газохимии в Тенгизе и Карачаганаке целесообразность строительства газопровода в Китай окажется под вопросом.
«Куаныш» и группы Акчалакских месторождений — увеличить импорт газа из этой республики до 17— 18 млрд куб. м в год. Общий объем инвестиций компании в Узбекистан ожидается на уровне 1,5 млрд долл. Кроме того, с 2007 года «Газпром» будет закупать весь газ, предназначенный для экспорта из Туркменистана. Условия долгосрочного соглашения предусматривают покупку 60—70 млрд куб. м в 2007—2008 годах и 70—80 млрд куб. м — в 2009—2010. Однако постоянные заявления Ашхабада о повышении цены и подписанное пятилетнее соглашение с Узбекистаном дают понять, что в ближайшую пятилетку экспорт из Туркменистана сохранится на прежнем уровне — до 36 млрд куб. м.
10 В октябре 2005 года АО «Тбилгази» городским судом было объявлено банкротом. Предприятие находится на дотации тбилисской мэрии, которой принадлежит 96% акций АО. Задолженность АО «Тбилгази» за потребленный в прошлые годы природный газ составляет только перед «Газпромом» около 5 млн долл. Причиной столь тяжелого финансового положения «Тбилгази» его руководство называет огромные (до 60—70%) потери голубого топлива в газовых сетях, а также низкую собираемость абонентских выплат, связанную с массовой фальсификацией показаний газовых счетчиков. К этим причинам местные эксперты добавляют плохой менеджмент компании и внутреннюю коррупцию.
11 В 2005 году газ подавался населению Тбилиси по цене 0,265 лари (1 долл. = 1,79 лари) за 1 куб. м. «Газпром» подписал контракт на поставку АО «Тбилгази» в 2006 году 920 млн куб. м газа по 110 долл. за
1 тыс. куб. м, что, по экспертным расчетам, составит для потребителей столицы 0,30—0,35 лари за 1 куб. м.
12 В настоящее время все поставки газа в Грузию осуществляются по газопроводу «Макат — Северный Кавказ». Летом республика потребляет до 4,7 млн куб. м в сутки, зимой — до 7 млн куб. м. Доля природного газа в ее энергобалансе составляет около 24%, потребность на 2006 год оценивалась в 2,25 млрд куб. м.
Одна из главных целей Астаны — получение самостоятельного доступа к конечным потребителям газа. Безусловно, в первую очередь речь идет о Западной Европе, однако предтечей на этом направлении способна стать и Грузия. Технически транспортировка газа в данную республику из Казахстана может быть осуществлена только по территории России. Поставки казахстанского газа на грузинский рынок через СП «КазРосГаз» позволят РК избежать противоречий и недовольства со стороны РФ, имеющей собственные «газовые» интересы в этом государстве. Кроме того, Астана имеет серьезные аргументы в торговле с «Газпромом», в частности контракты на транзит центральноазиатского газа, которые российский концерн заключил с Ташкентом и Ашхабадом. В обмен на благоприятный стабильный транзит этих объемов (в 2007 г. они должны составить около 50 млрд куб. м) Астана может добиться самостоятельного экспорта газа в Грузию и, вероятно, в другие страны СНГ сверх квоты «КазРосГаза».
Таким образом, одна из внешнеполитических задач — деполитизация проблемы экспорта углеводородов и переход к принятию экономически просчитанных решений относительно приоритетности экспортных маршрутов, которые будут прагматичны вне зависимости от изменений в государственной стратегии транзитных стран-партнеров (России, Азербайджана, Грузии и Украины).
Самого пристального внимания (в плане возможного инвестирования в производство конечной продукции переработки и нефтехимии) заслуживает емкий рынок КНР. Нефть и газ Казахстана необходимы Китаю как для внутреннего потребления, так и для обеспечения экспорта ценных конечных продуктов переработки, в том числе в РК. Без учета этого обстоятельства в перспективе Пекин может стать для Астаны таким же «недружественным» экспортером ГСМ и других продуктов, как и Москва13.
Обращает на себя внимание то, что для наращивания ресурсной базы в Казахстане китайцы нацелены на приобретение уже разведанных активов, осуществляющих реальную добычу («PetroKazakhstan», «Nations Energy»). В этом отношении неизбежна их конкуренция не только с российскими фирмами («ЛУКойл»), но и с другими иностранными компаниями, что предоставляет РК широкое пространство для маневров.
Очевидно, что согласованная казахстанско-российская политика в отношении экспорта углеводородов и электроэнергии в Китай (возможно, и в совместных проектах на внутреннем рынке КНР) во многом способствовала бы развитию экономической составляющей ШОС, чему в последнее время Пекин придает большое значение.
Все более очевидной становится необходимость (и возможность) повышения статуса государственно-частного сотрудничества в отдельных нефтегазовых проектах до госу-дарственно-межкорпоративного партнерства на всех уровнях, в том числе в проектах национального масштаба (от программы по освоению ресурсов Каспия до внутреннего рынка ГСМ).
3 а к л ю ч е н и е
В целом Россия продолжает последовательно и целенаправленно двигаться к намеченной цели, проводя свою энергетическую политику с опорой на сырьевой сектор.
На саммите АТЭС в Бангкоке В. Путин позиционировал РФ в качестве основного гаранта энергетической безопасности Азиатско-Тихоокеанского региона. С учетом ее доминирования в снабжении энергоресурсами европейских государств и наметившихся
13 Основными потребителями продуктов китайской нефтепереработки и нефтехимии в настоящее время являются Корея, Япония, Тайвань, США и Саудовская Аравия. В десятку крупнейших импортеров входит и Россия, в 2004 году закупившая 753 тыс. т этой продукции.
контактов в этой сфере с США подобная заявка на лидерство в АТР означает стремление Москвы расширить «окно возможностей», появившееся в результате усиления беспокойства импортеров нефти по поводу стабильности поставок из традиционных источников — стран Ближнего Востока и Африки. Последние договоренности о газовых поставках в КНР являются новым шагом на этом направлении. Налицо стремление России конвертировать энергетический потенциал в усиление геополитического влияния. Она увеличивает добычу нефти и газа при практически постоянном внутреннем спросе, что ставит вопрос о новых рынках сбыта, в частности в государства АТР. С выходом на эти рынки Москва все больше и больше привяжет к себе импортеров за счет увеличения торговли и энергетической зависимости потребителей, что сыграет определенную положительную роль в двусторонних и многосторонних отношениях14.
Однако, развивая свою энергетическую стратегию, РФ сталкивается с объективными трудностями, которые не так просто решить. До недавнего времени мощности российских магистральных трубопроводов обеспечивали перекачку 300 млн т нефти в год из Западной Сибири в западном направлении и до 100 млн т — в южном и восточном. При этом пропускная способность всех ее экспортных нефтепроводов составляла 200 млн т в год. По оценкам специалистов, дефицит мощностей (с учетом транзита) составляет не менее 40 млн т нефти в год, а к 2010-му достигнет 120 млн.
Как считают российские стратеги, роль стран СНГ на мировом рынке нефти быстро растет, и при благоприятном сценарии к 2010 году ведущие нефтедобывающие республики Содружества сумеют обеспечить 25—27% потребности этого рынка. К тому времени нефтяной блок на базе СНГ может собрать вокруг себя союзников из числа независимых экспортеров и (наряду с ОПЕК и МЭА ОЭСР) стать одним из трех регуляторов мирового рынка нефти. Однако для этого Москве необходимо согласовать разнонаправленные интересы бывших союзных республик, сформировать единую энергетическую политику создаваемого альянса, а также реконструировать существующую в рамках СНГ инфраструктуру, прежде всего транспортную.
В то же время все разговоры о возможности России занять лидирующие позиции на мировых нефтяных рынках пока достаточно абстрактны. Как уже отмечалось, РФ стала лидером лишь по количеству добычи и экспорту, что тем не менее не позволяет Москве оказывать влияние на котировки нефти. Поставляя ее почти исключительно на рынки Западной Европы, и без того весьма конкурентные, невозможно определять цены в других регионах. Иными словами, отсутствие транспортных возможностей для экспорта своих энергоносителей в страны АТР и в США подрывает потенциал участия РФ в формировании мировых цен.
Целью России в Центральной Азии является создание единого энергетического консорциума под ее руководством, однако это может негативно сказаться на принятии государствами региона самостоятельных политических решений. Подчинение «Газпромом» газотранспортных активов стран ЦА обеспечит Москве полный контроль над отраслью, в первую очередь над экспортом газа, что будет иметь ряд серьезных последствий. Так, РФ станет крупнейшим его импортером, причем будет использовать запасы республик региона как для своих внутренних целей, так и для реэкспорта. Не исключено, что она будет стремиться направлять этот газ исключительно на свою территорию для поддержания собственного топливно-энергетического баланса, и лишь частично в третьи страны — с целью получения прибыли от транзита незначительного количества голубого топлива данных республик. К тому же Москва постарается минимизировать даже эти объемы для исключения конкуренции.
14 В соответствии с «Энергетической стратегией России до 2020 года» намечено в 2010 году увеличить добычу нефти до 445—490 млн т, в 2020-м — до 450—520 млн т.
Монополия России на рынке голубого топлива государств ЦА скажется и на Европейском союзе, который сможет получать их газ лишь при посредничестве «Газпрома». Другими словами, в итоге у РФ появится возможность не только диктовать цены на свой газ потребителям из стран СНГ, но и навязывать выгодные для нее условия государ-ствам-транзитерам российского голубого топлива (Украине и Беларуси), являющимся крупными импортерами этого продукта.
«Захват» Россией обозначенных газовых секторов приведет к постепенному вытеснению из региона компаний других стран, которые ведут строительные и сервисные работы, поставляют газовое и другое оборудование. Со временем экспансия Москвы может распространиться и на нефтяные секторы республик ЦА, то есть у российских фирм появится возможность вытеснять из этих государств (в первую очередь из Казахстана) западные нефтяные компании.
Итак, Москва полагает, что сегодня у нее появилась уникальная возможность восстановить свое геополитическое влияние в республиках региона. Войдя в ОЦАС, Россия признала легитимность центральноазиатской интеграции, добилась слияния ОЦАС и ЕврАзЭС, фактически взяв под свой контроль интеграционные (в том числе энергетические) процессы в ЦА. По сути, это была попытка найти ответ на китайскую экономическую экспансию в регионе, заключающийся в том, что и РФ стремится расширять свое торгово-экономическое сотрудничество с его странами.
Относительно роли «Газпрома» следует отметить два аспекта. Во-первых, компания все больше развивается по модели классической ТНК со всеми вытекающими последствиями для ее активности на зарубежных рынках. Во-вторых, в политике концерна угадывается доктрина «либеральной империи» А. Чубайса, в духе которой «Газпром» и действует. В настоящее время компания является одним из важнейших инструментов глобальной геоэкономической стратегии Кремля.
Казахстан остается наиболее значимым партнером РФ в системе ее геополитических и геостратегических приоритетов в Центральной Азии. Очевидно, что в перспективе Москва займет в отношении Астаны активную, наступательную позицию.
