CC BY
168
УДК 316.74
В. А. Ермолаев
доктор технических наук, доцент
Кузбасская государственная сельскохозяйственная академия, Кемерово, Россия
E-mail: ermolaevvla@rambler.ru
ГАСТРОНОМИЯ: ИСТОРИЯ ВОПРОСА В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ КОНТЕКСТЕ
Рассматриваются предпосылки появления и становления гастрономии как части национальной культуры.
В первую очередь исследуются предпосылки возникновения определенного поведения и факторов, приведших к формированию различий в питании. В частности, говорится о разделении первобытных людей на страты, внутри которых складывалась определенная пищевая традиция. Поскольку питание у людей различных групп стало отличаться, то со временем различия приобрели и пищевые привычки, и еда воспринималась уже не просто как инструмент удовлетворения потребности, а признак принадлежности к той или иной группе.
В дальнейшем различия в еде только усиливаются, и в эпоху Античности еда становится признаком статуса личности - качество, вид и даже форма пищи, а также особенности ее потребления отличались в рамках разных социальных страт.
Усиление индивидуальности в культуре Нового времени (период между XVи XXвв., а точнее - Средневековьем и 1914-1918 гг.) привело к тому, что уже сложившаяся на тот момент гастрономическая культура стала символом репрезентации индивидуального статуса человека.
Формирование национальных государств в XVIII - XIX вв. способствовало развитию гастрономии как культуры, особенности которой прослеживались от общества к обществу, в зависимости от национальной принадлежности. Кроме того, уровень гастрономической культуры можно рассматривать как один из показателей уровня развития конкретного общества.
Автор полагает, что точкой возникновения гастрономии как культуры является начало Нового времени, когда еда становится признаком, а ее употребление связано со сложившимися традициями.
В заключение представлен вывод о первичности социума в формировании гастрономической культуры, которая становится характеристикой этого общества, мигрируя в большинстве случаев в национальную особенность.
Ключевые слова: гастрономия, ретроспективный анализ, общество, исторические предпосылки гастрономии
Для цитирования: Ермолаев, В. А. Гастрономия: история вопроса в социокультурном контексте / В. А. Ермолаев // Вестник культуры и искусств. - 2022. - № 2 (70). - С. 62-70.
Введение. В конце XIX столетия появляется большой научный интерес к пище, рассматривавшейся исследователями того периода с точки зрения структурной составляющей народной культуры. Формирование гуманитарного знания в данной области в значительной степени схоже с изучением культуры повседневности. Исследования гастрономической культуры, проводившиеся во второй половине XIX в., нельзя назвать полными. Их предназна-
чение в большей степени состоит в отражении самых главных, общих аспектов изучаемого вопроса.
В работах этого периода доминирующее положение занимает фактографически-описательный подход. Фрагментарную информацию о пищевых привычках какого-то конкретного народа можно увидеть в трудах многих ученых, среди которых, например, А. В. Терещенко, П. Гиро и др.
62
Подробный анализ гастрономической культуры начали проводить представители Школы «Анналов», соответственно их научная деятельность уже не сводилась к обычному протоколированию тех или иных фактов в данной сфере. Например, гастрономическая культура, по мнению известного французского историка Фернана Броделя, должна характеризоваться в рамках конкретной эпохи, исходя из разного рода факторов (политических и др.). Повседневную культуру, как отмечали представители указанной выше Школы, необходимо изучать в тесной связи с социокультурной системой.
Смысловой аспект пищи как важного элемента культуры того или иного народа стал активно рассматриваться в 60-70-е гг. XX столетия, и прежде всего структуралистами. Изыскания послужили мощным толчком для создания множества научных трудов преимущественно аналитического характера. Стоит сказать о том, что пища в этих структуралистских исследованиях характеризуется с позиции специфической сферы культуры. Тендерные аспекты приготовления еды подробно рассматривали С. Байнум (С. Bynum) и С. Бордо. В свою очередь в научных работах М. Харриса, Д. Гуди и др. внимание уделялось преимущественно экономическим факторам формирования анализируемой нами культуры [см., например: 18-21].
Такой междисциплинарный проект, как Food studies, представляет собой специальное научное направление, которое сложилось в конце 80-х - начале 90-х гг. XX в. и объединило представителей очень многих научных областей - социологии, истории и т. д. Главная задача Food studies заключалась в получении максимально полного представления о сфере питания. При этом исследования, проводившиеся в границах этого особого направления, сугубо концептуальными назвать нельзя. Им в большей степени присуще значительное количество разных методологических подходов. В отечественной же науке вопросы, касающиеся пищи и культуры, рассматривались прежде всего филологами и этнографами.
Научными трудами Д. К. Зеленина, С. А. Арутюнова и ряда других выдающихся отече-
ственных ученых представлен этнографический подход к научному изучению пищи. К. В. Пьянковой и др. проведены многочисленные, имеющие этнолингвистическую направленность исследования в сфере традиционной пищи. В свою очередь семантика всевозможных пищевых образов в различных литературных произведениях находится в центре внимания таких ученых, как В. В. Химич, Ю. М. Лотман, и мн. др.
Таким образом, исследования гастрономической культуры с точки зрения ее исторического аспекта осуществляются с позиций различных подходов. Тема является весьма актуальной, поскольку, с одной стороны, культурное наследие в любом виде определяет дальнейшие перспективы развития общества, а с другой - в наметившихся тенденциях обезличивания пищи как элемента гастрономической культуры требует подробнейших исследований для выявления причин возникновения подобной ситуации.
Объект исследования. Объект настоящей статьи - потребности социума (или социальные потребности), отражением которых выступает гастрономия.
Результаты исследования. Итак, под гастрономической культурой мы понимаем гастрономию, рассматриваемую в социокультурном контексте. При этом употребляемая в настоящее время в двух значениях гастрономическая культура может обозначать, во-первых, собственно гастрономию, т. е. обобщенную характеристику определенного порядка в приготовлении и потреблении тех или иных блюд, а во-вторых, характеристику уровня соответствия определенному эталону питания. Тем не менее указанные выше значения понятия гастрономическая культура прежде всего дополняют друг друга.
Непосредственно слово «гастрономия» появляется в художественных произведениях в XIX столетии, тогда под этим словом понимали так называемый закон желудка. В языке слово было закреплено благодаря известному французскому философу и кулинару Ж.-А. Брийя-Саварену. По его мнению, гастрономия - это способ суждения о предпочтениях в питании [20]. Из этого становится очевидным, что,
63
с одной стороны, гастрономия - своего рода теоретический аспект вкусового удовольствия, т. е. в данном случае можно говорить о существовании неких предполагаемых и тем не менее не артикулируемых взглядов на так называемое самое хорошее и самое плохое питание. С другой стороны, указание на гастрономию как инструмент, позволяющий определять пищевые предпочтения, обусловливает социальные истоки ее существования.
Рассматривая гастрономию в социокультурном аспекте, необходимо отметить, что формирование гастрономической культуры не происходило одномоментно - сказывалось влияние различных биологических, социальных и культурных факторов, которые в разное время оказывали на становление гастрономии различное воздействие.
По мнению Ю. Н. Давыдова, культура возникает только на стыке социального и природного, в попытке преодолеть противопоставление данных областей [4, с. 29]. Основываясь на этой точке зрения, можно предположить, что культура повседневности, к которой относится гастрономическая культура, есть реакция на вызовы общественных и природных начал. В этом заключается источниковый аспект возникновения гастрономии: биологические основания и социальное бытие.
Между тем несложно проследить, что, поскольку пищевой аспект обусловлен принадлежностью к определенной культуре, это определяет и культурологический аспект гастрономии [6]. Таким образом, изначально культура повседневности, а точнее гастрономическая культура, является не чем иным, как культурной адаптацией к биологическому выживанию [9].
Тем не менее включение продуктов в культурный рацион продиктовано не только физиологическими потребностями (съедобное или несъедобное), но и исторически сложившимися вкусовыми привычками или пищевыми традициями, а также соображениями престижа.
Основываясь на выводах этнолингвистического направления [2; 10; 15], сделанных в различных исследованиях, можно говорить о следующем: именно значимость пищи как ценности определяла неравенство внутри социаль-
ных групп. Дальнейшее расслоение общества привело к значительным различиям в системе питания. Между тем для сохранения общности появившихся социальных слоев возникла объективная необходимость в символическом подтверждении существования указанных различий, определяющих, в конечном счете, правила потребления пищи и ее символическое значение.
Таким образом, говоря о периоде возникновения гастрономии как культуры, можно только предполагать (поскольку не имеется точных данных), что первые признаки появились при попытке деления общества на слои с позиции схожести социальных статусов лиц, входящих в определенную страту, т. е. во времена существования первобытной общины.
Итак, на первых порах факторы зарождения гастрономии обуславливались важностью проведения контроля за биологической потребностью людей в пище. Система табу была самой первой культурной регуляцией рассматриваемой нами сферы. Она неизбежно повлекла за собой понимание людьми неравнозначности пищевых продуктов, которые по физиологическим характеристикам можно есть [14]. Именно мифологические представления выступают в этой ситуации в качестве источника данных норм, а также являются способом контроля за их непосредственным соблюдением. Тем не менее и в данном случае очевидны так называемые зачатки социальной регуляции [8]. Это обусловлено прежде всего тем, что употребление в пищу тех или иных запрещенных продуктов может повлечь за собой весьма негативные последствия для конкретного человека. Кроме того, несоблюдение индивидом установленных норм питания так или иначе оказывается явным признаком его изгойства; иначе говоря, он оказывается на другой стороне гражданского общества.
В эпоху Античности мифологический критерий при выборе пищи начинает играть уже менее существенную роль. Регуляция питания напрямую зависит от имущественного расслоения общества. Вместе с тем она напрямую детерминирована и расширением обозначившегося в данную эпоху культурного горизонта.
64
Возникает иерархия пищевых продуктов и готовых блюд, исходя из их труднодоступности, а также значительной стоимости. Кулинария стала настоящим искусством, особенно после покорения Азии, очень большой интерес начинает вызывать гастрономия [12, с. 96]. Появляется еда, демонстрирующая особый, специфический статус человека. Прежде всего это можно было наблюдать в эпоху Римской империи. В тот период становятся очень популярными так называемые показные обеды. Представления людей о хорошем пире помимо значительного количества блюд предполагали еще и специфические способы оформления пищи, а также застольную беседу и музыку. Однако уточним, что речь в данном случае идет преимущественно о высших сословиях.
В эпоху Средневековья структура регуляции питания стала более сложной. Следование человека каким-то религиозным запретам (например, постам и т. д.) служит в этот период показателем его принадлежности к христианской части мира. Место, занимаемое конкретной личностью в сословной структуре, определяется, во-первых, богатством и, во-вторых, усложненностью пищи. Как отмечает Н. Элиас, ранжирование проявлений богатства (роскоши) и вовсе было чуть ли не основным способом сохранения иерархии в то время [16].
Вместе с тем нужно обязательно учитывать еще и общий символизм культуры этой эпохи, который выражался, кроме всего прочего, и в пищевой сфере. В Средние века можно наблюдать постепенное формирование системы регуляции правил потребления пищи: овощи являлись едой только для крепостных, а для представителей высших сословий - птица и фрукты, которые произрастают в воздухе [3, с. 72]. Тем самым в очередной раз отмечаем социальную функцию дифференциации питания.
По мере наступления Нового времени произошел ряд изменений в развитии регламентации питания. Этот период ознаменован прежде всего усилением индивидуального начала в культуре. Кроме того, наблюдается весьма существенный рост социальной мобильности личности. В конечном счете, статус человека начал определяться именно его индивидуальными достижениями,
нуждающимися в собственном символическом оформлении. Внешне система должна была выражать богатство и вкус человека.
Оценка социального аспекта обыденной жизни личности осуществлялась во все времена. Тем не менее данное положение являлось типичным прежде всего для представителей аристократических кругов. По мнению Норбер-та Элиаса, выдающегося немецкого социолога, любое проявление личности «...анализируют очень тщательно относительно соблюдения либо несоблюдения этой личностью определенных ее сословием границ». Исследователь также пишет, что все то, что принадлежит личности, специально оценивают с позиции его престижности, а также важности для гражданского общества [17, с. 75].
Стоит сказать о том, что в Новое время подлежащий демонстрации объект в определенной мере трансформируется, фиксируется динамическое изменение статусов, обусловленное, как правило, выходом за рамки установленного в обществе поведения. В буржуазном обществе репрезентируется в первую очередь достаток, точнее говоря, достаток конкретного семейства, в то время как в Средневековье знаки отличия личности (в частности, и в анализируемой области) ориентированы как раз на обозначение принадлежности индивида к конкретному сословию [Там же, с. 91].
Формирование личности в период буржуазного строя происходит на основе большого количества всевозможных социальных ролей, а также включенности человека в значительно разветвленную сеть различных взаимодействий. Тем самым в Новое время репрезентируется именно индивидуальный статус личности, точнее говоря, ее собственные достижения, ее богатство. Данные процессы стали осуществляться более активно по мере формирования гражданского общества, и кроме того возросла роль таких систем регуляции. Именно гастрономическая культура оказалась в то время очень важным и весьма распространенным способом символической репрезентации [11, с. 47]. Тем не менее в этот период центральную позицию занимает обыденный пласт гастрономии, для которого типична некоторая вариативность. Он обуславливается использованием гастрономии
65
различными категориями населения. Норма питания в этот период стала носить уже именно рекомендательный характер. Гастрономия теперь рассматривается с точки зрения так называемого поля свободной активности человека -его личная идентичность очень часто формируется на основе принятой им гастрономической стратегии.
Формирование национальных государств было еще одним очень важным фактором заключительного этапа создания системы гастрономической культуры. Наиболее бурно вышеназванный процесс происходит в период XVIII -XIX столетий. Стали появляться все новые и новые механизмы взаимного объединения. Исследователи называют разные формы установления национального единства (к примеру, такие как система образования и некоторые другие [1]). С течением времени начинают активно складываться феномены, доказывающие законность, а также правомерность национального государства. Причем наряду с национальными героями самостоятельное государство предполагает еще и обязательное наличие национальной кухни, другими словами, наличие собственной национальной специфики в сфере кулинарного искусства. Это давало возможность укоренить представление о единстве конкретного народа [5].
Итак, уровень общественного развития определяет нормы и особенности гастрономической культуры, в том числе и ее национального аспекта, особенно это прослеживается при анализе социально-экономического развития любого государства [21].
Например, ведя речь о культуре какого-то конкретного народа, какого-то конкретного государства, можно сразу перечислить ряд национальных блюд. Они являются, как нам представляется, обязательной структурной составляющей культуры данного конкретного народа или государства. Национальная кухня, на первый взгляд, кажется нам неким образованием, формирование которого происходило длительное время в рамках конкретного исторического этапа. При этом есть некоторые аспекты, вызывающие у нас ряд сомнений относительно того, что данное образование возникло в естественных условиях [7].
Термин гастрономическая культура во многих литературных источниках сегодняшнего времени нередко идентифицируется авторами с национальной кухней [13]. Тем не менее между этими двумя понятиями формально сложились отношения целого и составной части. Кроме того, целесообразно различать следующие термины: 1) национальная кухня - это конструкт, который обуславливается конкретной ситуацией, непосредственно сложившейся в социокультурной сфере (данное понятие является более широким), и 2) национальная гастрономическая традиция - гастрономическая традиция, формировавшаяся в течение длительного времени, характерная для конкретной культурной общности (это репрезентативная часть такого понятия, как национальная кухня).
Национальные культуры весьма разнообразны, соответственно достаточно велико и количество гастрономических культур. Если вести речь о национальной кухне, то прежде всего предполагается совокупность совместных взглядов о пищевых привычках конкретного народа. Элементами указанной выше системы совместных взглядов являются: во-первых, блюда, показательные для конкретной гастрономической культуры, во-вторых, продукты питания, которые присущи определенной территории (другими словами, специалитеты). Данные взгляды полностью разделяются носителями этой культуры, т. е. имеют достаточно стабильный, неизменчивый характер. Кроме всего прочего, они транслируются за границы этой культуры [11].
Нация, как справедливо отмечает Б. Андерсон и ряд других ученых, представляет собой некую культурную, а также политическую общность, которая складывалась вследствие осуществления множества разных процессов (например, культурных и др.), происходивших на территории европейских государств в XVIII -XIX столетиях [см., например: 1].
Нация, по мнению ученого Э. Хобсбаума, принадлежит в полной степени к определенному периоду времени. Она представляет собой социальное образование только в связи с тем, что существует очень тесная ее связь с конкретным типом современного государства, и
66
за рамками данного контекста вообще не целесообразно говорить что-либо о нациях и национальностях [22].
Итак, социально-культурные факторы, обусловленные национальным аспектом, привели к различию в пищевом поведении и, в ко -нечном счете, к возникновению гастрономии как культуры.
Заключение. Подводя итоги, стоит обратить внимание на следующее: зачатки гастрономии как определенной культуры зародились еще в первобытном обществе, когда люди принимали ту или иную пищу, исходя из своего статуса в конкретной общине. Дальнейшее разделение людей на родовые общины и далее на страты (слои) привело к тому, что уже в пределах одного сообщества на тот момент складывающиеся пищевые традиции были неодинаковы.
С развитием общества, в том числе с социально-экономической точки зрения, особенности питания обрели культурный смысл, становясь гастрономической культурой.
Полагаем, что точкой возникновения гастрономии как культуры нельзя считать разделение первобытного общества на слои, поскольку существовавшие различия в продуктах питания - это не культура в том качестве, в котором она понимается в современном мире. Представляется, что гастрономия как культура начала свое становление с момента, когда пища стала признаком престижа, а употребление ее связывалось с определенными, уже сложившимися, традициями, т. е. в Новое время.
На сегодняшний день, обращаясь к результатам проведенного ретроспективного анализа, можно говорить о том, что именно общество формирует гастрономическую культуру, которая впоследствии становится характеристикой этого общества, в большинстве случаев превращаясь в национальную особенность.
1. Андерсон, Б. Воображаемые сообщества: Размышления об истоках и распространении национализма / Б. Андерсон; пер. с англ. В. Г. Николаева. -Москва : Канон-Пресс-Ц : Кучково поле, 2001. - 286 с.
2. Барышников, С. В. Гастрономическая культура: семиотический аспект / С. В. Барышников, В. Ж. Тигранян, Н. Н. Мирзебалаева // Современные проблемы гуманитарных и общественных наук. - 2020. - № 2 (29). - С. 27-32.
3. Глаголева, Е. В. Повседневная жизнь Франции в эпоху Ришелье и Людовика XIII / Е. В. Глаголева. - Москва : Молодая гвардия, 2007. - 332 с.
4. Давыдов, Ю. Н. История теоретической социологии / Ю. Н. Давыдов. - Москва : Канон+, 2002. - 496 с.
5. Ден, В. Г. Гастрономическая культура Дальневосточного региона как предмет истории повседневности / В. Г. Ден, Н. А. Коноплёва // Гуманитарный вектор. - 2019. - Т. 14. - № 4. - С. 87-97.
6. Загидуллина, М. В. Пищевой код как смысловой центр национальной культуры и проблема глобализации / М. В. Загидуллина // Коды повседневности в национальной культуре: еда и одежда / отв. ред. Н. В. Злыднева. -Санкт-Петербург : Алетейя, 2011. -С. 392-403.
7. Козьякова, М. И. Гастрономическая культура как фактор идентичности / М. И. Козьякова // Материалы V Меж-дунар. науч.-практ. симпозиума «История еды и традиции питания народов мира». - Москва : Новое время, 2021. -С. 220-227.
8. Коноплёва, Н. А. К вопросу определения сущностных характеристик и факторов формирования повседневной культуры питания и гастрономической культуры / Н. А. Коноплёва, М. А. Винокурова // Гуманитарный вектор. -2019. - Т. 14. - № 4. - С. 143-152.
9. Корнев, В. В. Проблематизация категории «повседневность» / В. В. Корнев // Известия Алтайского государственного университета. - 2008. - № 2 (58). -С. 85-90.
10. Пьянкова, К. В. Лексика, обозначающая категориальные признаки пищи, в русской языковой традиции: этнолингвистический аспект : автореф. дис. ... канд. филол. наук / К. В. Пьянкова. -Екатеринбург, 2008.
11. Ревель, Ж.-Ф. Кухня и культура: лит. история гастроном. вкусов от Античности до наших дней / Ж.-Ф. Ревель; [пер.
67
с фр. А. Лущанов]. - Екатеринбург : У-Фактория, 2004. - 334 с.
12. Робер, Ж.-Н. Рождение роскоши = Les modes à Rome: Древний Рим в погоне за модой : [пер. с фр.] / Ж.-Н. Робер. - Москва : Новое литературное обозрение, 2004. - 395 с.
13. Соловьева, С. В. Гастрономическая культура как ресурс наследия / С. В. Соловьева // Национальное культурное наследие России: региональный аспект : материалы V Всерос. науч.-практ. конф./под ред. С. В. Соловьевой. -Самара : Самарский государственный институт культуры, 2017. - С. 224-232.
14. Ушерович, П. Е. Гастрономическая культура: особенности развития и тенденции исследования / П. Е. Ушерович // Россия и Запад: диалог культур : сб. ст. XIX междунар. конф. - Москва : Центр по изучению взаимодействия культур, 2017. - С. 130-136.
15. Хачатурьян, Е. А. Лингвосемиотиче-ская репрезентация гастрономического кода кубанской культуры (на примере фразеологизмов-глюттонимов в говорах Кубани) / Е. А. Хачатурьян, А. В. Олянич // Язык. Культура. Коммуникация: изучение и обучение : материалы IV Междунар. науч.-практ. конф. -Орёл, 2020. - С. 95-101.
16. Элиас, Н. О процессе цивилизации: со-циогенетические и психогенетические исследования. Т. 1: Изменения поведения в высших светских кругах Запада / Н. Элиас // Культурология. - 2001. -№ 1 (17). - С. 25-77.
17. Элиас, Н. Придворное общество: Исследования по социологии короля и придворной аристократии / Н. Элиас; пер. с нем. А. П. Кухтенкова [и др.]. -Москва : Языки славянской культуры, 2002. - 366 с.
18. Яковлева, Е. Л. Методологические основания изучения национальной кухни как феномена гастрономической культуры / Е. Л. Яковлева // Этническая культура. - 2020. - № 2 (3). -С.92-96.
19. Яхно, О. Н. Кулинарные книги как источник реконструкции гастрономической культуры / О. Н. Яхно // Уральский исторический вестник. - 2019. - № 1 (62). - С. 113-120.
20. Яхно, О. Н. Научный подход к организации питания в русской гастрономической культуре рубежа XIX - XX вв. / О. Н. Яхно // Уральский исторический вестник. - 2022. - № 1 (74). - С. 155163.
21. Goody J. 2006. Gordon Childe, the Urban Revolution, and the Haute Cuisine: An Anthropo-archaeological View of Modern History. Comparative Studies in Society and History. No 3. Vol. 48. P. 510.
22. Robin C. 2019. Eric Hobsbawm, the Communist Who Explained History. The New Yorker. Available from: https:// www.newyorker.com/books/under-review/eric-hobsbawm-the-communist-who-explained-history (accessed: 01.04.2022).
Получено 07.04.2022
68
Vladimir A. Ermolaev
Doctor of Technical Sciences, Docent
Kuzbass State Agricultural Academy, Kemerovo, Russia
E-mail: ermolaevvla@rambler.ru Gastronomy: History in the Socio-Cultural Context
Abstract. In the article, the author considers the prerequisites for the emergence and formation of gastronomy as a part of national culture.
First of all, the author examines the prerequisites for the emergence of certain behaviors and factors that led to the formation of differences in nutrition. In particular, the division of primitive people into strata, within which a certain food tradition was formed, is named. Since nutrition began to differ among people of different groups, over time, eating habits also became different, food became not just a tool for satisfying needs, but a sign of belonging to a particular group.
In the future, the differences in food only began to intensify, and already in the era of antiquity, food became a sign of the status of a person - the quality, type and even form of food, as well as the peculiarities of its consumption differed within different social strata.
The strengthening of individuality in culture in Modern times (between the 15th and 20th centuries, or rather, the Middle Ages and 1914-1918) led to the fact that the gastronomic culture, already established at that time, became a symbol of the representation of the individual status of a person.
The formation of nation-states in the 18th and 19th centuries led to the development of gastronomy as a culture, the features of which were traced from society to society, depending on nationality. In addition, the level of gastronomic culture was one of the indicators of the level of development of a particular society.
The author believes that the point of origin of gastronomy as a culture is the beginning of a New time, when food becomes a sign, and its use is associated with established traditions.
The author draws the conclusion about the primacy of social society in the formation of gastronomic culture, which becomes a characteristic of this society, migrating in most cases into a national feature.
Keywords: gastronomy, retrospective analysis, society, historical background of gastronomy For citing: Ermolaev V. A. 2022. Gastronomy: History in the Socio-Cultural Context. Culture and Arts Herald. No 2 (70): 62-70.
References
1. Anderson B. 2001. Voobrazhaemye soobshchestva: Razmyshleniya ob istokakh i rasprostranenii natsionalizma [Imagined Communities: Reflections on the Origins and Spread of Nationalism]. Transl. from Engl. by V. G. Nikolaev. Moscow: Kanon-Press-Ts: Kuchkovo pole. 286 p. (In Russ.).
2. Baryshnikov S., Tigranian V., Mirzebalaeva N. 2020. Gastronomic culture: semiotic aspect. Sovremennye problemy gumanitarnykh i obshchestvennykh nauk [Modern problems of the humanities and social sciences]. No 2 (29): 27-32. (In Russ.).
3. Glagoleva E. 2007. Povsednevnaya zhizn' Frantsii v epokhu Rishel'e i Lyudovika XIII [Everyday life in France during the era of Richelieu and Louis XIII]. Moscow: Molodaya gvardiya. 332 p. (In Russ.).
4. Davydov IU. 2002. Istoriya teoreticheskoy sotsiologii [History of theoretical sociology]. Moscow: Kanon+. 496 p. (In Russ.).
5. Den V., Konopleva N. 2019. Gastronomic culture of the Far East region as a subject of the history of everyday life. Humanitarian Vector. Vol. 14. No 4: 87-97. (In Russ.).
6. Zagidullina M. 2011. Food code as a semantic center of national culture and the problem of globalization. Kody povsednevnosti v natsional'noy kul'ture: eda i odezhda [Codes of everyday life in
69
national culture: food and clothing]. Resp. ed. N. V. ZLydneva. St. Petersburg: ALeteyya. P. 392-403. (In Russ.).
7. Koziakova M. 2021. Gastronomic culture as an identity factor. Istoriya edy i traditsii pitaniya narodov mira [The history of food and food traditions of the peoples of the world]. Moscow: Novoe vremya. P. 220-227. (In Russ.).
8. KonopLeva N., Vinokurova M. 2019. On the issue of determining the essential characteristics and factors in the formation of everyday food culture and gastronomic culture. Humanitarian Vector. VoL. 14. No 4: 143-152. (In Russ.).
9. Kornev V. 2008. ProbLematization of the category "everyday". Izvestiya of Altai State University. No 2 (58): 85-90. (In Russ.).
10. Piankova K. 2008. Leksika, oboznachayushchaya kategoriaL'nye priznaki pishchi, v russkoy yazykovoy traditsii: etnoLingvisticheskiy aspekt [VocabuLary Denoting CategoricaL Features of Food in the Russian Language Tradition: EthnoLinguistic Aspect]. Ekaterinburg. (In Russ.).
11. ReveL J.-F. 2004. Kukhnya i kuL'tura: Literaturnaya istoriya gastronomicheskikh vkusov ot Antichnosti do nashikh dney [Cuisine and CuLture: A Literary History of Gastronomic Tastes from Antiquity to the Present Day]. [TransL. from French by A. Lushchanov]. Ekaterinburg: U-Faktoriya. 334 p. (In Russ.).
12. Rober J.-N. 2004. Rozhdenie roskoshi: Drevniy Rim v pogone za modoy [The Birth of Luxury: Ancient Rome in pursuit of fashion]: [TransL. from French.] Moscow: Novoe Literaturnoe obozrenie. 395 p. (In Russ.).
13. SoLoveva S. 2017. Gastronomic cuLture as a heritage resource. Natsionalnoe kul'turnoe nasledie Rossii: regionalnyy aspekt [National cultural heritage of Russia: regional aspect]. Ed. by S. V. SoLoveva. Samara: Samarskiy gosudarstvennyy institut kuL'tury. P. 224-232. (In Russ.).
14. Usherovich P. 2017. Gastronomic cuLture: features of deveLopment and research trends. Rossiya i Zapad: dialog kul'tur [Russia and the West: Dialogue of Cultures]. Moscow: Tsentr po izucheniyu vzaimodeystviya kuL'tur. P. 130-136. (In Russ.).
15. Khachaturian E., OLianich A. 2020. Linguo-semiotic representation of the gastronomic code of the Kuban cuLture (on the exampLe of phraseoLogicaL units-gLuttonyms in the diaLects of the Kuban). Yazyk. Kul'tura. Kommunikatsiya: izuchenie i obuchenie [Language. Culture. Communication: learning and learning]. OreL. P. 95-101. (In Russ.).
16. ELias N. 2001. On the process of civiLization: sociogenetic and psychogenetic studies. VoL. 1: Changes in behavior in the highest secuLar circLes of the West. Kul'turologiya [Culturology]. No 1 (17): 25-77. (In Russ.).
17. ELias N. 2002. Pridvornoe obshchestvo: IssLedovaniya po sotsioLogii koroLya i pridvornoy aristokratii [Court Society: Studies in the SocioLogy of the King and the Court Aristocracy]. TransL. from Germ. by A. P. Kukhtenkov and others. Moscow: Yazyki sLavyanskoy kuL'tury. 366 p. (In Russ.).
18. IakovLeva E. 2020. MethodoLogicaL foundations for the study of nationaL cuisine as a phenomenon of gastronomic cuLture. Ethnic Culture. No 2 (3): 92-96. (In Russ.).
19. Iakhno O. 2019. Cookbooks as a source of gastronomic cuLture reconstruction. Ural Historical Journal. No 1 (62): 113-120. (In Russ.).
20. Iakhno O. 2022. Scientific approach to catering in Russian gastronomic cuLture at the turn of the 19th -20th centuries. Ural Historical Journal. No 1 (74): 155-163. (In Russ.).
21. Goody J. 2006. Gordon ChiLde, the Urban RevoLution, and the Haute Cuisine: An Anthropo-archaeoLogicaL View of Modern History. Comparative Studies in Society and History. No 3. VoL. 48. P. 510. (In EngL.).
22. Robin C. 2019. Eric Hobsbawm, the Communist Who ExpLained History. The New Yorker. AvaiLabLe from: https://www.newyorker.com/books/under-review/eric-hobsbawm-the-communist-who-expLained-history (accessed: 01.04.2022). (In EngL.).
Received 07.04.2022
70
