CC BY
88
УДК 81-11
Т. В. Марченко
ГАРМОНИЗИРУЮЩИЕ РЕЧЕВЫЕ ТАКТИКИ (НА МАТЕРИАЛЕ ЖАНРА ИНТЕРВЬЮ)1
Статья посвящена изучению лингвопраг-матических аспектов гармоничной коммуникации, базирующейся на принципе толерантности, а также анализу речевых стратегий и тактик, способствующих гармонизации коммуникативного акта. Устанавливается коммуникативно-ситуативная природа речевых действий, уточняется номенклатура стратегий, реализующих принципы толерантности. В статье показано, что положительный
вектор прагматики коммуникативного взаимодействия может быть задан посредством ассертивного речевого поведения через стратегию информирования, реализуемую с помощью тактик проведения аналогии, апелляции к лучшему опыту, единения и иллюстрации.
Ключевые слова: гармоничная коммуникация, толерантность, речевая стратегия, речевая тактика, коммуникативный акт.
Т. V. МагсЬюпко
HARMONIZING SPEECH TACTICS (ON INTERVIEW MATERIALS)
The article studies linguopragmatic aspects of harmonious communication based on tolerance principle and analyzes speech strategies and tactics which tune a communicative act. Communicative and contextual nature of speech actions is specified, the variety of strategies actualizing tolerance principle is defined. The article reveals that a positive pragmatic vector of communicative interaction
can be determined by assertive verbal behavior with the reference to informing strategy which is actualized by means of analogy tactics, reference to best practices tactics, solidarity tactics and illustration tactics.
Key words: harmonious communication, tolerance, speech strategy, speech tactics, communicative act.
По меткому замечанию Э. Фромма, «ученый, занимающийся изучением человека, более всех других исследователей подвержен воздействию социального климата. Это происходит оттого, что не только он сам, его образ мыслей, его интересы и поставленные им вопросы детерминированы обществом (как это бывает и в естественных науках), но также детерминирован обществом и сам предмет его исследования - человек» [12, с. 23]. Современные тенденции интенсификации взаимодействия как в индивидуальном плане, так и в опосредованном формате (масс-медиа, соцсети, интерактивные площадки) обусловливают важность изучения особенностей коммуникативных процессов
на соответствующих уровнях: межличностном, межкультурном и межэтническом. Каждая из типологических характеристик, потенциально влияющих на процесс общения - вид, характер взаимодействия, преобладающая система кодирования информации, форма осуществления коммуникации, количество участников, направленность, пространственно-масштабные свойства, интенсивность и интегрированность в сопутствующие коммуникативные процессы, может формировать уникальный характер коммуникации в конкретных условиях.
Задача нашей статьи состоит в уточнении лингвопрагматических аспектов согласованной коммуникации, базирующейся на прин-
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ. «Толерантность как компетентностная составляющая коммуникативно гибкой языковой личности в условиях поликультурного Северо-Кавказского региона», проект № 15-04-00126.
ципе толерантности, а также в выявлении речевых тактик, способствующих гармонизации коммуникативного акта. Материалом для анализа послужили тексты интервью с различными общественными деятелями и представителями культурного сообщества, опубликованные в издании «Коммерсантъ» с января по апрель 2016 г.
Выбор текстов интервью для практического анализа во многом обусловлен тем, что при изучении вербальной составляющей коммуникации в фокусе исследовательского внимания оказывается личностное осмысление и интерпретация экстралингвистических условий и коммуникативной деятельности, направленной на достижение задач и сверхзадач коммуникации. Являясь диалогическим жанром, интервью имеет специфическое назначение и предмет сообщения: отображение не только события, но и мнения конкретного человека (или людей) об этих событиях. При этом интервью - это коммуникативно гибкий жанр, «обеспечивающий точность в передаче информации и воспроизведении мнения человека» [3, с. 192]. Данный факт позволяет детально проследить речевое поведение участника рассматриваемого коммуникативного процесса.
В основе любого коммуникативного акта лежат базовые принципы, отражающие коммуникативные качества речи: правильность, чистоту, логичность, выразительность, уместность, доступность и действенность. В исследованиях по выявлению коммуникативно-прагматических установок участников общения наибольшую известность приобрели принцип кооперации (по П. Грайсу: максимы количества, качества, отношения/ релевантности и способа выражения) и принцип вежливости (по Дж. Личу: максимы такта, великодушия, одобрения, скромности, согласия и симпатии) [2, с. 217-237; 13, р. 132-156]. В аспекте социальных и психологических условий не менее релевантным признается принцип толерантности, под которым, согласно «Декларации принципов толерантности», принятой ЮНЕСКО, понимается «уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности» [4]. Культурный и прагматический аспекты данного принципа во
многом соотносятся с упомянутыми ранее. С точки зрения практики речевого общения толерантность может рассматриваться как некоторая совокупность «дискурсивных практик, реализация или соблюдение которых обеспечивает гармоничный процесс взаимодействия в условиях поликультурного пространства» [8]. Данные практики регулируются убеждениями, культурно обусловленными нормами поведения, целеустанов-ками и ценностями, разделяемыми каждым из участников общения.
Опора на принцип толерантности обеспечивает согласованное общение, под которым понимается «речевое поведение каждого из участников коммуникативного процесса относительно решаемых ими целей и задач, обусловливающих формирование психологического комфорта (климата) и содействующих укреплению своих коммуникативных и личностных позиций в оценке их сопричастности к системно организованной последовательности интерактивных проявлений» [10, с. 16]. Заметим, что в эксплицитном плане коммуникация отражает «ценности, разделяемые всеми членами коммуникативного взаимодействия, систему отношений, формирующую и определяющую поведенческие нормы в рамках типовых интеракций», в то время как имплицитный - это процесс подстройки коммуникантов под уровни модальности и субмодальности восприятия информации друг от друга [10, с. 7-8].
Нарушение максим и базовых принципов общения затрудняет его или, в крайних случаях, делает его невозможным. Неудача в рамках конкретного коммуникативного акта может быть следствием нарушения одного из постулатов (максим) и, как следствие, базовых общекоммуникативных принципов. Подобные нарушения могут иметь и интен-циональную природу. По мнению В. И. Кара-сика, это обусловлено разными причинами. Во-первых, некоторые постулаты по сути противоречивы, например, «будь вежлив» vs «будь краток». Вежливость в сугубо информативном общении является избыточной. Во-вторых, коммуникативные стратегии, реализуемые участниками общения, могут иметь разный прагматический вектор: положительный vs отрицательный. В-третьих, некоторые коммуникативные ситуации могут требовать нарушения максимы способа выражения [5, с. 114].
Крайней формой нарушения гармоничных предпосылок коммуникативного акта является агрессия. Э. Фромм предлагает различать два принципиально разных вида агрессии: «доброкачественную», то есть филогенетически заложенный импульс к атаке (или бегству) в случае возникновения угрозы жизни, и «злокачественную» - деструктивность и жестокость, которые не служат биологической адаптации и не имеют в своей основе никакой рациональной интенции. Проводя подробный анализ инстинктивистских концепций агрессивного поведения, исследователь приводит базовые принципы, лежащие в их основе. Одним из таких принципов является утверждение о том, что «по мере ци-вилизационного прогресса степень деструк-тивности возрастает (а не наоборот)» [12, с. 25]. Оспаривая эти концепции, Э. Фромм утверждает, что проявление экзистенциальных потребностей человека (потребность в любви, свободе, жажда собственности и власти) во многом зависит от социальных условий, влияющих на биологически заданную ситуацию и возникающие в связи с этим потребности. В качестве решения проблемы человеческой деструктивности исследователь видит создание таких условий, при которых высшей целью всех общественных устремлений станет всестороннее развитие человека [12, с. 26-33].
Обращение к вербальной составляющей коммуникации фокусирует исследовательское внимание на личностном осмыслении и интерпретировании экстралингвистических условий и коммуникативной деятельности, направленной на достижение коммуникативных задач и сверхзадач. Аксиоматично, что структура языковой личности представляет собой синтез трех уровней: вербально-грам-матического (владение нормами языка), когнитивного (языковая картина мира, отраженная в обобщенных понятиях и концептах) и прагматического (использование языка для реализации конкретных коммуникативных интенций). При этом «воплощением прагматического аспекта языковой личности» является речевая, важнейшей чертой которой, по утверждению А. А. Мурашова, является «умение найти наилучшее речевое реагирование в конкретной ситуации» [11, с. 33, 37]. Отмечая качества речевой личности, ученый при этом упоминает целый ряд умений,
а именно умение исключать конфликт, принятие и понимание собеседника, учет ситуации, умение мотивировать собеседника на выполнение каких-либо действий, а также формулировать высказывание, соответствующее моменту и психологии собеседников [11, с. 36]. Для такой личности особое значение приобретает креативность, которая во многом соотносится с понятием коммуникативной компетентности.
Исследование речевого поведения индивида в конкретной коммуникативной ситуации позволяет выявить наиболее эффективные речевые стратегии, гармонизирующие процесс общения. В рамках подобной трактовки стратегий их базовыми характеристиками являются «целенаправленность и осознанность, основывающиеся на потенциально возможной вариативности вербального оформления интенций» [7, с. 3]. Опираясь на уникальный личный опыт и принимая во внимание условия общения, статус участников, культурные нормы и обычаи, прагматические установки и конкретную цель коммуникации, индивид осуществляет выбор способа вербализации своих интенций. В этом процессе задействован комплекс языковых средств, в число которых также входят выразительные средства и стилистические приемы, которые обладают «потенциалом для обеспечения целостности текста и манифестации интенции автора» [14].
В отношении реализации принципов толерантности представляется возможным выделить две макростратегии, объединяющие ряд частных тактик: акционную и реакционную. Акционная макростратегия «предполагает реализацию ассертивного, конструктивного поведения как изначальный импульс коммуникации» [8]. Реализация акционной стратегии свидетельствует о высокой степени сформированности умения вести вербальную коммуникацию, осуществлять деятельностные поступки, адекватные коммуникативным условиям и культурным традициям общения в конкретном социуме, а также о наличии целеустановки транслировать принципы толерантности и взаимоуважения в процессе взаимодействия. Реакционная стратегия предполагает ответные коммуникативные действия в отношении провокационного речевого поведения.
С нашей точки зрения, одной из наиболее актуальных речевых стратегий для жанра
интервью является стратегия информирования (выделено нами. - авт.). Выражая свое мнение по тому или иному вопросу, интервьюируемый во многом способствует когнитивной категоризации обсуждаемых понятий, явлений и событий. Опора на принцип толерантности в таком случае обеспечивает гармонизацию коммуникативного процесса и служит цели формирования адекватных норм коммуникативного взаимодействия. Проиллюстрируем реализацию некоторых тактик в рамках данной стратегии контекстами из картотеки нашего исследования.
Так, в интервью «У нас нет культуры общения с особенными людьми» актер Московского художественного театра им. А. П. Чехова и посол благотворительного фонда поддержки слепоглухих «Со-единение» Анатолий Белый комментирует свое участие в театральной постановке с участием слепоглухих актеров и дает оценку возможностей инклюзивной театральной школы в плане обогащения профессионального театра. Специальный корреспондент ИД «Коммерсантъ» Ольга Аленова задает беседе конструктивный тон, вопросы носят при этом коммуникативно нейтральный характер. Собеседнику предоставлена возможность выбрать прагматический вектор представления информации и выражения собственного мнения. А. Белый демонстрирует ассертивное коммуникативное поведение, отражающее принципы взаимоуважения и поддержки, что во многом гармонизирует диалоговое взаимодействие и свидетельствует о «симметричном способе представления позиций субъектов коммуникативного действия» [9, с. 42]. Рассмотрим следующий контекст:
- Вы сказали, что хотели что-то понять про себя, когда шли на первую репетицию. Что в итоге поняли?
- Самое важное, что я вынес из этого репетиционного периода и потом из спектаклей, - понимание, что жизнь нужно любить, ей нужно радоваться. Я теперь не позволяю себе унывать. Как только какая-то тоска наваливается, я вспоминаю этих людей: Ирину Поволоцкую, Алену Ка-пустян. Улыбка практически не сходит с их лиц. Вот это, наверное, самое большое впечатление. Когда я об этом думаю - комок в горле. Это же такая жизненная драма, трагедия - жизнь в темноте и в тиши-
не, жизнь без контакта с внешним миром. А они улыбаются [1].
Отвечая на вопрос корреспондента, А. Белый обращается к целому ряду коммуникативных тактик. Актер реализует следующие тактики: апелляция к лучшему опыту, единение и иллюстрация (выделено нами. -авт.). Работа в творческом тандеме с глухонемыми актерами позволила А. Белому не только по-новому взглянуть на них как на профессионалов, но и понять, что взаимодействие на сцене и в личном общении дает духовное обогащение обеим сторонам. По утверждению актера, его коллеги могут служить жизнеутверждающим примером силы человеческого духа. На протяжении всего интервью актер демонстрирует единение со своими коллегами, а также в разных репликах говорит о том, что у каждого из нас есть нечто, объединяющее с другими людьми. Например:
У каждого из нас в жизни есть такой чеховский колокольчик, который напоминает о чужом страдании. Кто-то его не сразу слышит, потому что замкнут на себе, на своих рефлексиях, своих отношениях с миром. Вот этот колокольчик у меня тоже был, и я понимал, что иногда надо предпринимать какие-то действия, чтобы кому-то помочь. Но личный контакт со слепоглухи-ми людьми оказал на меня мощнейшее воздействие, этот колокольчик вырос и стал колоколом. Я все время мыслями возвращаюсь к этим людям [1].
Упоминание позитивного личного опыта и сильного воздействия на личностное развитие задает положительный прагматический вектор интерпретации подобного взаимодействия. В своих ответах на вопросы интервьюера актер очень часто прибегает к метафорическим выражениям развернутого типа и конкретным примерам, демонстрирующим необходимость гармонизации общения и, соответственно, взаимоотношений в обществе в целом. Приведенный ниже контекст представляет конвергенцию нескольких тактик: единение, иллюстрация и проведение аналогии.
У меня к вам вопрос риторический: что дает зрителю проект, в котором по другую сторону экрана или на сцене люди с инвалидностью?
Давайте я прямо скажу: это как сдирание загрубевшей кожи и душевных корост. Что-
бы пробиться к живой ткани, надо удалить мертвую. У нас общество глубоко больное само по себе, мы не знаем, как общаться с людьми с особенностями, мы их не понимаем, часто не хотим их принимать, нам не привита толерантность к ним. Мой сын учится во втором классе, к ним пришел мальчик-аутист. Я был с ними на экскурсии в Царицыно, эти маленькие дети и даже их родители не знают, как себя вести. Они не приучены. Дети смеются, говорят: «Он все равно дурак и ничего не поймет». Это дикость и варварство, потому что у нас нет культуры общения с особенными людьми. И эту культуру надо прививать. Мы все должны в этом участвовать [1].
«Риторичность» вопроса о том, что именно этот проект дает зрителю, находит живой отклик у актера. Проводя аналогию между изменением отношения к людям с инвалидностью и «сдиранием загрубевшей кожи и душевных корост», а также приводя пример из личной жизни, А. Белый ярко демонстрирует приверженность и непосредственную реализацию принципов толерантности в данной коммуникативной ситуации.
Необходимо отметить, что тактики апелляция к лучшему опыту и иллюстрация (выделено нами. - авт.) являются наиболее частотными в рамках проанализированного практического материала. Данный факт во многом обусловлен репрезентативным характером указанных тактик, которые обеспечивают упоминание коммуникативно значимых феноменов, наглядно поясняющих суждения говорящего и манифестирующих культурно обусловленные принципы, лежащие в их основе. Показательным в этом плане можно считать следующий контекст:
Как можно решить эту проблему?
Я вам расскажу про опыт наших римских друзей. В Риме есть НКО «Община Святого Эгидия», они, в частности, занимаются помощью бездомным и старикам. Наша некоммерческая организация в России - «Друзья общины Святого Эгидия» - была создана как раз по их подобию и с той же идеей помощи бедным людям. Так вот, в Риме общественникам удалось договориться с мэрией, и там придумали улицу, которой
на самом деле нет... Сейчас многие бездомные регистрируются на улице Модесты Валенти. Конечно, этой регистрации недостаточно, чтобы получить социальное жилье, но ее достаточно для получения социальных услуг, которые государство обязано человеку оказывать. Получив «виртуальный» адрес, бездомные легализовались и могут вступать в переписку с государственными учреждениями. А все письма приходят в НКО, которое ими занимается. Это очень хорошее решение проблемы [6].
В интервью «Коммерсантъ Власть» координатор движения «Друзья на улице» при благотворительной организации «Друзья общины святого Эгидия» Наталья Маркова комментирует проблему бездомных. Специалист поясняет сложности, с которыми сталкиваются социально неустроенные люди, и намечает пути решения основных задач в этой сфере. Н. Маркова отмечает, что нередко эти люди сталкиваются с агрессивной реакций других членов общества, не могут обратиться в социальные службы и получить регистрацию. Предлагая решение этой актуальной для любого современного общества проблемы, специалист апеллирует к успешному опыту, полученному в этом направлении и демонстрирующему, что взаимоуважение и конструктивный подход могут дать положительный результат.
Таким образом, с точки зрения гармонизации общения опора на принцип толерантности может рассматриваться как активная коммуникативная позиция участника общения. Определенный уровень сформированности коммуникативной компетентности языковой личности позволяет идентифицировать чужие и реализовывать собственные ситуативно-коммуникативные стратегии и тактики на межличностном, межкультурном и межэтническом уровнях. Положительный вектор прагматики коммуникативного взаимодействия может быть задан в первую очередь за счет про-активного, гармонизирующего речевого поведения, а также реализации стратегии информирования посредством тактик проведения аналогии, апелляции к лучшему опыту, единения и иллюстрации.
Литература
1. Алленова О. В. У нас нет культуры общения с особенными людьми [Электронный ресурс] // Коммерсантъ Власть. 2016. № 16. URL: http://www.kommersant.ru/doc/2968039 (Дата обращения: 02.06.2016).
2. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике: Лингвистическая прагматика. 1985. Вып. XVI. С. 217-237.
3. Гуревич С. М. Газета: вчера, сегодня, завтра. М.: Аспект Пресс, 2004. 288 с.
4. Декларация принципов толерантности. Резолюция 5.61 Генеральной конференции ЮНЕСКО от 16.11.1995 [Электронный ресурс]. URL: http://www.tolerance.ru/toler-deklaraciya.php (Дата обращения: 02.06.2016).
5. Карасик В. И. Язык социального статуса. М.: Гнозис, 2002. 333 с.
6. Маркова Н. С. На всю Москву есть три станции дезинфекции [Электронный ресурс] // Коммерсантъ Власть. 2016. № 8. URL: http://www.kommersant.ru/doc/2923189 (Дата обращения: 02.06.2016).
7. Марченко Т. В. Манипулятивный потенциал интертекстуальных включений в современном политическом дискурсе: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Ставрополь: СГУ, 2007. 28 с
8. Марченко Т. В. Речевые стратегии и тактики гармонизации общения в поликультурной среде [Электронный ресурс] // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 1-1. URL: http://science-education.ru/ ru/article/view?id=19480 (Дата обращения: 02.06.2016)..
9. Милостивая А. И., Серебрякова С. В. Идеологический потенциал диссимметрии в политическом нар-ративе // Политическая лингвистика. 2010. № 3(33). С. 41-49.
10. Морозова О. Н. Дискурс согласия в диалогическом пространстве. М.: ИЯ РАН, 2005. 220с.
11. Мурашов А. А. Личность и речь: эпоха кризисов. М.: МПСИ, 2005. 504 с.
12. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.: АСТ, 2015. 618 с.
13. Leech G.H. Principles of Pragmatics. NY, London: Longman, 1983. 250 p.
14. Marchenko T. V. Linguopragmatic and Translatological Potential of Expressive Means in Arundhati Roy's The God of Small Things [Электронный ресурс] // Rupkatha Journal on Interdisciplinary Studies in Humanities. 2016. Vol. VIII, No. 1. URL: http://rupkatha.com/V8/n1/11_God_small_things_russian.pdf (Дата обращения: 30.06.2016).
References
1. Allenova O. V. U nas net kul'tury obshhenija s osobennymi ljud'mi (We have no culture of communication with special people) // Kommersant# Vlast'. 2016. No. 16. URL: http://www.kommersant.ru/doc/2968039 (Accessed: 02.06.2016). (In Russian).
2. Grice G. P. Logika i rechevoe obshhenie (Logics and speech communication) // Novoe v zarubezhnoj lingvistike: Lingvisticheskaja pragmatika. 1985. Vol. XVI. P. 217-237. (In Russian).
3. Gurevich S. M. Gazeta: vchera, segodnja, zavtra (Newspaper: yesterday, today, tomorrow) Moscow: Aspekt Press, 2004. 288 p. (In Russian).
4. Deklaracija principov tolerantnosti. Rezoljucija 5.61 General'noj konferencii UNESCO ot 16.11.1995. (Declaration of Principles on Tolerance, Gen. Conf. Res. 5.61). URL: http://www.tolerance.ru/toler-deklaraciya. php (Accessed: 02.06.2016). (In Russian).
5. Karasik V.I. Jazyk social'nogo statusa (Language of social status) Moscow: Gnozis, 2002. 333 p. (In Russian).
6. Markova N. S. Na vsju Moskvu est' tri stancii dezinfekcii (There are only three disinfection stations in Moscow) // Kommersant# Vlast'. 2016. No. 8. URL: http://www.kommersant.ru/doc/2923189 (Accessed: 02.06.2016). (In Russian).
7. Marchenko T. V. Manipuljativnyj potencial intertekstual'nyh vkljuchenij v sovremennom politicheskom diskurse (Manipulative potential of intertextual elements in present-day political discourse): abstract of thesis. Stavropol: SSU, 2007. 28 p. (In Russian).
8. Marchenko T. V. Rechevye strategii i taktiki garmonizacii obshhenija v polikul'turnoj srede (Speech strategies and tactics to harmonize communication in polycultural environment) // Sovremennye problemy nauki i obrazovanija. 2015. No. 1-1. URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=19480 (Accessed: 02.06.2016). (In Russian).
9. Milostivaja A. I., Serebriakova S.V. Ideologicheskij potencial dissimmetrii v politicheskom narrative (Ideological potential of dissymmetry in political narrative) // Politicheskaja lingvistika. 2010. No. 3(33). P. 41-49. (In Russian).
10. Morozova O. N. Diskurs soglasija v dialogicheskom prostranstve (Concord discourse in dialogue). Moscow: IL RAS, 2005. 220 p. (In Russian).
11. Murashov A. A. Lichnost' i rech': jepoha krizisov (Individuality and speech: the epoch of crises). Moscow: MPSI, 2005. 504 p. (In Russian).
12. Fromm E. Anatomija chelovecheskoj destruktivnosti (The Anatomy of Human Destructiveness). Moscow: AST, 2015. 618 p. (In Russian).
13. Leech G. H. Principles of Pragmatics. NY, London: Longman, 1983. 250 p. (In Russian).
14. Marchenko T. V. Linguopragmatic and Translatological Potential of Expressive Means in Arundhati Roy's The God of Small Things // Rupkatha Journal on Interdisciplinary Studies in Humanities. 2016. Vol. VIII, No. 1. URL: http://rupkatha.com/V8/n1/11_God_small_things_russian.pdf (Accessed: 30.06.2016). (In Russian).
