CC BY
83
3 См.: Веденеев ЮА. К вопросу о теории государства и права // Правовая политика: вызовы современности: материалы IV Международной научно-практической конференции «Кутафинские чтения» (Москва, 27 ноября - 2 декабря 2012 г.): сборник тезисов / отв. ред. Т.Н. Радько, Л.А. Демина. М., 2012. С. 53-54.
4 Ср.: Проблемы общей теории права и государства: учебник для юридических вузов / под общ. ред. В.С. Нерсесянца. М., 1999. С. 2.
5 См.: Лазарев В.В., Липень С.В., Саидов А.Х. Проблемы общей теории Jus: учебник для магистрантов юридических вузов. М., 2012. С. 10.
6 В качестве примера такого общего вызова со стороны общества или части его является отвержение права, что обусловливает актуальность давнего ответа на него, сформулированного и обоснованного Р. Ие-рингом (подробнее об этом см.: Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2003; Он же. Правовой нигилизм и правовой идеализм как две стороны одной «медали» // Правоведение. 1994. № 2).
7 При этом нельзя не видеть, что в постиндустриальном обществе марксистские характеристики классов устаревают, что антагонизмы, как и многое другое, перемещаются в сферу обслуживания и потребления, что само производство становится привлекательным в силу его творчества и отсутствия обременительного физического напряжения.
8 См. : Эрлих О. Основоположение социологии права / пер. с нем. М.В. Антонова; под ред. В.Г. Графского, Ю.И. Гревцова. СПб., 2011. С. 67-68. О. Эрлих фактически не считал научными труды, которые ограничивались законоведением. В 1903 г. он сделал доклад «Свободное правонахождение и свободная правовая наука», название которого говорит само за себя: поиск права ведется за пределами закона, ученый не может быть связан волей законодателя.
9 См., например: Сорокин П. Преступление и кара, подвиг и награда. СПб., 1999; Лазарев В.В. Правомерное поведение как объект юридического исследования // Советское государство и право. 1976. № 10; Он же. Выявление закономерностей правомерного поведения // Советское государство и право. 1983. № 11; Оксамытный В.В. Правомерное поведение личности. Киев, 1985.
10 См., например: Тарханов И.А. Поощрение позитивного поведения в уголовном праве. Казань, 2001.
11 По мнению И.Л. Честнова, научная новизна «предполагает выход за рамки существующего знания, как правило, в междисциплинарную область. Она-то как раз и лежит за пределами юридической науки в философии, социологии, культурологи, лингвистики, семиотики и т. п. » ( Честнов И.Л. Постклассическая теория права. СПб., 2012. С. 112).
12 С некоторых пор возродился интерес к презумпциям и фикциям в праве. Но если быть более точным, следует признать, что они, прежде всего, категории юридической науки. Более того, из них она чаще всего и состоит. Много ли найдется в нашей науке аподиктичных положений? Много ли мы можем привести, хотя бы в качестве примера, аксиом? Может ли существовать наука без аксиоматических идей? Нет аксиом — нет и открытий в науке.
13 См.: Гаджиев Г.А. Онтология права: (критическое исследование юридического концепта действительности). М., 2013. С. 12. Автор обращает внимание на «пространство виртуальной реальности», со стороны которого «праву брошен вызов, пожалуй, самый серьезный за всю его историю» (с. 14). Однако это вызов, прежде всего, юридической науке, вызов, требующий глубокого специального анализа (см.: Стиглиц Джозеф Юджин. Глобализация: тревожные тенденции. М., 2003. С. 13, 23, 27, 39, 41 и др.), который имеет место быть, благодаря лицемерию игроков на мировой сцене. Рамки статьи не позволяют это сделать.
В.М. Баранов, М.А. Пшеничнов
ГАРМОНИЗАЦИЯ ЭЛЕМЕНТНОЙ СТРУКТУРЫ ПРАВООТНОШЕНИЙ
В СВЕТЕ ОБЩЕТЕОРЕТИЧЕСКИХ ВОЗЗРЕНИЙ И.Е. ФАРБЕРА
В статье предпринята попытка анализа гармонии субъективного права и юридической обязанности как основных элементов структуры правоотношения. Показаны отдельные проявления дисбаланса рассматриваемых компонентов. Предложены пути предотвращения и устранения дисгармонии прав и обязанностей с позиции учета реальных возможностей их реализации.
Ключевые слова: субъективные права, юридические обязанности, правоотношения.
© Баранов Владимир Михайлович, 2013
Доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, помощник начальника Нижегородской академии МВД России по инновационному развитию научной деятельности.
© Пшеничнов Михаил Александрович, 2013
Доктор юридических наук, доцент, начальник кафедры конституционного и международного права 64 (Нижегородская академия МВД России).
V.M. Baranov, M.A. Pshenichnov
HARMONIZATION OF THE ELEMENTAL STRUCTURE OF RELATIONS IN THE LIGHT OF THE GENERAL THEORETICAL VIEWS I.E. FARBER
The paper attempts to analyze the harmony of subjective rights and legal responsibilities as the main structural elements of relationship. It shows individual manifestation of imbalance of the component. The ways to prevent and eliminate the disharmony of the rights and responsibilities from the position account the real possibilities of their implementation. Keywords: personal rights, legal responsibilities, relationship.
Разрыв генетического равновесия субъективных прав и юридических обязанностей приводит к тому, что субъективные права приобретают факультативный вид, ибо выходит, что их реализация не вызвана необходимостью. Напротив, признание юридической обязанности всегда необходимой закрепляет ее первоочередной, приоритетный, а порой и довлеющий характер в структуре правоотношения. На пагубность ситуации автономизации субъективных прав и юридических обязанностей справедливо указывал И.Е. Фарбер: «Субъективное право и юридическая обязанность суть юридические меры поведения, устанавливаемые в правоотношениях до самого фактического поведения. Само поведение юридически измеряется этими мерами — правами и обязанностями. Если праву не соответствует пассивная обязанность, то нарушить такое право, юридически говоря, невозможно. При конструкции правоотношения, возникающего лишь в момент нарушения права, получается, что в постоянно сталкивающихся взаимоотношениях лица, обладающего абсолютными правами (на имя, честь, собственность, свободу слова т и т. п.), с другими лицами, эти права не защищены пассивными обязанностями (не 1
п
нарушать этого права) последних. Права одного гражданина, не подкрепленные а
обязанностями других граждан, теряют свой смысл как обеспеченные законом (и 1
обязанностями, налагаемыми законом) меры поведения»1. §■
Ответ на вопрос о гармонии субъективного права и юридической обязанно- |
сти во многом зависит от более общих методологических, мировоззренческих |
установок, которые принимаются за основу в качестве исходной базы в рамках |
соответствующей теории. Вряд ли стоит доказывать, что динамичность и много- |
гранность взаимосвязей субъективных прав и юридических обязанностей, глу- |
бина их «контактов» с иными правовыми и внеправовыми феноменами имеет С
принципиальное значение для всего категориального «сообщества». Не подлежит I
а
сомнению и то, что понятие «субъективное право» должно быть признано и по- | лучать развитие только в тесной связи с понятием «обязанность». Причем это и
и
замечание должно быть всеохватывающим, касаться всех прав и обязанностей, •
га
всех индивидов, всех групп членов данного общества, поскольку взаимозави- 99 симость индивидов в данном конкретном обществе есть не только взаимозави- • симость функций и связей, но и взаимозависимость обещаний, обязательств и 2 действий, взаимозависимость обязанностей2.
В российском правоведении рассматриваемые категории традиционно анализируется в рамках теории правоотношений и в основном — в качестве элементов содержания правоотношения.
Тщательному исследованию со стороны юридической общественности подвергнут принцип единства субъективных прав и юридических обязанностей, в 65
основе которого лежит классическая, хотя не бесспорная, формула «нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав». Одни авторы обнаруживают смысл принципа в том, что «всякое субъективное право предполагает чью-то обязанность... и наоборот, всякая обязанность предполагает чье-то право требовать ее исполнения. Именно в этом корреспондировании обязанности праву, а права обязанности состоит единство прав и обязанностей, предполагающее как минимум двух субъектов правового отношения»3.
Другие ученые возражают против данного подхода, указывая, что в такое понимание «не укладывается общее и более широкое представление ... о сути единства»4.
Вопрос о единстве прав и обязанностей, по мнению Б.В. Щетинина, подменяется отдельными авторами «двусторонним характером связей, отражающих механизм сочетания интересов государства и граждан». Он считает, что «надо четко разграничивать два аспекта: соотношение прав и обязанностей самих граждан; соответствие прав граждан обязанностям государства и, наоборот, обязанностей граждан правам государства. В первом случае имеется в виду наличие у гражданина. не только прав, но и обязанностей и, наоборот, не только обязанностей, но и прав, во втором — правовой механизм осуществления прав и обязанностей»5.
С точки зрения Ю.Г. Ткаченко, вопрос о сочетании прав и обязанностей состоит в том, что каждый гражданин должен пользоваться не только правами, но и нести определенные обязанности, что связь человека с обществом нельзя сводить лишь к его возможности требовать для себя от общества какие-то социальные а блага, но и к надобности участвовать в создании этих благ, нести определенные ? обязанности6. Аналогичные суждения высказывали Н.И. Матузов, И.Е. Фарбер, I В.В. Борисов7.
| Значительное место в отечественном правоведении занимает идея о возмож-
I ности существования обязанностей без прав8. «Для уяснения специфических
1 особенностей правоотношений в различных отраслях права, — отмечал С.Ф. Ке-
го
| чекьян, — необходимо учитывать, что нормы права иногда устанавливают не
| только правоотношения, но первоначально одни лишь обязанности без корре-
| спондирующих им прав. Существуют правовые обязанности, устанавливаемые
2 ради правопорядка в целом.»9.
° Между тем окончательно этот вопрос по-прежнему не решен. И дело тут не
ж только в самой идее, не только в первичности того или иного компонента право-
| отношения. Взаимосвязь прав и обязанностей отличается высокой степенью ди-
е намичности, что предопределяется качественными изменениями нормативного
1 массива, современными внутренними и внешними процессами интеграции и
0
° дифференциации, расширением или сужением сферы правового регулирования.
го
¿5 За последнее время обозначился ряд новых, неизвестных доныне проблем и
1 противоречий, имеющих важное теоретическое и практическое значение. Одна | из очевидных дисгармоний современного российского права — диспропорция
в соотношении прав и обязанностей гражданина. Как отмечает В.И. Бегинин, «провозглашая равные для всех права и свободы и фактически не связывая их с соответствующими обязанностями перед обществом и государством, мы создаем тем самым юридические гарантии поляризации граждан, когда реальные (материально обеспеченные) права одних будут все более концентрироваться на 66 одном полюсе, а реальные (вынужденные) обязанности других — на другом»10.
Создание и поддержание гармоничных отношений в обществе требуют в т. ч. не только уважения к правам человека, но в первую очередь выполнения им определенных обязанностей, а в случае необходимости и его отказа от осуществления некоторых из своих прав.
Установление необходимой и обоснованной пропорциональности — гармонии между правами и обязанностями всегда было важнейшим требованием прогрессивной общественной мысли. Значение этого принципа, в частности, хорошо понимали русские декабристы, выдвигавшие идеи о том, что всякое государство может существовать «лишь на основе равновесия взаимных обязанностей и взаимных прав» (П.И. Пестель), что «невозможно согласиться с положением, когда все права находятся на одной стороне, а все обязанности на другой» (Н.М. Муравьев)11.
В современном российском обществе наметилась тенденция превалирующего значения прав человека. Между тем их отрыв от юридических обязанностей не только не реалистичен, но и социально опасен. «Это, — как справедливо замечает Л.А. Морозова, — может понизить значимость обязанностей индивида перед другими людьми, обществом и государством»12. К тому же само понятие «права человека» остается недостаточно разработанным как в философской, так и юридической литературе13. Права человека были и остаются одними из главных и неоднозначных по своей сущности ценностей современной мировой цивилизации. Неоднозначность заключается в том, что невозможно бесспорно определить вышеуказанное понятие, ибо его необходимо рассматривать сразу в нескольких ипостасях: в теологическом смысле, этическом, философском, политическом, экономическом, психологическом, демографическом и, наконец, ш правовом. н
Юридическая наука и практика значительное внимание уделяют не только С
а
самим правам, но и проблемам их защиты. Возникает логичный вопрос: должно т
о
ли государство заботиться о помощи гражданам в реализации ими своих юриди- к
о
ческих обязанностей? В этом аспекте отсутствуют комплексные теоретические о работы о механизме такого содействия. Следствие тому — появление в научных | работах методологических неточностей и изъянов. Так, М.Н. Кузьмина в качестве в форм выражения источников, определяющих основы формирования и функцио- нн
о
нирования органов внутренних дел, наряду с нормативно-правовыми актами, Ю судебными прецедентами и т. д., называет правовой обычай14. Однако означает и
ли подобное утверждение, что сотрудники полиции не только руководствуются с
к
обычаями в своей деятельности (т. е. непосредственно исполняют те или иные а
обычные правила), но и вправе требовать (контролировать, содействовать) ис- |
полнения гражданами «обычных» юридических обязанностей? |
Принижение юридических обязанностей, «затенение» их роли вызывает не- •
полноту, а порой деструкцию всего механизма правового регулирования. Впервые 99
в Конституции России устанавливается: «Перечисление в Конституции Россий- ^
ской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание 33 или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина» (ч. 1 ст. 55). Но означает ли это допустимость отрицания юридических обязанностей?
В научной печати порой встречаются крайние по своей категоричности суждения. Например, авторы проблемного комментария Конституции РФ не
только отводят мизерное внимание юридическим обязанностям, но и без долж- 67
ного обоснования высказывают следующие идеи: «В действительности нет взаимных прав и обязанностей, или «взаимной ответственности» человека и государства»15. Более того, «если обязанности ставить в один ряд, на один уровень с неотчуждаемыми правами человека, то это значит принижать права человека, умалять их юридическую силу, низводить до уровня произвольных суждений законодателя»16.
Усугубляет сложившееся положение отсутствие должного внимания юридической общественности к международно-правовым аспектам данной проблемы. Отечественная теория права определяет гражданина как личность, наделенную государством комплексом юридических прав и обязанностей. Однако не только Российское государство предоставляет права своим гражданам и возлагает на них юридические обязанности. Процессы интенсификации международного сотрудничества в гуманитарной сфере, осуществляемые как на универсальном, так и на региональном уровне, значительно расширяют объем международной правосубъектности российских граждан. Поэтому оправданно вести речь о более глубоком проникновении международного права во внутригосударственные процессы, его приближении к конечному и главному субъекту любого социального действия — человеку17.
В ряду принципиальных вопросов, требующих своего разрешения, следует обратить внимание на то, должен ли нести индивид ответственность за неисполнение юридической обязанности по российскому законодательству в том случае, если последняя противоречит международным обязательствам Российской Федерации? При этом вправе ли гражданин самостоятельно определять соответствие § внутригосударственной юридической обязанности ее международно-правовому ~ аналогу и каковы должны быть юридические последствия подобного решения?
сп
* Немало пробелов взаимосвязи прав и обязанностей обнаруживается на «сты-
^ ке» естественного и публичного права.
| На сегодняшний день попытки определения естественных обязанностей чело-
| века в отечественной правовой науке единичны и к тому же непоследовательны.
° Так, Е.Н. Хазов считает, что обязанность человека — это «естественные, призна-
0
| ваемые, закрепляемые, соблюдаемые, охраняемые и защищаемые государством | и мировым сообществом вид и мера должного поведения, детерминированная >§ правами и свободами человека». Однако далее автор продолжает: «При этом | обязанности человека и гражданина должны быть слиты воедино»18. Непонятно | в таком случае, для чего автор производит выделение обязанностей человека, | чтобы потом их снова «слить» с обязанностями гражданина?
Одна из смежных проблем возникает в связи с трактовкой ч. 2 ст. 17 Консти-§ туции РФ: «Основные права и свободы человека неотъемлемы и принадлежат § каждому от рождения». Но, если возможность и наличие прав у ребенка до рож-
1 дения принципиально никем не оспариваются, то о наличии у него юридических | обязанностей (в той или иной форме) никем речь не ведется.
Так, В.И. Леушин и В.Д. Перевалов задаются вопросом: «Каким же образом осуществляются права и исполняются обязанности, если участником правоотношения выступает недееспособное лицо? В таких случаях недостающие элементы правосубъектности выполняются другими лицами. В гражданском праве существует институт представительства. Представитель своими действиями 68 реализует права и исполняет обязанности»19.
Очевидно, что к числу недееспособных участников правоотношения со временем (сейчас этого в российском законодательстве нет, однако в зарубежных странах подобная проблема по многим позициям решена) может быть отнесены зачатые, но не рожденные дети.
В качестве примера укажем, что согласно ст. 192 Гражданского кодекса Квебека, «помимо прав и обязанностей, связанных с родительской властью, отец и мать, если они являются совершеннолетними или эмансипированными, являются в силу закона опекунами своего несовершеннолетнего ребенка в целях обеспечения его представительства при осуществлении его гражданских прав и в целях управления его имуществом. Отец и мать являются также опекунами по отношению к зачатому, но еще не родившемуся ребенку, и они обязаны действовать от его имени во всех случаях, когда этого требуют его имущественные интересы»20, а ст. 617 предусматривает: «Наследовать могут физические лица, которые живы в момент открытия наследства, включая отсутствующих лиц, которые предполагаются в этот момент живыми, и зачатых, но не рожденных детей в случае, если они рождены живыми и жизнеспособными»21.
Отсутствие новейших теоретических разработок по проблемам взаимосвязи, взаимопереходов субъективных прав и юридических обязанностей приводит к негативным последствиям. Нередки ситуации, когда граждане самовольно «превращают» свои юридические обязанности в право22.
Каковы же пути разрешения и предотвращения в будущем указанных проблем?
Определяющим моментом для преодоления в будущем и разрешения существующих «разрывов» и пробелов, диспропорций и противоречий прав и обязанностей служит четкое понимание того, что означают термины «гармония», «со- ш ответствие», «корреспонденция»23 применительно к их отношениям. Например, н рассматривая проблемы внесения поправок в Конституцию России, В.В. Лапаева С
а
отметила: «Мы должны посмотреть, в какой мере та или иная поправка способ- т
о
ствует координации прав и обязанностей субъектов конституционно-правовых к
о
отношений»24. г
о
Между тем в юридической науке данный вопрос до сих пор не поставлен и | теоретически не исследован. Кстати, это проблема не только нынешнего времени. в
Еще Гегель заметил по поводу прав и обязанностей, что «будучи в себе, т. е. фор- н
о
мально тождественными, они вместе с тем по своему содержанию различны»25. Ю Напротив, К. Маркс полагал, что «обязанности индивидов по отношению к го- и сударству и те права, которые государство предоставляет им, тождественны»26. о
к
Внешнее описание прав и обязанностей, отражая непосредственные знания а об объекте, создает впечатление, что в данной плоскости исследуемые категории Л носят гармоничный, корреспондирующий характер. Подобная видимость внеш- | него соответствия служит основанием для вывода о том, что права и обязанности • могут корреспондировать27 либо не корреспондировать друг другу28. 99
Структура субъективного права как способ связи его составных элементов ^ воспроизводит реальные возможности управомоченного, предоставленные к последнему субъективным правом в целях удовлетворения его интереса. Осуществление этих возможностей управомоченным находится в зависимости от определенных действий или бездействия других лиц — обязанных.
Однако конкретный вариант требуемого поведения, предписываемый соответствующей правовой нормой, также должен обладать качеством возможности реализации. В противном случае субъект будет игнорировать возложенную на 69
него обязанность, максимально уклоняться от ее исполнения. Подобное потребует дополнительных средств принуждения либо стимулирования.
Таким образом, гармония субъективного права и юридической обязанности предстает в виде гармонии возможностей соответственно осуществления права и исполнения обязанности. Именно характеристика существующих либо потенциальных возможностей реализации субъективного права и юридической обязанности служит основой для определения того, насколько они соответствуют, корреспондируют друг другу.
В самом деле, как можно говорить о том, что это корреспондирующие категории, если, например, гражданину предоставлено право на получение пенсии, а у государства отсутствуют возможности для их выплаты. Или, если на гражданина возлагается обязанность уплатить налоги, но нет возможности это сделать.
Степень возможностей управомоченного требовать должна находиться в пропорциональной зависимости от степени возможностей у обязанной стороны исполнить требования. Именно отсутствие соответствия между возможностью требовать и возможностью выполнять требуемое служит основой для формирования правового нигилизма, правовой апатии населения. Перекосы в сторону субъективного права, не подкрепленные возможностями обязанной стороны исполнить юридическую обязанность, приводят к трудноразрешимым социальным проблемам. Поэтому каждый раз нормативно закрепляя «право — возможность» одной стороны требовать, необходимо устанавливать «обязанность — возможность» ее исполнить.
В сравнительном контексте обратим внимание на Конституцию Республики а Хорватия (вступила в силу 21 декабря 1991 г.), в ст. 51 которой предусмотрено: ? «Каждый обязан принимать участие в покрытии публичных расходов сораз-8 мерно своим экономическим возможностям. Налоговая система основывается | на принципах равенства и справедливости»29. Кстати, на это же ориентирует I российское законодательство международное право. Один из примеров — ст. 11 | Международного пакта о гражданских и политических правах: «Никто не может
го
| быть лишен свободы на том только основании, что он не в состоянии выполнить
§ какое- либо договорное обязательство»30.
| Субъективные права и юридические обязанности совокупно образуют ядро
§■ идеи справедливости. «Справедливость как источник прав и обязанностей охва-
° тывает все области объективных отношений»31, — писал Р.З. Лившиц. ж Между тем дисбаланс в соответствии субъективных прав и юридических
| обязанностей может проявиться и в том, что на граждан порой возлагаются непо-
е мерные, в конкретно-индивидуальном плане не всегда выполнимые обязанности.
1 И здесь мы обнаруживаем еще одну существенную грань. Означает ли равенство,
0
° равноправие, что все люди несут одинаковые обязанности? Если в отношении
(ТО
¿5 субъективных прав всегда возникает вопрос о дифференцированной возможно-
1 сти их реализации, то можно ли подобное сказать о юридических обязанностях? | Думается, да. Настала пора говорить о дифференцированном государственном
подходе к обеспечению реализации гражданами своих юридических обязанностей. Самоустранение государства от этого процесса недопустимо, а во многих случаях опасно.
Нельзя забывать, что в юридическом смысле равенство означает признание за всеми людьми равных возможностей не только пользоваться правами и сво-70 бодами, но и в равной мере исполнять правовые обязанности. При «выпадении»
последнего элемента (обязанностей) о юридическом равенстве говорить уже нельзя. Однако равноправие вовсе не означает фактического равенства людей. Одни люди в состоянии нести больший круг обязанностей, другие — меньший. Одни граждане готовы к тяготам несения обязанностей, другие — не согласны возложить их на себя. Поэтому нельзя упускать из виду наличие соответствующих способностей субъектов.
И.Е. Фарбер писал, что «до тех пор, пока представления о правах и обязанностях правосознания не стали законом, нормативно-регулирующая сила правосознания находится в потенции, в возможности»32.
Субъективные права и юридические обязанности, их осознание и воплощение действительности — необходимый элемент развитого, «культурного» правосознания гражданина, важная предпосылка упрочения законности, средство воспитания уважения к традиционным, национальным, патриотическим ценностям государства и общества.
Следует полностью согласиться с мнением, что «говорить о гражданском обществе можно лишь с момента появления гражданина как самостоятельного, сознающего себя таковым, индивидуального члена общества, наделенного определенным комплексом прав и свобод и в то же время несущего перед ним моральную или иную ответственность за свои действия»33.
Таким образом, гармоническое развитие субъективных прав и юридических обязанностей гражданина представляет собой один из фундаментальных «пластов» формирования стабильного гражданского общества.
1 Фарбер И.Е. Свобода и права человека в Советском государстве. Саратов, 1974. С. 32-33.
2 См.: Сандевуар П. Введение в право. М., 1994. С. 147.
3 Патюлин В.А. Государство и личность в СССР. М., 1974. С. 113; см. также: Лукашева Е.А. Социалистическое правосознание и законность. М., 1973, С. 119; МамутЛ.С. Гегелевская концепция соотношения государства и личности // Проблемы государства и права на современном этапе. М., 1973. Вып. 7. С. 53.
4 Тадевосян В.С. О единстве прав и обязанностей граждан // Проблемы государства и права. М., 1975. Вып. 1. С. 98.
5 Щетинин Б.В. Гражданин и социалистическое государство // Советское государство и право. 1975. № 2. С. 8.
6 См.: Ткаченко Ю.Г. Роль сепаратных прав и обязанностей в правовом статусе граждан // Проблемы правового статуса субъектов права. Калининград, 1976. С. 30.
7 См.: Матузов Н.И., Фарбер И.Е., Борисов В.В. Рецензия на книгу: Патюлин В.А. Государство и личность в СССР // Советское государство и право. 1974. № 10. С. 145-146.
8 См., например: Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1897. С. 151; Серебровский В.И. Очерки советского наследственного права. М., 1953. С. 48-50; Строгович М.С. Развитие прав личности в период развернутого строительства коммунизма // Развитие прав граждан СССР и усиление их охраны на современном этапе коммунистического строительства. Саратов, 1969. С. 16-17; Витрук Н.В. Проблемы личности в теории социалистического государства и права // Актуальные проблемы теории государства и права. М., 1974. С. 171.
9 Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958. С. 62-64.
10 Бегинин В.И. Общественное правосознание и государственность. Саратов, 1993. С. 98-99.
11 Цит. по: Скрипилев Е.А. Республиканские идеи декабристов // Советское государство и право. 1975. № 12. С. 92.
12 Морозова Л.А. Современная российская государственность: проблемы теории и практики: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1998. С. 34.
13 См.: Мордовец А.С. Социально юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина. Саратов, 1996.
14 См.: Кузьмина М.Н. Правовые основы формирования и деятельности органов внутренних дел (теоретико-правовой аспект): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1996. С. 12.
15 Конституция Российской Федерации: проблемный комментарий / отв. ред. В.А. Четвернин. М., 1997. С. 39.
16 Там же. С. 41.
17 См.: Верещетин В.С., Мюллерсон Р.А. Новое мышление и международное право // Советское государство и право. 1988. № 3. С. 9.
18 Хазов Е.Н. Юридические гарантии основных прав, свобод и обязанностей человека и гражданина в России: автореф. ... канд. юрид. наук. СПб., 1997. С. 13.
19 Теория государства и права: учебник для юридических вызов и факультетов / под ред. В.М. Корель-ского и В.Д. Перевалова. М., 1997. С. 344.
20 Гражданский кодекс Квебека. М., 1999. С. 63.
21 Там же. С. 119.
22 См., например: Не право, а обязанность // Российская газета. 1999. 31 июля.
23 См.: Теория государства и права: курс лекций / под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. Саратов, 1995. С. 393.
24 Журнал российского права. 1999. № 1. С. 40.
25 Гегель. Соч. М.; Л., 1984. Т. 7. С. 272.
26 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 223.
27 См.: Байтин М.И. О нормативно-классовом понимании права // Вопросы теории государства и права. Актуальные проблемы теории социалистического государства и права. Саратов, 1983. С. 23.
28 Мухачев И. Понятие и особенности конституционно-правовых отношений // Право и жизнь. 1998. № 17. С. 39-40.
29 Право и жизнь. 1994. № 6. С. 182.
30 Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. № 17, ст. 291.
31 Лившиц Р.З. Теория права. М., 1994. С. 67.
32 Фарбер И.Е. Правосознание как форма общественного сознания. М., 1963. С. 59.
33 Гаджиев К.С. Политическая наука. М., 1995. С. 62.
Т.Н. Радько
ОБ ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ ФУНКЦИИ ПРАВА
В статье рассматривается значение идеологической функции права в современном обществе. Отмечается важность, прогрессивность демократической идеологии для формирования права.
Ключевые слова: право, идеология, функции права, признаки идеологической функции права.
T.N. Radko
ABOUT IDEOLOGICAL FUNCTION OF LAW
The article envisages role ideological function of law in modern society. Significance of democratic ideology in forming of law is stressed.
Keywords: law, ideology and functions of law, the signs of the ideological function of law.
Предваряя настоящую статью, хотелось бы сказать несколько слов о профессоре И.Е. Фарбере. Отмечая юбилей этого замечательного ученого и человека, не могу не вспомнить очень важное для меня обстоятельство, повлиявшее на мою научную судьбу. Выбирая тему кандидатской диссертации, я предложил своему научному руководителю М.И. Байтину тему «Функции права», обосновывая это тем, что о функциях государства написано много, а о функциях права почти ничего. Михаил Иосифович предложил мне другую тему «Рекомендательные нормы права». Я не был склонен брать эту тему, поскольку уже «загорелся» темой функции права. Своими сомнениями решил поделиться с Исааком Ефимовичем как с ученым-теоретиком права, понимая, что выбор темы диссертации — дело очень серьезное. Вот каким был его совет: «Тема "Рекомендательные нормы" хорошая, она конкретна, диссертабельна, но она одноразовая. Защитишь диссертацию и будешь искать другую. Тема "Функции права" — это глобальная, перспективная тема, ее тебе хватит на всю жизнь. Остановись на этой теме». Его
© Радько Тимофей Николаевич, 2013
Доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ, заведующий кафедрой теории государства и права (Московская государственная юридическая академия имени О.Е. Кутафина).
