CC BY
0ГАЛЕН КАК ПРЕДСТАВИТЕЛЬ
ГРЕЧЕСКОЙ РЛЮЕМ ЭПОХИ ВТОРОЙ СОФИСТИКИ
ИВ. ПРОЛЫГИНА
Благодаря обширному корпусу текстов Галена, в том числе, целому ряду его автобиографических сочинений и отдельных заметок мы достаточно много знаем о его воспитании и образовании. Согласно семейной традиции он получил классическое греческое образование (так называемой ртёв1а), которое позволило ему из провинциального интеллектуала стать одним из влиятельных лиц в римском обществе и достичь статуса придворного врача. Блестящее владение словом, обширная эрудиция и активное участие в интеллектуальной жизни римской элиты дают основание считать Галена одним из авторов так называемой «Второй софистики»». В статье анализируются различные свидетельства Галена о его учителях, начальном обучении и школьном образовании, достоверность которых верифицируется свидетельствами его современников. Помимо чтения и критики классических текстов, составлявших фундамент греческой пайдейи, большое внимание в образовании Галена уделялось изучению точных наук таких, как евклидова геометрия и арифметика, которые вместе с логикой Аристотеля позволили Галену придерживаться доказательного метода в медицине. Анализ частотности цитирования Галеном классических авторов показал, что его базовое образование было схожим с другими авторами его времени, тогда как цитирование медицинских авторов не имеет аналогов в античной литературе. К сожалению, о его библиотеке можно составить лишь общее представление, поскольку большая ее часть погибла еще при жизни Галена в пожаре 192 г., однако сам корпус его текстов представляет собой собрание различных знаний, редких текстов и цитат. На принадлежность Галена к кругу «Второй софистики» указывает и его интерес к языку и слову, который служил
НУРОТНЕКА1 2024. Вып. 8. С. 55-73 УДК 37.01; 1 (091)
НУРОТНЕКА1
2024. Ьвие 8. Р. 55-73
БО!: 10.32880/2587-7127-2024-8-8-55-73
УЧЕНИЧЕСКИЙ ПУТЬ ВЕЛИКИХ И ПРОСТЫХ
подтверждением его статуса интеллектуала. Целая серия ныне утраченных сочинений по античной грамматике, лексикологии и риторике, которые, автор которых, с одной стороны, выступает против чрезмерного лингвистического пуризма некоторых его современников, а с другой — против вольного истолкования устаревшей аттической лексики, позволяет взглянуть на Галена не только как на врача, но и как на выдающегося эрудита своего времени.
За последние тридцать лет появилось немало исследований, в которых Гален, несмотря на медицинский дискурс, рассматривается как писатель, имеющий много формальных общих черт с софистами 1-11 вв. н.э., а потому принадлежащий кругу авторов «Второй софистики»1. Однако дискуссии о месте Галена среди авторов этого направления осложнились научными дебатами о правомочности этого термина и явления как такового. Сам термин «Вторая софистика» как обозначение круга «новых» софистов и ораторов периода 50-250 гг. н.э., специализирующихся на эпидейктических выступлениях, впервые встречается у Филострата, а в научной литературе используется с середины ХХ века2. При этом некоторые исследователи выступили за расширенное понимание этого термина, полагая, что под ним следует подразумевать не только литературное, но и общекультурное движение, основанное на преемственности литературных и образовательных традиций, восходящих еще к классическому периоду3. Задача образования (яш5е1а) состояла, прежде всего, в том, чтобы овладеть классическими греческими дисциплинами (грамматикой, риторикой и философией) и достичь статуса лелшЗеиц^од, «образованного» человека, интеллектуала, способного высказываться на разные темы.
1 О происхождении этого термина и его характеристике см. в хронологическом порядке: Bowersock (1969), Bowie (1970), Kerferd (1981), Richter and Johnson (2017). О Галене как представителе Второй софистики см.: Kollesch (1981). P. 1-11; Pearcy (1993); Staden von (1997). P. 33-54; Petit (2018), Nutton (2021).
2 Whitmarsh (2005).
3 Brunt (1994). P. 25-52. Об образовании в греко-римском мире см.: Марру (1998), об образовании в период Второй софистики см.: Morgan (1998), Cribiore (2001), Watts (2006) и Webb (2017). P. 139-53.
56
Среди исследований образования в период Второй софистики большое внимание уделялось автобиографическим свидетельствам Галена, которые сохранились в целом ряде его сочинений. Греческое образование, полученное им в детстве и юности, а также блестящая грамматическая, риторическая и философская подготовка позволили ему овладеть инструментами, необходимыми для его научных поисков, а позднее — добиться авторитета в кругу римских интеллектуалов. В этой статье мы рассмотрим различные аспекты образования Галена, исходя из его собственных свидетельств и свидетельств его современников, и попытаемся дать оценку их достоверности.
Гален понимал под яшйаа, прежде всего, владение греческим языком и культурой, которое достигается как изучением самого языка (грамматики, риторики, диалектики), так и греческой мифологии, истории и поэзии. Кроме того, греческое образование подразумевало и изучение предметов, которые позволяли овладеть методами логического доказательства, а именно, геометрии, арифметики, логики, музыки и астрономии. Как известно, Филон Александрийский считал все эти предметы неотъемлемой частью так наз. еукикАдо^ яш&ю, «всестороннего образования»4. Этот термин, вновь введенный неопифагорейцами, начиная с I в. до н.э. использовался для обозначения идеала базового образования, необходимого для овладения любой будущей профессией. В список предметов Галена входили, скорее всего, грамматика, философия, риторика, музыка, арифметика, геометрия, астрономия и медицина.
Домашнее обучение; влияние отца
Гален не сообщает, в каком точно возрасте он приступил к обучению, но скорее всего, обучение начиналось в самом раннем возрасте, приблизительно с семи лет, если его отец следовал обычной греческой практике. Квинтилиан пишет, что для подготовки идеального оратора он взял за основу греческую модель образования, где ребенок начинал свое образование дома в возрасте 7 лет с изучения грамматики или посещал школу5. В своем «Протрепти-ке» Гален вспоминает о так называемых грамматистах (ураццатшт^),
4 Rijk (1965). P. 92. Термин еукокЛю^ naiSeia у Галена не встречается.
5 Quintilianus, Inst. orat. 1.1.15 ff.
57
преподавателях грамоты, обучавших детей читать и писать6. За изучением чистописания, по всей видимости, следовали занятия с грамматиком (ураццагаод), который преподавал подросткам чтение и критику классических текстов, составлявших фундамент греческой пайдейи, а позднее и с ритором (р^тюр), который обучал их искусству составления речей. В своих сочинениях Гален неоднократно упрекает в невежестве тех, кто «никогда не обучался у ритора, ни — что совершенно обычно — у учителя грамматики, но настолько не обучен речам, что не в состоянии следовать за теми словами, что слышат от нас» и кто подобен «ослам, слушающим лиру»7. Он ничего не сообщает нам об изучении латинского языка, которым он тем не менее, видимо, неплохо владел по прибытии в Рим, и следы которого можно встретить в ряде его сочинений8.
Гален сообщает, что обучался под руководством своего отца вплоть до 14 лет, и за это время он дал ему прекрасное образование в области геометрии, арифметики, архитектуры и астрономии. При этом отец, скорее всего, не просто обеспечивал его образование, но и фактически обучал его, поскольку со слов Галена известно, что он сам был достаточно силен в тех же предметах, а также в литерату-ре9. В трактате «О собственных книгах» Гален так вспоминает о своем начальном образовании:
<...> если бы не придерживался принципов геометрии, арифметики и счета, в которых изначально преуспел благодаря образованию, полученному главным образом от отца, унаследовавшего эти теоретические знания от деда и прадеда10.
Помимо прекрасного образования отец Галена обладал высокими нравственными качествами, унаследованными им как от своего
6 Protrept. 5 (Boudon-Millot 2002: 88-89 = K. I, 7).
7 De animi aff. dign. II, 2 (K. V, 64).
8 Boudon-Millot (2008). P.61-80; Boudon-Millot (2012). P. 32.
9 De animi aff. dign. 8 (K. V, 41 sqq. = De Boer, CMG V 4, 1, 1, p. 28); De ord. libr. IV (Boudon-Millot [2006]. P. 99); De bon. suc. 1, 16 (K. VI, 655). Деление периодов образования на семилетние сроки было вполне традиционным. В трактате «О здоровье» Гален упоминает о семилетних периодах, в течение которых происходит физическое развитие ребенка.
10 De libr. propr. XIV, 4 (Boudon-Millot [2006]. P. 164-165), рус. пер. Пролыгина (2016). C. 518. О семье Галена см.: Schlange-Schoningen (2003). P. 40.
58
И.В. ПРОЛЫГИНА. ГАЛЕН КАК ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ГРЕЧЕСКОЙ PAIDEIA.
отца, так и приобретенными благодаря посещению лекций разных философов11. По словам Галена, он презирал власть, почести и славу, но старался следовать таким добродетелям, как справедливость, воздержание, храбрость и мудрость, которыми большинство людей хвалятся, но не обладают. Другой его отличительной чертой было умение не расстраиваться по разным пустякам, особенно из-за лишения каких-либо материальных благ12. Впоследствии Гален посвятит аффектам души, в частности, печали, отдельный трактат, а в конце своей жизни напишет длинное письмо под названием «О том, что не стоит печалиться». Кроме того, будущий врач унаследовал от отца, которого он называет фЛоуеюруод, т.е. «любящим земледелие»13, прекрасное знание сельской жизни, которое неоднократно пригодится ему впоследствии в его трудах по фармакологии.
О детстве Галена известно также, что он достаточно часто болел. В трактате «О сохранении здоровья» он упоминает о том, что его состояние здоровья стало меняться к лучшему, когда он стал придерживаться принципов гигиены:
Но, тем не менее, вот уже много лет мы не болели ни одной болезнью из тех, что исходит от тела, за исключением, как я уже сказал, однодневной лихорадки, которая крайне редко случалась из-за сильного переутомления. Хотя в детстве, в отроческий и юношеский периоды у меня было немало серьезных заболеваний14.
Философское образование
В 14-летнем возрасте Гален приступил к изучению философии. Владение философией, так же как риторикой, завершало классическое образование и открывало для молодых людей из провинциальной элиты возможности продвижения по социальной и карьерной лестнице в Римской империи. Кроме того, изучение философии, как говорит сам Гален, давало ему возможность изучить логику и метод геометрических доказательств, позволявший отличить истину от заблуждений15. Он сообщает, что посещал занятия у наставников
11 De indol. 59 (БоМоп-МШо^ .Тоиаппа [2010]. Р. 19).
12 De anmi aff. dign. 8 (К. V, 43).
13 De bon. тс. 1, 16 (К. VI, 755, 18) и 5, 8 (К. VI, 783).
14 De san. tuenda (К. VI, 309), рус. пер. — авт.
15 De anmi а^ dign. I, 8 (К. V, 42, 6), De Шк propr. XIV (БоМои-МШог [2007]. Р. 164 = К. XIX, 39).
59
почти всех философских школ: у стоика — ученика Филопатора, у платоника — ученика Гая (а позднее в Смирне у платоника Альбина), у перипатетика — ученика Аспазия и эпикурейца из Афин, однако не приводит детальной информации о содержании своих занятий. Гален не упоминает еще два философских направления — кинизм и скептицизм, или пирронизм, потому что обе эти школы отрицали необходимость логической теории и системы доказательств. Отец, по-видимому, по-прежнему контролировал его образование, иногда сопровождая его на лекции и наблюдая за преподаванием и личными качествами наставника16.
Вспоминая о периоде учебы у философов, он говорит, что его интересовала, прежде всего, логика и доказательная теория. Однако несмотря на то, что он узнал множество логических теорем, большинство из них содержали противоречия и были бесполезны для системы доказательств. В итоге он пришел к выводу, что перипатетики, стоики и платоники расходятся во мнениях не только друг с другом, но и внутри самих школ, однако все признают справедливость геометрических доказательств в логической теории. Поэтому он советует всем опираться именно на эту систему доказательств, которую изложил в своем сочинении в пятнадцати книгах «О доказа-
17 17-
тельстве» . К сожалению, этот текст утрачен, поэтому сказать точно, каким образом Гален использовал геометрические доказательства для решения медицинских проблем, затруднительно. Исследователи полагают, что речь могла идти о доказательстве, основанном на доводах, которые можно формализовать с помощью диаграмм, нарисованных в виде геометрических фигур евклидовой модели18.
Медицинское образование
Примерно в 16 лет Гален приступил к изучению медицины, продолжая при этом свои занятия по философии. Он так описывает это время:
16 De animi aff. dign. I, 8 (K. V, 42), De foet. form. (K. IV, 695).
17 De libr. propr. XIV, 4-8 (Boudon-Millot [2007]. P. 164-165), De animi aff. dign. (K. V, 70). От трактата De demonstratione сохранилось только несколько фрагментов на греческом и несколько цитат на арабском. О попытке реконструкции этого текста см.: Chiaradonna (2009). P. 43-77; Havrda (2015). P. 265-287; Пролыгина (2018).
18 Hankinson (1991). P. 17-22; Lloyd (2005). P. 110-130.
60
Вырастив нас на изучении арифметики, логики, грамматики и других предметов, которые относятся к [начальному] образованию, когда нам шел пятнадцатый год, он подвел нас к изучению диалектики, чтобы мы обратили ум только к философии. Затем под влиянием отчетливых снов он на семнадцатом году нашей жизни побудил нас заниматься медициной одновременно с философией19.
Решение отца представлено как результат сновидений, посланных божеством, которое легитимизировало отцовское решение и предопределило, таким образом, необычную судьбу будущего врача. Вполне вероятно, что мы имеем дело с определенным литературным топосом, который служил способом придать вес и убедительность событию20. Гален неоднократно без лишней скромности вспоминает о своих исключительных способностях и таланте, юном возрасте и прекрасном базовом образовании, которые вызывали удивление и зависть у его товарищей. Кроме того, в отличие от них он одновременно изучал сразу два предмета: медицину и философию, что, несомненно, свидетельствовало и о его семейном благосостоянии. Вкладывая похвалу самому себе в уста одного из своих сокурсников, он пишет:
Ты пользовался и исключительной природой, и удивительным образованием (лоа5ад) благодаря честолюбию твоего отца, и имеешь подходящий для учебы возраст, и обладаешь всем тем, что необходимо тратить для того, чтобы спокойно предаваться заня-тиям21.
По сложившейся еще со времен Гиппократа традиции изучение медицины могло занимать от 5 до 11 лет. Ученики обычно выбирали для обучения одну из медицинских школ или могли путешество-
19 De ord. libr. IV, 4 (Boudon-Millot [2007]. P. 99-100), рус. пер. Пролыгина (2016). C. 64. Ср. De anim. cuiusl. aff. I, 8 (Kühn V, 41 и далее).
20 Упоминание о вещих снах было вполне традиционным для авторов той эпохи, например у Плутарха встречается более 50 таких упоминаний. Большая роль отводилась снам и в храмовой медицине, в частности, практиковались так называемые инкубации, целью которых было получение от божества указания к лечению. Гален упоминает и о других случаях следования советам, полученным в сновидениях, см.: De libr. pr. III, 4-5. О роли сновидений в Античности см.: Kudlien (1981). P. 117-30, Петрова (2010).
21 De meth. med. VIII, 3 (K. X, 560-561), рус. пер. — авт.
61
вать в поисках знаменитых лекторов по Средиземноморью. Известно, что Гален сначала обучался в Пергаме в школе Сатира, а затем переехал в Смирну в школу врача Пелопса. За это время он старался как можно лучше усвоить учение Гиппократа и изучить анатомию. Занятия заключались, по всей видимости, в теоретическом изучении и комментировании текстов Гиппократа, в практике диссекции животных и сопровождении наставника при лечении пациентов. К этому же периоду обучения у Сатира относится и встреча Галена с Элием Аристидом, о которой он упомянет позднее в своем «Комментарии к «Тимею» Платона»22.
Вторым учителем Галена был Пелопс из Смирны. Он был известен своими лекциями по анатомии, фармакологии и комментированием текстов Гиппократа. Гален познакомился с ним еще в Пергаме во время публичных дебатов между ним и врачом эмпирической школы по имени Филипп, посвященных роли опыта в медицине. Пелопс считал, что медицина не может полагаться только на опыт, тогда как Филипп доказывал, что может. Позже Га-лен посвятил этим памятным дебатам небольшое сочинение, где, как он говорит, «упорядочил доводы обоих собеседников», чтобы записать их для личного изучения23. Эти дебаты показывают, какой интеллектуальный климат царил тогда в Пергаме, куда приезжали полемизировать знаменитые врачи. После Пелопса Гален учился у Стратоника, также уроженца Пергама и ученика Сабина, одного из известных комментаторов Гиппократа. В одном из своих сочинений он с похвалой отзывается о его медицинской практике и лечении
больных24.
После смерти отца Гален, по всей видимости, унаследовал хорошее состояние, которое позволило ему совершить ряд научно-образовательных путешествий по Средиземноморью. Практика совершать путешествия с целью посещения занятий у наиболее авторитетных преподавателей была вполне традиционной для греко-римской элиты того времени. и тем не менее, масштабы путешествий Галена были достаточно внушительны: он побывал в Смирне, Коринфе и провел несколько лет в Александрии25.
22 In Plat. Tim. comm. (Schröder, CMG Suppl. 1 [1934]. P. 33).
23 De libr. pr. II, 3-4 (Boudon-Millot [2007]. P. 140-141).
24 In Hipp. Epid. VI, V, 14 (CMG V, 10, 2, 2 Wenkebach [1956]. P. 287).
25 Nutton (1993). P. 12-26; Пролыгина (2022).
62
Цитирование школьных авторов
и библиотека Галена
Большое число ссылок на классических греческих авторов, которые встречаются в текстах Галена, еще раз подтверждает высокий уровень образования Галена, его эрудицию и, соответственно, принадлежность к кругу «Второй софистики», для которого практика цитирования была неотъемлемой частью красноречия. Как показал Л. Перно, цитата выполняла двойную функцию: она обеспечивала авторитет и убедительность высказыванию и придавала речи красоту и приятность26.
К списку традиционных школьных авторов, изучавшихся в Античности, согласно исследованию Т. Джонса27, выполненному на основе анализа цитирования у 18 греческих и латинских авторов, в порядке частотности относятся: Гомер, Платон, Еврипид, Гесиод, Ксенофонт, Софокл, Аристофан, Демосфен, Аристотель, Пиндар, Геродот, Фукидид, Эсхин, Эсхил, Менандр, Феопомп, Архилох, Феофраст, Исократ, Сапфо, Эпихарм, Арат, Лисий, Каллимах, Ги-перид, Эзоп, Стесихор, Алкей, Симонид, Хрисипп, Кратин, Фео-гнид, Ликург, Гиппократ и Вакхилид. К. Эллиот в своей диссертации, посвященной месту Галена в культуре Второй софистики, составил на основе анализа текстов TLG список греческих авторов Галена28. По частоте прямого цитирования результаты оказались следующими: не считая Гиппократа, который цитируется 2 570 раз в 87 сочинениях, Гален приводит ссылки на Гомера (52 цитаты в 22 сочинениях), Платона (503 / 56), Еврипида (24 / 7), Гесиода (15 / 6), Ксе-нофонта (9 / 6), Софокла (3 / 2), Аристофана (8 / 7), Демосфена (8 / 5), Аристотеля (233 / 36), Пиндара (7 / 6), Геродота (17 / 9), Фукидида (24 / 15), Эсхина (1 / 1), Эсхила (3 / 2), Менандра (5 / 5), Архилоха (4 / 3), Феофраста (66 / 18), Исократа (2 / 1), Сапфо (2 / 2), Арата (5 / 4), Лисия (3 / 3), Каллимаха (4 / 3), Гиперида (1 / 1), Эзопа (5 / 4), Стеси-хора (3 / 2), Симонида (1 / 1), Хрисиппа (345 / 23), Кратина (1 / 1), Феогнида (1 / 1) и Ликурга (5 / 2).
Приведенная статистика показывает, что чаще всего Гален цитирует античных греческих философов — Платона, Аристотеля,
26 О роли цитирования в культуре Второй софистики см.: Pernot (1993). P. 726-738.
27 Jones (1973). P. 39.
28 Elliott (2005). P. 21-24.
63
Феофраста, Хрисиппа, что легко объясняется его интересом к физике, логике и этике, которые были частью философского знания. Среди античных поэтов и прозаиков Гален чаще всего цитирует Гомера, Еврипида, Фукидида и Гесиода, за которыми следуют Ксено-фонт, Аристофан, Демосфен, Пиндар, Менандр и Каллимах. Порядок частотности цитирования в целом близок к порядку, установленному Джонсом, за исключением, пожалуй, Каллимаха. Обращает на себя внимание тот факт, что Гален достаточно мало цитирует греческих ораторов, что может косвенно указывать на то, что он не уделял большого внимания изучению риторики как самостоятельного предмета.
Помимо школьных авторов, к которым мы отнесли в данном случае и Гиппократа, Гален приводит огромное число ссылок на медицинских авторов как древних, так и современных, с которыми часто полемизирует и вступает в фиктивные диалоги. Таким образом, все эти данные указывают на то, что образование Галена в целом было схожим с образованием культурной элиты того времени, и его сочинения были написаны именно для этого интеллектуального круга. Сохранился живописный рассказ об одном случае на книжном рынке в Риме, в котором один из читателей Галена с легкостью по стилю определил подложность одного из сочинений, выставленных на продажу под его именем:
Ибо в Сандалиарии29, где располагается большинство книжных лавок Рима, я увидел, как некие люди спорят об одной книге, находящейся в продаже, принадлежит ли она мне или кому-то другому, поскольку она была озаглавлена Врач, Галена. И когда кто-то решил купить эту книгу, считая ее моей, один муж из числа филологов, смущенный странностью заголовка, захотел ознакомиться с ее содержанием. Прочитав первые две строчки, он тотчас отбросил это сочинение, произнеся только, что это не стиль Галена и эта книга носит ложный заголовок. Сказавший
29 Сандаларий или Сандалиарий, расположенный на северо-востоке римского форума мира, был известным римским кварталом, в котором находились книжные лавки и часто собирались городские интеллектуалы. О роли этих лавок в жизни римской интеллектуальной элиты см.: White (2009), Tucci (2008).
64
это, несомненно, получил первоначальное образование30, кото-
31
рое дети эллинов получают сначала у грамматиков и риторов .
Обилие цитат, которые приводит Гален, говорит и о прекрасной библиотеке, которой, по всей видимости, он располагал. К сожалению, судьба библиотеки после его смерти, в отличие от некоторых других библиотек выдающихся софистов, например, библиотеки Фаворина, которую последний завещал Героду Аттику, неизвестна. Из трактата «О том, что не стоит печалиться» известно, что значительная ее часть погибла в пожаре 192 г. Определить точный список его книжной коллекции представляется невыполнимой задачей по ряду причин, ясно изложенных В. Наттоном32. Во-первых, Гален не всегда уточняет, цитирует ли он то или иное произведение по первоисточнику или по какому-то собранию отрывков. Во-вторых, непонятно, имеет ли он текст перед глазами или цитирует его по памяти. Гален часто упоминает о полезности конспектов и других компиляций, а это говорит о том, что он не только составлял их для других, но и сам пользовался подобными рабочими инструментами. Как бы то ни было, сам корпус галеновских текстов представляет собой библиотеку различных знаний, собрание редких текстов и знаменитых цитат, своего рода интеллектуальное завещание.
О сочинениях Галена по грамматике,
лексикологии и риторике
В своем автобиблиографическом трактате «О собственных книгах» Гален упоминает о своих сочинениях по грамматике, литературной критике и риторике33. К сожалению, все они также были утрачены еще при жизни Галена во время пожара, случившегося в 192 г. в храме Мира, где хранились его рукописи34. Среди этих сочинений Гален называет 48 книг «О лексике аттических писате-
30 Под первоначальным образованием (прютп лоа5аа) имеется в виду базовое образование, которое состояло из чтения и комментирования классических авторов.
31 Бе НЬг. ргорг. I, 1-4 (ВоМоп-МШог [2007]. Р. 134-135), рус. пер. Пролыгина (2017). С. 494-495.
32 №йоп (2009). Р. 19-34.
33 Бе НЬг. ргорг. XX (ВоМоп-МШог [2007]. Р. 173).
34 Бе Мо1. 20 (ВоМоп-МШог [2010]. Р. 8).
65
лей», которые представляли собой лексикон или словарь аттических писателей, собранный в алфавитном порядке. О содержании этого текста сохранились его замечания в трактате «О порядке собственных книг»:
Но по причине того, что многие врачи и философы порицают других за те греческие слова, для которых они сами устанавливают новые значения, я составил истолкование этих слов в 48 книгах, собрав их у аттических писателей, так же как другие слова — у комических. Итак, это сочинение написано, как я сказал, ради значений [этих слов]35.
С одной стороны, сам факт составления подобного лексикона говорит о том, что внимание к языку было важной составляющей для утверждения статуса интеллектуала, занимающегося медицинской профессией. С другой стороны, из этого отрывка становится очевидно, что Гален не разделял стремления некоторых современников таких, как Лукиан или Фаворин, к чрезмерному лингвистическому пуризму, присоединяясь скорее к критике гиператтицизма Лукиана Самосатского36. В своих сочинениях он неоднократно выражает негативное отношение к чисто терминологическим дискуссиям, которые ведутся о «словах» (ovo^axa), а не о «фактах» (лрауцата)37. Тем не менее, он прикладывает немало усилий к тому, чтобы сделать словарь античных и современных ему авторов сопоставимым и понятным и избежать неправильных терминологических толкований.
Далее в списке своих грамматических и лексикографических сочинений Гален поместил книги, посвященные лексике комедиографов: 3 книги «Об общеупотребительной лексике38 Евполида»; пять книг «Об общеупотребительной лексике Аристофана»; 2 книги «Об общеупотребительной лексике Кратина»; книгу «Примеры особой комедийной лексики» и книгу под названием «По-
35 De ord. libr. V, 1-4 (Boudon-Millot [2007]. P. 100-101), рус. пер. Пролыгина (2016). C. 66.
36 Demonax 26, см. Swain (1996). P. 56-63.
37 Quod opt. med. IV. 1 (Boudon-Millot [2007]. P. 291-292); De diff. puls. III (K. VIII, 494, 697), см. также: Staden von (1995). P. 499-518.
38 Под «общеупотребительной лексикой» (поХгака övo^arn) Гален имеет в виду, скорее всего, лексику, отличную от диалектизмов или от любой научной лексики, требующей комментария.
66
лезно ли чтение древней комедии для учащихся». Гален, как следует из списка, интересовался не только словарем Аристофана, но и его современников Эвполида и Кратина, которые входили в канон комедиографов классического периода. Как показали Г. фон Штаден и В. Наттон, Гален часто использовал словарь комедиографов V и IV вв. до н.э. для объяснения медицинского или иного термина, особенно в комментариях на Гиппократа39. В конце главы он упоминает еще 3 сочинения: 7 книг «Против тех, кто порицает допускающих солецизмы в речи»; книгу «О ложных аттицизмах»; «О ясности и неясности» и книгу «Можно ли быть одновременно критиком и грамматиком».
Отношение Галена к риторике, как показал еще Л. Пирси40, было неоднозначным и порой противоречивым. Уже Платон, порицая ораторов за использование риторики в корыстных целях, отнес
41
последнюю к категории лести , и эта репутация риторики как какоте^а, по сути мошенничества, сохранилась за ней вплоть до эпохи Квинтиллиана42. Взгляды, цели и методы Галена существенно отличались от взглядов его современников — софистов, которые практиковали и обучали преимущественно эпидейктическому красноречию. Исследовательский характер его сочинений, разработанная система аргументации, унаследованная от аристотелевской теории научного метода, использование силлогизмов — диалектических, риторических и софистических, а также его преданность Платону и Гиппократу указывают на то, что его целью была елют^цп, а не 8л1581£,ц. Однако для того, чтобы убедительно обосновать превосходство своего научного подхода над словесными хитросплетениями софистов и риторов, Гален, как отметил Г. фон Штаден, «тоже вышел на публичную сцену и вписал свои выступления в эпидейктическую культуру, представленную его современ-
39 Staden von (1998). P. 65-95; Nutton (2009). P. 30-31.
40 Pearcy (1993). P. 445-456.
41 Gorgias 465a.
42 Quintilianus, Inst. orator. 2.15.3. В 2.20.2-3 Квинтилиан замечает, что риторику также называют nullam artem или atechnia, а также supervacua artis imitatio или mataiotechnia. К этой же категории «пустых» или «тщетных» видов искусств относит риторику и Гален в «Протрептике» IX, 1 (Boudon-Millot [2002]. P. 100).
67
никами, известными как софисты»43. Аудитория Галена, переходя от софистических дебатов к медицинским, вероятно, предъявляла к ним одинаковые риторические, театральные и эмоциальные требования. И, если верить рассказам Галена, то он не обманул их ожиданий, и зрители нашли в нем великолепно образованного и прекрасно владеющего всем риторическим инструментарием лектора, чья техническая виртуозность удивляла и наставляла восхищенную публику. Часто упрекая софистов за недобросовестность и пустословие, Гален тем не менее и сам в случае необходимости активно пользовался их приемами, подтверждая свою причастность культуре «Второй софистики».
Материал поступил в редакцию 26.02.2024 Материал поступил в редакцию после рецензирования 20.03.2024
СОКРАЩЕНИЯ
Сочинения Галена
De animi aff. dign. — De animi cuiuslibet affectuum etpeccatorum dignotione et curatione
De bon. suc. — De bonis malisque succis
De diff. puls. — De differentia pulsuum
De foet. form. — De foetuum formatione
De indol. — De indolentia
De libr. propr. — De libris propriis
De meth. med. — De methodo medendi
De ord. libr. — De ordine librorum suorum ad Eugenianum
De plac. Hipp. et Pl. — De placitis Hippocratis et Platonis
De san. tuenda — De sanitate tuenda
In Hipp. Epid. VI—In Hippocratis librum VI epidemiarum commentarii Protrept. — Adhortatio ad artes addiscendas
Другие авторы и их сочинения Quintilianus
Inst. orat. — Institutio oratoria
43 Staden von (1997). P. 53-54.
68
БИБЛИОГРАФИЯ / REFERENCES
Издания и переводы
Boudon-Millot, V. (2002) Galien. Exhortation à l'étude de la médicine. Art médical. T. II. Paris: Belles lettres.
Boudon-Millot, V. (2007) Galien. Introduction générale. Sur l' ordre de ses propres livres. Sur ses propres livres. Que l'excellent médecin est aussi philosophe. T. I. Paris: Belles lettres.
Boudon-Millot, V., Jouanna, J. (2010) Galien. Ne pas se chagriner. T. IV. Paris: Belles lettres.
Galeni in Hippocratis Epidemiarum libr. VI comm. I-VI (1956), CMG V 10, 2, 2. Ed. E. Wenkebach. Berlin.
Galeni in Platonis Timaeum commentarii fragmenta (1934), CMG Suppl. Ed. H. Schröder. Lepzig, Berlin.
Kühn, C.G. (1821-1833) Claudii Galeni opera omnia. Leipzig.
Гален. (2018, 2019) "О том, что не стоит печалиться", пер. с древнегреч. и комм. И.В. Пролыгиной, Философский журнал, Т. 11, № 4, 180-186; Т. 12, № 1, 181-189. [Galen. (2018, 2019) "O tom, chto ne stoit pechalitsya", Filosofskij zhurnal. T. 11, № 4, 180-186; T. 12, № 1, 181-189].
Гален. (2014) "Увещание к занятию медициной", пер. с древнегреч. и прим. И.В. Пролыгиной, Вестник Древней Истории, № 3, 283-299. [Galen. (2014) "Uveshhanie k zanyatiyu medicinoj", Vestnik Drevnej Istorii, № 3, 283-299].
Гален. (2017) "De libris propriis. О собственных книгах", перевод с др.-греч. и примеч. И.В. Пролыгиной, Schole. Философское антиковедение и классическая традиция, Т. 11, № 2, 636-677. [Galen. (2017) "De libris propriis. O sobstvennych knigach", Schole. Filosofskoe antikovedenie i klassicheskaya tradiciya, T. 11, № 2, 636-677].
Гален. (2016) "О порядке собственных книг", перевод с др.-греч. и примеч. И.В. Пролыгиной, Историко-философский ежегодник 2016. Институт философии РАН. М.: Аквилон, 50-68. [Galen. (2016) "O poryadke sobstvennych knig", Istoriko-filosofskij ezhegodnik 2016. Institut filosofii RAN. M.: Akvilon, 50-68].
Исследования
Boudon-Millot, V. (2008) "Galien de Pergame témoin de son temps: l'acculturation de la médecine grecque à la société romaine du IIe s. de n. è.", Semitica & Classica, 1, 71-80.
69
Bowersock, G. (2009) Greek Sophists in the Roman Empire. Oxford: Clarendon Press.
Bowie, E. and Eisner, J. (2009,) Philostratus. Cambridge: Cambridge University Press.
Brunt, P. (1994) "The Bubble of the Second Sophistic", BICS 39, 25-52.
Chiaradonna, R. (2009) "Le traité de Galien "Sur la démonstration" et sa postérité tardo-antique", R. Chiaradonna, F. Trabattoni, eds. Physics and Philosophy of Nature in GreekNeoplatonism. Leiden-Boston, 43-77.
Cribiore, R. (2001) Gymnastics of the Mind: Greek Education in Hellenistic and Roman Egypt. Princeton: Princeton University Press.
Elliott, C.J. (2005) Galen, Rome and the Second Sophistic (Diss.). Australian National University.
Hankinson, R.J. (1991) "Galen on the Foundations of Science", J.A. Lopez Férez, ed. Galeno: Obra, Pensamiento e Influencia (coloquio international celebrado en Madrid, 22-25 de Marzo de 1988). Madrid, 17-22.
Havrda, M. (2015) "The purpose of Galen's treatise On demonstration", Early science and medicine, vol. 20 (3), 265-287.
Jones, T. (1973) The Silver-plated Age. Lawrence.
Kerferd, G.B. (1981) The Sophistic Movement. Cambridge: Cambridge University Press.
Kollesch, J. (1981) "Galen und die Zweite Sophistik", V. Nutton, ed. Galen. Problems and Prospects. London, 1-11.
Kudlien, F. (1981) "Galen's Religious Belief', V. Nutton, ed. Galen: Problems and Prospects. London, 117-30.
Lloyd, G.E.R. (2005) "Mathematics as a Model in Galen", R.W. Sharples, ed.
Philosophy and the Sciences in Antiquity. Aldershot, 110-130.
Nutton, V. (2009) "Galen's library", C. Gill, J.M. Wilkins, T.J.G. Whitmarsh, eds. Galen and the World of Knowledge. Cambridge, 19-34.
Nutton, V. (1993) "Galen and Egypt", J. Kollesch and D. Nickel, eds. Galen und das hellenistische Erbe, Verhandlungen des IV internationalen Galensymposiums 18-29 September 1989. Stuttgart, 12-31.
Nutton, V. (2021) "Galen and Sophists", AION. Annali dell'Université degli Studi di Napoli, vol. 43, 114-127.
Pearcy, L. (1993) "Medicine and Rhetoric in the Period of the Second Sophistic", ANRW 37.1, 445-456.
Pernot, L. (1993) La rhétorique de l'éloge dans le monde gréco-romaine, 2 vols. Paris.
70
Petit, C. (2018) Galien de Pergame ou la rhétorique de la Providence. LeidenBoston: Brill.
Richter, D. and Johnson, W. (2017) The Oxford Handbook of the Second Sophistic. Oxford.
Rijk, L.M. (1965) "'Еукш^юс; nai5eía. A study of its original meaning", Vivarium 3, 1965, 24-93.
Schlange-Schöningen, H. (2003) Die römische Gesellschaft bei Galen. Berlin -New York.
Swain, S. (1996) Hellenism and Empire. Oxford.
Tucci, P.L. (2008) "Galen's Storeroom, Rome's Libraries, and the Fire of a.d.
192", Journal of Roman Archaeology, 21, 133-149.
von Staden, H. (1995) "Science as Text, Science as History: Galen on Metaphof', Ph. van der Eijk, H. F. J. Horstmanshoff, P.H. Schrijvers, eds.
Ancient Medicine in Its Socio-Cultural Context: papers read at the congress held at Leiden University 13-15 April, 2 vols. Amsterdam: Clio Medica and Atlanta: Rodopi, vol. II, 499-518.
von Staden, H. (1997) "Galen and the 'Second Sophistic'", R. Sorabji, ed. Aristotle and After. BICS Suppl. 68, 33-54.
von Staden, H. (1998) "Gattung and Gedächtnis: Galen über Wahrheit and Lehrdichtung", W. Kullmann, J. Althoff, M. Asper, eds. Gattungen wissenschaftlicher Literatur in der Antike. Tübingen, 65-92.
White, P. (2009) "Bookshops in the Literary Culture of Rome", W. A. Johnson, H. N. Parker, eds. Ancient Literacies: The Culture of Reading in Greece and Rome. Oxford, 268-87.
Watts, E. (2006) City and School in Late Antique Athens and Alexandria. Berkeley: University of California Press.
Webb, R. (2017) "Schools and Paideia", D. Richter and W. Johnson, eds. The
Oxford Handbook of the Second Sophistic. Oxford: Oxford University Press, 139-153.
Whitmarsh, T.G.J. (2005) The Second Sophistic. Greece and Rome: New Surveys in the Classics 35. Oxford.
Марру, А.-И. (1998) История воспитания в античности (Греция). М.: ГЛК. [Marrou, A.-I. (1998) Istoriya vospitaniya v antichnosti (Greciya). M.: GLK].
Петрова, М.С. (2010) "Онейрокритика в Античности и в Средние века (на примере Макробия)", Интеллектуальные традиции Античности и Средних веков, М.: Круг, 176-228. [Petrova, M.S. (2010) "Onejrokritika v
71
Antichnosti i v Srednie veka (na primere Makrobiya)", Intellektualnye tradicii Antichnosti i Srednich vekov, M.: Krug, 176-228.].
Пролыгина, И.В. (2022) "О роли научно-исследовательских путешествий в медицинском образовании II-III вв. н.э.", HYPOTHEKAI. Журнал по истории античной педагогической культуры, № 6, 17-39. [Prolygina, I.V. (2022) "O roli nauchno-issledovatelskich puteshestvij v medicinskom obrazovanii II-III vv. n.e.", HYPOTHEKAI. Zhurnal po istorii antichnoj pedagogicheskoj kultury, № 6, 17-39.].
Пролыгина, И.В. (2018) "Рациональное и сакральное у Галена", Философия. Журнал ВШЭ. Философия и сакральное в Античности. Том 2. № 1, 33-51. [Prolygina, I.V. (2018) "Racionalnoe i sakralnoe u Galena", Filosofiya. Zhurnal VShE. Filosofiya i sakralnoe v Antichnosti. Tom 2. № 1, 33-51].
Irina V. PROLYGINA
GALEN AS REPRESENTATIVE OF GREEK PAIDEIA OF THE SECOND SOPHISTIC ERA
Thanks to the extensive corpus of Galen's writings, which includes numerous autobiographical works and individual notes, we possess a wealth of information regarding his upbringing and education. According to a family tradition, he received a classical Greek education (known as paideia), which allowed him to transition from a provincial intellectual to one of the influential figures in Roman society and achieve the status of a court physician. His brilliant command of language, extensive erudition, and active participation in the intellectual life of the Roman elite justify considering Galen as one of the authors of the so-called "Second Sophistic". This article scrutinizes Galen's various accounts of his mentors, early education, and scholastic experiences, with their veracity corroborated by contemporaneous testimonials. In addition to reading and scrutinizing the classical texts that formed the cornerstone of Greek paideia, Galen's education placed great emphasis on the study of exact sciences such as Euclidean geometry and arithmetic, which, together with Aristotle's logic, enabled Galen to adhere to the evidence-based method in medicine. An analysis of Galen's citation frequency of classical authors revealed that his foundational education was similar to other authors of his time, whereas the citation of medical authors is unparalleled in ancient literature. Unfortunately, we can only form a vague notion of his library since much of it was lost in a fire during Galen's lifetime in 192 AD. However, his collection of texts is a mix of various
72
knowledge, rare writings, and quotes. Galen's interest in language and words, which confirmed his status as an intellectual, suggests his association with the "Second Sophistic" group. He wrote several works on ancient grammar, word usage, and rhetoric, criticizing both extreme linguistic purism and loose interpretations of old-fashioned Attic language. This paints Galen not just as a doctor but also as a knowledgeable figure of his time.
73
