CC BY
142
УДК 316
Пушина Лада Юрьевна
Ивановская государственная текстильная академия
Bas2808@yandex.ru
ГАБИТУС КАК АТРИБУТ ПОКОЛЕНЧЕСКОЙ ОБЩНОСТИ
В статье рассматривается поколение как социальная общность, отличающаяся от других аналогичных социальных образований специфическим габитусом; дается анализ того, как проявляет себя габитус поколения в жизни и социальных практиках его представителей.
Ключевые слова: поколение, габитус.
Г1битусом в современной социологии принято называть специфический склад, характерный для всех членов той или иной общности, который каждый из них несет в себе [12, с. 253]; он представляет собой систему устойчивых и переносимых диспозиций [2, с. 102], то есть предрасположенностей к определённому восприятию событий и определённым образцам действий; интегральную основу габитуса образует социальная идентичность, то есть соотнесение индивидом себя с некой общностью, к которой он принадлежит («ЯМы-идентичность») [12, с. 254]. По-видимому, каждое поколение отличается от других аналогичных общностей особенным габитусом. Следовательно, для того чтобы выявить специфические черты каждой генерации, необходимо определить, каким образом обнаруживает себя поколенческий габитус.
Впервые употребивший в указанном смысле понятие «габитус» немецкий социолог Н. Элиас пишет: самым элементарным ответом на вопрос о социальной идентичности индивида является его имя. Имя - символ, который показывает, кем индивид предстает в собственных глазах и кем он является в глазах других людей [12, с. 255]. Как для индивида, так и для поколения обретение самоидентичности является весьма значимым процессом. По этому поводу современные исследователи отмечают, что некоторым поколениям удается самим обрести свою идентичность, и это находит отражение в таком феномене, как самоназвание (так, например, советское поколение 1960-х годов назвало себя «шестидесятниками»), другие поколения сами не понимают себя, и осознанием их эпохи, приписыванием им названия занимаются уже следующие поколения [11, с. 41]; к тому же поколение должно продемонстрировать определенную степень институционализации в социуме, получив название (лейбл), например, в средствах массовой информации [10, с. 58]. Другими словами, обретение поколением самоидентичности -интегральной составляющей габитуса - объективируется в названии (самоназвании).
Часто название, и тем более самоназвание, поколения так или иначе отражает социальное самочувствие, общее жизненное настроение его представителей (например, «потерянное поколение»). Причем эмоциональное самочувствие индивидов, составляющих поколение, может не соответство-
вать их объективному положению. Так, исследования В.В. Семеновой - одного из ведущих отечественных специалистов в области поколенческой проблематики - показывают, что поколение, названное ею «поколением переходного периода» (по ее мнению, это родившиеся в 1960-е - 1970-е гг.), успешнее, чем другие генерации, сумело адаптироваться к рыночным преобразованиям: по данным ВЦИОМ за 2000-2001 гг., среди тех, кто тогда обладал наиболее высокими заработками, с большим отрывом (по сравнению со старшими и младшими) лидировали представители именно этого поколения. Однако уже в начале 2000-х гг. генерацию отличал синдром раннего жизненного разочарования. Ее представители (которые и сейчас сравнительно молоды) не видят для себя целей и перспектив, ориентированы на прошлое. В то же время предыдущее, «доперестроечное поколение», представители которого уже достигли пенсионного возраста (это те, кому сейчас приблизительно от 60-ти до 70-ти лет), обладает в целом более скромным материальным достатком, но при этом смотрит на жизнь с оптимизмом и ориентировано на будущее [10, с. 240-245]. Таким образом, социальное самочувствие поколения определяется не столько объективными факторами, сколько специфическим поколенческим габитусом, который в данном случае проявляет себя как предрасположенность определенным образом - оптимистически или пессимистически - воспринимать жизненные события и ситуации.
Особый габитус поколения обнаруживается и в системе ценностей, единой для всех составляющих поколение индивидов. Говоря о ценностях поколения, необходимо иметь в виду следующее.
Во-первых. Ценности различаются по степени «интенсивности», то есть система ценностей выстраивается по принципу иерархии: люди могут «жертвовать» одними ценностями ради других, варьировать порядок их реализации [8, с. 21-22]. И в этой связи следует разделять ценности «возрастные», значимость которых для людей может меняться по мере прохождения ими различных фаз жизненного цикла (вплоть до того, что некоторые ценности вообще перестают восприниматься как таковые, а формируются новые), и ценности собственно «поколенческие», которые в основном сохраняют свои позиции во все периоды жизни поколения. По-
184
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2012
© Пушина Л.Ю., 2012
нятно, что особый габитус генерации обнаруживает себя именно в «поколенческих» ценностях.
В частности, изыскания социологов демонстрируют: в нынешней России среди представителей старших возрастных когорт (в возрасте от 55 лет) по сравнению с годами их молодости резко возросла и вышла на первое место ценность здоровья; существенно повысилась, правда, сохранив свое второе рейтинговое место, ценность жизни; на третье место по значимости вышло материальное благополучие, оценка которого ранее была невелика; заметно снизилась ценность дружбы и любви, зато возросла важность уважения со стороны окружающих. Интересно, что подобная динамика ценностей прослеживается и в молодежных (от 16 до 30 лет) когортах по мере их взросления. Показательно также, что если в основном ценности молодых и пожилых совпадают (меняется только их иерархия), то среди молодежных когорт довольно значимой ценностью является карьерный рост, который практически не интересовал представителей старших когорт даже во времена их молодости [9]. Вероятно, можно говорить о том, что карьерный рост - специфическая «поколенческая» ценность.
Во-вторых. Каждое поколение наряду с другими является составной частью этнической общности и, следовательно, разделяет базовые ценности, присущие этносу в целом. Однако, так как появление нового поколения опосредовано изменением социально-исторической ситуации, откликом на это изменение является некоторая модификация базовой системы ценностей каждой следующей генерации.
В частности, каждое поколение избирает для себя какие-либо элементы прошлых эпох (культурные феномены, исторические факты, легендарные личности, тексты прошлого), которые оно применяет в качестве ориентиров, активно изучает, по-своему интерпретирует и мифологизирует [11, с. 42]. Об этом, например, свидетельствует исследование, проведенное Фондом «Общественное мнение», которое показало: представители «сталинского» поколения (по версии Фонда, оно включает себя людей, родившихся до 1936 г.) ниже, чем респонденты, относящиеся к другим генерациям, оценивают роль деятелей досоветской истории, и выше - тех, кто относится к советскому периоду. Однако весьма высоко (выше, чем другими генерациями) «сталинским» поколением оценивается личность Ивана Грозного. Авторы исследования возможную причину этого видят в том, что образ Грозного был очень популярен во времена детства и юности данной генерации, это был любимый исторический персонаж Сталина, поэтому царя Ивана IV преподносили как одного из величайших героев русской истории и в официальной науке, и в искусстве (например, в знаменитом фильме С. Эйзенштейна). А, к примеру, у «хрущевского» поколе-
ния (в интерпретации ФОМ, это лица 1936-1943 гг. рождения) рейтинги Ивана Грозного, Дзержинского и Ворошилова опускаются до рекордно низкой отметки. Специалисты ФОМ объясняют это обстоятельство косвенным влиянием разоблачения культа личности [6].
Кроме того, одно поколение отличается от других и тем, каков образ человека, которому представители генерации стремятся подражать (летчик, разведчик или мошенник, проститутка); как правило, это образ, пропагандируемый искусством и СМИ в формативный период поколения [11, с. 43]. Скажем, для «шестидесятников» («хрущевского» поколения) «герой» - романтик-горожанин, покоряющий суровую природу и иногда наездами возвращающийся в город. Вера в технократический прогресс обусловила то, что этот герой был «физиком»; именно образ представителя технической интеллигенции был романтизирован искусством (взять, к примеру, романы В. Каверина «Открытая книга» и Д. Гранина «Иду на грозу», фильм М. Ромма «Девять дней одного года» и др.) [3, с. 182-183]. Образ «героя» поколения определяет и приоритеты его представителей в выборе рода занятий, профессии, эстетические предпочтения и пр. [11, с. 43].
В-третьих. Принято различать ценности мировоззренческие (иначе - социальные идеалы) и инструментальные. Социальные идеалы - это выработанные общественным сознанием и присутствующие в нем обобщенные представления о совершенстве в различных сферах жизни. Инструментальные ценности представляют собой социально значимые ресурсы, которые используются индивидами в социальных практиках; в отличие от идеалов, характеризующих то, что движет людьми, инструментальные ценности относятся к средствам, которые люди используют для достижения целей [8, с. 22].
Необходимо, однако, помнить: одни и те же ценности могут выступать как в виде мировоззренческих, так и в виде инструментальных. Например, человек может стремиться к богатству, но может использовать деньги для достижения других целей. То же и с поколениями. Для некоторых из них достаток, богатство являются одной из важнейших мировоззренческих ценностей, для других - отнюдь нет. И, следовательно, генерации отличаются одна от другой - и в этом проявляет себя поколенческий габитус - ведущими мотивами и способами самореализации.
К примеру, американский социолог Р. Инглегарт сопоставил когорты, родившиеся в западном обществе до Второй мировой войны и после нее. При этом он опирался на идеи А. Маслоу о том, что если базовые (материальные) потребности человека удовлетворены, то он стремится к удовлетворению потребностей более высокого ранга и, в том числе,
потребности в саморазвитии. Когорты, испытавшие на себе тяготы экономической депрессии и военного времени, Р. Инглегарт назвал «материалистическим» поколением: они реализовывали себя в удовлетворении, прежде всего, материальных потребностей. Между 1970 и 1988 гг., по мнению мыслителя, американцы и западноевропейцы сделали важные шаги в сторону постматериализма. «Постматериалисты», которые формировались в период относительного экономического благополучия и базовые потребности которых были в основном удовлетворены, ориентируются не на экономический рост, а на качество жизни: для них важны не столько обязательная занятость и высокие доходы, сколько интересная, осмысленная работа, осуществляющаяся в контакте с близкими по духу людьми; они стремятся к повышению, скорее, своего статуса, нежели доходов [4, с. 253-254].
Интересно, что к сходным выводам приходят и отечественные социологи. Исследования показывают, что представители «поколения переходного периода» (когорты, родившиеся в относительно спокойные 1960-1970 гг.), сразу после начала рыночных преобразований открывшие свой бизнес, в большинстве своем руководствовались отнюдь не соображениями материальной выгоды, а стремлением к независимости, свободе, самостоятельности, творческой самореализации. Более молодые когорты, выросшие в эпоху нестабильности и перемен, имеют более прагматическую мотивацию -материальный достаток [10, с. 147-149].
Иными словами, для одних генераций («материалистически» ориентированных) важен уровень жизни, для других («постматериалистов») - скорее, качество жизни. Понятие «уровень жизни» в узком смысле означает уровень потребления и степень удовлетворения людьми своих потребностей; в широком смысле оно выступает характеристикой уровня человеческого развития (состояния здоровья, возможностей для удовлетворения потребностей) и условий жизнедеятельности (состояние среды обитания и безопасность) [1, с 26]. Понятие «качество жизни» характеризует не только определенный уровень благосостояния, но и другие содержательные стороны жизни, которые весьма важны для современного человека и которые трудно описать количественно: стремление человека к самореализации, возможность обладать свободой выбора, приобретать новый опыт и новые возможности ради удовольствия, способность находить равновесие между собственными интересами и интересами общества [5, с. 8].
В-четвертых. Исследования показывают, что социальные идеалы трансформируются новыми генерациями в гораздо меньшей степени, чем инструментальные ценности [9]. Таким образом, специфика поколения может быть обнаружена, прежде всего, благодаря последним. А значит, благода-
ря его (поколения) социальным практикам. Более того, социальные идеалы не могут быть познаны непосредственно. Идеалы реализуются лишь посредством человеческой деятельности. Их воплощением может выступать либо сам процесс деятельности - деяние, либо объективированный продукт деятельности - произведение [8, с. 23]. В силу этого своеобразие поколения может быть раскрыто опять-таки через его практики. В данном контексте габитус поколения обнаруживает себя в том, каков ведущий способ отношений между представителями генерации и их внешним окружением в процессе осуществления деятельности: коллективизм или индивидуализм, экстравертность или интровертность, активность или пассивность [11, с. 44].
Это можно проиллюстрировать на примере ныне живущих российских генераций. Скажем, если самые старшие из них - это поколения коллективистов [10, с. 117-118], то поколение «шестидесятников» таковым уже не является. С начала 1950-х гг. в СССР начинается массовое жилищное строительство, благодаря чему в российских городах появляется физическое пространство для развития приватности - отдельные квартиры. Поколение «шестидесятников», условия социализации которого резко отличались от тех, в которых формировались первые советские генерации, создало особую публично-приватную сферу, воплощением которой стала «интеллигентская кухня». В рамках этой сферы «шестидесятники» сделали нормой критику власти, что было невозможным в официальной публичной сфере [3, с. 194-195]. Представители поколения не концентрировались исключительно на своих личных проблемах и интересах, а являлись активистами протестного движения, искренне надеявшимися изменить к лучшему общество в целом [3, с. 188], и, значит, их можно считать экстравертами. Однако протестная активность, которую генерация демонстрировала в середине прошлого столетия, в 1990-е гг. сменилась разочарованием и пассивностью. По данным Ю.А. Левады, в середине 2000-х гг. политическая активность поколения «шестидесятников» была примерно в два раза ниже, чем в двух старших генерациях [7, с. 4950].
Подведем итог всему сказанному выше. Габитус как атрибут поколенческой общности предполагает:
- самоидентификацию индивидов, составляющих поколение, с этим поколением, осознание поколенческой общностью своего единства, что находит отражение в названии (самоназвании) генерации;
- характерное социальное самочувствие представителей поколенческой общности (оптимизм или пессимизм, ориентацию на прошлое или на будущее);
186
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2012
- наличие собственных ценностей: а) мировоззренческих (или социальных идеалов), которые находят отражение в том, какие элементы прошлых эпох поколение использует в качестве ориентиров, каков «герой» поколения, каковы ведущие мотивы и способы самореализации представителей генерации («материалистическая» ориентация на уровень жизни, либо «постматериалистическая» ориентация на ее качество); б) инструментальных, которые объективируются в социальных практиках, а именно - в том, каков ведущий способ отношений между представителями генерации и их внешним окружением в процессе осуществления деятельности: коллективизм или индивидуализм, эк-стравертность или интровертность, активность или пассивность.
Библиографический список
1. Берендеева А.Б., Николаева Е.Е. Благосостояние населения региона: индикаторы, тенденции, перспективы. - Иваново: Иван. гос. ун-т, 2006. - 291 с.
2. Бурдье П. Практический смысл / отв. ред. пер. и послесловие Н.А. Шматко. - СПб.: Алетейя,
2001. - 562 с.
3. Воронков В.М. Проект «шестидесятников»: движение протеста в СССР // Отцы и дети: поколенческий анализ современной России / сост. Ю. Левада, Т. Шанин. - М.: Новое литературное обозрение (НЛО), 2005. - С. 168-200.
4. Инглегарт Р. Культурный сдвиг в зрелом индустриальном обществе // Новая постиндустриаль-
ная волна на Западе. - М.:Academia, 1999. - С. 249260.
5. Иноземцев В. Возвращение Европы. В авангарде прогресса: социальная политика в ЕС // Мировая экономика и международные отношения. -
2002. - № 6. - С. 3-14.
6. Исторические деятели России, оказавшие наибольшее влияние на судьбу страны [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://bd.fom.ru/ report/cat/istdeotcet (дата обращения: 15.11.2011).
7. Левада Ю.А. Поколения ХХ века: возможности исследования // Отцы и дети: поколенческий анализ современной России / сост. Ю. Левада, Т. Шанин. - М.: Новое литературное обозрение (НЛО), 2005. - С. 39-60.
8. Леонтьев Д.А. Ценность как междисциплинарное понятие: опыт многомерной реконструкции // Вопросы философии. - 1996. - № 4. - С. 1526.
9. Пожилой человек в условиях социально-экономических реформ: методология, методика, анализ данных исследования / Н.В. Гудков, Г.В. Морозов, В.Н. Пушина, Н.А. Птицына. - Иваново: Иван. гос. ун-т, 2005. - С. 54-62.
10. Семёнова В.В. Социальная динамика поколений: проблема и реальность. - М.: РОССПЭН, 2009. - 271 с.
11. Шипулина Н. Б. Поколение как субъект культуры // Известия ВГПУ - 2004. - № 2. - С. 35-46.
12. ЭлиасН. Общество индивидов. - М.: Прак-сис, 2001. - 336 с.
