CC BY
4
УДК 39:811.512.157
П.А. Слепцов
Г.В. Ксенофонтов о значении данных языка для разработки исторической этнографии якутского народа
Г.В. Ксенофонтов в «Ураангхай-сахалар» уделил огромное внимание работам своих предшественников, которые касались исторического этногенеза на основании преданий и рассуждения об исторических основах якутского языка, начиная с XVII в. Автор считает, что Э.И. Идес является родоначальником всех позднейших теорий, роднящих якутов то с западносибирскими татарами, то с бурятами, то с монголами. Ф. Страленберг впервые с научной достоверностью доказал, что якутский язык относится к семье тюркских («татарских») языков. Историки Миллер и Фишер выдвинули концепцию о ведущей роли языка в разработке древней истории бесписьменного народа. Историко-филологические взгляды О. Бетлингка и В. Радлова оценены очень высоко, хотя концепцию последнего о молодости якутского языка он не принял. В результате анализа трудов предшественников Г.В. Ксенофонтов признал, «что за старое время в изучении древней истории якутов была проделана большая и полезная подготовительная работа».
Ключевые слова: этногенез народа, его язык, «татарское» происхождение языка, монголизмы, историки, тюркологи.
ФИЛОЛОГИЯ
Г.В. Ксенофонтов свое фундаментальное исследование этногенеза якутского народа начал с глубокого изучения трудов своих предшественников, практически всех, так или иначе касавшихся исторического этногенеза якутского народа. При этом он уделил огромное внимание рассмотрению взглядов тех ученых, которые касались данной проблемы на основании рассуждения об исторических основах якутского языка или исторических выводов, которые, как полагал ученый, проистекают из лингвистических заключений тюркологов.
В труде «Ураангхай-сахалар» лингвистическим фактам как историческим источникам уделяется первостепенное внимание, и они во всем объеме требуют специального изучения. В данном сообщении я постараюсь осветить лишь те разделы труда Г.В. Ксенофонтова, где обсуждаются работы самых ранних исследователей, которые рассуждали о происхождении якутского народа на основании его языка, а также тюркологов-лингвистов, труды которых он высоко ценил.
© П.А. Слепцов, 2012.
Г.В. Ксенофонтов [1937, с. 7] начинает свой разбор с работы Эбергарда Исбранда Идеса (1657—1708) «в виду особо почетной его роли в деле развития якутской историографии». Голландец, родился в г. Глюкштадте в семье мелкого торговца. С 1647 г. беспрерывно торговал с Россией. Как крупный коммерсант был лично знаком с Петром I и его приближенными. Весной 1692 г. он был отправлен через Сибирь в Пекин, вернулся в Россию в феврале 1695 г. Во время путешествия Исбранд вел дневник, который считается очень важным источником для этнографии и географии Сибири (акад. М.П. Алексеев, проф. А.И. Андреев). Полное издание «Записок» впервые вышло под редакцией Н. Витсена в Амстердаме в 1704 г. В наше время выдержки из работы Идеса в русском переводе изданы акад. М.П. Алексеевым (1941), полный текст переведен и издан историком М.И. Казаниным [Идес, Бранд, 1967].
По тому, как Идес описывает кумысный праздник и как уловил названия Амги и Маи, Ксенофонтов вполне резонно предполагает, что этот «первый якутовед получил свои сведе-
ния от какого-то уроженца Якутского края (он, разумеется, в Якутии не бывал), который, по всей вероятности, был хорошо знаком и с якутским языком» [Там же, с. 8]. «Язык якутов, — сообщает Идес, — очень близок к языку магометанских татар, живущих в окрестностях Тобольска и происходящих от бухар» [Там же, с. 8]. Это место М.И. Казаниным переведено так: «Язык их наполовину совпадает с языком магометанских татар, живущих вокруг Тобольска и происходящих из Булгарии» [Там же, с. 288]. Тут дано существенное уточнение о якутском языке, а относительно Булгарии — это явная ошибка, тюрки эти — бухарцы, потомки выходцев из Туркестана (бухарлык), а не из древней Булгарии.
О переселении якутов на север из южных мест Идес пишет: «Они имеют обыкновение говорить, что предками их были монголы и что они населяли некогда часть страны калмыков» [Ксенофонтов, 1937, с. 9]. Кроме того есть свидетельство Ф. Страленберга, который по другому немецкому изданию «Записок» писал: «Исбранд Идес говорит, что они (якуты и буряты), которые теперь живут около Байкальского моря прежде составляли один народ» [Там же, с. 9]. На основании этих данных Ксенофонтов [Там же, с. 10] считает «купца Исбранда Идеса родоначальником всех позднейших теорий, роднящих якутов то с западносибирскими татарами, то с бурятами, то с монголами». С этим мнением солидарны современные историки, которые специально изучали Якутию XVII—XVIII вв. в историко-этно-графическом отношении [см.: Иванов, 1974, с. 39-40].
Г.В. Ксенофонтов [1937, с. 15] совершенно верно сказал о научной заслуге Страленберга* в якутоведении: «Главная научная заслуга Стра-ленберга в области якутологии заключается в том, что он впервые определил принадлежность якутов по лингвистическим признакам к обширной семье турецких народов — «татарских», как их называет Страленберг. В дальнейшем родство якутского языка с татарским «становится одним из решающих научных доказательств южного происхождения якутов». Ксенофонтов [Там же, с. 16] считает, что установление Страленбергом тесного родства тюркских языков вызвало соответствующую историческую гипотезу о древнем местожи-
тельстве якутов. Так, вслед за признанием прибайкальского этапа якутской истории, Страленберг выдвигает гипотезу о пребывании якутов в далеком прошлом в степях Южной или Внутренней Монголии.
Основная работа Страленберга, которая сокращенно называется «Das Nord — und Ostliche Theil von Europa und Asia. Stockholm». 1730 («Северная и Восточная части Европы и Азии») — уникальный труд, внесший в науку своего времени новые подходы и новые принципиальные открытия. В приложении к своему труду Страленберг привел большую таблицу, которую назвал Tabula Polyglotta (список слов на многих языках). В таблице приведены 32 языка, разделенные по числу народов на шесть классов. Тюркские языки размещены во втором классе. Как образец тюркских языков второго класса Страленберг приводит сравнительную таблицу трех языков: сибирских магометанских татар у городов Тобольска, Тюмени и Тары, якутов, живущих в Сибири на р. Лене, — «чистых язычников» и чувашей, живущих в Казанской губернии, — «чистых язычников». В таблице сделано важное обобщение: «С тремя ниженазванными народами тюрки, крымские, узбекские, башкирские, киргизские и туркменские татары составляют единый диалект». Для сравнительного сопоставления лексического материала, приведенного в таблице языков, Стра-ленберг выбрал 60 слов. Слова заполнены по языкам далеко не во всем объеме, но в графе «якутский язык» переведены все слова, кроме одного (Fuss 'нога').
Многие и раньше считали якутский язык тюркским (см. замечание Идеса), но это говорилось вскользь и, главное, без приведения лингвистических данных. Только Страленберг впервые с научной достоверностью доказал, что якутский язык относится к обширной семье тюркских языков.
Весьма существенным представляется тезис Г.В. Ксенофонтова и его обоснование о поздних модификациях исторических преданий и рассказов о происхождении якутского народа. Именно из-за этого обстоятельства Ксенофон-тов особое внимание обращал на наиболее ранние записи исторических преданий, даже если эти записи оказывались и фрагментарными, и недоброкачественными. В этой связи интерпретация записей Ф. Страленберга, самой
* Филипп Иоганн Табберт фон Страленберг (1676-1747). О нем существует большая литература.Наиболее известны и доступны работы Новлянской [1966]; Яроша [1968]; В.Ф. Иванова [1974]; Кононова [1982].
ранней отрывочной записи, сделана Ксено-фонтовым со свойственными ему блеском и остроумием. Г.В. Ксенофонтов считал чрезвычайно важным и ценным в записи Страленбер-га то, что «Содотох» (Эллэй) «настоящий якут», представлялся древним князем или правителем якутов. В наше время известный тюрколог и монголист, занимавшийся расшифровкой ки-даньской письменности, В.М. Наделяев убежденно считал слово Эллэй не собственным именем, а княжеским титулом киданей. Кроме того современному историку языка импонирует очень убедительная интерпретация исторического предания Страленбергом, по которой он застал второе и третье поколения якутов, отцы и деды которых еще помнили о последних волнах их переселений с юга. Это тем более вероятно, если вспомнить высказывание Н. Витзена, который считал, что, по преданиям якутов XVII в., якуты переехали в Якутию 200 лет назад. Как известно, многие современные историки считают, что основная масса якутов нашла свою новую родину где-то в XV— XVI вв. Во всяком случае версия Г.В. Ксено-фонтова [Там же, с. 17—22] относительно исторических взглядов Страленберга имеет право на существование и требует дальнейшего лингвистического и фольклористического обоснования.
Г.В. Ксенофонтов очень высоко оценивает знаменитый труд Г. Миллера «Описание Сибирского царства», изданный в 1750 г., а также сокращенную историю Сибири И. Фишера, издателя и продолжателя огромной работы, оставленной ему Г. Миллером. Поскольку последний во всем продерживается точки зрения Г. Миллера в трактовке положений о происхождении якутов, Ксенофонтов [Там же, с. 25] называет их «Миллер-Фишер» и считает, что эти историки «предвосхищают почти целиком основные достижения новейшей ориенталистики по истории древних народов Центральной Азии». Ксенофонтову импонирует методологический подход Г. Миллера для разработки прошлой истории бесписьменных народов, в основу которой поставлен язык. Ксенофонтов с самого начала своих рассуждений о трудах Миллера-Фишера цитирует это основополагающее положение Миллера: «Я заподлинно полагаю, что в произведении народов никакое доказательство столь достоверно не будет, как то, которое от их языка возьмется. Наперед уже объявлено, что надлежит из языка рассуждать, что якуты с татарами один народ были.
Однако тот же язык имеет в себе и много мун-гальских слов и таких, которые с диалектом бурятским сходны. Из сего прежние их жилища подтверждаются, о которых якуты объявляют, что они с бурятами вместе жили» [Там же, с. 24]. Это положение Миллера, как явствует из прекрасного разбора работ Миллера-Фишера, является краеугольным при разработке древней истории якутского народа. Якутский язык — тюркотатарский. При этом примечательно, что у якутов, среди всех богов фигурирует Татар Хан, от которого татары производят свое имя, и оно могло быть только с того времени, как сей народ с татарами и мун-галами кочевали вместе» [Там же, с. 24]. Что касается «мунгальских слов», то Миллер-Фишер были уверены в том, что общение якутов с монголами было настолько тесное и длительное, что нельзя было бы отличить их от последних, если бы не сохранился язык: «Сумни-тельно от монголов ли они произошли или от татар, ибо с обеих сторон являются важные основания и равномерно вероятные. Но остался еще один (довод), который берется от языка и сим должно решиться дело [Там же, с. 3]. Подробно разобрав труды историков Миллера-Фишера, Ксенофонтов считает необходимым подчеркнуть два момента: в их работах мы видим, что дальнейшее развитие и более глубокое обоснование гипотезы Страленберга об исходе предков якутов из монгольских степей с приурочением даты их переселений к эпохе возвышения монголов Чингис-Хана; в лингвистических показателях историки обращают внимание на монгольские примеси в якутском языке, выдвинув этот вопрос как программный тезис для будущих исследований.
И действительно, концептуальные положения Миллера-Фишера имеют своих сторонников, и в целом исторический этногенез якутского народа развивается в русле положений выдающегося историка XVIII в. Что касается монголизмов якутского языка, то эта проблема в наше время стала действительно программной и по ней созданы труды огромного лингвистического и исторического значения (работы С. Калужинского, В. Рассадина, Е.И. Убря-товой, Н.Н. Широбоковой, Н.К. Антонова). Но эта важнейшая проблема ждет своих новых исследователей.
Говоря о значении труда академика О. Бет-лингка, Г.В. Ксенофонтов подчеркнул следующий момент: предположение академика О. Бетлингка, что якуты первые отделились от
прочих членов своей семьи, более того, он считал, что, если лингвистические воззрения Бет-лингка о месте якутского языка среди прочих тюркских языжов перевести на язык истории, то выходит, что носители якутского языка и культуры в древней эпохе общетюркской истории до переселения на север могли обладать гораздо большим удельным весом и, весьма возможно, являются остатком какого-то крупного пратурецкого народа. Исследование О. Бетлингка показало, что отделение якутского языка от общетюркского праязыка относится к чрезвычайно отдаленным временам.
В настоящее время почти все тюркологи и якутоведы считают якутский языж древнейшим тюркским языжом.
Наиболее близким к уйгурскому языку из тюркских считал якутский язык известный тюрколог, исследователь древнеуйгурского памятника «Кудатку-Билиг» (XI век) Герман Вамбери.
Г.В. Ксенофонтов [1937] весьма одобрительно цитирует из его работы о тюркских народах следующее место: «"С наибольшей вероятностью можно причислить якутов к тем тюркским племенам, которые еще давно, в доисторические времена, отделились от тюрков Джунгарии, обозначаемых собирательным именем уйгуров, и народными сдвигами, которыми эта область чрезвычайно богата, быши вытеснены в дикую область дальнего севера".
К этой гипотезе побуждает нас не свидетельство о физическом типе их, не совпадение отдельных черт в нравах, но, главным образом, результат сравнительного изучения языка, на основании чего наречие якутов, что касается звуковыгх отношений, форм и запаса слов, удивительным образом приближается к подлинно уйгурскому наречию» [Там же, с. 93].
Но эта точки зрения Г. Вамбери, как замечает Г.В. Ксенофонтов [Там же, с. 95], «среди позднейших знатоков турецких языков не пользуется популярностью и не имеет сторонников».
В наше время вновь возродился интерес к древнеуйгурскому в его отношении к якутскому языку, C.E. Малов постоянно следил за этим особенно в области лексики (см. сопоставления в глоссариях к его трудам). В наше время этой проблемой занимались В.Г. Кондратьев, Д.М. Насилов, Е.И. Убрятова, Н.Н. Ши-робокова. Благодаря их трудам ныне открылись новые факты системно-грамматического
порядка, которые сопоставимы только с якутским и древнеуйгурским языками.
Таковыми, например, являются форма возможного наклонения на ~ аай-а ~ аайык, форма утвердительного наклонения -ыы-ьы —ыы-ьык, форма имени существительного на -аач-чы ~ -аач-чык, форма обычно совершаемого действия на -аач-чы —аач-чык. Подобные грамматические показатели якутского языка восходят к древнеуйгурским, но они попали, как показали ученые, в якутский язык через посредство тюркских языков Южной Сибири.
Но имеются грамматические формы, которые позволяют допустить, что, очевидно, были какие-то периоды, когда эти отношения были ограничены только связями древних уйгуров и предков якутов. Таковы, например, формы -ыа (бар-ыа), -ыам суох (барыам суох), -ыа кэрэх (бар-ыа кэрэх), формы долженствовательного наклонения -ыах-таах, -ыах тустаах, -ыа суох-таах [Убрятова, 1985, с. 33—43; Широбокова, 2005, с. 20]. Таким образом, современные ученые обнаружили древнейшие связи якутского и уйгурского языков. Притом эти связи найдены в грамматическом строе языков, в той области, где медленней всего происходят изменения и потому, как доказала проф. Е.И. Убрятова [1976, с. 88], являются наиболее пригодными в качестве основного критерия использования генетических отношений языков.
О известной работе акад. В. Радлова «Отношение якутского языка к тюркским языкам» (1908) Г.В. Ксенофонтов высказал критические замечания, которые представляются вполне убедительными. Лингвистическая часть работы В. Радлова ныне воспринимается как существенный вклад в историческую грамматику якутского языка. Тем не менее Ксенофонтов считает нелогичным положение, по которому достигнуть последних ступеней развития в модификации звуков речи, до которых не дошло еще ни одно турецкое наречие, не значит ли быть старейшим членом в семье тюркских языков? [Ксенофонтов, 1937, с. 151]. А Радлов считал эти изменения в якутском языке признаком его молодости.
Как известно, В. Радлов разделил лексику якутского языка примерно на 3 равные части (тюркскую, монгольскую и лексику неизвестного происхождения), и, как выяснилось в наше время, последняя часть — результат недостаточного сравнительно-исторического изучения лексики якутского языка в начале XX в. Оказалось, что из этой лексики только около
10% остаются еще не выясненными, остальные имеют тюркское, монгольское и тунгусомань-чжурское происхождение [Попов, 1986]. Кроме того Г.В. Ксенофонтов убедительно показал, что урянхайцы, по Радлову, предположительные предки якутов, которые якобы проживали севернее Баргуджин Тукума, обитали не в районе р. Баргузин, как думает Радлов, а в современном Приангарском крае. Оказывается, лесные урянхи Рашид-Эддина, как установлено историками, являются не предками якутов, а урянхайцами Тану-Тувинского края. Кроме того, по Радлову, получается, что монголизи-рованные якуты оказались тюркизированны-ми почти что перед приходом русских, с чем Г.В. Ксенофонтов согласиться не мог.
В историко-лингвистической концепции В. Радлова верными являются огромное монгольское влияние (а монголизация якутов требует дополнительного обоснования, хотя длительное взаимное двуязычие монголов и предков якутов вполне реально), а также влияние различных тюркоязычных групп.
Концепцию В. Радлова о молодости якутского языка и его происхождении практически не принял никто. Из многочисленных высказываний об этом Г.В. Ксенофонтов привел суждение самых авторитетных тюркологов и монголистов. Среди них выдающийся алтаист, специалист по всем трем ветвям алтайских языков (турецких, монгольских и тунгусских), Н.Н. Поппе в своей «Грамматике якутского языка» (1926) писал: «Вопреки мнению В. Рад-лова характерные особенности якутского языка носят чрезвычайно архаичный характер» [цит. по Ксенофонтову, 1937, с. 102].
В заключение обзора работ своих предшественников, в том числе историков, Г.В. Ксе-нофонтов выделил труды тюркологов-лингвистов и придал им особое значение. Он писал: необходимо особо подчеркнуть работу лингвистов, знатоков турецких языков, выступавших в роли историков якутского народа. Та часть их работы, которая была направлена на изучение якутского языка в грамматическом и лексическом отношении, на определение его места среди родственных турецких языков, уяснение его взаимоотношений с монгольскими языками, представляет из себя в высокой степени ценный научный источник по древней истории якутского народа. Если случайно объектом нашего исторического изучения является народ, не имеющий своей исторической литературы и никаких писанных памятников, то
ясно само собой, что все сокровища языка, хранящиеся в устной памяти данного народа, должны заменить его историку исторические летописи и все прочие писанные памятники культурных народов. Этим самым и определяется научная ценность для нашего исторического исследования трудов лингвистов, изучавших якутский язык в различных направлениях. И мы не только вправе, но и обязаны подчеркнуть, что при отсутствии старых и известных капитальных трудов по изучению якутского языка построение научной истории этого народа было бы немыслимо.
Мы признаем, следовательно, что за старое время в смысле изучения древней истории якутов была проделана большая и полезная подготовительная работа [Там же, с. 113].
Итак, используя лингвистические данные в решении вопроса о происхождении якутского народа, Г.В. Ксенофонтов явно опередил свое время, и его взгляды и подходы к этому сложному вопросу в наше время оказываются очень актуальными и наиболее оптимальными. Ксенофонтов к этой проблеме подошел не только как историк, но и как филолог, и его языковой материал, насыщающий «Ураангхай-сахалар», в лингвистическом отношении стоит достаточно высоко.
Г.В. Ксенофонтов при оценке и использовании лингвистического материала проявил исключительную прозорливость и дальновидность. Те взгляды и концепции, которые он поднимал, в том числе те, которые в его время отнюдь не оценивались высоко, оказались востребованными в наше время и на новом витке сравнительно-исторических исследований тюркских языков занимают свое достойное место.
Приходится сожалеть после стольких лет, кого мы потеряли. Если бы он осуществил все задуманное им, может быть, изучение истории якутского народа достигло бы новых вершин.
ЛИТЕРАТУРА
Иванов В.Ф. Историко-этнографическое изучение Якутии. XVII-XVIII. - М.: Наука, 1974.
Идее и Бранд А. Записки о русском посольстве в Китай (1692-1695) / Перевод М.И. Казанина. - М.: Наука, 1967.
Кононов А.Н. История изучения тюркских языков в России. Дореволюционный период. Изд. 2-е. -Л.: Наука, 1982.
Ксенофонтов Г.В. Ураангхай-сахалар: Очерки по древней истории якутов. - Иркутск: ОГИЗ, 1937.
Новлянская М.Г. Филипп Иоганн Страленберг / Его работы по исследованию Сибири. — М.; Л., 1966.
Попов Г.В. Слова «неизвестного происхождения» якутского языка (сравнительно-историческое исследование). — Якутск, 1986.
Убрятова Е.И. Исследования по синтаксису якутского языка. Т. II. — Новосибирск: Наука, 1976.
Убрятова Е.И. Историческая грамматика якутского языка. — Якутск, 1985.
Широбокова H.H. Отношение якутского языка к тюркским языкам Южной Сибири. — Новосибирск: Наука, 2005.
Ярош Г.Ф. И. Табберт — Страленберг — спутник исследователя Сибири Д.Г. Мессершмидта // Изв. СО АН СССР. Серия общественных наук. — 1968. — Вып. 1. - № 1.
P.A. Sleptsov
G.V. Ksenofontov on the significance of linguistic data for the development of historical ethnography of the Yakut people
G.V. Ksenofontov in his work "Uraankhai Sakhalar" paid great attention to the works of his predecessors which touched upon historical ethnogenesis on the basis of legends and reasoning about historical foundations of the Yakut language starting from the 17th century. The author believes that E.I. Ides is the progenitor of all latest theories which relate Yakuts either to West Siberian Tatars or Buryats or Mongols. F. Strahlenberg for the first time with scientific accuracy proved that the Yakut language belongs to the family of Turkic ("Tatar") languages. Historians Miller and Fisher advanced a conception about the leading role of language in the development of ancient history of nonliterate people. Historical philological views of O. Boehtlingk and W. Radloff are highly appreciated, although the latter's conception about the young age of the Yakut language is not accepted by Ksenofontov. Resulting from the analysis of his predecessors' works, G.V. Ksenofontov recognized that "in old times significant and useful preparatory work has been done in the study of the ancient history of the Yakuts".
Keywords: ethnogenesis of people, language of people, "Tatar" origin of language, Mongolisms, historians, Turkologists.
УДК 811.512+39(571.56)
С.А. Иванов
Г.В. Ксенофонтов о генезисе «вилюйских якутов»
В статье приводятся некоторые топонимы, этнонимы и диалектные данные архаического характера, встречающиеся в говорах олекмо-вилюйской, северо-западной диалектных зон якутского языка. Они, по мнению автора статьи, в какой-то степени говорят в пользу оригинальной версии Г.В.Ксенофонтова, согласно которой Вилюй первоначально населял «по-якутски говорящий оленеводческий народ смешанного этнического происхождения», но впоследствии вытесненный дальше на север первыми якутами-скотоводами, переселившимися из Верхнеленского края.
Ключевые слова: тюркский язык, монгольский язык, тунгусский язык, долганский диалект, акающие и окающие говоры, переселение народов, взаимовлияние языков, якуты-оленеводы, якуты-скотоводы, яку-тизация.
Якутский язык, по мнению исследователя древнетюркских памятников С.Е.Малова [1941, с. 63], сложился до появления первых тюркских памятников VII—VIII вв., так как в нем содержится много древних языковых фактов. Российский и польский востоковед Владислав Людвигович Котвич [1962, с. 346] предполагал, что «в период господства тюрков в Средней Азии (VI—VIII вв.) от них, по всей вероятно© С.А. Иванов, 2012.
сти, оторвались предки современных якутов». По мнению современных исследователей тюркских языков, в частности, авторов СИГТЯ [2002, с. 661], отделение якутского языка от основного ствола тюркских языков произошло на рубеже нашей эры, т.е. в те времена, когда северные гунны ушли в Притяньшанье и на южный Алтай. А в книге «Ураангхай-сахалар» Г.В. Ксенофонтова мы читаем: «В начале эпо-
