CC BY
44
Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2022. № 5. С. 46-58 Moscow State University Bulletin. Series 9. Philology, 2022, no. 5, pp. 46-58
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ РУССКОГО ЯЗЫКА В КАЗАХСТАНЕ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ЯЗЫКОВОГО ЛАНДШАФТА
(НА ПРИМЕРЕ НУР-СУЛТАНА) У Цзюань, Ш.Т. Мухамеджанова
Гуандунский университет иностранных языков и международной торговли, Ганьчжоу, Китай; 13579752479@163.com, https://orcid.org/0000-0002-9931-3028
Карагандинский государственный университет
им. академика Е.А. Букетова, Каранганда, Казахстан; charbatprof@gmail.com
Аннотация: Данная статья посвящена выявлению функции русского языка в Казахстане через призму языкового ландшафта. Результаты исследования достигнуты путем сопоставления видимости и заметности русского языка на официальных и неофициальных общественных знаках в рамках многоязычной исследовательской парадигмы языкового ландшафта; было проанализировано более 500 фотографий общественных знаков в Нурсултане, использовались количественные и качественные методы. Данные показали, что 1) использование русского языка в общественном пространстве данного города не в полной мере соответствует языковой политике, что проявляется в том, что около 30% официальных знаков пишется только на казахском языке, а на неофициальных знаках русский язык виден чаще, чем казахский; 2) заметность русского языка на обоих типах знаков всегда ниже, чем казахского, что соответствует действующей языковой политике. Таким образом, сделан вывод, что русский язык в Казахстане имеет сильную жизнеспособность и выполняет как коммуникативную, так и социальную функции, однако по сравнению с государственным языком коммуникативная функция занимает более сильную позицию, а социальная функция явно слабее, что является одним из важных свидетельств дерусификации в данной стране. Видно, что под влиянием различных экстралингвистических факторов русский язык в основном играет и будет играть роль главного коммуникативного средства в межэтническом, межрегиональном и межнациональном общении. Представляя коммуникативные, экономические и культурные ценности, он в то же время выполняет символическую функцию — сохранение политической стабильности и национального единства. Данные результаты могут показать новые перспективы исследования статуса и ценности русского языка на постсоветском пространстве и других актуальных вопросов, имеющих связь с этой темой.
Ключевые слова: функционирование русского языка; Казахстан; языковой ландшафт; видимость языков; заметность языков; языковая политика
Для цитирования: У Цзюань, Ш.Т. Мухамеджанова. Функционирование русского языка в Казахстане через призму языкового ландшафта (на примере Нур-Султана) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2022. № 5. С. 46-58.
THE RUSSIAN LANGUAGE IN KAZAKHSTAN FROM THE PERSPECTIVE OF THE LINGUISTIC LANDSCAPE
(A CASE STUDY OF THE CITY OF NUR-SULTAN)
Wu Juan, Sharbat Mukhamedzhanova
Guangdong University of Foreign Studies, Guangzhou, China;
13579752479@163.com; https://orcid.org/0000-0002-9931-3028
Buketov Karagandy State University, Karaganda, Kazakhstan;
charbatprof@gmail. com
Abstract: The essay is devoted to identifying the function of the Russian language in Kazakhstan from the perspective of the linguistic landscape. The results of the study were achieved by comparing the visibility and salience of the Russian language on official and unofficial public signs within the multilingual research paradigm of the language landscape. Over 500 photographs of public signs in Nur-Sultan were analyzed using quantitative and qualitative methods. The data shows that 1) the use of the Russian language in the public space of this city does not fully comply with the language policy: about 30% of official signs are written only in Kazakh; and for unofficial signs, Russian is seen more often than Kazakh; 2) the salience of the Russian language on both types of signs is always lower than that of Kazakh, which is in line with the current language policy. Thus, it is concluded that the Russian language in Kazakhstan has a strong vitality and performs both the communicative and the social functions. However, compared to the state language, the communicative function takes a stronger position, and the social function is clearly weaker, which is important evidence of "derussification" in this country. It can be seen that under the influence of various extralinguistic factors, the Russian language is mainly playing and will continue to play the role of the main communicative means in interethnic, interregional and international communication. Representing communicative, economic and cultural values, at the same time, it performs a symbolic function — the preservation of political stability and national unity.
Key words: functions of the Russian language; Kazakhstan; language landscape; visibility of languages; salience of languages; language policy
For citation: Wu Juan, Mukhamedzhanova Sh.T. (2022) Functions of Russian in Kazakhstan: Perspective of Language Landscape (Taking Nur-Sultan as an Example). Moscow State University Bulletin. Series 9. Philology, no. 5, pp. 46-58.
1. Введение
Функция русского языка в новых независимых странах Центральной Азии всегда находится в центре внимания академических кру-
47
гов всего мира. Поскольку язык и общество взаимодействуют, язык выполняет множество функций, в том числе социальную. Изменение статуса и роли языка обусловлено современными социально-политическими и культурными тенденциями. В Казахстане, крупнейшей стране Центральной Азии по территории, использованию русского языка уделяется большое внимание. Ученые отмечают, что диахронические изменения статуса русского языка в образовании, СМИ, науке и технологиях и других сферах изучают, в основном используя официальные документы и официальную статистику. Использованию же русского языка в визуальных источниках информации в публичных пространствах (т.е. в языковом ландшафте, по определению Павленко) уделяется недостаточно внимания, оно упоминается в литературе по изучению языкового ландшафта в постсоветском пространстве [Pavlenko, 2009; Мур, 2015; Чжан, 2016; Опарина, 2018; Mambetaliev, 2018], и в Казахстане в отдельности [Akzhigitova, Zharkynbekova, 2014; Kulbayeva, 2017]. К тому же эти исследования довольно фрагментарны, лишь в некоторых из них языковой ландшафт анализируется системно и глубоко. Как наглядный результат действия языковой политики [Баранова, Федорова, 2020: 627], языковой ландшафт более точно описывает языковую реальность конкретного сообщества, чем официальные документы и данные. Он может «предоставлять физические доказательства подъема и падения статуса языков и их носителей посредством взаимодействия знакового дискурса и социального пространства» [Шан, Чжао, 2014: 84]. В связи с этим в данном исследовании предпринимается попытка выявить функцию и роль русского языка в нынешней общественной жизни Казахстана через сопоставление его видимости и заметности на разных типах знаков.
2. Языковая ситуация в Казахстане
Языковая ситуация в Казахстане характеризуется как демографически неравновесная, экзоглоссная и функционально несбалансированная [Сулейменова, 2005: 133]. В Казахстане проживает более 130 разноязычных этносов, на начало 2022 г. более многонаселенными этническими группами являются казахи (69,5%), русские (17,9%), узбеки (3,3%), украинцы (1,3%), уйгуры (1,3%), немцы (0,9%), татары (0,6%), турки (0,6%), корейцы (0,6%). Казахскому языку был присвоен статус государственного языка. Но в связи с историко-культурной традицией представителями всех этносов присуща более высокая русская языковая компетенция [Сулейменов, 2007: 23]. Об этом свидетельствуют официальные данные: по итогам переписи населения 2009 г. доля владеющих казахским языком состави-
ло 74%, а русским — 94.4%. Эти цифры не сильно колебались за последнее десятилетие, за исключением увеличения числа носителей казахского языка (85,9% в 2019 г.), а русский язык остался неизменным (92,3%)\ Языковая реальность стимулируют разработку языковой политики и языкового планирования. Статус русского языка был повышен с языка межнационального общения (Закон Казахской ССР «О языках» (1989), Конституция РК 1993 г.) до официального языка (Конституция РК 1995 г., Закон о языках 1997 г.). В XXI в. Казахстан стремится к трехъязычию (казахский, русский и английский), в ряде законодательных документов обозначены функционирование и роль этих языков, как культурная программа «Триединство языков», Государственные программы функционирования и развития языков на 2001-2011/2011-2020 годы, Об утверждении Государственной программы по реализации языковой политики в Республике Казахстан на 2020-2025 годы и т.д. Наблюдается тенденция расширения функций и сферы использования государственного языка. В связи с тем, что языковой ландшафт может отражать de facto языковую политику [Shohamy, 2006], нами использована многоязычная исследовательская парадигма языкового ландшафта для выявления реальной функции русского языка в РК.
3. Теоретические и эмпирические основы исследования
Языковой ландшафт — это «язык придорожных плакатов, рекламных щитов, табличек-названий улиц и площадей, вывесок на магазинах и общественных учреждениях», который предназначен на исследование «видимости и заметности языков на общественных и коммерческих знаках на какой-либо территории» [Landry, Bourhis, 1997: 25], т.е. количества языков и доминирующего кода на общественных знаках. Через призму этих показателей отражается реальная языковая ситуация, языковое сознание, этнические отношения, социальная и культурная ситуация в рассматриваемом районе, поэтому языковой ландшафт и стал новым объектом исследования функционирования языка. Видимость языка на знаках — результат языкового выбора, который характеризует права и национальную идеологию языка и этноса и определяется путем подсчета количества типов комбинации кодов; заметность, в свою очередь, отражает невербальное доминирование какого-либо языка. Итак, языковой
1 Поскольку результаты переписи населения Казахстана 2019 г. еще не опубликованы, мы привели данные исследовательского института «Общественное мнение». URL: https://opinions.kz/ru/ob-institute/informatsiya-ob-institute (дата обращения: 11.06.2022).
ландшафт выполняет две основные функции: информационную и символическую. Информационная функция знака — это основное сообщение, которое он передает, и таким образом язык используется как средство коммуникации. А символическая функция апеллирует к символической значимости какого-то языка (языков) и/или его разновидностей. Это относится к ценности и статусу языков по сравнению с другими языками, которые используются в данном обществе.
Все общественные знаки, представляющие языковой ландшафт, можно разделить на официальные и неофициальные. «Обычно существуют большие различия в использовании языков в этих двух типах знаков, что представляет собой взаимодействие государственной языковой политики и воли народа» [Шан, 2014: 82]. Шан Говен считает, что «изучение сходств и различий между официальными и неофициальными знаками может помочь нам понять, в какой степени и почему существует разрыв между языковой практикой и языковой политикой в обществе или языковом сообществе» [там же]. Это также может стать новой отправной точкой для изучения функций русского языка в странах Центральной Азии. Исходя из этого, мы проанализируем фактическую функцию русского языка в Казахстане, учитывая его использование на официальных и неофициальных знаках на современном этапе.
Материал был собран в результате полевых съемок и поиска в Интернете. Единица измерения для статистического анализа определяется по методу, предложенному П. Бакхаусом, т.е. на основе его фрейма [Backhaus, 2007: 66]. В итоге мы выделили 302 неофициальных знака (в основном вывески магазинов и рекламные щиты), которые были сфотографированы соавтором в мае 2021 г. на торговом проспекте Женисе в Нур-Султане. Количество официальных знаков в данном районе значительно меньше чем неофициальных. Дополнительно мы собрали 200 официальных знаков города в Интернете (astana-online.kz, Zoon.kz). Таким образом, в наш корпус входит 253 официальных знака, включая вывески на муниципальных, медицинских, культурных, спортивных учреждениях, дорожные знаки, таблички с названием улиц, этикетные таблички, плакаты и т.д. Ниже мы проанализируем характеристики видимости и заметности русского языка на официальных и неофициальных знаках с целью выявления его функций.
4. Видимость русского языка в языковом ландшафте
Видимость того или иного языка на общественных знаках — результат выбора языков, который, в свою очередь, «является фундаментальным ядром языковой политики» [Fishman, Cooper, 1971]. Как
Чжан Чжиго справедливо отметил, «главная проблема языковой политики в Казахстане состоит в том, чтобы правильно урегулировать отношения между русским и казахским языками» [Чжан, Чен, 2016: 51]. Статистика показала, что в Нур-Султане существуют моно-лингвальные (казахские, русские и английские) знаки, двуязычные знаки и трехъязычные. В табл. 1 показана частота появления (видимость) и типы комбинаций языков на официальных и неофициальных знаках города Нур-Султана.
Таблица 1
Сопоставление количества и комбинаций языков на официальных и неофициальных знаках г. Нур-Султана
Типы знаков Официальные Неофициальные
Кол. Доля Кол. Доля
КЯ 78 30,8% 8 2,6%
монолингвальные РЯ 3 1,2% 74 24,5%
АЯ 1 0,3% 58 19,2%
КЯ+РЯ 116 45,8% 74 24,5%
КЯ+АЯ 30 11,9% 6 2,2%
двуязычные РЯ+АЯ 4 1,6% 32 10,5%
РЯ+др. 0 0 5 3,3%
трехъязычные КЯ+РЯ+АЯ 21 8,3% 40 13,2%
Видно, что русский язык появляется на большинстве знаков, что доказывает, что он обладает значительной жизнеспособностью и превосходством по сравнению с другими языками. Однако частота появления русского языка и его способность к комбинации на официальных и неофициальных знаках не совпадают с казахским, что предполагает их разные функции. Например, около трети официальных знаков используют только государственный язык, а слова на русском языке на них отсутствуют; в то же время на неофициальных знаках доминирует русский язык (76%), его видимость и комбинационная способность намного выше, чем у казахского. Это не в полной мере соответствует положениям ст. 21 закона «О языках в Республике Казахстан» от 11 июля 1997 г. № 151-1: «Бланки, вывески, объявления, реклама, прейскуранты, ценники, другая визуальная информация излагаются на государственном и русском языках, а при необходимости и на других». Таким образом, можно сделать вывод,
что частичное отсутствие русского языка на официальных знаках и сильные позиции на неофициальных отражают его «антиномич-ность» в разных сферах, что является неизбежным результатом конкуренции с казахским языком за право выступать в публичном пространстве. Это также «часть политического, исторического и идеологического дискурса» [Опарина, 2018: 51].
Невысокая видимость русского языка и его низкая комбинационная способность на официальных знаках — одно из проявлений дерусификации в идеологии Казахстана. Здесь речь идет о символической функции языкового ландшафта, который служит важным инструментом и основным пространством для правительства для продвижения определенной групповой / национальной идентичности посредством продвижения определенных языков [Laundry, Bourhis, 1997; Pavlenko, 2009]. В данном случае правительство Казахстана, в нарушение некоторых существующих правовых положений, пытается продвигать казахский язык как объединяющий элемент нового казахстанского государственного строительства через его вездесущую видимость путем снижения видимости русского языка [Akzhigitova, Zharkynbekova, 2014]. В то же время русский язык маргинализирован в своей политической функции и уступает место казахскому, то есть его языковая сила ниже, чем у казахского, хотя его используют и для поддерживания политической стабильности, общественного согласия и национального единства [Сулейменова, 2009: 21; Жикеева, 2017]. Такая языковая ситуация сложилась под влиянием государственной воли, что поэтапно реализуется путем «расширения сферы использования казахского языка», отраженном в языковом планировании, и путем «устранения двуязычия из официальной сферы» согласно концепции главы государства. А высокая видимость русского языка на неофициальных знаках означает, что русский язык доминирует в сфере общественного обслуживания, выполняя коммуникативную функцию в межэтническом, межрегиональном и межнациональном общении, что обусловлено численностью жителей Казахстана, владеющих русским языком, и его ценностью. По словам Б. Споль-ски, «общественные знаки должны писаться на языке, понятном аудитории» [Spolsky, 2009], это совпадает с официальными данными (как выше показано), что численность владеющих русским языком в Казахстане выше, чем владеющих казахским. К тому же, экономическая ценность языка является одним из важных факторов при построении языкового ландшафта, а данная характеристика русского языка выше, чем у казахского, поскольку «экономическая ценность языка с широкой областью применения выше, чем у языка с узкой областью применения» [Чен, 2015: 117], то он
необходим как мягкая сила для реализации социального развития Казахстана. Но сильной позиции русского языка на неофициальных знаках угрожает английский язык, частота появления которого составляет около 40%, что является результатом трехъязычной политики Казахстана в общественных местах. Данная политика иллюстрирует попытку государства ослабить и децентрализовать русский язык посредством использования третьего языка. Как отмечает А. Мамбеталиев, «практика Казахстана доказала, что английский язык в трехъязычной системе сыграл положительную роль в развитии казахского языка» [МашЬе1а11еу, 2019: 59]. Далее мы рассмотрим данный вопрос с точки зрения приоритетности русского языка на официальных и неофициальных знаках.
5. Заметность русского языка в языковом ландшафте Казахстана
Заметность какого-то языка в языковом ландшафте подчеркивает приоритетный статус данного языка. Приоритетный язык часто занимает наиболее видное место на знаках и определяется в том числе невербальными средствами, такими как типографика, размер шрифта, цвет [8со11ои, 2009]. Если языки на двуязычных и многоязычных знаках расположены вертикально, то доминирующий язык — верхний; если текст расположен горизонтально, то доминирующим является левый. Что касается размера шрифта, то слова с крупным размером шрифта занимают более заметное место. Мы рассматриваем заметность русского языка на официальных и неофициальных знаках данного района, исходя именно из этих двух критериев оценки приоритетности языка на двуязычных и трехъязычных знаков.
Результаты приведены в табл. 2.
Таблица 2
Сопоставление приоритетных языков в официальных и неофициальных знаках г. Нур-султана
Приоритетные языки Типы знаков
Официальные Неофициальные
КЯ 153 89,5% 120 76,4%
РЯ 18 10,5% 37 23,6%
АЯ 0 0 0 0
Как показано выше, русский язык ни на официальных знаках (10,5%), ни на неофициальных (23,6%) не занимает доминирующее место, в отличие от казахского, что почти соответствует положению «Закона о языках в Казахстане»: «все тексты визуальной информации располагаются в следующем порядке: слева или сверху — на государственном языке, справа или снизу — на русском языке, и пишутся одинаковыми по размеру буквами». Это свидетельствует о «динамичном росте национального самосознания титульной нации» [Джуманова, Заурбекова, 2020], которое непрерывно укрепляется за счет визуального доминирующего кода — казахского языка — в публичном пространстве как на официальных, так и на неофициальных знаках. Русский же язык утратил свое политическое господство в общественном пространстве, которое у него было в советский период. Проанализировав результаты в табл. 1, мы обнаружили, что русский язык доминирует только в сочетании с неказахскими языками. Например, большинство указателей туристических достопримечательностей и исторических объектов пишется только на русском и английском языках, причем русский язык расположен выше или левее английского. В данном случае русский и английский языки совместно выполняют функцию передачи информации и имеют большое коммуникативное и экономическое значение, но русский язык имеет более высокий статус, так как является одним из официальных языков Казахстана. Что касается неофициальных знаков, мы заметили, что, хотя только 37,7% таких знаков содержат тексты на двух (казахском и русском) или трех языках (казахском, русском и английском), порядок этих языков на знаках полностью соответствует закону. Так, казахский язык занимает абсолютно доминирующее место, это результат языкового менеджмента государства в неофициальном общественном визуальном дискурсе.
6. Заключение
Наши наблюдения над видимостью и заметностью русского языка на официальных и неофициальных знаках г. Нур-Султана позволили сделать вывод, что русский язык имеет сильную жизнеспособность в публичном пространстве Казахстана, но по сравнению с казахским языком его статус и роль в официальном и неофициальном дискурсах различны, а его использование не в полной мере соответствует языковой политике. Так, во-первых, невысокая видимость русского языка на официальных знаках и абсолютное приоритетное место казахского языка на обоих типах знаков являются следствием мер, предпринимаемых Казахстаном для обеспечения безопасности статуса государственного языка и национальной без-
опасности, а также признаком дерусификации данной страны. Однако благодаря комплексное влияние различных факторов, таких как исторические реалии, межэтнические отношения, экономическое развитие, социально-культурный уровень, русский язык сохраняет статус официального языка страны и «существенную общественную значимость» [Боришполец, 2014: 63]. Во-вторых, коммуникативная функция и область использования русского языка значительно шире, чем у казахского языка, что подтверждается высокой видимостью и комбинационной способностью первого на неофициальных знаках. Это доказывает, что коммуникативная, экономическая и культурная ценность русского языка выше, чем у казахского. Русский язык — незаменимая мягкая сила, помогающая социальному развитию Казахстана. Хотя в рамках трехъязычной политики русскому языку и будет угрожать английский язык, его сильная коммуникативная позиция не будет утрачена еще долгое время. Наш вывод согласуется с исследованиями других ученых: «русский язык значительно превосходит государственный язык по частоте употребления, коммуникативной функции, репутационно-му влиянию и т.д., а статус последнего не соответствует его функциональной роли» [Ян, 2021: 130]. Перспективы данного исследования видятся в том, что в будущем для дальнейшего выяснения предпочтений жителей страны и их отношения к выбору и приоритету кодов в языковом ландшафте, а также для определения языковой идеологии с целью дополнения и проверки результатов данного исследования могут быть использованы опросы и интервью. В то же время можно будет выявить причины конкуренции между русским и титульным языками в городской публичной сфере с позиций социологической теории и прогнозировать тенденции развития и распространения русского языка в странах Центральной Азии.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Баранова В., Федорова К. Регулирования языкового ландшафта в российских городах: многоязычие и неравенство // Журнал исследований социальной политики. 2020. № 4. С. 625-640.
2. Боришполец К.П. Русский язык в Центрально-Азиатском регионе // Вестник МГИМО Университета. 2014. № 2. С. 63-70.
3. Государственные программы функционирования и развития языков на 2001-2011 / 2011-2020. URL: https://smekni.com/a/258362/gosudarstvennaya-programma-funktsionirovaniya-i-razvitiya-yazykov-na-2001-2010-gody/, https:// online.zakon.kz/Document/?doc_id=30816308 (дата обращения: 13.06.2022).
4. Джуманова Г.Ж., Заурбекова Л.Р. Языковой капитал — ресурс модернизации нации // The Newman In Foreign Policy. 2020. № 57 (101). С. 17-21.
5. Жикеева А.Р. Особенности формирования и развития трехъязычия в Республике Казахстан на примере Костанайской области // Педагогическое образование в России. 2017. № 11. С. 37-41.
6. Конституция РК. URL: https://adilet.zan.kz/rus/docs/K950001000 (дата обращения: 13.06.2022)
7. Мур И.Ю. Лингвистический ландшафт как средство анализа языковой ситуации и языковой политики в постсоветском пространстве // Материалы XIII Конгресса МАПРЯЛ. 2015. С. 109-115.
8. Население по национальности и степени владения языками. Перепись населения 2009 г. URL: http://stat.gov.kz/faces/wcnav_externalld/p_perepis?_adf.ctrl-state-9gybpds2j_52&_afrLoop (дата обращения: 12.06.2022).
9. Об утверждении Государственной программы по реализации языковой политики в Республике Казахстан на 2020-2025 годы. URL: https://adilet.zan.kz/ rus/docs/P1900001045 (дата обращения: 20.01.2022).
10. Опарина Е.О. Взаимодействие языков в современном мире: Политические и культурные особенности билингвизма на постсоветском пространстве // Человек: Образ и сущность. Гуманитарные аспекты. 2018. № 3. С. 48-60.
11. «О языках в Республике Казахстан» (от 15 июля 1997 г.). URL: kodeksy-kz.com (дата обращения: 11.02.2022).
12. Сулейменова Э.Д. Русский язык в образовательном пространстве Казахстана // Вопросы преподавания и статуса русского языка в государствах — членах ЕврАзЭс. 2005. С. 93-103.
13. Сулейменова Э.Д., Шаймерденова Н.Ж., Аканова Д.Х. Языки народов Казахстана. Алматы, 2007.
14. Сулейменова Э.Д. Очерк языковой политики и языковой ситуации в Казахстане // Russian Language Journal. 2009. Vol. 59. С. 21-36.
15. Численность населения Республики Казахстан по отдельным этносам на начало 2022 года. URL: https://www.stat.gov.kz/official/industry/61/statistic/7 (дата обращения: 11.06.2022).
16. Чен Чжантай. Ki^.in'HÄ^Ä^ [Введение в языковое планирование]. ЗЬ М [Пекин], 2015.
17. Чжан Чжиго, Чен Лэ.
[Языковая экология и языковая политика Казахстана] // Щ'тШШ^ЯМШ^ [Журнал исследований языковой политики и языкового планирования]. 2016. № 2. С. 51-62+97-98.
18. Шан Говэнь, Чжао ШоухуэйМЫХ,
вистические ландшафты: аналитические методы и теоретическая конструкция] // [Иностранные языки]. 2014. № 6. С. 81-89.
19. Ян Бо, Ван Тяньцзюй. ШШ, ФЖЯШпа^^НЖШЯ [Анализ проблем языковой безопасности в странах Центральной Азии] // Ш^Щ'ШШ.^ШШ'^ [Журнал исследований России, Восточной Европы и Центральной Азии]. 2021. № 6. С. 130-155.
20. Akzhigitova A., Zharkynbekova S. Language planning in Kazakhstan: The case of ergonyms as another scene of linguistic landscape of Astana // Language Problems and Language Planning. 2014. №1. С. 42-57.
21. Backhaus Р. Linguistic Landscapes: A Comparative Study of Urban Multilingualism in Tokyo. Clevedon, 2007.
22. Fishman J.A., Cooper R.L. Bilingualism in th barrio. Bloomington, 1971.
23. Kulbayeva A. Polycentricity of Linguistic Landscape: The Case Study of a Northern Town in Kazakhstan. Texas Linguistics Forum SALSA XXV Proceedings Vol. 60. 2017.
24. Landry R., Bourhis R.Y. Linguistic landscape and ethnolinguistic vitality: An empirical study // Journal of Language and Social Psychology. 1997. № 1. P. 23-49.
25. MambetalievA. A comparative study ofthe gap between de-jure and de-facto language policies: the case of Kyrgyzstan and Hungary // Sustainable Multilingualism. 2019. № 1. P. 48-69.
26. Pavlenko A. Language Conflict in Post-Soviet Linguistic Landscapes // Journal of Slavic Linguistics. 2009. № 1-2. C. 247-274.
27. Scollon R., Scollon S. Discourses in Place: Language in the Material World. L., 2003.
28. Shohamy E. language Policy: Hidden Agendas and New Approaches. L., 2006.
29. Spolsky B. Prolegomena to a sociolinguistic theory of public signage // Linguistic Landscape: Expanding the Scenery. L., 2009. P. 25-39.
REFERENCES
1. Baranova V., Fedorova K. Regulirovaniya yazykovogo landshafta v rossijskih gorodah: mnogoyazychie i neravenstvo [The Linguistic Landscape of Regulation in Russian Cities: Multilingualism and Inequality]. Acta Societatis Socialis inquisitionis [The Journal of Social Policy Studies], 2020, № 4, pp. 625-640. (In Russ.)
2. Borishpoletes K.P. Lingua Russica in Central Asia regione [Russian Language In The Central Asia Region]. Bulletin of MGIMO University [MGIMO Review of International Relations]. 2014, № 2, pp. 63-70. (In Russ.)
3. Programmata publica ad operandum et progressionem linguarum 2001-2011/20112020 [State program of development and functioning of languages in the Republic of Kazakhstan for 2001-2011/2011-2020]. URL:https://online.zakon.kz/ Document/?doc_id=30816308 (accessed: 13.06.2022).
4. Dzhumanova G.Zh., Zaurbekova L.R. Lingua capitis — subsidium est modernizationis nationis [Language Capital — Resource of National Modernization]. The Newman In Foreign Policy. 2020, № 57 (101), pp. 17-21. (In Russ.)
5. Zhikeeva A.R. Lineamenta formationis et progressionis trilingualismi in Republica Kazakhstan ad exemplum regionis Kostanay [Formation And Development of Trilingualism in Kazakhstan Exemplified by Kostanay Region]. Pedagogicam educationem in Russia [Pedagogical Education in Russia], 2017, № 11, pp. 37-41. (In Russ.)
6. Constitutio Reipublicae Kazakhstanae [Constitution ofthe Republic of Kazakhstan]. URL: https://adilet.zan.kz/rus/docs/K950001000 (accessed: 13.06.2022).
7. Mur I.Yu. Lingvisticheskij landshaft kak sredstvo analiza yazykovoj situacii i yazyko-voj politiki v post-sovetskom prostranstve [Linguistic Landscape as a Means of Analyzing the Language Situation and Language Policy in the Post-Soviet Space]. Materia Congressus XIIIMAPRYAL [Materials of the XIII Congress MAPRYAL], 2015, pp. 109-115. (In Russ.)
8. Multitudo per natione et gradu linguae progressus est. 2009 population census [Population by Nationality and Degree of Language Proficiency. 2009 Population Census]. URL:http://stat.gov.kz/faces/wcnav_externalld/p_perepis?_adf.ctrl-state-9gybpds2j_52&_afrLoop (accessed: 12.06.2022).
9. Ob utverzhdenii Gosudarstvennoj programmy po realizacii yazykovoj politiki v Respublike Kazahstan na 2020-2025 gody [On approval of the State Program for the
implementation of the language policy in the Republic of Kazakhstan for 2020-2025]. URL: https://adilet.zan.kz/rus/docs/P1900001045 (accessed: 20.01.2022).
10. Oparina E.O. Vzaimodejstvie yazykov v sovremennom mire: Politicheskie i kul'turnye osobennosti bilingvizma na postsovetskom prostranstve [Interaction of Languages in Contemporary World: Political and Cultural Characteristics of Bilingualism on The «Post-Soviet» Space]. Homo: Imago et essentia. Humanitatis aspectus. [Human Being: Image and Essence. Humanitarian Aspects]. 2018. № 3, pp. 48-60. (In Russ.)
11. O yazykah v Respublike Kazahstan [On languages in the Republic of Kazakhstan(15 July 1997)]. URL: kodeksy-kz.com (accessed: 11.02.2022).
12. Suleimenova E.D. Lingua Russica in spatio scholastico de Kazakhstan[Russian Language in The Educational Space of Kazakhstan]. Quaest. docens et status linguae Russicae in sodalibus civitatibus EurAsEC [On question of teaching and status of the Russian language in the member states of the EurAsEC], 2005, pp. 93-103. (In Russ.)
13. Suleimenova E.D. Shaimerdenova N.Zh., Akanova D.Kh. Linguae populorum Kazakhstan [Languages of the Peoples of Kazakhstan]. Almaty, 2007. (In Russ.)
14. Suleimenova E.D. Opusculum de linguarum et linguarum situ in Kazakhstan [Essay on Language Policy and Language Situation in Kazakhstan]. Russian Language Journal. 2009. Vol. 59, pp. 21-36. (In Russ.)
15. Multitudo Reipublicae Kazakhstanae per singulos coetus ethnicos ineunte 2022 [Population of the Republic of Kazakhstan by ethnic groups at the beginning of2022]. URL: https://www.stat.gov.kz/official/industry/61/statistic/7 (accessed: 11.06.2022).
16. Chen Zhangtai. [Introduction to Language Planning]. ^ЬЖ [Пекин], 2015. (In Chinese)
17. Zhang Zhiguo, Chen Le. [A study of language ecology and language policy in Kazakhstan] In:
[Journal of Language Policy and Language Planning]. 2016. № 2. С. 51-62+97-98. (In Chinese)
18. Shang Guowen, Zhao Shouhui.
[Linguistic Landscape Studies: Analytical Dimensions and Theoretical Construction] In: [Journal of Foreign Languages]. 2014. № 6, pp. 81-89. (In Chinese)
19. Yang Bo, Wang Tianju. [An Analysis of Language Security in Central Asian Countries] In: [Russian, East European & Central Asian Studies]. 2021. № 6. С. 130-155. (In Chinese)
20. Akzhigitova A., Zharkynbekova S. Language planning in Kazakhstan: The case of ergonyms as another scene of linguistic landscape of Astana. Language Problems and Language Planning. 2014. № 1, pp. 42-57.
21. Backhaus Р. Linguistic Landscapes: A Comparative Study of Urban Multilingualism in Tokyo. Clevedon, 2007.
22. Fishman J.A., Cooper R.L. Bilingualism in th barrio. Bloomington, 1971.
23. Kulbayeva A. Polycentricity of Linguistic Landscape: The Case Study of a Northern Town in Kazakhstan. Texas Linguistics Forum SALSA XXV Proceedings. Vol. 60. 2017.
24. Landry R., Bourhis R.Y. Linguistic landscape and ethnolinguistic vitality: An empirical study. Journal of Language and Social Psychology. 1997. № 1, pp. 23-49.
25. Mambetaliev A. A comparative study of the gap between de-jure and de-facto language policies: the case of kyrgyzstan and hungary // Sustainable Multilingualism. 2019. № 1, pp. 48-69.
26. Pavlenko A. Language Conflict in Post-Soviet Linguistic Landscapes // Journal of Slavic Linguistics. 2009. № 1-2, pp. 247-274.
27. Scollon R., Scollon S. Discourses in Place: Language in the Material World. London, 2003.
28. Shohamy E. language Policy: Hidden Agendas and New Approaches. London, 2006.
29. Spolsky B. Prolegomena to a sociolinguistic theory of public signage // Linguistic Landscape: Expanding the Scenery. London, 2009. pp. 25-39.
Поступила в редакцию 25.04.2022 Принята к публикации 12.07.2022 Отредактирована 15.07.2022
Received 25.04.2022 Accepted 12.07.2022 Revised 15. 07.2022
OБ АВТОРАХ
У Цзюань — аспирант Института европейских языков и культур Гуандун-ского университета иностранных языков и международной торговли; 13579752479@163.com
Мухамеджанова Шарбат Талгатбековна — старший преподаватель кафедры европейских и восточных языков КарГУ им. академика Е.А. Букетова; charbatprof@gmail.com
ABOUT THE AUTHORS
Wu Juan — PhD Student, Faculty of European Languages & Cultures, Guangdong University of Foreign Studies; 13579752479@163.com
Sharbat Mukhamedzhanova — Senior Lecturer, Department of Foreign Languages, Buketov Karagandy State University; charbatprof@gmail.com
