CC BY
55
УДК 415.6:882:820(73) ББК 81.411.2-3:83.3(7)
Миненко Надежда Михайловна
аспирант
кафедра русского языка, литературы и методики преподавания русского языка и литературы Челябинский государственный педагогический университет
г. Челябинск Minenko Nadezhda Mikhailovna Post-graduate
of Department of teaching methods of the Russian language and literature Chelyabinsk State Pedagogical University Chelyabinsk arcticnadya@inbox.ru Функционирование процессуальных единиц со значением отношения в произведениях Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» и Т. Драйзера «Американская трагедия» The functioning of procedural units with the meaning of relationship in the works "Crime and Punishment" by Fyodor Dostoyevsky and "An American
Tragedy" by Theodore Dreiser В статье рассматриваются процессуальные единицы в произведениях Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» и Т. Драйзера «Американская трагедия», отражающие межличностные отношения главных героев. Выявляются продуктивные микрополя; анализируются типы межличностных отношений; сопоставляется характер взаимоотношений героев.
The article seeks to examine how the procedural units in the novels «Crime and Punishment" by Fyodor Dostoyevsky and "An American Tragedy" by Theodore Dreiser reflect the interpersonal relationships of the main characters. The productive microfields are revealed; interpersonal relationship types are analyzed; the main features of heroes' relationship are compared.
Ключевые слова: отношение, межличностные отношения, процессуальные единицы, семантическое микрополе
Key words: relationship, interpersonal relationship, procedural units, semantic microfield
Отношение - это базовая категория философии, которую можно выявить на всех уровнях жизнедеятельности, а значит, она не может не найти отражение в языке. Отношение и вещь едины. По мнению А. И. Уемова, «Отношения не могут существовать вне и независимо от вещей. Они возможны лишь тогда, когда есть соотносящиеся вещи» [1, с. 70]. Именно поэтому межличностные
отношения являются предметом многих исследований, как в области философии, так и в области лингвистики и психологии.
Согласно исследованиям по социальной психологии, межличностные отношения — это субъективно переживаемые взаимосвязи людей. Межличностные отношения объективно проявляются в характере и способах взаимных влияний людей в ходе совместной деятельности и общения. На содержательном уровне межличностные отношения — это система установок, ориентаций, ожиданий, стереотипов, через которые или с помощью которых люди воспринимают и оценивают друг друга. Понятно, что указанные позиции (система установок и т.п.) опосредуются содержанием, целями, ценностями и организацией совместной деятельности и выступают основой формирования социально-психологического климата — «погоды» межличностных отношений.
В научной литературе высказываются различные точки зрения на вопрос о том, где «расположены» межличностные отношения, прежде всего, относительно всей системы общественных отношений (экономических, социальных, политических, идеологических). Иногда их рассматривают в одном ряду с общественными отношениями, в основании их, или, напротив, на самом верхнем уровне.
Конструктивной представляется точка зрения, согласно которой межличностные отношения пронизывают собой все элементы системы общественных отношений, поскольку возникают внутри каждого вида системы, а не вне их — «ниже», «выше» или «сбоку». При таком подходе межличностные отношения как бы опосредствуют воздействие на личность со стороны более широкого социального целого.
Мы вновь сталкиваемся с тем, что через посредство межличностных отношений «безличные» социальные отношения реализуются в деятельности конкретных личностей, в актах их общения и взаимодействия. Для каждого участника межличностных отношений последние представляются почти единственной реальностью каких бы то ни было отношений вообще [2, с. 70].
В лингвистике основными единицами, репрезентирующими межличностные отношения, являются процессуальные единицы - лексемы и фразеологизмы, которые обозначают разнообразнейшую деятельность человека [3, с. 9]: действия, состояния, отношения и т.п.
Релятивная сема - это микропонятие об отношении в составе других понятий [4, с.10]. Релятивные семы обнаруживаются на разных языковых уровнях -на синтаксическом, словообразовательном и лексическом - и выражаются с помощью специфических для каждого уровня языковых средств. В связи с этим, можно говорить о грамматических (синтаксических и морфологических), словообразовательных и лексических семах отношения. [4, с.11]. Важно отметить, что в данной статье рассматриваются релятивные семы, представленные на лексическом уровне.
В качестве материала для исследования выбраны произведения Т. Драйзера «Американская трагедия» и Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», так как они имеют некоторые схожие сюжетные линии, но в то же время их авторам присущи совершенно различные стили и способы описания героев, а значит их сопоставление поможет выявить универсальные и специфические черты в области репрезентации межличностных отношений героев.
Известно, что процессуальные единицы со значением отношений образуют 6 семантических микрополей: 1) глаголы соответствия (гармонировать, координировать, подлаживать, подобать, сочетаться, сообразовывать и др.); 2) глаголы равенства/неравенства (аналогизировать, сверяться, сличаться, соизмерять и др.); 3) глаголы зависимости (подчинять(ся), закабалять, взаимозависеть, взаимоподчиняться и др.); 4) глаголы классификационных отношений (классифицировать, обобщать, соединять, разлагать, разделять и др.); 5) глаголы социальных отношений (встречаться, сближаться, ладить, конфликтовать и др.); 6) глаголы эмоционального и рационального отношения (обходиться, обращаться, смотреть, глядеть, посмотреть и др.).
В произведении Ф. М. Достоевского преобладают единицы, выражающие эмоциональные и рациональные отношения. В основном это глаголы «смотреть», «посмотреть», которые обозначают, согласно толковому словарю И. К. Сазоновой: «направлять взгляд куда-л., чтобы увидеть кого-что-л.» [5, с. 331], и по семантической типологии микрополей глаголов отношения, являются глаголами абстрактной семантики, выражающими общую идею отношения и не дифференцирующими характер этого отношения. Их значение толкуется предельно обобщенно: «проявлять тот или иной характер отношения», «обнаруживать тот или иной характер отношения» [4, с. 105]. В данном случае это глаголы зрительного восприятия: смотреть, взглянуть, разглядывать, посмотреть, всматриваться и др.
На первый взгляд, это кажется довольно-таки поверхностным проявлением отношений между людьми, но не в случае с героями Достоевского. Здесь важно обратить внимание на то, как они смотрят друг на друга, это и является проявлением их истинных чувств и глубинных эмоций. Эти глаголы открывают при себе позицию для обстоятельственного слова (или словоформы), обозначающего конкретный характер отношения: смотреть на вещи просто, обходиться с друзьями хорошо, относиться к товарищам сдержанно, обращаться с подчиненными мягко, нервно реагировать на критику [4, с. 105]. В романе есть множество примеров различных способов общения взглядами, которые говорят гораздо больше вербального взаимодействия. Чаще всего, глагол «смотреть» используется в форме деепричастия и сопровождает основное действие. Соня: «она слушала, с мольбой смотря на него», «с невыразимым укором взглянула она на него», «слабо спросила Соня, страдальчески взглянув на него», «быстро, энергически прошептала она, мельком вскинув на него вдруг засверкавшими глазами», «вскрикнула она вдруг, строго и гневно смотря на него», «смотрела на него как на помешанного», «избегала смотреть на него», «сказала, она, пытливо смотря на него», «спросила она, леденея от ужаса и дико смотря на его», «спрашивала она, смотря на него огневым взглядом», «она вскочила с
места и, задрожав, смотрела на него». Раскольников: «пристально ее разглядывал», «сказал он Соне, возвращаясь к себе и ясно посмотрев на нее», «не подымал на нее глаз», «прямо посмотрел в ее плачущее лицо», «с новым, странным, почти болезненным, чувством всматривался он в это худое и неправильное лицо», «в мрачной тоске смотрел он на нее», «пристально-пристально посмотрел на нее», «продолжал он, упирая в каждое слово и загадочно, но искренно смотря на нее», «спросил он, вдруг подняв голову и с безобразно искаженным от отчаяния лицом смотря на нее», «он мельком и быстро взглянул на нее», «ответил он, странно смотря на нее», «с отчаянием воскликнул он через минуту, с бесконечным мучением смотря на нее». Эти процессуальные единицы открывают нам душевные переживания героев, этих несчастных, которые осмелились переступить евангельские заповеди. Это кажущееся бездействие, отсутствие какой бы то ни было активности, направленной на внешний мир, подчеркивает степень их душевной активности, той работы, которая происходит внутри героев, в их внутреннем мире. Несомненно, Достоевский использует и процессуальные единицы микрополя «глаголы социальных отношений» как подгруппы «глаголы социального контакта», так и «глаголы разобщения» (к примеру, подошел к ней. Взял обеими руками за плечи, Соня в ужасе отшатнулась от него, крепко стиснула рукой его руку, села подле Раскольникова, бросилась, сама не зная, для чего, перед ним на колени, бросилась ему на шею, обняла его и крепко-крепко сжала его руками, села с ним рядом, робко протянула ему свою руку), но нельзя не отметить, что эти чаще всего спонтанные и лихорадочные действия есть не что иное, как результат духовного, внутреннего общения героев, общения при помощи окулистики, часто невербального. Особенно это заметно в момент признания Раскольникова в убийстве: «- Так как же вы про это знаете? - опять чуть слышно спросила она, и опять почти после минутного молчания. Он обернулся к ней и пристально-пристально посмотрел на нее. - Угадай, - проговорил он с прежнею искривленною и бессильною улыбкой.....Угадала? - прошептал он наконец. -
Господи! - вырвался ужасный вопль из груди ее». Более того, важно отметить, что единиц, выражающих социальные отношения, гораздо меньше, чем относящихся к группе «глаголы эмоционального и рационального отношения» абстрактной семантики, и на фоне этих редких и порой судорожных действий еще более ярко проявляется душевная работа Сони и Раскольникова: «взял обеими руками за плечи и прямо посмотрел в ее плачущее лицо», «она тихо подошла к нему, села на постель подле и ждала, не сводя с него глаз», «спрашивала она его, вся дрожа, точно в припадке, схватив его за обе руки, крепко стиснув их в своих руках и смотря на него огневым взглядом», «что-то как бы подхватило его и бросило к ее ногам». Удивительно так же и то, на какие разные по своему содержанию эмоции способна хрупкая, худенькая Сонечка, ставшая жертвой суровых обстоятельств. С одной стороны, это забитое создание, «скромно, даже бедно одетая девушка, еще очень молоденькая, почти похожая на девочку, с скромною и приличною манерой, с ясным, но как будто несколько запуганным лицом», но насколько сильна ее душа, ее внутренняя работа, что ясно видно из того, как она иногда смотрела на Раскольникова: ее взгляд то огневой, то дикий, то гневный, то с невыразимым укором. Несомненно, источником такой неО О тп о
бывалой силы этой девушки была ее вера в Бога, которой она и спасалась. Этим, на наш взгляд, и вызвано столь противоречивое поведение девушки. В случае же с Раскольниковым, который в Бога не верил, наблюдается более ровное поведение, которое лишь изредка характеризуется такими резкими и импульсивными движениями: «что-то как бы подхватило его и бросило к ее ногам». Нельзя не заметить, что в эпилоге Достоевский использовал процессуальные единицы из микрополя «глаголы социальных отношений» подгруппы «глаголы социального и духовного контакта» - это такие единицы, как «любить», «думать о к. - л.», : «и для нее уже не было сомнения, что он любит, бесконечно любит ее, и что настала же, наконец, эта минута», «Раскольников лежал на нарах и думал о ней». Наблюдается некоторая положительная динамика от-
ношений героев, что подкрепляется общим настроем эпилога, который предвещает новую историю, «историю постепенного обновления человека».
При помощи процессуальных единиц категории межличностных отношений Достоевский показал отсутствие внешненаправленного процесса в общении героев. При этом он подчеркнул, что их взаимодействие не является поверхностным, а прежде всего состоит в общении и взаимодействии их душ.
Если говорить о выражении межличностных отношений процессуальными единицами в произведении Т. Драйзера «Американская трагедия», то перед нами предстает иная картина. Во-первых, Клайд и Роберта находились в других условиях, пусть они и были бедны, как и Сонечка с Раскольниковым, но им не приходилось жертвовать своей честью и совестью ради приобретения хоть каких-то средств, у них была надежда на лучшее будущее, был оптимизм. Если говорить о преобладающем микрополе, то это «глаголы социальных отношений», подгруппы «глаголы социального контакта». К примеру, Роберта: «В мечтах она даже позволяла ему обнять его за талию», «любовалась Клайдом», «не может оттолкнуть его», «ощущать пожатие его руки и слушать его нежный, ласковый голос», «ей хочется обнять его и прижаться к нему еще крепче», «ее голова упала ему на плечо», «нежно погладила его тонкую, нервную руку», «танцует с Клайдом», «она должна хотя бы силой удержать своего Клайда». Клайд: «Рвал цветы с длинными влажными стеблями и бросал к ее ногам», «Если бы ему добиться ее любви», «он обнимет ее и поцелует», «сжал ее руку», «обнял ее», «привлек ее к себе и поцеловал», «он целовал ее снова и снова». Итак, в данном случае можно отметить иную картину, другое семантическое микрополе, нежели в случае с описанием Сони и Раскольникова. Если же говорить о динамике в отношениях героев, то нельзя не заметить разительной перемены Клайда к Роберте, когда она забеременела и, тем самым, мешала ему устроить свою жизнь с состоятельной Сондрой. Перемена эта была столь явная, что он даже решился на убийство. Драйзер показывает эту перемену главным образом через процессуальные единицы: «перехитрить Роберту»,
«заставить Роберту замолчать», «чего ради он должен таскаться с ней то туда, то сюда», «если бы он мог от нее отделаться», «убить Роберту», «надо ударить ее фотографическим аппаратом», «оттолкнул ее», «ударил Роберту по губам». Таким образом, наблюдается преобладание микрополя «глаголы социальных отношений» и подгруппы «глаголы разобщения». Нет той душевной глубины и психологизма, которые выражаются в отношениях Сони и Раскольникова. Это связано, прежде всего, с различными стилями и историко-культурными предпосылками обоих писателей. К тому же, наблюдается обратная динамика отношений героев: в первом случае она скорее позитивная, а во втором, несомненно, негативная, что явно связано с развязкой обоих произведений: первое заканчивается душевным обновлением, а второе - смертной казнью главного героя на электрическом стуле.
Таким образом, межличностные отношения, выраженные процессуальными единицами, играют важную роль в анализируемых произведениях, так как помогают проследить изменения, происходящие в отношениях героев (в первом случае преимущественно внутренние, а во втором - внешние). Помимо этого, они дают читателю более глубокое понимание того, что движет поступками главных героев, а также помогает эксплицировать общую идею произведений.
Библиографический список
1. Уемов, А. И. Вещи, свойства и отношения [Текст]/ А. И. Уемов. - М.: Издательство Академии Наук СССР, 1963. - 70 с.
2. Мокшанцев, Р. Социальная психология. Учебное пособие для ВУЗов [Текст]/ Мокшанцев Р., Мокшанцева А. - Новосибирск.: Сибирское соглашение, Инфра-М, 2001. - 70 с.
3. Чепасова, А. М. Семантико-грамматические классы русских фразеологизмов [Текст]/ А. М. Чепасова. - Челябинск.: Издательство Челябинского государственного педагогического университета, 2006. - 9 с.
4. Гайсина, Р. М. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке [Текст]/Р. М. Гайсина. - Издательство Саратовского университета, 1981. - 10-105 с.
5. Сазонова, И. К. Русский глагол и его причастные формы [Текст]/ И.К. Сазонова. - М.: Русский язык, 1989. - 331 с.
Bibliography
1. Uyomov, A. I. Things, properties and relations [Text] / A. I. Uyomov. -Moscow: Publishing House of the Academy of Sciences of the USSR, 1963. - 70 p.
2. Mokshantsev, R. Social Psychology. Textbook for High Schools [Text] / R. Mokshantsev, A. Mokshantseva. - Novosibirsk.: Siberian Agreement, Infra -M, 2001. - 70 p.
3. Chepasova, A. M. Semantic and grammatical classes of Russian phraseology [Text] / A.M. Chepasova. - Chelyabinsk State Pedagogical University Press, 2006. -9 p.
4. Gysina, R.M. Lexical- semantic field of relational verbs in the modern Russian language [Text] / R. M. Gysina. - Publishing of Saratov University, 1981. - 10 -105 p.
5. Sazonova, I. K. Russian verb and its participial forms [Text] / I. K. Sazonova. - Moscow: Russian language, 1989. - 331 p.
