CC BY
20
ИСТОРИЯ НАРОДОВ ДОНА И СЕВЕРНОГО КАВКАЗА
© 2006 г. М.О. Одерова
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ МИРОВОГО СУДА НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
В соответствии с Судебными уставами 20 ноября 1864 г. в России вводились гласность и состязательность судебного процесса, провозглашались бессословность суда и его независимость от администрации, вступали в действие институт адвокатуры, суды с участием присяжных заседателей и мировые суды. Подготовка и проведение судебной реформы в регионе потребовали значительного времени. При введении новых Судебных уставов на территории Ставропольской губернии и всего Северного Кавказа были учтены уроки Кавказской войны (закончилась в мае 1864 г.), этносоциальный состав населения, миграционные процессы, многообразие прежней судебной системы.
Учреждение мировых судов было тесно связано с административно -территориальным делением областей и губерний Российской империи. Судебные уставы 1864 г. («суд скорый, правый и милостивый») вводились не единовременно, а постепенно, начиная с 1866 г. в течение более чем 20 лет, причем на окраинах страны уставы вводились с различными ограничениями.
Что до мировых судов, то Правительствующему Сенату еще в октябре 1865 г. было велено ввести уставы «в полном их объеме» в течение 1866 г., в десяти губерниях (Санкт-Петербургская, Московская, Новгородская, Псковская, Владимирская, Калужская, Рязанская, Тверская, Тульская и Ярославская). 17 апреля 1866 г. мировой суд начал действовать в Петербурге, 17 мая - в Москве. Введение мирового суда и сопряженных с ним уставов на всей территории империи растянулось на 10 лет.
Новые судебные органы были с воодушевлением встречены общественностью (но не администрацией и, особенно, полицией), их деятельность вызывала доверие у населения. В мировые суды обратились с жалобами на притеснения и обиды, на мелкие кражи и мошенничество, которые раньше оставались вне поля зрения правоохранительных органов. Уже в 1867 г. мировыми судьями было рассмотрено (по данным Е.Н. Тарнов-ского) 147651 уголовное дело, т.е. по 430 дел на одного участкового судью в среднем [1].
В Ставропольской губернии (имевшей гражданское судебное устройство применительно к общим учреждениям империи) [2] новые судебные уставы стали применяться с 1868 г. и имели свою специфику. Работа по реорганизации судебной системы началась после окончания Кавказской
войны и завершения устройства управления горскими народами. Наместник, великий князь Михаил Николаевич, особое внимание обратил на преобразование как судебных, так и административных учреждений, мало согласованных между собою и существовавших на основании временных и отрывочных распоряжений правительства. При этом за основу судоустройства Ставропольской губернии было принято назначение мировых судей от правительства.
В рескрипте наместника Кавказского от 3 августа 1867 г. председателю Кавказского комитета было указано, что введение в Ставропольской губернии в действие судебных уставов в полном объеме не могло бы встретить никаких особых затруднений, если бы в губернии уже существовали земские учреждения или они могли бы быть учреждены одновременно с судебными преобразованиями [3]. Впрочем, затем великий князь пришел к выводу, что безотлагательное введение на Ставрополье судебной реформы «совершенно возможно». Действительно, участие органов земства при устройстве мирового суда требовалось только для выбора судей.
Но, устанавливая общее правило о выборе мировых судей земскими собраниями, Судебные уставы предусматривали случаи, когда эти судьи могли быть назначены правительством. А посему наместник кавказский счел несправедливым лишать целый край действия пореформенных основ судоустройства и судопроизводства по той единственной причине, что в нем отсутствовали органы земского самоуправления. Эти соображения побудили его выйти с предложением о введении в действие в пределах Ставропольской губернии новых Судебных уставов, не дожидаясь введения в ней земских учреждений. Для этого, по его мнению, было необходимо: во-первых, избрание судей предоставить наместнику кавказскому с утверждением их первым департаментом Правительствующего Сената и, во-вторых, все уголовные дела, изъятые из ведомства мировых судей, производить в окружных судах без участия присяжных заседателей [4, с. 78]. Таким образом, в силу объективных причин, мировые судьи Ставрополья назначались с отступлением от выборного начала и местами даже с изменением полномочий и функций суда. В Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областях судьи назначались только с соблюдением правила об образовательном цензе.
Новые судебные уставы, согласно распоряжению наместника от 27 марта, вступали здесь в силу с 17 апреля 1868 г. (день рождения императора Александра II). В тот же день, в торжественной обстановке, в присутствии губернатора, вице-губернатора и чиновников, после зачтения указов о преобразовании судебной части и приказа о составе окружного суда и судебных мировых учреждений, назначенные на судебные должности лица принесли присягу [5]. Затем председатель окружного суда губернии М. Штукин объявил Ставропольский окружной суд и местные мировые суды открытыми. В тот же день в Пятигорске были открыты мировые суды
Пятигорского и Новогригорьевского уездов. Началась длительная работа по реорганизации судебной системы Предкавказья.
Но независимость судей от администрации в условиях Северного Кавказа сразу же оказалась фикцией, что подтвердило предписание наместника кавказского о назначении их [6]. И в дальнейшем администрация могла вмешаться в решение практически всех более или менее важных вопросов жизни края. Согласно положению от 30 декабря 1869 г., назначение мировых судей было отнесено в обязанности Правительствующего Сената по представлению наместника кавказского. В 1874 г. Государственный совет одобрил предложения великого князя Михаила Николаевича о некоторых изменениях и дополнениях в устройстве мировых судов, касающиеся порядка назначения и увольнения судей. Отныне наместник не только назначал (точнее, назначал Сенат по представлению наместника), но и увольнял мировых судей. Мотивируя свое решение (как и в 1868 г.) отсутствием возможности введения здесь в ближайшем будущем земских учреждений, наместник указывал и на опыт, убедивший его «в крайнем неудобстве освободиться путем судебного преследования от личностей, которые оказались недостойными высокого звания судьи» [4, с. 92-93]. Это был один из первых шагов отступления от основ судебной реформы, которые в скором времени переросли в целый ряд законов и подзаконных актов, получивших название контрреформ.
Территориально четко определялись границы действия мировых судов. Ставропольская губерния была поделена на 8 мировых участков (и, соответственно, 8 судей): четыре в Ставропольском уезде, по два в Пятигорском и Новогригорьевском уездах. Созданы были два уездных съезда мировых судей - один в Ставрополе, куда входили судьи губернского города и Ставропольского уезда, другой в Пятигорске, состоявший из судей Пятигорского и Новогригорьевского уездов [7]. Особо следует отметить сложный национальный и социальный состав населения Ставропольской губернии. Здесь еще сохранились улусы кочевых народностей, что приводило к новым ограничениям в судебных уставах. В русскоязычных регионах губернии существовавшие ранее Ставропольская палата уголовного и гражданского суда, Ставропольский, Пятигорский и Кизлярский уездные суды (низшая судебная инстанция) после 17 апреля 1868 г. упразднялись. Под юрисдикцию мировых судов подпали все кочевые инородцы (калмыки, ногайцы и туркмены), которые ранее имели самостоятельные судебные органы (улусные суды), действовавшие на основе правовых обычаев [2, с. 20]. Теперь же существовавший для калмыков Большедербетовского улу -са Улусный Зарго, соединявший в себе права судов первой степени и сельской расправы, сохранил лишь круг действий последней.
В ходе своей основной деятельности мировые суды осуществляли также воспитание у населения элементарных правовых знаний. Во многом это было связано с тем, что общие судебные учреждения из-за отдаленности
мест своего нахождения и важности подсудных им дел гораздо реже соприкасались с народными массами, чем мировые. Кроме того, мировые судебные учреждения не имели права останавливаться в рассмотрении и решении дел под предлогом закона, как это было принято в дореформенных судах.
Реформа не затронула и волостные суды, рассматривавшие дела лиц крестьянского состояния и являвшиеся, следовательно, сословными судами. Н.П. Огарев писал: «Для черни есть свои волостные суды, мировые суды -дворянские... Сколько бы мировые суды ни стояли выше правительственного суда исправников, становых и управ благочиния, но все же они - суды розни сословий» [8]. Тем не менее предвзятое отношение к иногородним, низкая правовая культура и повсеместное взяточничество в местных судах подтолкнули ставропольских крестьян в решении спорных вопросов обращаться именно к помощи мировых судей.
Наконец, указом 30 декабря 1869 г. временное разбирательство дел между горцами, отнесенных Судебными уставами 20 ноября 1864 г. к ведению мировых судей, было оставлено за горскими сословными судами. Таким образом, для Северного Кавказа, ввиду его особенностей, был в немалой степени характерен сословный принцип судопроизводства (имелись также уездные суды для казаков в областях казачьих войск).
На мировом судебном съезде 15 июля 1868 г. был выработан особый «по местным соображениям наказ» о внутреннем распорядке и делопроизводстве в мировых судах губернии, который определил место их постоянного пребывания [7]. В результате учрежденный Судебными уставами 1864 г. институт мировых судей просуществовал вплоть 12 июля 1889 г., когда во всех местностях, за исключением столиц и еще нескольких крупных городов, местная юстиция была упразднена. (Как считают, именно наличие сословного суда станет одной из причин невысокой эффективности деятельности мировых судей и послужит поводом для принятия закона 1889 г. об отмене мирового суда.)
Выявлено немало фактов, подтверждающих, что мировые суды со временем перестали отвечать реалиям жизни губернии. На увеличение числа дел в судах непосредственное влияние оказывали миграционные процессы в регионе. Значительная часть с каждым годом возрастающего населения губернии, проживающая в отдаленных районах, не обладала даже подобием судебных органов. В связи с этим со всеми мелкими тяжбами, несмотря на отдаленность жительства от места работы мирового судьи, доходящую до 150 верст, жители таких поселений были вынуждены обращаться именно к нему. Естественно, что это намного затрудняло работу мировых судов, которые не были готовы принять к рассмотрению такое количество дел, а вместе с тем дела участков увеличивались зачастую вдвое против нормального поступления.
Представляет интерес не только сам факт ухода местных жителей от обсуждения и решения дел в своих судебных органах (где они имелись) к мировому судье, но и мотивы, побудившие их к этому. Дело в том, что решения местного (волостного) суда в первые годы его существования даже не подлежали обжалованию. Лишь в 1866 г. было введено право апелляции к местным съездам мировых посредников, а с 1874 г. уездным по крестьянским делам присутствиям. Однако, по мнению самих юристов, время, потраченное на проезды к мировому судье по подаче прошения и по вызову к разбирательству не шло ни в какое сравнение с тем количеством времени, которое необходимо было употребить на неоднократные поездки в волостные конторы, а также к мировому посреднику с жалобою на то, что старшина «суда не дает». Наконец, мировой посредник мог жить в своей усадьбе за десятки верст от участка. Волостные же суды при разборе гражданских дел руководствовались нормами обычного права, вместо положенного в таком случае гражданского кодекса. В результате это нередко приводило к вынесению совершенно противоположных приговоров по аналогичным делам. Сказывались недостаточное знание правовой культуры, отсутствие ясных понятий о звании судьи, безграмотность и, как следствие, - полная зависимость в деле достижения правосудия от всемогущего писаря.
Естественно, в подобных условиях сама жизнь подталкивала крестьян в решении спорных вопросов обращаться к помощи мировых судов. Причем их выбор часто шел вразрез с российским судебным законодательством. Так, в мировой суд дело попадало лишь в том случае, если оно превышало указанные для местных судов суммы. А между тем крестьяне желали разрешать свои дела у мирового судьи, несмотря на установленный законом порядок судопроизводства. Из подобной ситуации они выходили следующим образом. По незначительным потравам или побоям и вообще всякого рода убыткам они предъявляли иск на сумму 101 рубль, что уже не позволяло им судиться в волостном суде.
Понятно, что мировые суды в составе, установленном на момент введения Судебных уставов на Кавказе, уже не отвечали реалиям жизни, тем более что на увеличение числа дел, возникающих у мировых судей, непосредственное влияние оказывал и рост преступности в губернии. Для нормализации сложившейся ситуации правительством осуществлялось непрерывное увеличение штатов судов. К концу XIX в. число только участковых мировых судей возросло в Ставропольской губернии в 1,3 раза. Но правительство было более озабочено решением проблем в области правосудия не в сторону значительной реализации судебных уставов 1864 г., позволивших бы значительно ослабить криминогенную обстановку в губернии, а проведением реакционных мер в области правосудия - реформа 1889 г. и закон о земских начальниках.
Так, уже за первые два месяца действий мировых судов была обнаружена неравномерность распределения дел между первым и вторым участками
Ставропольского уезда. Вследствие этого затормозилось делопроизводство на первом участке и у его судьи за короткое время накопилось значительное количество неисполненных дел. В отличие от этого участка, где с 17 апреля 1868 г. остались нерешенными 572 дела старого суда и 392 нового, во втором участке таких дел было соответственно 307 и 62. В связи с этим потребовалось вмешательство как со стороны председателей Ставропольского мирового судебного съезда Никитина и окружного суда Штукина, так и департамента Главного управления наместника, итогом которого стала передача из ведения первого мирового участка во второй некоторых частей города [4, с. 82]. Это значительно облегчило работу мировых судебных установлений. Но и эти меры не всегда спасали мировых судей от накопившихся у них в судопроизводстве дел, вызывая не только у них затруднения в их своевременном разрешении, но и порицания начальства (таблица).
Движениеи делопроизводства (по отчетам судебного пристава Пищикова [9])
Период времени Дел
оставалось поступило исполнено осталось к следующей трети
За майскую треть 1890 г. 40 60 59 41*
За сентябрьскую треть 1890 г. 41 71 80 32**
* В число неисполненных дел включены 11 дел, «по коим наложен арест на жалованье и пенсии и самые исполнительные листы отосланы в разные учреждения, а потому исполнительные мои действия по ним, должны считаться оконченными».
** По словам пристава, в их числе было 12 дел, по которым наложен арест на жалованье и пенсии и сами исполнительные листы отосланы в разные учреждения.
Приведем некоторые примеры. Так, сообщается, что судья 1-го участка Александровского уезда Грушевский (1886), оставив формально свой пост в июне, к 16 ноября «еще не приступил к сдаче дел по участку, что дела находятся в беспорядке, что некоторых из них не оказывается налицо согласно настольных реестров и что из казенного имущества Грушевским сданы ему (его преемнику Н.М.Юзвинскому - М.О.) лишь казенная печать и ведомости справок о судимости». Наконец, при сдаче выяснились следующие обстоятельства деятельности мирового судьи. «1. Против сдаточных описей не оказалось налицо: дел за 1883 год: гражданских 17 ..., - за 1884 г. уголовных - одно дело ... и гражданских одно дело ..., - за 1885 г.: гражданских одно дело ..., - за 1886 г.: уголовных 11 дел ...». Кроме того, не оказалось книг разносных (за 1883-1885 гг.) и на запись входящих бумаг (за 1884-1885 гг.). В-третьих, «по уголовным делам за 1886 год, еще нерешенным, были представляемы в качестве вещественных доказательств
деньги... всего 115 руб. 81 коп., но и их налицо не оказалось и, как отозвался г. Грушевский, он не помнит их». Далее, «по некоторым делам того же 1886 года должны быть поличные вещи (вещественные доказательства) несмотря на то, что таковые приняты по особой описи целая масса, - определить все-таки, какая вещь к какому делу относится, нельзя, т.к. все они оказываются без ярлыков и разъединенными». Кроме того, «дела, принятые от г. Грушевского по особым описям оказались не скрепленными Грушевским и из числа их часть даже не перенумерована по листам и не имеет постановлений о прекращении или решений их, хотя, между прочим, считаются оконченными». Законов, кроме 9 книг, судья не сдал, как и казенного имущества (за неимением такового). Казенная печать и должностной знак (золотая цепь, которую судья надевал во время отправления судейских обязанностей), а равно «все дела, книги и поличные вещи, принятые от Грушевского, за исключением дел и книг за 1883 год, которые подлежат сдаче в архив Александровского съезда мировых судей», перешли новому участковому мировому судье Юзвинскому [10].
В 5-м мировом участке Ставропольского округа дела обстояли подобным образом. «Пятый мировой участок, - сообщается в письме председателю съезда, - один из самых больших в судебном округе и по населению и по пространству, т.к. заключает в себе целый Медвеженский уезд и Боль-шедербетовский улус Калмыцкого народа, поэтому за время отсутствия судьи, в течение 6 месяцев [1890 г.], в участке накопилось значительное количество нерешенных дел. Заведывание вакантным участком, хотя и поручено очередному мировому судье, то последний, по числу возникающих у него самого дел, - в состоянии справиться только со своим собственным участком, почему дела по 5 участку неизбежно должны накопляться и чем дальше, тем больше будет накопление их. Долгое отсутствие судьи в 5-м мировом участке весьма вредно отражается на интересах населения участка, как ввиду полного замедления в разрешении возникших и возникающих дел, так и ввиду дальности расстояния этого участка от места пребывания судьи, временно заведывающего им. Но эти неудобства и вред еще более усиливаются в настоящее время при существовании чумной эпизоотии на рогатом скоте в пределах губернии, в том числе и в округе 5-го мирового участка, вследствие чего местной администрацией возбуждается много дел, быстрое разрешение коих необходимо в видах общей пользы, а между тем эта важная цель не может быть достигнута за отсутствием на месте столь долгое время мирового судьи» [11].
«Село Красная Поляна, в котором до настоящего времени находилась моя камера, - уже в середине 70-х гг. XIX в. доносил мировой судья А.К.Соболев, - в последние годы, именно со времени присоединения к пятому участку Белоглинской и Среднеегорлыкской волостей, перестала отвечать потребностям населения этого участка, в котором село Белая Глина, со своими 14-ти тысячами населения и значительным развитием хлеб-
ных операций, является необходимым местом постоянного пребывания Мирового судьи, тем более, что ближайшие к Красной Поляне, Воронцов-ская и Новоегорлыкская волости, также Большедербетовский улус, дают ничтожный процент дел, тогда как одна Белая Глина и соседние с ней села... дают 50 % и более дел для разбирательства, не говоря о неотъемлемой части, имеющей преимущества для Белой Глины, которая к тому же представляет самые лучшие удобства для жизни во всем участке» [12].
Для нормализации сложившейся ситуации осуществлялось непрерывное увеличение штатов судов. Но правительство было более озабочено решением проблем в области правосудия не в сторону значительной реализации судебных уставов 1864 г., позволивших бы значительно ослабить криминогенную обстановку в губернии, а проведением реакционных мер в области правосудия.
Тем не менее институт мировых судей своей доступностью и справедливостью за время своего существования вызвал поддержку населения Ставрополья (отмечено, что жители предпочитали обращаться за помощью к мировой юстиции, если даже имели возможность воспользоваться услугами других, ближайших судебных органов) и стал примером работы новой российской судебной системы. В ходе своей деятельности мировые судьи осуществляли также правовое воспитание населения.
Литература
1. Полянский Н.Н. Мировой суд // Судебная реформа. Т. 1. М., 1915. С. 190-199, 218-221.
2. Зозюля И.В. История развития судебной системы на Северном Кавказе во второй половине XIX - начале XX века: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Ставрополь, 1999. С. 17.
3. Государственный архив Ставропольского края (ГАСК), ф. 398, оп. 3, д. 39, л. 16.
4. Зозюля И.В. История развития судебной системы на Северном Кавказе во второй половине XIX - начале XX века: Дис. ... канд. ист. наук. Ставрополь,1999. С. 78.
5. ГАСК, ф. 398, оп. 3, д. 137, л. 11.
6. Очерки истории Ставропольского края. Т.1. Ставрополь, 1984. С. 210; В.И. Ленин считал институт мировых судей «выбираемых имущими классами из имущих лиц», пародией на настоящий суд (Полн. собр. соч. Т. 6. С. 340).
7. ГАСК, ф. 398, оп. 3, д. 39, л. 32.
8. Цит. по: Российское законодательство Х-ХХ вв. Т. 8. М., 1991. С. 392.
9. ГАСК, ф. 199, оп. 1, д. 27, л. 129-130, 154-155.
10. ГАСК, ф. 202, оп. 1, д. 1, л. 49, 55-56.
11. ГАСК, ф. 199, оп. 1, д. 27, д. 134-134об.
12. ГАСК, ф. 199, оп. 1, д. 2, л. 48-48об.
Армавирский православно-социальный институт 14 августа 2006 г.
