CC BY
105
С. Г. Дудецкая
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ МЕТАФОРИЧЕСКИХ ТЕРМИНОВ ПОДЪЯЗЫКА СТОМАТОЛОГИИ И ЧЕРЕПНО-ЧЕЛЮСТНО-ЛИЦЕВОЙ ХИРУРГИИ
В АНГЛИЙСКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ
Современное понимание роли метафоры в процессе номинации сводится к тому, что она является когнитивным механизмом, при помощи которого абстрактные понятия осмысливаются в терминах более конкретных. Научная метафора в ходе коммуникации дает возможность говорящему формулировать свое открытие, а слушающему - понимать новизну и одновременно выстраивать новые стратегии интерпретации исследуемого явления. Результаты изучения метафорических терминов в системе стоматологии и черепно-челюстно-лицевой хирургии английского и русского языков позволяют распределить метафорические термины в английском и русском языках по тематическим группам.
В классических теориях языка метафора рассматривалась как явление языка, а не мысли. Считается, что после того как основоположник когнитивной теории метафоры М. Редди показал, что английский язык гораздо более метафоричен, чем считалось прежде, а метафоре принадлежит ведущая роль в концептуализации мира, и ее истоки следует искать не в самом языке, а в мысли [Reddy 1979], начался новый период развития ме-тафорологии.
Современное понимание роли метафоры в процессе номинации сводится к тому, что она является когнитивным механизмом, при помощи которого абстрактные понятия осмысливаются в терминах более конкретных. Следовательно, метафора - это один из фундаментальных приемов познания и концептуализации действительности.
По мнению Дж. Лакоффа, метафора - это основной механизм, с помощью которого не только осознаются абстрактные концепты, но и создается возможность абстрактно мыслить [Ьа-кой" 1993: 249].
В работах Х. Ортега-и-Гассета упоминается о коммуникативной направленности метафорической номинации: «Метафора нужна нам не только для того, чтобы благодаря полученному наименованию сделать нашу мысль доступной для других людей; она необходима нам самим для того, чтобы объект стал доступней нашей мысли. Метафора не только средство выражения, она еще и важное орудие мышления» [Ортега-и-Гассет 1990: 71]. Зависимость акта номинации от коммуникативного фактора подчеркивает Е.С. Кубрякова: «Проще говоря: новые обозначения создаются не только для того, чтобы фиксировать результаты познавательной и эмоциональной деятельности человека, но и для того, чтобы сделать эти результаты достоянием других людей» [Кубрякова
2004: 63]. Поскольку любая научная коммуникация рассчитана на взаимное мыслительное сотрудничество, взаимный диалог, то можно полагать, что именно научная метафоризация обеспечивает эту коммуникативную стратегию за счет диалогичности как основного свойства метафорического термина.
Научная метафора в ходе коммуникации дает возможность говорящему формулировать свое открытие, а слушающему - понимать новизну и одновременно выстраивать новые стратегии интерпретации исследуемого явления [Новодра-нова, Алексеева 2002: 86].
В то же время, принимая во внимание масштабы метафорической номинации как одного из продуктивных процессов порождения языковых единиц в современной речевой деятельности, следует признать метафору и одним из важнейших источников формирования терминологий [Липи-лина 1998].
Изучение метафорических терминов в системе стоматологии и черепно-челюстно-лицевой хирургии английского и русского языков позволяет говорить об огромной роли метафоры как способа образования терминов. Метафорические термины в подъязыке стоматологии и челюстно-лицевой хирургии представляют собой не единичные, случайные вкрапления, а целую систему, в которой способом метафорического переноса вербализованы среди прочих и ключевые понятия этой области знания. Количество найденных терминов, тематическое разнообразие лексики, послужившей основой для метафоризации, позволяет распределить метафорические термины в английском и русском языках по следующим тематическим группам:
1. Антропоморфная метафора.
2. Бытовая метафора.
3. Военная метафора.
4. Ориентационная метафора.
5. Ландшафтная метафора.
6. Водная метафора.
7. Зооморфная метафора.
8. Цветовая метафора.
9. Растительная метафора.
10. Звуковая метафора.
11. Национально-географическая метафора.
Сфера человека в ее многочисленных манифестациях - физические, нравственные и интеллектуальные качества, социальная активность, болезни, смерть и т.д. - относится к «вечным темам» в тексте исторического развития языка. Именно эта лексика, отражающая наиболее важные для человека реалии, наиболее древняя по своему происхождению и вследствие этого глубоко укорененная в сознании человека, служит, как правило, строевым материалом для образования других семантических единиц и основой интерпретации того, что подлежит языковому выражению.
Антропоморфную метафору в подъязыке стоматологии и черепно-челюстно-лицевой хирургии представляют многочисленные терминологические единицы как в английском, так и в русском языках. В обоих языках термины антропоморфной метафоры образованы на основе таких аналогий, как биологические характеристики людей.
Биологические характеристики людей, такие как смерть, сон, зрение и т.д., выступают в роли аналогий для образований терминов, отражающих категорию качества в анатомических номинациях, наименованиях медицинских научных экспериментах и патологических процессов.
В качестве строительного материала используются слова мертвый, спящий, слепой и др. Напр.: dead pulp (мертвая пульпа); dead space («мертвое» пространство); sleep parasomnia (спящая парасомния); carotid artery (сонная артерия); foramen cecum linguae (слепое отверстие языка); double-blind placebo (двойное «слепое» плацебо), «электрическое молчание» при параличе мышц.
Отдельной группой среди терминов, образованных на основе аналогий с биологическими характеристиками людей, выступают термины, в составе которых присутствует компонент - название части тела человека или свойства живого организма. Английская и русская терминология стоматологии и черепно-челюстно-лицевой хирургии предлагает следующие примеры: pedicle flap (лоскут на ножке); bipedicle flap (лоскут на двух ножках); back of the tongue (спинка языка);
neck of a tooth (шейка языка); neck of the condyloid process of the lower jaw (шейка нижней челюсти); eye tooth (глазной зуб); wisdom tooth (зуб мудрости).
Сфера быта также находит яркое отражение в терминологии стоматологии и черепно-челюстно-лицевой хирургии.
Бытовую метафору иллюстрирует лексический пласт, состоящий из терминологических единиц как в английском, так и в русском языках. В качестве исходного материала для строительства бытовой метафоры в обоих языках используются 3 основные тематические группы лексики, связанные с бытом человека:
1) глаголы, называющие действия, осуществляемые человеком в его бытовой жизни;
2) название построек и их частей;
3) название предметов быта.
Нами выделены действия, которые выбираются для семантического переноса и представлены глаголами to harvest (собирать урожай; пе-рен. пожинать плоды); to jump (прыгать); to wander (блуждать); to sleep (спать); to dive (нырять), to waltz (вальсировать). Образованные от вышеперечисленных глаголов причастия при помощи семантического переноса отображают физические способности человека, выполняемые неодушевленными организмами. К таким относятся следующие причастия: waltzed (вальсирующий, шагающий), wandering (блуждающий). В английском языке примерами могут стать следующие метафорические термины: waltzed flap (букв. вальсирующий, шагающий лоскут), wandering cell (блуждающая клетка), diving goiter (ныряющий зоб). В русском языке примерами семантического переноса представлены следующие метафорические термины, в состав которых входят причастия: странствующий лоскут (jump flap), скользящий лоскут (accordion graft), спящая парасомния (sleep parasomnia).
Ко второй тематической группе лексики принадлежит группа имен - названий построек и их частей, включающая следующие существительные: pyramid (пирамида), bridge (мост), floor (пол), wall (стена), arch (арка), tower (башня), steeple (колокольня, шпиц, шпиль), labyrinth (лабиринт), roof (крыша), window (букв. окно), vestibule (преддверие), tentorium (палатка). Семантическое переосмысление этих слов привело к образованию терминов mouth floor (дно полости рта); nasal floor (носовая перегородка); bridgework (протез мостовидный); tracheal wall (стенка трахеи); tower skull (череп башенный) = steeple skull; arch bar (назубная металлическая шина); gothic
palate (небо готическое); roof of skull (свод черепа, крыша черепа); tracheal window (трахеальный доступ); petrous pyramid (пирамида [каменистая часть] височной кости); ethmoidal labyrinth (лабиринт решетчатой кости), vestibule of the nose (преддверие носа); tentorium of cerebellum (палатка [намет] мозжечка); aqueductus vestibuli - водопровод преддверия.
В русской терминосистеме черепно-челюстно-лицевой хирургии используется термин «стропилка» [Безруков 2000: 343] для обозначения «вставки-накладки», чаще инородного происхождения.
Следующая тематическая группа лексики состоит из названий предметов быта, имеющие то или иное отношение к определенному роду занятий или ремеслу. Напр.: spade (лопата), sickle (серп), hoe (мотыга), chisel (долото), bridle (уздечка), saddle (седло), cobbler (сапожник), glover (перчаточник), pilot (пилот), maestro (маэстро), smoker (курильщик).
Приведем некоторые примеры терминов, имеющие одним из своих компонентов указанные слова: spade drill (лопатовидное сверло); sickle flap (серповидный лоскут); hoe («мотыга» для удаления поддесневых камней); chisel strait (долото); bridle (уздечка языка); saddle head (седловидная голова); cobbler's suture (сапожный шов); glover's suture (скорняжный шов); pilot drill (бор-пилот, сверло-пилот), the Maestro System (вид им-плантата); stomatitis fumantium (небо курильщика); smoker's tongue (язык курильщика).
Нами рассмотрена группа имен - названий предметов быта, имеющие самое разнообразное предназначение. Это могут быть название предметов игр, предметов домашней утвари и т.д. Например, checkerboard (шахматная доска), tympanum (барабан), puppet (кукла), doll (кукла), mask (маска), sac (мешок), cup (чашечка), mattress (матрац), pin (булавка), needle (иголка).
Приведем некоторые метафорические термины, имеющие одним из своих компонентов указанные слова: checkerboard method (метод шахматной доски); tympanic membrane (барабанная перепонка); happy-puppet syndrome (синдром счастливой куклы); doll's eye symptom (симптом кукольных глаз); mask-like face (маскообразное лицо); lacrimal sac (слезный мешок); eye cup (глазной бокал); mattress suture (матрацный шов); to feel «pins and needles» (покалывание «булавками и иголками»).
Известно, что специалисты черепно-че-люстно-лицевой хирургии отечественной школы
используют в своей профессиональной речи термин «эктопротезирование» лица. Однако наружные протезы лица называют также эпипротезами, эпитезами. Термин «эпитеза» происходит от греческого слова epitema и означает «крышка», что помогает понять первичную задачу - скрыть дефект. Отметим, что термин «эпитеза» используется в зарубежной литературе [Безруков 2000: 382].
Интерес представляет группа терминов, для которых непосредственным источником семантического переноса явился сам человек, его поведение и деятельность в различных ситуациях, в частности в условиях войны. На основе этого можно выделить группу, которую мы назвали «военная метафора». Название группы условно: она охватывает не только те термины, в которых переосмыслен компонент, имеющий непосредственное отношение к описанию войны и оружия, но и все термины, где метафоризуется слово, обозначающее любое проявление агрессии либо физическое воздействие на лицо/предмет.
Военная метафора представляется интересной, поскольку отображает специфику именно рассматриваемой области знания. Военная метафора иллюстрирует осмысливание и переживание некоторых явлений, болевых ощущений, хирургических манипуляций в терминах явлений войны и подчеркивает неразрывную связь деятельности, направленной на восстановление здоровья.
Следующие термины стоматологии и че-репно-челюстно-лицевой хирургии могут служить этому примером:
surgical intervention (хирургическое вмешательство; intervention - интервенция);
bur bullet (бор пулевидный; bullet - пуля); sagittate suture of skull (стреловидный шов черепа; sagittate - стреловидный);
incisor lanceolate (копьевидный резец; lanceolate - копьевидный);
lancinating (острый, стреляющий, сверлящий, колющий, режущий [о боли]).
Таким образом, в рамках «военной» метафоры выделяются 2 тематические подгруппы, обозначающие «оружие» и «предназначение оружия». Семантического переосмысление данных подгрупп нашло свое отражение в наименованиях метафорических терминов, которые передают болевые ощущения, а также формы анатомических феноменов и медицинского инструментария.
Изучая тематическое разнообразие как стоматологической терминосистемы, так и терминологии черепно-челюстно-лицевой хирургии, рассмотрим группу терминов, непосредственно не
связанных с человеком и его поведением, а являющихся результатом интерпретации человеком окружающей его действительности.
Как известно, ориентация человека в пространстве является одним из основных (наряду с самим человеком) источником семантического переноса, поскольку представляет результат непосредственного физического опыта индивида. Такой источник семантического переноса позволил нам выделить так называемую ориентацион-ную метафору. Среди пространственных ориентиров, которые метафоризуются в стоматологической терминологии и терминосистеме черепно-челюстно-лицевой хирургии представлены: «открытый - закрытый» (open - closed); «каскад» (cascade); «полюс - экватор» (pole - equator); «верхний - нижний» (superior - inferior), «по часовой стрелке» (clockwise).
Термины, образованные способом семантического переосмысления пространственных ориентиров, могут функционировать как самостоятельно, так и в форме антонимических пар.
Напр.: открытый прикус (open bite); закрытый прикус (closed bite); задний прикус (posterior occlusion); передний прикус (anterior occlusion); полюс головного мозга, височный (temporal pole); экватор глазного яблока (equator of the eye-ball); вращательный рецидив по направлении часовой стрелки (a clockwise rotational relapse); каскад сосудистых изменений (the cascade of vascular changes).
Следует отметить, что ориентиры, выступающие в качестве компонентов стоматологической терминологии и единиц терминосистемы че-репно-челюстно-лицевой хирургии, утрачивают в терминологии присущие им в общенародном (не профессиональном) языке коннотации, которые закреплены, например, в следующем выражении: open bite - открытый прикус. Аномалиями прикуса называются отклонения от нормального смыкания (окклюзии) зубных рядов верхней и нижней челюстей. Открытый прикус характеризуется наличием щели между зубами при центральной окклюзии.
В толковом словаре русского языка С.И. Ожегова [Ожегов 1990: 591] повествуется: «Прикус. Положение зубов при сомкнутых челюстях». Далее идет толкование слова: «Прикусить. Слегка укусив, сжать». Как видно из толкования, в терминах коннотация очевидна только для специалистов-стоматологов.
Группа метафорических терминов, содержащая так называемый компонент «ландшафт»,
весьма многочисленна в обоих языках. О значимости таких терминов в стоматологической терминологии и единицах терминосистемы черепно-челюстно-лицевой хирургии говорит тот факт, что они занимают одно из первых мест по численности в анатомической терминологии.
Данная группа включает следующие существительные: groove - борозда; tuberosity - бугор; tubercle - бугорок; lamina tecti = lamina quadr-igemina - четверохолмие; eminence - возвышение; area - поле; cup - (букв. чашка) в значении кратер; cleft - расщелина; fissure - щель; floor - (букв. пол) в значении дно; fossa - ямка.
Примерами могут служить такие термины, как groove of the crus of the helix - борозда ножки завитка; maxillary tuberosity - бугор верхней челюсти; tubercle of the saddle - бугорок турецкого седла; corpora quadrigemina - четверохолмие; eminence of the concha - возвышение ушной раковины; area of the facial nerve - поле лицевого нерва; cup recess - кратерообразные углубления; facial cleft - расщелина лица; petrotympanic fissure -щель каменисто-барабанная; orbital floor - глазничное дно; pterygopalatine fossa - крыло-небная ямка; cavernous sinus - пещеристый синус.
К данной группе мы относим подгруппу немногочисленных метафорических анатомических стоматологических терминов, содержащих компонент «почва, минералы и металлы». Примерами могут стать такие термины, как sulcus sinus petrosi superioris - борозда верхней каменистой пазухи; sulous nervi petrosi minoris - борозда малого каменистого нерва; acervulus - «мозговой песок»; lens - хрусталик; impacted cerumen - серная пробка; симптом медной проволоки; симптом серебряной проволоки.
Водная метафора - группа терминов, содержащая так называемый «водный» компонент, занимает определенное место в стоматологической анатомо-патологической терминологии. Оба языка предлагают примеры терминов, содержащие «водный» компонент: the cascade of vascular changes - каскад сосудистых изменений; lacrimal lake - слезное озеро; venous lake - венозное «озерцо»; root canal of a tooth - канал корня зуба; sphenoidal fontanel - клиновидный родничок; cranial fontanel - родничок черепа; submandibular duct - подчелюстной проток; hydrops sacci lacri-malis - водянка слезного мешка; coast erysipelas -прибрежная рожа; water cancer - водяной рак; primary erythroblastic anemia - средиземноморская анемия; diving goiter - ныряющий зоб. Метафорический термин - родничок сосцевидный
(fonticulus mastoideus) - неокостеневший участок свода черепа; парный родничок, расположенный между височной, теменной и затылочной костями; закрывается в конце внутриутробного периода или в первые месяцы после рождения. Таким образом, в процессе семантического переосмысления метафорический термин ярко иллюстрирует всю хрупкость и нежность младенческого организма. Однако данный термин утратил свою эмоциональную окраску, прочно заняв свое место в анатомической номенклатуре.
Группа метафорических стоматологических терминов и терминологические единицы черепно-челюстно-лицевой хирургии - зооморфные метафоры - образованы на основе переосмысления зоонимов, которые, как известно, являются источником создания метафоры практически во всех языках, обогащая их при этом и количественно, и качественно.
Как известно, изучение метафоры в системе языка позволило установить, что метафорические переносы в языке подчинены жесткой закономерности и осуществляются в определенном направлении от одной семантической сферы к другой. В частности, было показано, что перенос из сферы Животное, направленный на сферу Человек, является одним из регулярных типов метафорических переносов в языке [Мишланова 2002: 44].
В процессе составления тезауруса словаря Животный мир нам удалось выделить следующие сферы метафорических переносов.
1. Перенос Части тела животного, соотносимые с частями тела человека - Части тела человека. Метафорический перенос в рамках зооморфной метафоры может осуществляться на основе коннотаций, которыми наделены животное и слово, его обозначающее. Таким термином является, например, термин лицо птичье (bird face) - лицо со скошенным и западающим назад подбородком при недоразвитии нижней челюсти и анкилозах височно-нижнечелюстного сустава.
К подобным примерам можно отнести следующие зооморфные метафоры: hair lip - «заячья губа»; carp mouth - «рот карпа»; frog face - «лягушачье» лицо.
2. Перенос Части тела животного, не соотносимые с частями тела человека - Части тела человека, который относится к нерегулярным переносам в системе языка, широко представлен в медицинских текстах и служит выражение как нормы. Примерами могут быть такие метафоры, как Ammon horn - Аммонов рог; cock's comb - петушиный гребень; ala of the nose - крыло
носа; frontal squama - чешуя лобной кости; beak of the corpus callosum - клюв мозолистого тела.
3. Перенос Поведение животного - Функция системы органов (органа) человека в основном используется при описании патологически измененной в процессе заболевания функции органа. Примером может стать такой метафорический термин, как cat cry syndrome - синдром кошачьего крика.
4. Перенос Внешний облик животного -Внешний облик человека создает метафорические термины, которые служат выражением патологии: cat's eye syndrome - синдром «кошачьих зрачков»; butterfly rash - «кожная» бабочка; leonine face - «львиное» лицо; fish face - «рыбье» лицо; cow face - «бычье» лицо; risus caninus - собачий оскал; cochlear labyrinth - улитковый лабиринт; hippocamp - гиппокамп (греч. hippocampus мифическое чудовище с туловищем коня и рыбьем хвостом; син.: аммонов рог - устар., морской конек - устар.).
Помимо коннотации, другим основанием для метафорического переноса может послужить сходство какого-либо понятия или явления из области стоматологии и черепно-челюстно-лицевой хирургии с животным, его формой и поведением.
В качестве примеров можно привести термины «rat tail» rasp - рашпиль «крысиный хвост»; alligator forceps - щипцы «аллигатор»; cochlear labyrinth - улитковый лабиринт; caterpillar flap - гусеничный лоскут.
Зооморфные стоматологические термины, образованные на основе коннотаций, которые присущи слову, участвующему в метафорическом переносе, или на основе сходства с животным представляют собой вариант мотивированной метафоры. В рамках зооморфных терминов выделяются также термины, мотивированность которых не проявляется в толковании. Фразеология также не помогает объяснить выбор языком именно данного животного для номинации анатомического термина. Примером может служить термин fossa canina - собачья ямка (син. клыковая ямка) -углубление на передней поверхности тела верхней челюсти; место, где начинается мышца, поднимающая угол рта.
Русская стоматологическая терминология часто обращается к названиям животных для построения термина, напр., разрез «птичкой»; «собачье ухо»; «зоб пеликана», «ухо макаки», «ухо кошачье», «гусиные лапки».
Детальное рассмотрение зооморфной метафоры в хирургических стоматологических текстах
позволяет делать следующий вывод. Зооморфная метафора весьма активна и представляет собой глубинный пласт в стоматологической терминологии и терминологических единицах черепно-челюстно-лицевой хирургии, т.к. используется для описания болезненных состояний, патологии, обозначения концепта нормы в анатомической терминологии, наименований хирургических стоматологических инструментов, описания хирургических манипуляций.
Цветовая метафора ярко представлена как в английском, так и в русском языках. Цветовую метафору можно встретить как в анатомической стоматологической терминологии, так и в названиях заболеваний. Примерами таких метафорических терминов могут стать следующие цветовые метафоры: vermilion - красная кайма губы; purpura - пурпура; raspberry tongue - малиновый язык; lupus eythematosus - красная волчанка; rubella - краснуха; gray matter - серое вещество (головного или спинного мозга); port-wine mark -невус цвета портвейна; flammeus nevus - «пылающий» невус; black hairy tongue - черный «волосатый» язык; linea alba colli - белая линия шеи; white blood cell - белая кровяная клетка; café au lait spots - пятна цвета кофе с молоком.
Следует отметить, что цветовая метафора в ряде случаев не содержит семантического переосмысления, так как цвет вообще не характерен какому-либо явлению или анатомическому органу. Примером употребления такой цветовой метафоры может послужить термин белая линия шеи (linea alba colli) - сращение поверхностного и глубокого листков собственной фасции шеи, соответствующее передней срединной линии, начинающееся от подъязычной кости и заканчивающееся на 2-3 см выше яремной вырезки грудины.
Растительная метафора довольно распространена в стоматологической терминологии и терминосистеме черепно-челюстно-лицевой хирургии.
Примером стратегии «отсутствия антропогенного воздействия на растения» могут служить модели общих, внешних признаков растений (дерево, ствол, корень, листья, ветви, кора, стебель, почка), т.е. в этом случае модель «растительность» соотносится с метафорической моделью «ландшафт», поскольку растение рассматривается как компонент земной поверхности. При этом метафорическая модель «растительность» преимущественно выражает концепт «здоровье/норма».
Примерами могут служить следующие термины: tracheobronchial tree - трахеобронхиальное
дерево; brain stem - ствол мозга; cortex - кора головного мозга; branches of the facial nerve - ветви лицевого нерва; root of tongue - корень языка; taste bud - вкусовая почка; pemphigus foliaceus -пузырчатка листовидная.
В процессе метафоризации, предполагающей «умеренное антропогенное воздействие», были образованы метафорические термины, в состав которых входят названия плодов растений, добываемых в готовом виде (яблоко, груша, лимон, оливки, земляника, грибы), а также название семян, получаемых из некоторых растений (ячмень, овес) или овощей (лук).
Примерами могут служить следующие единицы: peel of lemon - «лимонная корочка»; amyg-daloideum nucleus - миндалевидное ядро; eye-ball -глазное яблоко; olivicerebellar tract - оливо-мозжечковый тракт; hair bulb - волосяная луковица; pyriform cavity - грушевидная полость; molars in the shape of mulberries - моляры в виде тутовых ягод; bulb of vestibule - луковица преддверия; strawberry tongue - «клубничный» язык; mycosis fungoides - грибовидный микоз; sty - ячмень; oat cell carcinoma - карцинома с овсяно-видными клетками; tubed flap - круглый стебельчатый лоскут; nettle rash - крапивница пигментная.
«Сильное антропогенное воздействие» проявляется в метафорических моделях кулинарной обработки растительных продуктов, напр.: maple syrup urine disease - болезнь «кленового сиропа» (проявления во рту); café au lait spots - пятна цвета кофе с молоком. Перечисленные метафоры -это метафорические модели настолько сильно измененного растения, что их можно было бы вынести за рамки растительной модели и поместить в тезаурус гастрономической или кулинарной метафоры. Данные метафорические модели выражают концепт «болезнь/патология».
Таким образом, представленная растительной метафорой когнитивно-коммуникативная стратегия метафоризации отражает историю взаимодействия человека с растительным миром (в процессе познания и преобразования действительности). Стадия «прагматичного» подхода к растениям (ср. «собирательство» и «земледелие») соответствует модели «часть растения», т.е. отражается в моделях противопоставления целого и части (соответствует концепту болезни как части жизни, событию или эпизоду жизни). Стадия сознательного использования растений проявляется кулинарной метафорой и служит для описания болезни, ее симптомов. [Мишланова 2002: 34-36].
Звуковая метафора, представляющая собой метафорические стоматологические термины и терминологические единицы черепно-челюст-но-лицевой хирургии, содержащие компонент «звук», весьма интересна.
Важна закономерность клинической диагностики - специфической познавательной деятельности, проявляющейся в степени интерпретации естественного знака - симптома болезни.
Если симптом интерпретируется только на уровне явления, только как знак какого-то заболевания (или болезни вообще), то процесс образования термина в этом случае совпадает с процессом перекодирования естественного знака, создания вторичного знака, частным случаем которого является образная номинация. [Мишланова 2002: 71]. Примером такого процесса перекодирования и метафоризации могут служить такие термины, как симптом «шума удаляющегося поезда»; cat cry syndrome - синдром «кошачьего мяуканья»; cracked-pot sound - симптом «шума треснувшего горшка». Следует отметить этнолингвистические различия в формировании ментальных оснований метафоры. Так, в русскоязычной медицинской литературе признак быстрой потери большого количества крови, выявляемый при аускультации, называется «шумом волчка», а в англоязычной литературе для обозначения этого понятия применяется термин nun's murmur (букв. щебетание болотной галки).
Национально-географическая метафора мало распространена в стоматологической терминологии и терминосистеме черепно-лицевой хирургии. Примерами могут служить такие термины, как Turkish saddle - турецкое седло; Olympian forehead - олимпийский лоб; erythroblastic anemia -анемия средиземноморская; mappy tongue - язык географический.
Были обнаружены термины, которые свойственны русской терминосистеме черепно-челюстно-лицевой хирургии. Примером может служить такая текстовая национально-географи-чекая метафора, как ... в подготовленное ложе укладывают трансплантат, плотно подгоняя его к концу фрагмента челюсти реципиента по типу русского замка... [Безруков 2000: 183].
Существует ряд заболеваний нестоматологического генеза, симптомы которых проявляются в ротовой полости и встречаются в стоматологической практике. Названия таких заболеваний являются национально-географическими метафорами. Прямое называние страны, послужившей источником метафоризации, зафиксировано в та-
ких терминах, как German measles - немецкая корь; syphilis - французская болезнь (сифилис); anthrax - сибирская язва.
Анализ метафорических терминов подъязыка стоматологии и черепно-челюстно-лицевой хирургии в английском и русском языках свидетельствует о том, что метафорический перенос осуществляется в направлении от конкретной, чувственно осязаемой и поэтому более знакомой области, к более абстрактной и менее знакомой, при этом проявляется одно из основных свойств метафоры - служить когнитивным механизмом осмысления абстрактных явлений и сущностей через известное и обычное. В рамках когнитивного подхода метафоризация предстает как специфическая операция над знаниями, передача информации от одного концептуального поля - источника к другому концептуальному полю - цели.
Список литературы
Ивина Л. В. Номинативно-когнитивное исследование англоязычной терминосистемы венчурного финансирования: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 2001.
Кришталь С.М. Структурно-семантический анализ метафорических терминов подъязыка финансов в английском и украинском языках: Авто-реф. дис. ... канд. филол. наук. - Донецк, 2003.
Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Рос. академия наук. Ин-т языкознания. - Сер. Язык. Семиотика. Культура. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.
Липилина Л.А. Когнитивные аспекты семантики метафорических инноваций: Автореф. дис. . канд. филол. наук. - М., 1998.
Мишланова С.Л. Метафора в медицинском дискурсе. - Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2002.
Новодранова В.Ф., Алексеева Л.М. Формирование теории научной метафоры и метафорическая номинация в медицинской терминологии, 2002.
Ожегов С.И. Словарь русского языка: 70 000 слов / Под ред. Н.Ю. Шведовой. - 23-е изд., испр. - М.: Рус. яз., 1990.
Ортега-и-Гассет Х. Две великие метафоры // Теория метафоры. - М., 1990.
Руководство по хирургической стоматологии и челюстно-лицевой хирургии: В 2 т. / Под ред. В.М. Безрукова, Т.Г. Робустовой. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Медицина, 2000. - Т. 2.
Энциклопедический словарь медицинских терминов. - 2-е изд. - 50 374 термина / Под ред. В.И. Покровский. - М.: Медицина, 2001.
Lakoff G. The Contemporary Theory of Metaphor // Metaphor and Thought. Second edition. /
Ed-d by Ortony A/ - N. Y.: Cambridge University Press, 1993.
Reddy M. J. The conduit metaphor - a case of frame conflict in our language about language // Metaphor and Thought/Ed-d by Ortony A. - Cambridge: Cambridge University Press, 1979.
S.G. Dudetzkaya
FUNCTIONING OF METAPHOR TERMS USED IN DENTISTRY AND CRANIO-MAXILLOFACIAL SURGERY IN RUSSIAN AND ENGLISH
The role of metaphor in nomination is regarded to be a specific cognitive mechanism due to which abstract notions are comprehended in more concrete meanings. A scientific metaphor in communicative activity affords the speaker an opportunity to form and name his discovery and the listener is able to understand the novelty and simultaneously to build new strategies of interpretation of the investigation phenomena. Several semantic groups of metaphor terms used in dentistry and cranio-maxillofacial surgery are represented and analyzed.
