CC BY
124
71. Tsimmerman Ya.S. Gastritis Chronica and Ulcus Disease. Perm'; 2000. (in Russian)
72. Misiewicz J.J., Tytgat G.N.J., Goodwin C.S. et al. The Sydney system: a new classification of gastritis. In: Congress of Gastroenterology. Working Party Reports. Melburne: Blackwell; 1990; 1—10.
73. Chernin V.V. Gastritis Chronica. Tver'; 2006. (in Russian)
74. Tsimmerman Ya.S. New classification of chronic gastritis: principles, advantages, disadvantages. Klinicheskaya meditsina. 1994; 3: 58— 60. (in Russian)
Поступила 11.02.14 Received 11.02.14
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2014 УДК 616.33/.34-008.1-092:612.6.05]-091
ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ РАССТРОЙСТВА ЖЕЛУДОЧНО-КИШЕЧНОГО ТРАКТА В КОНТЕКСТЕ МОРФОФУНКЦИОНАЛЬНОГО ЕДИНСТВА
Осадчук М.А.1, Осадчук А.М.2, Николенко С.Н.1
1ГБОУ ВПО «Первый Московский государственный медицинский университет им И.М. Сеченова» Минздрава России; 2ГБОУ ВПО «Самарский государственный медицинский университет» Минздрава России
Цель — систематизировать современные научные данные по патофизиологии и патоморфологии функциональных расстройств желудочно-кишечного тракта (ЖКТ).
В основе возникновения функциональных нарушений ЖКТ лежит комплексное изменение нейроэндокринной и нервной регуляции пищеварительного тракта, связанное с генетическим полиморфизмом и внешними провоцирующими факторами, ведущим из которых является стресс. Нарушение функции и морфологии диффузной нейроэндокринной системы и экспрессии ряда важнейших регуляторных молекул (оксид азота, интерлейкин 1) у пациентов с функциональными расстройствами ЖКТ индуцирует развитие воспаления и изменения процессов клеточного обновления эпителиоцитов, являющихся морфологическим субстратом болезни.
Верификация различных морфофункциональных и структурных изменений, сопутствующих функциональной патологии органов ЖКТ, диктует необходимость дальнейшего совершенствования классификационных критериев функциональных заболеваний, что может найти отражение в будущем Римском консенсусе IV.
Кл ючевые слова: функциональные расстройства желудочно-кишечного тракта; морфология
FUNCTIONAL DISORDERS OF THE GASTROINTESTINAL TRACT IN THE CONTEXT OF MORPHOFUNCTIONAL UNITY
Osadchuk M.A.1, Osadchuk A.M.2, Nikolenko S.N.1
4.M. Sechenov First Moscow State Medical University; 2Samara State Medical University, Russia
The aim of this work was systematization of the currently available data on pathological physiology and morphology of functional disorders of the gastrointestinal tract (GIT) underlain by combined changes of neuroendocrine and neural regulation related to genetic polymorphism and external provoking factors (in the first place, stress). Altered function and morphology of diffuse neuroendocrine system and expression of certain regulatory molecules (nitric oxide, interleukin-1) in the patients with functional GIT disorders induce inflammation and changes in epitheliocyte regeneration, i.e. morphological substrate of the disease. Verification of various morphofunctional and structural changes accompanying functional pathology of GIT necessitates further improvement of classification criteria for functional diseases as reflected in the forthcoming Rome criteria IV.
Key words: functional disorders of gastrointestinal tract; morphology.
Функциональные расстройства желудочно-кишечного тракта в контексте генетической предрасположенности
В настоящее время роль генетической предрасположенности в развитии функциональных расстройств желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) является полностью установленной. Так, возникновение функциональной диспепсии (ФД ) связывается с гомозиготностью С825Т-аллеля гена, кодирующего Р-3-субъединицы G-белка [1]. В манифестации ФД важную роль отводят полиморфизму промотора гена транспортера серотонина (SERT-P). Считают, что генотип SERT SL ассоциируется с риском постпрандиального дистресс-синдрома. Доказывается роль полиморфизма генов интерлей-кина (ИЛ) 17F, катехол-О-метилтрансферазы, фактора ингибирования миграции макрофагов G-173C, T779C-холецистокинин-1-интрон-1-циклооксигеназы-1 T-1676C в возникновении ФД [1, 2]. Функция указан-
ных генов связана с нейрогуморальными регуляторны-ми структурами на всем протяжении ЖКТ, что может объяснить развитие полиорганной функциональной патологии.
У значительной части больных заболевания органов ЖКТ функционального генеза имеют наследственно обусловленный характер. Показано, что у трети пациентов с клиническими проявлениями синдрома раздраженного кишечника (СРК) ближайшие родственники имеют сходную симптоматику. У однояйцовых близнецов конкордантность в развитии СРК достигает 33%, тогда как у разнояйцовых — 13% [3]. Считается, что генетически детерминированный низкий уровень противовоспалительного цитокина ИЛ-10 у части больных с СРК оказывает влияние на сенситивность слизистой оболочки. Генетический полиморфизм ферментов обратного захвата серотонина (5-гидрокситриптами-на — 5-НТ) может изменять его уровень или влиять
на эффект лекарственных препаратов, блокирующих 5-НТ. Генетический полиморфизм также касается g-протеина, воздействующего на центральную нервную систему (ЦНС) и местную нервную регуляцию на уровне кишки, а также а2-адренорецепторов, влияющих на моторику ЖКТ [4—7]. Доказывается роль полиморфизма гена фактора некроза опухолей а в развитии СРК с преобладанием диареи [8]. Показано, что полиморфизм рецепторов вазоинтестинального пептида 1 (VIPR1), связанного с полиморфизмом одноименного гена, обусловливает нарушение деятельности оксида азота (NO) и VIP-ергических нейронов, ответственных за функционирование нижнего пищеводного сфинктера [9]. В настоящее время обсуждается роль полиморфизма генов VIPR1 в развитии билиарной дисфункции [10, 11]. Продолжается исследование механизмов наследственного влияния ЦНС на функцию ЖКТ [12].
Роль воспаления и бактериальной флоры в патогенезе функциональных расстройств желудочно-кишечного тракта
В течение длительного времени обсуждается роль воспаления в инициировании гиперчувствительности при функциональных расстройствах ЖКТ [13, 14]. Так, получены данные о высокой степени экспрессии молекул клеточной адгезии в слизистой оболочке желудка у пациентов с ФД, сопровождающейся повышением проницаемости слизистой оболочки желудка, инфильтрацией ее эозинофилами и тучными клетками [15]. При билиарной дисфункции определяется инфильтрация стенки желчного пузыря лимфоцитами и тучными клетками [16].
Показано, что пусковым звеном начала СРК, как правило, служит эмоциональный стресс. В условиях стресса происходит активация нейропептида (субстанции Р), способствующего появлению воспалительных изменений слизистой оболочки толстой кишки (СОТК) минимального характера. Считают, что воспаление играет основную роль в формировании так называемого постинфекционного СРК или СРК с преимущественной диареей. Так, воспалительный процесс после перенесенной кишечной инфекции может персистировать в течение длительного времени, локализуясь в СОТК и соседних лимфатических узлах. В патогенезе воспаления при постинфекционном СРК существенное значение имеют гиперплазия и гиперфункция тучных клеток, активация моноцитов, индуцирующих развитие иммунного воспаления [17]. У пациентов с СРК определяется увеличение экспрессии в СОТК индуцибельной NO-синтазы, ИЛ-1, что также способно индуцировать развитие воспалительного процесса [18]. В недавно проведенных исследованиях продемонстрировано, что развитие любого типа СРК ассоциируется с гиперплазией энтерохромаф-финных клеток, продуцирующих серотонин, мелато-нин, с высокой экспрессией пептида YY, инфильтрацией СОТК разными клетками воспаления (лимфоциты, макрофаги, плазмоциты). При этом активность
воспалительного процесса в СОТК у пациентов с СРК подтверждалась обнаружением большого количества клеток, иммунопозитивных к основному маркеру воспаления — кальпротектину [19].
В настоящее время завершена работа по определению теста на наличие антител к винкулину в кишечнике у пациентов, большинство из которых перенесли острый гастроэнтерит. Выяснилось, что у пациентов с СРК и здоровых людей количество антител против винкулина значительно различается. Специфичность определения антител к винкулину при СРК по сравнению с воспалительными заболеваниями кишечника составила 88%, а прогностичность положительного результата — 94%. Таким образом, анализ на антитела к винкулину может отличать СРК от других заболеваний [20].
В ряде работ подчеркивается наличие тесной связи между Helicobacter pylori (HP), изменяющей фазу III двигательного комплекса желудка, и возникновением функциональной диспепсии [21, 22]. Продемонстрировано, что HP-инфекция у больных с ФД вызывает высвобождение многих провоспалительных цитокинов, таких как ИЛ-1, ИЛ-6 и ИЛ-8 [23—25].
Считают, что по крайней мере у 20% пациентов с СРК обнаруживаются гистологические признаки поражения СОТК в виде увеличения объемной доли железистой ткани, дистрофических, атрофических изменений, утолщения, разрыхления и лейкоцитарной инфильтрации базальной мембраны [25—27]. Воспалительная концепция СРК подтверждается значительным клиническим улучшением течения СРК преимущественно с диареей при терапии салазопрепаратами. При этом дифференциальный диагноз легких форм воспалительных заболеваний кишечника и СРК может быть в значительной мере затруднено [25, 28—30]. Существует мнение, что при наличии персистенции воспаления в СОТК более 6 мес, клинической картине СРК и отсутствии эрозирования следует верифицировать легкое течение неспецифического язвенного колита [27].
Роль диффузной эндокринной системы и регуляторных биологически активных веществ в патогенезе функциональных расстройств желудочно-кишечного тракта
Показано, что нарушение функциональной морфологии диффузной нейроэндокринной системы и экспрессии различных биологически активных веществ является основой патогенеза функциональных расстройств ЖКТ. Так, изменение экспрессии ряда молекул, запускающих воспалительный процесс (бради-кинины, простагландин Е2), способно снижать порог чувствительности периферических ноцицептивных окончаний и тем самым индуцировать развитие функциональных расстройств ЖКТ [14, 25, 26, 31, 32].
Установлено, что ген-кальцитониновый пептид (CGRP), фактор роста нервов (NGF), субстанция Р, серотонин, NO, синтезирующиеся в ЦНС и перифери-
ческих нервных волокнах, наряду с эндотелином-1 играют важную роль в передаче болевых импульсов и формировании гипералгезии, что, вероятно, является ключевым патогенетическим фактором в развитии функциональных расстройств пищевода, желудка и ЖКТ в целом [14, 33, 34]. При СРК определяется гиперплазия и гиперфункция серотонин- и мелатонинпроду-цирующих клеток, сопровождающихся начальными изменениями клеточного гомеостаза эпителиоцитов СОТК [25, 26]. Предполагается, что гиперплазия и гиперфункция тучных клеток, обнаруживающиеся у пациентов с СРК, могут инициировать развитие минимального воспалительного процесса, лежащего в основе нарушения функционирования толстой кишки [31]. Боль и нарушение стула у больных с СРК обусловлены как высоким уровнем экспрессии субстанции Р, так и увеличением высвобождения CGPP, а перспективы лечения заболевания связаны с применением лекарственных средств, блокирующих эффекты CGPP [35]. Повышенная чувствительность желчного пузыря к холецистокинину и уменьшение чувствительности сфинктера печеночно-поджелудочной ампулы (сфинктера Одди) к холецистокинину могут быть причиной функциональной желчной колики. Изменение экспрессии CGPP, VIP и субстанции Р играет существенную роль в развитии функциональных би-лиарных расстройств [36].
Приводятся данные о четкой зависимости уровня грелина у больных с ФД от наличия или отсутствия HP. Эрадикации HP повышает уровень грелина плазмы и тканей у детей c ассоциированной с HP ФД. Известно, что желудочно-кишечный гормон грелин является мозговым пептидом, который регулирует потребление пищи в организме человека [37, 38]. Грелин главным образом синтезируется и выделяется эндокринными клетками желудка. Он состоит из 28 аминокислот и может стимулировать аппетит, воздействуя на гипо-таламический центр через продукцию нейропептида YNPY/AGRP, непосредственно регулирующих функции ЖКТ и аппетит [39]. Кроме того, грелин усиливает моторику ЖКТ и ускоряет опорожнение желудка, чем и объясняется повышение аппетита после достижения эрадикации HP [40, 41].
Таким образом, инфекция HP может влиять на производство грелина, что сопровождается моторно-эва-куаторными нарушениями и приводить к изменениям аппетита и массы тела.
Заслуживают внимание данные, что у лиц с высоким уровнем пепсиногена 1 и отношения пепсиноген 1/ пепсиноген 2 чаще развивается ФД [42, 43].
Проблема вторичных функциональных расстройств желудочно-кишечного тракта
В соответствии с Римскими критериями III (2006) под функциональными заболеваниями ЖКТ следует понимать комбинацию хронических рецидивирующих симптомов, которые нельзя объяснить структурными или биохимическими изменениями. В то же
время наличие хронического гастрита, ассоциированного с HP, не исключает ФД [44], а верификация функциональных расстройств билиарного тракта — органической патологии желчного пузыря, поджелудочной железы, печени и двенадцатиперстной кишки [45]. Так, в Римских критериях III (2006) приведены классификационные критерии функционального расстройства сфинктера Одди по билиарному типу, включающие отклонение функциональных проб печени, и по панкреатическому типу, основывающиеся на гиперферментемии — повышении уровня липазы и амилазы в сыворотке крови. Таким образом, функциональное расстройство сфинктера Одди способно сопровождаться симптомами активного гепатита и обострения панкреатита с поступлением панкреатических ферментов в кровь [46].
Аналогичные параллели прослеживаются и при других функциональных заболеваниях. Например, у пациентов с постинфекционным СРК, как правило, определяются воспалительные изменения СОТК, во многом обусловленные синдромом избыточного бактериального роста, перестройкой диффузной эндокринной системы и нарушением иммунной системы [25, 26, 32, 47, 48]. Персистенция воспалительного процесса в СОТК у пациентов с СРК ставит по сомнение укоренившуюся в научной литературе точку зрения о том, что хронический неязвенный колит следует рассматривать исключительно как вторичное заболевание [13]. Следует предположить, что в ряде случаев СРК может развиваться вторично на фоне хронического неязвенного колита подобно тому, как ФД нередко формируется у пациентов с хроническим ассоциированным с HP гастритом. Эта точка зрения подтверждается тем фактом, что симптомы, схожие с таковыми при СРК, достаточно часто определяются у пациентов с различными сопутствующими заболеваниями (хронический панкреатит) и такими патологическими состояниями ЖКТ, как синдром избыточного бактериального роста в тонкой кишке [49].
Представляют интерес данные о том, что у больных с СРК появление симптомов ФД провоцируется пост-прандиальным вздутием живота, формирующим аномальный ответ брюшной стенки и диафрагмы [22].
Показано, что у 59% пациентов с рефлюкс-гастри-том наблюдаются функциональные расстройства би-лиарного тракта [50]. Дуоденогастральный рефлюкс верифицируется у 18,2—61,5% больных хроническим панкреатитом [51]. Дуоденогастральный рефлюкс часто развивается у пациентов с заболеваниями желчного пузыря и желчевыводящих путей [52]. Вместе с тем нарушение моторики желчевыводящих путей при язвенной болезни выявляется у 40—80% пациентов [53]. Не менее чем у 15—25% пациентов, перенесших холецист-эктомию, развивается дисфункция сфинктера Одди [54]. Показано, что вторичная билиарная дисфункция формируется на фоне внутрипротоковой и внутрипо-лостной гипертензии, связанной с СРК, дуоденальным папиллитом, панкреатитом, язвенной болезнью, гор-
мональным дисбалансом (беременность, применение гормональных контрацептивов, применение сомато-статина, простагландинов), наличием системных заболеваний (сахарный диабет, склеродермия, амилоидоз, миастения) и энтеритом [47]. Вторичные нарушения моторики ЖКТ также могут быть обусловлены нарушением выработки ряда гормонов и изменением рецепторов для них [55].
В клинической практике функциональные расстройства ЖКТ довольно часто сочетаются с мигренью и другими проявлениями соматоформной вегетативной дисфункции. Так, например, у 30% пациентов с СРК верифицируется головная боль по типу мигрени [56, 57], а у больных с ФД ее частота составляет не менее 60% [58, 59].
Заключение
В основе патогенеза функциональных заболеваний желудочно-кишечного тракта лежат изменения нейроэндокринной и нервной регуляции пищеварительного тракта, связанные с генетическим полиморфизмом и внешними провоцирующими факторами, ведущим из которых является стресс. Возникновение функциональных заболеваний органов желудочно-кишечного тракта подразумевает наличие незначительных структурных изменений. Сложности в разграничении функциональной и органической патологии могут быть связаны не только с трудностями диагностики функциональных заболеваний, но также и с проблемой классификации, ярким примером которой могут являться хронический гастрит, ассоциированный с Helicobacter pylori, и функциональная диспепсия.
Сведения об авторах:
Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова
Осадчук Михаил Алексеевич — д-р мед. наук, проф., зав. каф. поликлинической терапии лечебного факультета; e-mail: osadchuk.mikhail@yandex.ru
Николенко Светлана Николаевна — врач-терапевт клинико-диагностического центра. Самарский государственный медицинский университет
Осадчук Алексей Михайлович — д-р мед. наук, проф. каф. госпитальной терапии с курсом трансфузиологии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Oshima T., Toyoshima F., Nakajima S., Fukui H. Genetic factors for functional dyspepsia. J. Gastroenterol. Hepatol. 2011; 26 (3): 83—7.
2. Маев И.В., Самсонов А.А., Андреев Д.Н. и др. Дифференцированная тактика лечения синдрома функциональной диспепсии. Медицинский совет. 2012; 9: 13—20.
3. Morris-Yates A., Talley N.J., Boyce P.M. et al. Evidence of a genetic contribution to functional bowel disoders. Am. J. Gastroenterol. 1998: 93; 1311—7.
4. Kim H.J., Camilleri M., Carlson P.J. et al. Association of distinct al-pha(2) adrenoreceptor and serotonin transporter polymorphisms with constipation and somatic symptoms in functional gastrointestinal disoders. Gut. 2004; 53: 829—37.
5. Pata C., Erdal E., Yazc K. et al. Association of the — 1438 G/A and 102 T/C polymorphism of the 5-HT2A receptor gene with irritable bowel syndrome 5-Ht2A gene polymorphism in irritable bowel syndrome. J. Clin. Gastroenterol. 2004; 38: 561—6.
6. Yeo A., Boyd P., Lumsden S. et al. Association between a functional polymorphism in the serotonin transporter gene and diarrhea predominant irritable bowel syndrome. Gut. 2004; 53: 1452—8.
7. Yuri A., Gloria M., Richard G. et al. Генетика синдрома раздраженного кишечника. Клиническая гастроэнтерология и гепато-логия. Русское издание. 2008; 1 (4): 248—55.
8. Van der Veek P., de Kroon Y., Versaget H. et al. Tumor necrosis factor alpha and interleukin 10 gene polymorphisms in irritable bowel syndrome. Gastroenterology. 2004; 126: А53.
9. Paladini F., Cocco E., Cascino I. et al. Age-dependent association of idiopathic achalasia with vasoactive intestinal peptide receptor 1 gene. Neurogastroenterol. Motil. 2009; 21: 597—602.
10. Alagozlu H., Unal S., Karakan T., Cindoruk M., Ergun M. Small-volume gallbladders and decreased motility in patients with achalasia. J. Clin. Gastroenterol. 2008; 42: 191—3.
11. Cho W.K., Boyer J.L. Vasoactive intestinal polypeptide is a potent regulator of bile secretion from rat cholangiocytes. Gastroenterolo-gy. 1999; 117: 420—8.
12. Drossman D.A. The functional gastrointestinal disoders and the Rome III process. Gastroenteology. 2006: 130 (5); 1377—90.
13. Ногаллер А.М., Юлдашев К.Ю., Малыгин А.Г. Хронические колиты и дискинезии толстой кишки. Ташкент: Медицина; 1989.
14. Bueno L., Fioramonti J. Visceral perception: inflammatory and noninflammatory mediators. Gut. 2002; 51 (Suppl. I): 19—23.
15. Vanheel H., Vicario M., Vanuytsel T. et al. Impaired duodenal mu-cosal integrity and low-grade inflammation in functional dyspepsia. Gut. 2014; 63 (2): 262—71.
16. Rau B., Friesen C.A., Qadeer A. et al. Gallbladder wall inflammatory cells in pediatric patients with biliary dyskinesia and cholelithiasis: a pilot study. J. Pediatr. Surg. 2006; 41 (9): 1545—8.
17. Ohman L., Simrén M. Pathogenesis of IBS: role of inflammation, immunity and neuroimmune interactions. Nature Rev. Gastroenterol. Hepatol. 2010; 7 (3): 163—73.
18. Gwee K.A., Collins S.M., Marshall J.S. et al. Evidence of inflammatory pathogenesis in post-infectious irritable bowel syndrome. Gastroenterology. 1998; 114: A758.
19. Kim H.S., Lim J.H., Park H., Lee S.I. Increased immunoendocrine cells in intestinal mucosa of postinfectious irritable bowel syndrome patients 3 years after acute Shigella infection. An observation in a small case control study. Yonsei Med. J. 2010; 51 (1): 45—51.
20. Pimentel M. et al. Anti-viniculin antibodies: Multicenter validation of a diagnostic blood test irritable bowel syndrome. ACG. 2013.
21. Meier R., Hengstler P., Weber F., Maurer H., Bommeli C., Brignoli R. The Tibetan herbal formula Padma Digestin in functional dyspepsia: an open-label study. Fortschr. Komplementmed. 2013; 20 (Suppl. 2): 2—7.
22. Burri E., Barba E., Huaman J.W., Cisternas D., Acarino A., Soldev-illa A., Malagelada J.R., Azpiroz F. Mechanisms of postprandial abdominal bloating and distension in functional dyspepsia. Gut. 2014; 63 (3): 395—400.
23. Zhao-Hui Deng, Bo Chu, Ya-Zhen Xu, Bin Zhang, Li-Rong Jiang. Influence of Helicobacter pylori infection on ghrelin levels in children. World J. Gastroenterol. 2012; 18 (36): 5096—100.
24. Chuang C.H., Sheu B.S. Yang H.B., Lee S.C. et al. Gender difference of circulating ghrelin and leptin concentrations in chronic Helico-bacter pylori infection. Helicobacter. 2009; 14: 54—60.
25. Abiko Y., Suzuki H., Masaoka T., Nomura S. et al. Enhanced plasma ghrelin levels in Helicobacter pylori-colonized, interleukin-1-recep-tor type 1-homozygous knockout (IL-1R1-/-) mice. World J. Gastroenterol. 2005; 11: 4148—53.
26. Осадчук А.М., Осадчук М.А., Кветной И.М. Синдром раздраженного кишечника. Клиническая медицина. 2007; 3: 46—50.
27. Осадчук А.М., Осадчук М.А., Балашов А.В. и др. Патогенетические аспекты клинических вариантов синдрома раздраженного кишечника с позиций нарушения диффузной эндокринной системы и клеточного обновления колоноцитов. Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2008; 1: 38—44.
28. Bradesi S., McRoberts J.A., Anton P.A. et al. Inflammatory bowel disease and irritable bowel syndrome: separate or unified? Curr. Opin. Gastroenterol. 2003; 19 (4): 336—42.
29. Осадчук А.М., Осадчук М.А. Морфофункциональное обновление эпителиальных клеток толстой кишки и апудоцитов в патогенезе и прогнозировании течения неспецифического язвенного колита. Клиническая медицина. 2006; 12: 35—8.
30. Quigley E.M.M., Bernstein C.N. Editorial: «Irritable bowel symptoms» in inflammatory bowel disease: Diagnostic uncertainty meets pathological reality. Am. J. Gastroenterol. 2012; 107 (10): 1483.
31. O'Sullivan M., Clayton N., Breslin N.P. et al. Increased mast cells in the irritable bowel syndrome. Neurogastroenterol. Motil. 2000; 12 (5): 449—57.
32. Schmidt T., Schepp W. Pathophysiology and diagnosis of gastrointestinal motility dysfunction. Coloproctology. 2001; 23: 22—5.
33. Лоранская И.Д. Функциональные расстройства билиарного тракта: (Пособие). М.: Форте принт; 2013.
34. Khodorova A., Richter J., Vasko M.R. et al. Early and late contributions of glutamate and CGRP to mechanical sensitization by endo-thelin-1. J. Pain. 2009; 19 (7): 740—9.
35. Akbar A., Walters J.R.F., Ghosh S. Visceral hypersensitivity in irritable bowel syndrome: molecular mechanisms and therapeutic agents. Aliment. Pharmacol. Ther. 2009; 30 (5): 423—35.
36. Grace P.A., Poston G.J., Williamson R.C.N. Biliary motility. Gut. 1990; 31: 571—82.
37. Akamizu T., Kangawa K. Translational research on the clinical applications of ghrelin. Endocr. J. 2006; 53: 585—91.
38. Williams D.L., Cummings D.E. Regulation of ghrelin in physiologic and pathophysiologic states. J. Nutr. 2005; 135: 1320—5.
39. Nogueiras R., Williams L.M., Dieguez C. Ghrelin: new molecular pathways modulating appetite and adiposity. Obes. Facts. 2010; 3: 285—92.
40. Crespo M.A., González Matías L.C., Lozano M.G., Paz S.F. et al. Gastrointestinal hormones in food intake control. Endocrinol. Nutr. 2009; 56: 317—3.
41. Chen C.Y., Asakawa A., Fujimiya M., Lee S.D. et al. Ghrelin gene products and the regulation of food intake and gut motility. Pharmacol. Rev. 2009; 61: 430—81.
42. Yu Y.H., Jo Y., Jung J.J., Kim B.K. et al. Gastric emptying in migraine: a comparison with functional dyspepsia. J. Neurogastroenterol. Motil. 2012; 18 (4): 412—8.
43. Tahara T., Shibata T., Okubo M., Yamashita H. et al. Examination of serum pepsinogen in functional dyspepsia. Hepatogastroenterology. 2012; 59 (120): 2516—22.
44. Шептулин А.А. Хронический гастрит и функциональная диспепсия: есть ли выход из тупика? (Размышления, навеянные Римскими критериями III). Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2010; 3: 84—8.
45. Маев И.В., Самсонов А.А., Голубев Н.Н. и др. Дюспаталин в коррекции дискинезии желчевыводящих путей у больных язвенной болезнью двенадцатиперстной кишки. Русский медицинский журнал. 2008; 6: 392—4.
46. Васильев Ю.В. Дисфункция сфинктера Одди как один из факторов развития хронического панкреатита: лечение больных. Трудный пациент. 2007; 5: 28—31.
47. Маев И.В., Вьючнова Е.С., Лебедева Е.Г., Левченко О.В. Дисфункция билиарного тракта, современные взгляды на проблему. Фарматека. 2010; 11: 36—40.
48. Парфенов А.И., Ручкина И.Н., Атауллаханов Р.И., Белая О.Л., Чи-кунова Б.З., Пучигин А.В. Постинфекционный синдром раздраженного кишечника. Терапевтический архив. 2009; 2: 39—45.
49. Маев И.В., Кучерявый Ю.А., Черемушкин С.В. Эволюция представлений о синдроме раздраженного кишечника. М.: Форте Принт; 2013.
50. Джулай Г.С., Ткачев В.А. Клинические и морфофункциональные параллели при рефлюкс-гастрите. Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 1995; 5 (3): 77.
51. Акимов Н.П., Бацков С.С. О дуоденогастральном рефлюсе. Терапевтический! архив. 1982; 4: 137—9.
52. Artico V., Chebib H., Petrovic N. et al. Evaluation of enterogastric reflux in relation to functional status of the gallbladder. Acta Chir. Iugosl. 2001; 48 (3); 49—53.
53. Опарин А.Г., Демерчян Т.И., Кореновский И.П. Роль диски-незий желчевыводящих путей в механизме повреждения защитных свойств слизистого барьера при язвенной болезни. Терапевтический архив. 1993; 2: 44—76.
54. Яковенко Э.П., Григорьев П.Я., Агафонова Н.А. и др. Дисфункция сфинктера Одди, связанная с холецистэктомией. Диагностика и лечение. Практикующий врач. 2000; 17: 26—30.
55. Takeshita E., Matsuura B., Dong M., Miller L.J. et al. Molecular characterization and distribution of motilin family receptors in the human gastrointestinal tract. J. Gastroenterol. 2006; 41: 223—30.
56. Whorwell P.J., McCallum M., Creed F.H., Roberts C.T. Non-colonic features of irritable bowel syndrome. Gut. 1986; 27: 37—40.
57. Kurth T., Holtmann G., Neufang-Huber J., Gerken G. et al. Prevalence of unexplained upper abdominal symptoms in patients with migraine. Cephalalgia. 2006; 26: 506—10.
58. Aurora S., Kori S., Barrodale P., Nelsen A. et al. Gastric stasis occurs in spontaneous, visually induced, and interictal migraine. Headache. 2007; 47: 1443—6.
59. Aurora S.K., Kori S.H., Barrodale P., McDonald S.A. et al. Gastric stasis in migraine: more than just a paroxysmal abnormality during a migraine attack. Headache. 2006; 46: 57—63.
REFERENCES
1. Oshima T., Toyoshima F., Nakajima S., Fukui H. Genetic factors for functional dyspepsia. J. Gastroenterol. Hepatol. 2011; 26 (3): 83—7.
2. Maev I.V., Samsonov A.A., Andreev D.N., Kochetov S.A. Differentiated treatment of functional dyspepsia. Meditsinskiy sovet. 2012; 9: 13—20. (in Russian)
3. Morris-Yates A., Talley N.J., Boyce P.M., Nandurkar S., Andrews G. Evidence of a genetic contribution to functional bowel disoders. Am. J. Gastroenterol. 1998: 93; 1311—7.
4. Kim H.J., Camilleri M., Carlson P.J., Cremonini F., Ferber I., Stephens D. et al. Association of distinct alpha(2) adrenoreceptor and serotonin transporter polymorphisms with constipation and somatic symptoms in functional gastrointestinal disoders. Gut. 2004; 53: 829—37.
5. Pata C., Erdal E., Yazc K., Gamdeviren H., Ozkaya M., Ulu O. Association of the — 1438 G/A and 102 T/C polymorphism of the 5-HT2A receptor gene with irritable bowel syndrome 5-Ht2A gene polymorphism in irritable bowel syndrome. J. Clin. Gastroenterol. 2004; 38: 561—6.
6. Yeo A., Boyd P., Lumsden S., Saunders T., Handley A., Stubbins M. et al. Association between a functional polymorphism in the serotonin transporter gene and diarrhea predominant irritable bowel syndrome. Gut. 2004; 53: 1452—8.
7. Yuri A., Gloria M.P., Richard G.I., Nicholas J.T. Genetics of irritable bowel syndrome. Klinicheskaya gastroenterologiya i gepatologiya. Russkoe izdanie. 2008; 1 (4): 248—55. (in Russian)
8. Van der Veek P.P., van der Berg M., de Kroon Y., Versaget H.W. et al. Tumor necrosis factor alpha and interleukin 10 gene polymorphisms in irritable bowel syndrome. Gastroenterology. 2004; 126: A53.
9. Paladini F., Cocco E., Cascino I., Belfiore F., Badiali D., Piretta L. et al. Age-dependent association of idiopathic achalasia with vasoactive intestinal peptide receptor 1 gene. Neurogastroenterol. Motil. 2009; 21: 597—602.
10. Alagozlu H., Unal S., Karakan T., Cindoruk M., Ergun M. Small-volume gallbladders and decreased motility in patients with achalasia. J. Clin. Gastroenterol. 2008; 42: 191—3.
11. Cho W.K., Boyer J.L. Vasoactive intestinal polypeptide is a potent regulator of bile secretion from rat cholangiocytes. Gastroenterology. 1999; 117: 420—8.
12. Drossman D.A. The functional gastrointestinal disoders and the Rome III process. Gastroenteology. 2006: 130 (5); 1377—90.
13. Nogaller A.M., Yuldashev K.Yu., Malygin A.G. Chronic colitis and dyskinesia of the colon. Tashkent: Meditsina; 1989.
14. Bueno L., Fioramonti J. Visceral perception: inflammatory and noninflammatory mediators. Gut. 2002; 51 (Suppl. I): 19—23.
15. Vanheel H., Vicario M., Vanuytsel T., Van Oudenhove L., Martinez C., Keita A.V. et al. Impaired duodenal mucosal integrity and low-grade inflammation in functional dyspepsia. Gut. 2014; 63 (2): 262—71.
16. Rau B., Friesen C.A., Qadeer A., You-Li D., Roberts C.C. et al. Gallbladder wall inflammatory cells in pediatric patients with biliary dys-kinesia and cholelithiasis: a pilot study. J. Pediatr. Surg. 2006; 41 (9): 1545—8.
17. Ohman L., Simren M. Pathogenesis of IBS: role of inflammation, immunity and neuroimmune interactions. Nature Rev. Gastroenterol. Hepatol. 2010; 7 (3): 163—73.
18. Gwee K.A., Collins S.M., Marshall J.S., Underwood J.E., Moochala S.V., Read N.W. Evidence of inflammatory pathogenesis in postinfectious irritable bowel syndrome. Gastroenterology. 1998; 114: A758.
19. Kim H.S., Lim J.H., Park H., Lee S.I. Increased immunoendocrine cells in intestinal mucosa of postinfectious irritable bowel syndrome patients 3 years after acute Shigella infection. An observation in a small case control study. Yonsei Med. J. 2010; 51 (1): 45—51.
20. Pimentel M., Chang C., Lembo A., Morales W., Chua K.S., Weitsma S. et al. Anti-viniculin antibodies: Multicenter validation of a diagnostic blood test irritable bowel syndrome. ACG. 2013.
21. Meier R., Hengstler P., Weber F., Maurer H., Bommeli C., Brignoli R. The Tibetan herbal formula Padma Digestin in functional dyspepsia: an open-label study. Fortschr. Komplementmed. 2013; 20 (Suppl. 2): 2—7.
22. Burri E., Barba E., Huaman J.W., Cisternas D., Acarino A., Soldevil-la A., Malagelada J.R., Azpiroz F. Mechanisms of postprandial abdominal bloating and distension in functional dyspepsia. Gut. 2014; 63 (3): 395—400.
23. Deng Z.-H., Chu B., Xu Y.-Z., Zhang B., Jiang L.-R. Influence of Helicobacter pylori infection on ghrelin levels in children. World J. Gastroenterol. 2012; 18 (36): 5096—100.
24. Chuang C.H., Sheu B.S. Yang H.B., Lee S.C., Kao A.W., Cheng H.C. et al. Gender difference of circulating ghrelin and leptin concentrations in chronic Helicobacter pylori infection. Helicobacter. 2009; 14: 54—60.
25. Abiko Y., Suzuki H., Masaoka T., Nomura S., Kurabayashi K., Hosoda H. et al. Enhanced plasma ghrelin levels in Helicobacter pylori-colonized, interleukin-1-receptor type 1-homozygous knockout (IL-1R1-/-) mice. World J. Gastroenterol. 2005; 11: 4148—53.
26. Osadchuk A.M., Osadchuk M.A., Kvetnoy I.M. Irritable bowel syndrome. Klinicheskaya meditsina. 2007; 3: 46—50. (in Russian)
27. Osadchuk A.M., Osadchuk M.A., Balashov A.V. et al. Pathogenetic aspects of clinical cases of irritable bowel syndrome in terms of violations of the diffuse endocrine system and cell renewal colon cells. Rossijskij zhurnal gastroenterologii, gepatologii, koloproktologii. 2008; 1: 38—44. (in Russian)
28. Bradesi S., McRoberts J.A., Anton P.A., Mayer E.A. Inflammatory bowel disease and irritable bowel syndrome: separate or unified? Curr. Opin. Gastroenterol. 2003; 19 (4): 336—42.
29. Osadchuk A.M., Osadchuk M.A. Morphofunctional colon epithelial cells renewal and APUD-cells in predicting the course of nonspecific ulcerative colitis. Klinicheskaya meditsina. 2006; 12: 35—8. (in Russian)
30. Quigley E.M.M., Bernstein C.N. Editorial: «Irritable bowel symptoms» in inflammatory bowel disease: Diagnostic uncertainty meets pathological reality. Am. J. Gastroenterol. 2012; 107 (10): 1483.
31. O'Sullivan M., Clayton N., Breslin N.P., Harman I., Bountra C., McLaren A. et al. Increased mast cells in the irritable bowel syndrome. Neurogastroenterol. Motil. 2000; 12 (5): 449—57.
32. Schmidt T., Schepp W. Pathophysiology and diagnosis of gastrointestinal motility dysfunction. Coloproctology. 2001; 23: 22—5.
33. Loranskaya I.D. Functional disorders of the biliary tract: [Tutorial]. M.: Forte print; 2013. (in Russian)
34. Khodorova A., Richter J., Vasko M.R., Strichartz G. Early and late contributions of glutamate and CGRP to mechanical sensitization by endothelin-1. J. Pain. 2009; 19 (7): 740—9.
35. Akbar A., Walters J.R.F., Ghosh S. Visceral hypersensitivity in irritable bowel syndrome: molecular mechanisms and therapeutic agents. Aliment. Pharmacol. Ther. 2009; 30 (5): 423—35.
36. Grace P.A., Poston G.J., Williamson R.C.N. Biliary motility. Gut. 1990; 31: 571—82.
37. Akamizu T., Kangawa K. Translational research on the clinical applications of ghrelin. Endocr. J. 2006; 53: 585—91.
38. Williams D.L., Cummings D.E. Regulation of ghrelin in physiologic and pathophysiologic states. J. Nutr. 2005; 135: 1320—5.
39. Nogueiras R., Williams L.M., Dieguez C. Ghrelin: new molecular
pathways modulating appetite and adiposity. Obes. Facts. 2010; 3: 285—92.
40. Crespo M.A., González Matías L.C., Lozano M.G., Paz S.F., Pérez M.R., Gago E.V. et al. Gastrointestinal hormones in food intake control. Endocrinol. Nutr. 2009; 56: 317—3.
41. Chen C.Y., Asakawa A., Fujimiya M., Lee S.D., Inui A. Ghrelin gene products and the regulation of food intake and gut motility. Pharmacol. Rev. 2009; 61: 430—81.
42. Yu Y.H., Jo Y., Jung J.J., Kim B.K., Seok J.W. Gastric emptying in migraine: a comparison with functional dyspepsia. J. Neurogastroenterol. Motil. 2012; 18 (4): 412—8.
43. Tahara T., Shibata T., Okubo M., Yamashita H., Yoshioka D., Yone-mura J. et al. Examination of serum pepsinogen in functional dyspepsia. Hepatogastroenterology. 2012; 59 (120): 2516—22.
44. Sheptulin A.A. Chronic gastritis and functional dyspepsia: is there an exit out of the dead spot? (reflections, blown together by Rome criteria III). Rossijskij zhurnal gastroenterologii, gepatologii, koloproktologii. 2010; 3: 84—8. (in Russian)
45. Maev I.V., Samsonov A.A., Golubev N.N., Beljavceva E.V., Motu-zova E.V., Jarosh O.G. Duspatalin in the correction of biliary dyskinesia in patients with duodenal ulcer. Russkij meditsinskij zhurnal. 2008; 6: 392—4. (in Russian)
46. Vasil'ev Yu.V. Dysfunction of sphincter Oddi how is one factors development of chronic pancreatitis. Trudnyjpatsient. 2007; 5: 28—31. (in Russian)
47. Maev I.V., V'juchnova E.S., Lebedeva E.G., Levchenko O.B. Dysfunction of the biliary tract, modern views on problem. Farmateka. 2010; 11: 36—40. (in Russian)
48. Parfenov A.I., Ruchkina I.N., Ataullachanov R.I., Belaja O.F., Chi-kunova B.Z., Pichugin A.V. et al. Post-viral irritable bowel syndrome. Terapevticheskij arhiv. 2009; 2: 39—45.
49. Maev I.V., Kucherjavyj Yu.A., Cheremushkin S.V. The evolution of attitudes about irritable bowel syndrome. M.: Forte Print, 2013. (in Russian)
50. Dzhulay G.S., Tkachev V.A. Clinical and morphofunctional association with reflux-esophagitis. Rossijskij zhurnal gastroenterologii, ge-patologii, koloproktologii. 1995; 5 (3): 77. (in Russian)
51. Akimov N.P., Batskov S.S. For duodenogastral reflux. Terape-vticheskij arhiv. 1982; 4: 137—9.
52. Artico V., Chebib H., Petrovic N. et al. Evaluation of enterogastric reflux in relation to functional status of the gallbladder. Acta Chir. Iugossl. 2001; 48 (3); 49—53.
53. Oparin A.G., Demerchyan T.I., Korenovskij I.P. The role of biliary dyskinesia in the mechanism of damage of protective mucous barrier properties with ulcers. Terapevticheskij arhiv. 1993; 2: 44—76. (in Russian)
54. Yakovenko A.P., Grigor'ev P. Ja., Agafonova N.A. et al. Sphincter of Oddi dysfunction, associated with holecistektomiej. Diagnosis and treatment. The Praktikujuschij vrach. 2000; 17: 26—30.
55. Takeshita E., Matsuura B., Dong M., Miller L.J. et al. Molecular characterization and distribution of motilin family receptors in the human gastrointestinal tract. J. Gastroenterol. 2006; 41: 223—30.
56. Whorwell P.J., McCallum M., Creed F.H., Roberts C.T. Non-colonic features of irritable bowel syndrome. Gut. 1986; 27: 37—40.
57. Kurth T., Holtmann G., Neufang-Huber J., Gerken G., Diener H.-C. Prevalence of unexplained upper abdominal symptoms in patients with migraine. Cephalalgia. 2006; 26: 506—10.
58. Aurora S., Kori S., Barrodale P., Nelsen A., McDonald S. Gastric stasis occurs in spontaneous, visually induced, and interictal migraine. Headache. 2007; 47: 1443—6.
59. Aurora S.K., Kori S.H., Barrodale P., McDonald S.A., Haseley D. Gastric stasis in migraine: more than just a paroxysmal abnormality during a migraine attack.Headache. 2006; 46: 57—63.
nocTymna 21.01.14 Received 21.01.14
