CC BY
2
Для корреспонденции
Иванова Галина Тажимовна - кандидат биологических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории физиологии сердечно-сосудистой и лимфатической систем ИФ РАН Адрес: 199034, Российская Федерация, г. Санкт-Петербург, наб. Макарова, д. 6 Телефон: (812) 328-07-01 E-mail: ivanovagt@infran.ru https://orcid.org/0000-0003-0188-5173
Иванова Г.Т.
Функциональное состояние брыжеечных артерий при избыточном потреблении жиров у крыс c индуцированным стрептозотоцином диабетом
Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт физиологии им. И.П. Павлова Российской академии наук, 199034, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация
Pavlov Institute of Physiology, Russian Academy of Sciences, 199034, Saint Petersburg, Russian Federation
Рост заболеваемости сахарным диабетом (СД) связывают с избыточным потреблением жиров и углеводов, при этом СД приводит к развитию заболеваний сердечно-сосудистой системы.
Цель работы - оценить влияние высокожирового рациона (ВЖР) на функциональное состояние брыжеечных артерий в условиях in vivo у крыс Wistar с СД. Материал и методы. Исследования проведены на 45 самцах крыс стока Wistar с начальной массой тела 220-240 г, которые были разделены на 3 равные группы. Животные контрольной группы в течение 3 мес получали стандартный рацион. Крысам 2-й группы (STZ), получавшим стандартный рацион, через 8 нед вводили однократно внутрибрюшинно стрептозотоцин (STZ, 35мг на 1 кг массы тела). Животные группы STZ+HFD получали ВЖР, содержащий 50% животных жиров (говяжий жир), и инъекцию STZ (35 мг/кг). Оценивали влияние ВЖР на эндотелий-зависимые и не связанные с эндотелием реакции предконтракти-рованных фенилэфрином (ФЭ) брыжеечных артерий при действии агонистов в отсутствие и при применении блокаторов NO-синтазы (L-NAME), циклооксиге-назы (индометацин) и К+-каналов (тетраэтиламмоний), используя микрофото-и видеорегистрацию диаметра сосудов in vivo.
Финансирование. Работа выполнена при поддержке Госпрограммы 47 ГП «Научно-технологическое развитие Российской Федерации» (2019-2030), тема 0134-2019-0001.
Конфликт интересов. Автор данной статьи сообщает об отсутствии конфликта интересов.
Для цитирования: Иванова Г.Т. Функциональное состояние брыжеечных артерий при избыточном потреблении жиров у крыс c индуцированным стрептозотоцином диабетом // Вопросы питания. 2023. Т. 92, № 6. С. 64-72. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2023-92-6-64-72 Статья поступила в редакцию 26.08.2023. Принята в печать 30.10.2023.
Funding. The research was carried out with the support of state program 47 "Scientific and technological development of the Russian Federation" (2019-2030), topic 0134-2019-0001.
Conflict of interest. The author of this article reports no conflict of interest.
For citation: Ivanova G.T. Functional state of the mesenteric arteries with higt fat intake in rats with streptozotocin-induced diabetes. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2023; 92 (6): 64-72. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2023-92-6-64-72 (in Russian) Received 26.08.2023. Accepted 30.10.2023.
Functional state of the mesenteric arteries with higt fat intake in rats with streptozotocin-induced diabetes
Ivanova G.T.
Результаты. СДу крыс приводил к усилению констрикторной реакции на ФЭ, у животных группы STZ+HFD диаметр сосуда уменьшился на 63,7+4,7%, группы STZ - на 60,4+3,8%, у контрольной - на 48,9+4,1%. ВЖР и индукция СД не оказывали влияния на величину расслабления при действии нитропруссида натрия. Амплитуда вызванной ацетилхолином релаксации брыжеечных артерий крыс с СД в отсутствие блокаторов была значимо меньше (в среднем на 27,1% у животных группы STZ+HFD и на 14,6% - у крыс группы STZ) по сравнению с контрольными животными. После ингибирования NO-синтазы амплитуда релаксации снижалась у животных группы STZ+HFD на 48,6+3,2%, группы STZ - на 56,1+2,8%, у контрольных животных - на 58,3+3,1% по сравнению с амплитудой дилатации без применения блокатора. Вызванная ацетилхолином дилатация сосудов при одновременном применении L-NAME, индометацина и тетраэтиламмония была снижена у крыс с СД, получавших ВЖР, в среднем на 18,9% и у животных группы STZ - на 22,1% по сравнению с контрольными животными.
Заключение. Избыточное потребление жиров у крыс со STZ-индуцированным СД усиливало нарушения функционального состояния брыжеечных артерий по сравнению с животными с СД, получавшими стандартный рацион. Снижение эндотелий-зависимой вазодилатации у крыс с СД, содержавшихся на ВЖР, было опосредовано как нарушением NO-зависимых механизмов релаксации, так и уменьшением эффективности механизма эндотелиальной гиперполяризации, тогда как у крыс с СД, получавших стандартный рацион, преимущественно нарушением механизма эндотелиальной гиперполяризации. Ключевые слова: высокожировая диета; сахарный диабет; брыжеечная артерия; эндотелий; ацетилхолин-индуцированная дилатация; вазоконстрикция; фенилэфрин; Wistar
An increase in the incidence of diabetes mellitus (DM) is associated with excessive consumption of fats and carbohydrates, while DM leads to the development of cardiovascular diseases.
The aim of the research was to evaluate the effect of a high-fat diet (HFD) on the functional state of the mesenteric arteries in vivo in Wistar rats with DM. Material and methods. The study was conducted on 45 male Wistar rats with an initial body weight of 220-240 g, which were divided into 3 equal groups. Animals of the control group received a standard diet for 3 months. Rats of the second group (STZ) were fed a standard diet, after 8 weeks the animals were intraperitoneally injected with streptozotocin (STZ, 35 mg/kg body weight). Animals in the STZ+HFD group received HFD (50% beef tallow), and an injection of STZ (35 mg/kg). We assessed the effect of HFD on endothelium-dependent and endothelium-free reactions of phenylephrine (PE) precontracted mesenteric arteries under the action of agonists in the absence and use of blockers of NO-synthase (L-NAME), cyclooxygenase (indomethacin), and K+-channels (tetraethylammonium), using microphoto- and videorecording of vessel diameter in vivo.
Results. DM in rats led to an increase in the constrictor reaction to FE; in animals of the STZ+HFD group, the diameter of the vessel decreased by 63.7+4.7%; in the STZ group, by 60.4+3.8%; and in the control group, by 48.9+4.1%. HFD and DM induction had no effect on the amount of relaxation under the action of sodium nitroprusside. The amplitude of acetylcholine-induced relaxation of the mesenteric arteries of rats with DM in the absence of blockers was significantly lower (by 27.1% on average in the STZ+HFD group, by 14.6% in the STZ group) compared with control animals. After NO synthase inhibition, the relaxation amplitude decreased in the STZ+HFD group by 48.6+3.2%, in the STZ group by 56.1+2.8%, and in control animals by 58.3+3.1% compared with the dilatation amplitude without the use of a blocker. Acetylcholine-induced vascular dilatation under conditions of simultaneous use of a complex of three blockers - L-NAME, indomethacin and tetraethylammonium was reduced in rats with DM treated with HFD by an average of 18.9% and in animals of the STZ group by 22.1% compared with control animals.
Conclusion. Thus, excessive fat intake in rats with STZ-induced DM enhances the impairment of the functional state of the mesenteric arteries compared to animals with DM that received a standard diet. In HFD in rats with DM, a decrease in endothelium-dependent vasodilation was mediated as a failure of NO-dependent relaxation mechanisms and a decrease in the efficiency of the mechanism of endothelial hyperpolarization, whereas in rats with DM fed a standard diet, it was predominantly a disturbance in the mechanism of endothelial hyperpolarization.
Keywords: high-fat diet; diabetes mellitus; mesenteric artery; endothelium; acetylcho-line-induced dilatation; vasoconstriction; phenylephrine; Wistar
В настоящее время наблюдается значительный рост заболеваемости сахарным диабетом (СД), развитие которого связывают с ожирением [1]. Изменение профиля питания, в частности избыточное потребление жиров и углеводов, запускает патофизиологические процессы, которые приводят к инсулинорезистент-ности (ИР), метаболическому синдрому и СД [2], поэтому большое значение для профилактики и лечения СД отводится диетическим методам [3]. Основными факторами риска и причиной смерти у пациентов с СД являются заболевания сердечно-сосудистой системы [4]. Изучение механизмов развития сосудистой патологии при СД необходимо для разработки методов предупреждения или снижения дисфункции сосудов.
Несмотря на большое количество исследований, посвященных развитию сосудистых нарушений при СД, существует необходимость выявления точных механизмов, поскольку СД сопровождается комплексом взаимовлияющих друг на друга патофизиологических процессов [5, 6]. Для решения данных вопросов используются модельные эксперименты на животных, которые позволяют получить диабет-ассоциированные нарушения введением стрептозотоцина [7].
В экспериментальных исследованиях СД основное внимание уделяется, как правило, изучению крупных магистральных сосудов (аорта, сонная артерия) [8] и коронарных сосудов [9], при этом оценка реактивности обычно проводится на изолированных фрагментах сосудов [10, 11]. Поскольку одним из патогенетических факторов при СД считается эндотелиальная дисфункция, приводящая к нарушению адекватной реакции сосудов на различные стимулы [12], то оценивают реакции сосудистых колец на действие вазо-активных агентов. Исследования в условиях in vitro показали, что развитие СД сопровождается снижением реактивности сосудов на действие ацетилхолина (АХ) [8, 13]. Однако точные механизмы нарушения функционального состояния сосудов изучены недостаточно [2]. Кроме того, результаты, полученные в экспериментах in vitro, следует с осторожностью экстраполировать на работу сосудистой системы в условиях целостности организма.
В данном исследовании использовали моделирование СД введением стрептозотоцина (STZ) крысам, получавшим стандартный или высокожировой рацион (ВЖР). В наших предыдущих работах показано, что ВЖР у крыс сопровождается развитием ИР и дислипи-демией [14], а введение STZ приводит к повреждению р-клеток поджелудочной железы [15]. Такой подход позволяет моделировать переход от преддиабетичес-кого состояния, развивающегося вследствие ВЖР, к СД, что более соответствует процессу развития СД у людей [16, 17].
Цель настоящей работы - оценить влияние ВЖР на функциональное состояние брыжеечных артерий 2-3-го порядка в условиях in vivo у крыс с индуцированным СД.
Материал и методы
Эксперименты проведены на самцах крыс стока Wistar (Центр коллективного пользования «Биоколлекция» Института физиологии им. И.П. Павлова РАН) с начальной массой тела 220-240 г. Все манипуляции с животными проводили в соответствии с принципами Базельской декларации при одобрении этической комиссии ИФ РАН (протокол № 03/13 от 13 марта 2023 г.). Крысы были разделены на 3 равные группы, по 15 животных в каждой группе. Крысы 1-й группы (STZ+HFD) получали в течение 3 мес ВЖР (HFD - High Fat Diet), содержащий 50% животных жиров (говяжий жир). Через 8 нед после начала кормления животным этой группы вводили однократно внутрибрюшинно стрептозотоцин (STZ, 35 мг на 1 кг массы тела), который предварительно растворяли в цитратном буферном растворе (0,01 М цитрата натрия, рН 4,5). Животным 2-й группы (STZ), получавшим стандартный рацион, вводили однократно внутрибрюшинно STZ (35 мг/кг). Контрольная группа животных получала стандартный пищевой рацион. Общая длительность наблюдения составила 3 мес.
Измерение артериального давления (АД) на хвосте у бодрствующих крыс проводили с использованием электроманометра ELEMA (Швеция).
По окончании срока наблюдения у крыс оценивали состояние углеводного обмена, для чего были проведены инсулинорезистентный и глюкозотолерантный тесты, как описано ранее [14], а также рассчитывали константу скорости утилизации глюкозы (KITT): KITT=0,693/ t1/2x100, где t1/2 - время снижения уровня глюкозы до 50% от максимального снижения. Содержание глюкозы в крови измеряли с помощью тест-полосок и глюкометра Accu-Chek Active, кровь брали с кончика хвоста через рассечение кожи после предварительного местного обезболивания (крем EMLA, содержащий 2,5% лидо-каина и 2,5% прилокаина).
По окончании срока наблюдения исследовали функциональное состояние брыжеечных артерий, после чего животные подвергались эвтаназии введением летальной дозы наркоза.
Оценку реактивности артерий in vivo у наркотизированных тилетамин/золазепамом (20 мг на 1 кг массы тела, Zoletil 100, Virbac, Франция) крыс проводили согласно описанной ранее методике [14].
Диаметр сосудов измеряли при действии АХ (10-5 моль/л, Sigma-Aldrich, США) и нитропруссида натрия (НП) (10-6 моль/л, ICN Biomedicals, США) на фоне предварительного сокращения сосудов фенилэфрином (ФЭ) (10-5 моль/л, Sigma-Aldrich, США). Амплитуду дилатации выражали в процентах от амплитуды констрикции, вызванной ФЭ. С целью оценки участия отдельных механизмов в сосудистых реакциях на АХ использовали соответствующие блокаторы: блокатор NO-синтазы L-NAME (Wm-Nitro-L-arginine methyl ester hydrochloride, 10-4 моль/л, ICN Biomedicals, США); блокатор циклооксигеназы индо-метацин (10-5 моль/л, Sigma-Aldrich, США); неспецифи-
Показатели углеводного обмена у крыс со стрептозотоцин-индуцированным сахарным диабетом, получавших различную по содержанию жиров диету (M±m)
Indicators of carbohydrate metabolism in rats with streptozotocin-induced diabetes fed a diet of various fat content (M±m)
Показатель Indicator Группа животных P
STZ+HFD (n=15) STZ (n=15) контрольная I control (n=15)
Глюкоза, ммоль/л Glucose, mmol/l 24,3±2,5 18,7±1,9 5,3±0,3 р1-2<0,05 р1-з<0,001 р2-з<0,001
Минимальный уровень глюкозы при ИРТ, ммоль/л Minimum glucose level in IRT, mmol/l 12,9±1,8 8,5±1,6 3,4±0,5 р1-2<0,05 р1-з<0,001 Р2-з<0,01
Константа скорости утилизации глюкозы (KITT), % глюкозы/мин Glucose utilization rate constant (KITT), % glucose/min 2,2±1,2 5,3±1,3 8,7±1,4 р1-2<0,05 Р1-з<0,01 Р2-з<0,05
Максимальный уровень глюкозы при ГТТ, ммоль/л Maximum glucose level in IRT, mmol/l 28,6±3,5 25,9±2,7 10,8±0,8 Р1-2 ns р1-з<0,001 р2-з<0,001
Уровень глюкозы при ГТТ на 120 мин, ммоль/л Glucose level in IRT at 120 min, mmol/l 27,2±3,6 22,7±3,6 5,7±0,5 Р1-2 ns р1-з<0,001 р2-з<0,001
П р и м е ч а н и е. ИРТ - инсулинорезистентный тест; ГТТ - глюкозотолерантный тест. Значимость различий между показателями животных: р1-2 - групп ЭИ+НЕО и ЭИ; р1-3 - ЭИ+НЕО и контрольной группами; р2-з - и контрольной группами.
N o t e. IRT - insulin resistance test; GTT - glucose tolerance test; KITT=0.693/ t1/2x100, where t1/2 is the time the glucose level decreases to 50% of the maximum decrease. P1-2 - significance of differences between STZ+HFD and STZ-groups; p1-3 - significance of differences between STZ+HFD and control groups; p2-3<0.05 - significance of differences between STZ and control groups.
ческий блокатор К+-каналов - тетраэтиламмоний (ТЭА) (10-3 моль/л, Sigma-Aldrich, США). Методика применения блокаторов соответствовала описанному ранее [14].
Оценивали кумулятивный эффект ступенчатого повышения концентрации АХ (10-10-10-5 моль/л) на величину вазодилатации, по результатам измерений строили кривую «доза-эффект».
Реактивность сосудов оценивали по динамике диаметра сосудов на фото- и видеоизображениях брыжеечных артерий крыс в условиях in vivo до и после действия вазоактивных агентов, при этом использовали микроскоп Биомед MC-1T-ZOOM (Россия) и камеру Basler BASLER acA4600-10uc (ФРГ), результаты обрабатывали с использованием программы MultiMedia Са1а1од.
Полученные результаты обрабатывали с использованием программы Statistica v.12, данные представляли в виде среднего и его стандартной ошибки. Для статистической обработки данных использовали однофак-торный дисперсионный анализ (ANOVA). Различия считали статистически значимыми при р<0,05.
Результаты
Проведенные исследования показали, что до индукции СД крысы, получавшие ВЖР, по динамике массы тела не отличались от животных, получавших стандартный рацион. Однако, независимо от рациона, после однократной инъекции STZ у крыс прекратился набор массы тела, тогда как у крыс контрольной группы она продолжала расти. К концу эксперимента
увеличение массы тела по сравнению с исходной массой животных на начало эксперимента составляло 21,1±5,4% - у крыс группы STZ+HFD, 24,4±3,9% -у животных группы STZ и 42,7±3,8% - у крыс контрольной группы.
Уровень АД у крыс группы STZ+HFD был значимо больше, чем у животных группы STZ и контрольной, и составлял соответственно 163±4, 148±5 и 123±6 мм рт.ст. (р<0,05). Также у крыс группы STZ+HFD отмечались наиболее выраженные изменения показателей углеводного обмена (см. таблицу), свидетельствующие о развитии гипергликемии и ИР.
Исследование функционального состояния брыжеечных артерий показало, что СД у крыс приводит к усилению констрикторной реакции на действие ФЭ (рис. 1А), причем наибольшая величина сокращения отмечалась у животных группы STZ+HFD. Для оценки дилататорной реакции артерий оценивали изменение диаметра предварительно сокращенных ФЭ сосудов в ответ на введение НП и АХ в перфузионную камеру. ВЖР и индукция СД не оказывала влияния на величину расслабления при действии НП (рис. 1Б).
Кумулятивное ступенчатое повышение концентрации АХ приводило к усилению вазодилатации, однако амплитуда релаксации была значимо снижена у животных с СД (рис. 2). Кормление ВЖР крыс с СД приводило к еще большему снижению амплитуды дилатации, чем у животных группы STZ.
Участие различных механизмов эндотелий-зависимой вазодилатации оценивалось по изменению диаметра сосудов в ответ на действие АХ (10-5 моль/л) до и после применения блокаторов. Амплитуда АХ-индуцированной
А/А
Б/B
80 -|
70-
60-
о
50-
40-
30-
20-
10-
p<0,001
50-
40-
30-
20-
10-
STZ+HFD
STZ
Control
STZ+HFD
STZ
Control
Рис. 1. Реактивность брыжеечных артерий крыс, получавших различный по содержанию жира рацион (M±m, п=15)
A - амплитуда сокращения брыжеечных артерий при действии фенилэфрина (10-6 моль/л). По оси ординат - амплитуда сокращения, выраженная в процентах от исходного диаметра сосуда. Б - амплитуда релаксации предварительно сокращенных фенилэфрином (10-6 моль/л) брыжеечных артерий при действии нитропруссида натрия (10-6 моль/л). По оси ординат - амплитуда релаксации, выраженная в процентах от амплитуды констрикции сосуда при действии фенилэфрина. Здесь и на рис. 2-4: экспериментальные группы: STZ+HFD - крысы c индуцированным стрептозотоцином диабетом, получавшие рацион с высоким содержанием животных жиров (50%); STZ - крысы c индуцированным стрептозотоцином диабетом, получавшие стандартный рацион; сопиоl - крысы, получавшие стандартный рацион.
0
0
Fig. 1. Reactivity of the mesenteric arteries of rats fed a diet of different fat content (M±m, n=15)
A - the amplitude of contraction of the mesenteric arteries under the action of phenylephrine (10-6 mol/l). The Y-axis: the amplitude of contraction, expressed as a percentage of the initial diameter of the vessel. B - amplitude of relaxation of the mesenteric arteries preliminarily contracted by phenylephrine (10-6 mol/l) under the action of sodium nitroprusside (10-6 mol/l). The Y-axis: the amplitude of relaxation, expressed as a percentage of the amplitude of vessel constriction under the action of phenylephrine. Here and in Fig. 2-4: Experimental groups: STZ+HFD - rats with streptozotocin-induced diabetes fed a diet high in animal fats (50%); STZ - rats with strepto-zotocin-induced diabetes treated with a standard diet; control - rats fed a standard diet.
ACh, log [M] STZ+HFD --#-- STZ -O" Control
Рис. 2. Ацетилхолин-индуцированная дилатация (кумулятивный эффект) предварительно сокращенных фенилэфрином брыжеечных артерий крыс, получавших различный по содержанию жиров рацион (M±m, n=15)
Изменение тонуса брыжеечных артерий при действии ацетилхо-лина (ACh): по оси абсцисс - логарифм концентрации ацетилхо-лина, по оси ординат - тонус артерий, выраженный в процентах от амплитуды вазоконстрикции при действии фенилэфрина (10-6 моль/л). Значимость различий: * - р<0,05; ** - р<0,01; *** - р<0,001 по сравнению с показателем животных контрольной группы; # - р<0,05 - между группами с индуцированным стрептозотоцином сахарным диабетом.
Fig. 2. Acetylcholine-induced dilatation (cumulative effect) of the mesenteric arteries previously contracted by phenylephrine in rats fed a diet of different fat content (M±m, n=15)
Changes in the tone of the mesenteric arteries under the action of acetylcholine (ACh): X-axis: the logarithm of the concentration of acetylcholine; Y-axis: arterial tone expressed as a percentage of the amplitude of vasoconstriction under the action of phenylephrine (10-6 mol/l). Significance of differences between groups: * - p<0.05; ** - p<0.01; *** - p<0.001 compared with the control group; # - р<0.05 - between groups with streptozotocin-induced diabetes mellitus.
релаксации брыжеечных артерий крыс с СД в отсутствие блокаторов была значимо меньше (в среднем на 27,1% у животных из группы STZ+HFD и на 14,6% - у крыс группы STZ) по сравнению с контролем (рис. 3).
Для оценки участия ЫО-зависимых механизмов вазо-релаксации измеряли величину вызванной АХ дила-тации сосудов в условиях предварительной блокады ЫО-синтазы инкубацией сосудов в растворе, содержащем L-NAME. После ингибирования ЫО-синтазы амплитуда релаксации снижалась в разной степени: у животных группы STZ+HFD - на 48,6±3,2%, у группы STZ - на 56,1±2,8%, у контрольных животных - на 58,3±3,1% по сравнению с амплитудой дилатации без применения блокатора (см. рис. 3).
Предварительная инкубация сосудов с L-NAME и индо-метацином, блокатором циклооксигеназы, приводила к равному снижению амплитуды релаксации брыжеечных артерий по сравнению с блокадой только ЫО-син-тазы у крыс исследованных групп (рис. 4). АХ-индуциро-ванная дилатация сосудов в условиях одновременного применения комплекса 3 блокаторов - L-NAME, индоме-тацина и ТЭА (неспецифического блокатора К+-каналов, преимущественно К и ВКСа) была снижена у крыс с СД, получавших ВЖР, в среднем на 18,9% и у животных группы STZ - на 22,1% по сравнению с контрольными животными.
Обсуждение
Результаты нашего исследования показали, что у крыс с СД, получающих ВЖР, не отмечается общего ожирения. Инъекция STZ, независимо от диеты, привела к уменьшению массы тела крыс, которая к окончанию эксперимента не достигла уровня контрольных животных. Снижение массы тела после индукции СД STZ отмечалось и другими исследователями [18-20], что может быть следствием активизации катаболических процессов в мышцах и жировой ткани при развитии СД [21].
Однако ВЖР у крыс с STZ-индуцированным диабетом оказывал гипертензивное действие, приводя к росту АД, которое было в среднем на 32,5% выше, чем у контрольных крыс, тогда как у животных с СД, получавших стандартный рацион, АД превышало уровень контрольных животных только на 20,3%.
Кроме того, кормление ВЖР крыс с СД сопровождалось более выраженным нарушением углеводного обмена (таблица), приводящим к повышению уровня гликемии и ИР по сравнению с группой крыс с СД, получавшим стандартную диету.
Нашими предыдущими исследованиями показано, что ВЖР у крыс Wistar приводит к развитию ИР [14] без значимого изменения уровня глюкозы крови. У крыс, получающих до индукции СД избыточное количество жиров в рационе, к уже имеющейся ИР добавляется снижение выработки инсулина из-за токсического действия STZ на р-клетки поджелудочной железы, что приводит
= 120
|100-
И
J§ 80-
о: ^ 60-СЕ
40-
га о
| 20-CD Cl.
0
p<0,001
p<0,05
p<0,05 p<0,001
p<0,01
'p<0,01
STZ+HFD STZ
□ ACh □ ACh+L-NAME
Control
Рис. 3. Ацетилхолин-индуцированная дилатация предварительно сокращенных фенилэфрином брыжеечных артерий крыс, получавших различный по содержанию жиров рацион (M±m, n=15)
По оси абсцисс - амплитуда дилатации предварительно сокращенных фенилэфрином (10-6 моль/л) брыжеечных артерий при действии ацетилхолина (ACh, 10-5 моль/л) в отсутствие блока-тора и после инкубации сосудов с L-NAME (10-4 моль/л). По оси ординат - амплитуда вазодилатации при действии ацетилхолина, выраженная в процентах от амплитуды сокращения на фенилэфрин.
Fig. 3. Acetylcholine-induced dilatation of mesenteric arteries precon-stricted by phenylephrine in rats fed a diet of various fat content (M±m, n=15)
X-axis: amplitude of dilatation of mesenteric arteries precontracted with phenylephrine (10-6 mol/l) under the action of acetylcholine (ACh, 10-5 mol/l) in the absence of blocker and after incubation of vessels with L-NAME (10-4 mol/l). Y-axis: amplitude of vasodilation under the action of acetylcholine, expressed as a percentage of the amplitude of contraction to phenylephrine.
к развитию гипергликемии и снижению толерантности к глюкозе. У животных, получавших стандартный рацион, по сравнению с ВЖР, введение STZ приводило к менее выраженной гипергликемии. Имеются сведения, что у получающих ВЖР крыс с STZ-инду-цированным СД наблюдаются более значимые изменения липидного профиля (увеличение уровня холестерина, триглицеридов, липопротеинов низкой плотности), а также уровня инсулина крови [19, 22], чем у крыс с СД, получавших стандартный рацион. Таким образом, ВЖР у крыс с СД приводил к усилению ИР и гипергликемии, повышению уровня АД, однако не сопровождался ожирением.
Поскольку основными причинами инвалидности и смертности при СД у людей являются сердечно-сосудистые нарушения [4], адекватная оценка и коррекция состояния сосудистой системы у пациентов с СД является актуальной задачей. Основные эксперименты по изучению функции сосудов проводились на изолированных сегментах, а в нашем исследовании мы регистрировали диаметр брыжеечных артерий крыс в условиях сохранения в них естественного кровотока.
Функциональное состояние сосудов оценивали по изменению диаметра брыжеечных артерий 2-3-го
p<0,01
p<0,05
p<0,01
p<0,01
-f-
i
0 50 "i
I 401
QC 3020-
S
■=r a
1 ю-^
о Q_
0-
STZ+HFD STZ Control
□ ACh+L-NAME+Indo □ ACh+L-NAME+Indo+TEA
Рис. 4. Ацетилхолин-индуцированная дилатация предварительно сокращенных фенилэфрином брыжеечных артерий крыс, получавших различный по содержанию жиров рацион (M±m, n=15)
Амплитуда дилатации предварительно сокращенных фенилэфрином (10-6 моль/л) брыжеечных артерий при применении ацетилхолина (ACh, 10-5 моль/л) после инкубации сосудов с L-NAME (10-4 моль/л), индометацином (Indo, 10-5 моль/л) и тетраэтиламмонием (ТЕА, 10-3 моль/л). По оси ординат -амплитуда вазодилатации при действии ацетилхолина, выраженная в процентах от амплитуды сокращения на фенил-эфрин.
Fig. 4. Acetylcholine-induced dilatation of mesenteric arteries precon-stricted by phenylephrine in rats fed a diet of various fat content (M±m, n=15)
Amplitude of dilatation of mesenteric arteries pre-contracted with phenylephrine (10-6 mol/l) under the action acetylcholine (ACh, 10-5 mol/l) after incubation of vessels with L-NAME (10-4 mol/l), indomethacin (Indo, 10-5 mol/l) and tetraethylammonium (TEA, 10-3 mol/l). Y-axis: amplitude of vasodilation under the action of acetylcholine, expressed as a percentage of the amplitude of contraction to phenylephrine.
порядка ветвления в условиях in vivo при действии вазоактивных агентов. Результаты показали, что у крыс с СД, получающих ВЖР, наблюдалось усиление кон-стрикторных реакций на ФЭ по сравнению с животными, получавшими рацион с нормальным количеством жиров. Повышение вазоконстрикторных ответов различных сосудов при СД показано и другими исследователями в условиях in vitro, в частности у крыс с индуцированным STZ СД на брыжеечных артериях [17], а также на аорте [23]. Возможно, повышение реактивности на констрикторные воздействия у крыс с СД, особенно при избыточном потреблении жиров, способствует развитию артериальной гипертензии. Кроме того, имеются сведения о повышении синтеза ангиотензин-превра-щающего пептида и синтеза ангиотензина II у крыс с СД, что может способствовать развитию артериальной гипертензии [24].
Представленные в литературе данные показывают выраженную гетерогенность АХ-индуцированного расслабления у животных с СД как по величине, так и по степени вовлечения различных механизмов в вазоди-
латацию. Так, подавление реакции на АХ при STZ-инду-цированном СД у крыс было более выражено в брыжеечных артериях и значительно меньше - в бедренной артерии [20]. Клинические наблюдения также отмечают развитие эндотелиальной дисфункции у пациентов с СД [25]. Полученные нами результаты показали, что STZ-индуцированный СД приводил к снижению реактивности брыжеечных артерий на АХ, причем кормление ВЖР усиливало подавление вазодилататорного ответа. Развитие эндотелиальной дисфункции, выражающейся в снижении реактивности сосудов на вазодилататорные агонисты, при СД у животных показано рядом исследователей [20, 26], однако по вопросу о механизмах снижения эндотелий-зависимого расслабления нет единого мнения. Основные пути осуществления вызванной АХ дилатации связывают с выработкой эндотелием основных вазодилататоров (N0 и простагландинов), а также с эндотелиальной гиперполяризацией, причем при различных физиологических и патологических состояниях происходит изменение эффективности данных механизмов [27]. Так, некоторые авторы считают, что АХ-индуцированная дилатация при СД снижается в большей степени за счет нарушения N0-зави-симых механизмов [20], другие - вследствие нарушения механизма эндотелиальной гиперполяризации [27] либо происходит модификация обоих путей [20, 26]. Для уточнения степени участия различных механизмов в вазодилатации у животных с СД, получавших различный по содержанию жиров рацион, в нашем исследовании сравнивали амплитуду вызванной АХ релаксации до и после применения блокаторов. Блокада N0-^^ тазы приводила к уменьшению величины дилатации брыжеечных артерий у крыс всех групп, однако при ВЖР у крыс с СД наблюдалось снижение вклада опосредованных N0 путей вазорелаксации, т.е. ВЖР вызывает повреждение N0-зависимого механизма, тогда как у крыс с СД, получающих стандартный рацион, не было различий в степени снижения амплитуды релаксации по сравнению с контрольными животными. Снижение эффективности связанных с N0 механизмов может быть следствием снижения продукции N0 эндотелием и/или нарушения чувствительности гладкомышечных клеток к N0. Отсутствие в наших исследованиях различий в реакции сосудов на НП, экзогенный источник N0, у крыс разных групп свидетельствует о сохранении нормальной чувствительности гладкомышечных клеток к N0 у животных на ранних сроках СД, независимо от количества жиров в диете. Сохранение реактивности на НП у крыс с СД отмечено и другими исследователями в экспериментах ¡п уИго [28]. Таким образом, ВЖР у крыс с STZ-индуцированным СД приводит к эндотелиальной дисфункции, выражающейся в снижении вызванной АХ вазодилатации, которая частично обусловлена снижением продукции N0 эндотелием.
В литературе обсуждается вопрос о роли простагландинов в эндотелий-зависимой вазодилатации при СД [29]. В наших экспериментах применение индометацина, блокатора циклооксигеназы, при одновременной бло-
каде NO-синтазы, в равной степени снижало амплитуду дилатации артерий крыс всех групп по сравнению с амплитудой после инкубации сосудов только с L-NAME, что свидетельствует об отсутствии влияний ВЖР и СД на простагландин-зависимые пути вазодилатации.
Применение комплекса 3 блокаторов - L-NAME, индометацина и ТЭА, неспецифического блокатора К-каналов, в наших исследованиях не отменяло полностью дилатацию брыжеечных артерий в ответ на АХ, однако у крыс с СД, независимо от количества жиров в рационе, она оказалась значительно меньшей, чем у контрольных животных. В условиях блокады механизмов, связанных с NO-, простагландинами и Kv и BKCa-каналами, эндотелий-зависимая вазодилатация осуществляется механизмом эндотелиальной гиперполяризации, опосредованной активностью кальций-чувствительных К+-каналов промежуточной и малой проводимости (1КСа и SKCa) [27]. Результаты нашей работы показали, что СД у крыс приводил к снижению дилатации, обусловленной эндотелиальной гиперполяризацией, и это снижение не зависело от содержания жиров
в рационе. Снижение эффективности эндотелиальной гиперполяризации при СД показано также и в экспериментах in vitro [20].
Заключение
Проведенные исследования показали, что ВЖР у самцов крыс Wistar с STZ-индуцированным СД приводил к повышению ИР, росту АД и эндотелиальной дисфункции. Избыточное потребление жиров у животных с СД усиливало снижение реактивности сосудов к действию вазодилататорных агентов по сравнению с диабетическими животными, содержащимися на стандартном рационе. ВЖР у крыс с СД вызывает нарушение как NO-зависимых механизмов вазодилатации, так и механизма эндотелиальной гиперполяризации, тогда как у животных с СД, получавших стандартный рацион, связанные с NO пути вазодилатации существенно не нарушались. ВЖР не влиял на опосредованные простаглан-динами пути эндотелий-зависимой дилатации артерий.
Литература/References
1. Wondmkun Y.T. Obesity, Insulin Resistance, and Type 2 Diabetes: Associations and Therapeutic Implications. Diabetes Metab Syndr Obes. 2020; 13: 3611-6. DOI: https://doi.org/10.2147/DMSO.S275898 13.
2. Marzoog B.A. Recent advances in molecular biology of metabolic syndrome pathophysiology: endothelial dysfunction as a potential therapeutic target. J Diabetes Metab Disord. 2022; 21 (2): 1903-11. DOI: https://doi.org/10.1007/s40200-022-01088-y 14.
3. Forouhi N.G., Misra A., Mohan V., Taylor R., Yancy W. Dietary and nutritional approaches for prevention and management of type 2 diabetes. BMJ. 2018; 361: k2234. DOI: https://doi.org/10.1136/bmj. 15. k2234
4. Wong N.D., Sattar N. Cardiovascular risk in diabetes mellitus: epidemiology, assessment and prevention. Nat Rev Cardiol. 2023; 20 (10): 685-695. DOI: https://doi.org/10.1038/s41569-023-00877-z
5. Gvazava I.G., Rogovaya O.S., Borisov M.A., Vorotelyak E.A., Vasili- 16. ev A.V. Pathogenesis of type 1 diabetes mellitus and rodent experimental models. Acta Naturae. 2018; 10 (1): 24-33. PMID: 29713516; PMCID: PMC5916731
6. Gvazava I.G., Karimova M.V., Vasiliev A.V., Vorotelyak E.A. Type 2 diabetes mellitus: pathogenic features and experimental models in rodents. 17. Acta Naturae. 2022; 14 (3): 57-68. DOI: https://doi.org/10.32607/ actanaturae.11751
7. Gao L., Liu Y., Guo S., Xiao L., Wu L., Wang Z., et al. LAZ3 protects 18. cardiac remodeling in diabetic cardiomyopathy via regulating miR-21/ PPARa signaling. Biochim Biophys Acta Mol Basis Dis. 2018; 1864 (10): 3322-38. DOI: https://doi.org/10.1016/j.bbadis.2018.07.019
8. Li J.C., Velagic A., Qin C.X., Li M., Leo C.H., Kemp-Harper B.K.,
et al. Diabetes attenuates the contribution of endogenous nitric oxide but 19. not nitroxyl to endothelium dependent relaxation of rat carotid arteries. Front Pharmacol. 2021; 11: 585740. DOI: https://doi.org/10.3389/ fphar.2020.585740
9. Park Y., Capobianco S., Gao X., Falck J.R., Dellsperger K.C., Zhang C. Role of EDHF in type 2 diabetes-induced endothelial dysfunction. Am 20. J Physiol Heart Circ Physiol. 2008; 295 (5): H1982-8. DOI: https://doi. org/10.1152/ajpheart.01261.2007
10. David S.R., Lai P.P.N., Chellian J., Chakravarthi S., Rajabalaya R. Influence of rutin and its combination with metformin on vascular functions in type 1 diabetes. Sci Rep. 2023; 13 (1): 12423. DOI: https:// 21. doi.org/10.1038/s41598-023-39442-6
11. Wee C.L., Mokhtar S.S., Singh K.K.B., Yahaya S., Leung S.W.S., Rasool A.H.G. Calcitriol supplementation ameliorates microvascular endothelial dysfunction in vitamin D-deficient diabetic rats by upregu- 22. lating the vascular eNOS protein expression and reducing oxidative stress. Oxid Med Cell Longev. 2021; 2021: 3109294. DOI: https://doi. org/10.1155/2021/3109294
12. Wardani G., Nugraha J., Kurnijasanti R., Mustafa M.R., Sudjar- 23. wo S.A. Molecular mechanism of fucoidan nanoparticles as protector
on endothelial cell dysfunction in diabetic rats' aortas. Nutrients. 2023; 15 (3): 568. DOI: https://doi.org/10.3390/nu15030568 Makino A., Ohuchi K., Kamata K. Mechanisms underlying the attenuation of endothelium-dependent vasodilatation in the mesenteric arterial bed of the streptozotocin-induced diabetic rat. Br J Pharmacol. 2000; 130: 549-56. DOI: https://doi.org/10.1038/sj.bjp.0703354 Ivanova G.T. Reactivity of mesenteric arteries in the development of metabolic syndrome in rats fed on a high-fat diet. J Evol Biochem Phys. 2023; 59 (1): 154-64. DOI: https://doi.org/10.1134/S0022093023010131 Sharma M., Chan H.K., Lavilla C.A. Jr., Uy M.M., Froem-ming G.R.A., Okechukwu P.N. Induction of a single dose of strep-tozotocin (50 mg) in rat model causes insulin resistance with type 2 diabetes mellitus. Fundam Clin Pharmacol. 2023; 37 (4): 769-78. DOI: https://doi.org/10.1111/fcp.12892
Preciado-Saldaña A.M., López-Díaz J.A., Domínguez-Avila J.A., Ayala-Zavala J.F., Astiazaran-García H.F., González-Aguilar G.A., et al. Revisiting the high-fat diet/low streptozotocin prediabetic rat model: a bioanalytical adjustment. J Pharmacol Toxicol Methods. 2023; 120: 107252. DOI: https://doi.org/10.1016/j.vascn.2023.107252 Kleinert M., Clemmensen C., Hofmann S. Animal models of obesity and diabetes mellitus. Nat Rev Endocrinol. 2018; 14: 140-62. DOI: https://doi.org/10.1038/nrendo.2017.161
Alsenosy A.A., El-Far A.H., Sadek K.M., Ibrahim S.A., Atta M.S., Sayed-Ahmed A., et al. Graviola (Annona muricata) attenuates behavioural alterations and testicular oxidative stress induced by strepto-zotocin in diabetic rats. PLoS One. 2019; 14 (9): e0222410. DOI: https:// doi.org/10.1371/journal.pone.0222410
Mediani A., Abas F., Maulidiani M., Abu Bakar Sajak A., Khatib A., Tan C.P., et al. Metabolomic analysis and biochemical changes in the urine and serum of streptozotocin-induced normal- and obese-diabetic rats. J Physiol Biochem. 2018; 74 (3): 403-16. DOI: https://doi. org/10.1007/s13105-018-0631-3
Tare M., Kalidindi R.S., Bubb K.J., Parkington H.C., Boon W.M., Li X., et al. Vasoactive actions of nitroxyl (HNO) are preserved in resistance arteries in diabetes. Naunyn Schmiedebergs Arch Pharmacol. 2017; 390 (4): 397-408. DOI: https://doi.org/10.1007/s00210-016-1336-1
Punithavathi V.R., Prince P.S., Kumar R., Selvakumari J. Antihyper-glycaemic, antilipid peroxidative and antioxidant effects of gallic acid on streptozotocin induced diabetic Wistar rats. Eur J Pharmacol. 2011; 650 (1): 465-71. DOI: https://doi.org/10.1016/j.ejphar.2010.08.059 Wickramasinghe A.S.D., Attanayake A.P., Kalansuriya P. Biochemical characterization of high fat diet fed and low dose streptozotocin induced diabetic Wistar rat model. J Pharmacol Toxicol Methods. 2022; 113: 107144. DOI: https://doi.org/10.1016/j.vascn.2021.107144 Han X., Zhang R., Anderson L., Rahimian R. Sexual dimorphism in rat aortic endothelial function of streptozotocin-induced diabetes: possible
involvement of superoxide and nitric oxide production. Eur J Pharmacol. 2014; 723: 442-50. DOI: https://doi.org/10.1016/j.ejphar.2013.10.052
24. Musial D.C., da Silva E.J.D., da Silva R.M., Miranda-Ferreira R., Lima-Landman M.T.R., Jurkiewicz A., et al. Increase of angiotensin-converting enzyme activity and peripheral sympathetic dysfunction could contribute to hypertension development in streptozotocin-induced diabetic rats. Diabetes Vasc Dis Res. 2013; 10 (6): 498-504. DOI: https://doi.org/10.1177/1479164113496441
25. Jahn L.A., Logan B., Love K.M., Horton W.B., Eichner N.Z., Hartline L.M., et al. Nitric oxide-dependent micro- and macrovascular dysfunction occurs early in adolescents with type 1 diabetes. Am J Physiol Endocrinol Metab. 2022; 322 (2): E101-8. DOI: https://doi. org/10.1152/ajpendo.00267.2021
26. Leo C.H., Hart J.L., Woodman O.L. Impairment of both nitric oxidemediated and EDHF-type relaxation in small mesenteric arteries from rats with streptozotocin-induced diabetes. Br J Pharmacol.
2011; 162 (2): 365-77. DOI: https://doi.org/10.1111/j.1476-5381.2010. 01023.x
27. Vanhoutte P.M., Shimokawa H., Tang E.H., Feletou M. Endothelial dysfunction and vascular disease. Acta Physiol (Oxf). 2009; 196 (2): 193-222. DOI: https://doi.org/10.1111/j.1748-1716.2009.01964.x
28. Zhao L.M., Wang Y., Yang Y., Guo R., Wang N.P., Deng X.L. Metformin restores intermediate-conductance calcium-activated K+ channel- and small-conductance calcium-activated K+ channel-mediated vasodilatation impaired by advanced glycation end products in rat mesenteric artery. Mol Pharmacol. 2014; 86 (5): 580-91. DOI: https:// doi.org/10.1124/mol.114.092874
29. Lee H.J., Peredo H.A., Cantu S.M., Donoso A.S., Puyo A.M., Choi M.R. Effects of sodium tungstate and vanadyl sulphate on the liberation of prostanoids of the mesenteric vascular bed in diabetic rats. Clin Investig Arterioscler. 2018; 30 (6): 249-57. DOI: https://doi. org/10.1016/j.arteri.2018.04.001
References
1. Wondmkun Y.T. Obesity, Insulin Resistance, and Type 2 Diabetes: Associations and Therapeutic Implications // Diabetes Metab. Syndr. Obes. 2020. Vol. 13. P. 3611-3616. https://doi.org/10.2147/DMSO.S275898
2. Marzoog B.A. Recent advances in molecular biology of metabolic syndrome pathophysiology: endothelial dysfunction as a potential thera- 17. peutic target // J. Diabetes Metab. Disord. 2022. Vol. 21, N 2. P. 19031911. https://doi.org/10.1007/s40200-022-01088-y
3. Forouhi N.G., Misra A., Mohan V., Taylor R., Yancy W. Dietary and 18. nutritional approaches for prevention and management of type 2 diabetes // B.M.J. 2018. Vol. 361. P. k2234. https://doi.org/10.1136/bmj.k2234
4. Wong N.D., Sattar N. Cardiovascular risk in diabetes mellitus: epidemiology, assessment and prevention // Nat. Rev. Cardiol. 2023. Vol. 20,
N 10. P. 685-695. https://doi.org/10.1038/s41569-023-00877-z 19.
5. Gvazava I.G., Rogovaya O.S., Borisov M.A., Vorotelyak E.A., Vasili-ev A.V. Pathogenesis of Type 1 Diabetes Mellitus and Rodent Experimental Models // Acta Naturae. 2018. Vol. 10, N 1. P. 24-33. PMID: 29713516; PMCID: PMC5916731
6. Gvazava I.G., Karimova M.V., Vasiliev A.V., Vorotelyak E.A. Type 2 20. Diabetes Mellitus: Pathogenic Features and Experimental Models in Rodents // Acta Naturae. 2022. Vol. 14, N 3. P. 57-68. https://doi. org/10.32607/actanaturae.11751
7. Gao L., Liu Y., Guo S., Xiao L., Wu L., Wang Z., et al. LAZ3 protects 21. cardiac remodeling in diabetic cardiomyopathy via regulating miR-21/ PPARa signaling // Biochim. Biophys. Acta Mol. Basis Dis. 2018.
Vol. 1864, N 10. P. 3322-3338. https://doi.org/10.1016/j.bbadis.2018.07.019
8. Li J.C., Velagic A., Qin C.X., Li M., Leo C.H., Kemp-Harper B.K., 22. et al. Diabetes Attenuates the Contribution of Endogenous Nitric Oxide
but Not Nitroxyl to Endothelium Dependent Relaxation of Rat Carotid Arteries // Front. Pharmacol. 2021. Vol. 11. P. 585740. doi: 10.3389/ fphar.2020.585740 23.
9. Park Y., Capobianco S., Gao X., Falck J.R., Dellsperger K.C., Zhang C. Role of EDHF in type 2 diabetes-induced endothelial dysfunction // Am. J. Physiol. Heart Circ. Physiol. 2008. Vol. 295, N 5. P. H1982-H1988. https://doi.org/10.1152/ajpheart.01261.2007
10. David S.R., Lai P.P.N., Chellian J., Chakravarthi S., Rajabalaya R. Influ- 24. ence of rutin and its combination with metformin on vascular functions
in type 1 diabetes // Sci. Rep. 2023. Vol. 13, N 1. P. 12423. https://doi. org/10.1038/s41598-023-39442-6
11. Wee C.L., Mokhtar S.S., Singh K.K.B., Yahaya S., Leung S.W.S., Rasool A.H.G. Calcitriol Supplementation Ameliorates Microvascular Endothelial Dysfunction in Vitamin D-Deficient Diabetic Rats by Upregu- 25. lating the Vascular eNOS Protein Expression and Reducing Oxidative Stress. Oxid. Med. Cell. Longev. 2021. Vol. 2021. P. 3109294. https://doi. org/10.1155/2021/3109294
12. Wardani G., Nugraha J., Kurnijasanti R., Mustafa M.R., Sudjarwo
S.A. Molecular Mechanism of Fucoidan Nanoparticles as Protector on 26. Endothelial Cell Dysfunction in Diabetic Rats' Aortas // Nutrients. 2023. Vol. 15, N 3, P. 568. https://doi.org/10.3390/nu15030568
13. Makino A., Ohuchi K., Kamata K. Mechanisms underlying the attenuation of endothelium-dependent vasodilatation in the mesenteric arterial 27. bed of the streptozotocin-induced diabetic rat // Br. J. Pharmacol. 2000.
Vol. 130. P. 549-556. https://doi.org/10.1038/sj.bjp.0703354
14. Ivanova G.T. Reactivity of Mesenteric Arteries in the Development 28. of Metabolic Syndrome in Rats Fed on a High-Fat Diet // J. Evol. Biochem. Phys. 2023. Vol. 59, N 1. P. 154-164. https://doi.org/10.1134/ S0022093023010131
15. Sharma M., Chan H.K., Lavilla C.A. Jr., Uy M.M., Froemming G.R.A., Okechukwu P.N. Induction of a single dose of streptozotocin (50 mg)
in rat model causes insulin resistance with type 2 diabetes mellitus // 29. Fundam. Clin. Pharmacol. 2023. Vol. 37, N 4. P. 769-778. https://doi. org/10.1111/fcp.12892
16. Preciado-Saldaña A.M., López-Díaz J.A., Domínguez-Avila J.A., Ayala-Zavala J.F., Astiazaran-García H.F., González-Aguilar G.A., Wall-
Medrano A. Revisiting the high-fat diet/low streptozotocin predia-betic rat model: A bioanalytical adjustment // J. Pharmacol. Toxicol. Methods. 2023. Vol. 120. P. 107252. https://doi.org/10.1016/jvascn.2023. 107252
Kleinert M., Clemmensen C., Hofmann S. Animal models of obesity and diabetes mellitus // Nat. Rev. Endocrinol. 2018. Vol. 14. P. 140-162. https://doi.org/10.1038/nrendo.2017.161
Alsenosy A.A., El-Far A.H., Sadek K.M., Ibrahim S.A., Atta M.S., Sayed-Ahmed A., et al. Graviola (Annona muricata) attenuates behavioural alterations and testicular oxidative stress induced by streptozotocin in diabetic rats // PLoS One. 2019. Vol. 14, N 9. P. e0222410. https://doi. org/10.1371/journal.pone.0222410
Mediani A., Abas F., Maulidiani M., Abu Bakar Sajak A., Khatib A., Tan C.P., et al. Metabolomic analysis and biochemical changes in the urine and serum of streptozotocin-induced normal- and obese-diabetic rats // J. Physiol. Biochem. 2018. Vol. 74, N 3. P. 403-416. https://doi. org/10.1007/s13105-018-0631-3
Tare M., Kalidindi R.S., Bubb K.J., Parkington H.C., Boon W.M., Li X., et al. Vasoactive actions of nitroxyl (HNO) are preserved in resistance arteries in diabetes // Naunyn Schmiedebergs Arch. Pharmacol. 2017. Vol. 390, N 4. P. 397-408. https://doi.org/10.1007/s00210-016-1336-1 Punithavathi V.R., Prince P.S., Kumar R., Selvakumari J. Antihyper-glycaemic, antilipid peroxidative and antioxidant effects of gallic acid on streptozotocin induced diabetic Wistar rats // Eur. J. Pharmacol. 2011. Vol. 650, N 1. P. 465-471. https://doi.org/10.1016Zj.ejphar.2010.08.059 Wickramasinghe A.S.D., Attanayake A.P., Kalansuriya P. Biochemical characterization of high fat diet fed and low dose streptozotocin induced diabetic Wistar rat model // J. Pharmacol. Toxicol. Methods. 2022. Vol. 113. P. 107144. https://doi.org/10.1016/j.vascn.2021.107144 Han X., Zhang R., Anderson L., Rahimian R. Sexual dimorphism in rat aortic endothelial function of streptozotocin-induced diabetes: possible involvement of superoxide and nitric oxide production // Eur. J. Pharmacol. 2014. Vol. 723. P. 442-450. https://doi.org/10.1016/ j.ejphar.2013.10.052
Musial D.C., da Silva E.J.D., da Silva R.M., Miranda-Ferreira R., Lima-Landman M.T.R., Jurkiewicz A., et al. Increase of angiotensin-converting enzyme activity and peripheral sympathetic dysfunction could contribute to hypertension development in streptozotocin-induced diabetic rats // Diabetes Vasc. Dis. Res. 2013. Vol. 10, N 6. P. 498-504. https://doi.org/10.1177/1479164113496441
Jahn L.A., Logan B., Love K.M., Horton W.B., Eichner N.Z., Hartline L.M., et al. Nitric oxide-dependent micro- and macrovascular dysfunction occurs early in adolescents with type 1 diabetes // Am. J. Physiol. Endocrinol. Metab. 2022. Vol. 322, N 2. P. E101-E108. https:// doi.org/10.1152/ajpendo.00267.2021
Leo C.H., Hart J.L., Woodman O.L. Impairment of both nitric oxidemediated and EDHF-type relaxation in small mesenteric arteries from rats with streptozotocin-induced diabetes // Br. J. Pharmacol. 2011. Vol. 162, N 2. P. 365-377. https://doi.org/10.1111/j.1476-5381.2010.01023.x Vanhoutte P.M., Shimokawa H., Tang E.H., Feletou M. Endothelial dysfunction and vascular disease // Acta Physiol. (Oxf). 2009. Vol. 196, N 2. P. 193-222. https://doi.org/10.1111/j.1748-1716.2009.01964.x Zhao L.M., Wang Y., Yang Y., Guo R., Wang N.P., Deng X.L. Metformin Restores Intermediate-Conductance Calcium-Activated K+ Channel-and Small-Conductance Calcium-Activated K+ Channel-Mediated Vasodilatation Impaired by Advanced Glycation End Products in Rat Mesenteric Artery // Mol. Pharmacol. 2014. Vol. 86, N 5. P. 580-591. https://doi.org/10.1124/mol.114.092874
Lee H.J., Peredo H.A., Cantú S.M., Donoso A.S., Puyó A.M., Choi M.R. Effects of sodium tungstate and vanadyl sulphate on the liberation of prostanoids of the mesenteric vascular bed in diabetic rats // Clin. Investig. Arterioscler. 2018. Vol. 30, N 6. P. 249-257. https://doi. org/10.1016/j.arteri.2018.04.001
