CC BY
150
УДК 355/359
ББК 63.3(2)621/63.3(2). 622 Осипов В.В.
ФУНКЦИОНАЛЬНО-ЦЕЛЕВОЙ ПОдХОД В РЕКОНСТРУКЦИИ
СТРАТЕГИЧЕСКИХ ЗАМЫСЛОВ СССР ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ В ЦЕЛЯХ НАУЧНОГО АНАЛИЗА И ОБОБЩЕНИЯ ЕЕ ОПЫТА
Osipov V.V.
USE OF THE IS TARGET-FUNCTIONAL APPROACH IN RECONSTRUCTION
OF STRATEGIC PLANS OF THE USSR IN THE SECOND WORLD WAR FOR THE SCIENTIFIC ANALYSIS AND GENERALIZATION OF HER EXPERIENCE
Ключевые слова: функционально-целевой подход, Вторая мировая война,
стратегические замыслы СССР, вынужденное нападение Германии, предсказуемость нападения, готовность СССР к войне, глубокое вторжение Германии, территориальное преимущество СССР, объединение государств Европы.
Keywords: the target-functional approach, the Second World War, strategic plans of the USSR, the compelled attack of Germany, predictability of an attack, readiness USSR for war, deep intrusion of Germany, territorial advantage of the USSR, consolidation of the states of Europe.
Аннотация
В статье выполнена реконструкция стратегических замыслов СССР во Второй мировой войне. Цель реконструкции - обеспечить необходимые условия для научного анализа и обобщения ее опыта. Указано на невозможность объективного анализа без знания истинных целей СССР в этой войне.
Abstract
Reconstruction of strategic plans of the USSR in the Second World War is executed in given article. The reconstruction purpose - to provide conditions for the scientific analysis and generalisation of experience of war. The objective analysis is impossible without knowledge of the true purposes of the USSR in this war.
В канун 71-й годовщины начала и 67-й годовщины окончания Великой Отечественной войны 1941- 1945 гг. вновь усилился интерес к самым различным аспектам человеческой деятельности, проявившимся как в ходе Великой Отечественной, так и Второй мировой войны в целом. Война явилась событием огромного значения, кардинально изменившим или усилившим воздействие различных, ранее не осознаваемых факторов и/или заставившего их проявиться в новом и неожиданном ракурсе.
В этом смысле уместно утверждать о феномене Второй мировой войны, как многостороннем и многозначном явлении, дающем колоссальный и разнообразный фактографический материал для серьезных исследований в интересах самых различных отраслей знания. В частности, особенностью войны, как явления, подлежащего исследованию с точки зрения экономической науки, является ярко выраженная роль планирования, прогнозирования, моделирования различных ситуаций, практического решения уникальных технических и логистических проблем, уникальных методов организации труда и жизнеобеспечения населения и воинских формирований, роли и функционирования в экстремальных условиях финансовых институтов и т.д. Но главное, исходя из направленности наших интересов, это целевые методы формулирования и реализации поставленных задач. К сожалению, до сих пор многие ценные уроки войны неоправданно оставлены без внимания.
Особенно важен, с научной точки зрения, анализ действия централизованной
системы государственного целевого управления и регулирования в годы войны. Он дает уникальные, подтвержденные практикой примеры как достижения выдающихся результатов, недостижимых при "рыночной" ориентации экономики, так и позорных, трудно объяснимых провалов. Масштабы, значимость, наличие большого объема многосторонней и документально зафиксированной информации о происходивших событиях не позволяют оставить их без тщательного научного рассмотрения. Весьма актуально в современных условиях, например, изучение опыта целевой ориентации и активизации экономики, особенностей мобилизационного режима работы на уровне макро- и микроэкономики, механизмов материального стимулирования военнослужащих в боевой обстановке, особенностей работы системы государственных финансов в кризисной период, механизмов безденежного обращения продуктов, товаров, услуг и т.д. Ценнейший исторический материал военного времени не до конца оценен и осмыслен современной наукой и пока еще только ждет своих исследователей.
К сожалению, объективное исследование этого уникального фактографического материала в настоящее время является принципиально невозможным. Как следует из основного положения разрабатываемого автором функционально-целевого научного подхода, объективная оценка различных аспектов любого вида деятельности невозможна без однозначного понимания цели этой деятельности. Применительно к данной ситуации, чтобы понять и оценить в исторической ретроспективе действия по управлению кем или чем бы то ни было, необходимо точно знать, с какой целью это управление осуществлялось.
Между тем, истинные цели и замыслы военно-политического руководства СССР в данной войне и пути их достижения до сих пор не установлены официальной исторической наукой. Как утверждает известный исследователь Второй мировой и Великой Отечественной войн Виктор Суворов (Владимир Резун), «История советско-германской войны никогда не будет написана. И на архивы тоже рассчитывать не
приходится. Они давно и основательно прочищены. А то, что в них и осталось,
1
исследователям недоступно» .
Таким образом, анализ происходивших событий в прикладных целях невозможен без ясного однозначного понимания целей СССР во Второй мировой войне и если не конкретных планов, то хотя бы замыслов по их достижению. (Для такого анализа необходимо строгое однозначное понимание минимум двух вещей: а) что планировали и б) что из этого получилось; а также результатов сравнительной оценки между желаемым и реально достигнутым.)
Поскольку недостаточно логичная, а нередко и явно противоречивая официальная трактовка войны представляет действия руководства СССР и политику Советского государства, как вообще не имевшие внятных целевых установок (и это при Сталине то!), она делает такой анализ бессмысленным. Гораздо более целостной и логичной представляется альтернативная трактовка историка Виктора Суворова, хотя в последние годы и она подверглась вполне обоснованной критике. Таким образом, из двух основных версий, первая из которых (официальная) пытается объяснить многие загадки войны «неожиданностью и внезапностью» нападения при отсутствии внятных геополитических амбиций Советского руководства, а вторая (по версии В. Суворова) - затянувшейся подготовкой собственного нападения на Германию, которое не успели осуществить, поскольку Германия опередила, - ни одна не выдерживает аргументированной критики. С точки зрения формальной логики, из двух противоположных по смыслу логических высказываний, ни одно не может считаться истинным.
Попытка объяснить ряд противоречивых фактов в истории войны предпринималась и автором этих строк.2 Однако отсутствие необходимого методического обеспечения не
1 Суворов, В. Разгром. Третья книга трилогии «Последняя республика»/ Виктор Суворов. - М.: АСТ, 2010. - С. 9.
2 Осипов, В.В. О реконструкции стратегических планов СССР во Второй мировой войне в целях научного анализа и обобщения ее опыта. Региональное развитие в России: перспективы, конкурентоспособность,
позволило и ему объяснить некоторые из противоречий и полностью решить проблему. Наметившиеся успехи в разработке функционально-целевого научного подхода позволяют повторить попытку уже с использованием нового метода.
Поскольку функционально-целевой подход можно позиционировать как универсальный философский метод разрешения наиболее острых противоречий, представляет интерес проверить его действие именно на объяснении противоречивых фактов в истории войны.
Целью данной работы является реконструкция или разработка убедительной, непротиворечивой модели целей СССР во Второй мировой войне и наиболее вероятных путей их достижения, что позволило бы затем логически анализировать разноплановые события войны. При этом особое внимание требуется уделить выявлению наиболее важных причин, объясняющих глубокое проникновение германских войск на территорию СССР и катастрофическое поражение РККА на начальном периоде войны (до декабря 1941 года),
Данная работа выполнялась по принципу «кабинетного» исследования на основе информации из открытых источников. Выполнение такой работы радикально осложняется тенденциозностью большинства мемуаров политических и военных деятелей, оказавших реальное влияние на ход войны, и игнорированием ими "неудобных" для себя фактов. Причем наиболее вопиющие факты до сих пор остаются засекреченными, либо изъяты из архивов и уничтожены.
Тем не менее функционально-целевой подход предполагает: а) использование сугубо материалистических принципов (а любое материальное событие в материальной же среде приводит к фиксируемой реакции среды на событие); б) приоритет наиболее простого, а значит, и непротиворечивого из возможных объяснений различных фактов; в) зависимость от заданной цели не только конечного результата процесса, но и промежуточных состояний по пути к ее реализации. Последнее приводит к генерации большого количества информационного материала в виде вторичных документов и воспоминаний участников войны. Это позволяет полагать, что, несмотря на уничтожение первичных архивных материалов, такое масштабное и разноплановое событие, как война, должно оставить избыточное количество репрезентативных фактов, не позволяющих даже преднамеренно скрыть истинные цели и замыслы воюющих сторон.
Возможность выполнения достаточно неординарной работы обусловлена и некоторыми малоизвестными свойствами систем с обратной связью. Она основана на сформулированной автором аксиоме о том, что при достаточно большом количестве информации об объекте или событии исследования, даже выборочно засекреченная (или фактически уничтоженная) часть информации о нем может быть гарантированно восстановлена логическим анализом оставшейся части информации, при условии, что исходная информация является многосторонней, а оставшаяся часть информации значительно больше уничтоженной. Правда, такой анализ весьма нетривиален, а данное предположение в полной мере относится лишь к "живым" системам, т.е. системам с обратной связью, у которых в процессе их развития действие этой удаленной части влияло на развитие и формирование остальных частей системы через обратную связь. То есть в неявном виде обеспечившим запечатление информации о целях удаленной части в оставшихся частях объекта, если удаление произошло после завершения формирования этого объекта. (Наиболее показательным примером действия подобного принципа в живой природе является "эффект Кирлиан", демонстрирующий визуализацию отрезанной части листа у растений).
В принципе такому критерию ситуация с историей войны удовлетворяет. С учетом
политика: Материалы междунар. науч. форума, 16-18 мая 2005 г. Ч.3. Стратегия управления потоковыми процессами в региональной экономике. Теория и практика социально-экономической географии. Региональные проблемы развития АПК / Отв. ред. А.П. Жабин, Г.Р. Хасаев. - Самара: Изд-во Самар. гос. экон. акад., 2005. - С. 130-137.
определенных допущений, данный подход применим к комплексному описанию ситуации, сложившейся на начало войны, в предположении, что она явилась результатом целенаправленного развития, а не спонтанного хаотического и неуправляемого процесса. Кроме того, предполагается использовать такие упрощающие анализ ситуации факторы, как нахождение исследуемой системы к началу исследуемого процесса в устойчивом состоянии и полное соответствие начальной ситуации планам исследуемой стороны (предполагается потенциальная готовность СССР к войне, что впоследствии и будет показано).
Рассматривать потенциально стохастические (вероятностные) и недетерминированные процессы с помощью функционально-целевого подхода вряд ли возможно. Но применительно к войне этого и не требуется, поскольку война является строго целенаправленным процессом из-за действующих там командных методов. Более того, ввиду использования командных методов война как нельзя лучше соответствует и сущности функционально-целевого подхода как в плане достижения целей, так и их анализа. Причем сам факт участия в войне субъектов любого уровня предполагает их подчинение целям лидеров воюющих государств через целевые (командные) методы воздействия (противным случаем является только уклонение от войны - по сути, дезертирство, рассматривать которое в данном контексте не имеет смысла).
Данная работа является не только и не столько попыткой разобраться в самой войне, сколько стремлением создать условия, позволяющие затем на анализе феномена Второй мировой войны выяснять общие закономерности различных процессов, прямо или косвенно с ним связанных. Например, выяснять причины бурного предвоенного развития советской промышленности или катастрофических поражений Красной Армии в начальный период Великой Отечественной войны.
Потребность в объяснении ряда военно-исторических вопросов продолжает оставаться актуальной даже через 60 лет после окончания войны, поскольку официальная историческая наука до сих пор не представила их убедительной и непротиворечивой трактовки. Оставшиеся в живых ветераны также имеют право знать правду о войне. Нельзя удовлетвориться объяснениями, низводящими сопряженные с большими затратами материальных ресурсов и жертвами масштабные геополитические процессы, до уровня банальной обороны от давно ожидаемого, но "внезапного" нападения более слабого противника, не имевшего, с точки зрения официальных объяснений, достаточно внятной аргументации для нападения. Так же, как нельзя объяснить причины неоптимального расположения частей Красной Армии накануне войны и безнаказанного продвижения немецких войск в глубину СССР аномальной глупостью политического и военного руководства страны. Долг науки дать, наконец, и обоснованный ответ ветеранам войны.
Ввиду нетипичного авторского подхода к объяснению ряда событий, данная работа носит дискуссионный характер и предполагает накопление критического материала для более разностороннего анализа полученных выводов.
Большую проделанную в этом плане аналитическую работу можно условно разделить на две части, результаты первой из которых приводятся в данной публикации и заключаются в реконструкции исходных замыслов политического руководства СССР и командования Красной Армии, а второй - в анализе причин провала этих планов - серии поражений начального этапа войны, который является предметом отдельного рассмотрения. По мнению автора, причины поражений не носят чисто военного характера, а имеют в своей основе более общий и системный характер, свойственный любым системам управления вообще.
В результате работы были получены следующие основные выводы. Нападение Германии на СССР не являлось неожиданным, а было сознательно инициировано руководством СССР путем создания Красной Армией потенциальной угрозы для независимости Германии и существовавшего в Германии общественно-политического
режима. Посредством ряда целенаправленных действий военно-политического
руководства СССР накануне войны Германия была поставлена в безвыходное положение,
в котором единственной возможностью предотвратить или хотя бы оттянуть немедленное
поражение правящего режима Германии было нанесение превентивного удара по СССР.
(Показателен факт, что о нахождении Германии на пороге войны с Россией даже в 1940
з 0
году и даже в немецкой армии подозревали очень немногие. В то же время задолго до этого в неизбежности этой войны не сомневалось практически все мирное население СССР).
Вопреки мнению историка В. Суворова СССР не собирался вступать в войну с Германией первым. Демонстрация подготовки к нападению и неготовности к обороне являлась акцией давления с целью принудить Германию к нападению первой и обеспечить мотивировку этого нападения. Беспрепятственный допуск войск Германии в глубь территории СССР также был не результатом просчета или растерянности, а вполне мог являться частью глубоко продуманного стратегического замысла. Выполненная автором реконструкция этого замысла показывает, что на приграничной территории СССР была фактически заготовлена ловушка, роль захлопывавшейся крышки которой предписывалась расположенным вдоль новой границы войскам Красной Армии, усиленным приграничными укреплениями. Эти войска были расположены так, чтобы беспрепятственно пропустить наступающие немецкие войска «сквозь себя» и имели приказ - «не открывать огонь» и «не поддаваться на провокации». После втягивания германских войск на достаточную глубину территории СССР и недопустимого увеличения длины их коммуникаций приграничные войска могли без труда отрезать их тыловое снабжение, вследствие чего германские войска утрачивали подвижность и оказывались без топлива и снабжения запертыми в «котле». На роль «дна» этого котла вполне подходили войска 2-го эшелона, выдвигаемые из глубины территории СССР к рубежу обороны, расположенному в 200-250 километров от границы. При более значительном продвижении наступающие германские войска должны были оказаться окруженными между вторым и третьим эшелонами советских войск.
По нашему мнению, ради мотивации превентивного нападения Германии военнополитическое руководство СССР вполне могло пожертвовать частью якобы «неоправданно» сконцентрированного вблизи границы военного имущества, боеприпасов и боевой техники (особенно самолетов), выступавших в качестве приманки. Этим логично объясняются многие факты, которые некоторые историки и участники боевых действий склонны приписывать «вредительству». Например, факты необычайно плотной, даже по нормам мирного времени, концентрации боевой авиации Красной Армии на некоторых приграничных аэродромах (нередко буквально крылом к крылу) без возможности взлететь при внезапном нападении, иногда даже в зоне досягаемости артиллерийского огня с германской территории. (Поскольку авиация того времени имела весьма небольшой летный ресурс, составлявший 50-100 моточасов при значительном количестве обучаемых летчиков, логичен вопрос о степени износа учебно-боевых машин и собирались ли их вообще когда-нибудь поднимать в воздух). Необходимо учитывать и тот факт, что возможные потери самолетов в результате первого удара противника по доступным советским аэродромам не должны были отразиться на боеспособности ВВС. Это объясняется значительным избытком самолетов в приграничных военных округах по сравнению с количеством летных экипажей. В частности, к июню 1941 года укомплектованность экипажами истребительной авиации приграничных округов составляла от 54% до 76%, а в среднем имевшееся количество самолетов было
3 Гот, Г., Гудериан Г. Танковые операции., "Танки-вперед!" / Пер. с немецкого. - Смоленск: Русич, 2003. - С. 26, 27.
укомплектовано экипажами на 77%.4 При всем этом, хорошо известны и многочисленные факты прямо противоположного свойства: например, получение накануне войны приказа НКО от 19 июня 1941 г. рассредоточить и замаскировать самолеты, не выстраивать их в одну прямую линию и т.д.5
И даже факт введения светомаскировки в городе Москве поздним вечером 21 июня.
К «вредительству» особого рода можно отнести характерную для Брестской крепости и ряда приграничных районов ситуацию, когда накануне войны воинские части находились в предельно скученном состоянии, вновь полученную артиллерию из приграничных частей вывезли в глубь территории «для испытаний», артиллерийские тягачи - «для строительных работ», когда орудийные замки и прицелы сняли и увезли куда-то на склады, когда имевшееся вооружение с целью «перевооружения» увезли, а новое якобы еще не поступило и т.д. Если исходить из оценки данной ситуации с точки зрения целевого подхода в предположении заранее предусмотренного пропуска противника на свою территорию, то эвакуация или нейтрализация артиллерии, которая не обладает высокой степенью подвижности, вполне закономерна. Все-таки жалко отдавать все это противнику.
А Брестскую крепость с указанной точки зрения нельзя рассматривать иначе, как полностью рассчитанный на противника индикатор подготовки СССР к наступлению и неготовности к обороне. Поэтому, с нашей точки зрения, всю военную политику в отношении этого объекта следует считать носящей демонстративный и дезориентирующий противника характер. Подвиг защитников Брестской крепости, которую и не собирались оборонять, - акт отчаяния оказавшихся там патриотически настроенных людей.
При этом очевидным вредительством представляется ликвидация укрепленных районов. В то время, когда на границах с Кореей, Манчжурией или Финляндией укрепрайоны сохранялись и усиливались, «на территориях, которые могли стать ареной германского вторжения, укрепрайоны ликвидировались полностью». 6 Но даже и в этом случае функционально-целевой подход указывает на невозможность объективной оценки без четкого понимания стратегических целей этих действий. Можно ли объяснить цель столь странных действий, за которые никто не был наказан? Безусловно. Это объясняется двумя непротиворечащими между собой целями:
- не отпугнуть готовящееся вторжение противника;
- не дать ему возможность воспользоваться данными укреплениями, если он окажется на этой территории.
Последующие события подтвердили, что противник действительно оказался на данной территории.
Следовательно, появление там противника если даже заранее и не предусматривалось явно, то, как минимум, и не исключалось. Нет сомнений, что наличие действующих укреплений делало нереализуемым весь план «блицкрига», и Германия теряла смысл нападать первой. А это бы лишило Красную Армию военных и политических преимуществ обороняющейся стороны.
При этом в стратегической глубине территории СССР были созданы значительные резервы производственных мощностей и мобилизационных запасов, достаточные для восполнения в приемлемые сроки потерь от первого «неожиданного» удара. Только с 1940 г. по июнь 1941г. общая стоимость государственных материальных резервов была
4 Великая Отечественная катастрофа: Сб. статей / Ю. Мухин, В. Суворов, М. Солонин, М. Барятинский, М. Мельтюхов, М. Морозов, А. Мартиросян, Д. Хмельницкий, О. Расстренин, Ю. Житорчук; сост. А. Кошелев. - М.: Яуза; Эксмо, 2007. - С. 257, 259.
5 Великая Отечественная катастрофа: Сб. статей / Ю. Мухин, В. Суворов, М. Солонин, М. Барятинский, М. Мельтюхов, М. Морозов, А. Мартиросян, Д. Хмельницкий, О. Расстренин, Ю. Житорчук; сост. А. Кошелев. - М.: Яуза; Эксмо, 2007. - С. 281.
6 Суворов, В. Разгром. Третья книга трилогии «Последняя республика»/ Виктор Суворов. - М.: АСТ, 2010. - С. 249.
увеличена с 4 до 7,6 миллиарда рублей.7 В апреле 1941 года для основного соединения Красной армии - стрелковых войск - был введен штат военного времени.8 Советские войска на дату нападения были заранее отмобилизованы (в той мере, в которой это можно было сделать без явного нарушения скрытности) и тайно развернуты с учетом возможности глубокого вторжения немецких войск. По опубликованным в газете «Красная звезда» (20 июня 2000 г.) данным, на 21 июня 1941 года в СССР «под ружьем» находилось 5,7 миллиона бойцов и командиров. Без учета войск НКВД и НКГБ.9
В течение июня 1940 года Г.К. Жуковым совместно со штабом Киевского особого военного округа была проведена крупная командно-штабная полевая поездка в район, где немцы позднее нанесли по Украине главный удар.10
Более того, в декабре 1940 года была проведена на высшем уровне секретная оперативно-стратегическая игра,11 в ходе которой отрабатывалась начальная стадия боевых действий, начинающихся нападением Германии. В условия игры было заложено проникновение войск противника в глубину территории СССР, что показательно, по тем же направлениям, которые были позднее использованы немцами в ходе войны. Примечательно, что в преамбуле условий игры указывалось, что немецкие войска продвинулись на 70-120 километров в глубь советской территории и за 15 дней были «отброшены» в исходное положение.12 Но из того, что начальный этап вторжения даже не рассматривался как принципиальный, можно сделать вывод, что никакого серьезного противодействия вторжению со стороны Красной Армии и не предусматривалось. Что же касается виртуального «отбрасывания», придающего легитимность факту наличия Красной Армии на исходных рубежах вдоль государственной границы, то при отсутствии реалистичных обоснований их там появления это могло иметь место лишь, если они были там расположены заранее. С формально-логической точки зрения, условия для возникновения такого состояния могли возникнуть только при отсутствии противодействия германских войск - их беспрепятственном пропуске в глубину территории СССР и их продвижении за 15 дней настолько далеко, что они уже не могли влиять на ситуацию вблизи границы. Тем более, что вторгшиеся войска противника оказывались в этом случае и в отрыве от своих источников снабжения. И если в контексте переноса действий Красной Армии на территорию противника их роль всерьез никто не рассматривал, значит, не было сомнений в гарантированной нейтрализации этих войск. Что и подтвердила концепция оперативно-стратегической игры.
Хотя дальнейшая судьба глубоко вторгшихся войск Германии все же представляет серьезный интерес в связи с тем, что:
- имеются многочисленные свидетельства советских военачальников о том, что в непосредственно предшествующий войне период вопросы обороны совсем не рассматривались и плана обороны страны, как таковой, не было вообще (известно лишь о планах «прикрытия» границы);
- расположение советских приграничных укрепленных районов и войск вблизи новой советско-германской границы создавало широкие коридоры, допускающие возможность беспрепятственного прохода германских войск через границу в глубь советской территории;
- имеются многочисленные свидетельства о приказах «не поддаваться ни на какие провокации»13 (т.е., не реагировать на действия) противника, запрете сбивать германские
7 Жуков, Г.К. Воспоминания и размышления. В 3-х т. Т.1. - 10-е изд. доп. по рукописи автора. - М.: Новости,
1990. - С. 303.
8 Там же. - С. 306.
9 Суворов, В. Разгром. Третья книга трилогии «Последняя республика»/ Виктор Суворов. - М.: АСТ, 2010. - С. 68.
10 Жуков, Г.К. Воспоминания и размышления. В 3-х томах. - М.: Новости, 1990. Том 1. - С. 275.
11 Там же. - С. 292, 293.
12 Суворов, В. Тень Победы / В. Суворов. - Донецк: Сталкер, 2003. - С. 119.
13 Василевский, А.М. Дело всей жизни. Книга 1. - 6-е изд. - М.: Политиздат, 1988. - С.116.
самолеты, об изъятии патронов у войск первого эшелона,14 и т.д., что неизбежно привело бы к пропуску противника на территорию СССР;
- предварительно подготовленные к взрыву стратегические мосты вблизи границ и в оперативной глубине советской территории, по которым противник мог проникнуть в глубь СССР, были разминированы и сохранены; проволочные и минные заграждения у границ сняты накануне начала войны:
- укрепленные районы в местах предполагаемого вторжения германских войск ликвидированы (ДОТы разоружены и взорваны или засыпаны землей.)15
Возникает вопрос, что в этих условиях делать с вторгшимися на территорию СССР германскими войсками, если плана обороны, т.е. их уничтожения, фактически не было, а на обеих оперативно-стратегических играх (с 2 по 6 января и с 8 по 11 января 1941 г.)16 разыгрывались лишь наступательные действия Красной Армии уже на чужой территории?17 Данный вопрос актуализировало то, что и реальные события 22 июня 1941 г. показали, что даже при явных признаках начала германской агрессии советское командование предпочитало дождаться нападения германских войск, а не нападать первыми. Два факта - это уже система. Но есть и множество других фактов из той же серии: запрет войскам выдвигаться к границе и занимать укрепрайоны,18 запрет открывать огонь, категорический запрет вести воздушную разведку.19 Возникает впечатление, что ту часть германской армии, которая должна вторгнуться на территорию СССР, попросту игнорировали. По крайней мере, старались ей не мешать.
Но, поскольку игнорировать сильнейшую германскую армию невозможно в принципе, а все приведенные в отношении нее факты не противоречат друг другу, их совокупность создает возможность использования обычной логики. Формальная логика делает однозначный вывод - вторгшуюся часть германской армии и не собирались уничтожать. По крайней мере, при штатном развитии событий. В связи с логической строгостью и непротиворечивостью данного вывода его следует рассматривать далее, как неопровержимый факт.
С таким выводом трудно согласиться узкому военному специалисту или рядовому обывателю - мешает стереотипность мышления, а самое главное, собственные целевые установки. Типичный историк анализирует события так, как если бы он управлял ими сам, из собственной трактовки целей и ценностей. Функционально-целевой подход прямо указывает на принципиальную ошибочность такого подхода. Именно потому история Второй мировой войны зашла в тупик, что были игнорированы факты, не соответствующие собственной точке зрения историков (особенно военных), возомнивших себя вершителями исторических событий.
А истинное объяснение полученного вывода невозможно без применения рекомендаций функционально-целевого подхода, который указывает, что рассмотрение должно вестись, исходя из целевых установок тех, кто эту войну планировал, или в принципе мог это делать. Если допустить, что военно-политическое руководство СССР осознавало приоритет главной цели и понимало смысл пословицы «за двумя зайцами погонишься - ни одного не поймаешь», то должно было отдать приоритет только одной, самой важной цели. Что оно на практике и делало.
Такой целью, исходя из многочисленных предвоенных высказываний советских военачальников, могла быть только капитуляция Германии. Местом ее решения был
14 Суворов, В. Ледокол: Кто начал Вторую мировую войну; День "М": Когда началась Вторая мировая война. - М.: АСТ, 1994. - С. 282.
15 Суворов, В. Ледокол: Кто начал Вторую мировую войну; День "М": Когда началась Вторая мировая война. - М.: АСТ, 1994. - С. 91.
16 Суворов, В. Тень Победы / В.Суворов. - Донецк: Сталкер, 2003. - С.129.
17 Суворов, В. Тень Победы / В.Суворов. - Донецк: Сталкер, 2003. - С.126, 131.
18 Жуков, Г.К. Воспоминания и размышления. В 3-х т. Т.1. - 10-е изд. доп. по рукописи автора. - М.: Новости, 1990. - С.368.
19 Там же. - С. 363.
Берлин. Метод решения - войсковые операции. В случае реализации этой главной цели, сопутствующая цель (судьба вторгшихся германских войск) решалась автоматически.
Вторгшаяся германская армия не только не мешала достижению главной цели, но и непосредственно ей способствовала. Чем больше германских войск отвлекалось с территории Германии, тем лучшие условия создавались для выполнения основной задачи
- капитуляции этого государства. Поэтому для СССР было объективно выгодным втянуть на свою территорию как можно больше войск противника и увести их как можно дальше от Германии. С этой же целью следовало подальше оттянуть их и от границы, поскольку вблизи границы располагались советские войска первого эшелона, их тылы с огромными стратегическими запасами и советские военные аэродромы. Путь только один - в глубину территории СССР.
С точки зрения геополитических интересов СССР, никакого противоречия между сохранением германских войск и этими интересами нет. Здравый смысл и формальная логика руководителя советского государства также указывают на необходимость сохранения вторгшихся германских войск.
Конечно, это противоречило интересам рядового гражданина СССР, если последнему или его родственникам предстояло оказаться на временно оккупированной противником территории. Но, учитывая, что реальное влияние на принятие управленческих решений имели все-таки не рядовые граждане, а руководство страны, обладавшее серьезными геополитическими амбициями, то из целей руководства и строилась политика. Из этого следует, что:
Во-первых, в случае претензии СССР на мировое господство вторая по численности и силе в мире (после СССР) германская армия ему была просто необходима (при условии получения контроля над ней).
Во-вторых, если допустить, что И.В. Сталин собирался присоединять Германию к СССР, то это потенциально почти наши люди, и начинать добрососедские отношения с убийства большого количества соседей совершенно недопустимо.
Наличие же укреплений допускало реальную возможность того, что какой-нибудь дурак (например, командир, не посвященный в секретные стратегические цели или их не одобряющий) займет укрепления и начнет немцев убивать. Длительная антигерманская пропаганда в СССР давала для этого веские основания. Поэтому совершенно логичен вывод о необходимости ликвидировать укрепления во избежание возможных недоразумений. Кроме того, сам факт наличия укреплений делал поведение германских войск непредсказуемым и мог привести к отказу германских войск от наиболее выгодного для СССР варианта действий и направления движения.
Все вышесказанное относится к азам военной стратегии, что лучше армию противника сохранить в целости, чем разбить ее. Для сформулировавших эту истину военных и политических философов старого Китая, в частности, Сунь-цзы, вообще характерно стремление получить в свои руки противника неразоренным, сохранить для себя его живую силу и материальные ресурсы.20 В тактическом плане здесь также применимо высказывание Чжан Юй о том, что незачем нападать на войско, если от победы над ним нет выгоды, а от предоставления его самому себе нет ущерба.21 В том же тактическом плане применима и еще одна рекомендация Чжан Юй, что если приобретение какой-либо территории не приносит выгоды, а от ее утраты нет вреда, не следует бороться за нее.22 Применимость данного положения к первому этапу германского вторжения в СССР вполне очевидна. Она обеспечивалась нейтральностью (до определенного момента) германских войск по отношению к инфраструктуре СССР, которую Германия сама намеревалась впоследствии использовать.
20 Сунь-цзы. Искусство войны. Стратегия и тактика победителя. - М.: Эксмо; СПб.: Terra Fantastica, 2003. - С. 88, 89.
21 Там же. - С. 231.
22 Там же. - С. 233.
Чтобы лучше оценить железную логику осуществлявшегося на практике стратегического замысла, рассмотрим альтернативный сценарий: пусть германские войска попытались перейти границу и не смогли это сделать, встретив жесткое сопротивление советских войск. Какую-либо проблему это решало? Нет. В этом случае германские войска остаются у границы, создавая перманентную угрозу СССР. Но они же и советским войскам не позволяют перейти в наступление через советско-германскую границу. Активизация боевых действий чревата огромными потерями с обеих сторон. Плюс создание очага военной напряженности, невыгодного ни одной из сторон. (Первая мировая война показала, что подобная позиционная война может сохраняться неопределенно долго, принося огромные потери. Для царской России она стоила около 1 млн. человек в год только убитыми.) К тому же, такое противостояние надолго отвлечет из народного хозяйства огромные трудовые ресурсы (если до 21 июня 1941 г. в СССР было мобилизовано не менее 5,7 миллиона мужчин23, то только за первый месяц войны к ним добавилось еще 5,3 миллиона,24 а всего до конца 1941г. было мобилизовано в общей сложности 14 млн. человек.25) Ввиду большого ущерба для промышленности такое количество отсутствующих рабочих рук можно допустить лишь на непродолжительное время.
Рассмотрим и еще один вероятный сценарий: предположим, что советские войска на-пали первыми. Этот вариант вообще самый худший из всех остальных, и это доказано практикой войны. Немцы умели эффективно обороняться: даже в условиях своего перманентного наступления львиную долю боевых потерь они нанесли Красной Армии именно переходами к оперативной обороне от многочисленных советских контратак. Хорошо известно и классическое соотношение сил наступающих и обороняющихся: если при нападении немцев обороняющиеся советские войска получали бы относительное 3-кратное преимущество, то при нападении советских войск соответствующее 3 -кратное преимущество получали бы немцы.
Получается, что принятое и реализованное решение однозначно определялось формальной логикой и типовой рекомендацией древнего военного учебника. Других пригодных вариантов попросту нет. Таким образом, первый вариант, необъяснимый исходя из целевых установок рядового обывателя, в действительности являлся самым простым и логичным. Именно он и был реализован.
Возникает закономерный вопрос, почему за 70 лет изучения войны до этого не догадались и не смогли объяснить многочисленные военные историки с высокими научными титулами и генеральскими званиями? Потому, что в науке качество нельзя заменить количеством. В их распоряжении не было методического подхода, позволяющего объективно оценивать ситуацию. А стало это очевидным лишь после создания функционально-целевого научного подхода. Смысл нового подхода прост и логичен: объективная оценка любого факта определяется целью, ради которой эта оценка проводится. Поэтому один и тот же факт может оцениваться совершенно по-разному, исходя из цели, с которой этот факт предполагается использовать. Генералы-историки оценивали величайшее историческое событие, исходя из целевых установок простого обывателя. Будучи объективно неспособными дать с этой позиции внятную трактовку происходившему, чисто по-обывательски и объяснили происходившее глупостью военнополитического руководства СССР («не ожидали», «ошиблись в расчетах», «необдуманно разместили», «одна винтовка на троих» и т.д.).
23 Суворов, В. Разгром. Третья книга трилогии «Последняя республика» / Виктор Суворов. - М.: АСТ, 2010. -
С. 6В, 107.
24 Великая Отечественная катастрофа: Сб. статей / Ю. Мухин, В. Суворов, М. Солонин, М. Барятинский, М. Мельтюхов, М. Морозов, А. Мартиросян, Д. Хмельницкий, О. Расстренин, Ю. Житорчук; сост. А. Кошелев. - М.: Яуза, Эксмо, 2007. - С. 106.
25 Сунь-цзы. Искусство войны. Стратегия и тактика победителя.- М.: Эксмо; СПб.: Terra Fantastica, 2003. - С. 88, 89, 231,233.
Автор же данной работы, как и самого научного подхода, исследовал войну с целевых позиций лидера великого государства, обладавшего глобальными геополитическими амбициями. И сразу получил простые и логичные объяснения имевшимся фактам, без экивоков на глупость командования.
Исходя из того, что мы рассмотрели, становится понятным и ответ на вопрос, почему, если допустить, что И.В. Сталин хотел напасть на Германию, то не использовал «удобные» для этого ситуации 1939-го и 1940-го годов? Причина ясна - не довольствоваться мелочью, когда хочешь гораздо большего и стремление избежать ненужных жертв, пока в распоряжении не было достаточно бескровного плана и соответствующих предпосылок.
Надо анализировать выступления лидеров. Товарищ И.В. Сталин не зря предупреждал, что надо быть готовым к неожиданностям, а побеждать противника следует малой кровью, решительным маневром/ударом. Малой кровью - значит, незачем зря убивать людей, как своих, так и чужих. Если для военнослужащего уничтожение множества людей - предмет профессиональной гордости, то для политика это признак профессиональной несостоятельности. Пусть германские войска беспрепятственно идут к Москве по нашим «противотанковым» дорогам, пока не упадут от усталости, сожгут все горючее, съедят все продовольствие, израсходуют ресурс техники и т.д. Вопрос чисто арифметический: кто раньше дойдет от середины Польши до вражеской столицы: русские по немецким дорогам - до Берлина, или немцы по русским - до Москвы? Сравнительное расстояние, сравнительное количество и сравнительное качество германских и российских дорог хорошо известны. (А по части скорости передвижения уточним, что основной вид транспорта, определявший логистику германской армии, был гужевым 26 против механического у Красной Армии.)
К моменту предполагаемой капитуляции Германии (ориентировочно это оценивалось как через 15-17 дней после начала военной кампании)27 этим измученным русскими дорогами частям останется лишь сдаться в плен. При отсутствии сколько-нибудь детальных планов уничтожения вторгшихся войск можно сделать вывод, что в качестве основного механизма их нейтрализации предполагалась именно капитуляция Германии, и лишь как резервный вариант - действия советских войск второго и третьего эшелонов, носившие уже характер импровизации. Так что стратегический замысел вполне гуманный: советские войска идут, почти не встречая сопротивления по оголенной от войск Германии, а немецкие - по специально расчищенному для них пути в России. (Не забудем, что советские укрепления ликвидировались далеко не везде, а лишь на соответствующем «разрешенном» направлении!)
С военной точки зрения, замысел военно-политического руководства СССР можно расценивать, как безупречный, а план «блицкрига» - как заведомо нереализуемый. Советский замысел обеспечивал эффективное использование территориального преимущества СССР. Фактически нападавшие оказывались внутри огромного «котла» с отрезанными тылами и путями снабжения, окруженные советскими войсками второго и третьего эшелонов. Занятие Германией территории СССР даже в первые два-три дня уже было для нее смертельно опасным и в тактическом, и в стратегическом, и в политическом отношениях, а в более длительные сроки - и подавно.
Реализуя план «блицкрига» в СССР, подавляющую часть времени наступающие германские войска оказывались в непригодном для боя, крайне уязвимом походном положении, с растянутыми тылами. В тылу наступавших войск оказывались, как минимум, равные им по вооружению и численности войска Красной Армии с большим запасом материального обеспечения, якобы «неоправданно вывезенного к границе»,
26 Суворов, В. Святое дело: вторая книга трилогии «Последняя республика» / Виктор Суворов. - М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2008 (см. 5-ю стр. вкладки).
27 Суворов, В. Разгром. Третья книга трилогии «Последняя республика»/ Виктор Суворов. - М.: АСТ, 2010. - С.
59.
тыловые коммуникации - автоматически оказывались перерезанными, а Германия на международном уровне выставляла себя агрессором. Незначительные потери от «упреждающего» удара Германии многократно перекрывались его огромными военнополитическими преимуществами для СССР. Пожертвовав незначительной частью вооруженных сил и техники, можно было сковать на заранее подготовленной части территории СССР всю германскую армию и ее боевую технику, обеспечить этим оперативную свободу для действий Красной Армии не только на территории Германии, но и практически на всей оккупированной ей территории Европы. В случае удержания окруженных и обездвиженных немецких войск в котле до момента неизбежной в этих условиях капитуляции Германии самая сильная в мире (после СССР) армия могла быть пленена и использована руководством СССР в любых необходимых ему целях. (Тем более, что ждать требовалось недолго: по мнению генерал-полковника Д.Г. Павлова, не оспариваемому другими советскими военачальниками, для разгрома Германии могло потребоваться от 15 до 17 дней)28. В противном случае окруженные войска могли быть уничтожены специально предназначенными для этого частями особого назначения.
План был очень заманчивым и с политической точки зрения, поскольку обеспечивал СССР статус жертвы агрессии, всеобщее сочувствие мировой общественности и военноэкономическую помощь союзников в борьбе против германской оккупации. Обеспечивалось легитимное обоснование занятия Советским Союзом территории европейского континента под предлогом освобождения от фашизма и установления военным путем на освобожденной территории режима правления, выгодного политическому руководству СССР.
Поэтому, по мнению автора, утверждения о неготовности к войне, слабости вооруженных сил, об отсутствии четких планов войны, о «неожиданности» нападения, неверии в нападение или трусости И.В.Сталина не являются обоснованными. Вооруженные силы СССР накануне войны были с большим избытком обеспечены всем необходимым, оптимально отмобилизованы, развернуты и готовы к ведению боевых действий. Все действия руководства и военного командования СССР накануне войны имели глубоко осмысленный, многократно проработанный в планах и учитывающий объективную обстановку характер. Многочисленные предвоенные и послевоенные утверждения о неготовности к войне в целом, или только к обороне, носят дезинформационный характер. Правда, оборона предусматривались в виде действий наступательного характера по разгрому вторгшихся формирований противника. Но с учетом оперативной обстановки, огромных размеров театра военных действий и подавляющего превосходства сил Красной Армии другими они быть просто не могли. Это подтвердилось и реальными боевыми действиями Красной Армии в начале войны, которые носили характер многочисленных контрударов, т.е., по сути, являлись наступательными. Есть аргументированное мнение, что основная часть чисто боевых потерь РККА на начальном этапе войны вызвана действиями немецких войск в обороне против недостаточно хорошо скоординированных и подготовленных советских
29
контрударов. 29
Почему подавляющее количественное, качественное, позиционное и моральное преимущество Красной Армии было быстро и бездарно утрачено - вопрос для отдельного рассмотрения.
В итоге конечная цель планов - установление контроля СССР над Европой все-таки была достигнута, хотя и в неполной мере. Но огромные издержки при ее реализации не позволили полностью воспользоваться ее преимуществами.
Полученные выводы не противоречат мнению официальных советских историков в той части, что СССР не собирался нападать на Германию. Из данной работы также
28 Там же.
29 Суворов, В. Разгром. Третья книга трилогии «Последняя республика» / Виктор Суворов. - М.: АСТ, 2010. -
С. 33, 35.
следует, что захват собственно и только Германии не представлял для СССР серьезного интереса. Мощным аргументом в пользу того, что сама по себе Германия не являлась целью для вторжения СССР, свидетельствует тот факт, что СССР не воспользовался благоприятным моментом для нападения на Г ерманию в июне 1940 года. Как отмечается историком В. Суворовым, в это время вся германская армия находилась во Франции. Все танки, вся тяжелая артиллерия, самые талантливые генералы, все отборные войска. К этому времени германские тылы были растянуты, техника нуждалась в ремонте, запасы ГСМ и боеприпасы почти исчерпаны, а советскую границу прикрывали только 10 пехотных дивизий, не поддержанных ни одним танком. 30 Плюс неприкрытые румынские нефтепромыслы - основной источник моторного топлива для германской армии. Английские войска на европейском театре военных действий в это время, потерпев поражение от германской армии, нуждались в формировании практически заново и даже в случае заключения сепаратного мирного соглашения между Англией и Германией препятствовать продвижению советских войск уже не могли. Неиспользование благоприятных возможностей данного момента В. Суворовым объясняется с военной точки зрения - неготовностью к такому повороту событий Вооруженных сил СССР. Не отрицая полностью данного аргумента, мы считаем, что истинная причина все же, скорее, политическая - в более серьезных геополитических планах СССР, которые нуждались в серьезном внешнеполитическом обосновании. Условия для этого пока не наступили. Тем более, что, как будет показано далее, существует доказательство того, что готовность с военной точки зрения уже присутствовала еще годом раньше.
Весьма выгодным моментом для нападения на Германию СССР не воспользовался годом раньше, в 1939 году, причем уже тогда он был полностью готов к захвату ее территории, а Германия не была готова даже к обороне. Это следует из записи совместного заседания военных миссий СССР, Англии и Франции 15 августа 1939 года, опубликованной в мемуарах маршала Г.К. Жукова.31 Из выступления командарма Б.М. Шапошникова следует обязательство Красной Армии в срок от 8 до 20 дней выставить против Германии 120 пехотных дивизий, 16 кавалерийских дивизий, 5 тысяч тяжелых орудий, 9-10 тысяч танков, от 5 до 5,5 тысячи боевых самолетов (без учета вспомогательной авиации). В это число не входили войсковые части укрепленных районов, части ПВО, охраны побережья, запасные части, отрабатывающие пополнение, и части тыла. (Для сравнения, по данным разведуправления СССР, на 1 июня 1941 года, Германия, мобилизовав все свои ресурсы и оголив оккупированные территории, смогла выставить против СССР всего 120 дивизий,32 поддержанных 3410 танками 33 и 4950 самолетами). И это при как минимум полуторакратном превосходстве советской дивизии над немецкой. К войне была готова и транспортная инфраструктура СССР. Модернизация сети железных дорог СССР (переход на широкую колею) к этому моменту уже позволяла быстро сосредоточить армию к границе и произвести маневры вдоль фронта. Вдоль западной границы имелось от 3 до 5 рокад на глубину в 300 километров. Имелось достаточное количество мощных паровозов и больших грузовых вагонов размером в 2 раза больше, а вес поездных составов увеличился в 2 раза, чем было раньше. Была увеличена скорость движения поездов. Имелось значительное количество автотранспорта и рокады-шоссе, позволявшие произвести сосредоточение автотранспорта вдоль фронта.
В то же время, впервые войска Германии с целью обороны были развернуты вдоль советско-германской границы лишь в декабре 1940 года, что свидетельствует о незащищенности Германии со стороны восточной границы с СССР до этого момента.
Ярким свидетельством неготовности Германии к обороне является и подписание в 1939 г. пакта Молотова-Риббентропа о ненападении, который, вопреки широко культивируемому
30 Там же - С. 309.
31 Жуков, Г.К. Воспоминания и размышления. В 3-х томах. - М.: Новости, 1990. Том 1. - С. 281, 282.
32 Жуков, Г.К. Воспоминания и размышления. В 3-х томах. - М.: Новости, 1990. Том 1. - С. 342.
33 Суворов, В. Самоубийство: зачем Гитлер напал на Советский Союз? - М.: АСТ, 2000. - С. 30.
мнению, заключен не по просьбе СССР, а по инициативе Германии, обратившейся к СССР также
15 августа 1939 года с просьбой заключить пакт о ненападении. Обратим внимание на полное совпадение даты переговоров СССР, Англии и Франции о совместной войне против Германии и даты обращения Германии к СССР с просьбой о ненападении. Фактически Германия обратилась к СССР с просьбой о заключении сепаратного соглашения о ненападении. При том, что для возможности нападения Германии на СССР не было никаких объективных предпосылок. По официальной отечественной версии, «в условиях, когда переговоры между СССР, Англией и Францией в 1939 г. зашли в тупик, советское руководство приняло предложение Германии о мирных переговорах, в результате чего 23 августа 1939 г. в Москве был подписан Советско-Германский договор о ненападении».34
СССР выставил Германии в качестве условия для подписания пакта о ненападении заключение торгово-кредитного соглашения на исключительно невыгодных для Германии экономических условиях. По нему Германия согласилась предоставить СССР очень крупный по тем временам финансовый кредит в 200 миллионов марок на срок 7 лет и товарный кредит на общую сумму 320 миллионов марок. Содержание товарного кредита составляло уникальное тяжелое оборудование для производства машиностроительного оборудования, машиностроительное оборудование военного назначения, компоненты оружия и само оружие. В обеспечение немецкого кредита Германия уже к 1 августа 1940 года была вынуждена поставить СССР даже многочисленные образцы самого современного оружия всех родов войск, боеприпасы, приборы и важные лицензии по их изготовлению.35 Такой отчаянный шаг свидетельствовал: во-первых, о том, что Германия находилась в безвыходном военно-поли-тическом положении; во-вторых, о еще большем усилении угрозы для Германии со стороны СССР после освоения им производства полученных образцов этого оружия.
Рассматривая ситуацию с позиции директивности (направления развития) причинноследственных связей, Советско-Германский договор о ненападении от 23 августа 1939 года логично рассматривать как «договор о ненападении СССР на Германию», а не наоборот, который Германия рассматривала как отсрочку от войны одновременно на три фронта: против СССР, Англии и Франции вместе взятых. При этом точка зрения официальной отечественной историографии о том, что переговоры зашли в тупик по вине Англии и Франции, совершенно не соответствует интересам данных стран. Более логично предполагать, что переговоры зашли в тупик по вине СССР, мотивированного серьезной выгодой в виде дополнительных секретных приложений к сепаратному договору с Германией. Для СССР же, если учитывать наличие у него глобальных геополитических интересов, заключение договора было чрезвычайно выгодным, практически со всех точек зрения. (За исключением моральной по отношению к предполагаемым «союзникам» -Англии, Франции и третьим странам). И его следует рассматривать, как колоссальный успех советской дипломатии. Не случаен акт демонстрации высшей оценки этих заслуг И.В. Сталиным - присутствие на трибуне мавзолея на Красной площади 1 мая 1941 года рядом с И.В. Сталиным Владимира Георгиевича Деканозова - посла СССР в Германии.36 Хотя и сохраненная за этим послом должность - заместитель наркома иностранных дел СССР, тоже весьма показательна.
По нашему мнению, Германия находилась в столь отчаянном положении, что фактически откупалась от СССР последним, чем только могла, чтобы хоть ненадолго отсрочить его предполагаемое вторжение. Но это автоматически делало неизбежным превентивное нападение Германии на СССР не позднее лета 1941 года, поскольку
34 Мунчалов, Ш.М., Устинов В.М. История Советского государства: учебник для вузов. - М.: НОРМА, 2002. - С. 403-404.
35 Мухин, Ю. За державу обидно! - М.: Яуза, 2004. - С. 383-397.
36 Суворов, В. Святое дело: вторая книга трилогии «Последняя республика» / Виктор Суворов. - М.:АСТ: АСТ МОСКВА, 2008. - С. 228, 229.
дополнительный год отсрочки давал СССР серьезное преимущество в виде освоения производства полученных от Германии образцов новейшего оружия, и любое сопротивление ему было бы уже заведомо бесполезным. Реальные предпосылки для этого создавал перевод промышленности СССР на режим военного времени. Президиумом Верховного Совета СССР 26 июня 1940 года принят Указ «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений». 37 Во исполнение Указа, уже «с августа 1940 года начался перевод предприятий Народного Комиссариата Авиационной промышленности (НКАП) на суточный производственный график, завершившийся к марту 1941 года. С этого момента авиапромышленность СССР фактически перешла на режим военного времени»38. Аналогичная ситуация была характерна и для других отраслей промышленности. Освоение новой продукции в этих условиях могло быть осуществлено и в более короткие сроки. Об этом свидетельствует тот факт, что «если в
1940 году доля новейших самолетов от общего числа произведенных на заводах была минимальной, то в первой половине 1941 г. количество выпущенных новых машин увеличилось более, чем в 30 раз».39 Для сравнения, Гитлер принял решение о переводе германской промышленности на нужды войны только в январе 1942 года.40
Таким образом, с момента вступления в силу этого соглашения процесс разворачивания войны принял необратимый характер и стали однозначно ясны: неизбежность войны, время ее начала (не позднее начала лета 1941 года) и нападающая сторона. Поэтому у руководства СССР был примерно год для того, чтобы разработать предельно уточненные планы, как использовать заранее прогнозируемую ситуацию с максимальной для себя выгодой. Что оно и делало, т.к. «всю первую половину 1941 года генштаб работал с неослабевающим
41
напряжением». 41
Время для учета ситуации было и в более краткосрочном плане. Двадцатого марта
1941 г. начальник разведывательного управления генерал Ф.И. Голиков представил доклад, в котором наряду с изложением оперативных планов германского командования была указана уточненная дата нападения - 20 мая 1941 года, а также возможный диапазон дат - между 15 мая и 15 июня 1941 года.42 (Германская агрессия задержалась из-за непредсказуемой для германского командования необходимости использовать свои войска в подавлении восстания в Югославии. Представляет особый интерес выяснить возможную роль СССР в этом восстании.) Это дает основания считать, что основная готовность советских войск была обеспечена еще до 20 мая. Дополнительный месяц задержки (до 22 июня) давал возможность СССР устранить выявленные недочеты и принять дополнительные меры безопасности.
Дополнительным стимулом для ускоренного разворачивания и интенсификации подготовки советских войск к отражению нападения должны были послужить и значительно завышенные данные разведывательного управления Генерального штаба о численности и составе войск противника. Согласно общей оценке на 1 марта 1941 года в вермахте насчитывалось 8 млн. человек, 260-270 дивизий, 11-12 тыс. танков, свыше 52 тыс. орудий, а ВВС имел на вооружении 20700 самолетов. В действительности вермахт в целом насчитывал только 6954 тыс. человек (на 15 марта) и располагал (на 1 марта) 175 дивизиями, 5008 танками, 33189 орудиями (на 1 апреля), а германские ВВС имели 5229
37 Жуков, Г.К. Воспоминания и размышления. В 3-х т. Т.1. - 10-е изд. доп. по рукописи автора. - М.: Новости, 1990. - С. 304.
38 Захарченко, А.В. Формирование авиапромышленного комплекса в Поволжье накануне и в годы Великой Отечественной войны (1940-1942 гг.): учебное пособие. - Самара: НТЦ, 2004. - С. 9.
39 Там же. - С. 8.
40 Суворов, В. Ледокол: Кто начал Вторую мировую войну; День "М": Когда началась Вторая мировая война. - М.: АСТ, 1994. - С. 400.
41 Василевский, А.М. Дело всей жизни. В 3-х томах. Том 1. - М.; Политиздат, 1988. - С. 111.
42 Жуков, Г.К. Воспоминания и размышления. В 3-х томах. - М.: Новости, 1990. Том 1. - С. 363, 364.
самолетов (на 22 февраля). 43 Причем завышенная оценка военного потенциала Германии имела место, как минимум, с конца 1938 года,44 что давало возможность заранее подготовиться. Если в этом и присутствовал фактор неожиданности (нападавшие оказались слабее, чем ожидалось), то и он работал в пользу Красной Армии.
Не была большим секретом и более точная дата начала войны. Непосредственно перед ее началом, 21 июня 1941 года, в Кремле состоялось продолжавшееся весь день и закончившееся глубокой ночью заседание Политбюро ЦК ВКП(б), принявшее, между прочих, решение о создании фронтовых объединений на базе западных приграничных военных округов.45 Еще одним принятым 21 июня 1941 года решением было создание группы армий резерва Главного командования. В состав группы армий вошли семь армий Второго стратегического эшелона, тайно выдвигаемого в западные районы страны. 46
Об известности более точной даты нападения свидетельствуют и воспоминания началь-ника Генерального штаба РККА Г.К. Жукова о том, что в ночь на 22 июня 1941 года всем работникам Генерального штаба и Наркомата обороны было приказано оставаться на своих местах. 47 В готовности находились также командующие и штабы военных округов, докладывавшие в Москву о признаках выдвижения германских войск к границе.48 В 3 часа 30 минут стало известно о налете германской авиации на города Белоруссии. Юридически факт начала войны был засвидетельствован уже около 4 часов утра 22 июня после вручения по дипломатическим каналам официальных нот об объявлении войны. 49 Поэтому расхожие утверждения о том, что «Сталин не верил в возможность нападения» не соответствуют действительности.
Все вышесказанное свидетельствует об отсутствии фактора внезапности нападения Германии на СССР.
Тот факт, что в этих условиях руководство СССР продолжало всячески демонстрировать свою неготовность к обороне и одновременно готовность к наступательным действиям, свидетельствует о том, что именно оно предопределило характер предстоящей войны, и предотвращение нападения Германии на СССР не входило в его планы. Более того, частям Красной Армии было категорически запрещено выдвигаться на рубежи обороны и занимать приграничные укрепления по плану прикрытия,50 а также категорически запрещалось ведение воздушной разведки той территории, где могли концентрироваться немецкие войска перед нападением. 51 С формально-логической точки зрения указанные действия не могут быть расценены иначе, как принятие мер, чтобы не спугнуть готовящееся нападение на СССР. Одновременно осуществлялось стратегическое давление на Германию. Например, путем создания угрозы нефтяным источникам Германии в Румынии за счет ввода Красной Армии на территорию Северной Буковины и Бессарабии в 1940 году.
О том, что именно действия военно-политического руководства СССР явились непосредственной причиной нападения Германии на СССР свидетельствует мотивация нападения, представленная в меморандуме об объявлении войны, врученная в Москве наркому иностранных дел СССР В.М. Молотову послом Германии в СССР графом Ф. фон
43 Великая Отечественная катастрофа: Сб. статей / Ю. Мухин, В. Суворов, М. Солонин, М. Барятинский,
М. Мельтюхов, М. Морозов, А. Мартиросян, Д. Хмельницкий, О. Расстренин, Ю. Житорчук; сост. А. Кошелев. - М.: Яуза, Эксмо, 2007. - С. 330, 331.
44 Там же. - С. 329.
45 Суворов, В. Ледокол: Кто начал Вторую мировую войну; День "М": Когда началась Вторая мировая война. - М.: АСТ, 1994. - С. 281.
46 Там же. - С. 282.
47 Жуков, Г.К. Воспоминания и размышления. В 3-х т. - 10-е изд. доп. по рукописи автора. - М.: Новости, 1990. Том 2. - С. 7,8.
48 Там же.
49 Там же. - С. 9, 10.
50 Жуков, Г.К. Воспоминания и размышления. В 3-х томах. - М.: Новости, 1990. Том 1. - С. 368.
51 Там же. - С. 363.
дер Шуленбургом в 4 часа утра 22 июня 1942 года. К ноте министерства иностранных дел Германии об объявлении войны были приложены:
- «Доклад министра внутренних дел Германии, рейсхфюрера СС и шефа германской полиции Германскому правительству о диверсионной работе СССР, направленной против Германии и национал-социализма»;
- «Доклад министерства иностранных дел Германии о пропаганде и политической агитации советского правительства»;
- «Доклад Верховного командования германской армии Германскому правительству о сосредоточении советских войск против Германии».52
Идентичная аргументация причин начала войны в виде ноты министерства иностранных дел Г ермании и соответствующих приложений была вручена в Г ермании 22 июня 1941 г. в 4 часа утра Имперским министром иностранных дел И. фон Риббентропом заместителю наркома иностранных дел СССР, послу СССР в Германии В.Г. Деканозову.53
Указанные факты свидетельствуют об эффективности подготовительных мероприятий СССР в части инициирования первичных военных действий со стороны Германии (фактически подталкивания Германии к нападению) при сохранении благоприятного имиджа СССР в мировом общественном мнении.
Факт допущения превентивного удара со стороны Германии свидетельствует о том, что стратегическая цель руководства СССР далеко выходила за рамки поражения Германии. В этом контексте очень логично выглядит предположение о том, что под предлогом освобождения Европы от германской оккупации руководством СССР планировалось установление военного и политического контроля над всей территорией Европы, временно находившейся под оккупацией Германии. В данной части планов представляется весьма аргументированным соответствующее мнение Виктора Суворова, изложенное в его книге "Ледокол".54
Надежной процедурой проверки обоснованности такого предположения является определение принципиальной возможности достижения вышеизложенной цели в итоге войны. Даже если рассматривать не абстрактную возможность при идеальной реализации планируемого сценария, а оценить реальный эффект при явно неудачном для СССР ходе ведения войны, то достижение указанных целей вполне очевидно. Как отмечается во многих отечественных источниках, «Разгром германского фашизма и японского милитаризма оказал огромное воздействие на послевоенное устройство мира. Создались благоприятные условия для развития и победы социалистических революций в странах Европы и Азии, образования мировой системы социализма. Широко развернулась национально-освободительная борьба народов. Окрепли международные силы социализма и демократии, ослабли позиции империализма и реакции». 55
Но эта цель была достигнута ценой, несоизмеримо более высокой по сравнению с реконструированным здесь изящным замыслом. Именно этим можно объяснить отказ И.В. Ста-лина принимать парад Победы 24 июня 1945 года и награду Золотой Звездой Героя Советского Союза.
Таким образом, в нашей работе получено непротиворечивое объяснение факта преднамеренного допущения глубокого вторжения немецких войск на территорию СССР, как заранее предусмотренного планами военно-политического руководства СССР. Это подтверждается наличием детально проработанных до войны планов эвакуации промышленности и подготовкой базы для ее развертывания в глубоком тылу. Более
52 Суворов, В. Разгром. Третья книга трилогии «Последняя республика»/ Виктор Суворов. - М.: АСТ, 2010. - С. 330, 331.
53 Там же.
54 Суворов, В. Ледокол: Кто начал Вторую мировую войну; День "М": Когда началась Вторая мировая война. - М.: АСТ, 1994. - С. 12, 13.
55 Сборник документов по истории СССР для семинарских и практических занятий. Вып. 4. Эпоха социализма (1941 - 1945 г.г.) /под ред. В.З. Дробижева. - М.: Высш. школа, 1981. - С. 3.
полутора тысяч предприятий, преимущественно крупных, военных, было эвакуировано в кратчайшие сроки (с июля по ноябрь 1941г.) и быстро введено в работу.56 Из рассмотренных доводов однозначно следует, что военно-политическое руководство СССР не собиралось ни нападать первыми на Германию, ни уничтожать вторгшиеся немецкие войска, стремясь по возможности минимизировать количество человеческих потерь с обеих сторон.
Изначальное вторжение Г ермании на территорию СССР обеспечивало
благоприятный международно-политический имидж СССР как жертвы немецкой агрессии и обоснование необходимости симметричных ответных действий в виде ответного вступления советских войск на территорию Германии. Кроме того, этим обеспечивалась необходимая для ведения глобальной войны степень ожесточения советских граждан и их мотивация, необходимая для ведения боевых действий вдали от собственной территории. Принципиально важным является тот факт, что фактор подавляющего территориального преимущества СССР позволял пропустить немецкие войска на расстояние разрыва их коммуникаций в глубь территории страны, ничем существенно не рискуя.
Что касается населения оккупированных Германией территорий (Франция, Польша, Чехословакия и др.), то освобождение от оккупации Германией было бы ими воспринято позитивно. В то же время собственных войск, способных воспрепятствовать размещению советских войск, на данный момент у этих стран уже не было. Это обеспечивало возможность беспрепятственного занятия указанных территорий советскими войсками и создавало условия для установления там общественно-политических режимов, дружественных по отношению к СССР. При этом объединение раздираемой капиталистическими противоречиями Европы пошло бы ей только на пользу.
Таким образом, реконструированный с помощью функционально-целевого подхода стратегический замысел военно-политического руководства СССР во Второй мировой войне соответствовал мощи и статусу этого великого государства, являясь не только логичным и непротиворечивым, но и вполне гуманистическим (стремление консолидировать европейские государства и избежать неоправданных человеческих потерь с германской и советской стороны). Можно обоснованно утверждать о гениальности стратегического замысла, немалая роль в котором наверняка принадлежала И.В. Сталину. Из трех возможных вариантов стратегии (первый - жесткая оборона на границе, второй - превентивное нападение на Германию и третий, который и был фактически осуществлен), был выбран и реализован последний - самый оптимальный. Военная промышленность и армия СССР накануне войны были с большим запасом обеспечены всем необходимым, оптимально и своевременно отмобилизованы, развернуты и полностью готовы к ведению боевых действий.
При этом неудачный для Красной Армии дальнейший ход боевых действий не обусловлен выбором общей стратегии и объясняется, скорее всего, либо неувязками на уровне управления войсками уже в ходе войны, либо невосприятием или незнанием на этом уровне целевых установок стратегии, что является предметом отдельного исследования.
Понимание данного факта позволяет исследовать процессы начального периода войны, исходя из ясного понимания ее целей. При этом особый интерес представляет исследование целевых методов управления экономикой, позволивших в сжатые сроки эвакуировать и развернуть в глубине территории СССР значительную часть ее промышленного потенциала, создать мощный оборонный потенциал и обеспечить Красную Армию большим количеством самого современного оружия. А также позволяет создать условия для объективного исследования вопросов эффективности и
56 Жуков, Г.К. Воспоминания и размышления. В 3-х т. Том 2. - 10-е изд., доп. по рукописи автора. - М.: Новости, 1990. - С. 47.
неэффективности различных систем и методов управления на основе фактов успехов и поражений в боевых действиях Великой Отечественной войны.
Библиографический список
1. Василевский, А.М. Дело всей жизни. В 3-х томах. Том 1. - М.: Политиздат, 1988. -320 с.: ил.
2. Великая Отечественная катастрофа: Сб. статей / Ю. Мухин, В. Суворов, М. Солонин, М. Барятинский, М. Мельтюхов, М. Морозов, А. Мартиросян, Д. Хмельницкий, О. Расстренин, Ю. Житорчук; сост. А. Кошелев. - М.: Яуза, Эксмо, 2007. - 384 с.
3. Гот, Г., Гудериан Г. Танковые операции., "Танки-вперед!" / Пер. с нем. -Смоленск: Русич, 2003.
4. Жуков, Г.К. Воспоминания и размышления. В 3-х томах. - 10-е изд., доп. по рукописи автора. - М.: Новости, 1990. Т. 1, 2.
5. Захарченко, А.В. Формирование авиапромышленного комплекса в Поволжье накануне и в годы Великой Отечественной войны (1940-1942гг.): учебное пособие. -Самара: НТЦ, 2004. - 41с.
6. Мухин, Ю. За державу обидно! - М.: Яуза, 2004.
7. Осипов, В.В. О реконструкции стратегических планов СССР во Второй мировой
войне в целях научного анализа и обобщения ее опыта. Региональное развитие в России: перспективы, конкурентоспособность, политика: Материалы междунар. науч. форума, 16-18 мая 2005 г. Ч. 3. Стратегия управления потоковыми процессами в региональной экономике. Теория и практика социально-экономической географии. Региональные проблемы развития АПК / Отв. ред.
А.П. Жабин, Г.Р. Хасаев. - Самара: Изд-во Самар. гос. экон. акад., 2005. - С.130-137.
8. Сборник документов по истории СССР для семинарских и практических занятий. Вып. 4. Эпоха социализма (1941 - 1945 г.г.) / Под ред. В.З. Дробижева. - М.: Высш. школа, 1981.
9. Суворов, В. Самоубийство: зачем Гитлер напал на Советский Союз? - М.: АСТ,
2000.
10. Суворов, В. Ледокол: Кто начал Вторую мировую войну; День "М": Когда началась Вторая мировая война. - М.: АСТ, 1994. - 576 с.
11. Суворов, В. Тень Победы / В. Суворов. - Донецк: Сталкер, 2003.
12. Суворов, В. Святое дело: вторая книга трилогии «Последняя республика» / Виктор Суворов. - М.:АСТ: АСТ МОСКВА, 2008. - 349 [3] с.: 16 л. ил.
13. Суворов, В. Разгром. Третья книга трилогии «Последняя республика»/ Виктор Суворов. - М.: АСТ, 2010. - 381с., 12 л. ил.
