CC BY
18
Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2020. № 6
СТАТЬИ
Е.Н. Малюга
ФУНКЦИИ ЮМОРА В УСТНОМ АНГЛОЯЗЫЧНОМ
ЭКОНОМИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение
высшего образования «Российский университет дружбы народов»
117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6
В статье приводится анализ функций юмора в устном экономическом дискурсе. Данная тема представляет собой малоизученный предмет исследования, а интерес к ней обуславливается усилением неформальности современного устного и письменного английского языка. Выделяются функции юмора, рассматриваются основные его теории и дается комплексный обзор языковых средств создания юмористического эффекта в современном устном экономическом дискурсе. Автор приходит к выводу о том, что несмотря на растущую тенденцию к использованию юмора при рассмотрении экономических проблем, устный экономический дискурс остается строго институциональным в том смысле, что для понимания и верной интерпретации юмора требуются соответствующие знания, которые формируют групповое самосознание экономистов как членов сообщества, использующих для обмена практическим опытом определенный арсенал языковых средств.
Ключевые слова: юмор; экономический дискурс; интенция; комический эффект.
1. Введение. Несмотря на то что сам термин «экономический дискурс» неизменно вызывает определенные ассоциации (например, преобладание фиксированных грамматических форм, отраслевой терминологии, конвенционального языкового регистра), каждая из которых обосновывается в рамках многочисленных исследований и имеет неоспоримый теоретический и практический фундамент, в экономическом дискурсе имеются малоизученные аспекты, до недавних пор не становившиеся объектом лингвистических исследований.
Одним из примеров таких малоизученных вопросов является снижение степени формальности языка экономистов. В более широком смысле язык в целом становится все более «разговорным», а границы, разделяющие язык формального и неформального общения, — все
Малюга Елена Николаевна — доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой иностранных языков экономического факультета Российского университета дружбы народов (Москва) (e-mail: en_malyuga@hotmail.com).
более размытыми. Усиление неформальности устной и письменной речи происходит в силу ряда причин, но главным образом оно связано с новым типом социальных отношений, появившимся в эпоху нарастающего информационного обмена [Malyuga, Tomalin, 2014].
Функциональный подход, который находится в центре внимания настоящего исследования, оказывается особенно полезным при изучении юмора и его интенциональных основ. В широком смысле такой подход выходит за пределы структурализма и предполагает, что на языковую систему и ее компоненты оказывают влияние функциональные предпосылки, в силу чего языковая форма объясняется через ее функцию. Функционализм по природе своей междисциплинарен, основан преимущественно на синтезе психологической, социологической, статистической, лингвистической и прагматической точек зрения [Malyuga, Maksimova, Ivanova, 2019] и, таким образом, предоставляет целый спектр возможностей для исследования юмора. Так, принципы прагматики могут быть использованы в качестве «оценочной шкалы» для различных характеристик экономического дискурса с целью установления корреляции между функционированием речи и определенными принципами, которых нужно придерживаться для достижения практических результатов, включая создание юмористического эффекта при общении с другими людьми [Kuzhevskaya, 2019; Malyuga, Tomalin, 2017].
Очевидно, что юмор является общим для всех людей феноменом. Однако при этом он чрезвычайно разнообразен, поскольку в разных странах и культурах бытуют собственные представления о том, что может считаться «юмористическим». Различия в юморе вызваны разницей в системе ценностей, культурных контекстах и менталитете. Именно поэтому изучение функций юмора в рамках лингвистических исследований, направленных на выявление стоящей за юмористическими высказываниями функциональной «нагрузки» и интенции, может способствовать раскрытию предпосылок более эффективной межкультурной коммуникации.
Целью настоящей статьи является исследование экономического дискурса как площадки для юмористического повествования, направленного на реализацию конкретных функций. При этом экономический дискурс интерпретируется в работе как особая подсистема дискурса, функционирующая с целью раскрытия сущности различных аспектов экономической реальности, а также экономической деятельности как отдельных индивидов, так и коллективов. Экономический дискурс есть, по сути, способ видения мира и упорядочения действительности представителями экономического института как формы общественного устройства.
Материал статьи представлен транскриптами устных конфе-ренциальных выступлений соответствующей — экономической —
тематики. Методология исследования по большей части основана на функционально-лингвистическом анализе материала, который в центр процесса исследования ставит функциональные предпосылки высказывания, при этом уделяя должное внимание и самой форме (языку).
2. Теоретические основы исследования. Одним из камней преткновения в изучении юмора является его подчас абстрактная природа: в большинстве случаев у юмора нет четких границ, и такая «размытость» затрудняет его научное толкование.
Достаточно широкое, но точное определение шутки как единицы юмора было дано А. Броком, предложившим определять шутку как «краткую юмористическую форму, в которой кульминация смешного приходится на последнее предложение, называемое концовкой, или ключевой фразой (punchline), и которая рассчитана на то, чтобы рассмешить слушателя или читателя» [Brock, 2017: 6]. Важное функциональное дополнение к данной интерпретации было предложено Н. Холмом, утверждавшим, что шутка воспринимается как хорошая или плохая в зависимости от конечного производимого эффекта [Holm, 2017].
Сама природа юмора как эстетического, интенционального, основанного на противоречии феномена, призванного оказать воздействие на адресата, предъявляет к реципиенту ряд требований. Во-первых, от него потребуется определенным образом интерпретировать предоставленную информацию и сделать вывод о ее релевантности в данной ситуации, что в конечном итоге вызовет смех или, по крайней мере, понимание скрытого юмористического посыла сообщения [Шилихина, 2020]. Во-вторых, ожидается, что реципиент сможет оценить контекстуальную информацию, что является еще одним важным шагом в выведении верных заключений относительно шутки. Этот процесс может быть соотнесен с процедурой кодирования и декодирования, который был всесторонне изучен в лингвопрагматических и функционально-лингвистических исследованиях [Маслова, 2017; Логинова, 2017; Gmnhage-Monetti, Braddell, 2019]. В-третьих, реципиент должен будет иметь и соответствующим образом использовать знания, необходимые для правильного интерпретирования шутки, особенно в тех случаях, когда речь идет об особом типе институционального дискурса — такого, например как экономический.
Задача по созданию юмористического эффекта, безусловно, предъявляет ряд требований и к говорящему. По мнению Ф. Йуса, для реализации юмористического эффекта желающий пошутить должен выполнить три задачи: во-первых, сформулировать высказывание, способное инициировать ожидаемое (юмористическое) толкование; во-вторых, спрогнозировать, что реципиент с высокой
долей вероятности посредством контекстуального анализа в конечном итоге интерпретирует сказанное в желаемом (юмористическом) ключе, отбросив все остальные интерпретации как неподходящие; в-третьих, предсказать, что реципиенту будет доступна некоторая информация из контекста и что реципиент будет использовать ее в процессе деятельности по извлечению смысла и посыла шутки, в результате чего она будет интерпретирована верно [Yus, 2016: 73].
Исследование прагматической природы функционирования языка является ключевым элементом современных функционально-лингвистических исследований. Хотя язык возникает из конкурирующих мотиваций, основанных на когнитивной и прагматической организации человеческого взаимодействия, самый рациональный подход к объяснению языка лежит в понимании когнитивных и прагматических принципов, направляющих его формирование [Алпатов, 2019: 6].
В этом отношении одна из самых точных прагматических интерпретаций юмора была предложена А. Бергером — выдающимся исследователем, профессором социальных наук Калифорнийского государственного университета в Сан-Франциско. А. Бергер с точностью подмечает, что, когда мы смеемся, мы реагируем не только на информацию, но и на отношения, установившиеся между людьми, местами и вещами, и именно эти отношения при взаимодействии и порождают юмор. Разница между юмором и другими видами информации заключается в том, что первый устанавливает противоречивые отношения и представляет их нам с внезапностью, которая заставляет нас рассмеяться [Berger, 2017].
Функционально-лингвистические и прагматические аспекты юмора также перекликаются с так называемой общей теорией вербального юмора В. Раскина [Raskin, 2012], которая предполагает, что шутка может быть разложена на шесть ключевых лингвопраг-матических элементов: язык — ряд лингвистических компонентов, которые используются людьми для создания шутки; стратегия повествования — определенная форма подачи шутки, несущей особую функцию, которая соответствует интенции говорящего; целевая аудитория — реципиенты шутки; контекст — ситуация общения, тип дискурса, участники коммуникации и т.д.; противопоставление — бинарные оппозиции, такие как реальный vs нереальный, фактический vs нефактический, нормальный vs ненормальный, возможный vs невозможный и т.д.; триггер — механизм, соединяющий противопоставляющую оппозицию в одной шутке.
Таким образом, общая теория вербального юмора соответствует и тесно коррелирует с лингвопрагматическим подходом к языковым исследованиям, который устанавливает в качестве своего объекта отношение между лингвистическими единицами и реальными
условиями их использования в коммуникативном пространстве, в котором взаимодействуют говорящий (пишущий) и слушающий (читающий). При этом место и время речевого взаимодействия, цели и ожидания взаимодействующих сторон и т.д. становятся ключевыми параметрами коммуникативной ситуации: так, например, как в теории В. Раскина подчеркиваются ситуативный (контекст), интенциональный (стратегия повествования) и межличностный (целевая аудитория) спектр характеристик, способствующих реализации конечного юмористического эффекта.
В многочисленных исследованиях юмора [см., например: Meyer, 2000; De Koning Weiss, 2002; Bonaiuto, Castellana, Pierro, 2003; Schnurr, Plester, 2017] интенциональная и функциональная основа шутки рассматривалась в качестве одного из важнейших аспектов итогового юмористического эффекта. Минимальный перечень ключевых функций юмористического речевого акта и соответствующих интенций говорящего может быть представлен следующим образом: фатическая функция (снять напряжение, стимулировать общение, нормализовать межличностную коммуникацию, разрядить негативную или эмоционально агрессивную атмосферу интеракции); развлекательная функция (поднять настроение, отвлечь собеседника или оптимизировать его психофизиологическое состояние); эстетическая функция (доставить удовольствие собеседнику, отвлечь его от обыденных и рутинных дел, разрушить привычные образы повседневной жизни, создав вместо них новые и необычные); регулирующая функция (помочь говорящему дистанцироваться от проблемы и посмотреть на нее со стороны); защитная функция (поговорить на темы, в иных обстоятельствах находящиеся под запретом); маскировочная функция (выразить абсурдные, неприличные мысли, нарушить принцип соблюдения норм вежливости и замаскировать это); побудительная функция (сломать барьеры и установить связь с собеседником с целью побуждения его к чему-либо); разгрузочная функция (способствовать разрядке напряженности, вызванной страхами, высвободить отрицательную энергию, преодолеть социокультурные барьеры и выявить подавленные желания); функция утверждения превосходства (посмеяться над неудачами других, чтобы утвердить собственное превосходство на фоне их недостатков).
Номенклатура вышеуказанных функций и интенций говорит сама за себя и не требует дополнительных пояснений, однако в разных типах дискурса она приобретает особые прагматические коннотации.
3. Результаты исследования. Двумя наиболее очевидными чертами экономического дискурса являются его институциональная и конвенциональная природа, с точки зрения как содержания, так и формы [Samuels, 2013]. Тем не менее нельзя не принимать во внимание все возрастающую тенденцию к повышению неформальности
устной и письменной речи, которая смогла проникнуть в прежде строгий язык экономического дискурса, делая его более доступным для непросвещенной публики и во многих случаях юмористическим.
Лингвистическое выражение — одно из ключевых средств реализации юмора, что объясняет большое количество исследований, касающихся различных языковых аспектов юмора и процесса его продуцирования [Derakhshan, 2016; Смирнова, 2016]. Для того, чтобы проанализировать юмор в контексте функционального подхода представляется целесообразным рассмотреть разные уровни языковой системы, которые выступают в качестве инструментов юмористического повествования в экономическом дискурсе. С этой целью стоит сначала обратиться к фонетическим средствам, используемым для создания юмористического эффекта в экономическом дискурсе, поскольку звук является одним из наиболее продуктивных источников вербального юмора и может принимать такие формы как омофония, ономатопея, ассонанс, аллитерация, рифма и т.д. Последняя форма — рифма — менее распространена в жанрах спонтанной речи, таких как интервью, поскольку редко удается придумать подходящую рифму в импровизированном порядке. Однако в случае подготовленных речей вроде выступления на конференциях или лекций рифма может оказаться эффективной при донесении оратором своей мысли до слушателей. Рассмотрим следующий пример из отчета о конференции, представленного на форуме Американской экономической ассоциации:
"So, if you were wondering if the forecasts are true, I assure you that they are. No major setbacksfor the nextfour months. Inflation is away on vacation!" («Так что, если вы задумываетесь о том, верны ли прогнозы, я вас уверяю, что это так. В течение следующих четырех месяцев никаких серьезных заминок не предвидится. Инфляция в отпуске!»).
В данном случае говорящий объединяет для создания рифмы два существительных («inflation» и «vacation»), что демонстрирует многофункциональную природу юмора в экономическом дискурсе, поскольку наряду с развлекательным компонентом высказывания, достаточно выраженной оказывается и функция убеждения. Автор явно хочет не только «растопить лед», но и, возможно, использовать юмор для того, чтобы снизить вероятность оспаривания аудиторией его точки зрения. Однако, еще более выраженной юмористическую интенцию делает то, что рифма сочетается с олицетворением, из-за чего инфляция воспринимается как человек, который находится в отпуске. Данный пример также подчеркивает, что основное внимание в шутке должно уделяться ключевой фразе-развязке (punchline), где максимальный юмористический эффект достигается к концу высказывания, чаще всего в последней фразе пассажа.
Лексические средства проявления юмора в экономическом дискурсе более разнообразны и включают идиоматические выражения, новообразованные слова, акронимы, эпитеты, ненормативную лексику (редко) и т.д. Так, например, к распространенным идиоматическим выражениям экономической тематики, несущим комический подтекст [Белова, 2019], можно отнести: chicken feed (a very small amount of money); 800-pound gorilla (a person or organization so powerful that it can act without regard to the rights of others or the law); money for jam (a very easy way of earning money); cash cow (a product or service which is a regular source of income for a company); ninja loan (a type of high-risk loan issued to borrowers with no income, no job, and no assets) и др.
Стилистические приемы, встречаемые в экономическом дискурсе, представляют собой, возможно, наиболее интересные инструменты конструирования юмора.
Как было установлено ранее в настоящей статье, юмористический эффект зиждется на противоречиях, несовпадениях и неожиданном триггере, который меняет весь семантический сценарий сообщения. Один из наиболее ярких примеров эффекта неожиданности проявляется в юмористических импликациях, выраженных через аллюзию. Поскольку аллюзия выражает аналогию, указание, намек на часто упоминаемый или известный факт, персону, идею, эпизод (исторический, литературный, политический, мифологический или иной), который глубоко укоренен и распространен в речи, она может использоваться для введения в шутку необходимого подтекста. Этот троп давно используется для написания и обогащения письменных и устных (ораторских) текстов, поскольку он делает сложные идеи или эмоции более простыми путем отсылок к уже описанным многоаспектным фактам или создает необходимый контекст. При заимствовании элементов в виде отсылки к первоисточнику, становится возможным снабдить описанную ситуацию или личность неким знаком, который будет служить кодом или средством для понимания определенных характеристик. Эта техника очень удобна в тех случаях, когда автор не имеет возможности открыто выразить свои идеи, или когда необходимого рода объяснение потребует использования излишнего количества ресурсов, или же там, где аллюзия делает основанный на противоречии элемент шутки более заметным. Так, например, один из спикеров конференции Workshop on Macroeconomic Research в своем выступлении использовал аллюзию к известному концепту STEM, внеся лишь незначительные авторские поправки как в доказательных, так и в развлекательных целях:
"Once again, I cannot overestimate how crucial it is at this point to turn to economic modelling as a tool in battling the crisis. In fact, I dare you to
challenge my take on E in STEM: did I hear someone mumble 'engineering'? Get real, people — it is all about economics!" («Опять же, я не могу переоценить, насколько важно в данный момент обратиться к экономическому моделированию как инструменту в борьбе с кризисом. На самом деле, вызываю вас оспорить мою интерпретацию E в STEM: кажется, кто-то бормотал «engineering»? Будем реалистичнее, люди — все дело в экономике!»)
Стоит уточнить, что в данном случае акцент в речи говорящего распространяется не на саму рассматриваемую аббревиатуру, а на связанную с ней апелляцию к проблеме экономического моделирования как одного из инструментов борьбы с экономическим кризисом. Понимание этого приема и вытекающей из него юмористической импликации может быть затруднено, так как это всего лишь намеки на нечто отличное от основной темы повествования. Соответственно, реципиент, не знакомый с источником аллюзии, не сможет оценить отсылку и основывающуюся на ней шутку. Для того, чтобы воспринять скрытый юмористический смысл, стоящий за аллюзией, от реципиента шутки потребуется распознать маркер, т.е. обнаружить саму аллюзию (в случаях, когда аллюзия спрятана слишком глубоко, смысл высказывания может быть потерян), и изменить исходный смысл на основе новой семантической нагрузки, налагаемой аллюзией [Levine, 2017].
Однако метафорический скачок оказывается возможным, только если аудитория обладает достаточными фоновыми знаниями о предмете. Нередко оказывается, что основанные на аллюзии отсылки существенно затрудняют восприятие значения, поскольку у реципиента при попытке интерпретации шутки могут появляться различные ассоциативные ряды, а для точного толкования потребуется не только прецедентное знание маркеров аллюзии, но также и тематической области экономики. Таким образом, функциональный аспект юмористической аллюзии включает в себя следующее: характеризующую или оценивающую функцию (добавление детали в образ путем сравнения персонажа с другими известными объектами или персонажами, чтобы перенести качества на него/нее для достижения юмористического эффекта); ретроспективную функцию (введение исторических отсылок для воссоздания эмоционального фона нужной эпохи, который служит основой для противоречия или контраста при создании шутки); функцию структурирования текста (введение дополнительной информации через аллюзию в соответствии с интенцией говорящего).
Сравнение — еще один яркий стилистический прием, помогающий добиться юмористического эффекта в экономическом дискурсе путем прямого сопоставления двух объектов, предметов, вещей, людей, мест, феноменов и т.д. Например:
"Supply without demand is like a room without windows " («Предложение без спроса это как комната без окон»).
"Destroying a rainforest for economic gain is like burning a Renaissance painting to cook a meal" («Уничтожить тропический лес ради экономической выгоды это как сжечь картину эпохи Возрождения, чтобы приготовить еду»).
"Leaving this economic trend to chance will lead to results as subtle as a train wreck. On a boat" («Оставив эту экономическую тенденцию на волю случая, мы получим результаты, такие же пустяшные как крушение поезда. На корабль»).
Хотя сравнение преимущественно встречается в видах поэзии, сравнивающих неодушевленных объекты с живыми, при определенных условиях сравнение и олицетворение могут использоваться для юмористических целей и сопоставления. Это оказывается возможным по большей части в силу того, что сравнение содержит в себе творческий потенциал, ограниченный только воображением говорящего, и именно его гибкая природа позволяет автору направлять описание в любую сторону, при этом эффективно используя получившиеся в результате сравнения противоречие. Как отмечает Т. Вил, «юмористические сравнения демонстрируют все общепринятые черты вербального юмора, от языковой неоднозначности до ожидаемого нарушения правил и оправданной несочетаемости» [Veale, 2013: 3].
4. Заключение. Популяризация ранее ограниченных сфер человеческой деятельности привела к повышению неформальности социальных отношений и языкового поведения. Эта тенденция может наблюдаться в медиадискурсе, где предпочтение отдается более простому языку и развлекательным формам взаимодействия с аудиторией, в политическом дискурсе, где политики превращают выборы в реалити-шоу, а также в профессиональном дискурсе, который сейчас пытается наладить более «дружеские» отношения c целевой аудиторией. В данной статье такая тенденция была проиллюстрирована на примере англоязычного юмора как части современного устного экономического дискурса.
С позиций функционально-лингвистического (направленного на изучение элементов языка как инструментов реализации тех или иных функций) и лингвопрагматического (ориентированного на исследование контекстуальных предпосылок реализации таких функций в аспекте человеческой деятельности) подходов анализ юмора неизменно предполагает первостепенное рассмотрение функционального и дискурсивного аспектов [Венедиктова, Логутов, 2020]. Как показало наше исследование, юмор в устном экономическом дискурсе во многих смыслах является средством реализации разнообразного функционального потенциала, варьирующегося
от развлекательной функции, предназначенной для улучшения настроения собеседника, отвлечения его от проблем или оптимизации его психологического состояния, и до функции разгрузки, призванной обеспечить разрядку напряжения, вызванного страхами, высвободить отрицательную энергию, превзойти социокультурные барьеры и выявить скрытые, подавленные желания.
Юмор в экономическом дискурсе всегда интенционален и использует юмористическую тональность коммуникации, выраженную в желании сократить дистанцию и критически переосмыслить актуальные понятия. Также юмор неизменно отмечен культурной спецификой, заложенной в определенном лингвокультурном сообществе.
В некоторых отношениях юмор является инструментом, используемым людьми для отслеживания и стабилизации социальных отношений, а также в борьбе со стагнацией. В этом отношении юмор является самым «мягким» из приемов, помогающим людям подвергать сомнению устоявшиеся социальные практики, что особенно востребовано в контексте институционального дискурса — такого, как экономический дискурс — с его ограниченным набором узкоспециализированных вопросов, которые требуют рассмотрения и решения.
Функционально-лингвистический анализ юмора как составляющей устного экономического дискурса продемонстрировал, что юмористические импликации вводятся в него с помощью широкого спектра средств, представляющих все уровни языковой системы. Стоит отметить, однако, что, несмотря на растущую тенденцию к юмористическому подходу к экономическим проблемам, экономический дискурс остается строго институциональным. Это означает, что в большинстве случаев для понимания и корректной интерпретации юмора в экономическом дискурсе будут по-прежнему требоваться фоновые знания, а юмористическое обращение к закрытому кругу профессионалов-единомышленников приносит результаты и служит эффективным способом «растопить лед».
Список литературы
1. Алпатов В.М. Функциональная лингвистика: новое и возврат к традициям // Современные направления в лингвистике и преподавании языков: проблема метода: Материалы III Международной научно-практической конференции. Пенза, 2019. С. 5—9.
2. Белова Т.Н. Сатирическое и комическое изображение реалий американской действительности в романах В. Набокова 1950-х — 1960-х годов («Пнин», «Лолита», «Бледное пламя») // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2019. № 2. С. 19-27.
3. Бенедиктова Т., Логутов А. Прагматика и медиология литературного текста // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2020. № 1. С. 42—54.
4. Логинова Е.Г. Лингвистические предпосылки семиотического резонанса // Иностранные языки в высшей школе. 2017. С. 44.
5. Маслова С.Б. Основные закономерности и структуры кодирования и декодирования англоязычного дискурса // Науковий вюник Мiжнародного гумаштарного ушверситету. Серiя: Фшолопя. 2017. № 27 (1). С. 139-143.
6. Смирнова М.Н. Проблема передачи юмора и иронии при переводе англоязычных произведений // Вопросы филологического анализа текста. 2016. С. 234-237.
7. Шилихина К.М. Глаголы с семантикой смеха по данным параллельного корпуса // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2020. № 2. С. 54-63.
8. Berger A.A. An anatomy of humor. Routledge, 2017.
9. Bonaiuto M., Castellana E., Pierro A. Arguing and laughing: The use of humor to negotiate in group discussions // Humor. 2003. Т. 16. № 2. С. 183-223.
10. Brock A. Modelling the complexity of humour: Insights from linguistics // Lingua. 2017. Т. 197. С. 5-15.
11. De Koning E., Weiss R.L. The relational humor inventory: Functions of humor in close relationships // American Journal of Family Therapy. 2002. Т. 30. № 1. С. 1-18.
12. Derakhshan K. Revitalizing language classes through humor // Procedia-Social and Behavioral Sciences. 2016. Т. 232. С. 18-23.
13. Grnnhage-Monetti M., Braddell A. Language for work matters // Training, Language and Culture. 2019. №3 (4). P. 27-35.
14. Holm N. Humour as politics: The political aesthetics of contemporary comedy. Springer, 2017.
15. Kuzhevskaya E.B. Politeness strategies in business English discourse // Training, Language and Culture. 2019. №3(4). P. 36-46.
16. Levine J. Motivation in humor. Routledge, 2017.
17. Malyuga E., Maksimova D., Ivanova M. Cognitive and discoursive features of speech etiquette in corporate communication // International Journal of English Linguistics. 2019. Т. 9. № 3. С. 310-318.
18. Malyuga E., Tomalin B. English professional jargon in economic discourse // Journal of Language and Literature. 2014. Т. 5. № 4. P. 172-180.
19. Malyuga E.N., Tomalin B. Communicative strategies and tactics of speech manipulation in intercultural business discourse // Training, Language and Culture. 2017. №1(1). P. 28-45.
20. Meyer J.C. Humor as a double-edged sword: Four functions of humor in communication // Communication theory. 2000. T. 10. № 3. C. 310-331.
21. Raskin V. Semantic mechanisms of humor. Springer Science & Business Media, 2012.
22. Samuels W.J. (ed.). Economics as discourse: An analysis of the language of economists. Springer Science & Business Media, 2013.
23. Schnurr S., Plester B. Functionalist discourse analysis of humor // The Routledge handbook of language and humor. N.Y., 2017. С. 309-321.
24. Veale T. Humorous similes // Humor. 2013. Т. 26. № 1. С. 3-22.
25. Yus F. Humour and relevance. John Benjamins Publishing Company, 2016.
Elena Malyuga
FUNCTIONS OF HUMOUR
IN SPOKEN ENGLISH ECONOMIC DISCOURSE
Peoples' Friendship University of Russia (RUDN University) 6 Miklukho-Maklaya str, Moscow, 117198
The article analyses the functions of humour in spoken economic discourse. While this topic appears understudied, scholarly interest towards it is determined by the increasing informality of modern spoken and written English. The paper identifies functions of humour, considers the basic theories of humour and makes a comprehensive review of the language means used to create a humorous effect in modern spoken economic discourse. It is argued that despite the growing tendency towards humorous treatment of economic problems, spoken economic discourse remains strictly institutional in the sense that understanding and correct interpretation of humour requires the corresponding knowledge that establishes the group self-identity of economists as members of the community, who use a certain arsenal of language tools to exchange practical experiences. Key words: humour; economic discourse; intention; comic effect.
About the author: Elena Malyuga — Prof. Dr., Head of Foreign Languages Department, Faculty of Economics, Peoples' Friendship University of Russia, Moscow (e-mail: en_malyuga@hotmail.com).
References
1. Alpatov V.M. Funktsional'naya lingvistika: novoye i vozvrat k traditsiyam [Functional linguistics: the new trends and going back to traditions]. Sovre-mennyye napravleniya v lingvistike i prepodavanii yazykov: problema metola: materialy III Mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii [Modern trends in linguistics and language teaching: the issue of methods: proceedings of the 3rd International Scientific Practical Conference]. Penza: Izd-vo PGU,
2019, pp. 5-9. (In Russ.)
2. Belova T.N. Satiricheskoye i komicheskoye izobrazheniye realiy amerikan-skoy deystvitel'nosti v romanakh V. Nabokova 1950-kh — 1960-kh godov («Pnin», «Lolita», «Blednoye plamya») [Satirical and comic depiction of American life in Vladimir Nabokov's Pnin, Lolita, and Pale Fire]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 9: Filologiya [Moscow University Bulletin. Series 9: Philology], 2019, 2, pp. 19-27.
3. Venediktova T., Logutov A. Pragmatics and mediology of a literary text [Pragmatika i mediologiya literaturnogo teksta]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 9: Filologiya [Moscow University Bulletin. Series 9: Philology],
2020, 1, pp. 42-54.
4. Loginova Ye.G. Lingvisticheskiye predposylki semioticheskogo rezonansa [Linguistic prerequisites for semiotic resonance]. Inostrannyye yazyki v vys-shey shkole [Foreign Languages in the Higher School], 2017, p. 44. (In Russ.)
5. Maslova S.B. Osnovnyye zakonomernosti i struktury kodirovaniya i dekodi-rovaniya angloyazychnogo diskursa [Basic regularities and structures of coding and decoding of English-language discourse]. Vestnik Mezhdunarodnogo gumanitarnogo universiteta. Seriya: Filologiya [Bulletin of the International Humanitarian University. Series: Philology], 2017, 27 (1), 139—143. (In Russ.)
6. Smirnova M.N. Problema peredachi yumora i ironii pri perevode angloya-zychnykh proizvedeniy [The issue of humour and irony transfer in translating English-language writings]. Voprosy filologicheskogo analiza teksta [Issues of Philological Text Analysis], 2016, pp. 234-237. (In Russ.)
7. Shilikhina K. Laughter verbs: evidence from a parallel corpus [Glagoly s se-mantikoy smekha po dannym parallel'nogo korpusa]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 9: Filologiya [Moscow University Bulletin. Series 9: Philology], 2020, 2, pp. 54-63.
8. Berger A.A. An anatomy of humor. Routledge, 2017.
9. Bonaiuto M., Castellana E., Pierro A. Arguing and laughing: The use of humor to negotiate in group discussions. Humor, 2003, 16 (2), pp. 183-223.
10. Brock A. Modelling the complexity of humour: insights from linguistics. Lingua, 2017, 197, pp. 5-15.
11. De Koning E., Weiss R.L. The relational humor inventory: Functions of humor in close relationships. American JournalofFamily Therapy, 2002, 30 (1), pp. 1-18.
12. Derakhshan K. Revitalizing language classes through humor. Procedia-Social and Behavioral Sciences, 2016, 232, pp. 18-23.
13. Grünhage-Monetti M., Braddell A. Language for work matters. Training, Language and Culture, 2019, 3(4), pp. 27-35.
14. Holm N. Humour as politics: The political aesthetics of contemporary comedy. Springer, 2017.
15. Kuzhevskaya E.B. Politeness strategies in business English discourse. Training, Language and Culture, 2019, 3(4), pp. 36-46.
16. Levine J. Motivation in humor. Routledge, 2017.
17. Malyuga E., Maksimova D., Ivanova M. Cognitive and discoursive features of speech etiquette in corporate communication. International Journal of English Linguistics, 2019, 9 (3), pp. 310-318.
18. Malyuga E., Tomalin B. English professional jargon in economic discourse. Journal of Language and Literature, 2014, 5 (4), pp. 172-180.
19. Malyuga E.N., Tomalin B. Communicative strategies and tactics of speech manipulation in intercultural business discourse. Training, Language and Culture, 2017, 1(1), pp. 28-45.
20. Meyer J.C. Humor as a double-edged sword: Four functions of humor in communication. Communication theory, 2000, 10 (3), pp. 310-331.
21. Raskin V. Semantic mechanisms of humor. Springer Science & Business Media, 2012.
22. Samuels W.J. (ed.). Economics as discourse: an analysis of the language of economists. Springer Science & Business Media, 2013.
23. Schnurr S., Plester B. Functionalist discourse analysis of humor. In The Routledge handbook of language and humor. New York: Routledge, 2017, pp. 309-321.
24. Veale T. Humorous similes. Humor, 2013, 26 (1), pp. 3-22.
25. Yus F. Humour and relevance. John Benjamins Publishing Company, 2016.
