CC BY
233
ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА РОССИИ
Г. Т. Камалова
ФУНКЦИИ СОВЕТСКОЙ ПРОКУРАТУРЫ В ПЕРИОД ЕЕ СТАНОВЛЕНИЯ
Приведен ретроспективный анализ функций и роли советской прокуратуры в государственном механизме на этапе осуществления новой экономической политики; использован значительный фактический материал о деятельности прокуратуры РСФСР и ее регионального подразделения — прокуратуры Уральской области.
На современном этапе государственного развития в Российской Федерации проводятся реформы во всех сферах общественной жизни. Вместе с тем характер и темпы преобразований правоохранительной системы не отвечают потребное-тям борьбы с преступностью, защите прав человека. В частности, прокуратура сохраняет прежние формы надзора за исполнением законов, по-прежнему остается инструментом централизованного контроля всех социальных процессов. Как справедливо отмечает В. М. Савицкий: «И лишь одно ведомство — прокуратура — до сих пор продолжает пребывать в прежнем состоянии, оказавшись наиболее консервативным учреждением советского периода»1. Поэтому представляется необходимым исследование функций прокуратуры, а также методов их реализации в период реставрации этого института в условиях перехода к новой экономической политике. .
Положение о прокурорском надзоре2, принятое 26 мая 1922 г. Ш сессией ВЦИК, достаточно четко определяло функции советской прокуратуры. На прокуратуру было возложено:
а) осуществление надзора от имени государства за законностью всех органов власти, хозяйственных учреждений, общественных и частных организаций и частных, лиц путем возбуждения уголовного преследования против виновных и опротестовывания нарушающих закон постановлений;
б) непосредственное наблюдение за деятельностью органов дознания и ОГПУ;
в) поддержание обвинения в суде;
г) наблюдение за правильностью содержания заключенных под стражей.
Если в петровскую эпоху прокуратура учреждалась как орган общего надзора,
то во второй половине XIX в. российское законодательство видело в прокуратуре «орган государственного возмездия за преступления и вместе с судом блюстителя уголовного правосудия». При этом подчеркивалось: «Предметы занятий, коим вверен прокурорский надзор, ограничиваются делами судебными». В РСФСР прокуратура являлась институтом совершенно иного характера, именно органом укрепления законности. В основе построения института советской прокуратуры лежала идея защиты при ее содействии интересов государства, трудящихся
и революции путем неуклонного надзора за соблюдением законов (так называв-мый общий надзор) и правильной постановки вопросов борьбы с преступностью. Сочетание этих двух функций составляло одно из принципиальных отличий советской прокуратуры от дореволюционной российской (как эпохи XVIII в., так и периода 1864—1917 гг.). Это свидетельствовало о том, что большевики стремились взять под государственный и партийный контроль весь спектр правовых отношений. Само название закона «Положение о прокурорском надзоре» подчеркивало главную функцию прокуратуры — «осуществление надзора от имени государства за законностью».
Способами осуществления общего надзора за законностью в деятельности советской прокуратуры в 20-е годы были просмотр распоряжений и постановлений советских и административных органов, обследование советских учреждений и органов охраны правопорядка, рассмотрение жалоб трудящихся, газетных заметок. Реально возросла прокурорская власть в связи с передачей прокуратуре функций контроля за нормотворческой деятельностью исполкомов. Прокуратуре вменялось в обязанность следить за соответствием издаваемых местными органами постановлений, распоряжений действующим республиканским законам3. Наиболее характерным проявлением данного направления были протесты государственной прокуратуры; с января 1922 г. по январь 1924 г. их количество по РСФСР составило 9019, за 1924 г.—17 437, за 1925 г.— 29,8 тыс., за 1926 г.— 25,3 тыс.4 Прокурорам было предложено также проверять все «обязательные постановления» органов власти. Но в первой половине 20-х гг. это положение не могло быть реализовано по той простой причине, что численный состав прокурорских органов еще ни разу не достигал штатной нормы. Так, в РСФСР некомплект прокурорских кадров на январь 1924 г. составлял 22,8 %', на январь 1925 г.— 12,3%5.
Анализ содержания протестов прокуратуры 20-х годов показывает, что количество протестов, выносимых в центральные и губернские органы власти, постепенно уменьшалось, и, наоборот, число протестов, выносимых в уездные органы, увеличивалось. Если в 1924 г. 87,2% от общего количества протестов выносилось на решения губернских органов власти, то в 1926 г.— лишь 20,7%, в то время как доля протестов на постановления волостных, районных и сельских Советов возросла с 12,8% в 1924 г. до 79,3% в 1926 г. от их общего числа6. Наибольшее количество нарушений законов в деятельности уездных исполкомов было связано с финансово-налоговой деятельностью.
Отмеченные тенденции были характерны и для органов прокурорского надзора Уральской области. Прежде всего, наблюдался количественный рост протестов на распоряжения и постановления исполнительных комитетов Советов всех уровней. В 1924 г. Уральской областной прокуратурой было вынесено 253 протеста на незаконные постановления облисполкома, из них удовлетворено 184 (72,7 % от их общества числа)7. В 1925 г. было вынесено уже 2486 протестов, рост по сравнению с 1924 г. составил 77 %8. Рост количества протестов прокуратуры на обязательные постановления местных Советов и административных органов был связан с незнанием либо неправильным пониманием закона руководителями этих учреждений. Так, в 1925 г, по РСФСР в некоторых местностях было опротестовано до
90% обязательных постановлений исполкомов как противоречащих закону^ Порой доходйло до курьезов: желая ускорить процесс лшгвштяттшт неграмотности, исполкомы издавали постановления, запрещавшие жениться всем, кто не обучался грамоте. А когда прокуроры отменяли подобные постановления, исполкомы жаловались на них, что они подрывают авторитет Советской власти. .
Поворот к свертыванию новой экономической политики во второй половине 20-х годов в деятельности уральской прокуратуры проявился в снижении в общем надзоре такой формы, как протесты на незаконные постановления и распоряжения. Сократилось и их общее количество, а количество протестов на решения областных и окружных органов власти уменьшилось. Так, за первое полугодие 1926 г. органами прокуратуры области было вынесено 1003 протеста (уменьшение в сравнении с соответствующим периодом 1925 г. составило 25%). Наибольшее количество протестов было направлено прокурорскими органами Ишимского округа — 233 (23,2%), Сарапульского округа — 126 (12,56%). В первом полугодии 1926 г. уральской прокуратурой было опротестовано 196 (19,5 %) постановлений и распоряжений сельсоветов; районных исполнительных комитетов (риков) — 656 постановлений (65,4 %); окружных исполнительных комитетов — 112 постановлений (11,1 %). Если в 1924 г. на решения облисполкома и других областных органов было вынесено 253 протеста, то в первом полугодии 1926 г.— всего три.. Фактически доля протестов на решения исполнительных органов власти в Уральской области составила 84,9 % от их общего количества, это выше, чем в целом по стране.
. Из 1003 вынесенных протестов удовлетворено 760 (75,7 %), отклонено 23 (2,3 %) и не рассмотрено 220 (22 %)10. Количество удовлетворенных протестов в 1926 г. возросло по сравнению с 1924 г., что свидетельствовало о повышении качества юридического обоснования вносимых протестов.
Анализ тематики протестов показывает, что наибольшее их количество связано с незаконными наложениями взысканий в административном и дисциплинарном порядке — 591 (58 %), с незаконными денежными и натуральными налогами и сборами — 105 (10,5%), с нарушениями закона о пользовании землей, лесами, рыболовными и прочими угодьями — 53 (5,2 %)и.
Кроме протестов органами прокуратуры области давались заключения по обязательным постановлениям и циркулярам советских и административных органов на предмет их соответствия советскому законодательству, В реализации этого способа общего надзора в деятельности органов областной прокуратуры большую роль играли различного рода обследования. Их количество в 1926 г. увеличилось . по сравнению с 1925 г, на 16 % (с 1103 до 1281). Эта тенденция характерна и для органов прокурорского надзора отдельных округов области. Так, прокуратурой Челябинского округа в 1924 г, обследовано и просмотрено 148 обязательных постановлений, циркуляров окружного исполкома и районных исполнительных комитетов (риков), различных административных органов — 297.
В порядке общего надзора органы прокуратуры обследовали советские и административные органы. Только завторое полугодие 1926 г. прокуратурой Уральской области было проведено 1281 обследование (рост по сравнению с предыдущим
полугодием составил 16 %). Наиболее активно эту работу проводили органы прокурорского надзора йшимского округа — 200 обследований (15,6 %), Пермского округа —126 (9,9 %), Свердловского округа —117 (9,1 %), Челябинского округа— 100 (7,8 %)12. Объектами надзора были райисполкомы — 8,3 % обследований, сельсоветы — 23,3%, примирительные камеры — 7,1 %. Кроме того, прокуроры обследовали органы милиции (14,2%), народных и старших следователей (11 %), нарсуды, окружные исполкомы и другие учреждения13. В 1926 г., по сравнению с
1925 г., значительно возросло также количество обследований домов заключения и ОГЛУ, но уменьшилось количество посещений камер нарсудов.
Другим способом реализации надзорной функции в 20-е гг. была реакция прокуратуры на жалобы — основной показатель настроения населения. Жалобы в органы прокурорского надзора свидетельствовали, с одной стороны, о повышении авторитета института прокуратуры, а с другой — о росте активности трудящихся в защите своих законных прав. В 1924 г. в органы прокуратуры РСФСР поступило 244,8 тыс. жалоб и заявлений, в 1925 г.— 334,1 тыс., только за первое полугодие
1926 г.—122,7 тыс.14 В прокуратуру Уральской области за 1924 г. поступило 11314 жалоб, в 1925 г.—15 867, в 1926 г.— 1298, в 1927 г.— 1796. Рост жалоб от населения с 1924 г. по 1927 г. составил 158 %15. Если сравнивать темпы роста жалоб по РСФСР и Уральской области, то число жалоб на Урале в 1925 г. по сравнению с 1924 г. росло быстрее (сравни: 136,5 % и 140,2 %)1Й, что во многом объясняется низким уровнем жизни населения региона. По данным журнала «Статистика труда», рост цен в 1923 г. к уровню 1922 г. составил в Екатеринбурге 265,3 %, Перми — 264,9%, Челябинске — 250,2 %, Тюмени — 228,7 %. А в 1924 г. цены выросли по отношению к уровню 1923 г. в Екатеринбурге — на 157,8 %, Перми — на 170,8 %, Челябинске—на 140,6%, Тюмени — на 197 %17. Если в Москве в 1923 г. на одного взрослого человека затраты на одежду составляли 3,7 р., на питание — 6,11 р., то на Урале соответственно: 3,46 р. и 4,46 р.18
В органы прокурорского надзора Уральской области только за первое полугодие 1926 г. поступило 7135 жалоб. Наибольшее количество жалоб поступило в областную прокуратуру — 917, что составило 12,9% от их общего количества; в Свердловскую окружную прокуратуру — 841 (11,8%); Пермскую — 832 (11,7%), в прокуратуру Тагильского округа — 751 (10,5%), Шадринского — 661 (9,3 %)19. Анализ содержания жалоб свидетельствует о том, что большинство жалоб связано с недостатками деятельности органов дознания, следствия, суда и исполнения приговоров народного суда — 1855 (25,2%); волокитой административных органов — 686 (9,6%); с незаконным наложением штрафов — 428 (5,9%); жилищным вопросом 907 (13,7 %)20. Жалобы поступали на действия районных исполнительных комитетов и их отделы (более 77 % всех жалоб), на окружные исполкомы и их отделы — 22 %.
Органы Уральской прокуратуры активно сотрудничали с областным и окружными Бюро жалоб. В 1926 г. было образовано Объединенное бюро жалоб НК РКИ СССР и РСФСР, Наличие такого органа, хотя и не могло воспрепятствовать злоупотреблениям, но все же ставило им известный предел, В 1927-1928 гг. Уральским бюро было принято 2485 жалоб, а в 1928-1929 гг.—уже 10 200, причем жало-
бы на работу госаппарата составили 41,4 % от общего количества^ на бюрократизм и волокиту—38,4 %21. Надо иметь в виду, что после XV съезда ВКП(б) упущения, ошибки, волокита, произвол стали трактоваться как «беззаконие». В инструкции для окружных секций Уральской областной РКИ указывалось, что «при наличии в жалобах указаний на преступления, направлять их в органы прокуратуры. Жалобы на работу суда и прокуратуры принимать в общем порядке»22. Органами прокуратуры Уральской области в защиту нарушенных прав лиц, подавших жалобы, в порядке надзора был сделан 5251 запрос, что составило 68,4% от общего количества жалоб; оставлено без последствий.— 1323 (17,2 %) и осталось не разрешенных в прокуратуре —1103 (14,4%) жалобы23.
Анализ социального состава жалобщиков показывает, что их основную массу составляли крестьяне. В 1925 г. из 15 867 жалоб, поданных в Уральскую прокуратуру, 34,2 % составляли жалобы от крестьян, 11,5 %—от рабочих24. По отдельным округам области эти показатели были выше средних по области. Например, в Пермском округе доля жалоб от крестьян составила 43,6%, от рабочих — 23% от их общего количества25. Причем во второй половине 20-х гг. по мере свертывания нэпа наблюдается неуклонный рост жалоб от крестьян. Так, в Челябинском округе доля жалоб от крестьян в органы прокуратуры в 1925 г. составила 45,5 % от их общего количества, в 1926 г.— 48 %,.в 1927 г.— 70 %, в 1928 г.— 86 %26. Эти данные свидетельствуют о росте произвола в уральской деревне.
Органами прокурорского надзора после расследования жалоб принимались конкретные меры. Из общего количества жалоб, принятых прокуратурой РСФСР от крестьян в первом полугодии 1926 г., удовлетворено 78,1 %, а во втором полугодии 1926 г.— 85,4 %. Борьба с произволом в деревне сопровождалась привлечением представителей власти к ответственности. В 1926 г. возбуждено по жалобам крестьян 20 256 уголовных дел и 3435 дисциплинарных преследований27, то есть жалобы трудящихся стали одним из каналов укрепления революционной законности. Окружные прокуратуры активизировали свою работу по обследованию райисполкомов, сельсоветов и земельных комиссий. Так, Челябинской окружной прокуратурой в 1927 г. было обследовано 27 районных исполкомов (рост по сравнению с 1926 г. почти в 2 раза); сельсоветов — 74 (рост в 1,76 раза); районных земельных комиссий — 30 (рост по сравнению с 1926 г. в 1,6 раза)28.
В условиях обострения хлебозаготовительного кризиса наиболее распространенным нарушением социалистической законности в Уральской области стало «лишение земли зажимщиков хлеба», применявшееся районными исполкомами и земельными комиссиями. Возросшие масштабы произвола и роста сопротивления крестьян потребовали издания уральским облисполкомом и областной прокуратурой совместного циркуляра от 13 мал 1929 г. В нем отмечалось, что «лишение земли зажимщиков хлеба является мерой крайней, которую следует применять в исключительных случаях». В связи с этим они предлагали немедленно изъять из районных исполкомов Советов и земельных комиссий все дела о лишении земли,
исполнение решений по этим делам приостановить,
Другим источником выявления Прокуратурой нарушений законности впоряд-ке общего надзора служили газетные заметки рабселькоров. Тематика соо щени
в печати, по которым прокуратура начинала расследования, была весьма разнообразной: спекуляция, повышение цен на товары и продукты, взяточничество, волокита, бюрократизм, растрата и хищение денежных средств и материальных
ценностей, покушение на селькоров и др.
В 1924 г. Центральной прокуратурой обращено внимание на 632 публикации в печати, по которым лишь в 29 случаях было возбуждено уголовное преследование, в 14 — последовало отстранение от должности, в 13 :— дисциплинарные взыскания29. Уральская прокуратура отреагировала за этот же период на 1757 заметок, из которых по 1214 (69%) были приняты меры30. Б 1925 г. количество газетных заметок, принятых к рассмотрению уральской прокуратурой, составило уже 5478 (рост по сравнению с 1924 г. в 3 раза)31. В последующие годы масштабы этого направления работы прокуратуры значительно возросли. Так, только в первой половине 1926 г. прокуратура Республики отреагировала на 22,7 тыс. заметок, по 64,8 % из них были приняты конкретные меры. Прокуратура Уральской области за этот же период откликнулась на 2115 газетных заметок, причем 20,6 % от их общего количества расследовано прокурорскими работниками Шадринского округа, рабкоры и селькоры которого проявили наибольшую активность. Закончено расследование по газетным заметкам по области (87,6 %)32, то есть показатели работы уральской прокуратуры с заметками рабселькоров значительно выше, чем в целом по стране (87,6 % и 64,8 % соответственно). Заметки рабселькоров помогали прокуратуре бороться с нарушениями законности и в советских учреждениях, и в административных органах.
В мае 1922 г., когда создавалась советская прокуратура, к ней отошла и функция поддержания обвинения в суде. Но, как свидетельствует анализ архивных материалов, в деятельности советской прокуратуры функция поддержания обвинения во время судебного заседания занимала незначительное место, хотя количество выступлений прокуроров в суде увеличивалось. Причем наибольшую активность на этом участке работы прокуроры проявляли лишь в первой половине 20-х годов, особенно на этапе становления института прокуратуры. Так, только в течение нескольких месяцев 1922 г. прокурорские работники Республики приняли участие в 3739 распорядительных заседаниях и судебных процессах. В 1926 г. количество выступлений Прокуроров в судах составило 755133. Их участие в Пленуме губернского суда было обязательным, а протест прокурора на решение Пленума приостанавливал его исполнение34. Работники уральской прокуратуры в 1924 г. участвовали лишь в 35 судебных процессах, а в 1925 г.— уже в 310 (рост в 9 раз)35. В первом полугодии 1926 г. прокурорские работники области выступили в гражданских процессах 462 раза, По. сравнению с предыдущим полугодием, количество выступлений прокуратуры в суде по уголовным делам составило 617 (рост на 15 %), Наиболее активно участвовали в судебном процессе прокурорские работники Тюменского округа —182 выступления (16,86%), Пермского округа — 158 (14,6%), Челябинского округа — 146 (13,5%), Свердловского округа — 131 (12,1%), Ишимского округа — 102 (9,4%), Сарапульского округа — 100 (9,2 %)36. По отдельным округам области участие прокурорских работников, особенно по гражданским делам, было незначительным. Так, из общего количества выступле-
ний прокурорских работников Пермского округа 80% связано с.уголовно-кассационными отделениями, 8,8 %—с рассмотрением уголовных дел, всего 0,02 %_____
с рассмотрением гражданских дел и 2 % от всех — с гражданско-кассационными отделениями37.
Наблюдение за деятельностью нарсудов велось непосредственно прокуратурой области в городах и тех районах, где были камеры участковых прокуроров. В остальных нарсудах надзорная работа велась прокуратурой путем истребования дел по жалобам и вынесения протестов на приговоры народных судов и областного суда, а также на решения по гражданским и вексельным делам. За первое полугодие 1926 г. органами прокурорского надзора Уральской области опротестовано 227 приговоров народных судов, удовлетворено 100 протестов (44%); опротестовано 15 приговоров областного суда, удовлетворено 46,6% от их общего количества. За этот же период прокуратурой области принесена 31 кассационная жалоба по гражданским делам, по вексельным — 2138.
Функция обвинения во время судебного заседания в 20-е гг., особенно во второй половине, в деятельности советской прокуратуры была второстепенной. Главной функцией был общий надзор. Например, по РСФСР в 1927 г. прокуроры присутствовали только на 1,6% слушаний в народных судах. В губернских и областных судах, где рассматривались более важные дела, представители прокуратуры присутствовали на 30% заседаний39. В результате большинство судебных заседаний вели судьи. Справедливости ради следует заметить, что другим фактором, обусловившим недостаточное участие прокуроров в судебных слушаниях в 20-е гг., был дефицит адвокатов. Присутствие адвоката было обязательным, если прокурор появлялся в суде. Большинство адвокатов занимались гражданскими делами, а в сельской местности их не было вообще. Кроме того, во второй половине 20-х гг. в условиях свертывания нэпа, особенно с конца 1927 г. и в 1928 г., вся прокуратура Республики, в том числе и уральская, активно участвовала во всех общественно-политических кампаниях, проводимых в деревне: по выполнению плана хлебозаготовок, самообложению, укреплению трудовой дисциплины, борьбе с самогоноварением. При этом прокуратура выступала фактически как орган прямого действия, проводивший в жизнь «чрезвычайщину», хотя лозунг законности оставался, борьба за нее продолжалась, но это была уже не нэповская законность. Участие в различных кампаниях оставляло мало времени для выполнения прокурорами их профессиональных обязанностей. Свои непосредственные функции по надзору за законностью действий чиновников прокуратура страны стала выполнять менее ревностно. Если во второй половине 1928 г. она принесла 10,1 тыс. протестов на незаконные постановления и распоряжения органов власти, то в первой половине 1929 г— всего 5,6 тыс. протестов, и то в основном на решения сельсоветов40.
Исследование функций советской прокуратуры и способов их реализации показывает, что большевиками была создана система прокурорского надзора, максимально приспособленная под государственное и политическое устройство Советской России 20-х гг. Такое положение привело к тому, что прокуратура превратилась по существу в мобильный и дисциплинированный инструмент не только
надзора, но и тотального контроля практически всех общественных отношений. К концу 20-х — началу 30-х гг., по справедливому выражению А. Я. Сухарева, «прокуратура стада частью запретительного механизма, придатком команднобюрократической системы управления»41.
Примечания
1 Савицкий В. М Организация судебной власти в Российской Федерации: Учеб, М., 1996. С. 20.
2 СУ РСФСР. 1922. № 36. Ст. 424. '
3 Еженедельник советской юстиции. 1922. № 37. С. 38.
4 Власть Советов // Еженед. журн. Всерос. ЦИК. 1926. № 44-45. С. 23.
5 Формирование административно-командной системы в 20-30-е годы. М., 1992. С. 161162.
6 Еженедельник советской юстиции, 1927. №23. С. 698-701.
7 ЦДООСО. Ф. 4, оп. 2, д. 88, л. 33-34.
8 ЦДООСО. Ф. 4, оп. 3, д. 272а, л. 7. .
9 Коротхина Т. П. Основные черты административно-командной системы управления // Формирование административно-командной системы 20-30-х гг. М., 1992. С. 45.
10ГАЛО. Ф. р. 154, оп. 1, д. 51, л. 88.
11 Там же.
12 Подсчитано по: ГАПО. Ф. р. 154, оп. 1,д. 51, л. 94.
13 Там лее. Л. 95.
14 Подсчитано по: Власть Советов // Еженед. журн. Всерос. ЦИК. 1927. № 46-47. С. 20; № 2. С. 6.
15 ЦДООСО. Ф. 4, оп. 3, д. 272а, л. 70.
16 Подсчитано по: Власть Советов // Еженед. журн. Всерос. ЦИК. 1927. № 46-47. С. 20; № 2.
С. 6; ЦДООСО. Ф. 4, оп.З, д. 272а, л. 70. ’
17 Статистика труда // Ежеме-сяч. орган Центр, бюро статистики труда ВЦСПС, ЦСЦ, НКТ.
1924. № 1. С. 13; № 2. С. 14. ' .
18 Там же. 1924. №2. С. 3. '
19 ГАПО. Ф. р. 154, оп. 1, д. 51, л. 89.
20 Там же. Л. 90.
21ГАСО. Ф. р. 245, оп. 1, д. 2, л. 112.
22 Там же. Д. 89, л. 45.
23 ГАПО. Ф.р. 154, оп. 1, д. 51, л. 90.
24 Там же,
25 Там же. Л. 7.
26 ГУ ОГАЧО. Ф. 75, оп. 1, д. 390, л. 1134. .
27 Власть Советов // Еженед. журн. Всерос; ЦИК. 1927. Ка 46-47. С. 20-21,
28 Подсчитано по: ГА ОГАЧО. Ф. 75, оп. 1, д, 390, л. 1134,
29 Еженедельник советской юстиции. 1925. № 10. С. 235. .
30 Там же. С. 236; ЦДООСО. Ф. 4, оп. 3, д. 18, л, 6.
31 ЦДООСО. Ф. 4, оп. 3, д. 272а, л. 70.
32 Подсчитано по; ГАПО. Ф, р. 154, оп. 1, д. 51, л. 93.
33 Власть Советов И Еженед. журн. Всерос. ЦИК. 1927. Л* 46-47, С. 20.
34 Советская прокуратура: история и современность. М., 1977. С. 55-56.
35 ЦД ООСО. Ф. 4, оп. 3, д. 272а, л. 70; ГАСО. Ф. р. 2259, оп. 1, д. 22, л. 142-143.
36 Подсчитано по: ГАПО. Ф. р. 154, оп. 1,'д. 51, л. 111,124.
37 Подсчитано по: ГАПО. Ф. р. 154, оп, 1, д. 51, л. 44,
38 ГАПО. Ф. р. 154, оп. 1, д. 51, л. 112.
39 Еженедельник советской юстиции. 1927. №38. С. 1176-1178.
40 Два годы работы (1928/29 — 1929/30 гг.) // Материалы к отчету правительства РСФСР на XV Всероссийском съезде Советов. М., 1931. С. 149-150.
41 Сухарев А. Я XIX Всесоюзная партийная конференция и проблемы перестройки прокурорского надзора//Социалист, законность. 1988. № И. С. 3.
