CC BY
95
в форме вставку на страницу представления статьи на платформе «мы-медиа» и написания маркетинговых статей по заказу бренда. Жесткие рекламы могут встраиваться непосредственно и приклеиваться в видео;
3) платный контент
Платный контент включает оплату подписки на специальную рубрику Денежные вознаграждения включают три категории: награда статьи, награда аудио и награда видео. Среди них награда статьи относится к модели «сначала прочитать, а потом заплатить». Пользователи могут платить разные суммы в зависимости от собственных желаний. Взяв, к примеру список вознаграждения за статью в ноябре 2018 года, мы увидели, что количество поклонников, оплачивающих за публичный аккаунт 'ЛяньЮе', занявший первое место, достигло 6 000 человек. Подписка на специальную рублику - это модель прибыли блогеров «мы-медиа» с определенным накоплением опыта в вертикальном поле. По сравнению с наградой статьи, пользователи охотнее платят за подписку на специальную рубрику [1].
2. Модель общей электронной коммерции, которая опирается на себя, продукты и каналы для получения прибыли
1) онлайн-электронная коммерция
После того, как главные «мы-медиа» собрали группу фанатов, они часто пытаются использовать их сильную привязанность и огромную фанатскую базу для развития услуг электронной коммерции. Например, некоторые люди, занимающиеся «мы-медиа», используют платформу служебных учетных записей WeChat для создания магазина WeChat; некоторые люди, занимающиеся
Библиографический список
«мы-медиа», напрямую размещают ссылки на магазины ТаоЬао и другие ссылки в верхней части домашней страницы Weibo или на странице статьи; некоторые из них объединяют онлайн и офлайн-каналы, используя модель 020 (020 - сочетание офлайн-возможностей бизнеса с Интернетом, что делает интернет-платформой для офлайн-торговли), развивает бизнес электронной коммерции и приносит прибыль.
2) офлайн-деятельность
«Мы-медиа» организуем офлайн-мероприятия, такие как обучение, выступления и т.д., чтобы предложить пользователям ценную учебную информацию и мероприятия по обмену Основываясь на офлайн-мероприятии, блогер «мы-ме-диа» может получать плату за регистрацию деятельности и соответствующий доход от рекламы.
С популяризацией электронных продуктов и обновлением смартфонов различные технологии фотосъемки становятся все более и более изощренными, и стало проще публиковать красивые фотографии и прямые видеотрансляции. Каждый может делиться своей повседневной жизнью и вести прямые трансляции в любое время и в любом месте. Это означает, что каждый имеет возможность стать интернет-знаменитостью. Бизнес-модель также постепенно созревает. После того, как интернет-знаменитости соберут большое количество поклонников, их можно будет монетизировать с помощью электронной коммерции, рекламы, вознаграждений, платных услуг и офлайн-деятельности, и бизнес-цепочка станет относительно совершенной [3].
1. ¥ ФВЁШШт^ШЯ.Ж'п, 2019. Отчет об исследовании индустрии «мы-медиа» в Китае в 2019 году. Available at: http://pg.jrj.com.cn/acc/Res/CN_RES/ INDUS/2020/10/26/a8b44797-839d-4db5-ba03-7ebdf4507e69.pdf
2. ЙШ^^МЯЙ, 2020. Анализ состояния развития индустрии маркетинга «мы-медиа» в Китае в 2020 году. Институт перспективных отраслевых исследований, 2020. Available at: https://bg.qianzhan.com/trends/detail/506/200915-6b83c10f.html
3. ЙИЙ.ШЯВД. Яй&Ш. Ля: 2016 ¥. Юань Г, Се Л. Экономика интернет-знаменитости. Пекин: Пресса управления предприятием, 2016.
4. «Дй. DIY: 2006. Юй Г. Всенародный DIY: Модель сетевой прибыли третьего поколения. Журналистика и коммуникация. Пекин, 2006.
5. Лапук М. Медиа в Китае и Корее: чего ожидать пиарщику, 2019. Available at: https://vc.ru/vinci/57510-media-v-kitae-i-koree-chego-ozhidat-piarshchiku
6. Дейл П., Эндрю Н. Мы-Медиа: Новейшие СМИ меняют глобальное общество. Journal USA. 2006; Т. 7, № 3.
7. Голицына А.Н. Монетизация блогов и современные медиа в мессенджерах: чему можно поучиться у Китая. Available at: https://incrussia.ru/understand/monetizatsiya-blogov-i-sovremennye-media-v-messendzherah-chemu-mozhno-pouchitsya-u-kitaya/
8. Ли И. Мы-медиа меняют человеческую жизнь. Коммуникации в эпоху цифровых изменений: сборник материалов IV Международной научно-практической конференции. Под редакцией А.Д. Кривоносова. Париж - Москва, 2020: 116 - 119.
References
1. ¥ ФЯЁШ#№ШШп, 2019. Otchet ob issledovanii industrii «my-media» v Kitae v 2019 godu. Available at: http://pg.jrj.com.cn/acc/Res/CN_RES/INDUS/2020/10/26/ a8b44797-839d-4db5-ba03-7ebdf4507e69.pdf
2. 2020. Analiz sostoyaniya razvitiya industrii marketinga «my-media» v Kitae v 2020 godu. Institut perspektivnyh otraslevyh issledovanij, 2020. Available at: https://bg.qianzhan.com/trends/detail/506/200915-6b83c10f.html
3. ЙИЙ.ШШ. Щй&Ш. Ля: 2016 ¥. Yuan' G., Se L. 'Ekonomika internet-znamenitosti. Pekin: Pressa upravleniya predpriyatiem, 2016.
4. «US. DIY: МШ4ЙШ, 2006. Yuj G. Vsenarodnyj DIY: Model' setevoj pribyli tret'ego pokoleniya. Zhurnalistika ikommunikaciya. Pekin, 2006.
5. Lapuk M. Media v Kitae i Koree: chego ozhidat'piarschiku, 2019. Available at: https://vc.ru/vinci/57510-media-v-kitae-i-koree-chego-ozhidat-piarshchiku
6. Dejl P., 'Endryu N. My-Media: Novejshie SMI menyayut global'noe obschestvo. Journal USA. 2006; T. 7, № 3.
7. Golicyna A.N. Monetizaciya blogov i sovremennye media v messendzherah: chemu mozhno pouchit'sya u Kitaya. Available at: https://incrussia.ru/understand/monetizatsiya-blogov-i-sovremennye-media-v-messendzherah-chemu-mozhno-pouchitsya-u-kitaya/
8. Li I. My-media menyayut chelovecheskuyu zhizn'. Kommunikacii v 'epohu cifrovyh izmenenij: sbornik materialov IV Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Pod redakciej A.D. Krivonosova. Parizh - Moskva, 2020: 116 - 119.
Статья поступила в редакцию 26.05.21
УДК 821.161.1
Chen Kangyu, postgraduate, Shenzhen MSU-BIT University, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: hkoch24@outlook.com
FUNCTIONS OF REPETITION IN A.P. CHEKHOV'S DRAMATURGY. The article considers a problem of repetition as one of the specifics of text construction in dramas, written by A. P. Chekhov, reveals peculiarities of the use of repetition of themes both within a single play, and between all dramatic works of the playwright. Considerable attention is paid to the vaudevilles "The Bear" and "The Proposal", then to Chekhov's large plays ("Ivanov", "Lyeshiy", "The Seagull", "Uncle Vania", "Three Sisters" and "The Cherry Orchard"). The main content of this article is the analysis of speech repetition, repetition of behavior, as well as plot repetition. The article reveals intertextuality in the dramaturgy of A. P. Chekhov. The author concludes that the artistic world in the dramaturgy of A. P. Chekhov is depicted as a single world with eternal repetition, generating a special rhythm of life, and in this rhythm with eternal return is felt objective comic of life. Key words: A.P. Chekhov, dramaturgy, repetition, eternal return, comic, intertextuality.
Чэнь Канюй, аспирант, Университет МГУ-ППИ в Шэньчжэне, г. Шэньчжэнь, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: hkoch24@outlook.com
ФУНКЦИИ ПОВТОРОВ В ДРАМАТУРГИИ А.П. ЧЕХОВА
В статье рассматривается проблема повторов как одна из специфик построения текста в драматургии А.П. Чехова, выявляются особенности использования повторов как внутри отдельной пьесы, так и между всеми драматическими произведениями автора. Значительное внимание уделяется водевилям «Медведь» и «Предложение», большим пьесам Чехова («Иванов», «Леший», «Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры», «Вишневый сад»). Основное содержа-
ние исследования составляет анализ речевого повтора, поведения, а также сюжетного повтора. В статье раскрывается интертекстуальность в драматургии А.П. Чехова. Автор приходит к выводу, что художественный мир в драматургии А.П. Чехова изображено как единое пространство с вечным повторениями, рождающими особый ритм жизни, в котором ощущается объективное комическое жизни.
Ключевые слова: А.П. Чехов, драматургия, повтор, повторение, вечное возвращение, комическое, интертекстуальность.
Исследование выполнено при финансовой поддержке стипендии Правительства Шэньчжэня и Университета МГУ-ППИ в Шэньчжэне
Повтор как один из художественных приемов занимает особое место в литературном творчестве. В.Е. Хализев в книге «Теория литературы» пишет: «Без повторов и их подобий («полуповторы», вариации, дополняющие напоминания об уже сказанном) словесное искусство нельзя представить. Эта группа композиционных приёмов служит выделению и акцентированию наиболее важных, особенно значимых моментов и звеньев предметно-речевой ткани произведения» [1, с. 263].
Общепринято, что повтор является одним из важнейших элементов в произведениях Чехова. В чеховских прозаических произведениях через повторения реплик и ситуаций иронично раскрывается беспринципность персонажа, его незыблемое убеждение в превосходстве «генеральского» над «прочим» (Очумелов в рассказе «Хамелеон»), и, наоборот, чинопочитание и подобострастие низших к высшим (Червяков в «Смерти чиновника»); выявляется и деградация души персонажа под воздействием пошлости окружающей его жизни (Старцев в рассказе «Ионыч»). Кроме того, через повторения ситуаций и выбор персонажей в этих ситуациях характеризуется способность героев удерживать свою веру в жизни и любви (Оленька в рассказе «Душечка»).
Повторение одних и тех же слов, повторы поведения, переклички подобных ситуаций, в которых герои сталкиваются с одной и той же проблемой, - все это составляет композиционную специфику произведений Чехова, «без этих перекличек, повторов, лейтмотивов рассказов Чехова, кажется, не был бы "чеховским"» [2, с. 424].
Прием повторов используется Чеховым не только в рассказах, но и пьесах, прежде всего в его водевилях. Например, в произведении «Медведь» повтор играет значительную роль в изображениях характеристик персонажей.
В четвертой картине пьесы, когда Попова отказывается заплатить Смирнову деньги, говоря, что сегодня нет свободных денег, она продолжает: «И у меня теперь такое настроение, что я совершенно не расположена заниматься денежными делами». [3, с. 299]. А в это время Смирнов повторяет предложение Поповой с иронией: «А у меня теперь такое настроение, что если я завтра не заплачу процентов, то должен буду вылететь в трубу вверх ногами» [3, с. 299]. Потом на этой же странице герой рассказывает о том, как он приходит к Поповой и ругается, повторяя слово «настроение»: «Наконец приезжаю сюда, за 70 верст от дому, надеюсь получить, а меня угощают «настроением»!» [3, с. 299]. Затем в пятой картине, жалуясь на неудачу при получении денег, оставшийся одним Смирнов говорит про себя: «Скажите пожалуйста! Настроение...» [3, с. 300], «Настроение там и всякие фокусы.» [3, с. 300], «<...> у этой - настроение. Ни одна каналья не платит!» [3, с. 300]. И в седьмой картине: «А тут еще этот траурный шлейф с настроением.» [3, с. 301].
Речевое повторение, очевидно представляет собой сознательное подражание Смирнова героине. В этих повторяющихся репликах изливается непонимание и недовольство героя, отражается его грубость и язвительность. А внезапное изменение отношения Смирнова в конце пьесы, резкий контраст и противоречие между характерами до и после того, как он влюбляется, - все эти комические эффекты создать нельзя без повторов реплик и поведения, укрепляющих грубость Смирнова и настраивающих читателя и зрителя на ироническое отношение к этому герою.
Комизм выражается в повторяющихся репликах Смирнова о женщине, характеризующих его гордость и высокомерие, и его переходе отношения от презрения к Поповой к любви: «Потому-то вот я никогда не любил и не люблю говорить с женщинами. Для меня легче сидеть на бочке с порохом, чем говорить с женщиной.» [3, с. 302]. «Три раза я стрелялся на дуэли из-за женщин, двенадцать женщин я бросил, девять бросили меня!» [3, с. 303]. «А что касается вот этой штуки (хлопает себя по лбу), то, извините за откровенность, воробей любому философу в юбке может дать десять очков вперед!» [3, с. 303], а в конце пьесы: «Настоящая женщина! Не кислятина, не размазня, а огонь, порох, ракета! Даже убивать жалко!» [3, с. 308].
Кроме того, в пьесе «Медведь» встречается и повторение реплик Поповой. Тоби - любимая лошадь ее мужа. Попова дважды велит Луке дать Тоби овес: «Прикажи дать ему сегодня лишнюю осьмушку овса» [3, с. 296]. «Лука, не забудь приказать, чтобы дали Тоби лишнюю осьмушку овса» [3, с. 301]. А пьеса внезапно заканчивается тем, что героиня говорит: «Сегодня Тоби вовсе не давали овса» [3, с. 310].
Через четыре месяца после написания пьесы «Медведь» Чехов создал второй водевиль - «Предложение»: Помещик Ломов приходит к помещику Чу-букову, чтобы сделать предложение его дочери, но по ходу пьесы они почему-то попадают в круг ссор. Сначала Ломов и Наталья ссорятся по поводу того, чьи Воровьи Лужки, затем - чья собака лучше. Каждый раз перебранка обостряется после участия в ней Чубукова.
Повторяющиеся ссоры между героями из-за мелочных вещей становятся основой комического. В отличие от героев пьесы «Медведь», здесь никто не хочет препираться - цели трех персонажей не связаны с конфликтом. Ломов хочет сделать предложение своей любимой девушке; Наталья, узнав причину прихода Ломова, после первой ссоры просит отца сразу вернуть его («Мне? Предложение? Ах! (Падает в кресло и стонет.) Вернуть его! Вернуть! Ах! Вернуть!» [3, с. 323]); а помещик Чубуков как отец, конечно же, хочет, чтобы они женились («Давно желал. Это было моим всегдашним желанием» [3, с. 316].
А.А. Баталов и Н.В. Никашин в своей статье выделяют два типа повторения: «повторы-обновления, изменяющие, преображающие смысл слов и вещей» [4, с. 35] и «тавтологические повторы-возвращения (они тавтологичны, ведут по замкнутому кругу и возвращаются на круги своя)» [4, с. 35].
В «Медведе» встречаем первый тип повторения, который служит для внезапного разворота ситуаций, для раскрытия контраста характера персонажей, для того чтобы вызывать смех у читателя и зрителя через обманутое их ожидание и затем открытие противоположного факта.
А в водевиле «Предложение» - второй тип повтора. Чьи Воровьи Лужки, чья собака лучше, хороший ли Ломов охотник - все эти мелочи составляют настоящую, обыденную жизнь героев. Люди, рассказывающие о них, живущие ими, находятся в этом замкнутом вечном круге.
Попытки использования приема повторения в водевилях раскрывают нам то, что образ жизни для Чехова - это жизнь с неизбежными повторениями мгновений, с повторами наших слов и поведения в каждом событии.
Соотнесенность между фрагментами единого текста, согласно В.Б. Катаеву, может быть «осмыслена как проблема внутренней организации единого художественного пространства» [5, с. 161].
Ученый Л.Е. Кройчик в своей работе о поэтике комического в произведениях характеризует повторение в творчестве Чехова как «автоматизм», рождающий ритм жизни, он полагает, что «этот автоматизм рождает особый ритм - с неизбежными повторами, с движением по кругу: то, что было вчера, будет сегодня, повторится завтра» [6, с. 67].
Идея повторения у Чехова имеет сходство с идей «Вечного возвращения» Фридриха Ницше. Ницше в своей работе пишет, «что все возвращается, это есть крайняя степень приближения мира становления к миру бытия - вершина созерцания» [7, с. 343].
По Хайдеггеру, который делает интерпретации об идее «Вечного возвращения» в своей лекции о Ницше, размышление о «Вечном возвращении» начинается из «мгновения». Мгновение, согласно Хайдеггеру, повторяется бесконечное количество раз: «Мгновение для Ницше проходит и вечно возвращается, т.е. является вечным становлением. Прошлое и будущее могут следовать друг за другом или могут сталкиваться в мгновении - для того, кто в нем пребывает» [8, с. 98].
Повтор мгновения бесконечное количество раз и возвращение человека к тому, что он испытывал в прошлом, Чехов рассматривает как одну из основ комического в жизни. Эта идея проявляется сначала в его водевилях, затем получает развитие в последующих больших пьесах.
Например, во всех пьесах в одном же месте есть герои, возвращающиеся сюда из какого-то большого города, и герои, которые мечтают отправиться отсюда в какое-то место назначения. В «Чайке» Аркадина и Тригорин уезжают в Москву, за ними затем едет Нина, а в четвертном действии все они возвращаются; в пьесе «Дядя Ваня» приходят и уходят профессор Серебряков с женой Еленой Андреевной; в «Трех сестрах» к Прозоровым приходит подполковник Вершинин из Москвы, куда сестры все время мечтают уехать, но, в конце концов, это им не удается; в комедии «Вишневый сад» в усадьбу возвращаются Любовь Андреевна и ее дочь Аня, а после продажи имения покидают этот дом почти все, одни из них уезжают в Париж, в другие - в новую жизнь, а третьи - куда-то хотят.
В чеховских пьесах повторяются не только те места, откуда герои возвращаются и куда они желают уехать, не только мотив отъезда и прибытия в географическом, пространственном значении, но и во временном значении, то есть герои, живя в настоящем, часто вспоминают о прошлом и разговаривают, философствуют о будущем. А то будущее, о котором они мечтают, не другое новое существование, а именно повторение, возвращение прошлого. Даже когда они жалуются на прошедшее время, в котором жили, они, на самом деле иногда желают, чтобы оно восстанавливалось как будущее. Согласно Барабашу Н.А., «отъезд, прибытие, тема прошлого и сплетение с настоящим, сама главенствующая тема возвращения - одно из условий вообще существования сюжета и развития действия» [9, с. 156].
Тема сплетения прошлого, настоящего и будущего часто встречается в пьесах «Три сестры» и «Вишневый сад». Обе пьесы написаны на рубежах либо
изменения веков, либо исторического события: драма «Три сестры» написана в 1900 г. - на рубеже 19 и 20 веков, а комедия «Вишневый сад» - накануне Первой русской революции (1905 - 1907 гг), в 1903 г
В «Трех сестрах» желание повторения прошлых времен, прежде всего, отражается в повторении географического названия прошлой жизни - Москва. Москва здесь не только реальный город, но и идеальный, символический. Сестры хотят не только обозначить этот город, «а оживить целый мир воспоминаний, который он в них возбуждает» [10, с. 136].
В драме прошлое и будущее сталкиваются в пространстве, где сестры находятся, и во времени, когда они живут. А в этом столкновении решается, каким будет будущее. В будущем повторяются не конкретные события, происходящие в настоящем, а настроение, желание, надежда и неизбежное отчаяние.
А в «Вишневом саде», изображая персонажей двух социальных слоев, драматург не намерен писать о конкретном конфликте конкретных слоев, а о столкновении идей людей, живущих в прошлом и в будущем.
Кроме пространственного и временного повторений, в пьесах Чехова повторяется и тема того, что герои часто желают жить чужой жизнью, повторяют путь жизни других персонажей.
Нина мечтает стать артисткой, перед ней стоит Аркадина, давно известная артистка, Треплев повторяет путь Тригорина, только он никак не достиг такого успеха, как Тригорин; Войницкий двадцать пять лет работал для профессора и признается в разговоре с Астровым, что завидует Серебрякову, а зависть рождается именно потому, что Войницкий желает достичь такого же успеха, как профессор. В «Трех сестрах» желание испытывать на себе чужие жизни еще очевиднее: Вершинин, приехавший из Москвы, увлекается широкой, богатой рекой, здоровым, славянским климатом, скромными березами - всем, что сестрам надоедает, а сестры, наоборот, мечтают уехать в Москву, где Вершинину становится «одиноко душе» [11, с. 128]. А каждая из сестер тоже мечтает о том, что у другого уже есть: Ольга - о браке, о том, что она «бы любила мужа» [11, с. 122], а Маше, бывшей замужем за учителем Кулыгиным, которого она когда-то считала умным и интересным, открывается, что жизнь «невыносимая» [11, с. 134]; Ирина же мечтает о труде, который давно надоел Ольге: «А я постарела, похудела сильно, оттого, должно быть, что сержусь в гимназии на девочек» [11, с. 120]. В «Вишневом саде» часто встречаются такие случаи, когда в таких второстепенных персонажах, как Дуняша, Яша, Епиходов, Фирс, отражаются, повторяются и усиливаются те недостатки и желания, которыми обладают главные герои (Раневская, Гаев, Лопахин, Трофимов).
Наконец, в чеховских драматических произведениях особенно изысканно и сложно выстроены повторения мотива смерти.
Уже в «Иванове» производит выстрел в себя главный герой Иванов; в «Чайке» Треплев совершает две попытки самоубийства, а во второй раз герой удачно
Библиографический список
кончает с собой; никто не убит Войницким, но в пьесе «Леший», которая считается ранней версией «Дяди Вани», Егор Петрович пускает себе пулю в лоб; в конце драмы на дуэли убит Тузенбах, кроме того, первоначально Чехов задумывается о сюжетном повороте в третьем акте - о попытке самоубийства или самоубийстве Маши; а комедия «Вишневый сад» именно заканчивается смертью забытого в доме Фирса.
Изо всех вышеуказанных случаев смерти только самоубийство Иванова показано драматично, а самоубийства Треплева, Егора Петровича происходят за сценой, смерть Тузенбаха выступает как фон в четвертом действии, а внезапный выход забытого Фирса на сцену в конце «Вишневого сада» и его смерть прежде всего дает читателю ощущение не трагичного, а смешного.
Трагическое событие персонажей для Чехова выступает как звено цепи потока жизни, оно «подается подчеркнуто буднично, в нейтрально-спокойной интонации» [12, с. 220].
Смерть персонажей у Чехова - результат серий поведений, мышлений и столкновений героев с окружающими и с миром. Она сама бессмысленна и представляет собой одну из составляющих настоящей жизни. Поэтому трудно согласиться с Н.А. Барабаш, которая считает, что «смерть у Чехова выступает своего рода очищением и началом чего-то дальнейшего: осмысления новых событий, новых поворотов, новой, наконец, судьбы. Но это уже - мостик в будущее» [9, с. 158].
Согласно Т.Б. Зайцевой, исследующей экзистенциальную точку зрения Чехова на смерть, его мышление о смерти опирается в первую очередь на «художественное изображение жизни <...> текущей всеобщей природной жизни, в вечном потоке которой смерть единичного существа воспринимается как обыденное, почти незаметное, ничем не примечательное событие» [13, с. 281].
В чеховских пьесах повторяются упомянутые пространства, повторно проявляются желания персонажей возвращать бывшее время в будущее, слышится мечта героев жить другой жизнью, которая у других есть, и, наконец, умирают люди как в драме, в сценках, так и в комедиях.
Чеховская мысль вечного возвращения тесно связана с этой повторяемостью, которая появляется как внутритекстовой, так и интертекстуальной. Функция повторов и перекличек мотивов в пределах одной и той же пьесы, между одноактными и большими драмами и, наконец, между большими пьесами заключается в проявлении идеи о том, что в изображенном мире Чехова жизнь - бессмысленный круг случайных, но повторяющихся вещей и явлений мира. Драматург не собирается построить лабиринт для своих персонажей, а только мир с обыденными явлениями, в которых, однако, они теряют веру в жизнь и в будущее. В этом и заключается одна из специфик комического в драматургии Чехова - противоречие между людьми и объективным миром.
1. Хализев В.Е. Теория литературы. Москва: Высшая школа, 2000.
2. Полоцкая Э.А. Антон Чехов. Русская литература рубежа эпох (1890-е - начало 1920-х гг). Москва, 2000.
3. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Москва: Наука, 1974 - 1982; Т. 11.
4. Баталов А.А., Никашин Н.В. Повторы как доминантный принцип построения текста в малой прозе А.П. Чехова. Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Лингвистика. 2012; № 4: 33 - 39.
5. Катаев В.Б. Пьесы Чехова как резонантное пространство. Anton Р. Cechov - der Dramatiker: drittes internationals Cechov-Symposium. Badenweiler im Oktober. Miinchen -Berlin - Washington, D.C, 2012: 161 - 168.
6. Кройчик Л.Е. Поэтика комического в произведениях А.П. Чехова. Воронеж, 1986.
7. Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей. Москва, 2005.
8. Щербацкий А.В. Повторение Кьеркегора и вечное возвращение Ницше точки соприкосновения и различия. Начало: журнал института богословия и философии. 2013; Т. 27: 94 - 99.
9. Барабаш Н.А. Чеховские провокации как предощущение постмодерна. Ярославский педагогический вестник. 2019; № 1 (106): 154 - 159.
10. Хайнади З. Текст-контекст-подтекст. «Три сестры» А.П. Чехова. Русская литература. Москва, 2015: 132 - 146.
11. Чехов А.П. Сочинения: в 18 т. Москва: Наука, 1978.
12. Чудаков А.П. Поэтика Чехова. Москва: Наука, 1971.
13. Зайцева Т.Б. Экзистенциалистская точка зрения А.П. Чехова на феномен смерти. Проблемы истории, филологии, культуры. 2008; № 19: 271 - 282. References
1. Halizev V.E. Teoriya literatury. Moskva: Vysshaya shkola, 2000.
2. Polockaya 'E.A. Anton Chehov. Russkaya literatura rubezha 'epoh (1890-e- nachalo 1920-h gg.). Moskva, 2000.
3. Chehov A.P. Polnoe sobranie sochinenij ipisem: v 30 t. Moskva: Nauka, 1974 - 1982; T. 11.
4. Batalov A.A., Nikashin N.V. Povtory kak dominantnyj princip postroeniya teksta v maloj proze A.P. Chehova. VestnikRossijskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Lingvistika. 2012; № 4: 33 - 39.
5. Kataev V.B. P'esy Chehova kak rezonantnoe prostranstvo. Anton R. Cechov - der Dramatiker: drittes internationals Cechov-Symposium. Badenweiler im Oktober. Miinchen -Berlin - Washington, D.C, 2012: 161 - 168.
6. Krojchik L.E. Po'etika komicheskogo v proizvedeniyah A.P. Chehova. Voronezh, 1986.
7. Nicshe F. Volya k vlasti. Opyt pereocenki vseh cennostej. Moskva, 2005.
8. Scherbackij A.V. Povtorenie Kerkegora i vechnoe vozvraschenie Nicshe tochki soprikosnoveniya i razlichiya. Nachalo: zhurnal instituta bogosloviya i fitosofii. 2013; T. 27: 94 - 99.
9. Barabash N.A. Chehovskie provokacii kak predoschuschenie postmoderna. Yaroslavskij pedagogicheskij vestnik. 2019; № 1 (106): 154 - 159.
10. Hajnadi Z. Tekst-kontekst-podtekst. «Tri sestry» A.P. Chehova. Russkaya literatura. Moskva, 2015: 132 - 146.
11. Chehov A.P. Sochineniya: v 18 t. Moskva: Nauka, 1978.
12. Chudakov A.P. Po'etika Chehova. Moskva: Nauka, 1971.
13. Zajceva T.B. 'Ekzistencialistskaya tochka zreniya A.P. Chehova na fenomen smerti. Problemy istorii, fílologii, kultury. 2008; № 19: 271 - 282.
Статья поступила в редакцию 26.05.21
