CC BY
18
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ цивилизационные изменения КЫРГЫЗСКОГО ЭТНОСА В РОССИЙСКИЙ ПЕРИОД
ЕГО ИСТОРИИ Бейшенова А.Т. Email: Beishenova664@scientifictext.ru
Бейшенова Айсулу Тилековна - кандидат философских наук, докторант, Институт философии и политико-правовых исследований, Национальная академия наук, г. Бишкек, Кыргызская Республика
Аннотация: в статье анализируются фундаментальные цивилизационные изменения кыргызского этносов российский период его истории. Россия, присоединив к себе Кыргызстан, придал судьбе и истории кыргызского народа совершенно иное направление по сравнению с тем, в котором кыргызы развивались прежде. Возвращение к прошлому на уровне ментального восприятия времени стало действительно невозможным. Прежние устои, которые веками не испытывали сколько-нибудь серьезных изменений и казались незыблемыми, под напором иной социальной реальности распадались на глазах, при этом время обретало линейный характер. Однако изменились не только его направление и ментальная сущность, т.е. восприятие времени на уровне субъекта, претерпели изменение его ритм и скорость. Произошло коренное изменение восприятия времени, его ментальной оценки. Одновременно произошла смена парадигмы времени. Правда, в эпоху царизма этот процесс только начался, если не считать влияние ислама. В советское же время процесс смены восприятия времени получил свое завершение. Ключевые слова: цивилизационная трансформация, парадигма, кыргызский этнос, советский период истории.
FUNDAMENTAL CIVILIZATIONAL CHANGES OF THE KYRGYZ ETHNIC GROUP IN THE RUSSIAN PERIOD OF ITS HISTORY
Beishenova A.T.
Beishenova Aisulu Tilekovna -Cand. Philosophy PhD, INSTITUTE OF PHILOSOPHY AND POLITICAL AND LEGAL STUDIES, NATIONAL ACADEMY OF SCIENCES, BISHKEK, KYRGYZ REPUBLIC
Abstract: the article analyzes the fundamental civilizational changes in the Kyrgyz ethnos in the Russian period of its history. Russia, having annexed Kyrgyzstan, gave the fate and history of the Kyrgyz people a completely different direction compared to the one in which Kyrgyz developed before. Returning to the past at the level of mental perception of time has become really impossible. The former foundations, which for centuries had not experienced any serious changes and seemed unshakable, disintegrated under the pressure of a different social reality, while time was acquiring a linear character. However, not only its direction and mental essence have changed, i. e. the perception of time at the level of the subject, have changed its rhythm and speed. There was a fundamental change in the perception of time, its mental evaluation. At the same time there was a change in the time paradigm. True, in the epoch of tsarism, this process had only just begun, except for the influence of Islam. In Soviet times, the process of changing the perception of time was completed. Keywords: civilizational transformation, paradigm, Kyr-gyz ethnos, the Soviet period of history.
УДК 159.922.4(575.2)(04) DOI: 10.24411/2312-8089-2019-11003
Вплоть до двадцатых годов XX века на территории современного Кыргызстана среди кыргызов господствовала система обычного (адат), наряду скоторой, но в значительно меньшей мере, действовало мусульманское право. В советский период истории в Кыргызстане, как и в других республиках Центральной Азии, была осуществлена рецепция права РСФСР, и до конца восьмидесятых XX века правовая система Киргизской ССР представляла собой копию других союзных республик с небольшими дополнениями и изменениями. С начала девяностых годов прошлого столетия правовая система Кыргызстана претерпела коренные изменения. Она форсировано стала адаптироваться законодателем под такие общие реформистские принципы, как политический и идеологический, социально ориентированная рыночная экономика, существенное расширение прав и свобод граждан с укреплением их гарантий [1, с. 452], что фактически означало продвижение к западной модели развития. Собственно, этим и характеризуется развитие кыргызского народа, которое происходило таким образом, что кыргызы, будучи присоединенными к государству, имеющим иную культурно-цивилизационную основу, по сути, вынуждено было развиваться в несвойственном, инородном ему цивилизационном русле. Если мы обратимся к мировому опыту, то легко обнаружим, что таких случаев в истории, когда одни народы, попав под сильное влияние других, более могущественных, народов, вынуждены были не только продолжать свое развитие в непривычных и даже чуждых для себя условиях и направлении. При этом если это влияние продолжалось достаточно долго, то коренному изменению подвергались многие элементы культуры. В частности, такой основополагающий его феномен, как язык, с помощью которого, как известно, формируется специфическая картина мира, содержащая четко обозначенные этнические черты. Одним из самых ярких примеров лингвистической трансформации являются судьбы народов, попавших под длительное влияние Римской империи. Об этой трансформации выдающийся историк в одном из своих трудов упоминает В. Дюрант, указывая, что латинский язык «в силу восхитительнейшей порчи стал речью Италии, Румынии, Франции, Испании, Португалии Латинской Америки; половина мира белого человека говорит на языках, происходящих из латыни» [2, с. 120]. Следует отметить, что латинский язык в течение нескольких веков внедрялся в сознание народов, принадлежавших к совершенно разным языковым группам и даже семьям. Так, современные французы в эпоху великих римских завоеваний представляли собой разрозненные кельтские племена, называвшиеся римлянами общим определением галлами, которые ни в культурном, ни в ментальном, ни в языковом отношении не имели ничего общего с римлянами. В 58-52 годах до н. э. галлы были завоеваны Римом, господство которого продолжалось более пяти столетий. В третьем веке н. э. на территорию Галлии вторглись германские племена, которые через полтора столетия окончательно вытеснили оттуда римлян. Однако полностью латинизированное к этому времени местное население, утратившее исконный язык, несмотря на попытки франков, бургунцев, бриттов, вестготов и васконов германизировать его, не только не восприняло германское влияние, но и латинизировало пришлое население [3, с. 260]. Тотальной романизации было также подвергнуто коренное население Пиренейского полуострова, состоявшее главным образом из племен иберов, которые, как галлы, не имели ничего общего с римлянами. В конце 3 века до н. э. Пиренейский полуостров был захвачен Римом, господство которого продолжалось более шести столетий. За это время местное население было полностью романизировано. В начале 5 века на Пиренейский полуостров вторглись германские племена, состоявшие из вестготов, вандалов и свевов, а также сарматские племены аланов. В дальнейшем все они, как и в случае с галлами, были романизированы местным населением, которое в настоящее время является испанцами [3, с. 226].
Мы вполне намерено достаточно красноречивые примеры того, как под сильным и длительным влиянием могут в корне меняться судьбы целых народов, которые, подвергнувшись коренным изменениям и придя на смену тех, кто преобразовал их, в целом, продолжают развитие в некогда навязанном им цивилизационном русле.
Что касается кыргызского народа, то ему, несмотря на значительные внешние влияние и все тяготы истории, удалось сохранить, пожалуй, основное свое культурное и сущностное достояние, признак, каковым является язык, на котором формируется такой существенный цивилизационный элемент, составляющая, как этническая картина мира, а с ней психология, ментальность, душа народа. Тот или иной народ, в силу различных обстоятельств теряющий исконный свой язык, неизбежно теряет вместе с ним и прежнюю психологию, ментальность и душу, приобретая взамен другую. Кыргызы, сохранив собственный язык, сохранили таким образом и преемственность между поколениями, связующую нить, духовную и ментальную между своим прошлым, настоящим и будущим. Однако, попав под значительное внешнее влияние, все же изменил некоторые свои сущностные цивилизационные черты. Измененная реальность настойчиво и неизбежно изменяла и прежние цивилизационные черты, а с ними соответствующие парадигмы. Проследим за тем, каким именно образом это происходило и к чему конкретно это привело.
С того момента, когда кыргызский народ в силу конкретных исторических обстоятельств был включен в Российское государство, с ним стали происходить тектонические, т.е. затрагивающие самые основы его бытия и мировоззрения, изменения. Российский народ, стоявший на более высокой ступени общественного развития, чем кыргызский, стал влиять на него таким образом, что разрыв стал сокращаться. Но в силу того обстоятельства, что разрыв был существенным, многие процессы происходили противоречиво и болезненно.
Кыргызы, оказавшись в пределах инородной, во многих отношениях непохожей русской цивилизации, по сути, впервые за всю свою долгую историю оказались перед реальной угрозой полной потери своих основополагающих цивилизационных черт, корней. Если до этого кыргызам удавалось благодаря кочевому образу жизни избегать сколько-нибудь длительного и серьезного внешнего влияния и сохранять таким образом свою самобытность и все свои исходные цивилизационные черты. С присоединением южных территорий Кыргызстана к Кокандскому ханству часть кыргызских родов и племен попало под достаточно сильное влияние местных оседлых народов. Но в силу того, что они во многом придерживались, как и кыргызы, традиционных форм жизни, то заметно снижало и смягчало цивилизационное давление, исходившее от них. С присоединением же к России данное давление не только существенно возросло, но и изменило характер. Мы имеем в виду то, что Россия, осуществлявшее на момент присоединения Кыргызстана переход к индустриальной фазе развития, стала неизбежно распространять и внедрять соответствующие индустриальные формы и отношения и на своей периферии, частью которой был Кыргызстан. Стремительное и настойчивое вторжение совершенно иной культуры и веры на кыргызскую культурную почву будет воспринято многими кыргызами как событие, которое со временем должно было возыметь весьма далеко идущие последствия. Настроение, царившее тогда в традиционному кыргызском обществе, наиболее точно и полно передала целая плеяда мудрецов и поэтов -Калыгул (1785-1855), Арстанбек (1824-1874 гг.), МолдоКылыч (1866-1917) и др., названных впоследствии поэтами-заманистами. Названия, которые они дали своим поэтическим творениям, - «Акырзаман» («Эпоха крушения»), «Тар заман» («Эпоха оскудения»), «Зарзаман» («Эпоха страдания») и др. - выражая их внутреннее ощущение происходящего и впечатление, весьма точно с сущностной точки зрения, благодаря сильной интуиции поэтов, передавало суть воздействия, процесса трансформации. Прежняя эпоха и все, что было связано с ней, уходили безвозвратно в небытие. Если прежде, в силу циклического восприятия времени, все в конечном
счете возвращалось к исходной точке, то новая социальная реальность уже не вписывалась в цикличность. Ж.К. Урманбетова, имея в виду традиционное восприятие времени кыргызами, пишет следующее: «Время понималось своеобразным циклическим образом, отличным от линейного в своей основной тенденции понимания времени у оседлых народов. Цикличность восприятия времени объяснялась существованием природных циклов развития, имеющих свои особенности на фоне общего движения истории жизни, которые находили свое отражение в сознании кочевника, обозначенного нерасторжимостью развития природы и существования человека. При этом время синтезирует в себе все свои ипостаси как проявление единого: прошлое, настоящее и будущее сосуществуют в едином безличном пространстве - то важнейшая характеристика кочевого мышления, проецирующая его неординарность во взаимосвязях между поколениями» [4, с. 72].
Принятие кыргызами ислама подготовило их к линейному восприятию времени в противоположность традиционному - циклическому, характерному для всех политеистических религий. Однако прошло не так много времени, чтобы линейность времени стала восприниматься кыргызами как естественный и единственно возможный порядок вещей.
Колоссальный объем всевозможных знаний, которые советское государство пыталось внедрить в сознание всех народов, составлявших население Советского Союза, уже никак не мог вписываться в те пределы, в которых находились традиционные верования, представления, мироощущение, мировосприятие и мировоззрение кыргызов. Были предложены не только новые знания, но и методы их получения и оценки достоверности. И таким образом в кыргызской среде изменялась сама парадигма знаний, которые, внедряясь в сознание, с необходимостью преобразовывали целый комплекс социальных феноменов.
Советский период истории был для кыргызского народа чрезвычайно противоречив и далеко неоднозначен. Искоренение института частной собственности, глобальная трансформация системы права, огосударствление собственности привело к тому, что в советском государстве был установлен тоталитарный государственно -правовой режим, в условиях которого были репрессированы целые прослойки населения, представлявшие, по мнению идеологов, определенную угрозу для государственной власти. Однако именно в этот период произошли наиболее значительные, и в позитивном отношении, изменения в судьбе и культуре кыргызского народа за всю его многовековую историю. При этом во многом благодаря тому, что достаточно большое количество исходных ценностных и нравственно-этических принципов и установок кыргызского народа не противоречило коммунистическим принципам общественного бытия (к примеру, примат семьи, общины, общественных интересов перед индивидуумом и интересами личности), или, другими словами, благодаря достаточно сильному совпадению ценностных основ, у кыргызов не было серьезных причин вступать в конфликт с государством на основании идеологических и ценностных расхождений.
В течение приблизительно двадцати лет кыргызы перешли к оседлому образу жизни, что в корне изменило прежнюю кочевую парадигму жизни. При этом была не просто воссоздана государственность кыргызов, утраченная ими несколько веков назад, она была выстроена на новых политических, правовых, социально -экономических и культурных основаниях. Словом, была создана классическая оседлая государственность, которая в отличие от кочевой государственности, обладала значительно большей устойчивостью и прочностью, благодаря тому, что был создан соответствующий хозяйственный комплекс и полноценная инфраструктура. Произошли существенные социальные изменения, возникли новые классы и общественные прослойки и группы, появилась кыргызская интеллигенция, освоившая научно-теоретические формы мышления. Государством были созданы системы образования, медицинского обслуживания, новые общественные и
политические институты и учреждения. Советское государство, вооруженное идеологией опережающего развития, стало форсированными темпами развивать промышленность, науку и технику. В Кыргызстане стали строиться города, без которых немыслимо современное государство. Благодаря этим мерам, значительному внешнему влиянию и помощи произошли тектонические сдвиги, затронувшие практически все сферы жизни кыргызского народа, который из эпохи средневековья, из состояния патриархального общества был в кратчайшие исторические сроки втянут в состояние индустриального общества с соответствующей данному обществу парадигмой и ценностной базой.
Развитие современной индустрии было невозможно без поднятия на соответствующий уровень всей системы образования, и советское государство достаточно успешно выполнило данную задачу, создав сеть средних и высших учебных заведений.
В советское время наиболее существенным изменениям подверглось традиционные экологические представления и экологическое сознание кыргызов. В свое время в некоторой степени, хотя и не существенно этому способствовал ислам, который, как и христианское вероучение, утверждает парадигму господства человека над природой. Однако в силу того, что большинство кыргызов было мало знакомо с текстом священного писания, данная парадигма была внедрена в сознание благодаря целенаправленной и настойчивой политике советского государства. Под напором деятельности образовательных учреждений, стремившихся установить поголовную грамотность и внедрявших в массовое сознание научное представления о реальности, рухнули прежние экологические представления и знания кыргызов. Традиционное экологическое сознание кыргызов носило, по сути, абсолютно религиозный, мистический характер, что было обусловлено фактически полной зависимостью индивида традиционной общины от природы, что в свою очередь было обусловлено отсутствием достоверных и достаточных знаний о природных процессах и законах, а также низкими производственными возможностями социума. Преодоление данного состояния зависимости с необходимостью привело к глобальной трансформации экологического сознания. Не имело смысла обожествлять то, что уже не представляло определенной опасности для жизни, тем более что новоприобретенные знания достаточно точно описывали природные процессы. Кардинальное изменение знаний о природных процессах в корне изменило отношение к самой природе. С этого времени кыргызы, ранее благоговейно и с трепетным страхом относившиеся к природе, постоянно встраиваясь в природную среду, приступили к ее эксплуатации, что сопровождалось снятием нее ореола таинственности и божественности. Новая экологическая парадигма в ее материалистической основой стала безусловно доминирующей в кыргызской среде. Из состояния органической части природы кыргызы перешли в состояние ее «господина». Таким образом, в сознании кыргызского народа произошла коренное изменение парадигмы природы.
Следует, однако, подчеркнуть, что радикальному изменению отношения кыргызов к природе помимо знаний, привносимых главным образом извне, способствовали также значительные изменения условий жизни в положительную сторону, в пользу чего говорит, в частности, существенный рост количества кыргызов, произошедший в советский период истории.
Список литературы /References
1. Сухарев А.Я. Правовые системы стран мира: Энциклопедический справочник
[Текст] / А.Я. Сухарев / Отв. ред. докт. юрид. наук, проф. А.Я. Сухарев. М., 2003.
976 с.
2. Дюрант В. Цезарь и Христос [Текст] / В. Дюрант. М.: КРОН-ПРЕСС, 1995. 736 с.
3. Брук С.И. Население мира. Этнодемографический справочник [Текст] / С.И. Брук. М.: Наука, 1986. 830 с.
4. Урманбетова Ж.К. Культура кыргызов в проекции философии истории [Текст] / Ж.К. Урманбетова / Отв. род. М.С. Аженов; НАНКР, Ин-т философии и права. Бишкек: Илим, 1997. 174 с.
