CC BY
44ЛЮДИ
Фундаменталистские составляющие сознания дагестанского верующего (по материалам социологических опросов) *
Заид Абдулагатов
Ключевые слова: ислам, верующие, государство, светское и религиозное,
фундаментализм, салафизм/ваххабизм, модернизм, культ святых.
Как пишет известный востоковед А. В. Малашенко, фундаментализм неоднороден, и внутри него выделяются как радикалы, центристы, так и сторонники умеренного подхода. То есть понятие фундаментализма может лечь в основу объяснения различных проявлений исламских движений конфессионального и политического характера. Фундаментализм — это приверженность исходным конфессиональным началам, неприятие каких-либо отступлений от основных принципов реформ, изменений в системе ценностей религиозного течения. Это постоянная борьба за первоначальную «чистоту» религии. Именно поэтому фундаментализм принимается за основу в противодействии светским ценностям, в борьбе со светской культурой, в отрицании глобализации и научно-технического процесса.
В исламском религиозном словаре синонимом этого понятия служит салафизм. Отдельные высказывания тех, кого называют сегодня в Дагестане ваххабитами, подтверждают факт, что фундаментализм есть главное содержание ваххабизма и в целом идеологии разных экстремистских исламских организаций. Так, один из глав-
Заид Магомедович Абдулагатов, кандидат философских наук, заведующий отделом социологии Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской академии наук, Махачкала.
* Статья подготовлена при поддержке программы фундаментальных исследований Президиума РАН: «Адаптация народов и культур к изменениям природной среды, социальным и техногенным трансформациям» (проект «Российские мусульмане: современные вызовы, адаптационные механизмы и практики»).
ных идеологов ваххабизма в Дагестане Багаутдин Магомедов, отвечая на вопрос о том, правильно ли его самого и его сторонников называют фундаменталистами, сказал: «Да, мы являемся сторонниками фундаментализма в исламе, потому что хотим возродить тот ислам, фундамент которого построен нашим пророком Мухаммедом» \
Лидер умеренного крыла дагестанских салафитов Ахмад-кади Ахтаев считал, что «архетипическим исламским фундаменталистом... является сам Пророк»2.
Понятие «фундаментализм» может лечь в основу объяснения различных религиозных и политических течений исламского толка. Неоднозначность содержания термина делает необходимым уточнение, о каком фундаментализме идет речь в нашем случае. В ходе проведенных опросов под фундаменталистскими составляющими исламского сознания понимались: а) признание неизменности традиционного (в смысле следования таклиду) вероисповедования;
б) восприятие светских ценностей как «второсортных» по сравнению с религиозными; в) привлекательность идеи возврата к религии «времен пророка Мухаммеда»; г) одобрение деятельности дагестанских салафитов («ваххабитов»).
1. Опросы 2000 года
Опросы в равнинной зоне проводились в пяти городах (в Махачкале, Дербенте, Каспийске, Хасавюрте, Кизляре) и в одном сельском районе (Каякентский район). В предгорной зоне ими были охвачены два сельских района: Казбековский и Буйнакский (населенные пункты Дылым, Ленинаул, Калининаул, Кадар). В горной зоне опрос проведен в Лакском, Чародинском, Ботлихском, Цума-динском районах. Особую группу среди опрошенных составили сотрудники Дагестанского научного Центра Российской академии наук (ДНЦ). Общая выборка составила 600 респондентов.
В самом общем виде мнения верующих о возможности реформы ислама с точки зрения его приспособления к изменениям общественной жизни, к общественному прогрессу рассматривались в разрезе их ответов на следующий вопрос:
«Если Вы считаете это возможным, просим Вас выбрать одно из утверждений:
а) Мусульманская религия для всех мусульман должна быть такой, какой она была при пророке Мухаммеде;
б) Мусульманская религия не может оставаться такой, какой она была при пророке Мухаммеде, так как жизнь изменилась;
в) затрудняюсь ответить».
Ответ «а» заключает в себе один из основных принципов фундаменталистской идеологии. По данным табл. 1, в общей выборке по республике 54,5% ответивших на поставленный вопрос считают, что «Мусульманская религия для мусульман должна быть такой, какой она была при пророке Мухаммеде», т. е. поддерживают фундаменталистский (салафитский) подход в выборе форм (или системы) религиозных ритуалов («фундаменталисты»). Наиболее популярны «фундаменталистские» взгляды среди респондентов предгорной зоны — 82,0%. По этому же показателю сельские районы значительно опережают города республики — 60,9% и 42,2% соответственно.
Наибольшую склонность к «фундаментализму», согласно табл. 2, показала группа опрошенных, утверждавших, что «постоянно совершают намаз» — 77,0%, среди этой группы наибольший показатель в предгорной зоне — 90,3% и в сельских районах — 83,7%. Среди «молящихся изредка» в тех же группах по месту опроса показатели «фундаментализма» оказались значительно ниже: 50,0% и 42,4% соответственно.
Из возрастных груп наибольшими «фундаменталистами» заявили себя самые молодые респонденты до 20 лет — 58,1%. Высока степень фундаментализма и в возрасте от 49 лет до пенсионного — 56,8%. Наименьшие показатели по этой позиции оказались у людей пенсионного возраста.
Основной вывод социологического опроса 2000 года по исследуемому вопросу следующий: потенциальными объектами успешной пропаганды фундаменталистской идеологии является религиозная молодежь, убежденно верующая и соблюдающая религиозные ритуалы. Это жители всех трех географических зон Дагестана, особенно сельских районов, преимущественно в предгорной и горной зонах.
2. Опросы 2004 года
Опросы проводились в семи сельских районах (Ботлихский, Да-хадаевский, Казбековский, Каякентский, Кизлярский, Магарам-кентский, Ногайский, Хунзахский) и двух городах (Махачкала и Кизляр). В различной степени ими охвачены все три географические зоны Дагестана, сельское и городское население. Всего было
опрошено 494 человека. Не все респонденты из выборки участвовали в ответах на отдельные вопросы, из-за чего общее число респондентов оказалось меньше.
Опрошенных можно разделить на следующие группы:
По полу:
мужчины женщины
50,2% 49,8%
По возрастным группам:
моложе 20 лет от 20 до 29 лет от 29 до 49 лет от 49 до пенсионного возраста пенсионеры
16,3% 28,2% 39,4% 10,5% 5,6%
По образованию:
начальное (4—6 классов) среднее среднее специальное незаконченное высшее высшее
1,4% 22,7% 23,6% 8,5% 46,3%
По социальному положению:
рабочие 8,7%
служащие 46,0%
руководители государственных предприятий или организаций 1,6%
предприниматели (владельцы предприятий, организаций) 5,7%
занятые индивидуальной трудовой деятельностью, арендаторы 7,3%
духовные лица (имам, кадий, мулла и др.) 1,2%
учащиеся, студенты 18,8%
домохозяйки 6,3%
прочие 6,1%
Таблица 1
Фундаменталисты» и «модернисты» по типам верующих и месту опроса (%). Выборка 600 человек. Опрос 2000 года
\ Группы \ опрошенных Варианты \ ответов \ верующие по традиции убежденно верующие
§ & и § о л « о $ <и о и о § & 1-і СО <и (О аЗ § л Л а 1 л К 2 & о о И § & § о л 0.» о $ о И о § & 1-І со <и ю аЗ § л Л а 1 <и а к 3 & і-* о 1-і <и о м
Ислам должен быть как при пророке Мухаммеде («фундаменталисты») 38,7 40,6 37,7 33,3 44,7 37,4 61,1 78,1 62,5 84,5 77,6 73,6
Ислам не может оставаться как при пророке Мухаммеде («модернисты») 40,2 27,4 24,5 33,3 29,8 33,3 27,8 8,5 6,3 4,8 12,9 13,6
Затрудняюсь ответить 20,7 29,2 34,0 33,3 23,4 28,3 9,7 11,4 28,1 9,5 7,1 11,0
Таблица 2
Практикующие и непрактикующие мусульмане-«фундаменталисты» (%). Выборка 600 человек. Опрос 2000 года
Верующие, совершающие намаз изредка Верующие, совершающие намаз постоянно Все опрошенные
Города § о и р е ск (3 е О в о одо р о 1-І з е ю а ина авни Рн е Л р 1 е р с й р о (-Н я к ч к к е е ще ю О а ода р о и § о р е ск £ е О в о одо р о 1-І з е ю а ина авни Рн е Л р 1 е р с Й р о (-Н я к : 1 ту тит нст к е е ще ю о а ода р о и § о р е ск (3 е о Равнина без городов е Л р 1 е р с й р о (-Н я к : 1 ту тит нст к е е ще ю О
4,3 2,4 3,3 0,0 0,9 6,7 6,5 6,9 3,7 7,8 0,3 7,8 4,3 7,0 2,7 0,9 7,9 2,0 6,9 4,2 4,5
По национальной принадлежности:
аварцы даргинцы кумыки лезгины лакцы табасаранцы другие
35,5% 15,6% 23,7% 16,1% 4,5% 1,0% 3,5%
20% респондентов не указали свою национальную принадлежность. Видимо, это не случайно: в вопросах веры в исламе, как и в других мировых религиях, национальность в принципе не имеет значения.
А. Идея неизменности исламского вероисповедания в религиозном сознании
В 2004 году повторно был задан вопрос об отношении респондентов к исламскому консерватизму и модернизму. Количественные показатели «фундаментализма» среди дагестанцев, полученные в предыдущем опросе, подтвердились: более пятидесяти процентов опрошенных (50,4%) ответили, что ислам не должен изменяться. Наиболее категоричны в этом были духовные лица — 83,3%, наименее — служащие и домохозяйки: соответственно 45,0% и 43,3%. Среди тех, кто называет себя «убежденно верующим» и просто «верующим», процент «фундаменталистов» выше, чем в общей выборке — 58,3%. Среди «убежденно верующих» этот показатель равен 77,4%, среди «верующих» — 52,2%.
По населенным пунктам и районам, где проводился опрос, самый высокий показатель «фундаментализма» выявлен на северо-западе Дагестана, в горном селении Ботлих — 81,0%. Самый низкий — на юге в Магарамкентском районе — 20,0%. Вообще, в горных и равнинных районах наблюдается достаточно обозначенное различие в том, какой должна быть исламская религия сегодня. Если в горных районах, где проводился опрос (Ботлихский, Казбековский, Хун-захский районы), степень «фундаментализма» равнялась 69,6%, то в равнинных (Каякентсикй, Ногайский, Магарамкентский) — 30,3%.
В национальном разрезе, среди достаточно представленных групп, показатели по данному параметру расположились в следующем порядке. Аварцы — 70,2%; кумыки — 44,2%; даргинцы — 41,9%; лезгины — 29,7%; лакцы — 27,8%.
Мужчины показали себя большими «фундаменталистами», чем женщины. Среди них 55,9% и 41,9% соответственно выбравших позицию, которая считает первоначальный ислам наиболее приемлемым. Ответ на данный опрос оказался для женщин более трудным, чем для мужчин (затруднившихся ответить на вопрос мужчин — 18,6%, женщин — 27,8%). Да и вообще, процент не ответивших на данный вопрос — 23,2% скорее говорит о том, что рядовые люди еще не знают проблему, которую так бурно обсуждают элиты общества и продвинутые верующие.
Найти какие-либо закономерности «фундаменталистского» сознания по возрастным группам и группам по образованию в ответах на данный вопрос не удалось. Относиться к полученным результатам следует с особой осторожностью. Нельзя забывать, что приведенные выше данные говорят лишь о потенциальном фундаментализме, в то время как действительный фундаментализм должен проявить себя в реальном религиозном поведении. А это поведение, обусловленное тем или иным осознанием, пониманием «истинности» лишь первоначального ислама, может идти в двух противоположных направлениях — в салафитско-ваххабитском (что можно определить как консервативный салафизм) и обновленческо-джа-дидистском (прогрессивный салафизм).
Б. Отношение к святым местам
Настоящей «лакмусовой бумажкой» для определения фундаменталистского поведения салафитского или ваххабитского толка служит отношение опрошенных к культу святых. Настаивая на строгом единобожии (араб. таухид), исламские фундаменталисты крайне враждебно относятся к посещению верующими святых мест (зияра-тов, пиров). В ритуальном обходе могил святых (араб. таваф) и прочих религиозных обрядах, связанных с поклонением святым шейхам и суфиям, они видят язычество (араб. ширк), нарушение первой из важнейших религиозных обязанностей верующего мусульманина — исповедания веры (араб. шахада), в священной формуле которого закреплен догмат единобожия («Свидетельствую, что нет божества кроме Аллаха и Мухаммед — посланник Божий»).
Ответы на вопрос о роли культа святых позволили построить таблицу 3.
Таблица 3
Отношение «фундаменталистов» и «модернистов» к святым местам (зияратам и пирам, в %)
Варианты ответов Типы верующих Там захоронены святые, которым надо поклоняться Там захоронены обычные люди, которые были примером служения исламу, но поклоняться нужно не им, а только Аллаху Другое мнение
«фундаменталисты» 43,0 51,5 3,4
«модернисты» 39,4 40,9 11,0
прочие 34,8 25,9 13,4
все опрошенные 40,1 42,6 7,8
Как видно из табл. 3, особой последовательности ни в «фундаменталистской», ни в «модернистской» позиции нет. Для количественного выражения степени последовательности фундаментализма религиозного сознания необходимо выявить, каков процент тех, кто, придерживаясь салафитской установки, одновременно и на практике отрицает то, что, согласно фундаменталистской установке, относится к «недопустимым новшествам» (араб. бида). Иначе говоря, ответом на поставленный вопрос будет численное выражение формулы: «Ислам должен быть таким же чистым, каким он был при пророке Мухаммеде, следовательно нельзя делать... того-то и того-то». В нашем случае это формула в ее второй части выражается словами «...следовательно, нельзя поклоняться святым местам».
Результаты анализа анкетных данных в соответствии с такими установками показали, что в общей выборке последовательными «фундаменталистами», в указанном выше понимании, себя показали 25,9% опрошенных. Эта черта фундаменталистского сознания наиболее сильно выражена у убежденно верующих — 47,4%.
По остальным группам опроса «фундаменталистская последовательность» религиозного сознания следующая.
По национальному признаку она наиболее выражена у аварцев (31,9%) и даргинцев (22,3%).
Мужчины оказались более последовательными фундаменталистами, чем женщины (24,6% против 16,6%).
С ростом образования фундаменталистский показатель уменьшается. Наиболее сильны фундаменталистские установки у респондентов с начальным образованием (33,3%), наиболее слабы — у лиц с высшим образованием.
Как это и естественно было предположить, по социальному положению наиболее склонны к фундаментализму духовные лица (55,6%). За ними следуют предприниматели (33,4%). Меньше всего этот показатель у руководителей государственных предприятий (12,5%).
Из возрастных групп наиболее «последовательными фундаменталистами» оказалась молодежь до 20 лет — 28,3%. Наименьший показатель в группе от 49 лет до пенсионного возраста — 13,5%.
Какие выводы можно было бы сделать из этих эмпирических данных?
Во-первых, «фундаментализм» и «модернизм» представлены у части верующих синкретично.
Во-вторых, еще раз, на частном примере, видна не только высокая степень религиозности у горского населения, но и высокая склонность к фундаменталистскому сознанию.
В третьих, есть достаточно обозначенная отрицательная корреляция между уровнем образования и отношением к фундаменталистским нормам вероисповедания.
В четвертых, духовные лидеры одновременно является лидерами фундаментализма. В Дагестане более 800 святых мест. Мусульманское духовенство республики (численность которого оценивается экспертами примерно в 3 тысячи человек3) утверждает, что не поклоняется мертвым и не просит посредничества у святых. В частности муфтий Дагестана Ахмед-хаджи Абдуллаев заявил:
«Пророки и авлия (араб. «святые шейхи». — З. А.) являются сабабом (араб. «повод». — З. А.), воистину дающим и отказывающим же является сам всемогущий Аллах»4.
В то же время из его высказываний видно, что те, кто «делают зи-ярат для того, чтобы просить шафаат (араб. “заступничество”. —
З. А.), не являются идолопоклонниками»5.
Такое единобожие не признается салафитами-фундаменталиста-ми, так как они категорически не приемлют молитвенного обращения к святым и даже к Пророку с просьбой о посредничестве (араб. ду’а би-т-тавассул).
В. Фундаментализм и нормы нравственности
Фундаментализм обоих типов — салафитский и тарикатский (традиционалистский) исходит из того, что религиозные нормы должны быть нормами общественной и государственной жизни. Эту установку разделяют салафитские группировки, фундаменталистски ориентированные суффийские братства, Духовные управления мусульман (муфтияты). Рядовые верующие, которые зачастую остаются вне этих структур, могут иметь или не иметь фундаменталистского сознания. Если даже они имеют составляющие фундаменталистского сознания, без должной институализации, как правило, притязаний к реорганизации общественной жизни они не имеют. Это проявление так называемого индивидуального, бытового, не вовлеченного в секты, группы или в другие организационные формы, фундаментализма.
Фундаментализм — как салафитский, так и традиционалистский — во многом проявляется в отношении к индивидуальной, общественной нравственности. Мусульманский фундаменталистский критерий здесь один: тот, кто не верит в Бога, тот не может быть нравственным человеком. Влиятельнейший накшбандийский и ша-зилийский шейх Саид-афанди Чиркейский (Ацаев) в одном из своих выступлений в печати четко различил понятия «человек» и «ин-сан» (араб., отсюда инсанийа — «человечество», «человечность», «гуманность». — Ред.):
«Человек — это подобие животного, пока не познал и не признал Бога. Познавший Бога — это Инсан. В Коране сказано: “самый благородный из вас перед Аллахом — самый благочестивый” (Худжурат)6. Согласно Корану: “Те, кто не уверовали, подобны скотине бессловесной, которую кличет пастух, а она ничему не внемлет, кроме окрика и зова (грубого)” (аль-Бакара)»7.
Помощник муфтия Мухамадвакиль Султанмагомедов на вопрос о различии в человеке «животного» атеистического и «духовного» религиозного начал8 ответил следующее:
«Человек должен, если в нем есть нравственность быть благодарным за добро, которое ему сделали. Бог создал человека, быть неблагодарным в отношении него, значит быть животным».
На вопрос о том, в какую сторону изменилась нравственная ситуация в республике в связи с ростом числа мечетей, религиозных учебных заведений, религиозной литературы, 46,6% опрошенных
ответили: «в положительную» («в отрицательную» — 15,9%; «не изменилась» — 20,7%; «затрудняюсь ответить» — 16,8%). Эти ответы, с учетом того, что около 80% населения РД считают себя верующими, были вообще-то вполне вероятными.
Ответы на другой вопрос о нравственных функциях религиозного сознания сведены в табл. 4.
Таблица 4
Роль религии в нравственном становлении человека (%)
Варианты ответов Группы опрошенных Нравственным (честным, порядочным и т. д.) может быть любой человек, независимо от своего отношения к вере Нравственным может быть только верующий человек Затрудняюсь ответить
«фундаменталисты» 65,8 25,7 6,3
«модернисты» 85,8 7,9 5,5
прочие 80,4 8,0 9,8
все опрошенные 74,6 16,8 6,9
Несмотря на то, что верующие весьма «светски» ответили на данный вопрос, видно: а) более четверти «фундаменталистов» (около 13% выборки) разделяют последовательно религиозную точку зрения на нравственность; б) и в данном вопросе достаточно обозначено различие между «фундаменталистами» и «модернистами»: теоцент-ристское понимание нравственности преобладает у «фундаменталистов» над «модернистами» более чем в 3 раза; в) фундаменталистские и модернистские идеи в сознании верующего не четко разграничены.
Г. Фундаменталистское сознание против государственного порядка и закона
Одним из проявлений исламского фундаментализма является — частичное или полное — игнорирование ценностей общественных отношений, определяемых государственными законами. В недавно опубликованной тетради ученика ваххабитского медресе имелись следующие записи, определяющие противоисламские действия:
«... Судить или прибегать к суду шайтанских законов, помимо законов ниспосланных Аллахом — Шариатом;
Испытывать неудовлетворение и не довольствоваться решением на основе Ислама (Шариата);
Предоставление права законотворчества кому-либо, кроме Аллаха (издает законы только Аллах);
Вера в разрушительные доктрины, такие как... светская демократия, светский подход к жизни...»9.
Отметим, что во время принятия обеих версий республиканского Закона о свободе совести и религиозных объединениях (1991, 1997) официальное духовенство Дагестана активно противодействовало принципу отделения церкви от государства. По сути дела оно выступило против светского характера российского (и дагестанского) общества. Духовенство пыталось «не только декларировать устно, но и официально закрепить отношение к исламу как к религии демократического большинства», отметить «главенствующую и координирующую роль мусульман в республике»10. Конкретными шагами в этом направлении были: а) исламизация системы образования11; б) постепенное введение шариатских бытовых, обрядовых и правовых норм в различные сферы общественной жизни, в частности объявление пятницы выходным днем, введение мусульманской символики в соответствующую государственную атрибутику, ограничение торговли алкоголем и эротическими изданиями и др.
Справедливости ради надо сказать, что ни официальное духовенство, ни даже радикальный салафизм в лице уже упоминавшегося выше Багаутдина Магомедова (Мухаммеда), руководителя салафит-ского Исламского Джамаата Дагестана, никогда не заявляли о необходимости скорейшего построения исламского государства в Дагестане. Багаутдин объяснял это тем, что ни общественность Дагестана, ни сам Джамаат еще не готовы к такому шагу. В этих условиях все они призывали к окончательной исламизации общества через создание исламской партии. Наиболее активно политическую деятельность в данном направлении в РД проводила Исламская партия России (ИПР)12, возглавляемая дагестанцем М. Раджабовым.
Система исламского образования, характер которой в основном определяет духовенство РД, в настоящее время сильно ориентирована на фундаменталистское сознание. Это обусловлено тем, что обучение идет в основном без преподавания светских дисциплин. Долгое время в религиозных учебных заведениях республики, осо-
бенно в 1992—1996 годах, преподавали представители арабских стран, которые посеяли не только семена фундаментализма, но и ваххабизма.
Как относятся рядовые верующие Дагестана к установкам мусульманских лидеров в сфере их взаимоотношений с государством?
Во-первых, по опросам прошлых лет, население Дагестана не приемлет государственной легитимизации шариата, т. е. законодательного внедрения его в общественную жизнь. Важно, что такой проект осуждает и большинство верующих.
Во-вторых, судя по опросам 2002—2003 годов, рядовые верующие не одобряют политической деятельности религиозных структур — церквей, муфтиятов и других религиозных организаций. Результаты социологического исследования показали, что в российском обществе желают видеть религию как духовное явление, как духовную опору, а не как политическую силу13.
В опросе 2004 года были заданы еще два вопроса, касающиеся взаимоотношений религии, верующих и государства. Вопрос первый был сформулирован следующим образом:
«Должна ли религия определять какие-либо отношения в обществе?
а) Да, но только в семье, в быту;
б) да, все отношения в обществе, исключая сферу государственной деятельности;
в) нет, религия частное дело каждого;
г) да, все отношения людей в обществе, включая и сферу государственной деятельности;
д) затрудняюсь ответить».
При этом фундаменталистское сознание предопределяло выбор ответов «а», «б» и «г». Наиболее выраженная фундаменталистская позиция заложена в ответе «г». Две другие, особенно ответ «а», приняты как условно фундаменталистские.
В общей выборке ответы респондентов расположились следующим образом (табл. 5).
В данной таблице обращает на себя внимание следующее.
1. Различие между «фундаменталистами» и «модернистами», которое было замечено в ответах на предыдущие вопросы, здесь сохраняется.
2. Крайнее проявление «фундаментализма» (религия определяет все отношения в обществе и в государстве») выражено у 12,2% отве-
Таблица 5
Ответы на вопрос: «Должна ли религия определять отношения между людьми в обществе?» (%)
\ Варианты \ ответов Группы \ опрошенных \ Да, но только в семье, в быту Да, все отношения в обществе, исключая сферу государственной деятельности Нет, религия частное дело каждого Да, все отношения в обществе, включая сферу государственной деятельности Затрудняюсь ответить
«фундаменталисты» 18,6 20,3 38,0 18,1 5,9
«модернисты» 11,8 15,0 64,6 7,9 4,7
прочие 7,1 5,4 66,1 4,5 16,1
все опрошенные 14,1 15,3 51,7 12,2 8,0
тивших на вопрос. Максимальный показатель у «фундаменталистов» — 18,1%.
Чтобы понять отношение верующего к законам государства, в вопросник был включен еще один вопрос об отношении веры и законов государства, ответы на который образуют табл. 6.
Таблица 6
Ответы на вопрос: «Должен ли верующий человек соблюдать все законы государства?» (%)
Варианты ответов Группы опрошенных Да, если законы не противоречат вере Да, в любом случае, так как всякая вера от Бога Что-то другое Затрудняюсь ответить
«фундаменталисты» 68,8 22,8 3,8 5,5
«модернисты» 52,0 28,3 9,4 8,7
прочие 36,6 18,8 7,1 36,6
все опрошенные 56,7 23,3 6,1 13,7
При составлении данного вопроса анкеты учитывалось то обстоятельство, что в Социальной доктрине Русской Православной Церкви и в Основных положениях социальной программы мусульман России заложена возможность «мирного неповиновения» государству в условиях «деформирования» государством религиозной жизни, «прекращения действия институтов законной государственной власти»14.
Данные таблицы показывают, что население республики поддерживает инициативу религиозных элит, причем в достаточно жестком выражении. Среди групп по месту опроса наиболее склонны к несоблюдению законов государства по религиозным причинам жители городов Махачкалы и Кизляра — 64,9% (в общей выборке — 56,7%). По демографическим группам портрет «бунтующего» верующего выглядит следующим образом: это преимущественно молодой человек в возрасте до 29 лет (в особенности от 20 до 29 лет), мужчина и горожанин, а по занятиям духовное лицо, рабочий или пенсионер.
Ответы на данный вопрос показывают, что молодежный характер терроризма в Дагестане не носит случайного характера.
Основные выводы
1. Опросы 2000 и 2004 годов показали, что большая часть мусульман республики Дагестан одобрительно относится к фундаменталистским исламским ценностям «времен пророка Мухаммеда». Наиболее склонна к фундаментализму группа опрошенных, заявивших, что «постоянно совершают намаз» (77,0%). Среди этой группы наибольший показатель в предгорной зоне — 83,7%. Среди групп по социальному положению наибольший фундаментализм проявляли мусульманские духовные лица.
2. Потенциальными объектами пропаганды фундаменталистской идеологии являются молодежь и убежденно верующие, соблюдавшие религиозные обряды во всех географических зонах Республики Дагестан.
3. Несмотря на признаки фундаменталистского религиозного мышления, выявленного в связи с ответами на вопрос об отношении к исламской религии предков, назвать их носителей фундаменталистами, в полном соответствии с содержанием этого понятия, было бы не верно. Это связано с тем, что в ответах на более конкретные вопросы респонденты обнаружили непоследовательность своей позиции. Исламское сознание дагестанцев по сути синкретично. Оно сочетает в себе фундаменталистские и модернистские элементы.
4. Следует различать фундаментализм салафитский, призывающий к отрицанию таклида, возврату к религии «праведных предков» и фундаментализм в традиционном тарикатском (суфийском) исламе. В первом случае, в крайних его проявлениях, мы имеем то, что в Дагестане называют ваххабизмом. Это возврат назад, главным образом используя силовые методы. Во втором случае имеет место стремление сохранить сложившуюся религиозную традицию. Это отрицание в той или иной степени религиозного модернизма, светских ценностей, стремление сакрализовать общественные явления, дать им религиозную санкцию. В Дагестане имеют место оба указанных вида фундаментализма.
5. Один из основных признаков салафитского фундаментализма — осуждение культа святых — присутствует у 42,6% всех опрошенных. Среди убежденно верующих этот показатель еще выше — 61,3%. Это еще один показатель салафитско-фундаменталистского потенциала мусульман Дагестана.
6. Фундаментализм обоих видов исходит из того, что религиозные нормы должны быть нормами поведения отдельного человека, общественной и государственной жизни. Эта «теоцентристская» мораль не признает существование «автономной этики», т. е. не признает того, что мораль есть сфера свободного выбора человека. Опрос показал, что основная масса опрошенных — 74,6% поддерживают эту модель, хотя среди тех, кого можно отнести к фундаменталистам (их 50,4% выборки), «теоценристскую» нравственность выбирают 25,7%. Эта группа формирует лицо дагестанского фундаментализма. В общей выборке ее доля состаляет 16,8%.
7. Деятельность так называемого политического ислама связана с отношением фундаменталистского сознания к законам государства. В крайних формах своего проявления (дагестанские ваххабиты) оно полностью отрицает «шайтанские» законы светского государства и стремится создать государство на основе шариата. Опросы населения показывают, что дагестанские верующие не считают необходимым введение шариата в общественную, государственную жизнь. В то же время, отвечая на вопрос, 56,7% опрошенных считают возможным не соблюдать законы государства, если они противоречат вере. О необходимости соблюдать законы государства в любом случае говорят лишь 23,3% опрошенных. Эти числа, несмотря на то, что их выражает верующий с не вполне последовательным религиозным мировоззрением, указывают на потенциальную угрозу государству со стороны радикально эволюционирующего фундаменталистского сознания.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Залимханов З. М., Ханбабаев К. М. Политизация ислама на Северном Кавказе (на примере Дагестана и Чечни). Махачкала, 2000. С. 116.
2 Ахтаев А. Суфий должен быть политиком // Ат-Таухид, 1994. № 1. С. 16. Цит. по кн.: Малашенко А. В. Исламские ориентиры Северного Кавказа. М., 2001. С. 67.
3 Социально-экономическое положение Республики Дагестан. Махачкала, 2003. Ч. I. С. 348.
4 Абдулаев А.-Х. Зиярат на кладбище // Алимы и ученые против ваххабизма. Махачкала, 2001. С. 29-30.
5 Там же. С. 28.
6 Коран, 49:13.
7 Коран, 2:166/171.
8 Вопрос был задан автором текста в ходе проведения социологического опроса в мае 2001 года.
9 Ярлыкапов А. А. Проблема ваххабизма на Северном Кавказе. М., 2000. С. 7.
10 Цит. по кн.: Макаров Д. В. Официальный и неофициальный ислам в Дагестане. М., 2000. С. 14; См. также Ас-Салам, 1997, № 22, декабрь; Нурул Ислам, 1998, № 12, июль; Исламский вестник, 1998, № 24, 27 июля — 2 августа.
11 Общероссийское мусульманское общественное движение (ОМОД) «Нур», которое имеет дагестанское отделение, в своих программных установках имеет цель внедрения богословия в общеобразовательные школы. См.: Нурул Ислам, 1998, № 11, июль.
12 ИПР зарегистрирована в Минюсте России 17 мая 2001 года.
13 См. подробнее: Абдулагатов З. М. Православные и мусульмане России: проблемы общие, взгляды разные // Общественные науки и современность. М., 2005. № 1.
14 См.: Основные положения социальной программы российских мусульман. М., 2001. С. 31.
