CC BY
41
Вестник ПСТГУ III: Филология
2013. Вып. 4 (34). С. 40-57
Из ОПЫТА РАБОТЫ НАД СЛОВАРЕМ СОВРЕМЕННОГО ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКОГО ЯЗЫКА1
И. С. Добровольский, Н. В. Калужнина,
А. Г. Кравецкий, свящ. Федор Людоговский,
А. А. Плетнева, А. Н. Хитров
В статье обсуждаются некоторые теоретические и практические вопросы, возникшие при подготовке словаря современного церковнославянского языка, работа над которым ведется в Институте русского языка РАН им. В. В. Виноградова. Словарь описывает всю лексику, входящую в основной круг богослужебных книг, а в качестве дополнительных источников привлекается более широкий корпус церковнославянских текстов. Словарь ориентирован в первую очередь на богослужебные тексты. Это связано, во-первых, с тем, что богослужебные тексты используются исключительно в церковнославянском варианте и описание их лексики является наиболее востребованным. Во-вторых, словарь фиксирует устойчивую метафорику христианских текстов, а в наиболее полном виде она встречает прежде всего в богослужебных текстах. Интересом к метафорике объясняется и включение в словарь имен собственных, что не принято в отечественной лексикографической традиции. Словарь составляется на базе оцифрованного корпуса. Источники словаря разделены на основной корпус, вся лексика которого входит в словник словаря, и дополнительный корпус, материал которого привлекается при составлении конкретных статей. Лексический материал извлекается при помощи специальных программных средств. В статье рассмотрен ряд технических вопросов, возникших при работе с оцифрованными источниками. Кроме того, в статье обсуждаются проблемы лексической, морфологической и текстологической вариативности, с которыми составителям словаря пришлось столкнуться.
В настоящей статье рассмотрены некоторые теоретические и методологические проблемы, с которыми авторы столкнулись при составлении словаря того ва-
1 Статья подготовлена в рамках проекта РГНФ № 13-04-00223 «Лексика и фразеология церковнославянского языка периода книгопечатания (на материале основного корпуса богослужебных книг)». Также авторы выражают благодарность фондам, поддерживающим другие связанные с данной работы по описанию церковнославянского языка: РГНФ проект 12-0412045 «Электронная справочно-информационная система «Грамматический частотный словарь церковнославянского языка»») и Программу фундаментальных исследований Президиума РАН «Корпусная лингвистика», проект «Развитие корпуса церковнославянских текстов».
рианта церковнославянского языка, который в настоящее время используется в богослужебной практике Русской Православной Церкви2.
Этот словарь составляется коллективом, включающим авторов данной статьи, в ИРЯ РАН с 2009 г., и в первую очередь должен содержать информацию о многозначности леммы и ее переводе на русский язык, а также примеры ее употребления во всех выделенных значениях.
Формулировка «современный церковнославянский язык» определяется ориентацией на тексты, используемые в современной богослужебной практике; таким образом, словарь является скорее синхронным, чем историческим. Мы рассматриваем современный срез языка, не касаясь сравнительно-исторической проблематики.
Куда более существенна для нас характеристика того книжного корпуса, который описывается словарем. Вычленяя тексты, являющиеся источником словаря, мы исходим из того, что церковнославянский язык эпохи книгопечатания изменяется в результате сознательной деятельности кодификаторов и справщиков, поэтому историю литургического языка можно рассматривать как историю институтов, контролирующих издание богослужебных книг. Это хорошо вписывается в предложенную Н. И. Толстым идею описания литературного языка как последовательной смены эпох централизации (жесткое нормирование) и децентрализации (потеря строгости нормы и проникновение локальных явлений)3. Языковая унификация богослужебных книг последовательно осуществлялась справщиками синодальных типографий, поэтому при определении круга источников словаря место издания оказывается важнейшей характеристикой.
Описываемую норму было бы логично называть синодальной4. Однако источники нашего словаря хоть и ориентируются на синодальные издания (а в ряде случаев репринтно их воспроизводят), все-таки не могут быть названы синодальными. Наиболее корректно было бы применить здесь термин Ф. Мареша «новоцерковнославянский язык» и говорить о русском изводе новоцерковнославянского языка. Однако в контексте полемики о языке богослужения этот термин приобрел нежелательные коннотации, и в рамках словарного проекта мы предпочитаем его не использовать.
Таким образом, в настоящей статье употребляется термин «церковнославянский язык», под которым мы будем понимать тот вариант языка, который до 1917 г. использовался в изданиях церковной печати, выпускаемых синодаль-
2 Во избежание путаницы отметим, что помимо данного словаря, в первую очередь толкового, создаваемого в ИРЯ РАН, в настоящее время другим коллективом и другими методами в ПСТГУ по модели Грамматического словаря русского языка А. А. Зализняка создается Грамматический словарь церковнославянского языка, основные составители которого — А. Е. Поляков и Е. Р. Добрушина, а также А. Г. Кравецкий, Т. Ю. Алленова, К. В. Литвинцева. Проект ПСТГУ поддержан РГНФ 12-04-12045 «Электронная справочно-информационная система «Грамматический частотный словарь церковнославянского языка».
3 Толстой Н. И. История и структура славянских литературных языков. М., 1988. С. 53.
4Термин «синодальный церковнославянский язык» имеет традиции употребления. См., например, Mathiesen R. The Inflectional Morphology of the Synodal Church Slavonic Verb. N. Y., 1972.
ными типографиями5, а во второй половине XX—XXI в. — в книгах, издаваемых издательствами Русской Православной Церкви".
Источники словаря
Словарь ориентируется в первую очередь на те тексты, которые актуальны для современной культуры именно в церковнославянском облике. А поскольку до настоящего времени церковнославянский сохранил лишь свою литургическую функцию, наиболее значимыми для нас являются именно тексты богослужебных книг, то есть те тексты, которые звучат за общественным или частным богослужением. Приведем краткую характеристику тех текстов, которые (в разной степени) использованы при составлении словаря.
Книги, используемые при совершении общественного богослужения
Именно эти книги являются ядром корпуса, на которое, в соответствии с нашими задачами, следует опираться при составлении словаря. При этом необходимо учитывать, что в языковом отношении церковнославянские книги не являются гомогенными. Как известно, свой современный облик наши богослужебные книги приобрели в XVII в. в результате исправления, начавшегося при патриархах Иосифе и Никоне и завершившегося при патриархе Иоакиме. Принципы, из которых исходили справщики при работе над разными книгами, не всегда совпадали, поэтому полного языкового единообразия в богослужебных книгах нет.
Заметный языковой разнобой может наблюдаться и внутри одной книги. В наибольшей степени это относится к современным Служебным Минеям. Дело в том, что службы, входящие в Минеи, относятся к разному времени и язык новых служб (XVIII—XX вв.) куда ближе к русскому литературному языку, чем язык служб, переведенных с греческого. В течение XIX в. Синод утвердил не менее 70 новых служб, которые сначала печатались в виде отдельных брошюр7. В начале XX в. была выпущена Дополнительная минея, в которую вошла некоторая часть этих служб, а в 80-е годы XX в. Московская Патриархия издала новые по составу Минеи, куда вошло большое количество служб, созданных в XVIII, XIX и XX вв. В постсоветское время процесс дополнения Служебных Миней новыми
'Учреждение Синода можно считать началом нового периода истории церковнославянского языка. Согласно Духовному регламенту Синод должен был осуществлять контроль за вновь создаваемыми богослужебными последованиями. На протяжении всего XVIII в. Синод последовательно боролся за централизацию изданий богослужебных книг, следствием чего явилась определенная языковая унификация (См. Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. История церковнославянского языка в России. Конец XIX—XX в. М., 2001. С. 19—22). Начиная с последней четверти XIX в. в Московской и Санкт-Петербургской синодальных типографиях появляются проекты, целью которых была очередная унификация церковнославянского языка. Частично эти проекты были реализованы.
6 То есть мы не включаем в круг своих источников книги, издаваемые другими славянскими православными церквями, старопечатные книги, старообрядческие и униатские издания.
7См.: Чуриловский Н. Ф. Новая богослужебная книга: Миша дополнительна // Прибавления к Церковным ведомостям 1909. № 51—52. С. 2442.
текстами продолжался8: в богослужебную практику входят службы недавно канонизированным новомученикам и исповедникам XX в.
В результате Служебные Минеи превратились в собрание текстов, довольно разнородных в языковом отношении. Здесь соседствуют тексты, переведенные с греческого в X—XII вв., службы, созданные в средневековой Руси и других славянских странах, а также тексты, написанные в XX—XXI вв. Сюда входят и экзотические тексты, вроде паремейного чтения, заимствованного не из Священного Писания, а из русских летописей9, и богослужебного канона, написанного силлабо-тоническими стихами10. Кроме Миней в число основных богослужебных книг входят Часослов, Служебник, Требник, Триодь, Октоих, Ирмологий11. Состав этих книг стабилен, однако лексические замены и другая мелкая редактура имели место и для них.
Священное Писание
Говоря о славянском тексте Священного Писания, мы должны иметь в виду, что он существует в двух вариантах: служебном (более архаичном в языковом отношении) и собственно четьем. Богослужебная и четья редакции Писания отличались друг от друга еще в византийской традиции. Эти различия унаследовала и церковнославянская книжность12.
Служебный текст регулярно читается за богослужением, в то время как использование четьего текста церковнославянской Библии достаточно ограничено. Это связано с тем, что большинство верующих читает Библию (за исключе-
8 О первом дополненном издании месячных миней см.: Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. Указ. соч. С. 269—274. О последующих изданиях см.: Людоговский Ф. Б. Современный церковнославянский минейный корпус: состав и структура // Лингвистическое источниковедение и история русского языка. <2002—2003>. М., 2003. С. 500—530.
9 Речь идет о «летописном» паремейном чтении Борису и Глебу. См.: Успенский Б. А. Борис и Глеб: восприятие истории в Древней Руси. М., 2000. С. 8—29; Кравецкий А. Г. Из истории Паремейного чтения Борису и Глебу // Традиции древнейшей славянской письменности и языковая культура восточных славян. М., 1991. С. 42—52.
10Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. Указ. соч. С. 272—273.
110 служебных Евангелии и Апостоле речь пойдет в разделе, посвященном Священному Писанию.
12 В ХУП1 в. в триодных паремьях богослужебная редакция была заменена четьим текстом, в то время как в минейных паремьях оставалась прежняя редакция. Таким образом, в современной богослужебной практике сосуществуют обе редакции Священного Писания, имеющие заметное количество лексических разночтений. О различиях между богослужебной и четьей версиями Священного Писания см.: Людоговский Ф. Б. Функционирование и эволюция служебного и четьего вариантов церковнославянского Евангелия в эпоху книгопечатания: постановка проблемы // Лингвистическое источниковедение и история русского языка. 2004—2005. М., 2006; Людоговский Ф. Б. Ветхозаветные паремии в составе современного церковнославянского минейного корпуса // Лингвистическое источниковедение и история русского языка. 2006—2009. М., 2010. С. 523—545; Пантелеймон (Королев), монах. Эволюция и функционирование служебной и четьей редакции церковнославянского Апостола в эпоху книгопечатания (на материале 91 и 153 зачал). Диссертация на соискание ученой степени кандидата богословия. Сергиев Посад, 2011; Королев И С. История редакторских изменений церковнославянского текста Деяний и Посланий апостольских в московских печатных книгах XVI—XXI веков // Лингвистическое источниковедение и история русского языка М., <2011 >. М.. 2012.
нием, разве что, Псалтири) на русском языке. Во время богослужения Ветхий Завет звучит лишь в объеме паримий и Псалтири, а Новый (за исключением Апокалипсиса) практически целиком. Таким образом, при составлении словаря мы в первую очередь учитываем те тексты, которые звучат за богослужением13. При этом вплоть до самого последнего времени именно четий библейский текст оставался для исследователей основным источником сведений о церковнославянском языке. Причина кроется в том, что с библейским текстом удобно работать, поскольку здесь имеются качественные словари, доступны иноязычные оригиналы и выработана общепринятая система отсылок при цитации.
Устав и уставные замечания Данная рубрика объединяет церковнославянские тексты, в которых описывается порядок совершения богослужения. Это, прежде всего, Церковный устав (Типикон), а также уставные замечания и статьи, входящие непосредственно в богослужебные книги (Марковы главы — в Минеях и Триодях, Известие учительное — в Служебнике и т. д.). Тексты эти занимают достаточно изолированное положение. Типикон не является самодостаточным текстом. Это описание порядка совершения богослужения. Те уставные замечания, которые инкорпорированы в текст служб, как правило, выделяются красным цветом. Таким образом указывается, что эти тексты не предназначены для чтения вслух. Заметная часть лексики Типикона и уставных замечаний в других текстах не встречается или встречается крайне редко (ч’ропдрь, КОНДЛКЯ, ЛЖИЦЛ и т. д.).
В начале XX в. звучали предложения перевести Типикон на русский язык, но особенно широко это предложение не обсуждалось. В настоящее время параллельно с Типиконом существует значительное число русскоязычных пособий, описывающих богослужебную практику. Церковнославянский текст Типикона описывает идеальный порядок совершения богослужения, в то время как реальная практика гораздо ближе к той традиции, которую фиксируют эти пособия.
Акафисты
Среди церковнославянских текстов акафисты занимают особое положение. Как известно, по степени русификации и размытости языковой нормы акафисты превосходят все другие жанры церковнославянской книжности. При этом акафисты пользуются огромной популярностью и в некотором роде формируют массовое представление о церковнославянском языке. В настоящее время общее число церковнославянских акафистов превысило 1000.
Составитель акафистов может обойтись без серьезной богословской и филологической подготовки, при этом простота большинства акафистов делает их понятными для самого широкого круга верующих. Неудивительно, что в XIX—XX вв. акафисты превратились в излюбленную форму религиозного твор-
и Решение не включать в число источников полный текст Ветхого Завета связано и с тем, что вопреки отечественной лексикографической традиции мы включаем в словарь топонимы и антропонимы (об этом см. ниже). В Писании содержится огромное количество имен собственных, и их описание привело бы к появлению значительного числа статей скорее энциклопедического, чем лингвистического характера. Между тем эта информация содержится во вполне доступных библейских справочниках и энциклопедиях.
чества. До революции распространение акафистов сдерживала духовная цензура, имевшая возможность не допускать к печати низкокачественные тексты. После революции, когда духовная цензура была ликвидирована, популярность акафистов скорее возросла, чем уменьшилась. Это можно объяснить тем, что акафист — тот вид совместной молитвы, который возможен при закрытых храмах, к тому же текст акафиста невелик по объему и легко копируется от руки, В результате в XX в. получило широкое распространение множество текстов, которые не подвергались никакому редактированию и язык которых далеко не всегда можно охарактеризовать как правильный церковнославянский. Акафист оказывается тем жанром, в котором происходит размывание границ церковнославянского языка14. Являясь формой массовой церковной культуры, акафисты естественным образом вызывают отторжение у любителей строгого уставного богослужения. Однако акафисты дают исследователям весьма ценный материал, поскольку они отчетливо демонстрируют представления широкой массы верующих о церковнославянском языке15.
Памятники канонического права
В этой рубрике следует назвать два текста: так называемую Никоновскую редакцию Кормчей книги (первое издание вышло в 1653 г., последнее — в 1834 г.) и Книгу правил16, которая с 1839 года заменяет Кормчую. Язык Кормчей достаточно архаичен, в то время как Книга правил сильно русифицирована. Язык церковного права имеет много особенностей, поэтому, несмотря на то что в современной церковной жизни эти книги используются очень мало, они все же должны быть включены в церковнославянский корпус.
Святоотеческая литература и агиография
Благодаря деятельности русских переводчиков второй половины XIX в. основной массив святоотеческих текстов существует на русском языке. При этом тексты, изначально написанные по-гречески, в основном читаются по-русски (даже при наличии церковнославянских переводов), а тексты русских подвижников, как правило, на русский язык не переводятся. По-славянски читаются Иосиф Волоцкий, Нил Сорский, Паисий Величковский, Димитрий Ростовский
“Сегодня появляются и явно нецерковные акафисты — такие, как Акафист Игорю Талькову или неизданный, но представленный в Интернете Акафист младенцам Беслана. См.: Плякин М., диак. Квазилитургические тексты как форма существования околоцерковного фольклора. (Доклад на первой конференции «Современная православная гимнография». 24.11.2009) // http://www.ruslang.ru/agens.php‘?1д=соп1^с1шгс11-81а¥090211.
15 Попов А. Православные русские акафисты. М., 2013; Людоговский Ф., свящ., Плякин М., диак. Хвалебные гимны подвижникам // Журнал Московской Патриархии. 2010. № 6. С. 70— 76; Людоговский Ф., свящ. Церковнославянский акафист: структуры и константы // Славянские языки: единицы, категории, ценностные константы: сб. науч. статей. Волгоград, 2010. С. 47—68; Людоговский Ф., свящ., Плякин М., свящ. Жанр акафиста в XXI веке // Попов А. В. Православные русские акафисты. М., 2013; Людоговский Ф. Б, Плякин М. Е. Акафисты ангелам: пробный фрагмент каталога церковнославянских акафистов // Лингвистическое источниковедение и история русского языка <2012—2013 >. М., (в печати)
16 Об этой книге см.: Белякова Е. В. Церковный суд и проблемы церковной жизни. М., 2004. С. 25-27.
и др. Язык каждого из этих авторов имеет особенности, выходящие за пределы церковнославянской нормы. Поэтому некоторые из этих текстов были в XVIII— XIX вв. подвергнуты языковой унификации (например, Четьи Минеи Димитрия Ростовского17).
Таким образом, говоря о бытовании святоотеческих и агиографических текстов, мы обнаруживаем сосуществование трех языковых вариантов. На современном русском литературном языке, нередко тяготеющем к нормам XIX в., читаются произведения, изначально написанные по-русски, а также переводы с греческого, латыни и других древних языков. На стандартном церковнославянском — непереводные тексты, прошедшие через руки типографских справщиков. И на различных вариантах гибридного церковнославянского читаются непереводные тексты, не подвергшиеся редактированию.
Отбор материала
Описывая лексику церковнославянского языка, имеет смысл опираться на те тексты, которые представляют собой ядро корпуса. Вне всякого сомнения, сюда должны войти все богослужебные книги. При этом вопрос об объеме ми-нейного материала может решаться по-разному. С одной стороны, разумно было бы ограничиться теми текстами, которые входили в предреволюционную редакцию Миней. Эти тексты были подвергнуты значительной языковой унификации и являются относительно гомогенными. Что же касается текстов, вошедших в Минею лишь в XX или XXI в., то в них встречается значительное число русизмов и диалектизмов. Вопрос о том, стоит ли расширять объем словаря за счет включения в него явно периферийного материала, едва ли имеет однозначный ответ. Несомненно лишь то, что полный отказ от использования поздних служб едва ли возможен.
При составлении словаря мы выбрали компромиссный вариант: для формирования словника мы ограничивались теми текстами, которые вошли в основной корпус источников (т. е. текстами, в той или иной форме используемыми при совершении богослужения), в то время как при работе над словарными статьями мы обращаемся к более широкому кругу источников.
Для того чтобы продемонстрировать уместность обращения к поздним текстам при описании значений слов, которые встречаются в стандартных богослужебных книгах и в Библии, приведем лишь один пример. Выражение «овощное дрлннлицш) встречается в Ветхом Завете. Оно используется для перевода греческого то бжорофгЛакюу — ‘сторожка, шалаш, в котором живет сторож огорода’. Встречается оно в риторических конструкциях, чтобы показать, в какое ничтожество превратятся большие цветущие города и земли: «Еже, пр'ждошд газыцы вя
ДОСТОАЖЕ ТВОЕ, илквернншд ДрЛМЯ С*ГЫН ТВОИ, ПСМОЖНШЛ !ер,И1Л1Х гаки) овощное
дрлннлшр (ец ожорофгЛбиао’у): псможншл тр^шл рлкя твондя крлшно птицлмя НЕЕ0СНЫ/ИЯ, ПЛШТИ ПрПКНЫДЯ ТВОИДЯ &Б^р0Л\Я 3£ЛШЬ1Л\Я18; Н псможХ сллирж) во
17 Минеи Димитрия Ростовского читаются и в русском переводе.
18 Пс 7В. 1—2. В Синодальном переводе: «Иерусалим превратили в развалины».
обоцжое дрднидшр (£1,5 ожорофгЛоиаоу) селное19; Оегш рдди БДСЯ д'Клд сТижя ИКОЖЕ
НИБД НЗШрЕТСА, И 1ЕрЛИЛ\Я ИКЦ) ОБОЙНОЕ ДрДНИЛИЦК К&ДЕТЯ (Ы^ 6ЖОрОфгЛа1аО\'
еотоа)»20. Во всех этих примерах содержится описание катастрофы, крушения цветущего города и превращение его в убогий шалаш на краю поля. А в службе Собору новомучеников и исповедников Российских, составленной в начале XXI в., выражение обойное дрдннлицк употребляется в значении ‘овощехранилище’: «ЕезкбжнТи кдшижы бнХцы стыми цркижныл пор&гднТгс И ОГНИ ПрЕДДШД, ОБИТАЛИ рдзорншд, дрддлы ИКЦ) ОБЩЩНДА ДрДНН/ШЩД СОД^АШД- ДрЧ’ОЛМЕНБЫА лк>-дн бя темницы здклммншд н оул\5мншд»21. Для современных гимнографов это слово оказалось актуальным, поскольку, как известно, закрытые храмы часто переоборудовались в хранилища для овощей или зерна. Таким образом, старое словосочетание приобрело совершенно новый смысл. Мы стараемся учитывать подобные новые значения.
Программные средства и база словаря
Описание лексики и составление словаря церковнославянского языка стало возможно благодаря деятельности участников интернет-сообщества славянской типографию! (http://www.cslav.org/). Участниками этого сообщества был разработан формат представления церковнославянских текстов (стандарт инвариантного представления церковнославянских текстов Н1Р и кодировка 11С88) и инструментарий для работы с этими текстами (пакет Ирмологион). Силами сообщества была оцифрована значительная часть корпуса церковнославянских книг22, С практической точки зрения перед составителем переводного словаря стоят две основные задачи: 1) определение значений слова и 2) оформление этих значений вместе с примерами словоупотребления и различными сведениями о слове (грамматическими, этимологическими и некоторыми другими) в виде словарной статьи.
Для облегчения решения первой задачи авторами словаря используется конкордансер АтСопс2', позволяющий наглядно представлять контексты, в которых то или иное слово встречается в корпусе. Так, результат поиска контекстов (не в полном объеме) для слова бмачи выглядит следующим образом24:
...И рече' ем8' гдСь: вна’лъ ли еси' мы'слл.ю твое'ю...
...пре'жде зако'на вна'тъ ' у ниже' леул.'тъ...
.. . потерпЬ' хъ гдCaJ и вна'тъ ми' и о/слы'ша моли'твй...
19Мих 1. 6. В Синодальном переводе: «Сделали Самарию грудой развалин».
20Мих 3. 12. В Синодальном переводе: «Сделается грудой развалин».
21 Минея общая новомученикам и исповедникам Российским. М., Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2011. С. 18.
22 Постоянно пополняемая библиотека церковнославянских текстов в формате Н1Р расположена по электронному адресу http://www.orthlib.ru/worship/
23 Создателем АпЮопс является Лоренс Антони из Университета Васэда (http://www. antlab.sci.waseda.ac.jp/antconc_index.html).
24 За недостатком места в приведенном примере контексты обрезаны; в программе АпЮопс автор имеет возможность обратиться к широким контекстам.
мои’мъ къ 6r~8j и ВНА’ТЪ ми'. Въ де’нь ско’рби..
тЬ’мже и хрСто’съ ВНА’ТЪ моли’твь TBOe’iij мй’дре
ста’немъ со CTpa’xoMbj во’нмемъ ст~о’е возноше’Hie...
Нб~о и землд' да во’нметъ, и хрСтЬГ да воспою’тъ..
не йстйпи' й мене' . Вонми' ВЪ ПО’мощь МОЮ'J гдСи..
раз8мЬ’й зва’н1е мое'. Вонми' гла’сй моле1 н1а моего)' .
rflCMj моли’тв8 мою' и вонми гла’сй моле1 н1а моего)'.
къ тебЬ'j о/слы’ши ма': вонми гла’сй моле1 н1а моего)'.
ско’рсо о/слы’ши МА' j вонми' дйши' Moe’iij и изба’ви.
И’кш милосе’pflaAj вонми' моли’твамъ на’шымъ...
воздыха’н1е и сле’зь^ и вонми’те смире’нномй моле’нл.ю...
Как видно, во-первых, искомые (или «ключевые») словоформы выровнены по центру, т. е. контексты выдаются в формате KWIC (key word in context), общепризнанном в мировой лексикографической практике. Во-вторых, контексты автоматически отсортированы по искомым словоформам и — в рамках контекстов для каждой искомой словоформы — по словоформам, стоящим справа от искомых. Это позволяет сгруппировать повторяющиеся контексты.
Поиск контекстов в AntConc осуществляется с помощью поисковых запросов, которые включают в себя все словоформы того или иного слова. Поисковые запросы создаются автоматически в соответствии со словником. Таким образом, автору не нужно искать каждую словоформу в отдельности, что имеет особое значение для слов, формы которых образуются от разных основ (как в случае с глаголом KiiA'i'ii).
Для удобства работы в программе AntConc (а также для хранения словарных статей в базе данных) корпус церковнославянских текстов был специальным образом подготовлен. Дело в том, что оцифрованные тексты, которые служат для нас исходным материалом, представлены в формате HIP, предназначенном, как сообщают его разработчики, «для записи в “читаемой” форме церковнославянских текстов с сохранением всех деталей правописания (буквы, надстрочники)». Например, фраза «Терпл потерпев гдд, й кматх л\н» (с киноварной буквой Т) в формате HIP имеет вид: %<Т%>ерпя ' noTepnjb'xb гд\са, и= вня'тъ ми'. Для лингвистической работы с текстами нет необходимости сохранять все особенности оформления, в частности киноварь и знак придыхания (обозначаемые в HIP с помощью символов % и =); а принятая в HIP передача некоторых букв несколькими символами (е широкое — <е>, пси — <пс>, от — w\t, ять — j ь и др.) значительно усложняет восприятие текстов и формирование поисковых запросов для AntConc. Эти и другие обстоятельства потребовали перевести церковнославянские тексты из формата HIP в формат, основанный на международном стандарте Unicode.
Кроме того, для корректного представления контекстов в формате KWIC был создан специальный шрифт, содержащий символы гражданской графики с добавлением недостающих букв (Ь, У, ш, ? и др.). Символы шрифта намеренно сделаны одинаковой ширины, поэтому у части букв несколько непривычные начертания. Для воспроизведения диакритики используется упрощенная запись:
так, тильдой (~) передается титло, знак придыхания опускается, выносные буквы передаются в виде прописных (например, влДко, еуГл1е, трОца для кдко, (п-дТе, т’рцд), при этом знак буквенного титла также опускается, и т. п.
Решение второй задачи (собственно составление словарной статьи) оптимизировано с помощью созданной специально для проекта электронной лексикографической системы25. Она состоит из базы данных, предназначенной для хранения словарных статей, и пользовательского интерфейса, позволяющего вводить данные в базу, редактировать их, просматривать статьи в разных функциональных представлениях, осуществлять по ним фильтрацию и поиск.
Важнейшим результатом использования лексикографической системы является унификация структуры и оформления словарных статей. А поскольку система размещена в Интернете (в закрытом доступе), то, во-первых, статьи накапливаются в едином пространстве, во-вторых, появляется возможность совместной работы над одной и той же статьей.
В системе предусмотрены поля для ввода практически всех типов данных, необходимых для создания статьи: грамматических и этимологических сведений о слове, значений слова и/или его толкований, примеров словоупотребления, греческих параллелей, примечаний к различным частям статьи и др. Для каждой лексемы указывается гражданское написание, что позволяет легко найти нужную статью, несмотря на возможное многообразие орфографических обликов заголовочного слова. Например, по запросу «Авксентий» будет найдена статья л¥$ентт, «Богоматерний» — кгомггрнин, «апостол» — ДПОСТОДЯ (ДПЧ’ОДЯ, дпда).
Часть статей лексикографическая система генерирует автоматически. Речь идет о статьях, отсылающих к основному орфографическому или грамматическому варианту, к начальной форме слова и нек. др. Примеры отсылочных статей: дро/идтк см. дришдта, кдгтнын см. кддгоддтнын, ЕАЛ/кемь страд, прич. наст. вр. от кддАти (см.), гддУдедмимх см. гддТдедне. Статьи в системе можно отсортировать по алфавиту, дате изменения статьи, фамилии автора и т. п. Возможна также фильтрация статей по заданным критериям — например, система может выбрать из базы данных только канонические имена собственные женского рода (дддд, дндстдш и т. п.), статьи для которых созданы определенным автором.
В зависимости от выполняемой задачи одна и та же статья в системе может иметь разные функциональные представления: версия с рабочими примечаниями автора к статье уз. версия, предназначенная для конечного пользователя словаря; версия для Интернета уз. версия для печати и нек. др. Помимо этого, статьи могут быть экспортированы в формат РБР или формат, предназначенный для компьютерной издательской системы.
Для полноценной передачи церковнославянской графики в системе используется шрифтовой формат 11С88, так что все помещаемые в базу данных тексты автоматически перед отображением переводятся из формата, основанного на ишсоёе, в формат 11С88. Необходимость в этом обусловлена тем, что 1Мсос1е является в большей степени форматом хранения символьной информации, нежели форматом отображения. Задачу правильного графического представления кодируемого текста он оставляет программному обеспечению — такому, как тек-
25 Основным разработчиком системы является А. Н. Хитров.
стовый редактор, веб-браузер или настольная издательская система. Так, положение одного и того же диакритического знака может различаться по высоте в зависимости от того, ставится ли он над строчной или прописной буквой. Более того, особые требования к положению соседних символов могут предъявлять даже не целые классы символов (строчные, прописные и т. п.), а их отдельные единичные представители, например лигатура V. Такого рода случаи выходят за рамки компетенции Unicode, их должно обрабатывать само программное обеспечение с использованием расширенных шрифтовых технологий, таких как ОрепТуре, ААТ или SIL Graphite. К сожалению, широкая поддержка этих технологий пока оставляет желать лучшего и, хотя ситуация постепенно меняется, необходимо признать, что использование UCS8 вместе с Unicode до сих пор остается наиболее универсальным и надежным решением проблемы адекватного графического представления церковнославянского текста в разных программах.
Электронная лексикографическая система мыслится как непрерывно развивающийся продукт. В перспективе планируется отказ от конкордансера AntConc и интеграция системы с церковнославянским подкорпусом Национального корпуса русского языка26, который будет использоваться как подсистема поиска и выдачи необходимых для определения значения лексемы контекстов ее употребления.
Словообразовательная вариативность церковнославянского языка
Церковнославянскому языку свойственна широкая вариативность. Она представлена на орфографическом, морфологическом, а также (при надлежащем определении терминов) лексическом и синтаксическом уровнях. При просмотре значительного объема материала выясняется, что число сосуществующих вариантов часто достигает трех-четырех. Более того: вариативность распространяется не только на элементы церковнославянской языковой системы, но и на церковнославянские (микро)тексты. Один и тот же тропарь, стихира, молитва могут входить в состав разных последований и, оставаясь «одним и тем же» текстом, содержать разного рода отличия (примеры: «Боже духов и всякия плоти...» в Требнике и в Служебнике; «Благообразный Иосиф...» в Триоди Постной, в Триоди Цветной и в Служебнике и др.).
Говоря о вариативности, свойственной церковнославянскому языку27, имеет смысл особое внимание обратить на словообразование. Собственно, некоторые словообразовательные варианты хорошо известны: царство/царствие, вдова/вдовица, милосердый/милосердный. Однако получение полной картины до недавнего времени было довольно затруднительным. Инструментарий, созданный
26 Корпус церковнославянского языка в рамках НКРЯ открыт в свободном доступе с мая 2012 года (http://ruscorpora.ru/search-orthlib.html) и продолжает совершенствоваться. Подробнее смДобрушина Е. Р., Поляков А. Е. Корпус церковнославянского языка: возможности, методы создания, перспективы // Вестник ПСТГУ. Филология. Ill: 1 (31) М., 2003. С. 32—44.
27 Проблемы вариативности интересуют нас в связи с необходимостью составления поисковых запросов, на основе которых компьютер осуществляет поиск. Понятно, что за каждым таким случаем стоит самостоятельный сюжет из истории славянских языков. Но при решении нашей задачи мы этих тем не касаемся.
для работы над словарем, позволяет заполнить эту лакуну В качестве примера приведем некоторые словообразовательные варианты, которые были выявлены при работе над словником:
1) бддбдти / ьдда'1'іі. На долю первого варианта приходится лишь одна словоформа — БддБделш, которая встречается 4 раза в будничных службах Октоиха в весьма сходных контекстах: Нд древд Б03БЫШД£ЛШ, й БЯ рОБЯ БЛ\£ТД£ЛШ, йБ^р^МЯ
ЖЕ БДДБДЄЛШ, БО ОГНЬ ЖЕ Й БЯ БОД^ рДЗД'ЪлЕНИ КМк.ІІОЦІЕ, СТрТОНОСЦЫ МЧНЦЫ,
рДД&ГСЦША ПОАдЙ гХд ПОНТЕ, Й ПрЕБОЗНОСЙТЕ £ГО БО Б'ЪкИ (ОКТОИХ, ГЛаС 4, ПЯТНИЦа, утреня, канон, песнь 8-я, тропарь 4-й).
Формы глагола бддати отличаются большим разнообразием, но совокупное количество употреблений — то же: бдделш (1 раз, в контексте, близком к вышеприведенному), бддм (1), бддан (2), БддАше (1);
2) БозддБдтн / БозддАти. Здесь, как видим, то же соотношение основ, что и в предыдущем случае, однако распределение частотности существенно иное. Различные формы глагола бозддбдти встречаются в общей сложности 8 раз, в то время как вариант бозддати представлен 68 вхождениями;
3) бшлйти / бшдобдти. Наряду с высокочастотным глаголом в анализируемом массиве церковнославянских текстов представлен также гапакс бшд&єлшн:
ГдОИЛ\£ННТДА ДБО, ГрДДЯ НДрЕМЕНД ЦрА ДрГД, БШЛ^ЕМЫН ОуСТр£ЛМ(:НЇИ Л1Ш,ШШМЛ р'ЪкЙ, ЙД'ЪжЕ (ЇСТЬ БС'ЪдЯ БШДАЦЖДСА ЖИ/ШЦК, ОКДАНН&К МОИ оучинй
(25 июня, преподобномученицы Февронии, утреня, канон 1-й, песнь 5-я, Богородичен);
3) БозБЕлнмнтн / бозбєлнмдтн. Здесь мы сталкиваемся с проблемами аспектологического характера. Если вообще возможно говорить о глагольном виде в церковнославянском языке в том же смысле, как и в русском, то вариант возвеличити относится к совершенному виду. Что же касается глагола бозбєлимдти, то его суффиксация (несмотря на приставку Б03-) говорит о вероятной биаспекту-альности. В самом деле, очевидно, что в следующем контексте мы имеем дело с формой несовершенного вида: Кодеснйцд егд ндшегіи ибстбеннд ЕЫДЯ £СЙ, чтымя
сердцемя ТБОЙ/ИЯ СЕГО НОСЙМД Й/И'Ъа, ЕДЖЕННЕ, КО/ШНЙіуЬ же ПрИБАЗДНЯ, р'Ъшйши
ііі оузя, й дртов'Ъ приБАЗДА лнебЙ, йже та сбаздбшыа: ся нймиже ББерженя
ЕЫБЯ БЯ ІІЕЦІК, не 0»ПДЛЙДСА £СЙ, ^еОДШре, БО3БЄЛИМДА гХд СЯ Т'Ъ/ИИ, ДОСТОЧ&ДНЄ
(21 апреля, вечерня, стихиры на Господи воззвах, 2-я стихира мученика Феодора). В то же время можно указать и случай перфективного употребления этого глагола: Оуслддйля аш дюкогЛю др*ге, й йзм'Ьнйля ма аш ежественнымя твоЙ/ИЯ рдченїемя. НО ПОПД/Ш ОГНЕ/ИЯ Н£Б£ЦШТБ£ННЫЛ\Я Гр'ЪдЙ МОА, Й НДСЫТИТИСА £Ж£ БЯ ТЕЕ'Ъ НДСДДЖДЄНЇА СПОДОБИ! ДД ДИкХа БОЗБЕЛИМДМ ЕДЖЕ, ДБД ПрИШ^СТБЇА ТБОА
(из Последования ко святому причащению).
Таким образом, учет контекста позволяет заключить, что глаголы ьозьелйчи-ти и бозбєлимдти не являются словообразовательными вариантами в точном смысле слова: первый член пары представляет собой глагол совершенного вида, в то время как второй глагол — двувидовой;
4) БоздБиздти / БоздБигдти. Первый член пары — глагол с нормальной для церковнославянского языка третьей палатализацией, насчитывающий сотни случаев употребления; второй встречается лишь один раз в форме боздбигд£л\&к>,
причем в тексте, находящемся на периферии минейного корпуса. Служба благоверным князьям Борису и Глебу (2 мая) в дореволюционные минеи не входила и относится к тем текстам, которые были включены в минейный корпус в конце ХХв.;
5) бпд'сти / бпд'дн&ти. Глагол бпд'сти представлен разнобразными и достаточно частотными формами. К постулированию же инфинитива бпддн&ти обязывает гапакс киддм'угх. Следует отметить, что эта форма употреблена в «Учительном известии» — уставной заметке, которая до недавнего времени печаталась в Служебнике. То есть это единичное употребление фиксируется в периферийном тексте;
6) в^ровдти / в^рити. Первый член пары — высокочастотный глагол. Второй представлен едичной формой в^ритя (Требник, Последование о исповедании);
7) в'Ънчдти / в,Ънчдбдти / в'Ънчевдти. Первый вариант — наиболее простой в словообразовательном отношении и наиболее частотный. Второй заметно уступает ему по количеству форм и числу вхождений. Третий представлен гапаксом
Б'ЪнЧЕБДСТЯ.
Случаи словообразовательной вариативности не следует смешивать со случаями, когда близкие слова имеют разное значение. Ярким примером здесь может быть пара Е^совднТе / Е^сновднТе. Слово Е^совднТе имеет значение ‘силь-
ная, неистовая страсть': НЫН'Ъ же поверже стда псишя оученнкя, Е'БСОВДНІЄ ЕО Срекро/ШЕІА, нд своего вдк^ нєйстовитиса сотворй £го (Триодь постная, Великий четверг, утреня, стихира на стиховне самогласна, 4). Словосочетание їдимьское К'ЪсОБДШе означает ИДОЛОПОКЛОНСТВО: 6/ШСЄН древде Й3 р'ЪкЙ СОЧИВО Б/ІЄКІИ, древо/Ий ТА Крге, ЖИВОТОДДТЄДЬНОЄ ДрЕБО ВОШЕрДЖДШе: Й/ИЖЕ Й3БЛЄЧЄ Й3 ГЛУБИНЫ ДрТОСЯ
1Д3МК11 їдимьскдгіи бНіСобдніа (Триодь постная, среда 4 седмицы, утреня, трипес. 1, песнь 9, тропарь 1). Слово сЖсноклнїе имеет значение ‘беснование’, ‘бесоодержи-
Е'ЪСС
мость’: СЭл£ КЕзХмТа тиЖОЕОри^БЯ, ЙЖЕ 1КШН&' ТВОЮ, БЛЧЦЕ, «3 почдеьскТа обители пл'Ънйшд, й пор&гднТгс преддгсцн, кдр\; ежТгс деТе нд са ндбедошд, е'ЪснобднТемя же икличЕН'Ь бывшей жен'Ь, оуждсомя /иногимя содержд^сА (Минея 23 июля, Служба Почаевской иконы Богорматери, утреня, канон, песнь 3, тропарь 6), а также ‘гонение, вражда, сопровождающиеся бесовской злобой или под влиянием силы
бесовской’: Оно/И^ же ЙЛ'Ъ ЖИТ1Е «Зторгш^ ... копронгмя КЦЖСТДНТН1Я, НДЧДЛЬСТБД, НДИПДЧЕ же НД СТЬ1А 1кижы еН»СНОБДН1*А Прее/ИННКЯ ЕЫБДЕТЯ (Триодь постная, неделя 1 седмицы поста, утреня, синаксарь по песне 6). По-видимому, изначально эти слова представляли собой словообразовательные варианты с основным, прямым значением “беснование, одержимость бесами”. Но в настоящее время мы не можем их рассматривать как словообразовательные варианты, поскольку для слова Е^соБднТе нет примеров для этого значения, а также ввиду общей малочисленности примеров для обоих слов.
Лексические изменения в Библии и богослужебных книгах
При составлении словаря современного церковнославянского языка мы ссылаемся на тексты, а не на конкретные издания. Таким образом, мы вроде бы
исходим из того, что разные издания, вышедшие в XIX—XXI вв., представляют одну и ту же лексику. Однако это не совсем так.
История изменений в печатном тексте Священного Писания и богослужебных книгах пока не написана. Отследить эти замены крайне сложно, так как для этого пришлось бы сравнивать между собой тексты огромного объема. Известно, например, что печатный текст Священного Писания был заметно отредактирован в 1900 г., но эта правка практически не касалась лексики.
В тексте богослужебных книг наибольшее внимание редакторов привлекали слова, восприятию которых мешало их значение или стилистическая окрашенность в русском языке. Перед редакторами вставала проблема, как поступать со словами вроде понося (‘поношение’), бона (‘запах’), изклеБдти (‘извергнуть’) и т. д. Иногда эти слова заменялись на более нейтральные. Последовательно такая правка была проведена в начале XX в. при исправлении текста Триоди28. Однако в богослужебное использование эта версия текста не вошла29.
Но наиболее грубые с точки зрения носителя русского языка слова из богослужебных книг все-таки исключались. Этот процесс хорошо демонстрирует судьба группы слов с корнем клад-. В словаре Г. Дьяченко30 обнаруживаем шесть
СЛОВ С ЭТИМ корнем (кЛАДЕнТе, КЛАДНБЫН, КЛАДННКЯ, КЛАДОСЛОБНТЬ, КЛАДОСЛОБ|'£,
кладь), в словаре А. Бончева31, опирающегося на русские издания XVIII — начала XX в., находим девять СЛОВ С ЭТИМ корнем (кЛАДенТе, КЛАДНБЫН, КЛАДОСЛОБНТН,
КЛАДОСЛОБ|'£, КЛАДОСЛОБЛЕШЕ, КЛАДСТБО, КЛАДСТБОБЛТН, КЛАД^ЦЛН, КЛАДь). В СЛОВаре
А. Невоструева32 — 8 слов (блядеше, бляди, блядивыи, блядословлю, блядослов1е, блядство, бляду, блядь). При этом в словнике, составленном на основе электронного корпуса, куда более полного, чем те материалы, которыми пользовались составители указанных словарей, имеется всего 3 слова с этим корнем (кладь, кладнбын, кладослобТе). Незначительное количество слов с корнем клад- в современных богослужебных книгах объясняется тем, что редакторы постепенно исключали эти слова, заменяя их синонимами. Что получилось в результате, хорошо видно из словарной статьи кладнбын, при составлении которой пришлось обращаться не только к материалам оцифрованного корпуса современных богослужебных книг, но и к более ранним изданиям.
Еладнбын, кладнбя (прил.)33:
28Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. Указ. соч. С. 99—102
29 Мы не будем здесь касаться немногочисленных случаев вхождения исправленной редакции отдельных триодных песнопений в другие службы и репринтного переиздания исправленной редакции «Службы на каждый день Страстныя седмицы Великаго Поста» в 1993 году. Готовя репринт, Издательство Псково-Печерского монастыря не знало, что воспроизводит исправленную редакцию.
10Дьяченко Г., прот. Полный церковнославянский словарь. М., 1899. С. 48—49.
31 Бончев А., архим. Речник на църковнославянския език. Т. 1. София, 2002. С. 50—52.
32 О работе над его изданием см.: Минея общая новомученикам и исповедникам Российским. С. 93—95; публикация продолжается в том же издании. В настоящее время работа по подготовке этого словаря осуществляется при поддержке фонда прп. Серафима Саровского в рамках конкурса «Православная инициатива» (направление: культура, № 847(1) «Расшифровка и подготовка к изданию Словаря речений из богослужебных книг прот. А. И. Невоструева»).
33 Все примеры употребления данного слова — из служебных миней 1799 г.
1)лживый, лжец; ложный, пустословный, фальшивый: ПрТидите, местном ГЛДБ&: «3С'КчеНН&ГС л\емел\я КрТИТЕ/ШлУ ... ПОЧТИМЯ, гоже еладибын йршдя древле
иред(ос1;че (Минея 24 февраля (Обретение главы Иоанна Предтечи), стихира на стиховне 1) — в современном издании п^елгсЕод^н. Еладибда йЗс^кля £сй оуч^шА бса, и оулсннля £си бс^мя трм^7 гав'К (Минея 2 сентября, канон 2 (прп. Иоанна), песнь 6, тропарь 3) - в современом издании лжибда. Ты
&ЛОСЛДБНЫДЯ десть ШЕЛИЧИЛЯ (ий, орТгенд ОуЧеНИКЦЖЯ ЕЛАДИБДГО Й ЕДСНОСЛОБЦД
(Минея 29 сентября (прп.оКириака), канон, песнь 8, тропарь 3) - в современном издании ЕЛ1АГи). бкдтершо ... рНТОри)БЯ ОуТОЛЙлД £СЙ ЕЛАДЙБЫА р^ЧИ, многострдддльндА (Минея 24 ноября, стихира на стиховне, слава) — в современном издании Е&есловныА;
2) болтливый: К&пти же й прд'здны, оучд'тсА иЗвдодйти домы, не точно же прд'здны, но й еладЙбы й ижлдзйвы, глдголгсцша гаже не подовд'етя (1 Тим 5, 13). Это единственный известный нам пример сохранения слова в изданиях, используемых в современной церковной практике. Правда, издание служебного Апостола, из которого заимствован этот пример34, как и ряд последующих вплоть до 2010 г., являются репринтными воспроизведениями богослужебных книг XIX в.. То есть даже этот единственный пример восходит к изданиям XIX в., что лишь подтверждает наше наблюдение о замене рассматриваемых слов синонимами в современных богослужебных книгах Русской Православной Церкви.
Грамматическая информация при лексикографическом описании
Работа с оцифрованным корпусом позволяет за сравнительно небольшое время проанализировать значительный объем материала, а в результате — решать не только задачи лексикографического описания, но и сопутствующие грамматические вопросы. Так, значение связки для глагола еыти исторические словари иллюстрируют примерами, где этот глагол находится в личной форме. Между тем работа с оцифрованным корпусом позволила выявить, что в этом значении глагол еыти может выступать и в других формах, а именно:
а) в инфинитивных конструкциях:
— инфинитив с двойным винительным: деТс ео йспоб'Ъ'дд еыти тевё е'лгоддтндго Брдад, Б03ДБНГШДГ0 £го «3 одрд Еод'Ъ'зненндпи (Минея 26 ноября, утреня, канон, песнь 6, тропарь 2); в'Ъ'р&гс снд ежУа еыти жсд ^ртд35:
— инфинитив с дательным: АЦ1С ли ОуЛ^еТЯ М&ЖЯ £А, СБОЕОДНД £СТЬ «3 ЗДКОНД, не ЕЫТИ 0Н ПреЛКЕОД^НЦ1^ ЕЫБШСН М&Ж&: ином ^(Рим 7.3);
б) в причастных конструкциях:
— с двойным винительным: Еидитса ТВОИ ГрОЕЯ, ЕЛДГОБОННО л\уро елдгоддтТгс Йсточд'а, прпЕне, и пропов'Ъ'д&етя ЕГ^ КМКШД ТА клдгоконУе, оме СБАЦ)еННе (Минея 20 апреля, канон, песнь 3, тропарь 3);
— с дательным самостоятельным: Т'Ь'мже оуво, жйгЛ; Л7цЛ7 лЛ7жУ. прелюЕод'Ьн-ЦД ЕЫБДеТЯ, ЛЦН Е&ДСТЯ М&ЖеБИ ИНО/И Й(Р им 7. 3).
,4Апостол. М.: Издательство Московской Патриархии, 1989.
,5Деян 8. 37.
Еще одно грамматическое наблюдение, сделанное в ходе работы над словарем, связано с фиксацией в церковнославянских текстах форм, которые должны интерпретироваться как деепричастные. При этом церковнославянские грамматики, как известно, не выделяют в церковнославянском языке деепричастий: причастные формы употребляются как в собственно причастном, так и в деепричастном значении. Причастие кХдацлн употребляется только в собственно причастном значении как определение, а в деепричастном значении в функции деепричастия вообще не представлено. Эту функцию может брать на себя форма кХдачи. Вероятно, частеречную принадлежность этой формы следует определять как деепричастие. В данном случае значение этого деепричастия указывает не на будущее время, а просто на одновременность основному действию или состоянию, что обычно для деепричастий. Оно оказывается синонимичным причастию сын, сХцж в деепричастном значении. Но если причастия настоящего времени с$цж, сын употребляются во всех текстах корпуса (от Октоиха и Миней до Служебника, Добротолюбия, Алфавита духовного и т. д.), то кХдачи встречается лишь в периферийных текстах, не употребляясь в основных богослужебных книгах,
* * *
Результатом работы над проектом должен стать многотомный словарь церковнославянского языка (ориентировочный объем 200—220 а. л.), включающий всю лексику, встречающуюся в богослужебных книгах, используемых в современной богослужебной практике РПЦ. Причем для описания этой лексики в ряде случаев привлекается более широкий круг источников.
Ключевые слова: лексикология, лексикография, церковнославянский язык, морфология, словоизменение, язык богослужения, информационная система, база данных.
From the experience of work on the Dictionary of Contemporary Church Slavonic
I. S. Dobrovol’skii, N. V. Kaluzhnina, A. G. Kravetskii, Priest Fedor Liudogovskii, A. A. Pletneva, A. N. Khitrov
The paper discusses a number of theoretical and practical issues that arose when preparing the dictionary of the contemporary Church Slavonic language. The work on the dictionary is being carried out at Vinogradov Russian Language Institute of the Russian Academy of Sciences. The dictionary covers the entire vocabulary of the main set of liturgical books, drawing on a broader corpus of Church Slavonic texts used as additional sources. The dictionary is primarily orientated towards liturgical texts. It is firstly due to the fact that liturgical texts are used exclusively in the Church Slavonic version and the description of their vocabulary is most demanded. Secondly, the dictionary in-
eludes fixed metaphors of Christian texts; these metaphors in their most entire form are contained first and foremost in liturgical tests. The interest in metaphors leads to the inclusion of proper names in the dictionary, which is not common in Russian lexicographic tradition. The dictionary is being compiled on the basis of a digitised corpus. The sources of the dictionary are divided into the main and supplementary corpora. The vocabulary of the main corpus is entirely included in the dictionary, while the data of the supplementary corpus is used in certain entries. Lexical data is extracted by means of special software. The paper considers several technical issues that emerged while working with digitised sources. Besides, the paper examines those problems of lexical, morphological and textological variation which the authors have encountered.
Keywords', lexicology, lexicography, the Church Slavonic language, semantics, liturgies, Church Slavonic, Russian, morphology, inflection text analysis, liturgical language, information system, database.
Список литературы
1. Белякова Е. В. Церковный суд и проблемы церковной жизни. М., 2004. С. 25-27.
2. Добрушина Е. Р., Поляков А. Е. Корпус церковнославянского языка: возможности, методы создания, перспективы // Вестник ПСТГУ. Филология. III: 1 (31) М., 2003. С. 32-44.
3. Королев Д С. История редакторских изменений церковнославянского текста Деяний и Посланий апостольских в московских печатных книгах XVI—XXI веков // Лингвистическое источниковедение и история русского языка М., <2011 >. М., 2012.
4. Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. История церковнославянского языка в России. Конец XIX—XX в. М., 2001.
5. Кравецкий А. Г. Из истории Паремейного чтения Борису и Глебу // Традиции древнейшей славянской письменности и языковая культура восточных славян. М., 1991. С. 42-52.
6. Людоговский Ф. Б. Современный церковнославянский минейный корпус: состав и структура // Лингвистическое источниковедение и история русского языка. <2002— 2003>. М., 2003. С. 500-530.
7. Людоговский Ф. Б. Функционирование и эволюция служебного и четьего вариантов церковнославянского Евангелия в эпоху книгопечатания: постановка проблемы // Лингвистическое источниковедение и история русского языка. 2004—2005. М., 2006.
8. Людоговский Ф., свящ., Плякин М., диак. Хвалебные гимны подвижникам // Журнал Московской Патриархии. 2010. № 6. С. 70-76.
9. Людоговский Ф. Б. Ветхозаветные паремии в составе современного церковнославянского минейного корпуса // Лингвистическое источниковедение и история русского языка. 2006-2009. М., 2010. С. 523-545.
10.Людоговский Ф., свящ. Церковнославянский акафист: структуры и константы // Славянские языки: единицы, категории, ценностные константы: сб. науч. статей. Волгоград, 2010. С. 47-68.
11. Людоговский Ф., свящ. Церковнославянский акафист: структуры и константы // Славянские языки: единицы, категории, ценностные константы: сб. науч. статей. Волгоград, 2010. С. 47-68.
12. Людоговский Ф., свящ., Плякин М., свящ. Жанр акафиста в XXI веке // Попов А. В. Православные русские акафисты. М., 2013.
13. Плякин М. Квазилитургические тексты как форма существования околоцерковного фольклора. (Доклад на первой конференции «Современная православная гимно-графия». 24.11.2009) // http://www.ruslang.ru/agens.php7icHconf_church-slav090211.
14. Попов А. Православные русские акафисты. М., 2013.
15. Толстой Н. И. История и структура славянских литературных языков. М., 1988. С. 53.
16. Успенский Б. А. Борис и Глеб: восприятие истории в Древней Руси. М., 2000. С. 8—29.
17. ЧуриловскийН. Ф. Новаябогослужебнаякнига:Мищадополни1тельнаг//Прибавления к Церковным ведомостям 1909. № 51—52.
18. Mathiesen R. The Inflectional Morphology of the Synodal Church Slavonic Verb. New York, 1972.
