CC BY
96
УДК 159.922.4
Н. В. Дмитрюк
фразеологический соматикон как отражение архетипов языкового сознания этноса
На примере описания и сравнительно-сопоставительного анализа русской и казахской соматической фразеологии в работе рассматривается специфика культуры, менталитета и национальной психологии этноса. Предпринятый сопоставительный анализ русских и казахских фразеологических единиц с соматическим компонентом, как и любое культурологическое и кросс-культурное исследование, призвано служить углублению знакомства с историей, традициями, особенностями жизни сопоставляемых лингвокультурных сообществ, изучению особенностей их национального характера, менталитета.
Ключевые слова: языковое сознание, межкультурное общение, фразеологический фонд языка, соматическая фразеология, архетипы сознания, специфика менталитета.
В своей программной статье «Вопросы теории и практики межкультурных исследований», ставшей руководством в научной работе многих начинающих ученых, А. А. Залевская, отмечая, что «актуальность межъязыковых и межкультурных научных изысканий самоочевидна и не требует обоснования» [Залевская 1996: 23], вместе с тем указывает на отсутствие работ, специально посвященных проблеме организации такого типа исследований. Это послужило основанием для разработки А. А. Залевской возможных исследовательских подходов к изучению межэтнических контактов, формулирования основных требований к теории, способной лечь в основу межъязыковых и межкультурных сопоставлений, и освещения некоторого опыта такого рода научных сопоставлений ( [Залевская 1996: 23-39], или [Залевская 2005: 194-203]).
В русле этих рекомендаций мы попытались выстроить и свои исследования: они посвящены сравнительно-сопоставительному анализу этносемантики фразеологических единиц с соматическим компонентом с точки зрения экспликации национально-культурной специфики восприятия окружающего мира представителями разных (в данном случае — русского и казахского) лингвокультурных сообществ через призму фразеологического фонда исследуемых языков.
В своем исследовании мы исходили из того, что изучение соматологиче-ского поля (окрестности) предполагает совмещение «внешнего» (базирующегося в языке, а значит и в реальности) и «внутреннего» (в сознании) значений, которые являются некой лингвокогнитивной (интеллектуально-психической) данностью — данностью обыденного сознания. По утверждению А. А. Залевской, слово «включено во внутренний контекст, который является и перцептивным, и когнитивным, и аффективным, вербальным и невербальным, а процесс идентификации слова является сложным процессом считывания всех этих характеристик носителем языка» [Залевская 1992: 30-31].
Теоретический интерес предлагаемого исследования заключается в том, что оно позволяет на конкретном материале соматической русской и казахской фразеологии разработать методику описания фразеологизмов с последующей реконструкцией архетипов языкового сознания этих этносов и исторически сложившихся особенностей их национальной языковой картины мира.
Соматический код как один из ключевых кодов культуры актуализируется при категоризации действительности, участвуя в описании многих сфер жизнедеятельности человека; человек отражает окружающую действительность, проецируя на мироздание
и социум структуру своего тела и функции его частей; языковые тропы используются как один из инструментов семиотической фиксации и выражения национально-культурного мировидения народа.
Соматический пласт фразеологии является языковой универсалией и содержится не только в сопоставляемых русском и казахском, но и во многих языках мира (см.: [Букулова 2006, Мугу 2003, Муравьева 2000, Раемгужина 1999] и др.), что объясняется известной эгоцентричностью человека. В образном содержании названных единиц воплощены некоторые представления человека о самом себе, с их помощью можно отчасти раскрыть и понять национальный «дух» народа, его психологию, менталитет и характер, о чем так много говорят сейчас философы, историки, писатели, культурологи. Воплощение этого кода в архетипах языкового сознания, представленных в призме фразеологического фонда языка, оказывается во многом детерминированным национальной культурой.
Представляется интересным исследовать «тактику чтения «соматической карты» человека и «меру сфокусированности внимания» (в терминологии ю. А. Сорокина [Сорокин 1998: 39]) к разным частям тела у русских и казахов, отраженных в их языковом сознании в форме соматических фразеологических единиц (СФЕ). В ходе сплошной выборки из русских и казахских фразеологических словарей ( [Молотков 1985; Жуков 1991; Телия 1995; Кенесбаев 1977] и др.) было обнаружено (см.: [Ахметжанова 2007: 5]), что в казахском языке устойчивых выражений с соматическим компонентом заметно больше, чем в русском: 2152 казахских и 1106 русских СФЕ (следует учесть при этом, что в казахском фразеологическом словаре И. Кенесбаева собраны не только фразеологические единицы, но и пословицы, поговорки и под., чего мы не учитывали в русском корпусе фразеологических единиц).
Интересно отметить, что количество употребляемых в ФЕ лексем-соматизмов (голова, рука, шея, зубы и т. п.) и их «сфокусированность» на той или иной части тела в сопоставляемых языках заметно различаются. Например, соматизм печень / печенки
в русском корпусе фразеологизмов встречается всего в двух случаях (сидит в печенках, достал да печенок), а в казахском соответствующий соматизм бауыр — в 65 фразеологизмах; ладонь/алакан — 2/13, рот/ауыз — 23/119, спина/арка — 10/21, поясница /бел — 0/46 и др. — в русском и казахском языках соответственно. Как видим, восприятие топологически одинакового в природе культурного предмета — человеческого тела — происходит не одинаково представителями разных лингвокультурных сообществ (см. табл. 1). При межъязыковом сопоставлении соматических фразеологизмов выявляются и черты общности языкового сознания, фразеологической картины мира, и неизбежные различия национально-специфического характера.
Табл. 1. Частотность употребления отдельных русских и казахских ФЕ с соматическим компонентом
№ Русский Кол-во Казахский Кол-во
соматизм СФЕ соматизм СФЕ
1. веко (-и) 0 ;аба; 29
2. глаз (-а) 133 коз 202
3. голень 0 сира; 9
4. голова 118 бас 248
5. живот 6 ;арын, 1ш 37
6. зубы 27 Т1с 4
7. ладонь 2 ала;ан 13
8. легкие 0 екпе 17
9. лицо 26 бет 160
10. лоб 8 мацдаи, шеке 29
11. небо 0 тацдаи 13
12. нос 40 мурын 32
13. печень 2 бауыр 65
14. поясница 2 бел 46
15. рот 23 ауыз 119
16. рука 155 кол 126
1'/. спина 10 ар;а 21
18. стопа 5 табан 42
19. шея 14 моиын 63
20. душа/дух 90/26 жан 93
Так, рефлексия над собственным телом, его границами, строением служит источником одинакового восприятия и описания пространства, меры в обоих языках: Рукой подать/кол созым жер ('рядом, близко'), с кулак/кол басындай ('мера веса, обозначающая «с кулак»'). Но в то же время в казахском языке есть безэквивалентные фразеологические единицы со значением пространства: Бир табан жакы (букв.: 'на одну ступню ближе к чему-либо'), Бир мойын жер (букв.: 'земля с одну шею' — земля, примерно площадью в полгектара).
Для примера сопоставим корпус фразеологических единиц с соматизмом РУКА/КОЛ в русской и казахской языковой культуре. Прежде всего, нами выявлено значительное количество сходных или близких по смыслу фразеологических выражений с данным компонентом в русском и казахском языках: руки коротки/кол жетпес, ходить с протянутой рукой/кол жайды, давать волю рукам, распускать руки/кол жумсады, руки не дошли/кол тимеди, ударить по рукам/кол алды (алысты, кагысты), бить в ладоши, аплодировать/кол сокты, рукой (пальцем) не дотронуться/кол тигизбеди, запустить руку/кол сукты, попасть в руки/колга тусти и др. (см.: [Ахметжанова 2007: 15-16]).
Анализ фразеологических единиц русского и казахского языков, содержащих в качестве составляющего элемента сома-тизм «рука», позволил отметить наличие как универсальных, общих черт в этих фразеологизмах, так и существенную уникальность, специфичность в определении ценностных понятий. Например: оказать посильную помощь — кол кайыр. Для казахов оказать помощь родичам, сельчанам в деле, которое им одним не по силам, считалось обязательным, само собой разумеющимся. Кол басындай — принятая в народе мера веса 'с кулак'; Кол куатты болсын!
— благопожелание «Бог в помощь!» (букв.: Пусть будет рука сильной); Колды болгыр!
— проклятие «Чтоб тебе пропасть», «Пропади ты пропадом!»; Кол токпактай — удобный, небольшой (токпак — предмет для ткачества ковров, колотушка); Колынан сойыл туспейтин киси — о скандальном человеке, всегда готовом начать ссору (сойыл — палка, дубина, ранее обозначавшее военное снаряжение).
Распространенный в казахской языковой культуре фразеологизм кол жаю сопровождает специфический жест — протянутую раскрытую ладонь или раскрытые и поднятые кверху обе ладони. Это многозначное невербальное средство в первом значении несет параллельную информацию как в казахском, так и русском языке, означая «протянуть раскрытую ладонь с просьбой о милостыне». Этот жест заключает в себе
эмоциональную информацию отчаяния, униженности. Во втором значении фразеологизм кол жаю — это религиозный атрибут. Прочитав молитву, мусульмане раскрывают обе ладони в ритуальном жесте, испрашивая у Аллаха благословения, счастья, благополучия, здоровья живущим, покой — умершим. Затем мусульмане проводят руками по лицу со словами «Аллах акбар!» ('Аллах велик! '). Данная кинема, но в более лаконичной форме, распространена на юге Казахстана, где преобладает титульная нация и сильны национальные традиции. Так, после пожеланий кому-либо или благословления присутствующие проводят вдоль лицу руками в значении «Да сбудется!». В последние годы с возвращением и возрождением национальных традиций, обрядов, этот жест актуализировался, его можно наблюдать в кафе, ресторанах, когда после еды дети, молодые и немолодые люди проводят по лицу руками в знак благодарения за посланную пищу (чаще это неосознанный, чисто традиционный жест).
Если представитель русской культуры поймет значение протянутой ладони, сопровождающий казахский фразеологизм кол жаю в первом значении, так как он вполне соответствует русскому жесту милостыни, то вторую кинему (поднятые и раскрытые обе ладони) и фразеологическую единицу он воспримет как экзотическую, как «отклонение от нормы», при этом нормой будет считаться образ русской культуры. Данная лакунизированная кинема, отражающая специфику казахской (мусульманской) общности, может помешать адекватному взаимопониманию коммуникантов, так как для русских не раскрытые, а напротив, сложенные ладони ассоциируются с обращением к богу. В анализируемых примерах просматривается национально-культурная специфика знаковых кинесических систем русского и казахского языков как по составу знаков, так и по «специфической конфигурации культурем-менталем и правил их трансляции, восприятия и понимания» [Сорокин 1988: 39].
Как видим, даже фрагментарный сопоставительный анализ показал, что ФЕ с соматизмом рука/кол в русском и казахском
языковом сознании могут указывать на общность сопоставляемых денотатов, когда явления, реалии окружающей жизни воспринимаются одинаково либо сравниваются представителями этих этносов с одними и теми же предметами или понятиями. Но чаще архетипы сознания, проявляющиеся в этой группе фразеологизмов, оказываются различными, маркированными национально-культурной спецификой восприятия мира и особенностями жизненного уклада разных этносов.
Таким образом, каждая «национально-языковая общность воспринимает и отражает окружающий мир под влиянием сложившихся культурно-национальных установок, традиций, опыта и создает собственную языковую картину мира» [Дмитрюк 2000: 215]. Особую роль в передаче культурно-национального самосознания играет фразеологический фонд языка. В его образном содержании происходит кумуляция культурно-национального мировидения. Наличие связи образного содержания ФЕ со стереотипами и эталонами национальной культуры дает нам право говорить о самих фразеологизмах как о «культурных стереотипах». Обладая в каждом отдельном случае определенным коннота-тивным фоном, фразеологические единицы воспроизводят характерологические, особенные черты менталитета, присущие только данному этносу.
Список литературы
1. Ахметжанова Г. А. Соматическая фразеология как отражение национально-культурной специфики языкового сознания: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. — Алматы, 2007. — 28 с.
2. Букулова М. Г. Соматическая фразеология тюркских языков (на материале турецкого языка): Автореф дисс. ... канд. филол. наук. — М., 2006. — 26 с.
3. Дмитрюк Н. В. Формы существования и функционирования языкового сознания
в негомогенной лингвокультурной среде: Дисс. ... докт. филол. наук. — М.: ИЯ РАН, 2000. — 420 с.
4. Залевская А. А. Индивидуальное знание: специфика и принципы функционирования.
— Тверь: ТГУ, 1992. — 136 с.
5. Залевская А. А. Вопросы теории и практики межкультурных исследований / / Слово. Текст.
— Избр. труды. — М.: Гнозис, 2005. — 542 с.
6. Залевская А. А. Вопросы теории и практики межкультурных исследований. // Этнокультурная специфика языкового сознания. — М.: ИЯ РАН, 1996. — С. 23-39.
7. Кенесбаев И. Фразеологический словарь казахского языка. — Алма-Ата: Жалын, 1977. — 628 с.
8. Мелерович А . М., Мокиенко В. М. Фразеологизмы в русской речи. — М., 2001.
9. Мугу Р. Ю. Полисемантизм соматической лексики (на материале русского и немецкого языков): Автореф дисс. ... канд. филол. наук.
— Майкоп, 2003. — 24 с.
10. Муравьева А. И. Сопоставительный анализ соматической фразеологии: На материале рус., латин. и татар. яз. // Сб. науч. тр.
— М.: Моск. лингвист. ун-т., 2000. Вып. 456. — С. 41-45.
11. Раемгужина З. М. Языковая картина мира в башкирской фразеологии. — Уфа, 1999. — 240 с.
12. Сорокин Ю. А. Психолингвистические аспекты изучения текста: Автореф. дисс.... докт. филол. наук. — М.: ИЯ АН СССР, 1988. — 52 с.
13. Сорокин Ю.А. Антропоцентризм vs антропофилия: доводы в пользу второго понятия / / Язык, сознание, коммуникация.
— М.: Филология, 1998. — С. 34-44.
14. Фразеологический словарь русского языка/Под ред. А. И. Молоткова. — М.: Русский язык, 1986. — 544 с.
15. Словарь образных выражений русского языка/Под ред. В. Н. Телия. — М.: Отечество, 1995.
