CC BY
132
Н.В. КИРИЛЛОВА
ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИЕ ЕДИНИЦЫ, АКТУАЛИЗИРУЮЩИЕ ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ КОНЦЕПТ «СТРАХ»
В РУССКОЙ, АНГЛИЙСКОЙ И ЧУВАШСКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРАХ
Объективность человеческих эмоций подтверждается не только чувственным опытом, но и тем, что они отражаются в языке, облекаясь в семиотические структуры различной сложности: слово - словосочетание - высказывание -текст. Словарь эмоций в разных языках далеко не одинаков, хотя нет ни одного переживания, которое было бы доступно для одной национальности и недоступно для другой. Как способ отражения объективной действительности, а вместе с тем ее оценки и познания, сами эмоции - универсальны. Состав и объем специальной лексики эмоций не совпадает в разных языках, имеет национальную специфику, так как их отражение в каждом языке самобытно. Об этом красноречиво свидетельствуют примеры сопоставительного изучения синонимических рядов слов с семантикой «страх» в английском и русском языках [7, с. 54-58]. В чувашском языке синонимический ряд представлен глаголами хара, шиклен, сехерлен, хуйхан, йасарлантар, сыскарт [1, с. 101-103, 42, 355, 356; 5, с. 57]. Положение об этноспецифике отражения эмоций в языке является справедливым, вполне обоснованным и для фразеологизмов, в которых реализуется содержание эмоционального концепта «страх».
Значения фразеологических единиц (далее - ФЕ) есть результат переосмысления окружающей действительности. ФЕ представляют собой зафиксированные словарями, узнаваемые подавляющим количеством пользующихся данным языком, некие стереотипные, но, тем не менее, очень яркие представления или характеристики реализуемого концепта [2, с. 14].
Образное основание ФЕ признается квинтэссенцией культурной коннотации, связанной с мировидением народа, хранителем национальной специфики, отражением накопленного опыта [6, с. 78]. Образность значения ФЕ предполагает наличие внутренней формы как «ассоциативно-образного мотивирующего комплекса, организующего содержание в языке» [8, с. 65].
Исследование фразеологизмов позволило сделать вывод об исключительно сложной концептуальной структуре эмоций, в том числе и чувства страха. ФЕ выполняют роль хранилища информации не только о том, что происходит во внутреннем мире человека, но и о том, как данное эмоциональное состояние проявляется и как оно оценивается как самим говорящим, так и окружающими. В них содержатся сведения о типовых ситуациях переживания той или иной эмоции, хотя сфера эмоций не всегда доступна прямому наблюдению. Языковая фиксация эмоциональных состояний является основой, на которой в наивной картине мира формируются представления о сущностных характеристиках эмоций. Лингвистические модели эмоций обычно строятся на основании анализа языковых средств, используемых для описания соответствующей эмоции. Сопоставление фразеологических выражений, используемых носителями русского, английского и чувашского языков для описания эмоции страха, позволило выявить следующие семантические модели, в основу которых положены имена-признаки, входящие в структуру ассоциативно-образного значения рассматриваемой эмоции:
Семантические признаки FEAR
Дрожь, вздрагивание to shake in one’s boots; to be afraid of one’s shadow; to shake from fear; to quake in one’s boots; nearly jump out of your skin; to give someone the willies; to shake like an aspen leaf; to give smb a start; to give smb a turn; to get (to have) the jitters
Перебои в сердце his heart sank; his heart leaped into his mouth (throat); his heart missed a beat; to have one’s heart in one’s mouth; be sick at heart; one’s heart stood still; the heart failed him; to have one’s heart in one’s shoes (boots)
Опасность, смерть to frighten someone to death; to scare someone to death; to scare someone stiff; to frighten smb out of his life; to scare the life out of smb
Оцепенение fear turned him to stone; to become petrified; to grow (become) dumb; fear rooted him to the ground; to be paralyzed (frozen) with fear; the legs got numb;
Нарушение ритма дыхания to hold (to bate) one’s breath; to be out of (to lose) one’s breath
Мурашки fear makes his flesh creeps; fear makes his blood creeps; a cold shiver ran down his spine; to be spine-chilling; to give smb jim-jams; to give smb the shivers (shudders); to make smb’s flesh creep (crawl)
Потеря рассудка to frighten (scare) the wits out of someone; to frighten (scare, beat) living daylights out of someone;
Персонифицированный страх fear has a hundred eyes; fear sees danger everywhere; fear eats one’s heart out; fear took his breath away; fear froze every heart
Опредмеченный страх to put fear in somebody’s heart; to fall into fear; to put in fear; to throw a scare into someone;
Внешние изменения fear twists one’s mouth; his face grew white; his face was destroyed; to go grey; to turn grey;
Ощущение внутреннего холода to grow cold with fear; fear makes his blood freeze; to turn one’s blood to ice; to get cold feet; to chill smb’s blood; to make smb’s blood run cold
Изменение цвета лица (бледность) be as white as a sheet; be as white as the driven snow; to be (to look) pale (white) around the gills
Неприятные осязательные ощущения (покалывание, «гусиная кожа») to make one’s hair stand on end; to curl smb’s hair; to get (have) goose bumps (pimples)
Пограничное состояние между жизнью и смертью, сопровождающееся чувством страха be more dead than alive
Трудности речепродуцирования one’s tongue glued itself to the roof of one’s mouth; the voice stuck in throat; fear runs away with the tongue; to have a frog in one’s mouth; his tongue was swollen with fear
Бегство как реакция на страх to move like a scalded cat
Крик, возглас, вербальные действия как реакция на состояние страха God! Murder! to cry (shout) blue murder
Зооморфные поведенческие черты chicken-hearted; scared as a rabbit; to have goose flesh; to cry wolf; to run like a deer( hare, rabbit); to put the tail between the legs; to get (to have) butterflies in one’s stomach; to get (have) ants in one’s pants=get antsy
Цветообозначения, репрезентирующие эмоцию страха yellow-(white)-livered person; to be in a blue funk; black fear
Семантические признаки СТРАХ
Оцепенение застыть от страха; окаменеть от страха; прирасти к земле от страха; страх приковал его к месту; оцепенеть от страха; онеметь от страха; ноги отнялись от страха; ноги стали ватными; ноги подгибаются; ноги не шевелятся; бояться собственной тени
Нарушение ритма дыхания дыхание перехватило от страха; в зобу дыханье сперло; у него ком в горле
Внешние изменения съежиться от страха; поседеть от страха; его перекосило от страха; лицо побелело от страха
Внутренняя дрожь трепетать от страха; дрожать; вздрогнуть; страх заставил его содрогнуться; у него мурашки по спине ползают
Влияние страха на сердце сердце оборвалось; сердце оторвалось; сердце опустилось; сердце в пятки ушло; сердце падает (обрывается, екает), сердце выпрыгивает из груди
Персонифицированный страх у страха глаза велики; страх исказил его лицо; страх заставил его содрогнуться; страх напал на него; страх хватает за волосы; страх оледенил мозг, кровь, тело; страх стягивает на черепе кожу и пробегает морозными волнами по спине; страх овладел ею; страх неожиданно исчез
Опредмеченный страх держать в страхе; нагонять страх; вселять страх; томиться от страха
Ощущение внутреннего холода леденеть от страха; кровь в жилах стынет; душа леденеет от страха
Изменение цвета лица (бледность) стать бледным как полотно, белей белья стать
Влияние страха на рассудок обезуметь от страха; рассудок помутился; потерять рассудок от страха; испугаться до потери сознания
Страх может привести к смерти умирать от страха; испугаться до смерти
Влияние страха на душу душа в пятки ушла; вселять страх в чью-то душу; душа леденеет от страха
Неприятные осязательные ощущения (покалывание, «гусиная кожа») покрыться гусиной кожей; волосы дыбом встают у кого-то (от страха); волосы холодеют (от страха)
Пограничное состояние между жизнью и смертью, сопровождающееся чувством страха быть ни живым ни мертвым
Трудности речепродуцирования язык отнялся (проглотить) от страха; лишиться дара речи; язык за порогом оставить; язык прикусить (то страха); язык онемел
Крик, возглас, вербальные действия как реакция на состояние страха Помилуйте! Ах! Ох! Боже мой! Караул!
Зооморфные поведенческие черты мокрая курица; робок как заяц; поджать хвост, что волк на псарне; бегать, что зайцу, приложа уши
Цветообозначения, репрезентирующие эмоцию страха черный миг паники, темный неведомый страх, посинеть от страха
Семантические признаки харав
Оцепенение вырантан хускалма ан пултарай; урисем аванса анчёд; юпа пек хытса тар; чёлхесёр пул; хускалма шиклен; ним тума аптра
Нарушение ритма дыхания сывлаш пулёнсе ларчё
Внешние изменения кудсем харушла чаралса кайрёд; тутисем чётреме тытан-чёд; кудёсем шывланчёд; кудёсем унан-кунан сиккелесе йал-тартатна; санёсем улшанчёд; дын санё юлман; пит дамар-тисем (санё-пичё) кёл тёслё пулса кайна; кудёсем кёд-вёд дамки дине сиксе тухас пек чарална; кудё-пудё чаралса кайна; сан-питёнче пёр юн тумламё те юлман; даварёсем карална; дуд-пуд вирелле тарать
Дрожь картах сик; дан-дурам су! турё; алли-урисем чётреме тытан-чёд; дурамё дуденсе илчё; чёркуддисем чётреддё; тутисем чёт-рерёд; сиксе чётреме тытан; шалёсем шаккама тытанчёд; ан чётре!; картах сиксе ил; пурнисем чётреме тытачёд
Влияние страха на сердце чёри сиксе тухасла тапрё; чёри те тапма чаранчё; чёри йёппе чикнё пек ыратса илчё; чёри малатукпа шаккана пек тапма пудларё; чёри яштах турё; чёри су! турё; чёри карт-карт туса илчё; чёри хыттан-хыттан тапрё; чёри тусме дук ыратрё; чёри хапать; чёрине картах сиктерчё; чёри чёрне вёдне дитрё; чёри тытна кайак чёри пек сикет
Персонифицированный страх ман сехёр(сехре) хапрё; пур шиклену те сирёлчё
Опредмеченный страх сехрине хапарт; харана ер(-т); шике ук; унра шиклену дук
Ощущение внутреннего холода
Изменение цвета лица (бледность) санё-пичё кёл тёсле пулса тачё
Влияние страха на рассудок ним чухласа ан илей; шухашсем дудентерчёд; кудёсем хурал-са килчёд; анран тухса кайиччен (каяс пек) хара; пудё йан-ян туса кайрё
Страх может привести к смерти
Влияние страха на душу (тытасран)чунё юлман; чун чёрне вёднех (ура тупаннех) дитрё
Неприятные осязательные ощущения (покалывание, «гусиная кожа»)
Пограничное состояние между жизнью и смерть, сопровождающееся чувством страха ни вилё, ни чёрё; вилесле хёраса кай; хёранипе чён-чён вилнё пек лар
Трудности речепродуцирования чёлхесёр пулса лар; чёлхи gыхланса ларчё; сасси чётрерё; тутисене аран хускатрё; тутисене аран хускатса пёшёл-татрё; ним калаgёйми пулса gит
Крик, возглас, вербальные Действия как реакция на состояние страха Тур gырлахтёр(-ах)! Пётрём! Пуg кайрё! Чён та пётрём! Хурах! Караул! Епле хёруш!
Зооморфные поведенческие черты мулкачран та хёравgёрах пул; чёх чёри
Цветообозначения, репрезентирующие эмоцию страха ^вакарса кай; сёнёсем ^вакарса кайнё; тутисем кёвакарчёg; шуралса кай; тутисем ^н^вак; хут пек шуралса кай; вилнё gbm пек ^вакарса, gёр тёслё пулса кай
Фактический материал сравниваемых языков является достаточно иллюстративным, чтобы убедиться в том, что в значении ФЕ не обязательно единовременно актуализируются все признаки или характеристики концепта «страх». В речевой коммуникации в границах простого высказывания, как правило, актуализируется один из признаков. Вместе с тем следует отметить, что очень часто для описания сильного по интенсивности страха, переживаемого одним и тем же субъектом, может использоваться ряд ФЕ, в которых актуализируются несколько смежных признаков.
Метафорические образы фразеологизмов в сопоставляемых языках представляют собой, в основном, животных, повадки которых ассоциируются с трусливым, несмелым поведением человека. В русском и чувашском языках символом трусости считается заяц: робок (труслив) как заяц; бегать как заяц; харавда мулкач. В английском выражении to run like a deer признак, положенный в основу значения «бегать быстро как олень», является не столько символом трусости, сколько осторожности и способности быстро избежать опасности.
В английском языке наблюдается большее разнообразие животных, поведение и повадки которых служат основой метафорического переосмысления концепта «страх»: frog - отвращение, неудобство; mouse, hare, deer -трусость, робость, скорость; chicken (ср. рус. мокрая курица) - трусость. В чувашском языке символом трусости является не столько сама курица, сколько ее сердце - чах чери. Нередко чувашские родители, подавая суп из куриных потрохов, «предостерегают» своих детей: «Чёрине ан ди, харакан пулатан!» («Сердце не кушай, не то будешь трусливым!»).
Анализ ФЕ цветообозначения, репрезентирующих страх, указывает на то, что в русском и английском языках данная эмоция осмысливается через черный цвет: черный миг паники, темный неведомый страх, black fear. Синий и белый цвета, а также бледный оттенок белого встречаются в структурах фразеологизмов всех трех сопоставляемых языков: лицо девушки посинело от страха, in a blue funk, тутисем кан-кавак, стать белым как полотно, бледен как смерть, pale as a ghost, white (pale)as the death, to look white (pale) about (around) the gills, хут пек шуралса кай. В чувашской лингвокультуре нередко при переживании эмоции сильного страха изменения в облике человека ассоциируются с обретением его внешностью цвета золы или земли: сане-пиче кел (дер) тесле пулса таче.
Фразеологизация физиологических проявлений страха одинаково актуальна для всех сравниваемых языков. Однако если в русском и чувашском языках ФЕ достаточно равномерно охватывают в качестве образа формиро-
вания значения фразеологизмов все перечисленные органы человеческого тела, то в английском языке четко прослеживается частотность обращения к определенным соматическим симптомам. Так, чаще всего в качестве фразеологического образа в английском языке используется тремор конечностей: to shake (shiver) in one's boots, to get the shivers, to quake (shiver, tremble) like a leaf. Однако следует отметить, что упомянутые ФЕ могут употребляться и для обозначения других эмоций: to tremble like a leaf (with anxiety, with cold, with fatigue); Ай-ай-й! Сивё! (Йудё!) Qyдентерет!
Следующим по частотности актуализации является симптом озноба, похолодания конечностей: to get (have) cold feet, to be spine-chilling. Это проявление страха подтверждается психологическими исследованиями, основанными на ощущении человека при снижении температуры крови, что вызывает эффект ее застывания. Актуализация данной реакции на страх имеет место в русском и английском языках, однако более значима для последнего: кровь стынет /леденеет/ застывает в жилах; smth. curdles/chills/freezes blood, chilled blood freezes with terror, smth. makes/turns smb's blood run cold. В структуре чувашских фразеологизмов с семантикой страха в качестве имени-ассоциатива, обозначающего холод, используется глагольная лексема дуден (тер).
Русским языковым сознанием для обозначения реакции человека в ситуации переживания страха используется имя типично русского концепта «душа»: душа в пятки ушла/уходит. Душа является, по представлению русского языкового сознания, средоточием чувств и эмоциональных переживаний человека, она является самым ценным достоянием человека, она крайне чувствительна к происходящему, поэтому в ситуации грозящей или воображаемой опасности она перемещается из нормального положения в самую дальнюю часть человеческого тела, она как бы находит временное убежище в пятках. В чувашской лингвокультуре аналогами русских ФЕ являются чун юлмаре и чун черне ведне (ура тупанне) дитре, причем чун ура тупанне дитре представляет собой калькированный перевод с русского душа в пятки ушла. В английском языке были обнаружены фразы all the spirits left the man (his spirits sank, his spirits fell) - человек пал духом, но поскольку в английской лингвокультуре отсутствует аналогичный концепт, то вряд ли мы имеем право интерпретировать слово spirits как аналоговое русскому «душа».
В сопоставляемых фразеологизмах актуализируется и семантический признак «трудности речепродуцирования в ситуации переживания страха». Так, фразы язык прикусить, язык за порогом оставить, без языка стать; to have a frog in one's mouth, fear runs away with the tongue, the voice stuck in throat означают, что человек в ситуации переживания страха, теряет способность внятно реагировать на происходящее. Имена-ассоциативы, актуализирующие данный семантический признак, в чувашском языке обозначают артикуляционную работу органов речи в ситуации переживания страха, поэтому для этих фразеологизмов не характерна яркая метафорическая образность: сасси чётрерё; тутисене аран хускатрё; тутисене аран хускатса пашалтатрё; ним каладайми пулса дит; чёлхи ёдыхланса ларчё; чёлхесёр пулса лар.
Специфичным для русской и чувашской лингвокультур является объективация страха через описание выражения глаз. При переживании страха наблюдается резкое расширение зрачков и глаза округляются: глаза на лоб полезли/лезут, глаза растаращитъ, кудёсем кёд-вёд дамки дине сиксе тухас пек чарална;кудё-пудё чаралса кайна.
Анализ языкового материала показывает, что в сопоставляемых фразеологизмах имеется определенное сходство в части актуализации определенных имен-ассоциативов. Вместе с тем следует отметить, что семантические признаки персонифицированности и опредмеченности страха актуализируют-
ся главным образом в структурах лишь русских и английских фразеологизмов: у страха глаза велики, страх овладел ею; вселять (нагонять) страх; fear has a hundred eyes, fear took his breath away; to put fear in somebody’s heart. Опредмеченным страх может быть и в чувашской лингвокультуре, о чем свидетельствует наличие в языке существительных сехре, сехре хаппи, шик, шиклену, хара, харав, харани(-сси,-малли), последние три из которых являются отглагольными образованиями, однако в речевой коммуникации в персонифицированной функции, за исключением сехре, сехре хаппи (ср. ман сехре хапса тухрё), они употребляются очень редко (харани иртсе кайрё).
Выявление сходств и различий этнических стереотипов в массовом языковом сознании этносов способствует лучшему взаимопониманию в процессе кросс-культурной коммуникации. Исследование фразеологизированных вербальных знаков, выступающих в качестве носителей концепта «страх», определение их универсальных свойств и идиоэтнических особенностей имеет большое теоретическое и прикладное значение для выявления сущности и описания эмоциональной составляющей языковой картины мира.
Литература
1. Ашмарин Н.И. Словарь чувашского языка. Т. 11-12. Чебоксары: Госком ЧР по печати, 2000.
320 с.
2. Ашмарин Н.И. Словарь чувашского языка. Т. 15-16. Чебоксары: Госком ЧР по печати, 2000.
336 с.
3. Большой Англо-русский фразеологический словарь. М., 1998. 848 с.
4. Бабаскина О.В. Зоосемантические фразеологические единицы в современном английском языке (лингвокультурный и прагматический подходы): Автореф. дис. ...канд. филол. наук. Белгород, 2002. 25 с.
5. Васильева Е.Ф. Синонимсен словаре. Шупашкар: Чаваш кёнеке изд-ви, 1983. 128 с.
6. Добровольский, Д.О. Образная составляющая в семантике идиом // Вопросы языкознания. 1996. № 1. С. 71-93.
7. Кириллова Н.В. Концепт «страх» в контексте английской и русской лингвокультур // Сопоставительное изучение разнотипных языков: научный и методический аспекты: Материалы Всерос. науч.-практ. конф., г. Чебоксары 24-26 октября 2006 г. Т. 1. 187 с.
8. Телия В.Н. Метафора и символ во фразеологических единицах // Фразеология в контексте культуры // М.: Языки русской культуры, 1998. С. 63-69.
9. Richard A. Spears. American Idioms Dictionary // National Textbook Company, Lincolnwood, Illinois, USA, 1991. 463 p.
КИРИЛЛОВА НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА родилась в 1971 г. Окончила Горьковский государственный педагогический институт иностранных языков им. Н.А. Добролюбова. Старший преподаватель, аспирант кафедры иностранных языков для гуманитарных специальностей Чувашского государственного университета. Занимается изучением вопросов языковой концептуализации человеческих эмоций в различных лингвокультурах. Автор 9 научных статей.
