CC BY
42
Библиографический список
1. Казимагомедова Ф.И. «Свадьба в тюрьме» - художественная драма или реальность. Актуальные проблемы общей и адыгской филологии: Материалы VI международной научной конференции проблемы общей и адыгской филологии. Майкоп: Издательство АГУ, 2008.
2. Исмаилов А. Свадьба в тюрьме: повести, драмы, рассказы и монологи. Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 2005.
3. Лотман М.Ю. В школе поэтического слова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь. Москва: Просвещение, 1988
4. Влащенко В.И. Сны в произведениях Грибоедова и Пушкина. Литература в школе. 2007; № 9: 2-7; № 10: 7 - 10.
5. Нечаенко Д.А. Сон, заветных исполненный знаков: Таинства сновидений в мифологии, мировых религиях и художественной литературе. Москва: Юридическая литература, 1991.
References
1. Kazimagomedova F.I. «Svad'ba v tyur'me» - hudozhestvennaya drama ili real'nost'. Aktual'nye problemy obschej i adygskoj filologii: Materialy VI mezhdunarodnoj nauchnoj konferenciiproblemy obschej i adygskoj filologii. Majkop: Izdatel'stvo AGU, 2008.
2. Ismailov A. Svad'ba v tyur'me: povesti, dramy, rasskazy imonologi. Mahachkala: Dagestanskoe knizhnoe izdatel'stvo, 2005.
3. Lotman M.Yu. V shkole po'eticheskogo slova: Pushkin, Lermontov, Gogol'. Moskva: Prosveschenie, 1988
4. Vlaschenko V.I. Sny v proizvedeniyah Griboedova i Pushkina. Literatura v shkole. 2007; № 9: 2-7; № 10: 7 - 10.
5. Nechaenko D.A. Son, zavetnyh ispolnennyj znakov: Tainstva snovidenij v mifologii, mirovyh religiyah i hudozhestvennoj literature. Moskva: Yuridicheskaya literatura, 1991.
Статья поступила в редакцию 25.11.15
УДК 008:811.133.1
Kozlov Ye.V., Doctor of Sciences (Philosophy), Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Professor, Academy of the
Investigative Committee of the Russian Federation (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
Stramnoy A.V., Cand. Of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Foreign Languages, Volgograd State Technical
University (Volgograd, Russia), E-mail: [email protected]
THE FRENCH LANGUAGE IN THE ASPECT OF INTERCULTURALISM. The article analyzes the experience of using a language as a tool of interculturalism, which is manifested in the legislative protection status of the French language in Quebec. By positioning a language as the main load-bearing structure for a unified communication space, advocates of the adoption of the Charter of the French language used recognition of the close relationship between language and culture as a basis for progress in the field of education and acculturation of migrants. It is noted that subjects of real communication fight against artificial attempts at legislative consolidation of the monopoly of French in the field of business communication occurring in the light of the general decline in the Francophone views in the communicative space of Canada and even in Quebec.
Key words: interculturalism, French language, culture, acculturation, business communication, language of advertising, communicative space, cultural identity.
Е.В. Козлов, д-р филос. наук, канд. филол. наук, доц., проф. Академии Следственного комитета РФ, г. Москва,
E-mail: [email protected]
А.В. Страмной, канд. филол. наук, доц. каф. иностранных языков Волгоградского Государственного Технического
Университета, г. Волгоград, E-mail: [email protected]
ФРАНЦУЗСКИЙ ЯЗЫК В СВЕТЕ ИНТЕРКУЛЬТУРАЛИЗМА
В статье анализируется опыт использования языка в качестве инструмента интеркультурализма, проявляющийся в законодательной протекции статуса французского языка в Квебеке. Позиционируя язык в качестве основной несущей конструкции для единого коммуникативного пространства, сторонники принятия Хартии французского языка основывались на признании тесной взаимосвязи языка и культуры, что позволило добиться определенного прогресса в сфере образования и миграционной аккультурации. При этом отмечается противодействие субъектов реальной коммуникации искусственным попыткам законодательного закрепления монополии французского в области делового общения, происходящее в свете общего снижения удельного веса франкофонии в коммуникативном пространстве Канады и даже Квебека.
Ключевые слова: интеркультурализм, французский язык, культура, аккультурация, деловое общение, язык рекламы, коммуникативное пространство, культурная идентичность.
Актуальные социокультурные процессы цивилизационного масштаба, перед лицом которых оказывается современное человечество: миграция, контакты и конфликты в рамках межкультурного взаимодействия, особенности совместного проживания представителей различных культур и др. - требуют рассмотрения сквозь призму междисциплинарного подхода, вероятно, единственного, соответствующего по своей глубине всей сложности указанной культурологической проблематики. В данной работе мы хотели бы сосредоточиться в большей степени на лингвокультурологическом и социолингвистическом аспектах межкультурного взаимодействия.
Франкофония, действительно, оказывается в эпицентре столкновения культур, и это ее позиционирование отчасти предопределено историей, отчасти является вектором современной культурно-языковой политики. Впрочем, есть ещё один небезынтересный момент, на который хотелось бы обратить здесь внимание: элемент неподконтрольности, проявляющийся в (стихийном?) стремлении оградить язык от изменений, связанных с
массированным внедрением в языковой ареал представителей других лингвокультур.
Образ современного мира, формирование и актуализация культурной идентичности с неизбежностью предполагают обращение к вопросам языковой политики. Язык рассматривается как инструмент политической регламентации. Данная позиция является отличительной чертой интеркультурализма. Мультикульту-рализм в Канаде с 1976 г. был возведен в ранг официального политического курса. В Квебеке как реакция на этот курс возникает интеркультурализм.
До 1960-х гг. политики Квебека не уделяли большого внимания проблемам включения в культурный контекст новых групп, состоящих из иммигрантов. Однако, начиная с этого периода, начинается разработка программ интеграции иммигрантов в лингвокультурный контекст англоязычной Канады. Франкоязычная Канада не могла стоять в стороне от этих процессов. Кроме того, в это время пришло понимание того, что принадлежность к канадско-французской культурной среде определятся отныне
не по конфессиональным, но по лингвистическим факторам. Конкуренция между англофонной и франкофонной частями канадского государства вылилась в борьбу за иммигрантов. В частности, было рекомендовано открыть учебные заведения (и профинансировать образовательные услуги за счет бюджета провинции Квебек) для иммигрантов любого возраста, желающих обучаться французскому языку. Аналогичная мера еще раньше была принята в англофонных регионах. Как было отмечено, что на базе лингвистических обучающих программ для иммигрантов могут быть созданы другие программы по интеграции. Впрочем, вероятно, следует согласиться с тем резюме для данных попыток сделать язык инструментом квебекского интер-культурализма, которое делает Э.А. Паин, указывая, в частности, что французский язык недвусмысленно позиционируется в качестве обязательного условия для интеграции в пределы принимающего культурного сообщества; другим необходимым условием является «уважение квебекских ценностей» и эти ценности маловразумительно сформулированы [1].
В этом, вероятно, одна из особенностей интеркультурализ-ма. Язык - как безусловная ценность - здесь оказывается лучше и понятней обозначена в ряду других культурных доминант. Отчасти, это объяснимо институциональной закрепленностью статуса французского языка в квебекской Хартии, небесспорной с точки зрения ООН, но, вместе с тем, позиционирующей со второй половины 80-х прошлого века французский язык в качестве государственного и официального для Квебека. Будучи родным языком для большинства населения Квебека, французский имеет приоритеты в образовательных заведениях, в частности перед английским.
Впрочем, мотивация для принятия Хартии была проникнута идеей спасения французского языка. В 80-х гг. прошлого века в среде сторонников Хартии можно было встретить следующую аргументацию: «...нам остается десять или пятнадцать лет, если мы хотим принять серьезные меры для восстановления позиций французского языка и, даже больше - для его спасения. В противном случае, французский превратится в язык для семейного употребления, станет патуа, за который мы будем испытывать чувство неловкости, и ценен он будет лишь для фольклористов» [2]. Сторонники Хартии (также известной под названием «закон 101») полагали, что последовательная архаизация и провинциализация французского не позволит ему быть средством развития и инструментом трансляции современной мысли.
Говорят ли последующие оценки о том, что принятие протекционистских лингвистических мер пошло на пользу французскому языку в Квебеке, и по всему миру? Изучение тенденций в области языковой политики франкофонии позволило заметить, что в последние десятилетия прошлого века и Франция пошла по пути Квебека, реализуя «канадскую схему языковой политики» [3]. С одной стороны, это одно из прямых доказательств успешности Хартии. Миграционные потоки стремительно превращают социолингвистическую ситуацию во Франции в аналогичную канадской. Поэтому похожие контуры принимают действия властей по созданию коммуникативной несущей конструкции для культурной, социальной и лингвистической идентичности. Вероятно, при многих аргументах «против», вывод об успешности политики по валоризации статуса французского языка не будет слишком преувеличенным. Французский язык, например, не превратился в патуа и, с большей или меньшей эффективностью, выполняет задачи культурно-лингвистической идентичности для разнородного социума. Однако именно в пункте культурной идентичности противники Хартии в Квебеке получают возможность критиковать закон 101, обращаясь к сложной взаимосвязи языка и культуры: «хотя иммигранты и говорят по-французски, но означает ли это, что они умеют жить по-французски?» [4].
Впрочем, теперь следует обратиться к критике квебекского интеркультурализма - опыта лингвистического законодательного регулирования. Даже многие дирижисты признают теперь, что динамика социальных отношений требует и большей гибкости в области языковой политики [5]. Благие намерения протекционистов сталкиваются с актуальными коммуникативными реалиями и рискуют разбиться об них. Так, до введения Хартии английский язык стабильно доминировал в сфере бизнеса в Ка-
наде, что, собственно, и составляет актуальную глобальную реалию. Квебекские предприятия не являются исключением, как бы того не хотелось сторонникам директивных методов в коммуникации. Законодательное провозглашение французского в качестве рабочего языка в Квебеке послужило причиной целого ряда затруднений. Андре Браен вполне резонно указывает, в частности, что сфера применения закона ограничивается юрисдикцией провинции Квебек, распространяясь на 270 000 предприятий [6]. Получается, что в известной степени эти предприятия искусственно вырваны из сферы деловой коммуникации. Противодействие этим искусственным мерам подтверждается штрафными санкциями властей в отношении правонарушителей. Отметим, что в рамках квебекского интеркультурализма столкновение между либералами и консерваторами ознаменовало применение Закона 101. Так, в 1988 году либеральная партия Квебека сумела добиться применения поправок в отношении языка коммерческой рекламы [5], которая из одноязычной (франкоязычной) теперь практически превратилась в сосредоточение большего лингвистического разнообразия. На практике, это означает то, что: надписи на французском языке должны быть более заметными, чем, получившие право присутствовать в сигнификативном пространстве, тексты на других языках [7]. Представляется, что здесь затрагивается очень важный аспект языкового бытования в современной информационной среде. Можно предполагать, что потеря французским языком монополии в аудиовизуальном поле коммерческой рекламы явилась серьезным ударом по позициям французского языка в целом.
Статистические данные свидетельствуют, между тем, об общем снижении удельного веса французского языка в Квебеке, где количество франкофонов существенно сократилось за последнее десятилетие (с 62,4 % в 2001 году до 56,5 % в 2011 г.). Регрессивная динамика отмечается и по всей Канаде: если в 2001 г. родным французский язык являлся для 22,1% канадцев, то в 2011 г. их стало всего лишь 21,7 % [4].
Кроме того, Хартия французского языка (закон 101) стала, по вполне очевидным причинам, объектом обвинений в ущемлении прав аллофонов и англофонов. Критики хартии усматривают дискриминацию в плане языкового кода, который навязывается доминирующей языковой группой. Сторонники хартии видят в ней инструмент культурной политики, неотъемлемым компонентом которой является лингвистический аспект. Заметим, впрочем, что франкоязычное население Квебека, действительно представляя большинство населения провинции, одновременно с этим, оказывается меньшинством в отношении всего англоязычного населения Канады. В этом свете меры по закреплению статуса французского языка видятся именно как меры по защите родного языка, принимаемые со стороны миноритарной группы. Таким образом, горизонтальное и вертикальное измерения, присущие любой социально интеракции, в отношении директивных мер по поддержке статуса и позиций французского языка также дают неоднозначные результаты. А. Браен достаточно пессимистически квалифицирует ситуацию как тупиковую: французский является языком большинства, которое, пытаясь усидеть на двух стульях, неспособно навязать свою волю, в частности, в плане выбора коммуникативного кода (2012). Итак, речь идет о коммуникативном бессилии большинства? Будущее покажет способность директивных мер поддержать разнообразие культурное и языковое, а с другой стороны - поддержать позиции французского языка.
Таким образом, анализируя по горизонтальной и вертикальной осям социальной интеракции, можно заключать, что Хартия французского языка, как продукт интеркультурализма, дала на сегодняшний день весьма неоднозначные результаты. К признакам успешности законодательных мер по поддержанию статуса языка следует отнести то, что позиции официального французского языка оказались валоризованы, в частности, в сферах миграционной аккультурации и образования. С другой стороны, нельзя не отметить противодействие субъектов реальной коммуникации искусственным попыткам законодательного закрепления монополии французского в области делового общения, происходящее в свете общего снижения удельного веса франкофонии в коммуникативном пространстве Канады и даже Квебека.
Библиографический список
1. Паин Э.А. Трудный путь от мультикультурализма к интеркультурализму. Вестник Института Кеннана в России. 2011; 20.
2. Locher U. Les anglophones de Montréal. Émigration et évolution des attitudes 1978-1983. Québec, Conseil de la langue française, 1988.
3. Куралесина Е.А. Эволюция языковых политик Франции и Канады в сравнительно-историческом аспекте. Известия РГПУ им. А.И. Герцена. Санкт-Петербург. 2011; 127: 146 - 150.
4. Recul du français. Available at: www.ledevoir.com/politique/canada
5. Woerhling J. La Charte de la langue française. Les ajustements juridiques dans Le Français au Québec, sous la dir. de Michel Plourde. Montréal, Fides et Les Publications du Québec, 2000: 285 - 291.
6. Braen A. Avancez vers l'arriere. Available at: www.monde-diplomatique.fr/2012/07/BRAEN/47976
7. Available at: https://fr.wikipedia.org/wiki/Charte_de_la_langue_fran%C3%A7aise
8. Реферовская Е.А., Бокадорова Н.Ю., Гулыга О.А., Челышева И.И. Французский язык. Языки мира: Романские языки. Москва: Academia, 2001: 247 - 249.
9. Chouinard T. La loi 101 doit s'appliquer aux ecoles passerelles. Available at: www.lapresse.ca/actualites
References
1. Pain 'E.A. Trudnyj put' ot mul'tikul'turalizma k interkul'turalizmu. Vestnik Instituta Kennana v Rossii. 2011; 20.
2. Locher U. Les anglophones de Montréal. Émigration et évolution des attitudes 1978-1983. Québec, Conseil de la langue française, 1988.
3. Kuralesina E.A. 'Evolyuciya yazykovyh politik Francii i Kanady v sravnitel'no-istoricheskom aspekte. Izvestiya RGPUim. A.I. Gercena. Sankt-Peterburg. 2011; 127: 146 - 150.
4. Recul du français. Available at: www.ledevoir.com/politique/canada
5. Woerhling J. La Charte de la langue française. Les ajustements juridiques dans Le Français au Québec, sous la dir. de Michel Plourde. Montréal, Fides et Les Publications du Québec, 2000: 285 - 291.
6. Braen A. Avancez vers l'arriere. Available at: www.monde-diplomatique.fr/2012/07/BRAEN/47976
7. Available at: https://fr.wikipedia.org/wiki/Charte_de_la_langue_fran%C3%A7aise
8. Referovskaya E.A., Bokadorova N.Yu., Gulyga O.A., Chelysheva I.I. Francuzskij yazyk. Yazykimira: Romanskie yazyki. Moskva: Academia, 2001: 247 - 249.
9. Chouinard T. La loi 101 doit s'appliquer aux ecoles passerelles. Available at: www.lapresse.ca/actualites
Статья поступила в редакцию 19.10.15
УДК 811.111-26
Krasnikova L.V., postgraduate, English Department, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia),
Е-mail: lara. [email protected]
GEORGE GORDON BYRON'S "HEBREW MELODIES": STYLISTIC ANALYSIS. "Hebrew Melodies" by George Gordon Byron contain recognized poetic masterpieces, but their linguistic organization has never been studied in a detailed way in international philology. The aim of the present article consists in filling in this gap and in revealing the basic stylistic characteristics of "Hebrew Melodies", which contribute to creating an aesthetic effect in the poems. The present investigation shows that apart from biblical lexis, metaphors and other traditional stylistic means the author of the "Hebrew Melodies" also uses reproducible and unique inherently connotative lexis, various types of the attributive bond, asyndeton, polysyndeton, parallel and consecutive subordination as well as foregrounding at the acoustic level. The use of these stylistic devices is characterized by considerable variability, which explains the difference in the aesthetic effect that each particular poem produces upon the reader.
Key words: stylistic analysis, vertical context, inherently connotative lexis, adherently connotative lexis, asyndeton, polysyndeton, parallel subordination, consecutive subordination.
Л.В. Красникова, аспирант каф. английского языкознания филологического факультета Московского
государственного университета им. М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: [email protected]
О СТИЛИСТИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЯХ СТИХОТВОРЕНИЙ ДЖОРДЖА ГОРДОНА БАЙРОНА ИЗ ЦИКЛА «ЕВРЕЙСКИЕ МЕЛОДИИ»
Стихотворный цикл Джорджа Гордона Байрона «Еврейские мелодии» содержит признанные шедевры мировой поэзии, однако в языковом плане он остается практически неизученным как в отечественной, так и в зарубежной научно-филологической традиции. Цель настоящей статьи заключается в том, чтобы восполнить данный пробел и выявить базовые стилистические характеристики «Еврейских мелодий», в той или иной степени определяющие эстетическую значимость данного стихотворного цикла. Исследование показывает, что помимо библеизмов, метафор и прочих вполне предсказуемых и традиционных стилистических средств автор «Еврейских мелодий» прибегает к использованию воспроизводимой и невоспроизводимой ингерентно коннотативной лексики, разных вариантов выражения атрибутивной связи, асиндетона, полисиндетона, последовательного подчинения и параллельного соподчинения на уровне синтаксиса и к актуализации потенциальных свойств акустического уровня организации текстов. Применение указанных средств отмечено значительной вариативностью, что во многом определяет специфику эстетического эффекта, который каждое конкретное стихотворение оказывает на читателя.
Ключевые слова: стилистический анализ, вертикальный контекст, ингерентно-коннотативная лексика, адгерент-но-коннотативная лексика, асиндетон, полисиндетон, параллельное соподчинение, последовательное подчинение.
Поэтический цикл Джорджа Гордона Байрона «Еврейские мелодии» был создан в 1814 - 1815 гг. Он состоит из 24 стихотворений, по большей части - но не полностью - соотносящихся с определенными частями Библии [1]. Впоследствии большая
часть этих текстов была положена на музыку 2]. К созданию «Еврейских мелодий» Байрона побудило пронесенное им через всю жизнь восхищение библейским текстом и порожденный романтизмом интерес к историческому прошлому разных народов [3];
