CC BY
0
УДК [069.5:62(=133.1)"17"]:[069:929Ломоносов]
Е. М. Лупанова
Французские научные инструменты в Музее М. В. Ломоносова МАЭ (Кунсткамера) РАН
Коллекция научных инструментов Музея Ломоносова в составе МАЭ (Кунсткамера) РАН представляет собой уникальный комплекс вещественных источников по истории мировой науки периода энциклопедизма. В статье подробно представлено семь предметов этого собрания (часы, телескоп, электростатическая машина), дано их техническое описание, датировка, охарактеризованы особенности использования, по возможности приведены биографические сведения о мастерах-изготовителях. Во вводной части сформулированы особенности французского инструментального дела XVIII в. - его слабость по сравнению с Великобританией, Швейцарией и немецкими государствами, обусловленная политической обстановкой и отношением к вопросам религии; однако французские инструменты отличает изысканность оформления - роскошь, не характерная для других стран. В заключении говорится о просветительском потенциале рассматриваемой музейной коллекции.
Ключевые слова: история науки, приборостроение XVIII в., музейное дело, Кунсткамера, декоративно-прикладное искусство, французское инструментальное дело
Yevgenia M. Lupanova
French Scientific Instruments at M. V. Lomonosov's Museum MAE (Kunstkamera) RAS
The collection of scientific instruments stored at M. V. Lomonosov's museum at MAE (Kunstkamera) RAS is a unique assemble of material historical sources presenting the history of world sciences at the period of encyclopedism. The article contains the detailed characteristics of seven scientific instruments (sundials, clock, telescope, electrostatic machine) - the technique description, date, specifics of practical usage, by the opportunity - biographic data of experts. The introductory part is devoted to the specifics of French scientific instruments making business in the 18th century - its incompetence in comparison with British, Swiss and German ones emanating from political circumstances and religious attitudes; from the other point of view French instruments are distinguished by refined decoration - luxury not typical for any other nation. The conclusion contains enlightenment potential of the collection under consideration.
Keywords: history of sciences, making scientific instruments business of 18th century, museums, Kunstkamera, decorative and applied arts, French scientific instruments DOI 10.30725/2619-0303-2024-1-39-44
Музей Ломоносова в составе Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН представляет на своих экспозициях коллекцию научных инструментов, позволяющую раскрыть творчество русского ученого в широком географическом и хронологическом контексте. Произведения французских мастеров-приборостроителей играют в этом собрании весьма скромную роль. Страна, в которой появилась одна из первых в истории академий наук, не отличалась широким практическим применением достижений современных наук. Она не могла гордиться ни детальнейшими работами по изучению своих внутренних территорий,ни доминированием на мировых морских просторах, обеспечивавшими большое количество заказов, а вместе с
тем широко известно процветание немецких и английских инструментальщиков.
Вполне логично, что количество французских научных инструментов эпохи энциклопедизма, в музейных собраниях относительно невелико, однако качество заставляет обратить на эти предметы особое внимание. Французским мастерам было сложно предложить оптическое стекло чище английского, немецкого и швейцарского, изобрести часовой механизм с более точным ходом, новую конструкцию микроскопа, электростатической машины или телескопа. В странах, принявших Реформацию, научные инструменты стали символом обновления взаимоотношений человека и окружающего мира; познание естества в них стало осознаваться
как исполнение воли Творца, работа ученых и приборостроителей - как богоугодное дело, появление монарха и государственного деятеля на публике с чертежной готовальней, зрительной трубой или угломером - как свидетельство его образованности (в соответствии с новыми тенденциями связывавшееся с образом идеала правителя) и неустанного труда на общее благо - процветание страны и каждого ее жителя. Условия в католической Франции не могли в той же мере содействовать успехам инструментального дела. Напротив, желавшие заняться этим ремеслом вынуждены были покидать страну. Самыми известными протестантами, бежавшими из родных краев в Великобританию, были Доллонды - династия, трое представителей которой стали авторитетнейшими оптиками. Именно они были в числе первых, кто реализовал на практике идею использования двух видов стекла (крона и флинта) для изготовления ахроматических зрительных труб. Многие годы семья не порывала связей с соотечественниками, также невольно покинувшими Францию; принимала активное участие в организации лечения в больнице общины.
При французском дворе и в среде аристократии сложно было убедить потенциальных клиентов в ценности высокоточных по тем временам приборов, в необходимости научного изучения страны и ее ресурсов, в совершенствовании средств навигации. Зато здесь ценилось изящество декоративного оформления; каждый стремился превзойти других необычайно роскошным нарядом и эксклюзивными аксессуарами, вычурной архитектурой зданий и не менее сложным оформлением интерьеров. Занятия искусствами органично вписывались в религиозное сознание:возведение храмов, роскошных дворцов, хитроумное оформление внутреннего убранства, исполнение музыки мыслилось как богоугодные дела и средства прославления мудрости Творца. Эти условия определили характерные черты французского инструментального дела - малочисленность мастеров, изысканность и утонченность декора при не самых высоких требованиях к чистоте оптического стекла или к точности хода хронометров.
Среди хранящихся в Музее Ломоносова предметов памятниками истории науки являются:
- Солнечно-звездные часы-диптрих работы неизвестного мастера (МЛ-2818),
- Солнечные часы работы Николя Биона (МЛ-00279),
- Телескоп работы Клода Пари (МЛ-00419),
- Горизонтальные солнечные часы работы Пьера ла Мэра (МЛ-02738),
- Часы-картель работы Шарля Бёвиллена (МЛ-00274),
- Четыре армиллярные сферы (МЛ-00414, МЛ-00415, МЛ-00455, МЛ-00471);
- Электростатическая машина работы Е. Дю-крете и Л. Лежёна (МЛ-00468).
С большой долей вероятности предполагается французское происхождение часов типа «пеликан» с гравировкой широты Парижа в градусах и десятичных минутах (МЛ-02766).
Кроме того, в фондах имеются два набора весов с разновесами, из которых один точно (МЛ-03720), а другой предположительно (МЛ-02785), были сделаны во Франции. Однако в обоих случаях речь идет о весах для монет, которые должны в большей степени соотноситься с нумизматикой и историей торговли, нежели с историей развития науки.
Первому из названных инструментов и биографии мастера-изготовителя была посвящена специальная публикация [1], отдельного внимания требуют и армиллярные сферы - сложный астрономический инструмент, умение изготовить который долгое время справедливо считалось показателем высокого уровня профессионализма мастера инструментального дела.
В данной статье рассмотрены семь научных инструментов, вышедших из французских мастерских и хранящихся сейчас в Музее Ломоносова. Следует напомнить, что к их числу, безусловно, относятся все названные часы -измерение времени в XVIII в. не было частью повседневной практики, а относилось в большей степени к сфере научных занятий.
Наиболее ранними являются солнечно-звездные часы-диптрих. Восходящая к Средневековью традиция, подразумевала анонимность изготовителя, и в отличие от более поздних предметов, на нем нет фамилии мастера. Часы сделаны из двух пластин слоновой кости, скрепленных между собой двумя петлями; закрытое положение фиксируется двумя парными крючками и колечками. На верхней поверхности первой пластины горизонтальные высотные часы типа пеликан 4-12-8. Там же расположена кольцевая шкала (0)-12(0)-12 универсальных экваториальных часов, а на обратной стороне пластины - 0-80°, с делениями через 1° (до 40), через 2° (40-60), через 5° (60-80) . Здесь же находятся звездные часы (ноктурнал), совмещенные с указателем фаз Луны. Вокруг компасной коробки во второй пластине шкала горизонтальных часов с
разметкой 5-12-7 для широты Парижа (48° 30') и с нитяным гномоном. На дне компаса - градусная шкала и таблица со списком 18 французских городов с их широтами: Ожер, Байонна, Бордо, Шалон, Дижон, Гренобль, Ро-шель, Лимож, Лион, Монпелье, Монк, Пельер, Париж, Руан, Тулуза, Труа, Дьеп. По сторонам от таблицы находятся резные обозначения сторон света на латинском языке: «Occidens», «Septendrio» , «Oriens», «Meridies». На обратной стороне второй пластины вечный календарь в виде металлического вращающегося диска. С правой стороны от него - равномерная шкала линейки, размеченная на дюймы и их десятые доли с нумерацией десятых долей через 10 (10-70). На всех пластинах обрамление оформлено в виде цепочки стилизованных корон.
Приведенное описание часов позволяет составить представление об их функционале. Он не ограничивался определением времени по небесным светилам, но позволял соотносить разные системы измерения времени в сутках, в месяце и в году; определять географические координаты; предполагалось, что они будут использоваться в разных регионах внутри страны.
Телескоп сделан на несколько десятилетий позже. Он представляет собой тубус, оклеенный черной кожей, шарнирно укреплен на штативе в виде стойки с тремя фигурными ножками. Шарнир свободно вращается в горизонтальной плоскости и зажимается винтом с барашком. Длинный винт для перемещения малого зеркала проходит через две направляющих муфты. Рифленая головка для его вращения утрачена. На окулярный тубус надета трубка с утраченным завершением (окулярной линзой или диафрагмой). Зеркала металлические, из белого сплава. Тубус объектива закрыт точеной навинчивающейся крышкой. На торце тубуса вокруг окуляра штампованная надпись: «С. Paris a Paris».
О мастере-изготовителе известно, что он родился в 1703 г. недалеко от Парижа, в поселении Шайо и впоследствии вошедшем в границы города. Его обучал домашний учитель. В 1713 г. семья переехала в столицу, где будущий мастер продолжал заниматься с частным педагогом. Первые математические инструменты К. Пари начал изготавливать в возрасте 17 лет и к 19 годам добился значительных успехов в токарном ремесле.
В 1732 г., изучая 16-дюймовый телескоп-рефлектор работы английского оптика Э. Скарлета, Пари решил сам овладеть техникой изготовления и полировки зеркал. К концу
1733 г. он изготовил первый в своей жизни телескоп. Работа была с восторгом принята Академией наук в Париже и рекомендована государственному секретарю по делам военно-морского флота Ж.-Ф. Ф. де Морепа, много делавшему для улучшения навигационного оборудования судов. В результате этого знакомства К. Пари вместе шурином Ж.-Б. Гони-шоном получил эксклюзивное право на изготовление и продажу телескопов-рефлекторов. Мастер осваивал технологию изготовления сплавов, творчески перерабатывал имеющийся опыт. Его оптические зеркала отличались особой оригинальностью. Первые оптические зеркала изготавливались из сплава меди и олова с добавлением мышьяка [2, р. 269]. Они стоили сами по себе довольно дорого, а со временем тускнели, требовали замены. Клод Пари использовал большое количество мышьяка для улучшения отражающих свойств и по возможности избегал применения олова.
К. Пари снабжал инструментами Французскую академию наук, изготовил несколько инструментов для короля Людовика XV, королевских кабинетов Испании, Дании, Польши, Саксонии. Большинство его телескопов имело фокусное расстояние 6, 16 и 32 дюйма. Кроме телескопов-рефракторов, он изготавливал микроскопы и пассажные инструменты [3]. Его успехи особенно удивительны с учетом того, что Франция была на периферии оптического приборостроения, лидерами же в этой сфере на протяжении всего XVIII в. были англичане.
Инструменты, выходившие из мастерской К. Пари, были неотъемлемой частью интерьеров просвещенных монархов, органичной частью символики Нового времени, предполагавшей образованность монарха, его широкие знания о мире, взаимосвязь власти и науки, непрестанный труд правителя на благо подданных. Зрительные трубы и телескопы имели широкие возможности применения: украшение интерьеров, решение навигационных задач во время морских и сухопутных путешествий, артиллерийское дело и разведка, составление карт, физические опыты, астрономические наблюдения. Одновременно телескопы и другие научные инструменты являлись атрибутами изысканного досуга, предметами, созданными для приятного времяпрепровождения просвещенных особ. В годы работы К. Пари телескопы занимали с годами все более прочное место в астрономических обсерваториях и утрачивали развлекательное значение [4-6]. К. Пари умер в 1763 г.
Современниками К. Пари были мастера ле Мэры, изготавливавшие дорожные сол-
нечные часы в стиле баттерфилд. Образцы их работ хранятся в европейских и американских музеях (Музей истории науки в Оксфорде, Адлерский планетарий в Чикаго). Старший представитель семьи больше специализировался на приборах с магнитной стрелкой, а второй увлекался изящным украшением своих инструментов и состоял в Обществе прекрасных искусств. Пьер ле Мэр-младший начинал работать под руководством отца и дяди (Пьера и Жака ле Мэров), со временем стал признанным самостоятельным специалистом в своей области. Его мастерская работала в 1730-1760-е гг. Он был первым, кто начал изготавливать секстанты для французского флота вскоре после изобретения этого навигационного инструмента в Англии. П. ле Мэр-младший делал инструменты для Академии наук в Париже, участвовал в разработке стандартов мер, в 1756-1759 гг. выполнял правительственный заказ по изготовлению солнечных часов для офицеров французской колониальной армии [7, р. 141-168].
Часы его работы из коллекции Музея Ломоносова относительно простые и скромно декорированные. Их элитарную принадлежность выдает только серебрение. Это небольшие складные карманные часы. Они имеют основание в виде цилиндрической коробки с откидным треугольным гномоном, рассчитанным на широту Парижа, и углубленной компасной коробкой. Часовая шкала IV-XII-VIII с делениями через 1/2 часа и с линией магнитного склонения. Около компаса выгравирован автограф мастера: «Paris. P. L. Maire».
Контрастно рядом с этим неброским предметом выглядят настенные часы-кар-тель, сделанные примерно в тот же промежуток времени. Точнее, мастерская Ш. Бёвил-лена начала работать в 1733 г., а последние достоверные сведения о ней относятся к 1778 г. Годы работы мастера - это период распространения моды на часы данного типа в богатых интерьерах, что во многом объясняется талантом Ш. Бёвиллена и спросом не только французской, но и европейской элиты на его работу.
Механизм находится в резном золоченом футляре, богато украшенном растительным орнаментом, нижняя часть оформлена в виде головы сатира, верхняя увенчана вазой; две стрелки - часовая и минутная - имеют сложную ажурную форму. В центре за стеклянной крышкой находится белый эмалевый циферблат с нумерацией часов римскими цифрами и минут (через 5) - арабскими. У цифр IV и VIII находятся отверстия с поводками для заво-
да ключом, во внутреннем круге - автограф мастера.
На часах типа «пеликан» не указан изготовитель. Они представляют собой прямоугольное деревянное основание с посеребренной часовой пластиной и вертикальным коническим гномоном. Прямая равноденствий (перпендикулярная полуденной линии) обозначена символами Весов и Овна, гиперболы солнцестояний - символами Рака и Козерога. Часовые линии прямые. Шкала 10-14 (нумерация XI —XII—I). 1/2 часа до и после XII отмечены пунктиром. Указание широты, для использования на которой эти часы были изготовлены, отсылает к революционной Франции, где использовались десятичные минуты - именно в этой системе измерений широта Парижа равняется 48° 51'.
Самым поздним из французских научных инструментов, хранящихся в фондах Музея Ломоносова, является электростатическая индукционная машина (генератор) типа Уим-шерста работы Е. Дюкрете и Л. Лежёна. От рассмотренных выше часов хронологически их отделяет около столетия - она датируется 1880-ми гг. и для того времени была новинкой техники, позволявшей получать ток высокого напряжения без непредсказуемой смены полярности. По сей день подобные машины используются на уроках физики при изучении явления электричества.
На выставках этот экспонат может использоваться для характеристики начального этапа широкого распространения использования электричества для повышения комфорта широких кругов (телеграф, освещение, трамваи) - т. е. становления того отношения к использованию этого явления, которое сейчас кажется само собой разумеющимся. Здесь же можно противопоставить современные представления бытовавшим несколькими десятилетиями ранее - дать отсылку к ломоносовским временам, когда грозное и загадочное явление природы привлекало к себе пристальное внимание исследователей, но никому не приходило в голову, что оно может быть полезно для чего-либо кроме развлечения. Различные конструкции электростатических машин использовались тогда в физических кабинетах, а также для развлечения благородной публики - демонстрации искр, явления притяжения и отталкивания предметов, ощущения удара током в неожиданный момент и т. п. Эти явления воспринимались как «куриозные», почти что чудесные, и сами ученые пытались выявить закономерности и объяснить эту загадку естества [8-15].
Поступление этого предмета в музейный фонд является не столько частью истории целенаправленного собирания тематической коллекции, сколько эпизодом музеификации устаревающей техники. Устройство смонтировано на массивной прямоугольной подставке с четырьмя ножками. На внешнем деревянном диске укреплен диск из похожего на эбонит коричневого изоляционного материала. Верхний деревянный диск в виде кольца со вставленным в него картонным донышком, верхняя и нижняя плоскости оклеены оловянной фольгой, плоскости соединяются проходящими по поверхности деревянного кольца шестью плоскостями. К верхнему диску латунными гвоздиками крепились зеленые шелковые ленточки. Состояние сохранности машины плохое, требуется серьезная реставрация с восстановлением некоторых элементов - на данный момент вращавшиеся в противоположных направлениях стеклянные диски разбиты, шелковые ленточки утрачены.
Помимо очевидного представления творческого пути русского ученого-энциклопедиста в контексте общемирового развития, на материалах экспозиции может быть раскрыта национальная специфика науки и приборостроения различных стран; эволюция практики измерения времени; некоторые страницы декоративно-прикладного искусства, что свидетельствует о просветительском потенциале Музея Ломоносова.
Список литературы
1. Лупанова Е. М. Часы мастера Николя Биона на экспозиции «Первая астрономическая обсерватория Академии наук» МАЭ РАН // Радловский сборник: науч. исслед. и музейные проекты МАЭ РАН в 2013 г. Санкт-Петербург, 2014. С. 126-132.
2. Willach R. The Development of the Reflecting Telescope in the 18th century from John Hardley to James Short // Atti della fondazione Giorgio Ronchi fondata da Vasco Ronchi. 2007. № 2. P. 255-288.
3. Turner А. Claude Paris and the Early History of the Reflecting Telescope in France // Journal of the Antique Telescope Society. 2009. Iss. 30. P. 5-8.
4. Иванов К. В. Первые телескопы. На пути от раритета к «философскому инструменту» // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. 2004. № 6 (38). С. 87-94.
5. Baker A. Symbiosis and Style; the Production, Sale and Purchase of Instruments in the Luxury Markets of the Eighteenth-century London // History of Science and Medicine Library. Leiden; Boston: Brill, 2016. Vol. 56: Scientific Instruments and Collections. P. 1-20.
6. Stafford B. M. Devices of Wonder: from the World in a Box to Images on a Screen. Los Angeles: Getty Research Inst., 2001. 405 p.
7. Schechner S. European Pocket Sundials for Colonial Use in American Territories // How Scientific Instruments Have Changes Hands. Leiden; Boston, 2017. Р. 119-170.
8. Никифорова Н. В. «Вещество, которое не поймать руками». Восприятие электричества с середины XVIII в. до середины XIX в. // Диалог со временем. 2020. № 72. С. 165-180.
9. Никифорова Н. В. Превращение электричества из диковинки в новинку. Подходы к изучению культурной истории электрификации // Общество. Среда. Развитие. 2016. № 4 (41). С. 48-55.
10. Никифорова Н. В. Технологические новинки при императорском дворе: электричество в практиках репрезентации власти // Ярославский педагогический вестник. 2015. Т. 1 (Культурология), № 2. С. 145-150.
11. Никифорова Н. В., Сидорчук И. В. Культурная история электричества в России XIX века: электрический свет как спектакль и развлечение // Вопросы истории естествознания и техники. 2017. Т. 38, № 3. С. 448-469.
12. Никифорова Н. В., Сидорчук И. В. Электротехническое образование в России на рубеже XIX-ХХ вв.: воображение о технологическом будущем и формирование инженера как нового культурного героя // Былые годы. 2020. № 58 (4.) С. 2729-2741.
13. Никифорова Н. В. Эстетическое измерение техники: динамо-машина как технологическое возвышенное на рубеже XIX и ХХ вв. // Философия науки и техники. 2020. Т. 25, № 2. С. 37-50.
14. Пестриков В. М. Электрический конденсатор -инновационная технология XVIII века // Инфокомму-никационные и радиоэлектронные технологии. 2019. Т. 2, № 2. С. 285-309.
15. Ченакал В. Л. Электрические машины в России ХVШ века // История физико-математических наук: сб. ст. Москва: Высш. шк., 1961. Т. 43. С. 50-111.
References
1. Lupanova E. M. Watches by master Nicolas Bion at the exhibition "The First Astronomical Observatory of the Academy of Sciences" MAE RAS. Radlovcollection: sci. research and museum projects of the MAE RAS in 2013. Saint-Petersburg, 2014. 126-132 (in Russ.).
2. Willach R. The Development of the Reflecting Telescope in the 18th century from John Hardley to James Short. Atti della fondazione Giorgio Ronchi fondata da Vasco Ronchi. 2007. 2, 255-288.
3. Turner A. Claude Paris and the Early History of the Reflecting Telescope in France. Journal of the Antique Telescope Society. 2009. 30, 5-8.
4. Ivanov K. V. First telescopes. On the way from rarity to "philosophical instrument". Emergency re-
E. M. ^ynaHOBa
serve. Debates about politics and culture. 2004. 6 (38). 87-94 (in Russ.).
5. Baker A. Symbiosis and Style; the Production, Sale and Purchase of Instruments in the Luxury Markets of the Eighteenth-century London. History of Science and Medicine Library. Leiden; Boston: Brill,
2016. 56: Scientific Instruments and Collections, 1-20.
6. Stafford B. M. Devices of Wonder: from the World in a Box to Images on a Screen. Los Angeles: Getty Research Inst., 2001. 405.
7. Schechner S. European Pocket Sundials for Colonial Use in American Territories. How Scientific Instruments Have Changes Hands. Leiden; Boston,
2017, 119-170.
8. Nikiforova N. V. "A substance that cannot be caught with your hands." Perception of electricity since the mid-18th century. until the middle of the 19th century. Dialogue with time. 2020. 72, 165-180 (in Russ.).
9. Nikiforova N. V. Transformation of electricity from a curiosity to a novelty. Approaches to the study of the cultural history of electrification. Society. Wednesday. Development. 2016. 4 (41), 48-55 (in Russ.).
10. Nikiforova N. V. Technological innovations at the imperial court: electricity in the practices of
representing power. Yaroslavl Pedagogical Bulletin. 2015. 1 (2), 145-150 (in Russ.).
11. Nikiforova N. V., Sidorchuk I. V. Cultural history of electricity in Russia in the 19th century: electric light as performance and entertainment. Questions of the history of natural science and technology. 2017. 38 (3), 448-469 (in Russ.).
12. Nikiforova N. V., Sidorchuk I. V. Electrical engineering education in Russia at the turn of the 19th-20th centuries: imagination about the technological future and the formation of an engineer as a new cultural hero. Bylye Gody. 2020. 58 (4), 2729-2741 (in Russ.).
13. Nikiforova N. V. Aesthetic dimension of technology: the dynamo as a technological sublime at the turn of the 19th and 20th centuries. Philosophy of science and technology. 2020. 25 (2), 37-50 (in Russ.).
14. Pestrikov V. M. Electric capacitor -- innovative technology of the 18th century. Infocommunication and radioelectronic technologies. 2019. 2 (2), 285-309 (in Russ.).
15. Chenakal V. L. Electrical machines in Russia in the 18th century. History of physical and mathematical sciences: coll. of art. Moscow, 1961. 43, 50-111 (in Russ.).
44
BecmHUK Cn6MK № 1 (58) Mapm ■ 2024
