CC BY
15
Наука. Общество. Оборона 2311-1763 Science. Society. Defense
2021. Т. 9. № 2 Online ISSN 2021. Vol. 9. № 2
УДК: 630.91
DOI: 10.24412/2311-1763-2021-2-18-18
Поступила в редакцию: 07.03.2021 г. Submitted: March 7, 2021
Опубликована: 14.04.2021 г. Published online: April 14, 2021
Для цитирования: Лупанова Е. М. Инструменты научного изучения лесов в России XVIII века. Наука. Общество. Оборона. 2021. Т. 9. № 2(27). С. 18-18. DOI: 10.24412/2311-1763-2021-2-18-18.
For citation: Lupanova Ye. M. Instruments of scientific research of woods in Russia of the 18th century. Nauka. Obsestvo. Oborona = Science. Society. Defense. Moscow. 2021;9(2):18-18. (In Russ.) DOI: 10.24412/2311-1763-2021-2-18-18.
Конфликт интересов: О конфликте интересов, связанном с этой статьей, не сообщалось. Conflict of Interest: No conflict of interest related to this article has been reported.
© 2021 Автор(ы). Статья в открытом доступе по лицензии Creative Commons (CC BY). https://creativecommons.org/licenses/by/4.0/
© 2021 by Author(s). This is an open access article under the Creative Commons Attribution International License (CC BY)
ВООРУЖЕНИЕ И ВОЕННАЯ ТЕХНИКА: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
Оригинальная статья
Инструменты научного изучения лесов в России XVIII века
Е. М. Лупанова1
1 Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) РАН, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0003-0266-2887, e-mail: lupanova@kunstkamera.ru
Аннотация:
Парусный период истории флота - это время, когда поставлявшаяся на верфи древесина была стратегическим национальным ресурсом. От ее качества зависел срок службы военных судов, их мореходные свойства и боеспособность. Вполне естественно, что соперничество за господство на море повлекло за собой соперничество в изучении лесов. Россия XVIII в. была активно вовлечена в этот процесс. При изучении лесов, которые планировалось использовать для нужд морского ведомства, использовались передовые современные инструменты и технологии. С одной стороны, изучение лесов вписывалось в общие тенденции развития русской картографии, с другой имело собственные специфические особенности. Статья написана в рамках активно развивающегося в западной историографии направления - изучения научных инструментов исторического значения. Рассмотренные материалы позволяют вывод о том, что использование инструментов для научного изучения лесов в России определялось отечественной традицией, а также существенным английским и
французским влиянием. К концу XVIII века в России активно использовались зрительные трубы, геодезические астролябии, угломерные инструменты (квадранты и теодолиты), компасы, лаги, песочные, солнечные, звездные и механические часы, измерительные цепи, чертежные, различные виды линеек, угольники, циркули, транспортиры.
Ключевые слова:
парусный военный флот, лесное хозяйство, научное изучение деревьев на корню, инструменты, астролябии, зрительные трубы, компасы, часы
ВВЕДЕНИЕ
В эпоху активного строительства европейских военных парусных флотов леса и древесина стали привлекать к себе особое внимание правительства. От состояния природного ресурса, эффективности организации его рационального использования, технологий заготовления, первичной обработки, транспортировки и хранения зависел срок службы кораблей, их судоходные и боевые качества.
Становление научного лесоводства стало следствием стремления изучить и наладить максимально эффективное использование ресурса. Этому процессу посвящена достаточно обширная историография. Однако такой важный аспект, как инструменты, использовавшиеся для изучения лесов, до сих пор оставался вне сферы исследовательского внимания.
АСТРОЛЯБИЯ И ЦИРКУЛЬ
Со второй половины XVII века в картографическую в целом и для составления карт лесов в практику постепенно входили астролябия и пропорциональный циркуль - универсальные измерительные, наблюдательные и чертежные инструменты, использовавшиеся также в военном, навигационном, архитектурном деле. Каждый из них изготавливался в единственном экземпляре на заказ, был искусно сделанным инструментом, стоил дорого и использовался для решения задач государственной важности. Новизна и редкость западноевропейских инструментов определяли неустойчивость терминологии. На протяжении целого столетия один и тот же предмет упоминался в документах под названиями «астролябия», «феодолит», «инструмент». В XIX веке произошло разграничение этих понятий: под астролябией стали понимать выходивший из употребления универсальный инструмент, изготовленный на основе проекции звездного неба, а под теодолитом - геодезический инструмент для измерения горизонтальных и вертикальных углов.
В России XVIII века наибольшее распространение получила геодезическая астролябия - упрощенный и специализированный инструмент, предназначенный для взятия горизонтальных углов. Одновременно он был более точным для геодезических измерений по сравнению с классическими астролябиями, был снабжен компасом и диоптрами. К началу Генерального межевания Сенат располагал 611 геодезическими астролябиями. Кроме того, 206 инструментов русской и английской работы находилось в Главной межевой канцелярии. Для дальнейшего изучение территории страны было приказано изготовить астролябии в Инструментальной палате Петербургской академии наук [1, с. 25], [2, с.105]. Распространение астролябической съемки было следствием английского влияния. Альтернативным вариантом мог быть французский, с характерной для него мензульной съемкой [3, с. 36].
ВЕРЕВКИ, ЦЕПИ, ЛАГ, ЧАСЫ
Традиционными для русской картографической традиции инструментами были мерные веревки и использование устных свидетельств местных жителей о направлениях и расстояниях. При речных и морских переходах для измерения расстояний с 1690-х годов использовали лаг и часы (в первую очередь песочные; во вторую - звездные и солнечные; с середины XVIII в. также механические). На суше расстояния между деревнями определялись «по скаскам обывателей». Устные свидетельства сравнивались с измерениями веревкой или цепью, что давало поправку, вводившуюся «по пропорции». В целом сочетание инструментальной съемки местности с активным использованием расспросов местных жителей характеризуется как полуинструментальная.
Контуры ситуации, лежащие по сторонам линии хода, снимались следующим способом: на все характерные точки контура, отдельные и ориентировочные предметы и населенные пункты, брались направления астролябией, делались точные визирования с помощью диоптров и отсчитывались по компасу румбы направлений. Расстояния до этих боковых пунктов определялись глазомерно [4, с. 9], [5, с. 195-201].
Карты этого времени пока не имели градусной сетки (её роль по сути выполняла гидрографическая сеть) и масштаба [6, с. 94]. Постепенно в картографическую практику входили представления о масштабе, но вплоть до второй половины XIX века не существовало единых стандартов, и пропорции определялись по усмотрению составителя карты. Также на его усмотрение частно выбиралась и информация для нанесения на карту. Казалось бы, карты лесов должны быть схожими по содержанию. Но, например, лейтенант Хрущев в 1737 г. оценивал наносимые на карту леса, росшие по берегам Дона и Донца с точки зрения годности на корабельное строение, галеры, шлюпки, блоки и т.д. А работавшие примерно в то же время на берегах Дона, Битюга и Хопра И. Шишков и П. Лупандин фиксировали породы деревьев [7].
Для картографических работ использовались линейки (чертежные, счетные, масштабные), угольники, транспортиры, циркули.
Со второй половины петровского правления измерительные цепи местами стали вытеснять более дешевые и традиционные веревки. Это явление было обратной стороной увеличения масштабов картографических работ. Параллельно шел процесс унификации. Со временем стандартными стали цепи длиной 10 саженей (21,34 м), состоящие из 100, 70 или 60 стальных «колен» (звеньев), соединенных между собой кольцами или латунными четырехугольниками. Для измерения геодезист с помощником брали по цепному колу, надевали на них большие крайние кольца и вытягивали цепь по предварительно провешенной измеряемой линии. Измерения выполняли дважды в прямом и обратном направлениях, при большой разнице в полученных результатах - производили несколько повторных.
Тогда же вошли в употребление квадранты для определения широт по Солнцу или Полярной звезде. В документах зафиксированы списки инструментов для карт более позднего времени. Так, В.Н. Татищев в 1737 г. писал:
"Инструментов ныне вскоре потребно: одну трубу 12 футов, другой шести или семи футов и 2 пендула хорошей работы; один квадрант, не очень малой, с перспективом, чтоб его обороты и все движения были на бесконечных счурупах, как мне господин Брадле с образца графа Брюса делал; да впредь таких инструментов ко усмотрению долготы, тубусов, и пр., хотя в губернию по одному, и протчее; да для усмотрения широты квадрантов против вышеобъявленнаго в каждую провинцию по одному, или на две провинции одно. И оное мнится выписать из Англии или Голландии" [8, с. 148].
ЗРИТЕЛЬНЫЕ ТРУБЫ И КАМЕРА-ОБСКУРА
К середине XVIII века прочно входят в практику обследования лесов и картографирования оптические инструменты и геодезические астролябии. При помощи зрительных трубпроизводился осмотр стволов на корню. Развитие оптики в XVIII веке оказывало определенное влияние на лесное хозяйство и картографию.
В 1760-е годы описания лесов стремились поднять на принципиально более высокий уровень точности. О том, насколько важной была эта задача, свидетельствует факт приобретения Межевой экспедицией специально для описи лесов в Архангельской губернии квадранта работы Н.Г. Чижова. Этот инструмент был сделан в 1761 г. по оригинальному проекту Ф.У.Т. Эпинуса, при освидетельствовании на заседании Академии наук получил отличную характеристику, был лучше приобретенного в 1751 году квадранта авторитетнейшего английского специалиста в области приборостроения Дж. Берда. Ф.У.Т. Эпинус характеризовал квадрант как «первый с надлежащею точностью сделанный в России астрономический инструмент». В 1762 году его пыталась получить для своих нужд канцелярия Главной артиллерии и фортификации, но ей ответили отказом. Межевая экспедиция добилась распоряжения Сената, выполнение которого было обязательным для Академии [9, с. 175-177].
Во время экспедиции под руководством А.И. Свечина по описанию корабельных лесов и населенных пунктов в Казанской, Оренбургской и Нижегородской губерниях (1764-1765 гг.) использовалась камера-обскура [8, с. 140].
Диковинные с точки зрения русского обывателя инструменты, которыми владели флотские служащие и специалисты по лесному хозяйству, воспринимались не просто как нечто непонятное и враждебное, а как вещи предназначенные для разорения крестьян [10].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В целом можно сказать, что использование инструментов для научного изучения лесов в России определялось тремя традициями:
• русской, предполагавшей активное использование устных свидетельств местных жителей;
• английской (астролябическая топографическая съемка, использование оптических инструментов для осмотра ствола);
• немецкой (мензульная съемка, стремление к точному математическому подсчету).
К концу XVIII века в Российской империи активно использовался широкий спектр современного оборудования, включавший в себя:
• зрительные трубы,
• геодезические астролябии,
• угломерные инструменты (квадранты и теодолиты),
• компасы,
• лаги,
• песочные, солнечные, звездные и механические часы,
• измерительные цепи,
• камера-обскура,
• чертежные, счетные, масштабные линейки, угольники, циркули, транспортиры.
Список литературы
1. Масликов С.Ю. История изучения астролябий в России. - Вопросы истории естествознания и техники. 2014. Т. 35. №3. С. 22-33.
2. Тетерин Г.Н. История развития геодезии. Новосибирск: СГГА, 1999. - 93 с.
3. Постников А.В. Развитие крупномасштабной картографии в России. М.: Наука, 1989. 230 с.
4. Гуль С.М. Исторический очерк развития лесной геодезической съемки. - Труды лесотехнической академии им. С.М. Кирова. 1950. №69. С. 195-201.
5. Фель С.Е. Петровские геодезисты и их участие в создании русской картографии XVIII века. - Вопросы географии. М.: Гос. изд-во геогр. лит., 1950. С. 5-22.
6. Бондарский М.С. Первые русские географические атласы (историко-географический очерк). -
Землеведение. Географический журнал им. Д.Н. Анучина. 1932. Т. 34. Вып. 1-2.С. 92-118.
7. Мельникова Т.Н. Съемки лесов как источник для составления карты Воронежской губернии 1745 г. -Труды Воронежского государственного университета. 1955. Т. 42. Вып. 4. Сборник кратких научных сообщений географического и геологического факультетов. С. 71-72.
8. Гуркин В.А. Среднее Поволжье глазами картографов XVII-XVIII веков. - Вопросы истории естествознания и техники. 2005. №1. С. 133-151.
9. Ченакал В.Л. Русские приборостроители первой половины XVIII века. Л.: Ленинградское газетно-журнальное издательство, 1953. 255 с.
10. Подметное письмо императрице Екатерине II 1791 г. - Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1860. Кн.4. М., 1861. С. 277.
Информация об авторе
Лупанова Евгения Михайловна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела истории Кунсткамеры и российской науки XVIII века (Музей М. В. Ломоносова) Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) Российской академии наук, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация.
Автор-корреспондент
Лупанова Евгения Михайловна, e-mail: lupanova@kunstkamera.ru
WEAPONS AND MILITARY EQUIPMENT: HISTORY AND MODERNITY
Original Paper
Instruments of scientific research of woods in Russia of the 18th century
Yevgenia M. Lupanova1
1 Peter the Great Museum of Antropology and Ethnography (Kunstkamera) RAS, St. Petersburg, Russian Federation, ORCID: https://orcid.org/0000-0003-0266-2887. e-mail: lupanova@kunstkamera.ru
Abstract:
Sailing period of naval history is the time when the wood supplied to the ship-building yards was the national strategic resource. The term of battle-ships service, their nautical and martial qualities depended on it. So it is quite natural that the rivalry for the domination in seas implied the rivalry in the wood-studies. Russia of the 18th century was involved to this process. Naval officers and forest-specialists used the best modern instruments for researching the woods chosen for ship-building. This studies from one hand were inscribed to the traditions of map-drawing, from the other hand they had their own specifics. The research was done in the frames of actively developing stream of western historiography -the search of scientific instruments of historical value. The materials under consideration lead to the conclusion that Russian map-drawing and forest-studying tradition transformed under English and French influence. By the end of the 18th century specialists used the wide variety of instruments including telescopes, geodesic astrolabes, angle-measures (quadrants and theodolites), compasses, measuring chains, different kinds of rulers, alidades.
Keywords:
Navy, forestry, scientific research of growing trees, instruments, astrolabes, telescopes,
compasses, sundials and clocks
References
1. Maslikov S.Yu., 2014, Istoriya izucheniya astrolyabiy v Rossii [History of studing astrolabes in Russia]. -
Voprosy istorii estestvoznaniya i tekhniki. 2014. T. 35. №3. S. 22-33. (In Russ.)
2. Teterin G.N., 1999, Istoriya razvitiya geodezii [History of development of geodesy]. Novosibirsk: SGGA, 1999. 93 s. (In Russ.)
3. Postnikov A.V., 1989, Razvitie krupnomasshtabnoy kartografii v Rossii [The development of large-scale map-drawing in Russia]. Moscow: Nauka, 1989. 230 s. (In Russ.)
4. Gul' S.M., 1950, Istoricheskij ocherk razvitiya lesnoy geodezicheskoj s"emki [Historical essay of the development of forest geodesic survey]. - Trudy lesotekhnicheskoj akademii imeni S.M. Kirova. 1950. №69. S. 195-201. (In Russ.)
5. Fel' S.E., 1950, Petrovskie geodezisty i ih uchastie v sozdanii russkoj kartografii XVIII veka [Peter's geodesists and their participation in the creation of Russian maps of the 18th century]. - Voprosygeografii. Moscow: Gos. izd-vo geogr. lit., 1950. S. 5-22. (In Russ.)
6. Bondarskij M.S., 1932, Pervye russkie geograficheskie atlasy (istoriko-geograficheskij ocherk) [The first Russian geographic atlases]. - Zemlevedenie. Geograficheskij zhurnal im. D.N. Anuchina. 1932. T. 34. Vyp. 12. S. 92-118. (In Russ.)
7. Mel'nikova T.N., 1955, S"emki lesov kak istochnik dlya sostavleniya karty Voronezhskoy gubernii 1745 g. [Forest surveys as a source for the composing the map of Voronezhsky province]. - Trudy Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta. 1955. T. 42. Vyp. 4. Sbornik kratkih nauchnyh soobshchenij geograficheskogo i geologicheskogo fakul'tetov. S. 71-72. (In Russ.)
8. Gurkin V.A., 2005, Srednee Povolzh'e glazami kartografov XVII-XVIII vekov [Middle Volga region by the eyes of map-drawers of the 17-18th centuries]. - Voprosy istorii estestvoznaniya i tekhniki. 2005. №1. S. 133-151. (In Russ.)
9. Chenakal V.L., 1953, Russkie priborostroiteli pervoj polovinyXVIII veka [Russian instrument-makers in the firs half of the 18th century]. Leningrad: Leningradskoe gazetno-zhurnal'noe izdatel'stvo, 1953. 255 s. (In Russ.)
10. Podmetnoe pis'mo imperatrice Ekaterine II 1791 g. [Anonymous secret letter to the empress Catherine 2-d]. -Chteniya v Imperatorskom obshchestve istorii i drevnostej rossijskih pri Moskovskom universitete. 1860. Kn. 4. M., 1861. S. 277. (In Russ.)
Information about the author
Yevgenia M. Lupanova, Cand. Sci. (History), Senior researcher of the Department of history of the Kunstkamera and Russian science of the 18th century (M. V. Lomonosov's museum) MAE RAS, St. Petersburg, Russian Federation.
Corresponding author
Yevgenia M. Lupanova, e-mail: lupanova@kunstkamera.ru
Наука. Общество. Оборона 2311-1763
2021. Т. 9. № 2 Online ISSN
Science. Society. Defense 2021. Vol. 9. № 2
