CC BY
213
History and Modern Times]. Ufa: Bashkir State Pedagogical University press, 1997. 104 p. (in Russ.).
4. Lenin, VI. Poln. sobr. soch. T. 30 [Complete Works. Vol. 30]. Moscow: Politizdat press, 1962. 562 p. (in Russ.).
5. Lenin, V.I. Poln. sobr. soch. T. 25 [Complete Works. Vol. 25]. Moscow: Politizdat press, 1973. 647 p. (in Russ.).
6. Lenin, V.I. Poln. sobr. soch. T. 41 [Complete Works. Vol. 41]. Moscow: Politizdat press, 1981. 696 p. (in Russ.).
7. Lenin, VI. Poln. sobr. soch. T. 45 [Complete Works. Vol. 45]. Moscow: Politizdat press, 1982. 730 p. (in Russ.).
8. KPSS v revoljutsijakh i reshenijakh sjezdov, konferentsii i plenumov TsK. T. 1. Izd. 9 [The CPSU in Resolutions and Decrees of Congresses, Conferences and Plenary Sessions of the Central Committee. Vol. 1. Ed. 9]. Moscow: Politizdat press, 1983. 683 p. (in Russ.).
9. Politicheskie partii i dvizhenija v Bashkortostane: Istorija i sovremennost' [Political Parties and Movements in Bashkortostan: History and Modern Times]. Ufa: Bashkir State Pedagogical University press, 1997. 104 p. (in Russ.).
10. Iskhakov, S.M. Pervaja russkaja revoljutsija i mu-sul 'mane Rossijskoj imperii [The First Russian Revolution and Muslims of the Russian Empire]. Moscow: Sotsial'no-politicheskaja mysl' press, 2007. 400 p. (in Russ.).
11. Istorija Urala v period kapitalizma [History of the Urals During Capitalism]. Moscow: Nauka press, 1990. 504 p. (in Russ.).
12. Istorija Bashkortostana s drevnejshikh vremen do nashikh dnej. T. 2 [History of Bashkortostan from the Most Ancient Times till the Present. Vol. 2]. Ufa: Kitap press, 2006. 488 p.
13. GKUNA. F. 11. Op. 2. D. 70. L. 129 [The National Archives State Public Establishment. Fund 11. Bordereau 2. Individual File 70. P. 129] (in Russ.).
14. GKU NA. F. 11. Op. 2. D. 70. L. 8, 10-11 [The National Archives State Public Establishment. Fund 11. Bordereau 2. Individual File 70. P. 8, 10-11] (in Russ.).
15. GKU NA. F. 187. Op. 1. D. 10. L. 73, 75-76 [The National Archives State Public Establishment. Fund 187. Bordereau 1. Individual File 10. P. 73, 75-76] (in Russ.).
С.Р. Муратова, З.А. Тычинских УДК 930 (623.1/.3)
ФОРТИФИКАЦИОННЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПОГРАНИЧНЫХ КРЕПОСТЕЙ УРАЛА И ЗАПАДНОЙ СИБИРИ XVIII В.*
Аннотация
Рассматриваются особенности оборонительных сооружений Уйской и Иртышской пограничных линий, которые являлись отдельными частями Оренбургской и Сибирских линий XVIII в. Целью работы является выявление фортификационных особенностей крепостей на этих линиях. В работе используются традиционные для исторического исследования методы - историко-ретроспективный, историко-сравнительный.
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проект № 16-01-00476
Муратова Светлана Раиловна, кандидат исторических наук, доцент кафедры педагогики, психологии и социального образования Тобольского педагогического института им. Д.И. Менделеева (филиал) Тюменского государственного университета (Тобольск), e-mail: [email protected]
Тычинских Зайтуна Аптрашитовна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Тобольской комплексной научной станции Уральского отделения РАН (Тобольск), e-mail: [email protected]
Svetlana R. Muratova, Cand.Sc. (History), Associate Professor, Chair of Pedagogics, Psychology and Social Education, D. Mendeleyev Tobolsk Pedagogical Institute, Branch of Tyumen State University (Tobolsk), e-mail: [email protected]
Zaituna A. Tychinskikh, Cand.Sc. (History), Senior Researcher at Tobolsk Scientific Facility, the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences (Tobolsk), e-mail: [email protected]
© Муратова С.Р., Тычинских З.А., 2017
Авторы считают, что Иртышская линия, сооруженная в начале XVIII в., положила основу традиции охраны рубежей, которая впоследствии использовалась при организации оборонительных сооружений на Урале и других участках границ юга Западной Сибири. Анализ сооружений на Уйской и Иртышской линиях показал некоторые отличия в методах укрепления крепостных стен. Внутренняя застройка крепостей была практически одинаковой. Возведенные на этих линиях укрепления явились значимым звеном в цепи русских пограничных линий, состоявших из сооруженных в разное время и различных по иерархии и формам решений конструкций фортификационных единиц. Результаты работы могут быть применены в дальнейшем исследовании истории фортификации Зауралья, Сибири и в целом России.
Ключевые слова: фортификация, крепости, редуты, форпосты, заплот, фашины, Уйская линия, Иртышская линия
Svetlana R Muratova, Zaituna A. Tychinskich
FORTIFICATION PECULIARITIES OF FRONTIER FORTRESSES IN THE URALS AND WESTERN SIBERIA IN THE 18TH CENTURY
Abstract
The article deals with the features of fortifications located in the Uy and Irtysh border lines which were a separate part of the Orenburg and Siberian lines of the 18th century. The aim of the article is to identify characteristics of fortified fortresses on these lines. The authors have used traditional methods of historical research, namely historical and retrospective, historical and comparative ones.
To the authors' mind, the Irtysh line built in the early 18th century laid the foundation for the tradition of protection of borders which was later used in the organization of defensive structures in the Urals and other parts of the borders of the south of Western Siberia. An analysis of the structures on the Irtysh and Uy lines has shown some differences in the methods of strengthening the walls. The internal construction of fortresses was almost the same. Fortifications erected on these lines were a significant link of a chain of Russian border defensive lines consisting of fortification units built at different times, being different in hierarchy and forms as well. The results can be used in further studying the history of fortification of the Trans-Urals, Siberia, and Russia in general.
Key words: fortification, fortress, reduits, outposts, zaplot, fascines, the Uy line, Irtysh line
Продвижение России в восточном направлении в ХУШ в. приблизило ее границы к кочевьям народов юга Сибири и Казахстана. В связи с этим на юге Сибири для охраны границ, а также для обозначения своего присутствия на новых, необходимых для дальнейшего освоения территориях Россия использовала строительство отдельных крепостей, в дальнейшем соединившихся в целую цепь укреплений.
Цель исследования состоит в рассмотрении правил расположения, способов возведения и других особенностей фортификационных единиц Иртышской и Уйской линий, построенных на южных рубежах Урала и Западной Сибири в ХУШ в. Это достигается через решение ряда задач: характеристику конкретной пространственной локализации отдельных укреплений Сибирских линий, которая способствует углублению представлений о местоположении пограничных сооружений; описание естественно-географических преград, методов усиления крепостей искусственными сооружениями, используемых в оборонитель-
ных целях, и отображение инженерных решений укреплений в виде реконструкции.
Материалами для статьи послужили источники, выявленные в РГВИА и РГАДА: «экстракты» крепостей [1] и их планы с экспликацией [2; 3], карты [4; 5; 6; 7; 8], топографические описания пограничных линий [9, 10]. Методологической базой исследования стали труды по оборонной архитектуре таких авторов, как В.Ф. Шперк [11], В.В. Яковлев [12], Н.П. Крадин [13], С.Н. Баландин [14], Т.С. Проскурякова [15], Н.Л. Крашенинникова [16], М.И. Мильчик [17], К.С. Носов [18] и др.
Для выявления фортификационных особенностей крепостей Урала и Западной Сибири мы сравнили укрепления, построенные в середине ХУШ в. по берегам рек Уй и Иртыш (бассейн реки Обь). Построенная в 1739-1743 гг. система пограничных оборонительных сооружений по р. Уй, от устья р. Орь и до впадения ее в р. Тобол, получила в истории название Уйской укрепленной линии. Она входила в систему укреплений Оренбургской линии и делилась на две дистанции:
Верхнеуйскую - от Верхнеуральской крепости (бывшая Верхне-Яицкая) до крепости Степной и Нижнеуйскую - от крепости Троицкой до Усть-Уйской крепости. Всего изначально здесь числилось 9 крепостей [19, л. 2об.].
В верхнем течении реки Иртыш ещё в первой четверти ХУШ века (1714-1720 гг.) были возведены города-крепости - российские форпосты на фронтирной территории: Ямышевская, Омская, Семипалатинская, Усть-Каменогорская, Убинская, Долонская, Железинская. Между ними построили семь промежуточных форпостов. Но еще при Петре I две крепости, Долонская и Убинская, были срыты из-за сложных отношений, сложившихся с Джунгарией. В середине ХУШ в. оставшиеся крепости стали основой укреплений Иртышской линии, которая входила в оборонительную систему Сибирских линий.
В состав Уйской линии вошли такие укрепления, как крепости, редуты и форпосты. Укрепления крепостей по р. Уй в основном были деревянные в виде заплота (ограда из бревен). Исключение составила Троицкая крепость, которая с двух сторон также была укреплена заплотом и рогатками, а с двух других сторон - земляным рвом и небольшим валом (в период Пугачевского бунта - рогатками, расположенными за контрэскарпом рва). Особенностью укреплений на Уйской линии было то, что в большей мере земляные части крепостей были усилены заплотом, постройками из дерева в углах четырехугольных сооружений. Заплот был приспособлен к ружейному огню [19, л. 1-29].
В состав Иртышской линии вошли такие укрепления, как крепости, редуты, форпосты и станции. Крепости, без сомнения, составляли главные, сильно вооруженные опорные пункты. Ограда крепостей по этой линии была земляной с тесными бастионами по углам. Профиль их состоял из заплота и небольшой насыпи, примыкавшей к нему с наружной стороны, со рвом впереди. За контр-эскарпом рва, в небольшом от него расстоянии, помещался ряд рогаток, а впереди них - ещё такой же ряд [10, л. 1-42].
В крепостях обеих линий размещались не только военные, но и сосредоточились поселения торговых людей, потому что эти пункты изначально предназначались не только в целях охраны границ, но и для организации торговых сношений с соседними народами. Вследствие этого, кроме ограды, составлявшей собственно крепость, в которой помещались преимущественно одни
строения, принадлежавшие военному ведомству, имелись еще и другие, ограждавшие предместья и примыкавшие к крепости с одной или нескольких сторон или даже окружавшие её со всех сторон.
Во всех крепостях имелась церковь, объекты военного назначения: пороховой погреб, ротные цейхгаузы, караулы, канцелярия. Кроме них имелись провиантский магазин, конюшни, амбары. Строения в основном находились по периметру крепости. В центре обычно была церковь. Но на Уйской линии в плане крепости Уклы-Ка-рагайской церковь размещена вне земляной крепости, а в форштадте, имела отдельное заплот-ное укрепление. Одной из важных и крупных крепостей Уйской линии была Троицкая, которая имела довольно таки большой форштадт. При крепости находилась таможня и меновой двор, которые были следствием организованной здесь большой торговли с казахами Среднего жуза и купцами из Кашгара, Бухары, Ташкента [19, л. 1-4 об.].
Особое значение в системе укреплений Иртышской линии имела Омская крепость, которая была возведена ещё в 1716 г. при инженер-полковнике И.Д. Бухолце, на левом возвышенном берегу р. Омь в виде правильного четырехугольника в плане, с небольшими бастионами по углам. Форштадт, помещавшийся между крепостью и р. Иртыш, был укреплен оградой из заплота, имевшего впереди бруствер и ров, а за контр-эскарпом - двойной ряд рогаток и надолбов [17, с. 65]. Специфичны ее фортификация, история строительства и характер сложения полувоенных, полугражданских поселений - слобод. Обнаруженные нами планы и описания Омской крепости, относящиеся к 1772, 1775, 1785, 1795 гг., свидетельствуют о том, что она не раз была перестроена, т.к. среди городов Сибири ХУШ в. ещё долго сохраняла свое военно-стратегическое значение [9, л. 100-110; 10, л. 38-42].
Укрепления на этих линиях, как и на других участках пограничных линий за Уралом, хотя и назывались долговременными, таковыми назвать их было трудно, т.к. земляные долговременные крепости по проекту должны были быть укреплены камнем или другим материалом. Они возводились, чтобы противостоять противнику, обладающему современной на то время артиллерией. Но из-за отсутствия такого противника и нехватки людских и экономических ресурсов государства на границе возводимые укрепления имели деревянные конструкции, а земляные укрепления
требовали постоянного ремонта. Поэтому не совсем качественно построенные укрепления по указу Сената и решению военного ведомства легко переносили, обосновывая необходимостью безопасности.
В 1722 г. князь Черкасский в Военную коллегию отписал о необходимости переноса таких крепостей, как Омская и Ямышевская. Аргументом выступило то, что земляные строения обвалились в реку Иртыш, здесь он имел в виду Ямышевскую крепость. Причиной переноса Омской крепости указывалось то, что она стояла далеко от реки (естественное препятствие), которую невозможно было использовать как элемент защиты. К тому же признавалось, что другого удобного места для переноса крепости нет [9, л. 100-101].
Омская крепость состояла из пяти полигонов, была поставлена на горе, немного скатом к реке. Отдельно от крепости за рекою Омь находились казармы казаков и конюшни, провиантские магазины. Все эти строения были укреплены деревянным заплотом, малым рвом и обнесены рогатками [9, л. 110].
Назначенный новый командующий Сибирскими линиями И.И. Шпрингер признал, что Омская крепость находится в центре всех Сибирских линий, что к ней ведут многие дороги и поэтому посчитал необходимым сделать её главной среди остальных и при перестройке увеличить. В 1767 г. под руководством генерала Шпрингера был подготовлен план Омской крепости. Автором проекта стал инженер-архитектор Яков Зеленый, поселившийся в Омске после ареста в 1764-1769 гг. [15, с. 65]. В плане Омской крепости мы наблюдаем 5 полигонов, 3 бастиона, 2 полубастиона, 2 малых полубастиона, равелины. Этот план был копирован капралом Тимофеем Труфановым. В этой крепости имелись: церковь, дом для генералитета, штаб, обер-офи-церские дома, казармы, конюшни, цейхгаузы, пороховые погреба, канцелярия, гауптвахта, кордегардия, школа, провиантский плац, питейный дом, госпиталь, острог, обывательские строения, казначейство, колодцы [9, л. 1].
Большая работа по исправлению строений на Иртышской линии, которая предполагала не только перестройку, перенос уже имеющихся укреплений, но и увеличение количества фортификационных единиц разной формы для повышения её обороноспособности, была проведена во второй половине 40-х гг. XVIII в. при командующем
Сибирскими линиями Х.Т. Киндермане. В новых крепостях предполагалось оставить башни на проезжих воротах, пороховые погреба строить из камня, двери, решетки и затворы делать из железа. Из-за особенностей грунта и погодных условий (постоянные ветра на открытой местности) на Иртышской линии были постоянные жалобы на то, что рвы заносит песком, а крутости вала обсыпаются, поэтому во всех укреплениях было приказано внутренние крутости от банкета класть фашинами. Чтобы песок не обсыпался, между фашинами и песком рекомендовалось класть слой глины. Этот опыт был применен практически во всех укреплениях и признан прочным [9, л. 116-125].
Укрепление земляных крепостей применялось и в древности. Но в связи с изменениями в фортификации во времена Вобана такая методика укрепления земляных конструкций оборонительных сооружений стала популярной, она была, в частности, применена при строительстве крепостей по Иртышу.
Из-за нехватки людских ресурсов при перестройке и исправлении укреплений было принято решение использовать труд колодников. Большую роль в этом сыграла инициатива губернатора Ф.И. Соймонова, который просил колодников в Нерчинск не отправлять, а использовать их труд при строительных работах на Иртышской линии. Им полагалось выдать одежду и провиант.
Привнесенные с начала XVIII в. типизация и регулярность в возведении фортификационных сооружений не в полной мере реализовывались на местах. Существующие типовые планы крепостей претворялись в жизнь с учетом рельефа местности и особенностей грунта, ресурсных возможностей. К примеру, Ямышевская крепость, перестроенная в 1766 г., имела форму иррегулярного четырехугольника с двумя бастионами и двумя полубастионами. Вал этой крепости достигал длины 584 саж. Семипалатинская крепость имела 8 бастионов и вал длиною 1044 саж., Железинская крепость - один бастион и два полубастиона. Усть-Каменогорская крепость считалась угловой и важной в системе Сибирских линий, имела шесть бастионов, один полубастион и один редан. Крепостной вал имел длину 1169 саж. [10, л. 1-42].
Между крепостями на Иртышской линии были возведены форпосты и станции. Форпосты по способу их ограждения принадлежали к разряду редутов и отличались от крепостей своей
величиной. Так называемые большие форпосты располагались в виде квадрата со стороною в 30 и более сажень. Малые форпосты были меньше этих редутов [20, с. 146].
Пространство на Иртышской линии между крепостями охранялось 12 форпостами. Из них Осьморыжский, Чернорецкий, Коряковский, Лебяжий, Семиярский, Долонский, Талицкий, Убин-ский и Красноярский имели вид четырехугольника, состоящего из четырех крутин разной длины, посредством которых смыкались полигоны и составляли четыре бастиона. Профиль укреплений состоял из бруствера с одним или двумя банкетами и рва в 5 футов [10, л. 18-22, 24-25, 27, 28].
Станции представляли собой редуты со стороною в 10 сажень и выступами на углах. Из них два противоположных имели вид бастионов и были снабжены каждый одним орудием. Другие два выступа были квадратной формы и состояли из казарм с открытой обороной. Вся ограда имела профиль заплота. Внутри ограды, которая обносилась рядом надолб и рогаток, помещались светлица, провиантский амбар, сараи и конюшня. Последние два строения прислонялись к ограде и в стенах проделывались бойницы. На Иртышской линии значилось 20 станций. Из них 19 были построены в виде правильного четырехугольника, и только одна, станция Соленый поворот, представляла собой иррегулярный четырехугольник. Профилем всех этих укреплений являлся бруствер с одним банкетом и ров в 10 футов, прикрытый гласисом [10, л. 15-28].
Уже в Петровскую эпоху были определены и установлены принципы рационального устройства крепостей, которым в дальнейшем следовали, изыскивая каждый раз соответствия форм рельефа и окружающего ландшафта с архитектурой. Специфика и региональные особенности крепостных укреплений на двух линиях проявились в результате комплексного влияния геополитических, природно-ландшафтных, архитектурно-градостроительных, социально-экономических, инженерно-фортификационных факторов. Эти факторы определили архитектурно-планировочную структуру укреплений на Уйской и Иртышской линиях.
Иртышская линия пограничных укреплений в начале XVIII в. заложила основу будущей системы организации охраны границ за Уралом. Возведенные на ней укрепления явились значимым звеном в цепи русских пограничных линий. Они состояли из сооруженных в разное вре-
мя и различных по иерархии фортификационных единиц. Пограничная укрепленная линия по проекту должна была иметь вид сплошной системы обороны, где отдельные фортификационные единицы должны были быть соединены валом и рвом. Но в ходе реализации проекта, ввиду обширности обороняемой территории и ограниченности возможностей центральной и местной администрации, были внесены изменения: вместо сплошной системы земляных валов было решено возводить отдельные укрепления, привязанные к естественным географическим преградам. В этом плане Иртышская линия, которая изначально была построена на правом берегу Иртыша, была одной из первых и задала тон новому принципу охраны границ при сооружении Оренбургской и других дистанций Сибирской линий.
ЛИТЕРАТУРА
1. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 248. Оп. 113. Д. 1584.
2. РГАДА. Ф. 248. Оп. 160. Д. 2-5, 47, 240, 1930, 1931.
3. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 349. Оп. 40. Д. 376.
4. РГВИА. Ф. 424. Оп. 1. Д. 27.
5. РГВИА. Ф. 418. Оп. 1. Д. 936.
6. РГВИА. Ф. 418. Оп. 1. Д. 937.
7. РГВИА. Ф. 418. Оп. 1. Д. 946.
8. РГВИА. Ф. 418. Оп. 1. Д. 947.
9. РГВИА. Ф. 349. Оп.1. Д. 83.
10. РГВИА. Ф. 349. Оп. 1. Д. 93.
11. Шперк В.Ф. История фортификации (главы I-V). М., 1957 [Электронный ресурс] // РусАрхив: электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры. URL: http://www.rusarch.ru/sperk1. htm (дата обращения: 15.06.2016).
12. ЯковлевВ.В. История крепостей. М.: ООО «Фирма Издательство АСТ»; СПб.: ООО «Издательство Полигон», 2000. 400 с.
13. Крадин Н.П. Русское деревянное оборонное зодчество: монография. М.: Искусство, 1988. 142 с.
14. Баландин С.Н. Оборонная архитектура Сибири в XVII в. // Города Сибири: экономика, управление и культура городов Сибири досоветского периода. Новосибирск: Наука, 1974. С. 7-37.
15. Проскурякова Т.С. Планировочные композиции городов-крепостей Сибири (второй половины XVII - 60-е гг. XVIII) // Архитектурное наследство. М., 1976. № 25. С. 55-71.
16. Крашенинникова Н.Л. Строительство русских крепостей XVIII в. по «образцовым» проектам // Архитектурное наследство: проблемы градостроительства IV-XIX вв. / под ред. д. арх. О.Х. Халпахчьяна. М., 1976. № 25. С.72-78.
17. Мильчик М.И. Итальянские мастера - строители Ивангородской крепости // Новгородский исторический сборник. Вып. 5 (15). СПб., 1995. С.184-202.
18. Носов К.С. Русские средневековые крепости. М.: Эксмо, 2013. 352 с.
19. РГВИА. Ф. 349. Оп. 1. Д. 85.
20. Ласковский Ф.Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. В 3-х ч. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1861. Ч. 2. 642 с.
REFERENCES
1. Rossijskij gosudarstvennyi arkhiv drevnikh aktov (RGADA). F. 248. Op. 113. D. 1584 [Russian State Archives of Ancient Documents. Fund 248. Bordereau 113. Individual File 1584] (in Russ.).
2. RGADA. F. 248. Op. 160. D. 2-5, 47, 240, 1930, 1931 [Russian State Archives of Ancient Documents. Fund 248. Bordereau 160. Individual File 2-5, 47, 240, 1930, 1931] (in Russ.).
3. Rossijskij gosudarstvennyi voenno-istoricheskij arkhiv (RGVIA). F. 349. Op. 40. D. 376 [Russian State Military Historical Archives. Fund 349. Bordereau 40. Individual File 376] (in Russ.).
4. RGVIA. F. 424. Op. 1. D. 27 [Russian State Military Historical Archives. Fund 424. Bordereau 1. Individual File 27] (in Russ.).
5. RGVIA. F. 418. Op. 1. D. 936 [Russian State Military Historical Archives. Fund 418. Bordereau 1. Individual File 936] (in Russ.).
6. RGVIA. F. 418. Op. 1. D. 937 [Russian State Military Historical Archives. Fund 418. Bordereau 1. Individual File 937] (in Russ.).
7. RGVIA. F. 418. Op. 1. D. 946 [Russian State Military Historical Archives. Fund 418. Bordereau 1. Individual File 946] (in Russ.).
8. RGVIA. F. 418. Op. 1. D. 947 [Russian State Military Historical Archives. Fund 418. Bordereau 1. Individual File 947] (in Russ.).
9. RGVIA. F. 349. Op.1. D. 83 [Russian State Military Historical Archives. Fund 349. Bordereau 1. Individual File 83] (in Russ.).
10. RGVIA. F. 349. Op. 1. D. 93 [Russian State Military Historical Archives. Fund 349. Bordereau 1. Individual File 93] (in Russ.).
11. Shperk, V.F. Istoriya fortifikatsii (glavy I—V) [History of Fortification (Chapters 1-5)]. Moscow, 1957 [Electronic Source]. In: RusArkhiv: elektronnaya nauchnaya biblioteka po istorii drevnerusskoj arkhi-tektury [RusArkhiv: Electronic Scientific Library on the History of Old Russian Architecture]. URL: http:// www.rusarch.ru/sperk1.htm (accessed June 15, 2016) (in Russ.).
12. Yakovlev, VV. Istoriya krepostej [History of Fortresses]. Moscow: ACT press; St. Petersburg: Poligon press, 2000. 400 p. (in Russ.).
13. Kradin, N.P. Russkoe derevyannoe oboronnoe zodchestvo: monografiya [Russian Wooden Defensive Architecture: Monograph]. Moscow: Iskusstvo press, 1988. 142 p. (in Russ.).
14. Balandin, S.N. Oboronnaya arkhitektura Sibiri v XVII v. [Defense Architecture of Siberia in the 17th Century]. Goroda Sibiri: ekonomika, upravlenie i kul 'tura gorodov Sibiri dosovetskogo perioda [Towns of Siberia: The Economy, Governance and Culture of Siberian Towns in the pre-Soviet Period]. Novosibirsk: Nauka press. 1974. P. 7-37 (in Russ.).
15. Proskuryakova, T.S. Planirovochnye kompozitsii gorodov-krepostej Sibiri (vtoroj poloviny XVII - 60-e gg. XVIII) [The Planning Composition of Fortified Towns of Siberia (the Second Half of the 17th Century - the 60s of the 18th Century)]. Arkhitekturnoe nasledstvo - Architectural Heritage. Moscow, 1976. No 25. P. 55-71 (in Russ.).
16. Krasheninnikova, N.L. Stroitel'stvo russkikh krepostej XVIII v. po «obraztsovym» proektam [Construction of Russian Forts in the 18th Century on the "Model" Projects]. Arkhitekturnoe nasledstvo: problemy gradostroi-tel'stva IV-XIX vv. - Architectural Heritage: Town-Building in the 4th - 19th Centuries. Ed. O.Kh. Khalpakhchyan. Moscow, 1976. No 25. P. 72-78 (in Russ.).
17. Mil'chik, M.I. Ital'yanskie mastera - stroiteli Ivangorodskoj kreposti [Italian Masters as Builders of the Fortress of Ivangorod]. In: Novgorodskij istoriche-skij sbornik [Novgorod Historical Digest of Articles]. No 5 (15). St. Petersburg, 1995. P. 184-202 (in Russ.).
18. Nosov, K.S. Russkie srednevekovye kreposti [Russian Medieval Fortresses]. Moscow: Eksmo press. 2013. 352 p. (in Russ.).
19. RGVIA. F. 349. Op. 1. D. 85 [Russian State Military Historical Archives. Fund 349. Bordereau 1. Individual File 85] (in Russ.).
20. Laskovskij, F.F. Materialy dlya istorii inzhener-nogo iskusstva v Rossii. Ch. 2 [Materials for the History of Engineering in Russia. Part 2]. St. Petersburg: Printing House of the Imperial Academy of Sciences, 1861. 642 p. (in Russ.).
