CC BY
20
Л.Л. Дроботова, Т.В. Лыкова
ФОРМЫ ТЕСТОВЫХ ЗАДАНИЙ В СИСТЕМЕ АСТ КАК МЕТОД КОНТРОЛЯ УМЕНИЙ И НАВЫКОВ РАЗГРАНИЧЕНИЯ СМЕЖНЫХ ЯЗЫКОВЫХ ЯВЛЕНИЙ
Разработка тестов в формате конструктора АСТ является важным этапом компьютеризации обучения русскому языку. Тестирование как один из методов преподавания обладает многофункциональностью. Непосредственное его назначение состоит в осуществлении объективного, оптимального с точки зрения временных издержек для студента и преподавателя итогового или текущего контроля знаний. Кроме того, содержание и структура тестового задания должны обладать эвристической продуктивностью, которая дает возможность отработки определенных тематических узлов дисциплины, т.е. использования тестов в качестве программированного компьютерного варианта сборника упражнений для самостоятельного закрепления умений и навыков. Электронный носитель лингвистических заданий позволяет ему стать одной из важных составляющих в системе дистанционного обучения. Требования, заложенные в заданиях, при чрезвычайном разбросе мнений, типичном для любой гуманитарной дисциплины, отражают, прежде всего, общепринятые, традиционные дефиниции и положения, но пути решения каждой из задач диктуются конкретными методологическими установками, которые определяются выбором языковых единиц, находящихся в зоне парономазии. Возможности конструктора позволяют программировать и альтернативно-актуальные подходы к решению лингвистических проблем с обязательной оговоркой их авторства в условиях задания.
Тесты в системе электронного носителя обладают важным для развивающего обучения свойством: они представляют собой открытую систему, всегда готовую к любым изменениям как в качественном, так и в количественном отношении. Сама формулировка заданий имеет не только перспективную, но и непосредственную двустороннюю значимость для процесса обучения, что дает опыт систематизации большого по объему языкового материала посредством системы связанных с ним вопросов, которые должны иметь только однозначные ответы. Абсолютная бесспорность решения, заложенная в лингвистической задаче, - обязательный показатель теста. Залог мотивированного выбора в наборе ответов на вопрос во многом обеспечивается характером фоновых единиц, которые по форме входят в основную парадигму, содержательно же должны выстраиваться в параллельный, сопоставительный ряд с предлагаемой для решения исходной единицей, подчеркивая ее содержательную сущность, способствуя её квалификации и соответственно классификации.
Система конструктора с заложенной в ней опцией 'изменить' предусматривает корректировку и даже замену тестового задания, что дает повод для его обсуждения и выбора наиболее оптимального и продуктивного по форме и содержанию варианта. При очевидном минимализме предлагаемых форм заданий конструктор имеет большие возможности как для контроля, так и для приведения в систему тех знаний, которые предлагаются для проверки. Максимальное использование в формах заданий всех заложенных в них ресурсов позволяет сделать тестовые задачи важным этапом в обучении. В совокупности они должны ставить перед студентом такие вопросы, которые, контролируя, обучают, указывая по окончании работы на слабые звенья в границах предложенного для проверки раздела.
Задача реализации всех возможностей конструктора предполагает исключительно лингвистическую установку - способность видеть множественность аспектов сопоставления конкретной языковой единицы. Подчеркнем, что главное свойство однозначности, бесспорности решения тестового задания не имеет никакого отношения к ложной установке на примитивизм, доведение вузовского курса до уровня аналогичной школьной дисциплины. Современный русский язык должен быть представлен всеми своими темами без исключения сложного материала, иначе процесс дифференциации языковых явлений, заложенный в системе тестовых заданий, теряет смысл. Большая по объему работа должна оптимизировать процесс усвоения дисциплины, а не упрощать её содержание.
Тестовое задание должно иметь характер лингвистической задачи, интересной своим интригующим характером, что осуществимо именно в формате электронного обучения, когда эксплуатируется самая замечательная особенность (фишка) компьютера, связанная с представлением об игре. Установка на психологическое совмещение профессионального и ювенально--мотивированного азарта в процессе работы над тестовым заданием диктует высокие требования к его составлению, не нарушающие содержательного и календарно-распределительного соответствия программе курса современного русского языка.
Проверка студентом знаний посредством конструктора - это существенный повод заставить его думать, размышлять, быть зорким, внимательным, не поддаваться на лингвистическую провокацию, которую целесообразно создавать в границах темы посредством альтернативного материала. Языковые единицы, которые программируются как не подлежащие отметке галочкой в заданиях закрытого типа или остающиеся без пары в заданиях на соответствие, требуют тщательного, многоаспектного анализа для мотивированно-безальтернативного исключения их из парадигмы верных ответов. От количественного и качественного состава фонового материала, от характера его соотнесенности с находящейся в центре внимания языковой единицей зависит степень импликации её конститутивных признаков.
Требование соблюдения оптимальной меры трудности тестовой задачи и одновременно однозначности ее решения осуществимо при условии тщательной продуманности единиц, составляющих языковую базу для ответа на вопрос задания.
Непродуктивность материала можно показать, например, на тексте с заданием 'отметить галочкой определения': За морским вокзалом начиналась роща. Эта роща была посажена школьниками. В роще росли дубовые и кленовые деревья. Языковые единицы темы задания явно ориентированы не на студенческую аудиторию.
Следует иметь в виду и другую возможную ошибку в представлении материала для решения вопроса квалификации определения. Некорректно, например, включение в него предложения типа Мысль о матери тревожила его, которое делает несложное по существу задание невыполнимым, ибо в рамках постановки сформулированной выше задачи словоформа о матери не имеет однозначного решения, обнаруживая две синтаксические модели в отношениях с главным словом и традиционно трактуясь как синкретичная. Это вовсе не значит, что лингвистическая проблема синкретизма не решается в параметрах конструктора, - но это другая задача, связанная с другой темой, соответственно с иным условием: скажем, 'отметить галочкой синкретичные члены предложения'.
Отбор языкового материала - ответственный этап составления теста, не менее важный, чем формулировка самого задания. Смежные единицы должны обладать двумя свойствами: бесспорностью отграничения их от основного тематического материала и способностью подчеркнуть его классификационную сущность. Приведем текст, который по подбору материала мог бы соответствовать заданию 'отметить галочкой определения': Вокзал у моря был легким и красивым. Приморская роща радовала глаз. В ней росли деревья дуба, клена и березы. Ярко зеленели липы. Алели ши-повниковые кусты. В предложениях представлены составное сказуемое с оценочно-адъективными именными частями, простое глагольное сказуемые со значением цвета, согласованные и несогласованные определения, что дает возможность разграничить семантически смежные, но синтаксически противопоставленные языковые явления. Так, необходимость разграничения определения и сказуемого диктуется наличием в их составе прилагательного; констатация несогласованного определения требует отграничения его от дополнения, поскольку и один, и другой второстепенный член предложения может быть выражен падежной и предложно-падежной формами. Первая сопоставляемая пара различается на первом уровне синтаксического членения предложения, который предполагает соотнесенность признака и предмета как субъекта и предиката, четко выделяя их из всех других атрибутивных, полупредикативных и непредикативных связей. Квалификация несогласованного определения осуществляется в границах второстепенных членов предложения, отражающих семантические отношения в объективной действительности. Словоформа у моря характеризует вокзал, выделяя его из ряда однородных вокзалов, расположенных в других местах; словоформы дуба, клена, березы указывают на вид дерева, выделяя их из ряда других деревьев.
Смысловая сущность данных словоформ четко отграничивает их от идентично выраженных дополнений.
Следует иметь в виду, что тестирование имеет и обратную связь, предполагающую процесс подготовки к контролю, способный стимулировать более серьезное и вдумчивое отношение к изучаемой дисциплине. Попав в ситуацию решения компьютерной лингвистической задачи, любой экзаменующийся, как бы он ни был подготовлен, становится активным соучастником тестирования. Тесты, таким образом, приобретают дополнительную значимость, осуществляя не только оптимальную по затратам времени форму проверки знаний, но и оптимизируя процесс обучения языку в целом, стимулируя качественно иной подход к освоению материала, исключающий зуб-решку, бездумное запоминание лекционного материала, изобретение шпаргалок и т.п.
Как уже было отмечено, качество теста во многом зависит от подбора решаемого материала, включения в него единиц, провоцирующих неверный ответ. Круг фоновых единиц всегда достаточен для того, чтобы разнообразить формулировку задания. Определение его границ требует основательного, теоретически мотивированного отбора, связанного с обязательностью включения в качестве составляющей в закрытую форму и форму на соответствие смежных языковых единиц. Они могут быть смежными по месту в одном, разных разделах одного уровня или на разных уровнях языка. Понятно при этом, что мера дистанционного взаиморасположения сопоставляемого языкового материала прямо пропорциональна трудности его разграничения. Так, лексему и предложение, сложное предложение и предложение с однородными членами разграничить легче, чем, например, однородные и неоднородные определения.
Отметим возможные сопоставительные аспекты в контроле и закреплении однородных/ неоднородных определений. Понятие однородности определений, как известно, выбивается из представления об однородности других членов предложения, поэтому целесообразно отграничить их от внешне похожих на них других однородных членов предложения, не нуждающихся в наличии семантической близости для признания факта синтаксической однородности. В этой связи достаточно опереться на характер ошибок, которые здесь типичны. Вероятно, зону разграничения должны составить члены предложения, выраженные теми же частями речи, что и согласованные определения. Так, часто смешиваются однородные согласованные определения и сказуемые, именная часть которых выражена прилагательными. Вторые, как и другие неатрибутивные однородные члены, не нуждаются в выяснении семантических отношений для признания их однородности. В ряд примеров формы задания закрытого типа, предлагающего отметить галочкой однородные определения, можно ввести в качестве фоновых единиц сказуемые типа Он вошел бледный, взволнованный или Дама она добрая, милая, гостеприимная. Явная семантическая однородность именных частей иногда провоцирует неверный ответ. В аналогичное по форме задание, в котором следует отметить галочкой предложения с неоднородными определениями, можно ввести сказуемые типа Оля ходила по саду бледная, красивая, взволнованная или Дама она красивая, добрая, говорливая. Семантически неоднородные именные части, всегда однородные с точки зрения отношений между предикатами и потому при бессоюзной связи, всегда разделенные запятой, тоже могут спровоцировать неверный ответ. Интрига здесь как очевидна, так и проста. Запятая между откровенно различными по семантике компонентами, безусловно, заставит обратить внимание на вопрос функциональной значимости соположенных аксиологических единиц в их отношении к однородности. Становясь предикативными, они неизбежно становятся однородными. Важность такого задания определяется и задачами пунктуации в этой части синтаксиса.
В теме 'предложения с однородными членами' рассматриваются, как правило, повторяющиеся слова, которые предлагается отграничивать от однородных членов. Сопоставление функциональной значимости этих единиц тоже существенно для осознания однородности. Однородные члены, являясь результатом стяжения нескольких предикаций, являются нерасчлененной [Чесно-ков, 24-30] формой передачи какого-то фрагмента действительности. Их выразительность определяется лаконизмом формы и емкостью содержания в сравнении с развернутыми предикациями. Что касается однородных определений, то их художественная изобразительность усиливается за счет включения в синтагму таких понятий, как эпитет, метафора и т.п. Повторяющиеся слова не имеют никакого отношения к содержательной стороне выражения денотата. Они являются спосо-
бом интенсификации подачи фрагмента высказывания, что относится исключительно к коннота-тивной стороне коммуникации. Поскольку формальная разница между однородными членами предложения и повторяющимися словами очевидна, концептуально-содержательное их сопоставление в лингвометодической литературе отсутствует, между тем именно их сравнение позволяет подчеркнуть коммуникативные особенности однородности. Повторяющиеся согласованные атрибуты могут занять место в ряду программируемых единиц как закрытой формы задания, так и задания на соответствие. Соположенность предложений Милая, добрая, хорошая моя мама (1) и Добрая, добрая моя мама (2) демонстрирует, во-первых, семантическую и стилистическую близость атрибутивных рядов в приведенных сообщениях, а во-вторых, их синтаксические и когнитивные различия. Однородный ряд (1) характеризует лицо в одном положительном аксиологическом аспекте, одновременно уточняя его характеристику и устанавливая взаимно мотивирующие отношения между признаками миловидности и доброты. Повторяющиеся слова (2) интенсифицируют лишь один признак - доброту. Такие синтагмы, как известно, легко создают дериваты в форме сложных слов, образуя степени качества: добрый-добрый.
Важным аспектом осмысления и соответственно тестирования однородных/неоднородных определений является многообразие функциональной роли запятой между различными по семантике атрибутивными компонентами. Запятая, разделяющая контактно расположенные атрибуты, по-крайней мере, в четырех случаях ставится ввиду иных, чем разделение однородных определений, коммуникативных задач, т.е. вовсе не обязательно является сигналом их однородности.
1. Запятая может разделять полупредикативные определения: Особенно понравились мне её глаза, большие, серые, грустные. Тенденция к пунктуационному разделению, видимо, мотивируется особым отношением таких определений к предикативной основе, благодаря связи с которой они опосредованно проецируют свои признаки на действительность, что в определенном смысле сближает их со статусом однородных сказуемых, которые, независимо от семантических отношений между ними и подлежащим, всегда разделяются запятой при бессоюзной связи. В этом случае вполне обоснованно говорить об однородности полупредикативных определений.
2. Запятая может разделять уточняемое и уточняющее определения. В отличие от других уточняющих членов, обстоятельств и дополнений, уточняющие определения в соответствии с современной пунктуационной нормой не выделяются запятыми, а отделяются от уточняемого слова запятой. Это правило создает позицию пунктуационной нейтрализации однородных определений, с одной стороны, и уточняемого и уточняющего определений - с другой, что упрощает правописную норму, предлагающую для обоих случаев отделительную запятую. Рядовой пользователь языка освобождается таким образом от разграничения однородных атрибутов, вполне способных иметь оттенок уточнения признака, и неоднородных атрибутов с исключительно уточняющими отношениями, такими, например, как в пушкинском предложении Другие, хладные мечты, другие, строгие заботы и в шуме света и в тиши тревожат сон моей души. Но в науке о языке синтаксическое явление квалифицируется не только с опорой на пунктуацию, но и на анализ семанти-ко-грамматических отношений. А он исключает однородность определений в пушкинском предложении, поскольку дейктические слова по своей изначальной природе не могут быть однородными номинативным словам. Однородность становится возможной только при переходе местоимения в прилагательное: Он все же послал ей какое-никакое (т.е. наскоро, небрежно написанное), коротенькое письмо.
3. Запятая может разделять неоднородные атрибуты с целью устранить двусмысленность направленности связи зависимого от одного из них компонента: Открылся вид на черную, очень широкую дорогу. Отсутствие запятой (в условиях свободного порядка слов русского предложения) не позволило бы однозначно определить соотнесенность наречия степени очень с одним из определений.
4. Запятая обычно разделяет определения, первое из которых выражено прилагательным, а второе - причастием или причастным оборотом. При этом между ними могут быть отношения как семантической неоднородности, так и однородности. Например, в предложении Хозяйка раскладывала маленькие, съеденные с одного бока ложечки запятая подчеркивает иерархию статичного (прилагательное) и процессуального (причастие) признаков. Размер данного конкретного предмета
по отношению к оценке его сохранности соотносятся как классифицирующий (маленькие - чайные, не столовые) и приобретенный со временем (съеденные - старые, давно используемые) признаки. Место классифицирующего признака, как известно, определяется его непосредственной препозицией по отношению к определяемому слову. Потеряв по праву закрепленную за ним позицию, определение, выражающее постоянный, классифицирующий признак, отделяется от процессуального атрибута запятой. Именно знак препинания исключает последовательность связи определений с определяемым словом, т.е. расставляет необходимые иерархические акценты между семантической значимостью соответствующих признаков. При ином порядке следования эти же определения, как диктует правило, запятой не разделяются: Хозяйка раскладывала съеденные с одного бока маленькие ложечки. В этом случае классифицирующий признак занимает отведенную ему по статусу позицию непосредственно перед определяемым словом. Отношения статичного и процессуального признаков не исключают и однородности: Петя бросился под мокрое, сочащееся дождем дерево. Однородность признаков, выраженных категориально различными частями речи, может быть и коммуникативной: Наступил сырой, буйно цветущий июнь.
Наиболее сложным в области однородности является разграничение таких явлений, понятийная сущность которых максимально близка, в частности языковых и авторских однородных определений. И те, и другие имеют интонацию перечисления, характеризуют предмет или предметы с одной стороны, принадлежат к одному семантическому или лексико-грамматическому разряду, имеют параллельную синтаксическую связь с определяемым словом. Их отличия обнаруживаются лишь в способе мотивации одних и других. Если однородность первых обнаруживается в границах самого атрибутивного ряда, то подтверждение однородности вторых нуждается в контексте, выходящем за его пределы. По сути, дифференциация языковых и коммуникативно-обусловленных однородных определений имеет прямую связь с той частью понятия языковых и контекстуальных синонимов, которая представлена адъективными словами и осуществляется в лексикологии. Сложность разграничения этих явлений обусловлена тем, что словари синонимов далеко не всегда способны однозначно ответить на вопрос, являются ли данные единицы языковыми или речевыми синонимами (однородными определениями). Это связано с определенной долей субъективизма в представлении синонимов и с объективной невозможностью словарей успевать за развитием языка. Поэтому словари различных авторов по-разному отражают явление языковой синонимии, а количество, как синонимических рядов, так и составляющих их компонентов вряд ли может быть исчерпывающим. Между тем характер отношений между компонентами отмеченных, сложно классифицируемых парадигм в лексике прямо отражается в соответствующих им синтагмах синтаксиса. Их анализ имеет особую значимость для любого потребителя языка, поскольку тоже связан с пунктуацией. Заметим, что разграничение однородных определений по характеру устанавливаемой между ними семантической близости возможно, но лишь при условии образцового текста, каким является, например, проза Чехова.
Канканчик бедненький, плохонький, но в первых рядах слюнотечение от удовольствия.
Несмотря на то, что в словарную статью бедный синонимических словарей прилагательное плохой (плохонький)1 не включено, бедненький, плохонький все же представляют собой определения, однородность которых не зависит от дополнительных коммуникативных (авторских) акцентов предложения, поскольку их семантическое сближение осуществляется на основе закодированных словарями значений. Так, лексикографическая справка толкового словаря обнаруживает у прилагательного бедненький2 значение 'скудный, убогий' С ним семантически сближаются оба прилагательных, реализующих свои значения, как обычно, в соответствии с характером определяемого. Общее словарное значение становится основой их синтаксической однородности, которая усиливается еще вхождением их в один словообразовательный тип, включающий экспрессивный словообразовательный формант. Обоснование однородности посредством словарей свидетельствует об однородности, мотивированной в системе языка.
1 Словарь синонимов русского языка: в 2 т., Л.: Наука, 1970, Т. 1. С. 40-41; Словарь синонимов. Л.: Наука, 1975. С. 21-22;
З.Е. Александрова. Словарь синонимов русского языка. М.: Наука, 1975. С. 31.
2 Словарь современного русского литературного языка. М.: Наука, 1991-1993. Т. 1. С. 389.
Характер авторской синтагмы может сделать и языковые однородные определения яркой выразительной фигурой текста. В частности, в приведенном выше предложении однородный ряд является экспрессивной лексической (синонимы) и синтаксической (однородные определения) фигурой. Коннотация формируется благодаря взаимодействию прилагательного плохонький, которое помимо самой общей отрицательной аксиологической семантики актуализирует значение 'не обладающий достаточным мастерством, умением'1, с прилагательным бедненький. Характеристика канкана, выраженного такими определениями, становится многообразно емкой за счет метонимических связей прилагательного бедненький. Кроме эксплицитных значений плохо исполненный, убогий, жалкий, связанных с оценкой танца, имплицируется характеристика его исполнителей, возможно не очень молодых, не очень хорошо двигающихся, бедно, жалко одетых и т.п. Автор, проявляя, быть может, милосердие к исполнителям, как бы избегает их прямой оценки, используя своеобразный синтаксический эвфемизм, создающий иллюзию оценки только танца, что формирует особо тонкую иронию, дающую полное представление об этом печально-веселом зрелище и ее участниках.
Примеры языковых однородных определений, не имеющих аналогов среди закодированных в лексикографии синонимических рядов, не являются раритетными:
Княгиня встретила его важными, торжественными объятиями и длиннейшей нотацией.
Прилагательное торжественный в синонимическом словаре не входит в границы словарной статьи важный2. Однако семантическое сопоставление торжественный с другими прилагательными синонимического ряда позволяет сделать вывод о том, что ряд важный, торжественный представляет собой языковые синонимы, и соответственно однородные определения. Об этом свидетельствует словарная справка толкового словаря, в которой торжественный имеет в качест-
„3
ве одной из семем - важный .
Авторские однородные определения формируются посредством сближения таких прилагательных, которые не имеют закодированных в словарях общих сем. Семантическое сближение в этом случае происходит за счет различных контекстуальных условий. Оно может осуществляться по сходству, вызванному неординарными местом проявления их семантики: Публика, которой ужасно надоело дышать банным, квартирным воздухом, радостно, стремительно и став на носки протягивает руки навстречу летящей весне. В системе языка прилагательные банный, квартирный не имеют сближающих их значений. Воздух не в бане может иметь характеристику банный лишь в абсолютно непроветриваемом, закупоренном, излишне натопленном помещении. Компаративное взаимодействие прилагательных (в квартире как в бане) переводит их из разряда относительных в разряд качественных, что и создает условия для однородности адъективной синтагмы.
Определения часто сближаются на основе общей, сформировавшейся в данной синтагме аксиологической семы. Так, в предложении Когда-то ловкий поручик, танцор и волокита, а ныне толстенький, коротенький и уже дважды разбитый параличом помещик, Иван Прохорыч Га-уптвахтов, утомленный и замученный жениными покупками, зашел в большой музыкальный магазин купить нот показателем однородности выделенных прилагательных является имплицируемый во взаимодействии их лексических и деривационных значений новый признак - круглый. Представление о его одинаковой близости к прилагательным, различным по своей языковой семантике, подтверждается регулярной сочетаемостью его с атрибутом толстый и определяемым со значением лица: Тонкая как голландская сельдь мамаша вошла в кабинет к толстому, круглому, как жук, папаше и кашлянула. Семантические границы авторской однородности бесконечны: они открыты даже для языковых антонимов. Так, возможно семантическое сближение толстый с прилагательным длинный, антонимичным короткий: Чтобы вместить всего Трифона Семеновича с руками ногами, нужно просидеть над писанием по крайней мере столько, сколько просидел Евгений Сю над своим толстым, длинным «Вечным жидом». Благодаря каузальным отношениям между определениями толстый и длинный 'состоящий из такого большого количества листов, что
1 Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. М.-Л.: Наука, 1950-1965. Т. 9. С. 1442-1446.
2 Словарь синонимов русского языка: в 2 т., Л.: Наука, 1970, Т. 1. С. 40-41; Словарь синонимов. Л.: Наука, 1975. С. 21-22;
З.Е. Александрова. Словарь синонимов русского языка. М.: Наука, 1975. С. 31.
3 Словарь современного русского литературного языка. М.: Наука, 1991-1993. Т. 15, 669.
обусловливает продолжительное, долгое его чтение' между ними устанавливаются отношения коммуникативной однородности. В результате появляются два таких взаимоисключающих ряда авторских однородных определений, как толстенький, коротенький и толстый, длинный.
Текстуальная однородность определений может формироваться за счет погашения главной семы у одного из них под воздействием характера определяемого: Луна - беспристрастный, молчаливый свидетель сладостных мгновений любви и мщения. Второе из прилагательных, как определяемое луны, теряет сему речи, которая содержится в прямом его значении. Прилагательное молчаливый, определяющее луну, разрывает словообразовательно-деривационные отношения с глаголом молчать, что меняет изначальное вхождение его в ЛСГ прилагательных речи и включает его в ЛСГ прилагательных нравственной оценки (равнодушный, безразличный), размещая его в одной семантической парадигме с прилагательным бесстрастный. Конечно, нравственная оценка тоже прерогатива лиц, а не предмета, но она способна проявляться не в главной функции лица как говорящего субъекта, а в его внешнем виде, что легко переносится на неживой мир. Однородность формируется взаимодействием двух причин. С одной стороны, прилагательные под воздействием олицетворения луны переходят в разряд антропологических, с другой - не исчезнувшее абсолютно прямое номинативное значение луны меняет семантическое содержание прилагательного молчаливый как антропологического, указывая на то, что оно связано с предметом, а не лицом.
Итак, языковая парадигма для решения вопроса выбора ее составляющих в соответствии с установкой задания требует тщательного продумывания характера единиц, находящихся за пределами выбора. Они должны подчеркивать тот или иной понятийный аспект единицы, которой посвящено задание. В совокупности же всем возможным вариантам сопоставления надлежит создавать сущностную характеристику языкового явления, связанного с предметом решения данной задачи. Сложные вопросы разграничения языковых единиц могут программироваться в формах заданий закрытого типа и на соответствие только при наличии лингвистической интриги, заложенной в точно, тщательно отобранном языковом материале. Основные требования к нему заключаются в его максимальной наглядности, иллюстрирующей идею разграничения, что предполагает его бесспорность в плане внутренней противопоставленности. Парадигма языковых единиц должна обладать ярко выраженными дифференциальными признаками, легко квалифицироваться, однозначно решаться. Четкость иллюстративной репрезентации, учитывающая теоретическую сущность противопоставляемых единиц, создает условия для разграничения самых сложных языковых явлений. Так, примеры с хорошо противопоставленными языковыми и коммуникативно-мотивированными однородными определениями позволяют не только увидеть, но и мотивировать различный характер однородности, что важно не только в исключительно филологическом, но и общекультурном смысле, поскольку тема актуальна для овладения культурой речи, в частности пунктуацией ее письменной формы.
В заключение без оптимизма заметим, что даже безупречно подобранный для решения лингвистической задачи материал, наглядный в такой степени, что подсказывает ответ на нее, не поможет студенту, не имеющему представления о заложенной в задании языковой проблеме.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Чесноков П.В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. Таганрог, 1992.
А.А. Ким
ФОРМИРОВАНИЕ ОЦЕНОЧНОГО ЗНАЧЕНИЯ У ОПРЕДЕЛЕННО-КОЛИЧЕСТВЕННЫХ ЧИСЛИТЕЛЬНЫХ В РЕЧИ
Язык - это система материальных единиц, служащих общению людей и отражаемых в сознании коллектива в отвлечении от конкретных мыслей, чувств и желаний. Если бы единицы языка были постоянно привязаны к одним и тем же, определенным мыслям и чувствам, они не годились бы в качестве универсального орудия общения, способного выражать любые мысли и чувства. Основными единицами языка являются слова. Они общенародны и не «привязаны» ни к какому
