Формы соучастия в преступлении по Уголовному законодательству Украины и Российской Федерации Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343. 237

Л. А. Иванова,

аспирантка Харьковский национальный педагогический университет имени Г.С. Сковороды

ФОРМЫ СОУЧАСТИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ ПО УГОЛОВНОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ УКРАИНЫ И РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

«Все познается в сравнении». Данный постулат, являющийся народной мудростью, касается и права. В современном понимании сравнительное правоведение - это отдельное направление юридической науки, цель создания которого - сопоставление правовых систем, конкретных правовых норм и институтов различных государств. Сформировалось оно в последней четверти XIX в., а в настоящее время выступает средством обеспечения совершенствования национального права. Ведь глубокое понимание всех преимуществ и недостатков собственной системы права и ее отдельных норм возможно только при условии знания того, чем они отличаются от права иных стран и что их объединяет [4, с. 252].

Учитывая исторические предпосылки существования Украины и России в составе одного государства (СССР), а следовательно, родство их уголовного законодательства, проведем сравнительноправовой анализ форм соучастия в преступлении по Уголовному кодексу Украины (далее - УК Украины) и Уголовному кодексу Российской Федерации (далее - УК РФ) с целью дальнейшего совершенствования отечественного законодательства в противодействии групповой и организованной преступности. Степень научного познания института соучастия в преступлении, а значит и его отдельных форм достаточно высока. Этому вопросу уделяли внимание такие ученые как Р.Р. Галиакбаров, А.Н. Трайнин, Ф.Г. Бурчак, Н.Г. Иванов, Н.И. Хавронюк, Н.И. Мельник, П.В. Хряпинский, М.И. Бажанов, Ю.В. Баулин, В.В. Коновалов, В.К. Грищук и многие другие.

В период трансформации экономических, политических и иных отношений, стремительного роста групповой (главное - организованной) преступности как в Украине, так и в России, в процессе формирования их как самостоятельных государств впервые на законодательном уровне были закреплены и дифференцированы формы соучастия в преступлении как отдельные объединения соучастников, различающихся между собой устойчивостью субъективных связей. В статьях 28 УК Украины и 35 УК РФ закреплены соответствующие формы соучастия, которыми выступают: а) группа лиц, б) группа лиц по предварительному сговору, в) организованная группа и г) преступная организация (преступное сообщество согласно ч. 4 ст. 35 УК РФ). Отметим, что необходимо всегда иметь в виду, что соответствующие формы являются отдельными видами общего для них родового понятия соучастия в преступлении, а потому они должны иметь все признаки последнего.

Одним из главных признаков соучастия согласно статьям 26 УК Украины и 32 УК РФ является совместность действий соучастников, направленных на достижение преступного результата. Как отмечает Б.А. Куринов, совместность понимается в том смысле, что действия (бездействие) каждого из соучастников направлены на совершение одного и того же преступления, что между ними есть определенная связь, создающая взаимную обусловленность их преступного поведения, что находит отражение во внутренней субъективной связи между ними [6, с. 90]. В ч. 1 ст. 35 УК РФ при описании признаков группы лиц указана совместность участия в совершении преступления: «... совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора». Указание на совместность действий соучастников в данном случае является излишним, поскольку группа лиц, которая уже представляет собой одну из форм общего родового понятия «соучастие», и так обязательно включает в себя признак совместности. Более четко, по нашему мнению, сформулирована ч. 1 ст. 28 УК Украины: «Преступление признается совершенным группой лиц, если в нем участвовали несколько (два или более) исполнителей без предва-рительного сговора между собой».

Исходя из систематического и буквального толкования уголовного закона можем утверждать, что наличие или отсутствие в законе (ч. 2 ст. 28 УК Украины и ч. 2 ст. 35 УК РФ) признака совместности в деяниях соучастников влияет на содержание такой формы соучастия, как группа лиц по предварительному сговору. Так, в ч. 2 ст. 35 УК РФ этот признак при описании деяний лиц, заранее договорившихся совершить преступление, не указан. Это позволяет квалифицировать содеянное по признаку «группа лиц по предварительному сговору» в форме соучастия как простого (соисполнительство), так и сложного (с распределением ролей). В этом отношении В.М. Быков отмечает, что при совершении преступления группой лиц по предварительному сговору может иметь место как соисполнительство, так и распределение

ролей между соучастниками [1, с. 20]. Аналогичную позицию по этому вопросу занимает и Пленум Верховного Суда РФ (далее - ПВС РФ), который в постановлении от 27 декабря 2002 г., № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» в ст. 9 указывает, что при квалификации действий виновных как совершение хищения чужого имущества группой лиц по предварительному сговору следует выяснить, состоялась ли договоренность о распределении ролей в целях реализации преступного умысла, а также какие конкретно действия совершены каждым исполнителем и иными соучастниками преступления [8].

В отличие от российского законодательства, в ч. 2 ст. 28 УК Украины определено: «Преступление признается совершенным по предварительному сговору группой лиц, если его совместно (курсив автора -Л. И.) совершили несколько лиц (два или более), которые заранее, т.е. до начала преступления, договорились о совместном его совершении». В связи с этим многие ученые, как и Пленум Верховного Суда Украины (далее - ПВСУ), считают, что указание в ч. 2 ст. 28 УК Украины на «совместное совершение преступления» предусматривает только соисполнительство, т.е. на случай, когда соучастники вместе (полностью или частично) выполняли объективную сторону преступления. Так, в научно-практическом комментарии к УК Украины (под ред. С.С. Яценко) указано, что признание преступления совершенным по предварительному сговору группой лиц является доминирующим для правоприменительной практики и теории уголовного права только тогда, когда в нем участвовали не менее двух соисполнителей [7, с. 55]. Аналогично толкует группу лиц по предварительному сговору и ПВСУ. В п. 16 его постановления от 26 апреля 2002 г., № 5 «О судебной практике по делам о взяточничестве» приводится разъяснение содержания квалифицирующего признака «по предварительному сговору группой лиц» относительно получения взятки, в котором тоже указано на соисполнителей [5, с.464 - 471]. Такое же понятие - «другие соисполнители» -используется ПВСУ и при характеристике участников группы, совершающих умышленное убийство (абз. 2 п. 16 постановления от 7 февраля 2003 г., № 2 «О судебной практике по делам о преступлениях против жизни и здоровья лица») [5, с. 478 - 488].

С учетом вышеизложенного более приемлемым нам видится положение ч. 2 ст. 35 УК РФ, в котором не указано на признак совместности участия соучастников в преступлении, поскольку: а) этот признак и так является общим для всех форм соучастия и б) его фиксирование в ч. 2 ст. 28 УК Украины предусматривает, по мнению некоторых правоведов, только соисполнительство в группе лиц по предварительному сговору. В подтверждение возможности распределения ролей между соучастниками в группе лиц по предварительному сговору свидетельствует также тот факт, что, в отличие от ч. 1 ст. 28 УК Украины, в которой прямо говорится о нескольких исполнителях, в ч. 2 ст. 28 УК Украины вид соучастников конкретно не определен.

Формулировка признаков отдельных форм (особенно организованных) соучастия в преступлении в УК РФ производится более кратко по сравнению с соответствующей формулировкой в УК Украины. Данное обстоятельство имеет большое значение, поскольку указанные в законе признаки имеют обязательный характер при квалификации совершенного деяния в составе определенной формы соучастия и должны быть обязательно установлены в каждом отдельном случае. Как справедливо подчеркивают Н.И. Хавронюк и Н.И. Мельник, анализ юридической литературы, посвященной вопросам противодействия организованной преступности, демонстрирует, что отдельные специалисты, смешивая уголовно-правовой и криминологический аспекты проблемы, пытаются выделить как можно больше признаков преступного объединения. Но при этом игнорируется тот факт, что в деятельности правоохранительных органов приведенные признаки не только служат ориентиром для разграничения различных видов соучастия по предварительному сговору, но и при условии признания их законодателем обязательными требуют чрезвычайно сложного и длительного процесса доказывания в ходе досудебного следствия [9, с. 62].

И хотя такие признаки помогают отделить одни формы соучастия от других, следует иметь в виду: чем больше признаков соответствующих форм законодатель указывает в статье Уголовного кодекса, тем сложнее правоприменителю выявить все из них при квалификации содеянного, а значит, привлечь виновное лицо к ответственности за участие в групповом посягательстве. Соответствующие различия в УК РФ и УК Украины относительно количества обязательных признаков отдельных форм соучастия содержатся главным образом на уровне законодательного определения организованной группы и преступной организации. Так, согласно ч. 3 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно осуществлено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. В ч. 3 ст. 28 УК Украины указано больше признаков, характеризующих организованную группу. Кроме того, некоторые из них устанавливают иные показатели относительно численности участников такой формы соучастия в преступлении и количества запланированных ими преступлений.

Согласно систематическому толкованию российского законодательства о соучастии в преступлении организованная группа может состоять из двух или более лиц (т.е. не менее 2-х). В отличие от указанного численного состава, в украинском законодательстве (ч. 3 ст. 28 УК) группа признается организованной, если ее участниками являются не менее 3 -х человек. Такие лица, как и другие соучастники, должны быть вменяемыми и достичь соответствующего возраста. Следует обратить внимание на то, что в ПВСУ от 7 июля 1995 г., № 9 «О судебной практике по делам о бандитизме» в п. 2 под бандой признается устойчивая организованная и вооруженная группа из двух или более лиц [5, с. 409, 410]. Заметим, что в настоящее время данное постановление является недействующим, но мы можем наблюдать, что численность банды,

как разновидности организованной группы или преступной организации, составляла двое или более лиц, что существенно усиливало ответственность лиц, устойчиво организовавшихся для занятия преступной деятельностью. С нашей точки зрения, эта позиция постановления является более целесообразной, поскольку нельзя исключать случаи объединения двух лиц, имеющих определенные профессиональные, военные и иные навыки, с целью совместно совершать преступления. Да и деятельность такой группы часто имеет более опасный характер своими последствиями, нежели та, что охватывается такой формой соучастия, как группа лиц по предварительному сговору, и, следовательно, требует усиленной уголовной ответственности.

В обоих рассматриваемых кодексах при характеристике организованной группы применяется такой признак, как устойчивость группы (объединения), отделяющий организованную группу как наиболее опасную форму соучастия от группы лиц по предварительному сговору. Но термин «устойчивость», как отличительный признак организованной группы, толкуется некоторыми правоведами по-разному. Так, Р.Р. Галиакбаров рассматривает это понятие через показатель системности совершения преступных посягательств, предусматривающей три и более антисоциальных деяния субъектов [3, с. 48]. Н.И. Хавронюк, Н.И. Мельник толкуют устойчивость организованной группы, как ее стабильность и сплоченность, а также подчеркивают тот факт, что лица, входящие в группу, имеют единые намерения относительно совершения преступлений [9, с. 61]. В.М. Быков категорию «устойчивость» раскрывает через постоянную совместную преступную деятельность группы в одном и том же её составе [1, с. 21].

В постановлении ПВСУ от 23 декабря 2005 г., № 13 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о преступлениях, совершенных устойчивыми преступными объединениями» организованная группа толкуется как внутренне устойчивое объединение. Устойчивость организованной группы в соответствии с его п. 11 заключается в способности обеспечить стабильность и безопасность своего функционирования, т.е. эффективно противодействовать факторам, которые могут ее дезорганизировать (например, непризнание авторитета или приказов руководителя, попытки отдельных членов объединения отделиться или выйти из него) [2, с. 4]. Следовательно, с учетом формулировки устойчивости организованной группы со стороны ПВСУ вполне возможно предположить наличие только двух субъектов, объединившихся для совместной преступной цели, поскольку они вполне могут быть способны обеспечить внутреннюю стабильность и безопасность своего функционирования путем установления определенных правил поведения, распределения ролей и функций между собой. Да и термин «организованный» наряду с иными имеет значение такого, что постоянно придерживается порядка, дисциплины, правил поведения.

Относительно цели создания организованной группы в ч. 3 ст. 35 УК РФ указывается на совершение одного или нескольких преступлений. Иначе говоря, предусмотрена возможность квалификации преступления в составе организованной группы, если присутствовал умысел на совершение хотя бы одного преступления. Целью же создания организованной группы по ч. 3 ст. 28 УК Украины должно быть совершение не менее двух (одного и другого (других) преступлений). В этом отношении следует отметить, что дискуссии о количестве запланированных преступлений в составе организованной группы давно занимали видное место в теории уголовного права.

Различные мнения по данному вопросу и по сей день не имеют согласованности прежде всего на уровне отечественного уголовного законодательства. Так, в п. 9 указанного постановления ПВСУ от 23 декабря 2005 г., № 13 указано, что целью организованной группы может быть совершение ряда преступлений или только одного, требующего тщательной и длительной подготовки, т.е. предусмотрена возможность (вопреки положению ч. 3 ст. 28 УК Украины) создания организованной группы для совершения хотя бы одного преступления. Вполне очевидно, что подобные несоответствия в законодательстве не должны иметь места. Поэтому предлагаем для более эффективного закрепления в УК Украины данной формы соучастия вместо соединительного союза «и» употребить разделительный «или», поскольку известны случаи, когда устойчивое объединение субъектов направлено на совершение только одного тяжкого или особо тяжкого преступления, требующего тщательной и длительной подготовки (например, ограбление банка).

В ч. 3 ст. 28 УК Украины, в отличие от ч. 3 ст. 35 УК РФ, при описании признаков организованной группы (которые обязательно должны быть установлены при её квалификации) указывается необходимость наличия единого плана с распределением функций участников группы, направленных на достижение этого плана, известного всем участникам группы. Бесспорно, что для целенаправленного осуществления организованной преступной деятельности требуется соответствующий план, в котором распределены определенные функции участников организованной группы. Но указание на то, что единый план должен быть известен всем участникам группы, вызывает определенные сомнения относительно необходимости закрепления такого предписания в законе. Ведь существуют случаи, когда участники организованной группы не всегда осведомлены об истинных планах ее организатора, а выполняют только свою преступную роль в более масштабных преступных проектах. Организатор такой преступной деятельности для обеспечения секретности и изолирования главным образом себя от возможной уголовной ответственности не раскрывает всех своих планов, подробностей и нюансов совершения преступления (преступлений). Поэтому указание этого признака в законе (ч. 3 ст. 28 УК Украины) усложняет следователям процесс

доказывания при квалификации общественно опасного деяния как совершенного в составе организованной группы, а также предусматривает возможность смягчения наказания лицам, не знавшим об истинных планах организованной группы, но сознательно действовавшим в её составе.

Анализ ч. 4 ст. 28 УК Украины и ч. 4 ст. 35 УК РФ, закрепляющих наиболее опасную форму соучастия - преступную организацию, свидетельствует, что законодательное определение этой формы соучастия отличается в указанных нормах как по численному составу соучастников, так и по качественным характеристикам этого преступного объединения. Так, согласно ч. 4 ст. 35 УК РФ с учетом систематического толкования российского уголовного закона наименьшая численность соучастников, которые могут образовать преступное сообщество (организацию), - это два лица, т.е. преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией). Однако, как правильно, на наш взгляд, отмечают Н.И. Хавронюк и Н.И. Мельник, вряд ли можно двух лиц считать преступной организацией, ведь обязательным её признаком является иерархическая структура, которую из двух человек представить невозможно [9, с. 61]. Что касается наименьшего числа участников преступной организации, позиция украинского законодателя является более приемлемой. В ч. 4 ст. 28 УК Украины указывается, что «преступление признается совершенным преступной организацией, если оно совершено устойчивым иерархическим объединением нескольких лиц (пять и более)...».

При описании признаков преступной организации (преступного сообщества) украинский и российский законодатели подчеркивают цель ее создания - совершение тяжких или особо тяжких преступлений. Однако украинский законодатель не ограничился этой характеристикой и предусмотрел в числе альтернативных целей такого преступного объединения также «руководство или координацию преступной деятельности иных лиц, или обеспечения функционирования как самой преступной организации, так и других преступных групп», чего нет в ч. 4 ст. 35 УК РФ.

Относительно приведенного положения (ч. 4 ст. 28 УК Украины) «руководство или координация преступной деятельности иных лиц» отметим, что необходимо предоставить ему конкретное уголовноправовое значение, предусмотрев и в Особенной части УК Украины, поскольку ответственность за такие действия лиц, входящих в состав устойчивого иерархического объединения, в Кодексе не предусмотрена.

Относительно цели создания преступной организации для «обеспечения функционирования самой преступной организации», считаем, что это законодательное предписание в ч. 4 ст. 28 УК Украины является излишним, ибо соответствующее обеспечение - одно из необходимых условий деятельности преступной организации, а не цель ее создания.

Подводя итог приведенным рассуждениям, заметим, что каждая из указанных в ст. 28 УК Украины форм соучастия в преступлении, безусловно, нуждается в самостоятельном комплексном исследовании всех ее признаков. Но изложенное позволяет сделать вывод о наличии как определенных недостатков, так и преимуществ украинского уголовного законодательства относительно этих форм на основании сравнительного анализа с соответствующими нормами УК РФ. А это, в свою очередь, дает возможность дальнейшего совершенствования отечественного уголовного законодательства в борьбе с наиболее опасными формами проявления преступности.

Список литературы: 1. Быков В. М. Виды преступных групп: проблемы разграничения // Уголов. право: Науч.-практ. журн.

- 2005. -№2. - С. 18-21. 2. Вісник Верховного Суду України. - 2006. - № 1. - С. 2-6. 3. Галиакбаров Р. Р. Квалификация преступлений по признаку их совершения организованной группой // Рос. юстиция. - 2000. - N° 4. - С. 47-49. 4. Зальна теорія держави і права: Підруч. / За ред. В.В. Копєйчикова. - К.: Юрінком, 1997. - 320 с. 5. Збірник постанов Пленуму Верховного Суду України (1972 - 2005) - Х.: Вид-во СПД ФО Вапнярчук Н. М. - 20005. - 624 С. 6. Куринов Б. А. Квалификация преступлений, совершенных в соучастии // Сов. гос-во и право. - 1984. - № 11. - С. 90-94. 7. Науково-практичний коментар до Кримінального кодексу України // За ред. С. С. Яценка.

- К.: Вид-во А. С. К. - 2005. - 848 с. 8. О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: Пост. Пленума Верховного Суда РФ от 27. 12. 2002 г., № 29 [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: http: www. zaki. ru/ pagesnew. 9. ХавронюкМ. І., МельникМ. І. Ознаки і поняття організованої групи та злочинної організації (кримінально-правовий аспект) // Право України. - 2000. - № 4. — С. 59-64.

ФОРМЫ СОУЧАСТИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ ПО УГОЛОВНОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ УКРАИНЫ И

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Иванова Л. А.

Статья посвящена сравнительно-правовому анализу форм соучастия в преступлении на основе законодательства про уголовную ответственность Украины и Российской Федерации. Автором проведена аналитическая работа относительно исследования форм соучастия в преступлении на основе Уголовных кодексов Украины и РФ. На основании анализа соответствующих норм обосновываются предложения по дальнейшему усовершенствованию украинского законодательства в этой сфере для наиболее оптимального противостояния групповой и организованной преступности.

Ключевые слова: соучастие в преступлении, соучастник, формы соучастия, организованная преступность, организованная преступная деятельность, организованная группа, преступная организация.

FORMS OF COMPLICITY IN A CRIME ON THE CRIMINAL LEGISLATION OF UKRAINE AND

RUSSIAN FEDERATION

Ivanova L.A.

The article is devoted to comparative legal analysis of forms of complicity in a crime on the criminal legislation of Ukraine and Russian Federation. The author carries out analytical work on research of forms of complicity in a crime on the criminal codes of Ukraine and of RF. On the basis of analysis of the proper norms suggestions are grounded in relation to the further improvement of the Ukrainian legislation in this sphere for the most optimum opposition to the group and organized criminality.

Key words: complicity, accomplice, form of complicity, organized criminality, organized criminal activity, organized group, criminal organization.

nocmynuna epeba^uw 29.11.2010 г.