CC BY
42
УДК 2(571. 52) (07)
ФОРМЫ И СТРАТЕГИИ ВЛАСТИ В ИСТОРИИ ТРАДИЦИОННОГО ОБЩЕСТВА ТЮРКО-МОНГОЛЬСКИХ НАРОДОВ ВНУТРЕННЕЙ АЗИИ (НА МАТЕРИАЛЕ ТУВЫ)
© Фельдман Владимир Романович, кандидат политических наук, доцент, заведующий кафедрой
философии Тувинского государственного университета.
Россия, 667000, г. Кызыл, ул. Ленина, 36. E-mail: [email protected]
© Абаев Николай Вячеславович, доктор исторических наук, профессор, заведующий лабораторией цивилизационной геополитики Института Внутренней Азии Бурятского государственного университета.
Россия, 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а. E-mail: [email protected]
В статье на основе письменных исторических источников рассматриваются некоторые формы и стратегии власти в традиционном обществе кочевнических народов Внутренней Азии, в частности тувинцев. Властеотношения в традиционном обществе Тувы анализируются в историко-культурном и цивилизационном контексте концепции социальной самоорганизации, что придает материалу определенную новизну по форме и содержанию.
Ключевые слова: социальная организации и самоорганизации, традиционное общество, властеотношения, Тува.
FORMS AND STRATEGIES OF POWER IN THE HISTORY OF TRADITIONAL SOCIETIES OF THE TURKIC-MONGOLIAN PEOPLES OF INNER ASIA (ON THE MATERIAL OF TUVA)
Feldman Vladimir R., PhD in Political science, Associate Professor, Head of the department of philosophy, Tuva State University. 36, Lenina, Kyzyl, 667000, Russia.
Abaev Nickolay V., Doctor of History, Professor, Head of the laboratory of civilization geopolitics, Institute of Inner Asia, Buryat State University. 24a, Smolina, Ulan-Ude, 670000, Russia.
In the article on the basis of written historical sources some forms and strategies of power are considered in traditional society of nomadic peoples of Inner Asia, in particular, of Tuvinians. Power relations in the traditional society of Tuva are analyzed in the context of social self-organization that makes the material a certain novelty in form and content.
Keywords: organization, self-organization, traditional society, power relations, Tuva.
Благодаря многочисленным научным экспедициям в Туву в конце XIX - начале XX вв. сформировалась весьма значительная эмпирическая, а отчасти и теоретическая база, позволяющая моделировать ушедшие в историческое прошлое социальные организации и институты традиционного общества тувинцев. В Туве, как известно, были экспедиции Н. Ф. Катанова, П. К. Козлова, Е. К. Яковлева, Ф. Кона, Г. Е. Грумм-Гржимайло, Б. К. Шишкина, Д. Каррутерса, А. А. Турчанинова и др.
Эти историко-этнографические и культурологические материалы вполне могут быть использованы для реконструирования систем власти, достаточно убедительно представлять традицию тувинцев как форму власти, устойчивый и эффективно функционирующий механизм социальной организации и самоорганизации.
Мы имеем в виду, прежде всего, стратегию традиции, ту форму социальной организации и самоорганизации, которая обеспечивает устойчивость общества, его бытие в своей качественной определенности, его существование и воспроизводство в социальном пространстве и времени. Такие антиэнтропийные стратегии функционировали в истории традиционных обществ на Алтае, в Хакасии, в Бурятии, в Монголии.
Актуальность исследования архаических форм власти и стратегий этнических традиций в Центральной Азии связана с тем, что часть из них продолжает жить, функционирует в нашей современности. В Туве, в значительной степени, сохраняется вера людей в сверхъестественное, до сих пор функционирует та форма общественного сознания, для которой характерен религиозно-
В. Р. Фельдман, Н. В. Абаев. Формы и стратегии власти в истории традиционного общества тюрко-монгольских народов внутренней Азии (на материале Тувы)_
мифологический синкретизм. Концепция религиозного синкретизма, на материалах центрально-азиатского региона, получила фундаментальную разработку в исследованиях О. М. Хомушку [1].
Итак, какие формы власти и стратегии традиции существовали в обществе тувинцев в конце XIX - начале XX вв.? В материалах экспедиции Г. Е. Грумм-Гржимайло жизнь тувинцев во всем многообразии ее проявлений предстает как бытие во власти традиции. Это относится и к формам трудовой деятельности, и к семье, и к отправлению обрядов, связанных с весьма сложным религиозно-мифологическим мировоззрением.
В начале весны, пишет Грумм-Гржимайло, у урянхайцев начинается общая работа, в которой принимают участие все люди аула, мужчины и женщины. Это подготовка овечьей шерсти для катания войлоков. Тувинцы и тувинки вооружаются прутьями, садятся вокруг кучей наваленной шерсти и, затянув соответственную песнь, в такт ее бьют этими прутьями по шерсти до тех пор, пока не разобьют ее в достаточной мере, после чего переходят к следующей. Данный отрывок не только демонстрирует власть традиции в сфере трудовой деятельности тувинцев, но и роль пения в труде. Пение выступает как форма власти, заставляющей людей работать согласованно, в одном ритме.
Одной из форм власти в традиционном обществе тувинцев являлась власть в семье. Здесь мы видим не только власть родителей над детьми, авторитет старших по отношению к младшим, но и традиционное доминирование власти женщины в доме. Г. Е. Грумм-Гржимайло отмечает, что объезд родственников - это заключительный акт брачной процедуры. С его окончанием молодые супруги, выйдя из состояния опеки, вступают на самостоятельный жизненный путь, дающий им широкий простор для проявления личной энергии и инициативы, в особенности женщинам, которые у сойотов обычно крепко держат в своих руках бразды правления домом. Грумм-Гржимайло отмечает религиозный синкретизм тувинцев. Он обращает внимание на то, что у тувинцев новые божества не заменили им старых богов, но заняли место лишь наряду с ними, увеличив их пантеон. Сойот все еще продолжает чувствовать себя во власти тех же духов, которые в представлении его предков населяют вселенную. С верой в духов в традиционном обществе тувинцев были связаны следующие общественные моления:
1) тэр тагыр, оран тагыр - моление солнцу и небу, на которые собирался народ со всего сумона;
2) таг тагыр, оран танды - жертвоприношение горным духам, приносимое целым родом во главе с его представителями;
3) тайга тагыр - моление на гольцах (чаще всего на конусообразной вершине) духу горы;
4) арт тагыр - моление на перевале при обратной перекочевке на зимнее стойбище, которым выражается благодарность за благополучно проведенное лето в горах, за обилие трав и произведений земли;
5) тюк тагыр - праздник шерсти, благодарственное моление всем хошуном за обильное получение с овец шерсти и моление о ниспослании благополучной погоды на все время валяния кошем;
6) буга бажи тагыр - моление в начале весенних полевых работ на головном участке магистрального арыка о ниспослании урожая, в котором принимали участие только те из сойотских семей, которые пользовались водой этого арыка;
7) сук тагыр - моление на ключах духу вод;
8) обо (оваа) тагыр - моление на местах особо указываемых шаманами. На этих местах возводятся шалаши из хвороста, формой напоминающие юрту. Их окружают жердями с прикрепленными к ним ленточками, тряпками, хадаками. Внутри размещают шаманских идолов, различные жертвенные приношения;
9) хам ыяш тагыр - моление лесным духам. Производится под лиственницей с перепутанным, неправильным расположением ветвей;
10) от тагыр - моление огню юрты. В нем принимают участие только члены отдельной семьи. Огню приносится жертва в виде трех пирамидок из теста;
11) хамнар - моление в кругу семьи над больным. Осуществляет его «шаман» (хам) [2].
В традиционном обществе тувинцев существовали и функционировали практически все формы ранней религиозности. Это относилось и к анимизму, и к тотемизму, к вере в предков, покровителей, защитников родоплеменной социальной системы тувинцев. Традиция как механизм социальной организации и самоорганизации обладала в традиционном обществе тувинцев качеством всепроникае-мости, осуществляла регуляцию во всех сферах общества, в том числе и в семейных отношениях.
Вполне убедительную информацию о том, в какое положение традиция ставила женщину-тувинку в начале XX в., дают материалы экспедиции Б. К. Шишкина. Он отмечает, что замужняя женщина должна была в тувинском обществе сохранять полную верность мужу. Прелюбодеяние
осуждается обычаем и законом; жену, сбежавшую от мужа, возвращают последнему. Но за этот поступок подвергают телесному наказанию не жену, а мужа. Женщину бить нельзя. Если жена уйдет от мужа второй раз, ее возвращают отцу, и берут обратно уплаченный за ее калым. В том случае, когда оба супруга не желают жить вместе, они могут разойтись, и супруг тогда получает свой калым обратно [3].
О тотемизме тувинцев, о власти веры в тотемных предков писал Н. Ф. Катанов. Веру тувинцев в тотемных предков в традиционном обществе тувинцев поддерживали «шаманы», которые называют медведя праотцом всех людей, господином земли и воды, защитником слабых. Тувинцы не едят мясо медведя, они считают его человеком, как и налима, который шел на изготовление лекарства. Большая часть урянхайцев не употребляла в пищу и всякую другую рыбу, тувинцы считали ее «народом водяного духа», с которым лучше не ссориться. Традиция тувинцев несла в себе власть с ориентацией на жизнь, на организацию такого поведения, действия которые должны были обеспечить бытие без мук, страданий, несчастий и др.
Вербальная магия, столь характерная для традиционных обществ, существовала и в обществе тувинцев. Одним из проявлений вербальной магии в традиционном обществе тувинцев в конце XIX -начале XX вв. была клятва. С клятвой и ее нарушением связывалось поведение людей, их действия, качественно определенное будущее, состояние здоровья. Тувинцы верили во власть клятвы, что и позволяет нам считать ее одной из форм социальной власти. Н. Ф. Катанов отмечает, что тувинцы клялись медведем, волком, собакой, налимом. Приносящий клятву лизал голову медведя, волка или собаки, также клянущихся заставляли лизать наконечник стрелы и острие ножа сбоку.
Тувинцы верили в то, что человек, произнесший ложную клятву, не застрелит ни одного зверя. Тувинцы верили в следующие негативные последствия нарушения клятвы или дачи ложной клятвы: 1) если человек поклялся ложно, то у него опадают волосы; 2) произнося клятву (тынгырак), лижут подошву, заставляют также мочиться на соль или солончак. Если человек произнес ложную клятву, то у него делается резь в животе, он умирает или становится плешивым; 3) если ложно клянутся рекою, то через нее не переправляются ни пешие, ни конные, потому что водяной дух в наказание за ложную клятву непременно потопит их в воде. Когда приносят клятву на острие ножа, то приговаривают: «Ложно!» [4].
Таким образом, традиция, ее ценностное содержание в традиционном обществе тувинцев, являлась одним из основных механизмов социальной организации и самоорганизации. Традиционные ценности в процессе социализации личности приобретали необходимую убедительную силу и являли себя в качестве эффективного фактора организации и самоорганизации социальной жизни.
Литература
1. Абаев Н. В., Хомушку О. М. Духовно-культурные традиции в геополитическом пространстве Центральной Азии и Саяно-Алтая. - Кызыл: Изд-во Тувинского гос. ун-та. - С. 166-201.
2. Грум-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия и Урянхайский край // Традиционная культура тувинцев глазами иностранцев (конец XIX - начало XX века) / под ред. А. К. Кужугет. - Кызыл: Тувинское кн. изд-во, 2002. - С. 120-134.
3. Катанов Н. Ф. Среди тюркских племен // Традиционная культура тувинцев глазами иностранцев (конец XIX - начало XX века) / под ред. А. К. Кужугет. - Кызыл: Тувинское кн. изд-во, 2002. - С. 41-42.
4. Шишкин Б. К. Очерки Урянхайского края // Традиционная культура тувинцев глазами иностранцев (конец XIX - начало XX века) / под ред. А. К. Кужугет. - Кызыл: Тувинское кн. изд-во, 2002. - С. 146-147.
