CC BY
94
УДК 340+94(47+571.642)+352.07
ФОРМИРОВАНИЕ СИСТЕМЫ МЕСТНОГО УПРАВЛЕНИЯ ОСТРОВА САХАЛИН
(СЕРЕДИНА XIX - НАЧАЛО ХХ В.)
FORMATION OF THE SYSTEM OF LOCAL GOVERNANCE SAKHALIN ISLAND (THE MIDDLE OF XIX - BEGINNING OF THE 20TH CENTURY)
В. П. КАЗАНЦЕВ, Я. Л. САЛОГУБ (V. P. KAZANTZEV, Y. L. SALOGUB)
Административная деятельность российского правительства на дальневосточных окраинах империи во второй половине XIX в. определялась как потребностями государства, так и интересами всего общества. Однако именно потребности государства в значительной степени сформировали особенности организационной структуры и задачи органов местного управления на Сахалине.
Ключевые слова: Сахалин, органы местного управления, каторга, начальник острова, тюремный надзиратель.
Administrative activities of the Russian government on the far eastern outskirts of the empire in the second half of the 19TH century was defined as the needs of the state and the interests of the whole society. However, it is the state needs to a large extent shaped the features of the organizational structure and tasks of the bodies of local management on Sakhalin.
Key words: Sakhalin, the local authorities, the jail, the head of the island, the prison warden.
Административная деятельность российского правительства на дальневосточных окраинах империи во второй половине XIX в. определялась как потребностями государства, так и интересами всего общества. Однако именно потребности государства в значительной степени сформировали особенности организационной структуры и задачи органов местного управления на Сахалине. В особом отношении к созданию управленческих структур этой отдаленной окраины, исходившем из потребностей центральной власти, а не из нужд местного населения, проявился имперский характер российской государственности. Изолированность и отдалённость, а также тяжелые климатические условия, делавшие Сахалин не привлекательным в качестве объекта крестьянской колонизации, стали идеальными условиями для сосредоточения на острове преступного элемента с минимальными затратами на его содержание со стороны государства [1].
Вопрос о судьбе Сахалина как части территории Российского государства решался долго и требовал взвешенного подхода. По Симодскому договору 1855 г. разграничительной линии между владениями России и Японии на Сахалине проведено не было, и статус острова оставался неопределённым. В 50-е гг. XIX в. ценность Сахалина для России заключалась лишь в запасах угля для растущих потребностей флота, защите устья Амура и наличии удобных гаваней. Но уже к началу 1860-х гг. в Петербурге стали осознавать стратегическую важность присоединения всего Сахалина. На этом настаивали генерал-губернаторы Восточной Сибири
Н. Н. Муравьев и М. С. Корсаков.
Из-за отсутствия военного флота Япония не смогла приступить к колонизации острова сразу же после подписания договора в 1855 г. Но в середине 1860-х гг. обозначилось стремление Японии к чёткому разграничению сфер влиянии на острове. В начале
1867 г. в Азиатском департаменте Министер-
© Казанцев В. П., Салогуб Я. Л., 2012
ства иностранных дел России прошли двусторонние переговоры, завершившиеся подписанием 18 марта 1867 г. «Временных правил относительно острова Сахалин», которые не разрешили противоречий между двумя странами в вопросе о принадлежности острова [2]. Он объявлялся совместным владением (condominium) России и Японии. Подданные обеих держав получали право свободно передвигаться по острову, возводить постройки, заниматься промыслами.
Во второй половине 60-х гг. XIX в. правительство Мэйдзи взяло курс на создание японских военно-морских сил. В Петербурге стали регулярно получать сведения о намерениях Японии расширить своё присутствие на Сахалине [3]. Беспокойство правительства усилил рапорт командира Сибирской флотилии и портов Восточного океана, полученный Морским министерством в конце января 1868 г. [4]. Контр-адмирал И. В. Фуругельм сообщал о возможном появлении на Сахалине японского фрегата и просил включить в программу плавания одного из российских военных судов на 1868 г. посещение Сахалина. Ходатайство Морского министерства о дополнительном финансировании получило поддержку в Государственном совете и в
1868 г. к берегам Сахалина была отправлена канонерская лодка «Горностай» [5].
Ослабление стремления России к преобладанию на острове грозило в будущем потерей владения обоими берегами Татарского пролива. В отчёте за 1867 г. М. С. Корсаков отмечал, что условия, поставившие Россию в конкурентные отношения с Японией, предполагают проведение на Сахалине мер «безотлагательных и самых энергичных». В связи с этим М. С. Корсаков внёс Военному и Морскому министерствам предложения об организации на Сахалине «надлежащего управления», усилении войск и снабжении их для большей самостоятельности морскими судами [6]. Однако участники первого заседания Совещания по делам Приамурского края, созданного по инициативе главы Морского ведомства великого князя Константина в феврале 1868 г., отнеслись к предложениям генерал-губернатора без энтузиазма. С января 1866 г. все войска на острове уже находились на военном положении, и их увеличение могло вызвать недовольство со стороны
Японии [7]. В правительстве не оставляли надежду на преимущественно гражданскую колонизацию Сахалина, на чём настаивал глава внешнеполитического ведомства вицеканцлер А. М. Горчаков [8].
В административном отношении остров с 1856 г. входил в состав Приморской области. Его освоение (до приобретения статуса всероссийской каторги в 1869 г.), как и юга Приамурья, осуществляли военные. Местное управление в период 1856-1869 гг. принадлежало начальникам воинских отрядов и постов.
С 1859 г. начинается колонизация Сахалина силами каторжных. В этом году из Нер-чинского горного округа на остров впервые была отправлена экспериментальная партия каторжан (более 300 чел.) для выполнения работ по добыче каменного угля [9]. Этот факт оказал решающее влияние на административное развитие острова. Сложившаяся на Сахалине система местного управления отличалась от управления других административно-территориальных образований Приамурья тем, что была специально приспособлена к потребностям каторги и ссылки, т. е. носила пенитенциарный характер. Правовой основой создания на Сахалине всероссийской каторги стало утвержденное 18 апреля
1869 г. указом императора Александра II Положение Комитета об устройстве каторжных работ «По вопросу о будущей организации каторжных работ и временном распределении каторжных» [10].
В административном развитии каторги выделяются два этапа: первый - с момента доставки первых партий каторжан по приказу генерал-губернатора в 1869 г. до принятия «Положения о преобразовании управления островом Сахалин» в 1884 г.; второй - с
1884 г. и до ликвидации каторги в 1906 г.
После превращения Сахалина в каторгу в 1869 г. управление разделили между МВД и министерством финансов. В аппарате МВД каторжные работы, находившиеся в Приморье, выделились в особое управление во главе со штаб-офицером [11]. В 1879 г. в составе МВД создаётся Главное тюремное управление (ГТУ) по заведованию всеми местами заключения. С передачей ГТУ в Министерство юстиции в декабре 1895 г. никаких изменений в организации управления на Сахалине не произошло. До 1906 г. Сахалин со-
хранял двойную подчинённость: как колония он подчинялся ГТУ и Министерству юстиции, как административно-территориальная единица - МВД.
Местное управление тюрьмами принадлежало главе администрации территории, где находилась тюрьма, т. е. Приморскому губернатору, главное - генерал-губернатору Восточной Сибири (с 1884 г. - Приамурскому генерал-губернатору) [12]. Для контроля ссыльнокаторжных учреждается должность заведующего, местом проживания которого стал пост Дуэ. В 1876 г. в третьем столе первого отделения областного правления организуется делопроизводство по заведованию ссыльнокаторжными Сахалина [13].
Проблемой в организации каторжных работ с самого начала стала ведомственная разобщённость, осложнённая в первом периоде существования каторги отсутствием правовой базы. Управление в Дуэ осуществлялось тремя лицами: заведующим рудником горным инженером (чиновник Министерства государственных имуществ), заведующим ссыльнокаторжными (чиновник Министерства внутренних дел) и начальником поста, формировавшим военную команду для конвоирования преступников на работы (кадровый офицер) [14]. Их деятельность регулировалась должностными инструкциями по соответствующему ведомству. В инструкции заведующему ссыльнокаторжными от 17 июля 1870 г. генерал-губернатор изложил основы содержания каторжан, но, несмотря на приказ губернатора о подчинении военных и гражданских служащих заведующему ссыльнокаторжными, служебных конфликтов избегать не удавалось [15].
После заключения договора с Японией в 1875 г. и передачи всего острова во владение России в обмен на Курильские острова принимается «Временное положение о военном и гражданском управлении Сахалином», разделившее остров на два округа. Звание начальника северного округа присваивалось заведующему ссыльнокаторжными, размещавшимися в посту Дуэ, а южного - командиру Восточносибирского линейного батальона, дислоцированного в посту Корсаков-ском. Начальник округа управлял расположенными на подведомственной ему территории каторжными тюрьмами и командами. В
сфере гражданского управления полномочия начальника округа соответствовали полномочиям окружного исправника Приморской области [16]. Какого-либо единого административного центра до 1884 г. на Сахалине не было.
Необходимость административных реформ была осознана правительством в конце 70-х гг. в связи с постоянно увеличивавшейся численностью каторжан. По данным А. А. Плотникова, численность каторжан возросла с 158 человек в 1875 г. до 3 500 в 1882 г., что составило 82 % от всех лиц, находящихся на острове [17]. По инициативе ГТУ министр внутренних дел Д. А. Толстой представил в Госсовет предложения о реформе управления Сахалином. 15 мая 1884 г. император Александр III утвердил «Положение об управлении Сахалином» и штаты управления [18], согласно которым остров передавался под непосредственный надзор генерал-губернатора Восточной Сибири (с 16 июня 1884 г. Приамурского генерал-губернатора).
Согласно «Положению», система местного управления острова состояла из трёх уровней: общего управления, окружного
управления и тюремного надзора. Во главе его стоял начальник острова, осуществлявший общее руководство всеми местами лишения свободы. Начальник назначался из действующих генералов (ст. 1). Правительство сочло более правильным именовать главу острова начальником, а не губернатором, поскольку иных учреждений, помимо пенитенциарных, на Сахалине не было. Статус начальника в отношении военных и гражданских лиц соответствовал положению военных губернаторов дальневосточных областей с дополнениями, касающимися полномочий по управлению каторгой. Он лично распределял каторжан, исходя из возможностей тюрем [19]. Политкаторжан, по предписанию генерал-губернатора, начальник размещал в тюрьмах Тымовского округа, откуда побеги были затруднены [20]. Начальник мог выдворить с острова любого замеченного во «вредном влиянии на каторжных или ссыльнопоселенцев» (ст. 9). При отсутствии начальника его обязанности исполнял чиновник, назначаемый генерал-губернатором. Обычно это был инспектор по тюремной
части при генерал-губернаторе или начальник Дуэской воинской команды.
Структура общего управления Сахалином, как и другими областями Приамурского генерал-губернаторства, строилась на принципах строгого единоначалия. Никаких коллегиальных учреждений за весь период существования каторги на Сахалине не было. Начальник осуществлял руководство лично и через канцелярию, куда были переданы дела по ссыльнокаторжным из Приморского правления. В канцелярии работало пять человек: правитель, делопроизводитель, бухгалтер с помощником, казначей и переводчик. Руководство отдельными частями управления выполняли специалисты: врач, инспектор сельского хозяйства, инженер-архитектор, землемер, смотритель центральных складов. Они назначались на должность соответствующим министром по представлению генерал-губернатора. Правителя канцелярии и землемера назначал по представлению начальника генерал-губернатор. Перемещение других чиновников начальник осуществлял самостоятельно. Его полномочия не распространялись только на товарища прокурора, перемещения которого проходили по ведомству Министерства юстиции.
Круг вопросов, подлежащих ведению канцелярии на практике, выходил за рамки деятельности местных учреждений «общего» управления в Сибири и соответствовал сложившейся в Приморской и Амурской областях административной традиции. Служащим приходилось выполнять большое количество организационной работы по созданию местного управления, разрабатывать принципы отношений с ссыльными и реализовывать их в практической деятельности до официального утверждения. Первый начальник острова генерал-майор А. И. Гинце в декабре
1885 г. обратил внимание генерал-губернатора на несоответствие обязанностей правителя канцелярии его служебному положению. Класс правителя (VII) по Табели о рангах соответствовал классу окружного начальника. По мнению А. И. Гинце, правитель не только вёл текущую переписку, но и разрабатывал рекомендации по улучшению гражданского управления и управления каторгой. Он предложил поднять статус правителя до положения помощника начальника
острова с правами вице-губернатора и передать ему гражданское управление, а должность правителя упразднить [21]. Новые штаты 1894 г. правителя канцелярии сохранили, но присвоили ему VI класс по Табели о рангах, что было выше класса должности правителя канцелярии военного губернатора Амурской области [22].
Администрация округов состояла из окружного начальника (назначался из действующих военных) и полицейского управления. Окружные управления исполняли функции всех основных отраслей управления: административно-полицейского, судебного,
хозяйственного, финансового, казенного, при ведущем значении тюремного управления. Здесь принимались решения по гражданским искам и тяжбам на сумму до тридцати рублей, осуществлялись функции нотариусов и маклеров (ст. 15). Поскольку положения Судебной реформы на Сахалине были введены только в 1896 г., деятельность судебных органов осуществлялась на основаниях дореформенного судопроизводства окружных судов Сибири.
Все тюрьмы и поселения округа были в «единоличном заведовании» окружного начальника. Он ежегодно составлял отчёты о состоянии каторги, где указывал состав администрации, численность ссыльнокаторжных и тюремного надзора, перечислял работы, выполненные ссыльнокаторжными, приводил данные по тюремному и поселенческому хозяйству, а также сведения о преступлениях. Помимо годовых отчётов, начальник округа ежемесячно подавал сведения о поведении политкаторжан. Канцелярия, в составе секретаря, бухгалтера и писарей, занималась делопроизводством (ст. 13). В арестантской части вёлся учёт распоряжений начальника округа, учёт каторжан и их семей. Поселенческая часть, помимо учёта поселенцев, вела делопроизводство волостных правлений по организации хозяйства. Хозяйственная часть учитывала денежные средства, продукты, все виды довольствия, должников. В судебной и гражданской части велся учёт разбирательств по всем делам, осуществлялась переписка с прокурором и Приморским окружным судом [23]. В управление, помимо служащих канцелярии, входили смотрители и помощники тюрем округа
(Александровской, Жонкьерской, Рыковской и Корсаковской), врач, смотрители поселений, контролировавшие гражданскую жизнь ссыльнопоселенцев и вышедших на поселение каторжан. Большинство жителей округа приписывались к тюрьмам и поселениям. Смотрители тюрем и поселений обладали правами участковых заседателей и правом следствия по уголовным делам (ст. 18). Непосредственным надзором за каторжными занимались тюремные надзиратели. Их численность определялась из расчёта один старший надзиратель на 40 каторжан и один младший надзиратель на 20 каторжан, осуществлялась отдельно по каждой тюрьме и зависела от наполняемости [24]. Старшие надзиратели в отношении свободного населения исполняли обязанности младших полицейских чинов. При недостатке надзирателей разрешалось привлекать солдат и унтер-офицеров (ст. 20). Структура местного управления, закреплённая в «Положении» 1884 г., действовала в течение всего периода существования каторги, изменялись только штаты.
Правительство планировало сосредоточить на Сахалине половину всех каторжников
- 5 000 человек. Для тюрем намечалась роль пенитенциарных каторжных колоний с использованием труда осуждённых. К 1884 г. здесь действовало семь тюрем. В Алесандров-ском округе находились Дуэская, Александровская, Жонкьерская тюрьмы; в Тымовском округе - Рыковская, Малотымовская, Дербин-ская; в Корсаковском - одна Корсаковская тюрьма. По 2 000 каторжан предполагалось содержать в Александровском и Тымовском округах и 1 000 - в Корсаковском. В 1892 г. по приказу начальника В. О. Кононовича была построена Онорская тюрьма, заменившая Малотымовскую. Отбывшие срок каторжане могли селиться исключительно на острове, в созданных для этого сельскохозяйственных колониях [25]. С 1888-1893 гг. на Сахалине возникло 38 новых поселений. Администрации пришлось заботиться о снабжении поселенцев продуктами питания и предметами первой необходимости, организовывать их трудовую деятельность. С 1875 г. общество «Сахалин» начало добычу угля силами каторжан на севере острова. При начальнике острова генерал-майоре В. О. Кононовиче в начале 1890-х гг. велась заготовка рыбы для
нужд каторжных [26]. Но в целом, бюрократическая деятельность по созданию на острове сельскохозяйственной колонии была безуспешной, и администрации пришлось разрешать ссыльным выезжать с острова на заработки. Это привело к ослаблению контроля и зародило у каторжан надежду, по окончанию срока, покинуть Сахалин. Но в 1898 г. эту практику запретили [27].
Несмотря на то, что к середине 90-х гг. XIX в. каторга достигла пика своих возможностей в хозяйственном развитии [28], становилось всё более очевидно, что дальнейшая колонизация острова силами карательных учреждений невозможна. В отношении развития административной системы встал вопрос о разделении гражданского и тюремного управления. В 1891 г. В. О. Кононович в записке к генерал-губернатору предложил, не умаляя значения пенитенциарной составляющей, провести реформу управления. Административная система острова должна учитывать необходимость развития гражданской жизни, перевода каторги на самостоятельное обеспечение и создания рабочих мест для ссыльнопоселенцев. Во главе управления вместо начальника поставили военного губернатора, значительно расширив его права, особенно в отношении чиновников [29]. Начиная с 1893 г. на Сахалине побывали начальники всех рангов с многочисленными проверками, в том числе новый глава ГТУ А. П. Саломон. Одной из причин паломничества, помимо желания чиновников лично ознакомиться с проблемами каторги, стала книга А. П. Чехова «Остров Сахалин» [30]. Достижения и упущения в колонизации острова были представлены автором настолько убедительно, что общественное мнение оказалось едино в негативной оценке Сахалинской каторги [31].
Первыми мероприятиями по улучшению руководства каторгой стали расширение штатов управления и введение должности военного губернатора в мае 1894 г. Первым на эту должность назначили действующего начальника генерал-майора В. Д. Мерказина. [32]. Численность чиновников канцелярии увеличивалась до десяти человек. Должность правителя стала соответствовать VI-му классу, было увеличено жалование. Таким образом, все заведующие особыми отраслями
управления на Сахалине имели более высокий, чем в других областях генерал-губернаторства, класс должностей - VI-й. В Приморской и Амурской областях заведующие медицинской частью имели VШ-й класс, правители канцелярии - VИ-й класс. На Сахалине класс должностей заведующих особыми частями управления соответствовал классу чиновников при генерал-губернаторе. Добавились должности делопроизводителя, двух его помощников и журналиста. Вместо помощника бухгалтера учреждалась должность ещё одного бухгалтера с дополнительными обязанностями экзекутора и ведущего учёт приходно-расходной документации. Контроль за развитием гражданской жизни на острове был передан чиновнику особых поручений, специально введённому в штат. Помимо этого учреждались должности чиновников особенного управления: ветеринарного врача и фельдшера, горного инженера, штейгера, мастера по бурению. У заведующего медицинской частью появились помощник и два аптекаря. Расширились штаты окружных управлений за счёт помощника окружного начальника и столоначальника. В целом количество должностей возросло вдвое, но пятая их часть постоянно была вакантной. Добровольцев служить на Сахалине, при всех имеющихся льготах, было немного. Администрации часто приходилось нанимать на ряд должностей (делопроизводителя, журналиста, переводчика, столоначальника) поселенцев.
Для изучения проблем каторги и перспектив развития гражданской жизни на острове в мае 1899 г. при Министерстве юстиции была создана комиссия. В неё вошли министр юстиции Н. В. Муравьев, начальник ГТУ А. П. Саломон, его заместитель и военный губернатор Сахалина М. Н. Ляпунов, единственный руководитель каторги, имевший юридическое образование. Комиссия своим заключением подтвердила статус Сахалина как исключительно тюремной колонии. Выделение самостоятельного гражданского управления признавалось преждевременным, поэтому полномочия тюремной администрации в отношении всех свободных жителей острова сохранялись. Недостатки в работе каторги комиссия свела к переполненности тюрем, невниманию администра-
ции к организации каторжных работ и устройству быта ссыльнопоселенцев. Всё это, по мнению членов комиссии, могло быть устранено путём расширения штатов и увеличения финансирования [33].
В Министерстве в 1901 г. неоднократно собирались совещания под председательством министра юстиции по вопросу о разработке для Сахалина особых правил устройства сельских обществ и общественного самоуправления. Их материалы были переданы в Госсовет, и в 1902 г. император утвердил новые штаты управления, которые действовали до упразднения каторги в 1906 г. Заведование гражданской частью «вверялось» помощнику военного губернатора. Это не означало полного разделения тюремного и гражданского управления, но признавалась необходимость развития на острове, наряду с тюремными учреждениями, и гражданского общества [34]. Дальнейшая реорганизация управления на Сахалине была приостановлена в 1903 г. в связи с созданием наместничества. По итогам русско-японской войны южная часть острова в 1905 г. перешла к Японии. В апреле 1906 г. Сахалинская каторга была упразднена.
Управление Сахалином может служить примером совмещения нескольких отраслей управления - административно-полицейской, судебной, пенитенциарной, военной в рамках управления карательным учреждением. С момента основания все структурные изменения в управлении каторгой подчинялись исключительно её нуждам. Развитие хозяйственной жизни определялось потребностями обеспечения работой осуждённых, снабжения продуктами питания населения острова и обустройства жизни ссыльнопоселенцев. Провал колонизации острова силами карательных учреждений привел правительство к пониманию необходимости развития на острове гражданской жизни и разделения ведущих отраслей управления. Упразднение каторги прервало этот процесс. Дальнейшее административное развитие севера Сахалина осуществлялось в рамках системы местного управления Приамурского генерал-губернаторства.
1. Кораблин К. К. Каторга на Сахалине как опыт принудительной колонизации // Вестник ДВО РАН. - 2005. - № 2. - С. 71.
2. Российский государственный архив военноморского флота (РГА ВМФ). - Ф. 410. -Оп. 2. - Д. 2984. - Л. 4-5.
3. Там же. - Л. 5.
4. Там же. - Л. 8.
5. Там же. - Л. 7.
6. Там же. - Л. 79.
7. Там же - Л. 34.
8. Там же. - Л. 14.
9. Кораблин К. К. Пенитенциарная система на Дальнем Востоке России (вторая половина XIX - начало XX в.) // Вестник ДВО РАН. -2004. - № 6. - С. 126.
10. По вопросу о будущей организации каторжных работ и временном распределении каторжных : Высочайше утвержденное положение Комитета об устройстве каторжных работ от 18 апреля 1869 г. // Полное собрание законов Российской империи - II. - Т. XLIV.
- Отд. 1. - 1869. - № 46984. - СПб., 1873. -С. 330.
11. Тальберг Д. Г. Ссылка на Сахалин // Вестник Европы. - 1879. - Май. - С. 243.
12. Устав о содержащихся под стражей. Ст. 15 // Свод законов Российской империи. - Т. XIY.
- СПб., 1890.
13. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ). -Ф. 701. - Оп. 1. - Д. 99. - Л. 18.
14. Тальберг Д. Г. Указ. соч. - С. 244.
15. Плотников А. А. Сахалинская каторга. - Хабаровск, 1992. - С. 25-26.
16. РГИА ДВ. - Ф. 1. - Оп. 1. - Д. 500. - Л. 4.
17. Плотников А . А . Указ. соч. - С. 27.
18. Дальний Восток России: из истории системы управления : документы и материалы: к 115-летию образования Приамурского генерал-губернаторства. - Владивосток, 1999. -
С. 48-60.
19. РГИА ДВ. - Ф. 702. - Оп. 1. - Д. 5. - Л. 3.
20. История Сахалинской области. - Южно-Сахалинск, 1981. - С. 58.
21. РГИА ДВ. - Ф. 702. - Оп. 1. - Д. 7. - Л. 25-27.
22. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). - Ф. 400. - Оп. 1. -Д. 3689. - Л. 125.
23. Плотников А. А. Указ. соч. - С. 43-44.
24. Губернаторы Сахалина. Биографические очерки. - Южно-Сахалинск, 2000. - С. 21.
25. Там же. - С. 9.
26. Там же. - С. 17.
27. Там же. - С. 33.
28. Там же. - С. 36-37.
29. Записка о необходимости увеличения тюремных районов на о. Сахалин и об изменениях в организации управления этой местностью сообразно с действительными потребностями // РГИА ДВ. - Ф. 702. - Оп. 1. - Д. 155. - Л. 13, 52-53.
30. Чехов А. П. Остров Сахалин. - Хабаровск, 1981.
31. Губернаторы Сахалина. Биографические очерки. - Южно-Сахалинск, 2000. - С. 34-35.
32. РГВИА. - Ф. 400. - Оп. 1. - Д. 3689. - Л. 125126.
33. Плотников А. А. Указ. соч. - С. 34.
34. Сахалин : сб. ст. по современным вопросам.
- Сахалин, 1912. - С. 33.
