CC BY
913
ПОЛИТОЛОГИЯ И СОЦИОЛОГИЯ
УДК 32.019.5 ББК 60.561.32
О.Н. МИРОШНИЧЕНКО, М.В. МИХАЙЛОВА
ФОРМИРОВАНИЕ ПОЗИТИВНОГО ОБРАЗА ГОСУДАРСТВЕННОГО ГРАЖДАНСКОГО СЛУЖАЩЕГО: ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ И ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ
Ключевые слова: имидж, имиджелогия, компоненты имиджа, манипулятивные технологии воздействия на общественное сознание, асимметричные коммуникативные модели, низкоинтенсивные и высокоинтенсивные технологии коммуникативного воздействия.
Даны обзор и анализ российских и зарубежных исследований в области формирования имиджа государственного служащего, определения принципов типологизации, оценки реального состояния в этой области и поиска оптимальных путей его целенаправленного создания и совершенствования исходя из мониторинга современной общественной ситуации.
O.N. MIROSHNICHENKO, M.V. MIKHAILOVA FORMING POSITIVE IMAGE OF PUBLIC SERVANT: DOMESTIC AND FOREIGN EXPERIENCE
Key words: image, image components, imageology, manipulative technologies to influence the public consciousness, asymmetrical communication model, the low-intensity and high-intensity technologies of communicative influence.
The article contains a review and analysis of Russian and foreign research in the field of public servant image formation, the definition of the typology, assessment of the real condition in this field. The authors search for the best way to build and improve public servant image, basing on the monitoring of the contemporary social situation.
Отношение людей к политическим и экономическим мероприятиям власти распространяется на репутацию государственных служащих, а сложившийся в общественном мнении образ госслужащего определяет отношение к действиям властей.
Позитивное восприятие государственной власти и ее представителей, сформированное в обществе, упрощает продвижение государственной идеологии и способствует более быстрой реализации государственных решений.
Понятие «имидж» возникло на Западе в 1950-х гг. и первоначально использовалось в рекламной практике. Далее, в 1960-х гг., этот термин вновь возникает в сфере предпринимательства как основное средство психологического воздействия на потребителя. Позже понятие имиджа стало основным элементом теории и практики паблик рилейшнз, прочно вошло в политическую и общественную жизнь [1. С. 277-278].
В России понятие «имидж» появилось недавно. Именно поэтому популярностью пользовались западные шаблоны и технологии в этой сфере. Проще было идти по проторенной дороге. Исследователи называют одним из первых теоретиков отечественной литературы в этом вопросе О. Феофанова. В своей работе «США: реклама и общество» (1974 г.) он изучил имидж как определённое средство воздействия рекламы на покупателей. Другие авторы также видели в имидже, прежде всего, средство манипулирования массовым сознанием. Со временем данные исследования оформились в такую отрасль, как имиджелогия.
Данные первых социологических исследований по выявлению составляющих образа госслужащего, отношения граждан к деятельности государственных структур публикуются ещё позже - в 1994 г.
Имидж может рассматриваться как знаково-образно-символическая структура, как система социальных интеракций и образа для других: Я-реального (как
есть), Я-идеального (как хотелось бы) и Я-зеркального (у других), - производная когнитивного диссонанса, механизм социального влияния, а также роста и самосовершенствования [2. С. 64-70].
Существует несколько подходов к рассмотрению структуры имиджа. Е.В. Егорова с соавт., анализируя имидж политического лидера, выделяет следующие составляющие:
- персональные характеристики: физические, психофизические особенности, характер, тип личности и индивидуальный стиль принятия решений;
- социальные характеристики:
а) статус, включающий в себя статус, связанный не только с занимаемой официальной позицией, но и с происхождением и богатством;
б) связь с различными социальными группами: с теми, чьи интересы он представляет, с теми, кто поддерживает его и является союзником, и с теми, кто является его оппонентами и врагами;
в) нормы и ценности личности;
- символические характеристики: некий постоянный набор качеств и черт, которые должен демонстрироваться человеком, чтобы актуализировать «нужные» архетипы в сознании людей [4].
Г.Г. Почепцов отмечает следующие компоненты персонального имиджа: прошлое, семья, спорт, домашние животные, хобби, слабости. По мнению Г.Г. Почепцова, заполнение этих компонентов очень важно, так как делает «имидж» более живым и приближает его к «населению». Если же, как отмечает автор, они не будут заполнены, то они заполнятся массовым сознанием произвольно, и тогда будет труднее внедрить в массовое сознание новую информацию - придется преодолевать барьер уже существующей установки [5].
Исследователи имиджа определяют его как набор определенных качеств, которые ассоциируются с определенной индивидуальностью, и различают следующие его составляющие.
К персональным характеристикам относятся физические, психологические особенности, характер человека, тип личности, индивидуальный стиль принятия решений и т.д. Многие исследователи отмечают существование некоторого качества, которое делает личность неотразимой в глазах других и позволяет осуществлять свое влияние.
Социальные характеристики связаны с текущей ситуацией, которой, например, деловой человек должен соответствовать. Это подвижная часть имиджа, тесно связанная с требованиями реальности. Каждый раз эти характеристики конструируются заново на основе тщательного анализа сложившейся ситуации. К ним относятся статус, модели ролевого поведения и т.д.
Символические же характеристики, наоборот, являются устойчивым и неизменным компонентом. Они связаны с идеологией и культурой.
Наряду с данной точкой зрения в отечественной литературе выделяют еще три возможных подхода к изучению имиджа: функциональный, контекстный, сопоставительный.
Функциональный подход, исходя из разного типа функционирования, включает следующие варианты имиджа [6. С. 276-289]:
- зеркальный - это имидж, свойственный нашему представлению о себе. Мы как бы смотримся в зеркало и рассуждаем, каковы же мы. Обычно этот вариант имиджа более положительный, ибо психологически мы всегда выдвигаем на первое место позитив. Его минус - минимальный учет мнения со стороны;
- текущий - характерен для взгляда со стороны. Необходимо помнить, что недостаточная информированность, непонимание и предубеждение формируют имидж не в меньшей степени, чем реальные поступки;
- желаемый - отражает то, к чему мы стремимся;
- корпоративный - это имидж организации в целом, а не каких-то отдельных подразделений или результатов работы. Здесь и репутация организации, и ее успехи, и степень стабильности;
- отрицательный - это имидж, создаваемый оппонентом, соперником, врагом, т.е. вариант сознательно конструируемый, а не возникающий спонтанно. При запуске отрицательного имиджа возникает проблема адекватного его опровержения.
В контекстуальном подходе имидж классифицируется по способам применения, в котором он функционирует (имидж бизнесмена, государственного служащего, политика, педагога и т.п.).
Сопоставительный подход заключается в сравнении имиджевых характеристик. Их можно сопоставить по ряду параметров: компетентность, интеллигентность, склонность к силовому решению и т.д. Увидев отличие, можно соответствующим образом перестраивать имидж.
При формировании любого имиджа (бизнесмена, политика и т.д.) учитывают различные компоненты. Выделяют три следующих комплекса [9. С. 135-150]:
1) природные качества: коммуникабельность; эмпатичность (способность к сопереживанию); рефлексивность (способность понять другого); красноречивость (способность воздействовать словом);
2) качества, привитые образованием и воспитанием: нравственные ценности; психологическое здоровье; набор технологий общения;
3) качества, обретенные с жизненным и профессиональным опытом.
Проблема имиджа государственной службы - это проблема восприятия
государственного служащего как со стороны общества, так и со стороны самих госслужащих. Кроме того, это проблема ассоциаций, которые вызывает образ госслужащего в целом у большей части населения страны. Имидж уже на бессознательном уровне может вызвать желание сотрудничать, а может, наоборот, привести к негативному восприятию мысли о сотрудничестве.
По данным социологического опроса Института социологии РАН, проведенного в 2005 г., на первое место среди качеств, которыми наделены государственные чиновники, две трети респондентов поставили равнодушие к людям. На втором месте стоит продажность, а на третьем - безразличие к интересам страны. Данные стереотипные образы государственных служащих в определённом плане отображают реальную ситуацию и передают её конфликтную окрашенность. Этот конфликт является одним из проявлений социальной напряженности в российском обществе, хотя и в скрытой форме.
В условиях социальной напряженности образы и категории, их составляющие, становятся еще более отчётливыми, устойчивыми и враждебными [7. С. 174]. При этом члены одной группы воспринимаются представителями другой группы как более похожие друг на друга, чем они есть на самом деле. А сами группы воспринимаются как более отличающиеся друг от друга, чем они есть на самом деле.
В условиях постоянного социального конфликта воспроизводятся только самые отчетливые, т.е. негативные категории образа госслужащего. Госслужащие воспринимаются как закрытая каста, представители которой преследуют личные или узкокорпоративные интересы, а их деятельность направлена не во благо, не на помощь остальным, а во вред.
М.М. Бахтин, автор одной из наиболее известных отечественных теорий диалога, выделил следующие его характеристики: диалог предполагает уникальность каждого партнера и их принципиальное равенство; различие и оригиналь-
ность точек зрения; ориентация каждого на понимание и активную интерпретацию его точки зрения партнером; ожидание ответа и его предвосхищение в собственном высказывании; взаимную дополнительную позицию участников взаимодействия, соотношение которых и является целью диалога.
Российские органы государственной власти используют асимметричные коммуникативные модели. При этом региональные органы управления в основном применяют информирование общественности без опоры на научные методы.
Крупные государственные структуры федерального масштаба реализуют модели двусторонней коммуникации с мониторингом общественного мнения и привлечением научных методов убеждения. Но системная работа ведется ими нерегулярно, в основном в периоды избирательных кампаний.
При этом активно используются манипулятивные технологии воздействия на общественное сознание (например, нейролингвистическое программирование, интернет-технологии).
Манипулятивные технологии же эффективны лишь в период решения краткосрочных задач политической рекламы. Эффективное управление имиджем госструктур требует постоянного мониторинга ситуации и скоординированных действий соответствующих специалистов.
Таким образом, необходим переход к двусторонней модели взаимодействия.
Ориентация на долгосрочный результат при использовании асимметричной модели коммуникации предполагает использование низкоинтесивных технологий воздействия.
Деление технологий коммуникативного воздействия на низкоинтенсивные и высокоинтенсивные было предложено В.З. Демьянковым [3. С. 34-35]. Высокоинтенсивные технологии позволяют осуществлять перемены в сознании за короткий срок и на короткий промежуток времени. Низкоинтенсивные оказывают не прямое воздействие, а создают благоприятный контекст восприятия заданного объекта, постепенно изменяя отношение к нему. Разница между данными технологиями отражена в таблице.
Технологии коммуникативного воздействия
Показатели Высокоинтенсивные Низкоинтенсивные
Цель ближайшее изменение отдаленное изменение
Время воздействия краткий, чётко обозначенный период времени долгосрочное, постоянное, без определения времени завершения
Характер информации пропагандистская нейтральная, скрытая, позитивная, негативная
Сферы применения избирательные и рекламные кампании повседневная деятельность РР-служб
К высокоинтенсивным технологиям относятся избирательные (гуманитарные) технологии, включающие техники психологического и психолингвистического воздействия, различные виды политической рекламы, политический имиджмейкинг.
Низкоинтенсивные технологии - это в основном методы работы РР-служб. К ним можно отнести: размещение пресс-релизов и заявлений; интервью со специалистами и руководителями департаментов, ведение ими колонок, рубрик и передач по соответствующей их компетенции тематике; выступления должностных лиц в качестве экспертов; их встречи с представителями различных групп общественности, проведение конференций и форумов совместно с НКО и бизнес-организациями, пресс-конференции.
Исследователи считают, что к ним нужно прибавить: регулярные прямые («горячие») телефонные линии и оп-Ипе интернет-конференции, создание интернет-сайтов и форумов, дни открытых дверей в администрациях различ-
ного уровня, интервью с государственными служащими и репортажи об их повседневной деятельности и личной жизни.
Ученые указывают на то, что изменение стереотипов — это постепенная и последовательная работа по информированию, убеждению и изменению восприятия, а следовательно, и поведения.
Д.В. Маслов с соавт. предложил систему оценки эффективности деятельности аппаратов органов государственной власти и местного самоуправления «Эффективная публичная служба» (ЭПУС), которая включает: 1) методики проведения диагностической самооценки и экспертной оценки деятельности аппаратов органов государственной власти и местного самоуправления; 2) инструментарий для определения сильных и слабых сторон в деятельности аппаратов органов государственной власти и местного самоуправления, подходы к разработке и реализации мероприятий по улучшению качества и повышению эффективности публичной службы; 3) методы определения лучших образцов деятельности, сбора и обработки информации об успешном опыте в сфере государственного и муниципального управления и механизмы предоставления этой информации через многоуровневую базу данных ЭПУС [8]. Комплексное исследование, проведённое по данным методикам, могло бы дать также обширный материал и по проблеме данной статьи.
Также может быть интересен и опыт изучения восприятия населением имиджа государственного чиновника за рубежом, который имеет свою историю. Довольно продолжительное время в общественном сознании европейских стран существовало мнение, что государственные гражданские служащие, находясь целиком под эгидой государственной власти, не могут быть предметом сравнения со служащими частного сектора. Эта категория работников общественного сектора рассматривалась в качестве проводников государственной политики и блюстителей буквы закона. Следовательно, государственные гражданские служащие обязаны были поддерживать высокий стандарт честности и лояльности и выполнять единственную порученную им миссию: служить интересам общества. В этой концепции, где государство было отделено от общества и граждан, было немыслимо право государственных служащих на забастовку или право на заключение коллективного договора об условиях труда.
После Второй мировой войны задачи государства расширялись (особенно в социальном секторе и сфере образования), и все больше и больше людей принималось на гражданскую службу. Как результат, занятость в общественном секторе достигла своего пика в конце 1970 и начале 1980-х гг. Однако, как следствие расширения государственного сектора, становилось все менее ясно, почему гражданскую службу в области образования, научных исследований и социального обеспечения следует рассматривать иначе, чем работу в частном секторе.
Это расширение сектора гражданской службы и, во многих случаях, преференциальный режим для государственных служащих (особенно, что касается гарантий занятости и социальной безопасности) увеличили привлекательность государственной службы, но отнюдь не улучшили образ государственного служащего. В самом деле, граждане, средства массовой информации и политики выражали все больше и больше недовольства государственным сектором и государственными служащими в целом, развертывая кампании против чиновников и дорогой и неэффективной бюрократии. В результате стало все более и более трудно аргументировать, почему определенные черты традиционной государственной службы (уровень заработной платы, социальные гарантии, условия труда, рабочее время, право на забастовку и социальный диалог и т.д.) должны отличаться от тех, которые существуют в частном секторе.
Сегодня одной из наиболее важных задач почти для всех европейских государственных служб является сокращение бюджета. Нередко государственные услуги считаются слишком дорогими, неэффективными, слишком зарегулированными. Лиссабонское соглашение играет важную роль в этой дискуссии. Следовательно, решения должны быть направлены на большую эффективность, результативность и меньшее - или лучшее - регулирование. Обратной стороной этого процесса является то, что положительный образ национальной государственной службы может и должен активно транслироваться в общество, деятельность госслужащих должна находить достаточное освещение в СМИ, а сами государственные служащие должны рассматриваться не как статья неэффективных расходов, а как сила, вносящая положительную струю в развитие страны.
В настоящее время европейские государства проходят через серьезные структурные реформы. Реформируются трудовое и социальное законодательства, пенсионные системы, приватизируются государственные предприятия и целые отрасли, традиционно находившиеся под влиянием государства: телекоммуникации, нефтегазовая отрасль, почта, железные дороги, энергетика. Генеральная линия развития демонстрирует тенденцию на выравнивание между государственным и частным сектором, и европейские интеграционные процессы вносят сюда свою лепту.
Эти продолжающиеся реформы влекут за собой изменения, демонтаж некоторых структур и децентрализацию государственной службы на всех фронтах. Кроме того, проведение государственной политики в настоящее время осуществляется с помощью все более сложных сетей, децентрализованных структур, государственно-частного партнерства и совместных предприятий между НПО, консультантами, экспертами и правительством. Как следствие, традиционная концепция государственной гражданской службы в качестве единого, унифицированного работодателя постепенно исчезает. Вместо этого введение стандартов индивидуальных результатов работы на госслужбе, децентрализация ответственности в Управление человеческими ресурсами (ИРМ) делают государственную службу довольно гетерогенным образованием.
В то время как в течение длительного времени организации общественного сектора сильно отличались от частных компаний, различия между ними все менее ясны в XXI в. Сегодня различие между государственной службой и бизнесом трудно сделать из-за многочисленных новых форма аутсорсинга, государственно-частного партнерства, выравнивания статусов и т.д. Американский ученый Х. Рейни справедливо утверждает, что «ясные границы между государственным и частным секторами являются невозможными, и упрощенный взгляд на различия между государственными и частными организациями вводит в заблуждение» [12].
В целом кажется, что все реформы, изменения и тренды развития до сих пор не нашли своего пути к сердцу рядовых граждан. Стереотипы об органах власти и государственных служащих продолжают жить, хотя они сформировались в мире, которого больше не существует. До сих пор многие представляют себе работу государственных служащих как полностью оторванную от частного сектора. Кроме того, многие рассматривают государственных служащих как бюрократов, которым недостает гибкости, которые сосредоточены на выполнении правил и инструкций и никак не расположены служить индивидуальным интересам граждан. Другой распространенный стереотип: государственные служащие не выполняют своих задач надлежащим образом, но, тем не менее, получают незаслуженные преимущества в оплате и условиях труда в целом. Госслужащие обвиняются в том, что государство тратит значительные усилия и средства на мотивирование их к хорошей работе, а они ленивы, коррумпированы и эгоистичны.
Деятельность государственных служащих в странах Европы очень сильно отличается по задачам, критериям оценки результатов, условиям труда и т.д. Рядовые государственные служащие, например, на Мальте, ничем не отличаются от рядовых служащих частных компаний. Их нанимают по контракту на небольшой срок, который продлевается в случае удовлетворительных результатов работы. Еще несколько лет назад такой подход к найму работников на госслужбе был немыслим.
В академической сфере лишь немногие ученые изучали связь между изменением роли и задач национальных правительств и органов власти, их влияние на состояние, производительность, мотивацию и условия работы государственных служащих. Требуется исследование таких факторов, влияющих на профессиональную деятельность современных государственных служащих, как европеизация, изменение роли государства, появление новых принципов сетевого взаимодействия, принятие новых нормативных документов, изменение организационной структуры, внедрение новых информационных технологий, тенденции децентрализации и т.д.
Целью исследования К. Деммке, опубликованного в Люксембурге в 2005 г. при поддержке Европейского института публичного администрирования на основе данных из всех 25 стран Европейского союза и Болгарии, являлось показать, кто такие государственные служащие на самом деле, как они работают и как добиваются результатов. Его интерес также состоял в том, чтобы изучить многие существующие клише, образы и представления о государственных служащих: насколько они справедливы; отличаются ли государственные служащие от лиц, работающих в частном секторе; имеются ли различия между сотрудниками общественного и частного сектора в трудовой этике и мотивации труда.
В качестве одного из самых распространенных в общественном сознании стереотипов касательно государственной службы Деммке отмечает тезис о неэффективности управления в государственных организациях в отличие от частных компаний. Ссылаясь на результаты многочисленных европейских исследований, он опровергает этот тезис. Миф о неэффективности управления основан на публикациях в средствах массовой информации, которые уделяют большое внимание вопросам неэффективного использования ресурсов, нецелевого использования средств государственными организациями, низкой результативности, коррупции и т.д. В то же время все эти явления, в равной степени характерные и для бизнеса, особенно крупного, гораздо реже удостаиваются внимания СМИ, если дело касается публикаций о частных компаниях [10. С. 16].
К. Деммке отмечает, что стереотипы восприятия государственных служащих как закоснелых бюрократов характерны для всех стран Европейского Союза, несмотря на существенные различия в структуре, традициях и культуре государственной службы, современном состоянии, степени демократизации управленческих процедур, развитости автоматизации процессов оказания государственных услуг и т.д. Обобщенный портрет государственного служащего повсюду примерно одинаков.
Стивен ван де Валле, доцент университета г. Роттердам, в своей диссертации иллюстрирует важный парадокс, касающийся восприятия гражданами государственной службы. Когда граждан просят оценить оказание конкретных государственных услуг, которые в принципе не сильно отличаются от частных услуг, оказываемых, например, банками, страховыми компаниями, магазинами, наибольшее внимание при оценках уделяется качеству обслуживания, и оценки в большинстве случаев положительны. Однако, даже если большинство людей удовлетворены конкретными государственными услугами, они, как правило, негативно относятся к государственному сектору в целом [13].
Исследование общественного мнения о государственных услугах, проведенное в Великобритании, показало, что граждане в гораздо большей степени удовлетворены местными общественными услугами, нежели тем, что происходит на национальном уровне. Это касалось практически любой сферы -люди вполне довольны местными начальными и средними школами, но не системой образования в целом, то же касается работы транспорта, полиции, медицины и т.д. [10. С. 20].
Ван де Валле исследовал степень доверия населения к государственным служащим. Исследование показало, что люди, как правило, доверяют тем, кто находится на передней линии предоставления государственных услуг - учителям, врачам, сотрудникам местной полиции. Однако это доверие не распространяется на руководителей и администраторов государственного сектора, т.е., собственно, чиновничество, и тем более нет доверия к политикам национального уровня. Только четверть широкой общественности доверяет депутатам парламента и членам правительства и склонна верить, что они говорят правду. Интересно заметить, что люди имеют низкий уровень доверия к государственным служащим высокого ранга. Тем не менее уровень доверия к ним значительно выше, чем к топ-менеджерам больших частных компаний.
Популярное китайское издание People's Daily в мае 2013 г. опубликовало результаты собственного опроса общественного мнения о работе государственных гражданских служащих, занятых на низовых позициях и непосредственно взаимодействующих с населением. Опрос был организован на сайте газеты, в нем приняли участие более 11 тыс. человек, из них порядка 40% (около 4500) - государственные гражданские служащие.
Государственные гражданские служащие, принявшие участие в опросе, отметили, что нарастающее количество негативных публикаций в прессе создает негативный перекос в представлении граждан об их работе. В целом исследование обнаружило огромный разрыв между тем, какими госслужащие видят себя и свою работу, и тем распространенным представлением, которое сложилось в глазах граждан. Госслужащие чувствуют себя несправедливо очерненными.
Участники опроса, в частности, должны были оценить качество работы государственных служащих по пятибалльной шкале. Лишь 19% госслужащих и 13% простых граждан поставили чиновникам высшую оценку. Половина госслужащих оценила работу коллег на 4 и 5 баллов, в то время как половина простых граждан поставила 1 и 2 балла. 61% госслужащих отметили, что в обществе сложился резко отрицательный имидж государственных служащих, 45% простых граждан считают представление о государственных служащих, сложившееся в общественном сознании, исключительно положительным.
Согласно опросу, более 70% госслужащих чувствуют себя находящимися в состоянии стресса из-за негативного общественного мнения, около 30% оценили этот стресс как сильный. Кроме негативного отношения населения среди других факторов стресса были отмечены «перегруженность работой» и «необходимость соответствовать слишком многим требованиям».
Один из участников опроса отметил: «На самом деле, большинство людей, с которыми мы сталкиваемся, относятся к нам с пониманием и оказывают поддержку, однако когда дело касается опросов, люди, не зная нас лично, относятся к нам критично и пренебрежительно» [11].
Обобщив зарубежные и отечественные материалы исследований по проблеме восприятия и формирования имиджа государственного служащего, можно прийти к выводу, что данный процесс необходимо осуществлять одновременно в двух направлениях: внутри самого института государственной службы, воздействуя на самих чиновников, и во внешней среде, оказывая влияние на общественное мнение, во многом через средства массовой информации.
Важно сформировать фундаментальный имидж государственного чиновника, который включает в себя: определение миссии, долгосрочных целей, этических принципов, стандартов поведения и внешнего вида госслужащих; создание корпоративной, или организационной, культуры института госслужбы, т.е. системы ценностей, идей, обычаев, распространяемых в организации для формирования норм поведения служащих; обучение госслужащих основам формирования успешного имиджа, а также основам эффективной коммуникации.
Что же касается внешней среды, необходимо вести постоянный регулярный мониторинг общественного мнения относительно восприятия образа государственного служащего и госслужбы в целом, используя весь арсенал социологических методов для этой цели, как количественных (опросы, контент-анализ СМИ и др.), так и качественных (глубинные интервью, фокус-группы и др.).
Большую роль может сыграть также эффективное взаимодействие с независимыми СМИ на основе стратегии управления информацией, которая предполагает формирование собственного информационного потока; менеджмент новостей (интерпретация, расстановка акцентов, подбор цитат, использование эмоциональных материалов); информационное партнерство.
Решение задач формирования позитивного образа госслужащего возможно лишь в рамках комплекса мер по созданию полноценной системы связей с общественностью органов государственного управления, а также изменения схем взаимодействия со СМИ. Основной целью мероприятий по формированию позитивного образа госслужащего должно стать создание более адекватного, т.е. значительно более сложного, многогранного, нежели стереотип чиновника, образа современного государственного служащего.
Литература
1. Васищева А.В. Имидж: определение центрального понятия имиджеологии // Социальногуманитарные знания. 2009. № 4. С. 277-278.
2. Горчакова В.Г. Внутренний образ экспресс-методика глубинного имиджирования // Управление персоналом. 2005. № 20. С. 64-70.
3. Демьянков В.З. Эффективность аргументации как речевого воздействия // Проблемы эффективности речевой коммуникации. М.: ИНИОН АН СССР, 2001. С. 34-35.
4. Имидж лидера: психол. пособие для политиков / Е.В. Егорова-Гантман, Е.Б. Абашкина и др.; отв. ред. Е.В. Егорова-Гатман. М.: Знание, 1994.
5. Имидж политического лидера [Электронный ресурс]. URL: http://privately.ru.
6. Козбаненко В.А. Общее и особенное в правовом статусе государственных и муниципальных служащих // Проблемы местного самоуправления. 2008. № 1. С. 276-289.
7. Лебедева Н. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М.: КЛЮЧ-С, 2009. С. 174.
8. Маслов Д.В., Короленко А.Ю., Смирнов В.В. Система оценки эффективности деятельности аппаратов органов государственной власти и местного самоуправления «Эффективная публичная служба» (ЭПУС). М.: Флинта; Наука, 2006. 50 с.
9. Почепцов Г.Г. Имиджмейкер. Паблик рилейшнз для политиков и бизнесменов. Киев: Рекламное агентство Губерникова, 2005. С. 135-150.
10. Demmke Ch. Are civil servants different because they are civil servants? European Institute of Public Administration. Luxembourg, 2005.
11. People's Daily [Электронный ресурс]. URL: http://www.eeo.com.cn/ens/2013/0529/244624. shtml (дата обращения: 03.10.2013).
12. Rainey H.G. Understanding and Managing Public Organizations. San Francisco, 2009.
13. Walle S. de van, Roosbroek S. van, Bouckaert G. Trust in the public sector: is there any evidence for a long-term decline? // International Review of Administrative Sciences. 2008. Vol. 74, № 1. Р. 47-64.
МИРОШНИЧЕНКО ОКСАНА НИКОЛАЕВНА - кандидат социологических наук, заведующая кафедрой публичного администрирования, Чебоксарский филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Россия, Чебоксары ([email protected]).
MIROSHNICHENKO OKSANA NIKOLAEVNA - candidate of social sciences, head of Public Administration Chair, Cheboksary Branch of Russian Presidential Academy for National Economy and Public Administration, Russia, Cheboksary.
МИХАЙЛОВА МАРИНА ВАСИЛЬЕВНА - кандидат педагогических наук, доцент кафедры публичного администрирования, Чебоксарский филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Россия, Чебоксары ([email protected]) .
MiKhAILOVA MARINA VASILYEVNA - candidate of pedagogical sciences, associate professor of Public Administration Chair, Cheboksary Branch of Russian Presidential Academy for National Economy and Public Administration, Russia, Cheboksary.
УДК 351 ББК66 Ф
М.В. МИХАЙЛОВА, В .А. ПАВЛОВ
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА ГЕРМАНИИ В КОНТЕКСТЕ ИННОВАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ СТРАНЫ
Ключевые слова: государственная образовательная политика, реформа высшей школы, образование в Германии, инновационное развитие.
Дан обзор реформ высшего образования в Германии с 1960-х гг. по сегодняшний день, проанализирована современная государственная образовательная политика Германии в контексте инновационного развития страны. Рассмотрен ряд государственных программ и стратегических инициатив в области высшего образования, реализованных в Германии в последние годы. Авторы приходят к выводу, что Федеральное правительство Германии считает инвестиции в образование и науку основой инноваций, устойчивого экономического развития и международного авторитета и конкурентоспособности страны.
M.V. MIKHAILOVA, V.A. PAVLOV GERMAN HIGHER EDUCATION REFORMS IN THE CONTEXT OF INNOVATIVE DEVELOPMENT
Key words: State education policy, reform of higher education, education in Germany, innovative development.
The article contains the review of higher education reforms in Germany since the 1960's to the present day and analysis of the current state education policy in the context of innovative development of the country. The authors analyze a number of national programs and strategic initiatives in the field of higher education, having been implemented in Germany in recent years, and come to the conclusion, that the federal government considers investments in education and research as the basis of innovation, sustainable economic development and international prestige and competitiveness.
В настоящее время конкурентоспособность страны напрямую зависит от ее способности к развитию инновационного потенциала. Однако, как показывает международный опыт, формирование и интенсивное развитие национальной инновационной системы невозможны без грамотно выстроенной образовательной политики и государственной поддержки сферы образования. Извечная проблема образования - не успевать за развитием потребностей общества и постоянно находиться в положении «догоняющего» - в принципе разрешима, однако государственная образовательная политика, оперативно реагирующая на социальные и экономические изменения и отчасти работающая «на опережение» -большая редкость даже среди высокоразвитых стран. Одним из примеров целенаправленного и планомерного развития сферы образования является Германия. Ограничение рамками статьи вынуждает нас сосредоточить свое внимание на реформах высшей школы Германии как наиболее значимого для инновационного развития страны сегмента сферы образования.
После нацистского периода политика Западной Германии в области высшего образования фокусировалась на восстановлении традиционной университетской системы: университеты в тот период все еще воспринимали государственное вмешательство как угрозу интеллектуальной свободе и боролись за максимальную автономию. Автономия университетов была очень широкой, корпоративное самоуправление университетов расширилось, оставляя все меньше сфер,
