CC BY
49
С.М. Малиновская
ФОРМИРОВАНИЕ ПОЛИТИКИ НАЦИОНАЛЬНОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ НАРОДНОСТЕЙ СЕВЕРА (НА МАТЕРИАЛАХ АРХИВА ТОМСКОЙ ОБЛАСТИ)
Рассматривается вопрос формирования политики национального образования на Томском Севере в 20-30-е гг. XX столетия. Это был период развития национальной системы образования, целью которой стала подготовка национальных кадров, поддержание традиций воспитания и образования. В эти годы было положено начало обновлению и совершенствованию региональной системы образования.
В контексте задач организации и управления образованием в 20-30-е гг. ХХ в. актуализировалась проблема построения национальной школы. Эта проблема созвучна современной тенденции развития образования с учетом национально-региональных особенностей. Обращение к архивным материалам, с нашей точки зрения, является весьма продуктивным в плане осмысления истоков проблем и путей их решения.
Основными документами, отражающими принципы построения национальной школы, являются «Основной принцип Единой трудовой школы» и «Положение о Единой трудовой школе» (окт. 1918 г.), специальные постановления Наркомпроса и Наркомнаца «О школе национальных меньшинств» (окт. 1918 г.). Эти документы утвердили право всех национальностей, проживающих в СССР, осуществлять образование на родном языке на обеих ступенях. Для практического решения задач в области национальной политики, в том числе вопросов образования, был создан Народный комитет по делам национальности (Наркомнац). Вопросы просвещения народов других этносов были включены в общую систему мероприятий, проводимых по народному образованию [1. С. 35].
В начале 20-х гг. XX в. был организован Нарымский отдел народного образования, включающий подотдел национальных меньшинств в составе заведующего, инструктора, секретаря, разъездного инструктора. В апреле 1921 г. инструктор П.А. Афанасьев проводил на местах партийные собрания, на которых решались вопросы помощи школам. Инструктор подчеркнул, что важнейшим условием формирования личности ребенка является участие школ в производственном труде. Организационные формы просветительной работы народов Севера широко обсуждались на 4-м совещании заведующих губернским отделом народного образования (губоно) Сибири в мае 1923 г. Вопросы школьного строительства постоянно находились в центре внимания местных органов [2. Л. 47]. В 1923 г. по решению Томского Губисполкома открылась школа-интернат для хантов и шорцев (двух видов) на полном и частичном гособеспечении [3. Л. 10].
Органами народного образования при планировании и организации школьной сети на местах обязательно предусматривалось наличие при школах интернатов: в юртах Широкова, Обских, с. Васюган, с. Тым, с. Каргасок. В школах-интернатах с. Вертикос, Максим-кин Яр, Напас создавались условия для трудового воспитания: имелись столярные мастерские, рабочие комнаты с промысловым инвентарем и «пески» (рыбные угодья). Такие школы вызывали интерес и пользовались доверием у местного населения. Для кочующего населе-
ния предусматривались кочевые школы. В этих школах обучение осуществлялось по методу проекта: дети получали проектное задание от учителя раз в две недели, затем учитель проверял задание, анализировал проекты, обсуждал с детьми и выставлял оценку, задавал разработку следующего проекта, а сам уезжал в другое село. Школы-культбазы пропагандировали советский образ жизни. Такие школы были плавучими, располагаясь на катере, работа в основном велась в летнее время [4. Л. 7-12].
Для анализа и обобщения опыта проводились конференции. В декабре 1921 г. в г. Колпашеве состоялась конференция, на которой обсуждались вопросы культурного развития инородцев и школьного строительства. В Омске в январе прошел первый съезд работников-просвещенцев нацменьшинств; в выступлениях было подчеркнуто, что советская власть должна учитывать особенности каждой народности, говорилось о необходимости издания букварей и проведения обучения на родном языке северных этносов. На съезде были намечены основные пути развития национальной школы. Вопрос школьного строительства решался при активном участии многочисленных организаций, которые были созданы в 20-е гг. например Уралплан. Решающим этапом культурного преобразования жизни малочисленных народов Севера были годы первых пятилеток. В этот период рассматривался вопрос об организации школ повышенного типа, расширении сети школ и подготовки педагогических кадров для северной школы.
В 1924 г. был ликвидирован Наркомнац, а его функции переданы Комитету Севера при ВЦИК, задачи которого состояли в развитии советских форм управления, организации жизни инородцев. Активное участие в работе Комитета Севера приняли крупные ученые-сибиреведы: В.Г. Богораз-Тан, Л.Я. Штернберг,
С.А. Бутурлин и др. Комитет Севера возглавил выдающийся общественный деятель П.С. Смидович, председателем комиссии по делам школы становится
А.В. Луначарский. Однако отсутствие грамотных носителей языка привело к тому, что обучение велось на русском языке. Это вызывало недоверие населения, страх перед школой [1. С. 38].
В истории образования 1920-е гг. представлены интенсивным поиском путей строительства национальной школы. Принципиальной основой решения этих задач стало ленинское требование тесно увязать обучение и воспитание со всем социалистическим строительством, актуальными проблемами этого строительства. Вместе с тем возможность обучения на родном языке в 1920-е гг. подвергалась сомнению: большая диалектная раздробленность, малочисленность, отсутствие интел-
лигенции и письменности. Основополагающим в решении этого вопроса явилось указание Н.К. Крупской на то, что родным языком для ребенка должен считаться тот, на котором он лучше всего говорит. Задачи изучения языка, создания письменности народностей Севера были в 1920-е гг. важнейшими. Уралплан в 1926 г. на изучение языков малочисленных народов Севера выделил больше средств, чем на все другие потребности. Языки народов Севера стали предметом исследования в Ленинградском институте живых восточных языков на северном факультете (в 1930-е гг. факультет был преобразован в Институт народов Севера - ИНС). Позднее при этом институте была создана научная ассоциация, которая объединила лингвистов, владеющих языками народов Севера: Я.П. Кошкина, Н.Н. Поппе, С.Е. Малова. Они организовали выпуск стенгазеты и журнала «Тайга и тундра», привлекали к работе студентов, владеющих родным языком. Например, в № 2 за 1930 г. помещена статья студента Истеева о школе-интернате в Колпашевском районе. Остяк Истеев рассказывает об открытии туземной школы-интерната им. Я.М. Свердлова в 1924 г. В первые годы было очень трудно собрать детей в школу. Это объясняется тем, что родители не хотели отдавать детей; им говорили, что там детей обучают в «коммунисты». Слово «коммунист» в то время обозначало что-то непонятное.
Первый директор школы Афанасьев всячески старался убедить родителей в полезности школы. Он ездил по юртам, давал детям рассматривать книги с картинками и ему удалось убедить родителей и привлечь детей в школу. Далее Истеев рассказывает о забавном случае: приехал мальчик учиться, он никогда не мылся в бане, когда его вымыли и одели, он осмотрел себя и сказал: «Я теперь тоже стал купцом!» С тех пор он получил прозвище «купец». Позднее «купец» станет студентом Ленинградского института народов Севера. Преподавание в школе велось на русском языке и по русским учебникам. Преподавалось охотоведение и рыболовство, но не было хороших инструкторов, которые могли бы научить всему ребят; отмечалось, что родители проявляли к этим занятиям большой интерес. В школе был организован живой уголок. Ребята сами ловили птиц и наблюдали за их жизнью. Но в те годы недостаточно было средств для школьного питомника, где ребята могли изучать животный мир. В целом воспитание и обучение детей проходило благополучно, но Истеев отмечает, что для большей организованности учебно-воспитательного процесса нужны учителя-коммунисты и комсомольцы. И только тогда у остяков будет новая жизнь, какую их деды и прадеды не знали, а культура достигнет небывалого расцвета.
В архиве Ленинградского отделения Института истории РАН в фонде В.Г. Богораз-Тана [5] содержатся материалы о работе Г.Н. и Е.Д. Прокофьевых среди остяков-самоедов, а также письмо И.К. Любимова -выпускника Ленинградского пединститута, направленного в 1926 г. в Нарымский край для организации работы в школе-интернате для народностей Севера пос. Вертикос (с хант. - красная звезда) Каргасокского района Томской области к С. А. Макарьеву: «...Я только здесь понял и переживаю величие Октябрьской революции. Только Великий Октябрь мог освободить народы России от взаимного порабощения и дать свободу развития всем малым народностям. Одна из этих народностей
остяко-самоеды (и остяки) с жадностью бросилась за знаниями, ибо она знает, что только через знания остяко-самоед получит право гражданственности, которое поднимет его выше состояния унижения и оскорбления. Довольно русского владычества над остяками и остяко-самоедами! Да здравствует остяцкая и остяко-самоедская самоорганизованность! Да здравствует туземная культура и туземные рабочие! Кто же, в конце концов, должен решать судьбу туземца? Разве не сам туземец? Разве не аборигены Нарымского края?» (3 января 1928 г.).
В школе-интернате обучались две народности: остяки и остяко-самоеды. В первое время детей отдавали в интернат незначительное число остяков в силу невежественности. В 1928 г. в школе обучались уже 56 детей - это или сироты, или полусироты. Два раза в неделю дети работали на промыслах. Была организована первая тузем-ская комсомольская ячейка из десяти человек, два пионерских отряда: «Красная волна» - вожатый остяк Назин Костя, «Красная река» - вожатый остяко-самоед Лучин. Недостаточно было средств на содержание школы и детей. Заведующий интернатом И.К. Любимов и председатель учкома Л. Кияров обратились в Комитет содействия малым народностям Севера при Президиуме ВЦИК от учкома школы-интерната в пос. Вертикос с просьбой увеличить смету на содержание детей, а также о переименовании пионерского отряда им. П.С. Смидовича на им.
B.Г. Богораз-Тана [6. Л. 2-7].
Помимо учебного корпуса на базе школы-интерната действовали учебные мастерские: столярная, кузнечная, рыболовно-коптильный завод; помещения с промысловым оборудованием и стрелковый тир для развития навыков стрельбы и обращения с огнестрельным оружием. Детей обучали исконно селькупским и хантыйским занятиям (плетению сетей, изготовлению ловушек для птиц и зверя, берестяной утвари). В интернат в первую очередь принимались дети из малообеспеченных семей и сироты. Дети середняков принимались в исключительных случаях по особому ходатайству губернского исполнительного комитета. Все ученики после зачисления в школу-интернат получали от государства одежду, обувь, школьные принадлежности. Дети обучались по специально разработанным учебным программам, которые были составлены не только для начального обучения, но и для освоения основ естественно-научных и гуманитарных знаний и для подготовки профессиональных руководителей коллективов рыболовецких и охотничьих хозяйств. Важное место в образовательном процессе отводилось изучению политграмоты и краеведения. Обучение проводилось по имеющимся букварям
C.Н. Стебницкого и В.Г. Богораз-Тана, которые не соответствовали ни хантыйскому, ни селькупскому языкам. Обучение проводилось на русском языке. Многие дети плохо владели русским языком, и отсюда слабое усвоение учебного материала. Обучение и проживание в школе-интернате для многих воспитанников оказалось тяжелым испытанием: трудно привыкали к распорядку дня, к санитарно-гигиеническим нормам, многие тосковали по дому, некоторые не выдерживали и убегали из интерната. Постепенно дети привыкли к хорошим условиям, к новому режиму, а на каникулах старались сохранить этот режим дома, подавая пример своим братьям и сестрам, которым в скором времени предстояло
тоже учиться в интернате. Обучение в школе-интернате давало возможность детям северян получать образование, накапливать трудовые навыки, расширять кругозор; с другой стороны, они получали образование в ущерб родной культуре [7. Л. 8].
Этнографы Г.Н. и Е.Д. Прокофьевы уехали работать в северную школу, изучили селькупский язык, создали письменность на базе тазовского диалекта. В 1926 г. в Комитете Севера Г.Н. Прокофьев делает доклад об итогах работы и убеждает в необходимости обучения на родном языке. К сожалению, в Нарымском крае в среде учителей своих прокофьевых не оказалось. Нарымские селькупы в отношении школьного преподавания родного языка отстали от своих тазовских сородичей, и это положение, за малыми исключениями, сохраняется поныне [8. С. 218-219].
Таким образом, принцип политехнического образования проявлялся в стремлении к максимальному соединению обучения с производственным трудом. У народов Севера этот принцип реализовывался через организацию школ-интернатов или школ крестьянской молодежи. Ведущее место в национальной школе занимала краеведческая работа, краеведческий подход способствовал сохранению культуры, истории, традиций и обычаев. Становлению национальной школы препятствовали отсутствие учебно-методической литературы, букварей на родном языке, недостаток учителей из числа народностей Севера.
В истории развития народного образования в Сибири поворотными стали 20-е гг. XX в. - это период развития национальной системы образования, целью которой стали подготовка национальных кадров, поддержание традиций воспитания и образования, сохранение культур.
Уполномоченный губоно 16 июня 1923 г. получил указание Томского губсовнацмена о принятии мер по открытию остяцких школ: «В целях скорейшего проведения в жизнь проекта о школьной сети для остяков На-рымского края, намеченного постановлением коллегии губоно к открытию в 1922/23 уч. г., губоно предлагает принять самые решительные меры по изысканию материальных источников, необходимых для открытия этих школ; по учету и привлечению к работе в таковых учителей, знающих остяцкий язык; по составлению учебников и выработке методов преподавания на остяцком языке; по организации и оборудованию интернатов при школах.
Далее сообщается, что, по имеющимся в совнацме-не сведениям, Томским губсоюзом потребительских кооперативов ассигнованы в распоряжение Нарымской райконторы специальные денежные средства на содержание нескольких остяцких школ [1].
Основным типом школ для нацменьшинств являлась 4-летняя школа; для кочующих нацменьшинств -интернат, а в летнее время - кочующие школы-клубы. Уже с 1925 г. наметился постепенный переход к школе повышенного типа, а также 5-летний план перспектив работы среди нацменьшинств, строительства школ в Томской губернии: 42 школы и 46 изб-читален [4. Л. 78]. Предполагалось в национальной школе 1-й ступени ввести русский язык на 3-м году обучения; народности Севера, не имеющие письменности, обучались на основе письменности близких народностей, а русский язык изучался с учетом желания населения.
За основу брался разговорный язык ребят, директивы свыше указывали на бережный подход к этому вопросу. К подготовке «новых» кадров работников просвещения, учителей, воспитателей из пролетарских слоев на Севере приступили с осени 1920 г., тогда как в Центральной России - с лета 1918 г. Причин задержки было много, одной из существенных явились, по архивным данным, контрреволюционные беспорядки [4. Л. 79].
Директор Вертикосовского интерната М.П. Худя-шов, работавший в Нарыме учителем, а в 1935 г. рекомендованный Каргасокским РК ВКП(б) на должность директора интерната, столкнулся с большими трудностями и обратился за помощью в Нарымский ОК ВКП (б) 14.12.1935 с письмом, в котором сообщалось:
1. Школа работает с неполной нагрузкой из-за отсутствия педкадров.
2. 122 учащихся на полном гособеспечении, но обеспечение очень плохое: нет обуви (15 пар пимов на всех), нет постельного белья, одежды.
3. Учителя 2 месяца не получают зарплату, а школа - без бюджетных средств, выдавался только хлеб.
4. Условия для учителей и детей очень плохие, ок-роно на запросы не отвечает.
5. Среди воспитанников зреет недовольство: «Почему остяки должны ходить босые, Сталин так не говорил» [9. Л. 247].
Состояние образования народностей Севера в 1930-е гг. отражено в табл. 1-3.
В 1932 г. было принято решение о переводе остяцкого отделения Томского педтехникума в г. Колпашево [10. Л. 11], который подчинялся Нарымскому (Северному) окружному отделу народного образования. Необходимость открытия педтехникума в г. Колпашеве была вызвана острой нуждой в педагогических кадрах для работы среди русского, а особенно среди коренного населения Севера.
С 7.12.1934 г. при техникуме были созданы 10-месячные курсы по подготовке учителей [10. Л. 6], в том числе заочное. Обучение проводилось в течение 3 лет. За время существования техникума неоднократно изменялось его название.
Первое название - Колпашевский педтехникум, позднее он стал Нарымским остяцким; последнее название - Колпашевское педучилище. Изменялась его территориальная принадлежность. На основании распоряжения № 177 исполкома Колпашевского горсовета от 25.07.1955 г. была организована комиссия по передаче педучилища Колпашевскому учительскому институту [10. Л. 1]. Эта дата принята за дату ликвидации остяцкого педтехникума.
Организационные формы работы с учителями были разнообразные: съезды, конференции, курсы; например с 05.05.1920 г. по 09.09.1920 г. в Нарыме проводились летние учительские курсы, на которых присутствовали 37 учителей и 11 кандидатов на учительские должности. Наряду с политическими вопросами на курсах большое внимание уделялось ознакомлению с основными принципами школы, провозглашенными в «Декларации о Единой трудовой школе». В практической части курсов уделялось большое внимание различным методикам. Несмотря на тяжелое материальное положение в стране, курсантам была оказана поддержка продовольствием [2. Л. 37-40].
Сведения об интернатах и общежитиях туземного населения 1934/35 уч. г.
Район Название школы Всего учащихся На госуд. обеспечении На местном бюджете В общежитии % охваченных
Каргасокский Айполовская 52 - 21 - 40,4
Вертикос 129 129 - - 100
Чажапкская 19 - 10 - 52,6
Колганакская 20 - 5 - 25
Александровский Пырчинская 49 - 17 - 34,9
Майонская 20 - - 7 35
М. Вачпульская 24 - 6 - 35
Криволуцкая 25 - 8 - 32
Тымский Напасская 98 98 - - 100
Кулеевская 16 - - 6 37
В. Кананакская 34 - 12 - 35
Кананакская 16 - 16 - 100
Колпашевский М. Яровская 130 120 - - 97,7
Иванкинская 55 - - 8 14,5
Всего по районам 587 347 79 21 65
Зав. окроно Аревков Примечание. Источник: ГАТО. Ф. Р-591. Оп. 1. Д. 54. Л. 3.
Т а б л и ц а 2
Число школ по туземным районам на 01.04.1935 г.
Район Число школ Число комплектов Кол-во учителей
Александровский 5 начальных 8 8
Каргасокский 5 начальных, 7 7
1 неполная средняя 8 8
Колпашевский 3 начальных 8 8
Тымский 4 начальных 7 7
Всего 18 начальных 38 38
Т а б л и ц а 3
Сведения об образовании учителей по северным районам, чел.
Общее среднее образование Остяцкий педтехникум Семилетнее образование Начальное образование Высшее образование
Институт народов Севера Другие вузы
15 13 8 6 3 2
В 1920 г. в Томске была учреждена Сибирская академия народного образования [11. Л. 269-297]. В Омске, Красноярске, Иркутске сотрудники академии вели учет учительских кадров, определяли потребность и осуществляли подготовку через педтехникумы и институты. Период интенсивной методической подготовки учителей связан с введением программы ГУСа (1923 г.), которая предусматривала знание национально-регионального компонента, т.е. формировалось требование к учителям быть «практиками местной жизни»; основное внимание уделялось краеведческой работе. В 1928 г. в Томске состоялись 2-месячные курсы по работе над программами для школ охотничьих и промысловых районов.
Помимо педтехникума, подготовка национальных педагогических кадров для туземного населения велась в различных учебных заведениях Томской губернии и страны: на рабфаке при Томском государственном университете, в Ленинградском институте народов Севера, на финском рабфаке Ленинградского университета, в Сыктывкарском и Красноярском пединститутах было также северное отделение. Педтехникум ежегодно получал разверстку отправлять не менее 2 человек на Северо-Азиатский семинар при Институте народов Севера, и 20 человек на рабфак в ТГУ, хотя находили контингент с большим трудом [9]. В 1925 г. при рабфаке Ленинградского государственного университета
была организована северная группа в составе 20 сту-дентов-северян; через год на основе северной группы было организовано Северное отделение рабфака при Ленинградском институте живых восточных языков (ЛИЖВЯ), которое располагалось в окрестностях Ленинграда. Для народностей Севера были упрощены правила приема: не требовалось даже знания русского языка [12. Л. 40].
Для расширявшейся сети школ на Севере требовались учителя высшей квалификации. В 1930 г. на базе Северного отделения ЛИЖВЯ был открыт Институт народов Севера при ЛГПИ им. А.И. Герцена, где кроме основного северного отделения была организована подготовка учителей северных школ по ускоренной программе (1 год) [1. С. 66-68]. Программа национальной школы на Томском Севере в 1920-е гг. была направлена на развитие малочисленных народов Севера как граждан СССР и зависела от региональных особенностей [13]. В 1920-е гг. определилась система педагогического образования. Основное требование к подготовке учителей заключалось в том, чтобы национальные педагогические кадры, не отрываясь от своей среды, становились организаторами социалистического строительства на Севере [1. С. 75]. К началу 1940-х гг. система национального образования была в целом создана и просуществовала до середины 50-х гг. XX в.
Изучение этого вопроса в историческом контексте может быть использовано для организации национальной системы образования в Сибирском регионе.
Социально-педагогические условия становления национальной школы северян тесно связаны с историей становления и развития системы российского просвещения, с социально-экономическим развитием региона. В эти годы было положено начало обновлению и совершенствованию региональной системы образования [13].
В последние десятилетия изменилась социокультурная ситуация, образование строится на новых принципах, среди которых существенное место занимает идея профильного образования, которая оказалась очень жизнеспособной. Изучение истории российского образования, и в частности образования малочисленных народов Севера, имеет немаловажное значение для понимания сущности, роли и реализации принципа профильного образования в современных условиях.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ширшова О.П. Связь школы с жизнью как фактор формирования общественной активности учащихся в школах Крайнего Севера. 1920-
1931 гг. (на примере ханты-мансийских школ): Дис. ... канд. пед. наук. Л., 1978. 200 с.
2. Государственный архив Томской области (ГАТО). Ф. Р-264. Оп. 1. Д. 26.
3. ГАТО. Ф. Р-480. Оп. 1. Д. 1. Л. 10.
4. ГАТО. Ф. Р-28. Оп. 1. Д. 215.
5. Архив Ленинградского отделения Института истории РАН (АЛОИИ РАН). Ф. 250. Оп.1. Д. 181.
6. АЛОИИ РАН. Ф. 21. Оп. 5. Д. 153.
7. ГАТО. Ф. 747. Оп. 1. Д. 31.
8. Морев Ю.А. Письменность и школьное дело у селькупов: прошлое и настоящее: «Моя избранница наука, наука, без которой мне не жить»:
Сб. матер. / Отв. ред. Л.А. Чиндина. Барнаул, 1995. 260 с.
9. ГАТО. Ф. 591. Оп. 1. Д. 213.
10. ГАТО. Ф. 626. Оп. 1. Д. 2.
11. ГАТО. Ф. 61. Оп. 1. Д. 2229.
12. ГАТО. Ф. 695. Оп. 1. Д. 89.
13. Борзенко И.Л. Социально-педагогические условия становления национальной школы на Алтае: Автореф. дис. ... канд. пед. наук. Барнаул, 2005. 20 с.
Статья представлена научной редакцией «История» 12 февраля 2007 г.
