Формирование органов городского общественного управления в Забайкальской области в последней трети XIX в Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 947

© Н.Б. Свиридова

Формирование органов городского общественного управления в Забайкальской области в последней трети XIX в.

В статье на основе архивных источников в соответствии с городским законодательством поэтапно рассматривается выборный процесс - от составления списков избирателей, их социального и имущественного состава, до технологии и опротестования результатов голосования. Авторы отмечают низкий материальный уровень забайкальских горожан, незначительную активность избирателей, нарушения в порядке проведения голосования.

Ключевые слова: город, Забайкалье, органы городского общественного управления, избирательная кампания.

N.B. Sviridova

Formation of authorities of municipal public administration in Transbaikalian region in the last third of the XIX-th century

The article gradually considers the election campaign, beginning from formation of voters' lists, their social and wealth features to a technology of challenging the election results. The research is based on archival sources in accordance with the municiupal legislation. The authors state the low material level of Transbaikalian residents, insignificant activity of voters, violation in voting procedure.

Keywords: city, Transikalia, authorities of public administration, election campaign.

В связи с началом промышленного переворота в 1840-е гг., увеличением количества городского населения и начавшимся его расслоением в последней трети XIX в. наметилась необходимость проведения городской реформы. В целом модернизационные преобразования имперской власти, нацеленные на рационализацию во всех сферах, способствовали изменению жизни российского общества не только в центральных районах страны, но и на отдаленных окраинах. Этой реформой стало введение Городового положения в 1870 г. В данном документе был описан состав выборщиков, процесс проведения выборов гласных и городского головы. Во многом именно избирательный процесс определял работу городского общественного управления на четырехлетие и развитие городского хозяйства.

Учитывая опыт реформаторской деятельности, городская реформа являлась одним из немногих преобразований, затронувших окраины империи и была связана с представлениями центральной власти о «целесообразности», что и обусловило введение городского общественного управления на востоке России в середине 70-х гг. XIX в. практически одновременно с европейской территорией страны. Значимость городской реформы, ее ближайшие и отдаленные последствия, неразработанность тематики на примере Забайкальской области заставляет еще раз обратиться к процессам последней трети XIX в. и проследить за формированием и составом избирателей городского общественного управления.

В Забайкальской области реализация городской реформы началась с 1875 г. Воплощение в

жизнь городского законодательства предполагало определение круга возможных избирателей и создание органов городской власти, чему был посвящен ряд статей Городового положения. Процесс формирования органов городского общественного управления (ГОУ) был достаточно сложным, нормализированным, требовал четкого соблюдения правил проведения выборов. Для городов Забайкалья проведение выборов в городские думы и управы являлось в определенной степени нововведением.

В соответствии с законом 1870 г. правом голоса обладал всякий городской житель (исключая женщин), однако при известных правилах. Этими условиями были оседлость, национальность, возраст, размер недвижимого имущества, с которого уплачивался налог в пользу города, и наличие торгово-промышленного предприятия, на право деятельности которого выкупалось специальное свидетельство, что во многом ограничивало количество потенциальных избирателей.

Избирательные городские собрания созывались каждые четыре года (ГП 1870 г., ст. 16). В процессе подготовки к выборам в городской управе составлялись списки избирателей. В соответствии со статьей 24 Городового положения избиратели, исходя из сумм, перечисляемых ими в доход города, подразделялись на три избирательных собрания, каждое из которых выбирало одну треть от общего числа гласных. Количество гласных в различных городах колебалось от 30 до 72 и зависело от численности населения в городе. К первому разряду относились избиратели, вносившие наивысшие размеры сборов,

второй и третий разряды - по убыванию. Куриальная избирательная система устанавливала неравные избирательные права. Голос крупных плательщиков был более весомым, чем голоса выборщиков по второй и третьей куриям. Затем составленный городской управой список изби-

рателей утверждался городской думою.

Выборы в гласные были ограничены высоким имущественным цензом, и не имевшие недвижимой собственности лишались избирательного права.

Таблица 1

Сумма оценочного сбора с недвижимого имущества в Верхнеудинске по куриям в 1875-1892 гг.

1875 1883 1887 1892

Р. К. Р. К. Р. К. Р. К.

1 разряд 1688 50 610 46 775 81 1100 00

2 разряд 1652 00 475 48 738 37 264 66

3 разряд 1591 40 500 96 - - - -

всего 4931 90 1586 90 1514 18 1364 66

Составлено по: ГАРБ. Ф.10 Оп. 1 Д. 374. Л. 44 - 62 об.; Ф. 10. Оп. 1. Д. 574. Л. 20 - 34 об.; Ф. 10. Оп. 1. Д. 775. Л. 14 - 24 об.

Введение в качестве критерия выборщика налоговых выплат или свидетельства на право торговли привел к тому, что в выборах принимали участие горожане - собственники недвижимого имущества и купцы-предприниматели, а избирались люди с высоким материальным достатком. Социальный состав ГОУ также определялся городской спецификой, экономическим развитием города. В городах Забайкальской области участвовали в выборах и избирались гласны-

ми купцы и мещане, составляя основу общественного управления. Так, на протяжении 30 лет именно эти сословия наиболее активно баллотировались в состав Читинской городской думы. Однако с начала ХХ в. увеличивается число чиновников. А в Троицкосавске на рубеже веков не сдавало своих позиций купечество, оставаясь одним из ведущих сословий в составе городской думы (60-40 %) [9, с 170].

Таблица 2

Количество избирателей имеющих право голоса на выборах в Верхнеудинске (по сословиям), в %

1883 1887 1892

разряд разряд разряд

I II III I II III I II III

Купцы 75 41 5 53 16 - 62 2 -

Мещане 8 38 54 2 48 - 21 66 -

Почетные граждане 8 3 - - 1 - 4 - -

Чиновники - 3 6 1 5 - 6 10 -

Крестьяне 8 3 2 2 4 - 4 4 -

Казаки - - 6 - 5 - 4 -

военные - - 18 - 10 - 7 -

другие 1 12 9 58 49 - 3 7 -

Всего человек 12 28 299 15 277 - 48 201

Составлено по: ГАРБ. Ф. 10. Оп. 1. Д. 374. Л. 44-62 об.; Ф. 10. Оп. 1. Д. 574. Л. 20-34 об; Ф.10. Оп. 1. Д. 775. Л. 30-35

Приведенные в таблице данные свидетельствуют о том, что большая часть населения не принимала участие в выборных кампаниях. Причем наблюдается неуклонное снижение численности избирателей. Если в 1875 г. из четырехтысячного населения города Верхнеудинска

право голоса имели 495 человек [8, с. 43], то к 1892 г. их численность сократилась почти вдвое. Та же ситуация наблюдалась и в других городах области. В частности списки читинских избирателей на первых городских выборах в думу (1875) включали 271 обывателя, имевшего не-

движимость и собственное дело.

В связи с тем, что горожан, состоявших к первой курии для избрания трети гласных, не хватало, городские думы приходили к выводу об установлении в городах двух избирательных собраний, что согласовывалось со ст. 25 Городового положения. Если в связи с малочисленностью или однородностью избирателей разделить их на три разряда не представлялось возможным, то с разрешения министра внутренних дел формировалось два собрания. Учитывая недостаточно высокий материальный уровень горожан, избрание гласных Читинской думы осуществлялось по этой упрощенной схеме, которая действовала и в 1880-е гг. Так, при выборе гласных на четырехлетие 1887-1891 гг. из 314 выборщиков было сформировано снова два избирательных собрания. Первое состояло из 21 избирателя, уплачивавшего в виде городских сборов свыше 2 176 руб. Второе собрание включало 293 человека, которые вносили почти 2 175 руб. В первом избирательном собрании сумма индивидуального сбора с выборщика колебалась от 330,5 до 45 руб., а во втором - от 40,5 руб. до 50 коп. Как первое, так и второе собрания избирали равное число гласных - по 15 человек [11, с. 76]. В результате проведенных выборов в состав думы вошло 30 гласных.

Эта же процедура была использована в Верх-неудинске в 1887 г., так как первый список зафиксировал 15 человек, вносивших с недвижимого имущества и торговых документов в доход города 755 руб. 81 коп., а во втором - 292 человек, налоги которых исчислялись в 738 руб. 37 коп. Однако в связи с неявкой необходимого числа избирателей 1 разряда (пришло лишь 4 человека) выборы были перенесены на январь 1888 г. [5, л. 45].

После утверждения списков избирателей городская дума назначала дату проведения выборов. Выборы проводились путем закрытой баллотировки. Стоит отметить, что данная форма выбора вызывала большие трудности. Голосование проводилось по каждому кандидату, что удлиняло время проведения выборов. Поэтому горожане с правом голоса на выборах не всегда имели желания им воспользоваться и нередко передавали это право своим доверителям. В распоряжении исследователя-городоведа находится довольно полный комплект документов, отражающих весь избирательный процесс, на основании которого можно констатировать, что на протяжении последней четверти XIX в. избирательная активность горожан была низкой: в 1875 г. в Верхнеудинске голосовало 76 человек,

в Чите - 65, в 1889 г. в Нерчинске - 52, в 1897 г. в Чите - 38 избирателей. Случались и вполне курьезные случаи. Так, на верхнеудинских выборах 1898 г. в избирательном списке значился 91 человек, а голосовало лишь 23 человека, вследствие чего выборы были признаны несостоявшимися. На вновь назначенные выборы явилось 32 человека, из которых и был сформирован список гласных и кандидатов в городскую думу по ст. 41 закона [7, л. 95].

В общей сложности в выборах принимало участие 10-20 % всех избирателей. И причина видится не только в технологии голосования, но и в том, что горожане все еще не придавали должной значимости общественному управлению и видели в нем обременительную для себя обязанность.

В результате проведения выборов формировались органы общественного управления - городские думы и управы.

10 ноября 1875 г. в Верхнеудинске приступила к своим обязанностям городская дума. Всего в ее состав вошло 36 человек (9 представителей от 1 курии, 5 - от 2 курии, 22 - от 3 курии) [3, л. 20-22 об.]. На первом заседании Читинской городской думы (30 ноября 1875 г.) «на законном основании», как указывалось в распоряжении военного губернатора Забайкальской области И.К. Педашенко от 27 ноября 1875 г. за № 6251, было объявлено об открытии новых городских учреждений как органов городского общественного управления Российской Империи [2, л. 12]. В этот же период в Забайкалье новое ГОУ было создано в Троицкосавске, Нерчинске, Баргузине, Селенгинске и Акше.

Следующим этапом в процессе формирования городских органов управления было возможное опротестование результатов голосования. После проведения выборов и объявления их итогов в течение семи дней городская управа принимала жалобы на допущенные нарушения, как установленного порядка выборов, так и процесса избрания гласных (ГП 1870 г. ст. 43-45). Стоит отметить, что горожане нередко пользовались этим правом. Например, после проведения выборов 1888 г. в Верхнеудинскую городскую управу поступила жалоба от избирателей Петра и Павла Мордовских с указанием на несоответствие между числом выборщиков (12 чел.) и числом избранных гласными (15 чел.) по первому разряду. По мнению жалобщиков, это означало, что избиратели голосовали сами за себя, поэтому и список гласных в основном остался прежним. Обращалось внимание на факт участия в первом избирательном собрании со-

держателей питейных заведений, которые принадлежали ко второму разряду. В ряду нарушений фигурировали и доверенности на право голоса, переданные лицами, имевшими возможность проголосовать самостоятельно, и наличие близких родственных отношений избранных гласных (например, К.Р. Мордовской и его племянники, члены управы братья Александр и Павел Овсянкины). Жалоба свидетельствует о знакомстве горожан со статьями городского законодательства, умении ими пользоваться и об осознании некоторыми членами городского сообщества общественной значимости этого дела: «хотя званию гласного не присвоено особой чести, - завершают свое письмо П. и П. Мордовские, - но все-таки это как будто какое особое право пребывать бессменно городскими хозяевами» [5, л. 52-52 об.].

Жалоба братьев Мордовских была рассмотрена, но оставлена без последствий, поскольку проведение выборов, как указывалось в постановлении городской думы, и их результаты находились в рамках Городового положения. Действительно, ст. 36 допускала выбор гласных как из «собственной среды, так и из числа избирателей, принадлежащих к другим собраниям или разрядам».

Большой резонанс получило и дело о беспорядках, допущенных в избирательном собрании во время этих же выборов (18 января 1888 г.), которое было рассмотрено Забайкальской областной прокуратурой. Верхнеудинский городской голова мещанин Н. Шляпкин в своем донесении военному губернатору Забайкальской области М.П. Хорошхину сообщал о происходивших в собрании беспорядках, связанных со стремлением младшего члена городской управы купца А.В. Овсянкина при помощи сформированной «партии из мясников и торговцев» избрать только своих гласных, именуемых «черной сотней», и «забрать в свои руки» городское хозяйство и общественное управление. Отмечался и подкуп избирателей [5, л. 205-206 об.].

Донесение Шляпкина и переписку о выборах рассмотрело областное по городским делам присутствие, было начато следствие. Результаты выборов были аннулированы и перенесены на

более поздние сроки. Однако следствие не обнаружило причин для обвинения кого-либо в беспорядках, а городского голову было решено привлечь к ответственности за ложное донесение, тем более что из-за отсутствия в городе во время выборов он пользовался непроверенной информацией.

Рассмотрев избирательный процесс, можно сделать вывод о том, что в последней трети XIX в. в Забайкальской области, не имевшей опыта общественного управления, создание муниципального управления испытывало закономерные трудности. Сложность формирования органов городского управления заключалась в ограниченном круге избирателей и их индифферентности, вызванной процедурой голосования, недопониманием горожанами значимости данного вида общественной деятельности, воспринимавшими ее как своего рода обузу, отвлекавшую от хозяйственных занятий. Несмотря на поэтапную пропись основных действий городского управления, технологии ведения избирательного процесса, в городах Забайкалья встречались нарушения, вызывавшие недовольство выборщиков и последующие разбирательства в вышестоящих инстанциях. При этом не всегда действия, квалифицируемые жалобщиками как нарушения, были таковыми, что, с одной стороны, свидетельствует о знакомстве горожан с основным городским законом и желанием воспользоваться своими правами, с другой - демонстрирует поверхностное знакомство с основными положениями.

Незначительный процент выборщиков в городах Забайкальской области, отвечавших требованиям закона, обусловливал замкнутость состава органов городского общественного управления преимущественно купцами и мещанами, составлявшими основу общественного управления.

Значимость процесса выборов в городское общественное управление, состав гласных думы и управы велика, т. к. именно они определяли дальнейшее развитие городов Забайкальской области - центров административной, экономической и культурной жизни региона.

Литература

1. Государственный архив Забайкальского края (ГАЗК). Ф. 1 Оп. 1 Д. 3065.

2. ГАЗК. Ф. 226. Оп. 1. Д. 1.

3. Государственный архив Республики Бурятия (ГАРБ). Ф.10. Оп 1. Д. 9.

4. ГАРБ. Ф.10. Оп. 1. Д. 374.

5. ГАРБ. Ф. 10. Оп. 1. Д.574.

6. ГАРБ. Ф. 10. Оп. 1. Д. 775.

7. ГАРБ. Ф. 10. Оп. 1. Д. 1355.

8. Замула И. Ю. Городская культура и общественный быт Верхнеудинска (1875 - февраль 1917 гг.). - Иркутск : Обл-машинформ, 2001. - 208 с.

9. Паликова Т. В. Социальное, экономическое и культурное развитие городов Забайкальской области во второй половине Х1Х - начале ХХ века. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят. гос. унт-та, 2011. - 218 с.

10. Паликова Т. В. Формирование и состав органов общественного управления в городах Забайкалья последней трети XIX - начала ХХ в. // Ученые записки ЗабГГПУ. - Чита, 2010. - С. 80-84.

11. Сергеев О.И., Лазарева С.И., Тригуб Г.Я. Местное самоуправление на Дальнем Востоке России во второй половине XIX - начале XX в.: очерки истории. - Владивосток: Дальнаука, 2002. - 296 с.

Свиридова Наталья, аспирант Бурятского госуниверситета, e-mail: [email protected]

Sviridova Natalia, postgraduate student, Buryat State University, e-mail: [email protected]

УДК 94(571.54)

© А.Н. Соболева

Роль советских праздников в антирелигиозной пропаганде в Бурят-Монгольской АССР в 1920-е гг.

В статье анализируется роль новых советских праздников в антирелигиозной пропаганде, проводимой в Бурят-Монгольской АССР в 1920-е гг. На материалах местной периодики и архивных документов автор показывает общегосударственный, централизованный характер новой обрядности, выявляя при этом специфические черты, присущие полиэтнично-му национальному региону.

Ключевые слова: антирелигиозная пропаганда, советские праздники, ценности, культура, комсомольцы, обрядность, революция

A.N. Soboleva

The role of the Soviet holidays in antireligious propaganda in the Buryat-Mongolian Republic in 1920s

The role of new Soviet holidays in antireligious propaganda conducted in the Buryat-Mongolian Republic in 1920s is analyzed in this article. On materials of the local periodical press and archival documents the author shows the nation-wide, centralized nature of new ceremonialism, thus revealing the peculiar features inherent to polyethnic national region.

Keywords: antireligious propaganda, the Soviet holidays, values, culture, members of Komsomol, ceremonialism, revolution.

События Октября 1917 г. привели к изменению общественно-политического и экономического положения страны. Религиозное мировоззрение, являвшееся основным элементом духовной культуры, не вписывалось в новую коммунистическую идеологию. Большевики стремились заменить религиозное миропонимание новыми социалистическими идеями, поэтому они стали вводить иную, «революционную» обрядность в противовес церковной. В стране начался процесс формирования новой праздничной культуры, праздники рассматривались как важное средство агитации и пропаганды в деле воспитания «нового человека».

Первым актом в области становления новой советской обрядности стало опубликование в «Известиях ВЦИК» от 5 декабря 1918 г. перечня светских праздников, где в качестве обязательных выступали: Новый год (1 января), День 9 января 1925 г. (22 января), День Парижской коммуны (18 марта), День I Интернационала (1 мая) и День пролетарской революции (7 ноября).

Праздничные мероприятия, проводимые в Бурят-Монгольской АССР в соответствии с возможностями региона, были нацелены на изменение сознания общества в определенном направлении. С одной стороны, они носили общегосударственный, централизованный характер, а с другой стороны, имелись свои специфические черты (наличие многонационального населения, полиэтничность, традиционность общества). Однако эти черты не выходили за рамки «праздничного образца», которыми служили праздники, проходившие в Москве.

Внедряемые большевиками праздники во многом противоречили крестьянской традиции. Немалая часть населения страны была настроена негативно к социалистическим преобразованиям, потому что «старое в жизни людей поддерживалось со страшной силой - силой традиции, силой повседневности» [9, с. 10]. В большей степени государство обеспечивало себе поддержку в проведении атеистической работы в лице молодежи. Именно эта часть населения,