CC BY
319
Формирование интеграционного права ЕАЭС в условиях глобализации и регионализации экономических процессов и макроэкономический эффект унификации и гармонизации законодательства государств — членов ЕАЭС
ПЕТРОВА ГАЛИНА ВЛАДИСЛАВОВНА,
заместитель Директора Института проблем безопасности СНГ, руководитель Центра международно-правовых и политических проблем евразийского сотрудничества, профессор МГИМО(У) МИД России, доктор юридических наук
Аннотация: В статье рассмотрены актуальные проблемы формирования интеграционного права ЕАЭС в условиях глобализации и регионализации экономических процессов. Подчеркнут макроэкономический эффект процессов унификации и гармонизации норм национального права стран ЕАЭС. Рассмотрены тенденции и перспективы унификации и гармонизации права ЕАЭС, отмечена в этом процессе роль Суда ЕАЭС. Показано, что процессы сближения норм права стран ЕАЭС учитывают особенности социально-экономического развития государств, специфику выбираемых моделей экономического и правового развития, формирования национальных рынков. Рассмотрены позиции разных ученых по вопросу развития интеграционного права ЕАЭС. Дана характеристика влияния на процессы унификации и гармонизации права ЕАЭС международного права и других внешних регуляторов.
Ключевые слова: интеграционное право ЕАЭС, макроэкономический эффект интеграционной политики ЕАЭС, толкование и применение права Судом ЕАЭС
Formation of the Integration Law of the EAEU in the Context of Globalization and Regionalization of Economic Processes and the Macroeconomic Effect of Unification and Harmonization of the Legislation of the Member States of the EAEU
PETROVA GALINA VLADISLAVOVNA
Deputy Director of Institute of problems of safety of the CIS, Head of the centre for international legal and political issues Eurasian cooperation, doctor of law sciences, professor MGIMO (U)MFA Russia
Abstracts: In the article actual problems of formation of the integration law of the EAEU in the conditions of globalization and regionalization of economic processes are considered. The macroeconomic effect of the processes of unification and harmonization of the norms of the national law of the EAEU countries will be highlighted. The tendencies and prospects of unification and harmonization of the EAEU's law are considered, the role of the EAEU Court is noted in this process. It is shown that the processes of rapprochement of the law of the EAEU countries take into account the specific features of the socio-economic development of states, the specifics of the chosen models of economic and legal development, and the formation of national markets. The positions of different scientists on the development of the EAEU integration law are considered. The characteristics of the influence on the processes of unification and harmonization of the EAEU right of international law and other external regulators are given.
Key words: integration law of the EAEU, macroeconomic effect of the EAEU integration policy, interpretation and application of the law by the EAEU Court
О принятии странами ЕАЭС Соглашения о гармонизации законодательства государств — членов Евразийского экономического союза в сфере финансового рынка
Макроэкономический эффект согласованной экономической политики стран ЕАЭС влияет на интенсификацию процессов унификации и гармонизации права ЕАЭС. Так, Правительство РФ приняло Распоряжение от 18 сентября 2017 г. № 1994-р «О подписании Соглашения о гармонизации законодательства государств - членов Евразийского экономического союза в сфере финансового рынка». Проект Соглашения определяет направления и порядок гармонизации законодательства государств-членов в сфере финансового рынка (в банковском секторе, страховом секторе, секторе услуг на рынке ценных бумаг), в том числе в областях:
• принятия согласованных требований к участникам финансовых рынков в отношении их создания, учреждения и деятельности в банковском секторе, страховом секторе, секторе услуг на рынке ценных бумаг;
• гармонизации подходов к регулированию рисков в сфере финансового рынка в соответствии с международными стандартами;
• гармонизации надзорных требований и порядка осуществления надзора за участниками финансового рынка;
• обеспечения условий для взаимного признания лицензий;
• гармонизации требований к раскрытию информации в сфере финансового рынка;
• вопроса приобретения долей (акций) в уставном капитале участников финансового рынка инвесторами государств-членов;
• гармонизации требований по защите прав и интересов потребителей финансовых услуг1.
Принципы гармонизации законодательства государств-членов, установленные в Соглашении о гармонизации законодательства стран ЕАЭС, в
сфере финансового рынка определяют, что государства - члены ЕАЭС в процессе гармонизации законодательства своих государств в сфере финансового рынка руководствуются основополагающими принципами эффективного банковского надзора Базельского комитета по банковскому надзору, основополагающими принципами страхового надзора Международной ассоциации страховых надзоров, принципами Международной организации комиссий по ценным бумагам, Организации экономического сотрудничества и развития и наилучшей международной практикой, международными стандартами Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ) по противодействию отмыванию денег, финансированию терроризма и финансированию распространения оружия массового уничтожения, а также иными международными принципами и стандартами в области регулирования финансового рынка.
Формирование единого рынка капиталов - неотъемлемая часть интеграционного проекта Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Осуществляемая на евразийском пространстве политика гармонизации финансовых рынков призвана обеспечить снижение стоимости привлечения капитала, увеличение объема инвестиций при опережающем росте долгосрочных капиталовложений, расширение возможностей для структурных реформ, ускорение экономического роста, повышение и диверсификацию структуры доходов населения. Основные направления этой политики, в частности, предусматривают согласование подходов к регулированию рисков, введение единых требований по раскрытию информации, сближение надзорных требований к участникам рынка и порядка осуществления надзора, а также меры по обе-
1 Проект Соглашения о гармонизации законодательства государств - членов Евразийского экономического союза в сфере финансового рынка. http://docs.cntd.ru/document/43676703
спечению защиты прав и интересов потребителей финансовых услуг. Согласно Договору о ЕАЭС после завершения гармонизации законодательства в сфере финансовых рынков государства-члены примут решение о полномочиях и функциях наднационального органа по регулированию финансового рынка, который должен приступить к ра-
боте в г. Алматы в 2025 г. Однако возложение на этот орган регулятивных и надзорных функций на нынешней стадии развития интеграционных процессов представляется преждевременным, и дело тут не столько в нежелании национальных регуляторов делиться своими полномочиями, сколько в целесообразности их передачи1.
Сближение законодательства стран ЕАЭС и макроэкономический эффект согласованной экономической политики ЕАЭС
Макроэкономический эффект согласованной экономической политики государств ЕАЭС означает углубление интеграции и образование Единого экономического пространства ЕАЭС, к которому присоединились в 2015 г. Республика Армения и Киргизская Республика (намерены присоединиться еще ряд государств), с последовательным снятием барьеров для формирования общего товарного и финансового рынка ЕАЭС. Это придаст новый импульс развитию производственной кооперации и диверсификации структуры взаимной торговли и финансов. Несмотря на количественное преобладание сырьевых товаров во взаимном товарообороте, увеличился спрос на промышленную продукцию государств-членов с высокой добавленной стоимостью. Для предотвращения внешних шоков и устранения негативных эффектов взаимного влияния государства-члены регулярно обсуждают вопросы углубления интеграции путем проведения согласованной макроэкономической политики и координации в валютно-финансовой сфере. При этом страны Союза не только не замкнулись на решении внутренних вопросов, а наоборот, активно сотрудничали с мировым сообществом, третьими странами, международными организациями2.
Макроэкономический эффект от унификации и гармонизации права России, Беларуси, Казах-
стана, Киргизии, Армении при интеграции в рамках ЕАЭС в значительной степени создается за счет сближения:
• законов в сфере государственного регулирования внешней торговли, таможенных, защитных, компенсационных, антидемпинговых мер стимулирования экспорта и импорта, что способствует снижению цен на товары, уменьшению издержек перевозки сырья и экспорта готовой продукции;
• законов о защите конкуренции на общем рынке ЕАЭС, что способствует выравниванию факторов стимулирующего экономического развития увеличением конкуренции на общем рынке стран-членов и вхождением на рынок товаров из новых стран;
• гражданско-правовых и налоговых режимов в целях снижения издержек имущественного оборота, предотвращения злоупотребления правом в предпринимательской и налоговой деятельности, а также сближения законов в сфере стимулирования новых технологий и товаров благодаря увеличенному объему рынка.
Макроэкономический эффект согласованной экономической политики государств ЕАЭС проявляется также в Стратегических направлениях формирования и развития цифрового пространства Евразийского экономического союза в перспективе до 2025 года, принятых Высшим Ев-
1 Каким будет мегарегулятор ЕАЭС 18.10.2017. http://eurasmedia.ru/2017/10/3325
2 Макроэкономические эффекты для государств - участников ЕАЭС. http://ereforum.org/макроэкономические-эффекты
разийским экономическим советом 11 октября 2017 г. в рамках Саммита ЕАЭС в г. Сочи1. Реализация цифровой повестки ЕАЭС является необходимой составляющей как процесса интеграции стран ЕАЭС между собой, так и их включения в широкомасштабный процесс глобальной цифровой трансформации2.
Стратегические направления формирования и развития цифрового пространства включают следующие разделы:
• цели формирования и развития цифрового пространства ЕАЭС;
• стратегические ориентиры и потенциальные экономические эффекты; роли стран - участников процесса цифровой трансформации ЕАЭС;
• цифровая трансформация в контексте формирования и развития цифрового пространства ЕАЭС, цифровая трансформация отраслей, цифровая модернизация механизмов управления и интеграционных процессов;
• формирование цифрового рынка ЕАЭС, развитие цифровой инфраструктуры;
• нормативно-правовое обеспечение процесса трансформации цифрового пространства в целях
интеграции при унификации и гармонизации законодательства стран ЕАЭС.
Проблемы унификации и гармонизации законодательства в рамках «цифровой повестки» ЕАЭС должно предусматривать принятие «Общих принципов разработки стартовых проектов стран ЕАЭС по цифровой трансформации». В них должны войти гармонизированные условия создания проектов ЕАЭС по цифровой трансформации, которые предусматривают:
• координацию между государствами национальных и межгосударственных «прорывных кросс-отраслевых проектов цифровой трансформации;
• поддержку межстрановых проектов цифровой трансформации и создание условий для отработки перспективных экономических моделей использования и развития цифрового пространства;
• формирование ключевых институциональных структур развития цифровой трансформации на базе Евразийского центра цифровой трансформации, Института стандартизации ЕАЭС, создания Евразийских проектных площадок цифрового развития.
Значение права ЕАЭС, унификация и гармонизации права ЕАЭС, внешнее воздействие регуляторов разного уровня
С точки зрения теории международного права право ЕАЭС является интеграционным правом, включающим около 70 соглашений. Оносфор-мировалось как система взаимообусловленных, межгосударственных региональных договоренностей в рамках объединения пяти государств, стремящихся к высокой степени интеграции на евразийском пространстве.
Международное право ЕАЭС включает Договор о ЕАЭС 2014 г. с Приложениями; международные соглашения между государствами - членами ЕАЭС; международные договоры ЕАЭС с другими государствами и международными организациями; решения и распоряжения Высшего Евразийского экономического совета, Евразийского межправительственного экономического
1 Стратегические направления формирования и развития цифрового пространства Евразийского экономического союза в перспективе до 2025 года. Приняты на Саммите ЕАЭС 2017 г. в рамках заседания Высшего Евразийского экономического совета (ВЕЭС) 19 октября 2017 г. http://minsvyaz.ru/ru/events/37479/; http://www.eurasiancommission.org/ru/act/dmi/ workgroup/materials/Documents/
2 Утверждены Основные направления реализации цифровой повестки ЕАЭС до 2025 года. http://minsvyaz.ru/ru/ events/37479/
Налогообложение оЕАЭС
совета, Евразийской экономической комиссии, Суда Евразийского экономического союза, принятые в рамках их полномочий, предусмотренных Договором О ЕАЭС.
Международно-правовой и межгосударственный региональный статус ЕАЭС, теоретические проблемы гармонизации и унификации права ЕАЭС исследовались неоднократно с различных научных позиций учеными-международни-
ками К.А. Бекяшевым, И.В. Гетман-Павловой, Н.Ю. Ерпылевой, С.Ю. Кашкиным, Е.Г. Моисеевым, А.А. Моисеевым, Т.Н. Нешатаевой, А.С. Ис-полиновым, А.Я. Капустиным, В.Н. Лихачевым, М.Л. Энтиным и другими учеными1. Научные исследования по актуальным проблемам гармонизации и унификации права ЕАЭС в отдельных сферах сотрудничества стран ЕАЭС, например, в финансовой, инновационной, предпринимательской, информационной сферах, освещены в работах профессоров Л.В. Андреевой, В.К. Андреева, В.В. Долинской, Г.В. Петровой и др.2
Процессы унификации и гармонизации права в ЕАЭС и других региональных союзах объективно поднимают вопрос о пределах ограничения в них суверенитета государств-участников. С середины XX в. начала развиваться концепция государственного суверенитета и его частичного ограничения в рамках интеграционных союзов, поскольку государства в рамках международного сотрудничества такого типа стали ограничивать свой суверенитет на взаимной и добровольной основе3. Особенно активно проблема суверенитета национальных государств, входящих в то или иное интеграционное сообщество или союз, исследовалась в различных сферах научных знаний в отношении государств - членов Европейского союза4.
1 Бекяшев К.А., Моисеев Е.Г. Право Евразийского экономического союза: учеб. пособие. М.: Проспект, 2015; Моисеев А.А. Действует ли надгосударственность в Евразийском пространстве // Евразийский юридический журнал. 2012. № 2; Моисеев А.А. Суверенитет государства в современном мире: международно-правовые аспекты: Монография. М., 2006; Бекяшев К.А. Правовой статус Евразийской экономической комиссии // Lex Russica (Русский закон). 2013. № 3; Идрыше-ва С.К., Альжанова А.Д. Правосубъектность Евразийского экономического союза. http://xn—7sbbaj7auwnffhk.xn--p1ai/ article/21307; Лихачев В.Н. Международный договор в практике Евразийского экономического союза // Международная жизнь. 2016. № 2; Исполинов А.С. Приоритет, прямое действие и прямой эффект норм права Евразийского экономического союза // Журнал международного права и международных отношений. 2017. № 1-2 (80-81) С. 11-21. http://www. evolutio.info/content/view/2611/232/
2 Андреев В.К. Гармонизация законодательства о предпринимательской деятельности государств - участников Евразийского экономического союза и СНГ // Международное сотрудничество евразийских государств: политика, экономика, право». 2016. № 4; Андреева Л.В. Нормативная правовая основа создания общего рынка лекарственных средств Евразийского Экономического Союза // Международное сотрудничество евразийских государств: политика, экономика, право. 2016. № 4; Петрова Г.В. Влияние международного финансового права на эффективность международной финансовой стабильности и безопасности, на интеграцию стран СНГ и сотрудничество евразийских государств // Международное сотрудничество евразийских государств: политика, экономика, право. 2016. № 3.
3 Клюев П.А. Европейская интеграция и ее влияние на суверенитет государств - членов Европейского союза // Юридические науки. 2006. № 4. С. 26.
4 См. Толстопятенко Г.П. Европейское налоговое право. М.: Норма, 2000; Нешатаева Т.Н. Суд Евразийского экономического союза в действии (Интервью). М., 2017. https://www.eurasialaw.ru/index; Пастухова Н.Б. Международная интеграция и государственный суверенитет // Государство и право. 2006. № 10 и др.
Видный отечественный юрист-международник И.И. Лукашук писал, что «суверенитет и международное право - исторически взаимосвязанные явления. Само международное право вызвано к жизни необходимостью регулировать отношения между суверенными государствами. На этой почве возникала концепция „абсолютного суверенитета" как суверенитета ничем не ограниченного». Поэтому, как он пишет далее, «заключив договор, государство не ограничивает, а реализует свой суверенитет, создавая для себя обязанности и приобретая дополнительные возможности осуществления суверенных прав»1.
Интеграционное право ЕАЭС испытывает серьезное внешнее воздействие правовых регуляторов разного уровня, возникших в эпоху глобализации. Сегодня растущий массив разновектор-ных регуляторов межгосударственных и транснациональных отношений, включая рекомендации ассоциативных международных организаций, решения международных судов, арбитражей, нормы, стандарты, принципы «мягкого» права, активно стремится вытеснить право и правовое регулирование как суверенную функцию государств на международном уровне, заменив его «всеобщим мягким» международным правом,основанном на стандартах, нормативах, унифицированных правилах, общих принципах и правовых моделях2.
Поэтому задачи унификации и гармонизации права ЕАЭС состоят в использовании только вы-
годных и согласованных со всеми государствами ЕАЭС международных стандартов и правил «мягкого права» в целях создания единого экономического пространства, ориентированного на создание скооперированной инновационной экономики стран ЕАЭС, независимой валютно-пла-тежной системы и других элементов финансово-экономической и социальной модели ЕАЭС при защите суверенных прав и законных национальных интересов государств ЕАЭС.
Гармонизация права ЕАЭС может рассматриваться как приведение национальных актов государств - членов ЕАЭС в такое соотношение с правовыми актами ЕАЭС, при котором национальные акты по своему содержанию, принципам правового регулирования и предполагаемым результатам в правоприменительной практике аналогичны (однородны) правовым актам ЕАЭС интеграционного уровня при различии юридических методов достижения результата. Хотя суть гармонизации как правового явления заключается в сближении правовых позиций без отказа от специфики национального права государств -членов ЕАЭС, гармонизация не отвергает, а учитывает особенности социально-экономического развития государств, специфику выбираемых моделей экономического и правового развития, формирования национальных товарных, финансовых рынков, инновационной, информационной и иных видов деятельности.
Тенденции унификации и гармонизации права ЕАЭС в деятельности Суда Евразийского экономического союза
Особую роль в унификации и гармонизации права на интеграционном уровне играют суды интеграционных союзов. К ним относятся Европейский Суд в ЕС, Суд Евразийского экономиче-
ского союза в ЕАЭС, суды интеграционных сообществ стран Азии, Африки, Южной Америки, которые наделены функциями заниматься компетентным толкованием учредительных договоров,
1 Лукашук И.И. Глобализация, государство, право XXI век. М.: Спарк. 2000. С. 140.
2 Петрова Г.В. Государственный суверенитет и его охрана как международно-правовая ценность в повышении эффективности сотрудничества и коллективной безопасности стран СНГ // Международное сотрудничество евразийских государств: политика, экономика, право. 2016. № 2. С. 14-23.
а также принятием судебных решений высокой степени правовой регламентации, обязательных для стран-участниц.
Следует отметить, что к началу XXI в. унификация и гармонизация рассматриваются уже как более сложные процессы, включающие не только традиционные формы сближения норм, но и процессы разработки и принятия наднациональных решений, включая толкование и разъяснение права судами интеграционных союзов.
Юридические различия в режимах правового регулирования в странах ЕАЭС часто представлены как различия правовых норм, актов, институтов, не совпадающие между собой по целям, природе, субъектам, методам правовой регламентации. При этом правовые коллизии означают противоречия (несоответствия) норм действующих национальных нормативных правовых актов общему режиму и политике международного сотрудничества ЕАЭС, его принципам, зафиксированным в международных договорах, соглашениях ЕАЭС. Правовой пробел означает отсутствие в национальном законодательстве нормы или целого акта, необходимого для интеграционного регулирования отношений или действий в целях ЕАЭС.
Все вместе эти несогласованности норм национального законодательства стран - членов ЕАЭС, включая правовые коллизии, различия, пробелы, устраняются не только принятием межгосударственных соглашений между странами ЕАЭС, но и актами наднациональных органов ЕАЭС, Евразийской экономической комиссией (ЕЭК), судебного органа ЕАЭС.
Как пишет судья Суда ЕАЭС, профессор Т.Н. Нешатаева, «большую роль в укреплении евразийской интеграции играет Суд ЕАЭС, основной формой деятельности которого является интерпретация права ЕАЭС в целях обеспечения
правового единообразия и судебного контроля в сфере нормоприменения»1.
Судебная и правоприменительная практика показывает, что в ЕАЭС нормы, регулирующие однородные отношения, толкуются по-разному в соответствии с национальными традициями построения правового государства, теориями развития государства и права, условиями применения и толкования права в странах ЕАЭС.
Как отмечает далее Т.Н. Нешатаева, «на данный момент правовая система Российской Федерации и других стран - членов ЕАЭС является гибридом советского и континентального права. Так, на Армению повлияла англо-саксонская семья, на Казахстан - немецкие правовые воззрения, поэтому общие стандарты правосудия ЕАЭС еще предстоит создать, при этом не копируя чужой опыт. Одна из главных функций Суда ЕАЭС заключается в совершенствовании норм евразийского права с целью восполнения пробелов в союзном праве через формулирование правовых позиций, скрепляющих все виды правового регулирования, которые предусмотрены договорами и получили отражение в единой, скоординированной и согласованной политике»2.
Уже есть некоторые яркие примеры судебной практики рассмотрения коллизионных вопросов применения норм права ЕАЭС. Например, по спору России с Республикой Беларусь от 21 февраля 2017 г. Суд ЕАЭС сформулировал, что нормы Соглашения о взаимной административной помощи таможенных органов от 21 мая 2010 г. имеют приоритет над конфликтующими с ним национальными правовыми актами в части определения места происхождения экспортируемого товара. Речь идет о споре между Российской Федерацией и Республикой Беларусь, инициированном Россией в сентябре 2016 г. В своем заявлении в Суд Россия утверждала, что Беларусь не выпол-
1 Нешатаева Т.Н. Суд ЕАЭС: от правовой позиции к действующему праву // Российское правосудие. 2017. № 9. С. 5-21
2 Нешатаева Т.Н. Суд Евразийского экономического союза в действии (Интервью). М., 2017. https://www.eurasialaw.ru/ index
няет свои обязательства, вытекающие из Договора о создании ЕАЭС1.
Суд ЕАЭС в своем решении признал за нормами Соглашения о взаимной административной помощи таможенных органов от 21 мая 2010 г. приоритет над действующими нормами национального права России и Беларуси в той части, что таможенные органы стран - членов ЕАЭС должны руководствоваться и применять напрямую именно нормы Соглашения о взаимной административной помощи таможенных органов от 21 мая 2010 г., которые имеют приоритет над конфликтующими с ним национальными правовыми актами. Также Суд ЕАЭС сослался на положения Договора о ЕАЭС 2014 г., который регулирует конкуренцию на трансграничных рынках по критериям, установленным Протоколом об общих принципах и правилах конкуренции (приложение № 19 к Договору о ЕАЭС)2 .
В Решении от 4 апреля 2017 г. Суд ЕАЭС определил, что общие правила конкуренции на трансграничных рынках ЕАЭС обладают прямым действием и должны непосредственно применяться государствами-членами как нормы, закрепленные в международном договоре. Принцип эффективной судебной защиты применительно к праву ЕАЭС должен выполняться неукоснительно, так как решения ЕЭК (так же, как и решения Комиссии Европейского Союза) подлежат непосредственному применению на территории государств - членов ЕАЭС. Суд ЕАЭС истолковал положения Договора о ЕАЭС об обращении в Суд, придав им значение, которое расходилось с позицией государств, подписавших этот Договор3.
Однако у Суда ЕАЭС, по мнению некоторых ученых, в процессе его функционирования воз-
никают трудности единообразного понимания тех или иных терминов. Как считает А.В. Исполинов, Суд ЕАЭС оказывается заложником существующей в отечественной доктрине права ЕС терминологической путаницы, когда термины «прямое действие», «прямое применение» и «прямой эффект» смешиваются, хотя среди западных ученых и в решениях Суда ЕС различие между ними проводится последовательно4.
Если применять доктрины Суда ЕС к праву ЕАЭС, получается, что решения ЕЭК обладают и «прямым действием», и «прямым эффектом», т.е. для их действия в национальных правопорядках «не нужно издание национального акта», а их положения могут быть использованы частными лицами в национальных судах, в том числе в спорах между собой. Сложнее ситуация с межгосударственными договорами, такими как договоры о создании ЕС или Договор о создании ЕАЭС, состоит она в том, что норма, не обладая ни прямым действием, ни непосредственным применением, все же может предоставлять некие права частным лицам, обладая прямым эффектом5.
Объявленное государствами - членами ООН верховенство права в широком смысле, т.е. и международного, и интеграционного, и национального права над неправовыми регуляторами международных отношений (Декларация тыся-
1 Решение от 21 февраля 2017 г. Суда Евразийского экономического союза по делу по спору о соблюдении Республикой Беларусь Договора о Евразийском экономическом союзе, статьи 125 Таможенного кодекса Таможенного союза, статей 11 и 17 Соглашения о взаимной административной помощи таможенных органов государств-членов Таможенного союза) // Суд Евразийского экономического союза. http://courteurasian.org/doc-17943
2 Договор о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 г., вступивший в силу с 1 января 2015 г. Приложение № 19 «Протокол об общих принципах и правилах конкуренции».
3 Исполинов А.С. Евразийское правосудие: от суда сообщества к суду союза // Государство и право. 2015. № 1. С. 80-88.
4 Там же. С. 87.
5 См. об этом: Там же.
челетия 2000 г., Итоговый документ Всемирного саммита 2005 г. и другие документы), подтвердило намерения государств строить свое поведение в соответствии с целями и принципами Устава ООН. В этом контексте нормотворчество Суда ЕАЭС формируется в его практической деятельности по линии обеспечения международного правосудия.
В рамках ЕАЭС многие сферы общественных отношений регулируются как в рамках национальных юрисдикций, так и подпадают под влияние международных универсальных конвенций (например, права ВТО), интеграционных международно-правовых соглашений ЕАЭС, наднациональных актов ЕАЭС, норм «мягкого права», других правовых регуляторов. Это порождает многоуровневые юридические конструкции, тре-
бующие унифицированного коллизионного и материально-правового регулирования, толкования и применения в рамках специального органа -Суда ЕАЭС.
Определение статута Суда ЕАЭС и придание ему функций независимого органа ЕАЭС находится в процессе формирования, поскольку многие юридические аспекты требуют доработки1. В частности, остается неурегулированным в Договоре о ЕАЭС вопрос механизма возмещения убытков или реализации имущественной ответственности контролирующих органов ЕАЭС хозяйствующим субъектам стран ЕАЭС в результате применения (исполнения) решений ЕЭК и других координационных органов ЕАЭС, которые были отменены в результате судебного рассмотрения их Судом ЕАЭС2.
Результаты взаимодействия права государств — членов ЕАЭС, международного права и интеграционного права ЕАЭС в условиях глобализации и регионализации экономических процессов
Интеграционные процессы в ЕАЭС, действующие международно-правовые соглашения, современные финансовые и экономические механизмы взаимодействия руководителей государств и государственных органов на высшем уровне показывают позитивные перспективы интеграции для государств - членов ЕАЭС к 2025 г. Это касается применения единых правил регулирования товарных и финансовых рынков, одинакового технического регулирования и лицензирования. К этому же времени страны должны перейти к единой макроэкономической, антимонопольной, валютной и финансовой политике, а также будут проводить согласованную политику в ключевых отраслях экономики: энергетике, промышленности, сельском хозяйстве, транспорте.
Договор о ЕАЭС от 29 мая 2014 г. прописывает только рамочную концепцию для дальнейшей интеграции, поэтому конкретное содержание многих интеграционных инициатив еще предстоит разработать. Для этого государства - члены ЕАЭС намерены заключать дополнительные межгосударственные соглашения по каждому направлению, исходя из запланированных в стратегиях ЕАЭС моделях интеграции.
Однако на этом пути встают определенные трудности. Так, налицо процессы, которые можно определить как «симбиоз» глобализации и регионализации экономических и нормотворческих процессов, их консолидацию, усложнение внутривидового состояния через структуризацию интеграционных связей ЕАЭС.
1 Договор о Евразийском экономическом союзе.от 29 мая 2014 г., Приложение № 2 Статут Суда Евразийского экономического союза. http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_163855/
2 ИсполиновА.С. Статут Суда ЕАЭС как отражение опасений и со мнений государств - членов Евразийского экономического союза // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2016. № 4. С. 152-166. https://lawjournal.hse.ru/data/2016/12/15/
ко. 1 :.хо
Это определенным образом оказывает не только стабилизирующее, но и ускоряющее воздействие на правопорядок в целом на пространстве ЕАЭС, требуя интенсификации новых форм взаимодействия на уровне межгосударственного регионального сотрудничества по унификации и гармонизации права ЕАЭС.
Хотя налицо много положительных результатов интеграционного сотрудничества России с другими странами ЕАЭС, имеются не только достижения, но и сложности, когда организация совместной договорной правотворческой деятельности стран ЕАЭС нередко опаздывает. Примерами тому, в частности, служат затянувшиеся процедуры обсуждения общих принципов банковского регулирования и контроля, общих условий создания и функционирования международных финансовых центров на пространстве ЕАЭС и др.
Можно констатировать, что макроэкономический эффект унификации и гармонизации права ЕАЭС отчетливее проявится, когда международное сотрудничество стран ЕАЭС шире начинает опираться как на собственный накопленный опыт евразийского сотрудничества в рамках СНГ, так и на позитивный опыт многоуровневого правового регулирования государств - членов Европейского Союза или Южно-Американских интеграционных союзов и сообществ.
Из Договора о ЕАЭС от 29 мая 2014 г. вытекает, что международное сотрудничество стран ЕАЭС опирается прежде всего на согласованные усилия государств, основанные на международных правовых соглашениях, направленных на поддержку социально-экономического развития государств и содействие росту благосостояния народов. Именно в этих целях совместно всеми государствами ЕАЭС системно проводится формирование интеграционного права ЕАЭС, которое регулирует деятельность ЕАЭС как союза, включающего несколько десятков международных договоров различного уровня, межгосударственных, межправительственных, межведом-
ственных соглашений, стратегий развития, планов действий и др.
Следует отметить, что взаимодействие национального права государств - членов ЕАЭС, международного права и интеграционного права ЕАЭС в условиях глобализации и регионализации интеграционных экономических процессов проявляется в следующих тенденциях.
Во-первых, страны ЕАЭС для взаимной поддержки стремятся четко выполнять взятые обязательства по всем многосторонним и двусторонним соглашениям в рамках Таможенного союза, расширяя число межгосударственных соглашений во всех направлениях, обозначенных в Договоре о ЕАЭС. Заключены двусторонние соглашения о торгово-инвестиционном сотрудничестве в целом или по отдельным направлениям торговой, инвестиционной, промышленной, финансовой, аграрной, информационной, правоохранительной и иным видам деятельности, а также о сотрудничестве органов экономической координации и внутренних дел приграничных государств.
Во-вторых, сотрудничество стран ЕАЭС, основанное на международных правовых принципах защиты суверенитета государств, унифицированных и гармонизированных международных и национальных актах, представляет собой специфическую кооперационную, координационную, планово-организующую деятельность государств и органов ЕАЭС как субъектов интеграционной политики и гарантов безопасности.
В-третьих, объем, содержание, основные направления и формы сотрудничества определяются особенностями национальной структуры экономик стран ЕАЭС, их внешнеэкономической, таможенной, налоговой, инвестиционной политикой, проводимой различными государствами, с учетом особенностей правовой культуры. При этом эффективность сотрудничества определяется как степенью интеграции с другими странами ЕАЭС, так и степенью включенности каждого государства ЕАЭС в международные отношения с другими странами.
В-четвертых, каждое из государств ЕАЭС определяет пределы, степень и формы своего участия в международном экономическом сотрудничестве в рамках ЕАЭС, опираясь на взаимную заинтересованность и взаимопомощь в совместной деятельности, в том числе в области унификации и гармонизации законодательства в различных сферах. Сегодня сложился определенный механизм реализации международного экономического сотрудничества стран ЕАЭС, который включает договорно-правовую, организационно-структурную, институционную форму осуществления совместной деятельности.
Если брать конкретные сферы унификации и гармонизации права ЕАЭС, то есть проблемы и результаты. В частности, для определения общих подходов формирования денежно-кредитной политики ЕАЭС необходимо преодолеть некоторые противоречия в банковском законодательстве. Например, в России отсутствует указание цели деятельности Центрального банка Российской Федерации по достижению стабильности цен на рынке. Федеральный закон от 10 июля 2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)», а также «Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2016 г. и период 2017-2018 гг.» закрепляют такую его важную функцию, как защита и обеспечение устойчивости рубля, не упоминая меры обеспечения ценовой стабильности.
В законах других стран - членов ЕАЭС, например, в Законе Республики Беларусь от 14 декабря 1990 г. № 464-Х11 «О Национальном банке Республики Беларусь», указано, что главной целью (задачей) политики и деятельности Национального банка выступает обеспечение внутренней и внешней устойчивости денежной единицы, а также поддержание стабильных цен.
В Законе Республики Армения от 30 июня 1996 г. № Р-69 «О Центральном банке Республики Армения» указано, что основная задача (цель) Центрального банка - обеспечение стабильности цен в Республике Армения. Исходя из этого
необходимо установить единообразное понимания основных направлений денежно-кредитной политики стран ЕАЭС1.
Многое запланировано и делается в рамках программы унификации и гармонизации законодательства стран - членов ЕАЭС, но при этом необходима разработка еще и других унифицированных и гармонизированных актов ЕАЭС. Например, Общих принципов валютной политики и общих условий использования единой расчетной единицы (условной валюты) на территории стран - участниц ЕАЭС. Их появляение могло бы содействовать укреплению позиций стран ЕАЭС на мировых рынках платежных и валютно-кре-дитных услуг.
Заключение Соглашения стран ЕАЭС о создании общего органа финансового регулирования Совета по финансовой стабильности и финансовой политике ЕАЭС по контролю и координации налогово-бюджетной и валютно-кредитной политики и Соглашения о создании Евразийского валютного фонда ЕАЭС с условной резервной валютой по типу особых прав заимствования МВФ явилось бы своевременной инициативой в условиях формирования «Большой Евразии» как
перспективной формы сотрудничества в рамках ШОС, БРИКС, Экономического проекта Нового Шелкового пути.
Разработка Модельного налогового кодекса ЕАЭС, Модельного закона о бюджетной политике и бюджетном процессе ЕАЭС, Модельного закона о центральных банках ЕАЭС, Модельного закона ЕАЭС о валютном регулировании и валютном контроле и других модельных законов, регламентирующих условия единого экономического пространства, могла бы быть целесообразной в целях унификации и гармонизации права ЕАЭС.
Целесообразно заключение Соглашения о создании Евразийской инвестиционной финансовой корпорации по типу Международной финансовой корпорации Всемирного банка по долгосрочному инвестированию, выпускающей, в частности, международные облигации, и Соглашения об общих мерах по координации национальной промышленной политики стран ЕАЭС и кооперационному сотрудничеству в рамках Евразийского агентства развития по планированию и прогнозированию совместных интеграционных проектов ЕАЭС для стимулирования высокотехнологических производств и др.
Нормативно-правовые акты и литература
1. Договор о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 г., Приложение № 2 Статут Суда Евразийского экономического союза. http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_163855/
2. Стратегические направления формирования и развития цифрового пространства Евразийского экономического союза в перспективе до 2025 года. Приняты на Саммите ЕАЭС 2017 г. в рамках заседания Высшего Евразийского экономического совета (ВЕЭС) 19 октября 2017 г. http://minsvyaz.ru/ru/ events/37479/; http://www.eurasiancommission.org/ ru/act/dmi/workgroup/materials/Documents/
3. Соглашения о гармонизации законодательства государств - членов Евразийского экономического союза в сфере финансового рынка (Проект). http:// docs.cntd.ru/document/43676703
4. Основные направления реализации цифровой повестки ЕАЭС до 2025 года» http://minsvyaz.ru/ru/ events/37479/
5. Решение от 21 февраля 2017 г. Суда Евразийского экономического союза по делу по спору о соблюдении Республикой Беларусь Договора о Евразийском экономическом союзе, статьи 125 Таможенного кодекса Таможенного союза, статей 11 и 17 Со-
1 Деятельность Центрального банка РФ в ЕАЭС // Таможенный брокер. 2017. № 1. http://www.brokert.ru/material/ deyatelnost-cb-rf-eaes
глашения о взаимной административной помощи таможенных органов государств - членов Таможенного союза) // Суд Евразийского экономического союза. http://courteurasian.org/doc-17943
6. Андреев В.К. Гармонизация законодательства о предпринимательской деятельности государств -участников Евразийского экономического союза и СНГ // Международное сотрудничество евразийских государств: политика, экономика, право. 2016. № 4.
7. Андреева Л.В. Нормативная правовая основа создания общего рынка лекарственных средств Евразийского Экономического Союза // Международное сотрудничество евразийских государств: политика, экономика, право». 2016. № 4.
8. Бекяшев К.А. Правовой статус Евразийской экономической комиссии // Lex Russica (Русский закон). 2013. № 3.
9. Бекяшев К.А., Моисеев Е.Г. Право Евразийского экономического союза: учеб. пособие. М.: Проспект, 2015.
10. Исполинов А.С. Евразийское правосудие: от суда сообщества к суду союза // Государство и право. 2015. № 1. С. 80-88.
11. Исполинов А.С. Статут Суда ЕАЭС как отражение опасений и со мнений государств - членов Евразийского экономического союза // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2016. № 4. С. 152-166. https://lawjournal.hse.ru/data/2016/12/15/
12. Исполинов А.С. Приоритет, прямое действие и прямой эффект норм права Евразийского экономического союза //Журнал международного права и международных отношений. 2017. № 1-2 (80-81). С. 1121. http://www.evolutio.info/content/view/2611/232/
13. Моисеев А.А. Действует ли надгосударствен-ность в Евразийском пространстве // Евразийский юридический журнал. 2012. № 2.
14. Моисеев А.А. Суверенитет государства в современном мире: международно-правовые аспекты: Монография. М., 2006.
15. Нешатаева Т.Н. Суд Евразийского экономического союза в действии (Интервью). М., 2017. 1П^:// www.eurasialaw.ru/index
16. Лукашук И.И. Глобализация, государство, право XXI век. М.: Спарк, 2000. С. 140.
17. Лихачев В.Н. Международный договор в практике Евразийского экономического союза // Международная жизнь. 2016. № 2.
18. Пастухова Н.Б. Международная интеграция и государственный суверенитет // Государство и право. 2006. № 10.
19. Петрова Г.В. Влияние международного финансового права на эффективность международной финансовой стабильности и безопасности, на интеграцию стран СНГ и сотрудничество евразийских государств // Международное сотрудничество евразийских государств: политика, экономика, право. 2016. № 3.
20. Петрова Г.В. Государственный суверенитет и его охрана как международно-правовая ценность в повышении эффективности сотрудничества и коллективной безопасности стран СНГ // Международное сотрудничество евразийских государств: политика, экономика, право.2016. № 2. С. 14-23.
21. Толстопятенко Г.П. Европейское налоговое право. М.: Норма, 2000.
