CC BY
10
41 Антирелигиозник. - 1934. - № 5. - С. 39.
42 ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 6. Д. 426. Л. 178; Оп. 7. Д. 418. Л. 14 об.
43 ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 8. Д. 669. Л. 64.
44 ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 7. Д. 418. Л. 8.
45 ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 12. Д. 227. Л. 28.
46 Мащенко, В. О работе уральской организации / В. Мащенко // Антирелигиозник. -1929. - № 11. - С. 67.
47 ГАРФ. Ф. 5407. Оп. 1. Д. 105. Л. 17; ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 5. Д. 444. Л. 30; Оп. 7. Д. 418. Л. 1.
Ю. В. Леонычева
ФОРМИРОВАНИЕ ИНСТИТУТОВ УПРАВЛЕНИЯ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫМ ИСКУССТВОМ В ЧЕЛЯБИНСКОЙ ОБЛАСТИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1930-х ГОДОВ
В статье раскрываются формы и направления руководства деятельностью художников Челябинской области со стороны партийных и государственных органов в 1930-х гг. Анализ архивных документов позволяет утверждать, что к середине 1930-х гг. в СССР как на центральном, так и на региональном уровне была сформирована единая система идеологического контроля над изобразительным искусством.
Ключевые слова: Челябинская область, изобразительное искусство, партийный контроль, ЧОССХ.
Процессы реформирования России на рубеже ХХ-ХХ1 вв. охватывают все стороны социальной жизни, включая сферу искусства как специфическую форму общественного сознания. Преобразования в рамках культурного пространства носят противоречивый характер, имеют неоднозначные последствия. Поиски оптимальных векторов культурной политики находятся в ряду остро злободневных вопросов. В связи с этим на современном этапе актуализируются извечные социально-нравственные проблемы: «власть и искусство», «власть и творческая интеллигенция», «ответственность и свобода творчества». Повышенный интерес к ним проявляется во многих отраслях гуманитарного знания: философии, культурологии, социологии, политологии.
Для выявления перспектив современной культурной политики и практики немалое значение имеет изучение опыта прошлого. Необходимо отметить, что в системе государственных органов дореволюционной России отсутствовали властные структуры, контролирующие развитие искусства1. На наш взгляд, это объясняется тем, что в тот период существовала сословная дифференциация общества и культурные процессы в пределах каждой социальной группы развивались автономно, опираясь, в первую очередь, на внутрисословные традиции. Кроме того, на морально-нравственные ориентиры художественного творчества всех сословий оказывала влияние религия. После Октябрьской революции началось формирование социально однородного общества, в котором атеистическое мировоззрение было признано господствующим. Партийно-государственные органы расценивали искусство как мощный фактор воспитания масс в соответствии с идеалами нового строя. В советский период отечественной истории возникла потребность в появлении специальных властных структур, призванных контролировать и направлять процессы художествен-
ного творчества. Основные звенья системы партийно-государственного руководства искусством сформировались как на общесоюзном, так и на региональном уровне к середине 1930-х гг. и функционировали в СССР вплоть до начала 1990-х гг.
На постсоветском этапе развития российского общества элементы властной системы, курирующие культурные процессы, действуют в новой модификации. Однако направленность художественного творчества сегодня зачастую мотивируется тем, будет ли произведенный культурный продукт реализован на рынке. Общественное сознание еще не достигло того уровня, при котором религиозно-нравственные устои оказывали бы решающее влияние на качественные характеристики искусства, адресованного самым широким слоям населения. В результате мы наблюдаем засилье массовой культуры, апеллирующей к невзыскательным моральным, интеллектуальным и эстетическим потребностям человека. «Культурный шок», испытываемый российским обществом на рубеже ХХ-ХХ1 вв., на наш взгляд, вызван пренебрежительным отношением со стороны властных структур к воспитательной функции художественного творчества. Вместе с тем способность оказывать воздействие на развитие личности является одной из базовых социально-культурных ценностей искусства. Опыт советской системы показывает, что сознательное возведение этой функции искусства в ранг культурной политики оказало значительное влияние на формирование общественных настроений в заданных идеологических рамках. Следовательно, с позиции современного состояния российского социума, исследование системы руководства художественным творчеством советского периода вызвано необходимостью определить допустимую меру вмешательства властных структур в культурные процессы, а также выработать конструктивную программу поддержки искусства, пропагандирующего позитивные нравственно-эстетические идеалы, на государственном уровне.
Анализ литературы обнаруживает наличие историографической традиции изучения процесса формирования институтов управления изобразительным искусством в СССР. Отдельные аспекты этой темы рассматривались в комплексных работах, посвященных культурному строительству в СССР. В частности, вопросам руководства художественным творчеством уделено внимание в фундаментальном труде «Советская культура в реконструктивный период. 1928-1941». Опыт Коммунистической партии по руководству искусством в первые годы советской власти обобщен в работе А. С. Павлюченкова. Начальный этап образования государственных органов, руководящих культурной жизнью страны, описан в монографии В. П. Лапшина. Изменения в структуре учреждений, управлявших культурными отраслями, на разных этапах существования советского государства прослеживаются в работах Т. П. Кор-жихиной. При анализе ведущих тенденций развития советского искусства довоенного периода В. С. Манин уделил значительное внимание деятельности партийно-государственных органов, контролирующих развитие художественного творчества. В сборнике документов «Власть и художественная интеллигенция» систематизированы наиболее значимые постановления высших партийных органов о литературе и искусстве периода 1917-1953 гг. В диссертационном исследовании А. А. Георгиева раскрываются механизмы контроля партийно-государственных органов за повседневной жизнью творческих союзов. Элементы институциональной системы управления советской культурно-художественной сферой выявляются в статье Л. Геллера и А. Бодена. Некоторые общесоюзные и региональные аспекты обозначенной проблемы рассматриваются в работах уральских историков Г. С. Адриановой, В. Г. Чу-фарова, С. С. Загребина2. В то же время изучение опубликованных источников выявило отсутствие специальных работ, рассматривающих формирование управленче-
ского аппарата культурой и искусством на материале Челябинской области. В настоящей статье автором предпринята попытка обозначить формы и направления воздействия региональных партийно-государственных структур на деятельность мастеров изобразительного искусства во второй половине 1930-х гг.
Следствием создания в середине 1930-х гг. централизованной системы управления искусством стало появление региональных властных структур, контролирующих художественное творчество на местах. 8 апреля 1934 г. при Челябинском облисполкоме было организовано Управление театрально-зрелищными предприятиями. В марте 1936 г. оно было преобразовано в Управление по делам искусств при облисполкоме. Реорганизация произошла в связи с выходом постановления ЦИК и СНК СССР «Об образовании Всесоюзного Комитета по делам искусств при СНК Союза ССР» от 17 января 1936 г. Согласно правительственному документу при облисполкомах по линии ВКПДИ (Всесоюзного Комитета по делам искусств) создавались управления по делам искусств. Соответствующая структура при Челябинском облисполкоме осуществляла на территории области руководство всеми видами искусств, рассматривала и утверждала репертуар театров, организовывала художественные выставки, конкурсы, разрабатывала планы гастролей и выездов в районы ансамблей и концертных бригад3. Штатное расписание областного Управления по делам искусств с 1936 г. включало должность инспектора изобразительных искусств. Не позднее 1938 г. в Управлении был сформирован изосектор, который непосредственно курировал изобразительное искусство области4.
С созданием Управления по делам искусств при СНК РСФСР в июне 1938 г. властные полномочия данной структуры перешли на региональные органы управления искусством. Реорганизация механизма управления искусством на союзно-республиканском уровне повлекла за собой изменения в местных государственных структурах. По-видимому, с этим процессом связано преобразование областного Управления по делам искусств в Отдел по делам искусств при Челябинском облисполкоме в июле 1938 г.5 Данный отдел действовал на основании распорядительной документации Управления по делам искусств при СНК РСФСР. Так, не позднее августа 1939 г. вышеназванный центральный орган направил Отделу по делам искусств при Челябинском облисполкоме директивные указания по разработке плана мероприятий на 1940 г. В документе подчеркивалась необходимость усиления приоритета агитационно-пропагандистской функции искусства в свете решений XVIII съезда ВКП (б) и борьбы с враждебными течениями - формализмом и натурализмом. Кроме того, акцентировалось внимание на том, что особую роль требуется отводить развитию оборонных форм и жанров искусства6. 23 декабря 1939 г. СНК РСФСР утвердил «Положение об управлениях по делам искусств при СНК АССР и отделах по делам искусств краевых, областных исполнительных комитетов», в котором эти структуры определялись как местные органы республиканского управления, осуществляющие руководство всеми видами искусств, за исключением кинематографии, на территории автономной республики, края или области. В соответствии с этим документом было принято «Положение об Отделе по делам искусств Челябинского об-
7
ластного исполнительного комитета депутатов трудящихся» .
Архивные документы отражают направления деятельности Отдела по делам искусств, связанной с организацией массовых мероприятий и контролем за изобразительным искусством в Челябинской области. Важным аспектом работы этой государственной структуры было регулирование кадровой политики в сфере искусства. Приказ от 1 декабря 1939 г., подписанный начальником Отдела И. С. Шмаковым, в целях планового обеспечения области специалистами в различных видах искусства, обязывал руководи-
телей учреждений культурного профиля предоставить сведения о вакантных местах. В приказе отмечалось, что в сфере изобразительного искусства молодые специалисты могут быть использованы как художники-декораторы, живописцы, графики, плакатисты, иллюстраторы книг, скульпторы, руководители изостудий8.
Отдел по делам искусств в конце 1930-х - начале 1940-х гг. осуществлял контроль над репертуаром театров и другими видами зрелищ, включая изобразительное искусство. Цензурные функции непосредственно возлагались на уполномоченного Главного управления по контролю за зрелищами и репертуаром (ГУРК) Комитета по делам искусств при СНК СССР, должность которого входила в штатное расписание отдела. Приказом Комитета по делам искусств при СНК СССР от 18 октября 1940 г. для упорядочения контроля в сфере изоискусства было установлено, что открытие выставок изобразительного искусства и художественной промышленности, экспозиций художественных музеев, а также росписей и скульптурных произведений, предназначенных для публичного обозрения в общественных местах, могло быть осуществлено только с разрешения Уполномоченного Главного управления по контролю за зрелищами и репертуаром. Квартальные отчеты уполномоченного ГУРК при Отделе по делам искусств облисполкома, акты проверки качества художественных изделий, выпускаемых артелями и кооперативами, и акты просмотров театральных спектаклей свидетельствуют о том, что цензурной проверке в Челябинской области подлежали все виды изопродукции, предназначенной для массового потребления9.
Отдел по делам искусств облисполкома выступал с инициативой проведения массовых мероприятий пропагандистского характера по изобразительному искусству. Так, для популяризации творчества И. Е. Репина отдел в 1940 г. запланировал проведение декадника, посвященного десятилетию со дня смерти художника, и утвердил комиссию по его организации во главе с А. П. Сабуровым, председателем правления Союза советских художников Челябинской области10.
Архивные документы свидетельствуют о том, что до 1941 г. ЧОССХ (Челябинский областной Союз советских художников) финансировался через Отдел по делам искусств. В 1940 г. областному союзу художников выделялась дотация в размере 16 тысяч рублей. Из этой суммы ЧОССХ в течение года получил только 13 тысяч. Оставшиеся 3 тысячи рублей А. П. Сабуров просил перечислить на содержание трех студий повышения квалификации в Челябинске, Златоусте и Магнитогорске. С 1 января 1941 г. Наркомфин СССР предложил Наркомфинам союзных и автономных республик, а также краевым и областным финансовым отделам изменить порядок финансирования творческих союзов. Планировалось, что финансирование на местах будет осуществляться не через управления и отделы по делам искусств, а непосредственно краевыми и областными финансовыми отделами11.
Челябинской областной ССХ - объединение, имевшее статус добровольной творческой организации, - согласовывал свои действия с Отделом по делам искусств облисполкома. Так, в 1930-е гг. и в начале 1940-х гг. практиковались творческие командировки художников - членов ЧОССХ в колхозы и промышленные центры области для подготовки эскизов к композициям по производственной тематике. В целях повышения общественного статуса передовиков производства создавались также портреты стахановцев и знатных колхозников. Президиум ЧОССХ направлял на утверждение в Отдел по делам искусств облисполкома списки художников, рекомендованных для участия в подобных акциях12.
Кроме того, в областном Отделе по делам искусств проходили обсуждения работ художников, по результатам которых решался вопрос о предоставлении творческих заказов. Так, в октябре 1940 г. состоялся просмотр эскиза композиции «Поку-
шение эсерки Каплан на В. И. Ленина» и ряда этюдов троицкого художника Ю. Н. Эйбушица. По итогам обсуждения было вынесено решение: через кооперативное товарищество «Художник» и областную картинную галерею оформить заказы Ю. Н. Эйбушицу на выполнение пейзажей Южного Урала и портрета знатного колхозника.
По линии партийных органов руководство учреждениями и организациями культуры и искусства Челябинской области в 1930-1940-е гг. осуществлялось со стороны обкома и горкомов ВКП (б). В обкоме ВКП (б) функционировал Отдел культурно-просветительной работы (культпропотдел). В состав бюро областного комитета партии, избранного на I пленуме обкома, входил заведующий отделом культпросвет-работы Д. П. Биримбаум. С марта 1938 г., по решению V пленума обкома ВКП (б), должность заведующего отделом культпросветработы занимал Линев13. Отдел по делам искусств при Челябинском облисполкоме согласовывал свои действия по руководству художественным творчеством с обкомом ВКП (б). План работы Отдела по делам искусств на IV квартал 1938 г. содержит раздел «Постановка вопросов в обкоме ВКП (б)». В этом документе было намечено рассмотрение тематического плана творческой работы художников в культпропотделе обкома партии.
Выставки челябинских художников, посвященные важным общественно-политическим датам, проводились по распоряжению партийных органов. К 20-летию комсомола Челябинский горком ВКП (б) совместно с горкомом ВЛКСМ в 1938 г. приняли постановление об организации художественной экспозиции. Заказы художникам для этой выставки распределяла комиссия, утвержденная горкомом ВКП (б) 2 октября 1938 г. В 1939 г. вышло постановление бюро Челябинского горкома ВКП (б) о проведении выставки «15 лет без Ленина по ленинскому пути под руководством товарища Сталина». Документ утвердил состав выставочного комитета, жюри, а также тематический план творческой работы художников. Однако организационные мероприятия по формированию экспозиции были приостановлены в связи с получением разъяснений от «Всекохудожника»14.
Партийные органы не только оказывали влияние на деятельность государственных структур и творческих общественных организаций. В общественном сознании того времени они воспринимались как инстанции, которым государственные органы обязаны были подчиняться в своих действиях. Так, 20 декабря 1938 г. оргбюро ССХ Челябинской области направило письмо в Отдел культурно-просветительной работы ЦК ВКП (б). Копии данного письма были адресованы начальнику ВКПДИ А. И. Назарову, редакции газеты «Советское искусство», заведующему культпро-потделом обкома ВКП (б) Линеву, начальнику Отдела по делам искусств облисполкома И. С. Шмакову. Члены оргбюро ССХ просили обратить внимание на то, что вопросы развития изобразительного искусства не нашли должной поддержки со стороны Отдела по делам искусств при Челябинском облисполкоме. В письме указывалось, что Отдел уделял мало внимания развитию художественной самодеятельности области, недостаточно контролировал работу кооператива «Художник», неаккуратно выполнял свои обязательства по оплате заказов художникам15. Необходимо подчеркнуть, что претензии челябинских художников к Отделу по делам искусств не были лишены объективных оснований. В отчетной документации, составлявшейся для ВКПДИ и Управления по делам искусств при СНК РСФСР на протяжении 19371938 гг., отмечалась неэффективная работа региональной государственной структуры с местными художниками16.
10 января 1939 г. для Отдела культурно-просветительной работы обкома ВКП (б) по факту получения письма от оргбюро ЧОССХ начальником Отдела по де-
лам искусств при облисполкоме И. С. Шмаковым была составлена объяснительная записка. В ней указывалось, что ряд положений в письме изложен правильно. Однако у областного оргбюро ССХ, по мнению И. С. Шмакова, не было оснований говорить о полной бездеятельности Отдела в отношении творческой работы художников. В записке перечислены мероприятия по изобразительному искусству, проведенные по линии Отдела в 1938 г. Текст записки содержит также сообщение о том, что Отдел в 1938 г. поставил вопрос перед Президиумом облисполкома об увеличении ассигнований на изомероприятия. В результате сумма была увеличена с 75 тысяч до 290 тысяч рублей. Для объективного анализа сложившейся ситуации И. С. Шмаков просил создать комиссию по линии обкома ВКП (б) с целью проверки работы областного оргбюро ССХ и кооператива «Художник»17.
В архивных материалах нами не обнаружено документальных подтверждений того, что данная просьба И. С. Шмакова была выполнена. Тем не менее, по-видимому, в связи с вышеуказанным письмом своим решением от 5 февраля 1939 г. бюро обкома ВКП (б) создало комиссию по обследованию состояния работы Отдела по делам искусств облисполкома. В документах, отражающих работу данной комиссии, подтверждаются факты невнимательного отношения Отдела по делам искусств к нуждам художников и вопросам развития изобразительного искусства области в целом. Комиссия отметила также неудовлетворительную работу первичной партийной организации Отдела по делам искусств по политическому и культурному воспитанию работников учреждений искусств. 3 марта 1939 г. И. С. Шмаков информировал Отдел культурно-просветительной работы обкома ВКП (б) о состоянии и перспективах учреждений культуры и искусства области18. Данные факты говорят о предметном контроле деятельности Отдела по делам искусств облисполкома со стороны обкома ВКП (б).
Таким образом, на основании анализа архивных документов можно сделать вывод о том, что в Челябинской области во второй половине 1930-х гг. действовала централизованная партийно-государственная система руководства учреждениями культуры и искусства. В повседневной практике региональные органы власти использовали следующие формы воздействия на ход развития изобразительного искусства области: регулировали финансовую и кадровую политику в подведомственных учреждениях; осуществляли контроль за творческой деятельностью художников (утверждали творческие планы, создавали комиссии по обсуждению творческих работ, подвергали цензурной проверке изопродукцию, выпускаемую на территории области); предоставляли право мастерам изобразительного искусства на получение творческих заказов; санкционировали проведение массовых мероприятий пропагандистского характера - художественных выставок, лекций, бесед. Деятельность ЧОССХ подлежала регламентации со стороны партийно-государственного аппарата. Творческий союз не имел возможности самостоятельно принимать решения без согласования с властными структурами. Анализ опубликованных источников и архивных документов показал, что формы воздействия на процессы художественного творчества, которые использовали региональные властные структуры во второй половине 1930-х, носили повсеместный централизованный характер. Определенной специфики для Челябинской области в этом отношении не прослеживается.
Преобладание директивных форм руководства, отсутствие действенной системы «обратной связи» между представителями художественной интеллигенции и властными органами тормозили естественный ход развития творческих процессов. Партийно-государственный диктат исключал поиски и эксперименты, нивелировал творческую индивидуальность отдельного художника. В этом проявились негатив-
ные стороны административной концепции взаимоотношений между государством и искусством, реализованной в СССР как на региональном, так и на общесоюзном уровне. Опыт 1930-х гг. показывает, что командно-административные методы давления на искусство ведут к непоправимым последствиям. Культурное пространство современной России развивается вне идеологического давления, однако степень востребованности того или иного произведения искусства зачастую определяется рынком. Эта ситуация способствует распространению низкопробных продуктов массовой культуры. Для сохранения духовного потенциала нации и поступательного развития культуры всех регионов России, ориентированной на сохранение традиций и гармоничное развитие личности, необходим открытый диалог между властными структурами и представителями творческой интеллигенции.
Примечания
1 Частично управленческие функции в этой сфере выполняло Министерство Императорского двора и уделов (1826-1917 гг.), в подчинении которого находилась группа учреждений, связанных с культурой, включая Императорскую Академию художеств. См.: Высшие органы государственной власти и управления России 1Х-ХХ вв. -СПб., 2000. - С. 170-171.
2 Советская культура в реконструктивный период. 1928-1941 / отв. ред. акад. М. П. Ким. - М., 1988; Павлюченков, А. С. Партия, революция, искусство : 1917-1927 гг. / А. С. Павлюченков. - М., 1985; Лапшин, В. П. Художественная жизнь Москвы и Петрограда в 1917 году / В. П. Лапшин. - М., 1983; Коржихина, Т. П. История государственных учреждений СССР / Т. П. Коржихина. - М., 1986; Коржихина, Т. П. Советское государство и его учреждения / Т. П. Коржихина. - М., 1995; Манин, В. С. Искусство в резервации (Художественная жизнь России 1917-1941 гг.) / В. С. Манин. - М., 1999; Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП (б) -ВКП (б), ВЧК - ОГПУ - НКВД о культурной политике : 1917-1953 / под ред. акад. А. Н. Яковлева. - М., 1999; Георгиев, А. А. Творческие союзы СССР как элементы тоталитарной системы : 1932-1941 гг. : дис. ... канд. ист. наук / А. А. Георгиев. -СПб., 1999; Геллер, Л. Институциональный комплекс соцреализма / Л. Геллер, А. Боден // Соцреалистический канон. - СПб., 2000. - С. 289-319; Адрианова, Г. С. Художественная интеллигенция Урала : 30-е годы / Г. С. Адрианова. - Екатеринбург, 1992; Чуфаров, В. Г. Деятельность партийных организаций Урала по осуществлению культурной революции (1920-1937 гг.) / В. Г. Чуфаров. - Свердловск, 1967; Загребин, С. С. Культурная политика российского государства (общенациональные доминанты и региональные особенности) / С. С. Загребин. - Челябинск, 2006.
3 Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства СССР. -1936. - № 5. - С. 70. ОГАЧО. Предисловие к описям фонда Р-914. Л. 1.
4 ОГАЧО. Ф. Р-914. Оп. 1. Д. 5. Л. 168; Д. 47. Л. 96. Архивные документы позволяют установить, что в 1939 г. должность изоинспектора Отдела по делам искусств облисполкома занимал Л. П. Клевенский. См.: ОГАЧО. Ф. Р-914. Оп. 1. Д. 119. Л. 47; Д. 126. Л. 7.
5 Высшие органы государственной власти и органы центрального управления РСФСР (1917-1967). М., 1971. - С. 464-465; ОГАЧО. Предисловие к описям фонда Р-914.Л. 1.
6 ОГАЧО. Ф. Р-914. Оп. 1. Д. 149. Л. 98-111.
7 ОГАЧО. Ф. Р-914. Оп. 1. Д. 210. Л. 137-139, 239-240.
8 ОГАЧО. Ф. Р-914. Оп. 1. Д. 79. Л. 106.
9 ОГАЧО. Предисловие к описям фонда Р-914. Л. 3; Ф. Р-1402. Оп. 1. Д. 1. Л. 34, 221, 241-258, 260-269, 276-290; Д. 6. Л. 14.
10 ОГАЧО. Ф. Р-802. Оп. 1. Д. 4. Л. 157.
11 ОГАЧО. Ф. Р-802. Оп. 1. Д. 4. Л. 10, 15, 43.
12 Там же. Л. 149, 158.
13 ОГАЧО. Ф. П-288. Оп. 1. Д. 205. Л. 1-3; Д. 276. Л. 573-574.
14 ОГАЧО. Ф. Р-914. Оп. 1. Д. 119. Л. 13, 17-20; Ф. П-288. Оп. 3. Д. 268. Л. 3-5, 18, 39.
15 ОГАЧО. Ф. Р-914. Оп. 1. Д. 119. Л. 95-96.
17 РГАЛИ. Ф. 962. Оп. 3. Д. 237. Л. 3; Ф. 2075. Оп. 1. Д. 73. Л. 16.
17 ОГАЧО. Ф. Р-914. Оп. 1. Д. 15. Л. 16; Д. 119. Л. 12-14.
18 ОГАЧО. Ф. П-288. Оп. 3. Д. 268. Л. 14, 42, 62-65, 67.
М. А. Мишина
СОЦИАЛЬНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ВОСПИТАННИКОВ ДЕТСКИХ ДОМОВ НА ЮЖНОМ УРАЛЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 30-х ГОДОВ XX ВЕКА
В статье представлены основные изменения в социальном обеспечении воспитанников детских домов на Южном Урале после принятия 31 мая 1935 года СНК СССР и ЦК ВКП (б) постановления «О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности». Раскрываются как достижения, так и проблемные аспекты. Конкретизируются моменты позволяющие расширить представления о социальной политике в данный период времени.
Ключевые слова: Южный Урал, детские дома, социальная политика, беспризорность.
Современная социальная динамика характеризуется высокими темпами роста численности детей, нуждающихся в социальном обеспечении. Анализ исторического развития социального обеспечения детей на Южном Урале во второй половине 1930-х гг., поиск форм защиты детей, нуждающихся в заботе и помощи, учет позитивных и негативных сторон процесса помощи, позволят сформировать новые представления о социальной политике Южного Урала в исследуемые годы, а также обратить внимание современников на необходимость развития продуманной системы управления социальной сферой.
В середине 1930-х гг. несмотря на большую работу центральных и местных властей партии и общественности, направленную на улучшение жизни детей, детская беспризорность в стране все еще имела место. Ее причинами были массовый голод 19321933 гг., преобразования в деревне, побеги воспитанников из детских учреждений. Хозяйственная и воспитательная деятельность большинства детских домов поставлена была неудовлетворительно; совершенно недостаточна, а в ряде мест и вовсе отсутствовала организационная борьба с детским хулиганством и преступными элементами среди детей и подростков; не созданы условия, при которых дети, по той или иной причине очутившиеся «на улице, немедленно помещались бы в соответствующие детские учреждения или возвращались к родителям; отсутствовало воздействие и привлечение к ответственности родителей и опекунов, безучастно относящихся к своим детям и допускающих хулиганство, воровство, разврат и бродяжничество их1. В связи с этим СНК СССР и ЦК ВКП (б) 31 мая 1935 г. приняли специальное постановление «О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности». Постановлением проведено закрепление дет-
