CC BY
114
Формирование института взыскания в доход государства имущества, полученного по недействительной сделке, нарушающей правопорядок
Еременко Дмитрий Евгеньевич,
студент, кафедра гражданского права, Институт философии и права, Новосибирский национальный исследовательский государственный университет E-mail: yeryomenko.de@gmail.com
В статье рассматривается взыскание в доход РФ полученного сторонами по сделке как последствие ее недействительности, осмысляются внесенные в 2013 году изменения в статьи 169 и 179 ГК РФ. Выявлено несоответствие между убежденностью доктрины о неприменимости данного последствия недействительности сделок и судебной практикой применения статьи 169 ГК РФ. Исследован вопрос о специальном законе, необходимого для взыскания полученного по сделке имущества в доход государства по ст. 169 ГК РФ. Определен круг таких законов и их содержание. Отмечены тенденции взыскания в доход РФ по ст. 169 ГК РФ, связанные с безосновательным применением данного последствия недействительности сделок, неправильной квалификацией судами отдельных законов в качестве «специальных». Итогом исследования является опровержение тезиса о гипотетическом применении взыскания в доход РФ как последствия недействительности сделок. В связи с этим дискуссия о целесообразности наличия данного последствия недействительности в главе 9 ГК РФ сохраняет своей актуальность и нуждается в дальнейшем развитии.
Ключевые слова: недействительность сделки, последствия недействительности сделки, односторонняя реституция, недопущение реституции, взыскание в доход РФ, конфискация.
Российская модель последствий недействительности всегда отличалась своей самобытностью. Начиная с ГК РСФСР 1964 года положения о последствиях недействительности сделки стали выделяться в самостоятельные нормы права и обособляться от традиционных правовых институтов - кондикции и виндикации. Большим достижением советской правовой мысли можно считать реституцию.
Вместе с тем в регулирование последствий недействительности сделок были привнесены элементы, не характерные для частноправовых отношений в привычном понимании. Речь идет о таком последствии недействительности как взыскание в доход имущества, полученного стороной (-ами), действующей (-ими) умышленно, в результате совершения сделки. В отличие от реституции, направленной на восстановление положения сторон до заключения сделки, т.е. защищающих частный интерес, данное последствие защищает именно публичный интерес и носит конфискационный характер.
В связи с значительными изменениями уклада жизни российского общества и, в частности, роли государства в экономических отношениях, изменились и тенденции в правовом регулировании недействительности сделок. Возобладала идея о том, что последствия недействительности сделки должны приводить к восстановлению положению сторон, существовавшего до совершения сделки. Существование ярко выраженных конфискацион-ных элементов в частноправовых отношениях противоречило этой идее, что стало вызывать логичные вопросы у представителей юридического сообщества.
Поэтому в постсоветские годы такие последствия недействительности являлись яблоком раздора между цивилистами и законодателем. Как отмечалось, даже сами стороны, и суды ощущали непропорциональность и избыточность кон-фискационных мер [1, с. 549]. Указанное последствие недействительности единодушно подвергалось критике, что даже нашло выражение в пунктах 5.2.2 и 5.2.7. концепции развития гражданского законодательства [2], где шла речь о необходимости следующих изменений:
1. Выдвижение реституции как последствия недействительности сделки по ст. 169 ГК РФ на первый план, и применение взыскания в доход РФ лишь в ограниченном числе случаев.
2. Замена специального последствия недействительности сделки по ст. 179 ГК РФ в виде взыскания в доход РФ имущества, полученного потер-
5 -о
сз
<
певшим от другой стороны, на дополнительное последствие недействительности в виде возмещения убытков потерпевшей стороне.
Эти предложения были реализованы в 2013 году в результате реформы главы 9 ГК РФ, затронувшей в том числе и последствия недействительности сделок, указанные в статьях 169 и 179 ГК РФ[3]. С тех пор в новой редакции статьи 169 ГК РФ указано, что, в случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное сторонами по сделке, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, если стороны действовали умышленно, или применить иные последствия, установленные законом.
Основная идея реформы состоит в том, чтобы минимизировать применение конфискационных норм и подвести их под рамки строгого регулирования специальных норм закона. С помощью этого планировалось уменьшить случаи произвольного лишения субъективных прав на имущество и исключить усмотрение юрисдикционных органов при принятии решения о применении последствий недействительности сделки.
Полагая, что эта идея воплощена, текущее понимание проблемы конфискационных последствий недействительности сводится к тому, что возможность их применения сделки напрямую связана с принятием так называемого «специального закона» [4, с. 152]. В частности, Е.А. Суханов считает, что применение данного последствия недействительности возможно лишь тогда, когда будет принят закон, который предусмотрит такое последствие на случай совершения сделки с целью, противной основам правопорядка или нравственности [5, с. 454].
Именно указание на взыскание в доход РФ в конкретной норме закона является тем правовым основанием, исходя из которого допускается сама возможность применения данного последствия недействительности сделок. Ведь даже если следовать последовательности элементов механизма правового регулирования - без нормы права невозможно его функционирование.
Поскольку ныне в доктрине считается, что соответствующий «специальный» закон отсутствует, из этого следует тезис, что к недействительным по статье 169 ГК РФ сделкам взыскание в доход РФ не применяется [1, с. 548]. Таким образом, проблема конфискационных последствий недействительности считается решенной или, по меньшей мере замороженной. Фокус цивилистов сместился на иные проблемы и темы.
Однако судебная практика применения ст. 169 ГК РФ в связке с иными федеральными законами свидетельствует о том, что предложение 2 статьи 169 вовсе не является мертвой бланкетной нормой. Поэтому тезис о гипотетическом применении взыскания в доход РФ нуждается в ревизии.
Для этого следует обратиться к актуальному проблемному вопросу - вопросу о «специальном» законе для статьи 169 ГК РФ. Во-первых, следует
определить, какими признаками должен обладать закон и какие нормы содержать для того, чтобы быть «специальным» по отношении к ст. 169 ГК РФ? Во-вторых, следует обратиться к российскому законодательству и определить, существуют ли в настоящий момент законы, отвечающие данным признакам, либо речь идет о систематических судебных ошибках.
Представляется, что такой закон должен отвечать следующим минимальным признакам:
1) закон регулирует в том числе и те общественные отношения, в рамках которых возможно совершение сделок, недействительных по статье 169 ГК РФ;
2) закон содержит охранительные нормы, конкретизирующие наступление юридической ответственности за совершение антисоциальных действий /бездействий;
3) Одной из мер юридической ответственности в законе должно быть указано «взыскание в доход РФ».
Данные признаки являются минимальными для того, чтобы квалифицировать тот или иной закон в качестве «специального». В этом смысле программой-максимум будет являться детализация процедуры взыскания в доход РФ.
По мнению автора, к числу признаков, которым должен отвечать «специальный» закон, не может быть отнесено наличие прямого указания на применения взыскания в доход РФ именно к недействительным сделкам, поскольку единственным правовым актом, устанавливающим основания недействительности сделок, является Гражданский кодекс РФ. Кроме того, специальной нормой по отношению к статье 169 ГК РФ не может быть норма права, устанавливающая изъятие и обращение в доход РФ имущества, поскольку это не тождественная юридическая конструкция.
Как представляется автору, в действующем российском законодательстве лишь два закона возможно отнести к «специальным» по отношению к статье 169 ГК РФ: Федеральный закон «О защите конкуренции» от 26.07.2006 № 135-Ф3 и Федеральный закон «О противодействии коррупции» от 25.12.2008 № 273-Ф3. Именно эти законы содержат конкретную меру ответственности в виде взыскания в доход РФ, хотя и не в связи с недействительностью таких сделок. Однако характер совершаемых сделок оставляет мало простора для усмотрения - коррупционные сделки и сделки, посягающие на свободу конкуренции антисоциальны, а значит, ничтожны. Обратимся к содержанию данных законов.
Федеральный закон «О защите конкуренции» от 26.07.2006 № 135-Ф3 в статье 51 возлагает на лицо, нарушившее антимонопольное законодательство, обязанность по предписанию антимонопольного органа перечислить в федеральный бюджет доход, полученный от таких действий (бездействия)^]. Неисполнение этой обязанности влечет взыскание указанного дохода в федеральный бюджет по иску антимонопольного органа. Употребле-
ние знакомой по ст. 169 ГК РФ конструкции «взыскание в доход» наталкивает на мысль, что положения ст. 51 - пример конкретизации положений ст. 169 ГК РФ.
В практике арбитражных судов сложилась позиция, что Закон № 57-ФЗ является специальным нормативным правовым актом, закрепляющим в силу его прямого указания возможность применения к ничтожным сделкам, совершенным с нарушением требований указанного закона, последствий их недействительности, закрепленных ГК РФ, в том числе статьей 169 ГК РФ, предусматривающей в качестве специального последствия недействительности сделки, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, взыскание в доход Российской Федерации всего полученного по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно [7,8].
Федеральный закон «О противодействии коррупции» от 25.12.2008 № 273-Ф3 в статье 13 содержит общую норму об ответственности (в т.ч. и гражданско-правовой) физических лиц за коррупционные правонарушения [9]. Специальной нормой по отношении к статье 169 ГК РФ является пункт 15 статьи 8.2. Закона № 273-Ф3 в контексте права прокуроров требовать через суд взыскание в доход РФ денежных средств, сведения о происхождении которых недостоверны.
Сделки, опосредующие взяточничество, составляют ядро актуальной судебной практики по применению взыскания в доход РФ в контексте статьи 169 ГК РФ. Как правило, она касается тех денежных средств, что не были конфискованы в рамках уголовного судопроизводства либо взыскание данных сумм не было заявлено в рамках гражданского иска.
В связи с этим встает резонный вопрос - корректно ли использовать материальные нормы гражданского права для решения вопросов, разрешение которых должно было, но не состоялось в уголовно-правовой плоскости? В этом контексте следует согласиться с позицией М.А. Егоровой, которая считает, что применение взыскания в доход государства по статье 169 не адекватно целям защиты лиц, пострадавших от коррупции, а для наказания самих коррупционеров при доказанности совершения ими преступления должна применяться санкция в виде конфискации имущества или иная предусмотренная законом уголовно-правовая санкция [10].
Второй вопрос, который возникает при анализе норм «специальных законов» - почему законодатель допустил применение взыскания в доход РФ именно в сфере противодействия коррупции и в сфере защиты конкуренции? Другие федеральные законы таких инструментов не содержат.
Для сравнения следует обратиться к Федеральному закону «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». Данный закон регулирует сферу, которая, как и взяточничество, связана с совершением противоправных действий,
однако, в отличие от взяточничества, такие преступления имеют другого специального субъекта [11].
В судебной практике встречаются дела, когда суды взыскивают полученное сторонами по ничтожной сделке в доход государства на основании данного закона. Так, в одном из дел, районный и областной суд пришли к выводу, что поскольку сделка ничтожна на основании статьи 169 ГК РФ», а действия обеих сторон были направлены на достижение противоправного результата, в связи с чем всё полученное по сделке обоснованно взыскано в доход Российской Федерации [12].
Такая практика основана на неверном понимании смысла положений стать 169 ГК РФ. В данном случае «специальный закон» не содержит каких-либо норм, которые даже гипотетически могли бы быть «специальными» по отношению к статье 169 ГК РФ. Поэтому в основном суды в большинстве случаев верно отказывают в применении последствий недействительности сделки на основании данного закона [13, 14].
Помимо названных законов, существует целая группа федеральных законов, где государство в ответ на антисоциальные действия, подпадающие под недействительные сделки по статье 169 ГК РФ, не взыскание в доход РФ, а конфискацию на основании статьи 243 ГК РФ. Это подсвечивает проблему соотношения норм ст. 169 и 243 ГК РФ. Почему в одном случае как инструмент противодействия коррупции используется взыскание в доход РФ, а в случае противодействия терроризму -конфискация имущества?
Речь идет о, например, Федеральном законе от 08.01.1998 № 3-ФЗ (ред. от 08.12.2020) «О наркотических средствах и психотропных веществах», Федеральном законе от 06.03.2006 № 35-ФЗ (ред. от 26.05.2021) «О противодействии терроризму». Сделки, сопровождающие оборот наркотических средств и террористическую деятельность, очевидно совершаются с целью, противной основам правопорядка или нравственности и примеры таких сделок возможно привести, не выходя за тот перечень антисоциальных сделок, что указан в пункте 85 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». Так, например, Федеральный закон «О противодействии терроризму» в статье 24 устанавливает несколько случаев, когда возможны конфискация и обращение в доход государства имущества, оставшегося после ликвидации организации, причастной к террористической деятельности [15].
Проанализировав ряд федеральных законов на предмет возможности отнесения их к «специальным» по отношению к статье 169 ГК РФ, следу- р ет отметить ключевую черту нынешней судебной Д практики - далеко не все суды, применяя взыска- Ч
т
ние имущества в доход РФ, утруждаются в долж- К ном обосновании данных мер [16,17]. ё
Как верно отмечает К.И. Скловский, само по се- у бе признание сделки антисоциальной не дает су- А
ду право взыскать полученное по сделке в доход государства [18]. Простой ссылки на статью 169 или на приговор суда недостаточно для правового обоснования применения меры ответственности, связанной с лишением субъекта права, пусть и виновного, например, в совершении преступления, недостаточно.
Представления о справедливости и забота об общественном порядке и не отменяют свойства судебного решения - законность и обоснованность. Взяточничество антисоциально, но оно не может быть основанием для принятия незаконных, необоснованных, но справедливых решений. Все это говорит о том, что необходимо наладить механизм реализации публичных интересов в гражданском обороте так, чтобы он не выходил за рамки законности и представления о справедливости не подменяли в нем законность.
В этой связи проблему необоснованного применения взыскания в доход РФ как специального последствия недействительности по статье 169 ГК РФ возможно решить так же, как и когда-то была предпринята попытка решить проблему хаотичной квалификации сделок по данной статье РФ.
Необходимо дополнить Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 указанием на обязанность суда квалифицировать не только сделку, но и специальный закон, на основании которого применяется взыскание в доход РФ. Повышение стандартов к квалификации правовых явлений позволит отчасти избежать ситуаций, когда данное последствие мера будет применяться безосновательно, что скажется на снижении количественных и возможном увеличении качественных показателей судебных актов по данной категории дел.
Таким образом, обозначенные в ходе исследования аспекты демонстрируют концептуальные расхождения между представлениями цивилистов, участвовавших в проведении реформы главы 9 ГК РФ и судами, использующими плоды этих реформ в правоприменительной практике. Корень этого недопонимания лежит в плоскости вопроса о том, какой закон можно считать «специальным» по отношению к статье 169 ГК РФ.
Реформа 2013 года в свое время символизировала смену вех в правовом регулировании последствий недействительности сделок. Изменения в статьях 169 и 179 ГК РФ недвусмысленно сигнализировали, что государство считает более эффективным не прямое вмешательство в гражданский оборот, а установление механизмов защиты потерпевшей стороны сделки и ответственности недобросовестной стороны. Вокруг этой идеи и были выстроены поправки в статьи 169 и 179 ГК РФ, суть которых сводилась к ограничению применения взыскания РФ.
Безотносительного того, насколько корректна правоприменительная практика, она подчеркивает тенденцию, что предложение 2 статьи 169 ГК РФ не является мертвой нормой, а последствие недействительности сделки в виде взыскания в до-
ход РФ полученного по такой сделке имущества является не отнюдь не гипотетическим. В частности, в качестве «специальных» законов по отношению к статье 169 ГК РФ признаются судами федеральный закон «О противодействии коррупции» и федеральный закон «О защите конкуренции».
Вопреки этой задумке реформаторов, оставленная в статье 169 ГК РФ абстрактная возможность взыскания в доход РФ имущества, полученного сторонами по недействительной сделке, со временем благодаря трактовке судов продолжила активное функционирование. Государство в лице правоприменительных органов показало, что остаются сферы, защиту публичных интересов в которых оно готово отстаивать любыми правовыми средствами - как в плоскости уголовного права, так и в плоскости гражданского права. Эта тенденция вступает в полное противоречие с основной идеей реформы 2013 года и не устраняет тех проблем, что были обозначены еще в Концепции развития гражданского законодательства и считались решенными.
Поэтому вопрос о функционировании взыскания в доход РФ как специального последствия недействительности сделок остается острой темой, в которой мы еще далеки от того, чтобы поставить точку. Поэтому дискуссию о том, как распорядиться этим наследием советской юридической мысли необходимо продолжать. И, как представляется автору данного исследования возобновить её стоит именно с синхронизации цивилистики с текущими реалиями, для того, чтобы либо обновить представления доктрины, либо скорректировать отклоняющуюся от этих убеждений судебную практику.
О каких-либо радикальных шагах, таких как исключение санкции статьи 169 ГК РФ говорить бессмысленно - хотя бы до тех пор, пока не будет проведена «инвентаризация» средств воздействия государства на частные отношения и пока не будет проведено четкое доктринальное различие между конфискацией в уголовно-правовом смысле и конфискации в гражданско-правовом смысле, а также взысканием в доход РФ и изъятием и обращением в доход РФ.
Остается надеяться, со временем прорастет новая дискуссия, результатом которой будет внятное разграничение указанных категорий, и это найдет свое отражение в нормах права, что направит правоприменение в верное русло.
Литература
1. Карапетов А.Г. Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к статьям 153-208 ГК РФ. М.: М-Логос, 2018. 1264 с.
2. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009) // Вестник ВАС РФ. 2009. № 11.
3. Федеральный закон от 07.05.2013 № 100-ФЗ (ред. от 28.12.2016) «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. - 2013. - № 19. - ст. 2327.
4. Жуков Е.Н., Киреева Е.В. Некоторые проблемы применения реституции // Право и практика. 2018. № 3. С. 151-156.
5. Суханов Е.А. Гражданское право: учебник: в 4 т. Т. I: Общая часть. М.: Статут, 2019. 596 с.
6. Федеральный закон от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (ред. от 11.06.2022) // Собрание законодательства РФ. - 2006. -№ 31. - ст. 3434.
7. Решение Арбитражного суда Мурманской области от 10.10.2022 по делу № А42-7217/2021. URL: https://kad. arbitr.ru/Document/Pdf/14ecaf4d-1e62-4a87-881d-fa6fc039f6e8/2588ba1f-84d7-4363-9fa4-c4f1aeebf576/A42-7217-2021_20221010_Reshenija_Lpostanovlenija.pd-f?isAddStamp=True.
8. Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.05.2022 по делу № А42-10735/2019. URL: https:// kad.arbitr.ru/Document/Pdf/1e031633-eee6-4302-872c-1 046e74c1961/c1feb657-5abe-41f6-9af2-811252014a97/A42-10735-2019_20220505_Postanovlenie_apelljacionnoj_ instancii.pdf?isAddStamp=True (дата обращения 03.11.2022).
9. Федеральный закон «О противодействии коррупции» от 25.12.2008 № 273-ФЗ (ред от 07.10.2022) // Собрание законодательства РФ. - 2008. - № 52 (ч. 1). - ст. 6228.
10. Кабанова И.Е. Гражданско-правовая ответственность публичных субъектов: вопросы теории и практики: монография [Электронный ресурс] / отв. ред. М.А. Егорова. // СПС «Кон-сультанПлюс».
11. Федеральный закон от 07.08.2001 № 115-ФЗ (ред. от 14.07.2022) «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2022) // Собрание законодательства РФ. - 2001. - № 33 (часть I). - ст. 3418.
12. Определение Нижегородского областного суда от 06.07.2021 по делу № 2-541/2021. URL: https://oblsud - nnov.sudrf.ru/modules. php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=-doc&number=2685540&delo_id=5&new=5&text_ number=1 (дата обращения 03.11.2022).
13. Определение Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 28.09.2022 по делу № 8Г-8113/2022 [88-9389/2022]. URL: https://7kas.sudrf.ru/modules. php?name=sud_delo&srv_num = 1& name_ op=doc&number=15801479&delo_ id=2800001&new=2800001&text_number=1 (дата обращения 24.10.2022).
14. Определение Челябинского областного суда от 24.06.2022 по делу № 116790/2022. URL: https://oblsud - chel. sudrf. ru/modules. php?name = sud_ delo&srv_num = 1& name_op = doc&num-ber=26289154&delo_id=5&new=5&text_number =1 (дата обращения 17.10.2022).
15. Федеральный закон от 06.03.2006 № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» (ред. От 26.05.2021) // Собрание законодательства РФ. - 2006. - № 11. - ст. 1146.
16. Решение Октябрьского районного суда г. Тамбова (Тамбовская область) от 18.08.2021 по делу № 2-3046/2021. URL: https://sud23-tmb. sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_ num=1&name_op=doc&number=76370649&de-lo_id=1540005&new=0&text_number=1 (дата обращения 07.10.2022).
17. Определение Тульского областного суда от 14.07.2021 по делу № 332310/2021. URL: https://oblsud - tula. sudrf.ru/modules.php?name = sud_delo& srv_num = 1 & name_op = doc&num-ber=42152052&delo_id=5&new=5&text_num-ber=1 (дата обращения 15.10.2022).
18. Скловский К.И. Применение законодательства об обращении в доход государства имущества, полученного в результате нарушения законодательства о противодействии коррупции // СПС «КонсультантПлюс».
FORMATION OF THE INSTITUTION OF COLLECTION OF PROPERTY RECEIVED UNDER AN INVALID TRANSACTION THAT VIOLATES THE RULE OF LAW TO THE STATE'S INCOME
Eremenko D.E.
Novosibirsk State University
The article discusses the confiscation in state revenue received by the parties under the transaction as a consequence of its invalidity. The author reveals the idea of introducing amendments to Articles 169 and 179 of the Civil Code of the Russian Federation in 2013. A discrepancy between the conviction of the civil doctrine that this consequence of invalidity is not applied until a special law is developed and the judicial practice of applying Article 169 of the Civil Code of the Russian Federation is revealed. The issue of a special law necessary for the conversion of the property received under the transaction to the state revenue under Art. 169 of the Civil Code of the Russian Federation. The range of such laws and their content is determined. The author noted the trends in the application of confiscation to the income of the Russian Federation under Art. 169 of the Civil Code of the Russian Federation regarding the unreasonable application of this consequence of the invalidity of transactions. The result of the study is the refutation of the thesis about the hypothetical application of a penalty to the income of the Russian Federation as a consequence of the invalidity of transactions. In this regard, the discussion about the advisability of having this consequence of invalidity in Chapter 9 of the Civil Code of the Russian Federation remains relevant and needs to be further developed.
Keywords: invalidity of the transaction, consequences of the invalidity of the transaction, unilateral restitution, non-admission of restitution, recovery to the income of the Russian Federation, confiscation.
References
1. Karapetov A.G. Transactions, representation, limitation period: article-by-article commentary on Articles 153-208 of the Civ-
5 -a
C3
<
il Code of the Russian Federation. Moscow: M-Logos, 2018. 1264 p.
2. The concept of development of civil legislation of the Russian Federation (approved by the decision of the Council under the President of the Russian Federation on codification and improvement of civil legislation dated 07.10.2009) // Bulletin of the Supreme Arbitration Court of the Russian Federation. 2009. No. 11.
3. Federal Law No. 100-FZ of 07.05.2013 (as amended on 12/28/2016) «On Amendments to Subsections 4 and 5 of Section I of Part One and Article 1153 of Part Three of the Civil Code of the Russian Federation» // Collection of Legislation of the Russian Federation. - 2013. - No. 19. - Article 2327.
4. Zhukov E.N., Kireeva E.V. Some problems of the use of restitution // Law and practice. 2018. No.3. pp. 151-156.
5. Sukhanov E.A. Civil law: textbook: in 4 vols. I: General part. M.: Statute, 2019. 596 p.
6. Federal Law No. 135-FZ of 26.07.2006 «On Protection of Competition» (ed. Of 11.06.2022) // Collection of Legislation of the Russian Federation. - 2006. - No.31. - Article 3434.7.
7. Decision of the Arbitration Court of the Murmansk region of 10.10.2022 in case No. A42-7217/2021. URL: https://kad. arbitr.ru/Document/Pdf/14ecaf4d-1e62-4a87-881d-fa6f-c039f6e8/2588ba1f-84d7-4363-9fa4-c4f1aeebf576/A42-7217-2021_20221010_Reshenija_i_postanovlenija.pd-f?isAddStamp=True.
8. Resolution of the Thirteenth Arbitration Court of Appeal dated 05.05.2022 in case no. A42-10735/2019. URL: https://kad.arbitr. ru/Document/Pdf/1e031633-eee6-4302-872c-1046e74c1961/ c1feb65 7-5abe-41f6-9af2-81 1 25201 4a97/A42-10735 2019_20220505_Postanovlenie_apelljacionnoj_in-stancii.pdf?isaddstamp=True (accessed 03.11.2022).
9. Federal Law «On Combating Corruption» dated 25.12.2008 No. 273-FZ (ed. dated 07.10.2022) // Collection of Legislation of the Russian Federation. - 2008. - No. 52 (part 1). - Article 6228.
10. Kabanova I. E. Civil liability of public entities: issues of theory and practice: monograph [Electronic resource] / ed. by M.A. Egor-ov. // SPS «Consultanplus».
11. Federal Law No. 115-FZ of 07.08.2001 (as amended on 14.07.2022) «On Countering the legalization (laundering) of proceeds from crime and the financing of terrorism» (with amendments and additions, intro. effective from 01.09.2022) // Collection of Legislation of the Russian Federation. - 2001. - No. 33 (part I). - V. 3418.
12. The ruling of the Nizhny Novgorod Regional Court dated 06.07.2021 in case No. 2-541/2021. URL: https://oblsud - nnov. sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_ op=doc&number=2685540&delo_id=5&new=5&text_number=1 (accessed 03.11.2022).
13. Ruling of the Seventh Cassation Court of General Jurisdiction dated 28.09.2022 in case No. 8G-8113/2022 [88-9389/2022]. URL: https://7kas.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&s-rv_num = 1&name_op=doc&number=15801479&delo_ id=2800001&new=2800001&text_number=1 (accessed 24.10.2022).
14. The ruling of the Chelyabinsk Regional Court dated 06/24/2022 in case No. 11-6790/2022. URL: https://oblsud - chel.sudrf.ru/ modules.php?name=sud_delo&srv _num=1&name_op=doc&-number=26289154&delo_id=5&new=5&text_number=1 (accessed 17.10.2022).
15. Federal Law No. 35-FZ of 06.03.2006 «On Countering Terrorism» (ed. Dated 26.05.2021) // Collection of legislation of the Russian Federation. - 2006. - No. 11. - Article 1146.
16. The decision of the Oktyabrsky District Court of Tambov (Tambov region) of 18.08.2021 in case No. 2-3046/2021. URL: https://sud23-tmb.sudrf.ru/modules.php?name=sud_ delo&srv_num=1&name_op=doc&number =76370649&delo_ id=1540005&new=0&text_number=1 (accessed 07.10.2022).
17. Ruling of the Tula Regional Court of 14.07.2021 in case No. 33-2310/2021. URL: https://oblsud - tula. sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1& name_op=doc&number=42152052&delo_id=5&new=5&text_ number=1 (accessed 10/15/2022).
18. Sklovsky K.I. Application of legislation on the circulation of property received as a result of violation of anti-corruption legislation to the state income // SPS «ConsultantPlus».
