CC BY
49
ФОРМИРОВАНИЕ И ИНТЕРПРЕТАЦИЯ АЛЛЮЗИВНОЙ ЕДИНИЦЫ КАК ИСТОЧНИКА ИМПЛИЦИТНЫХ ЗНАЧЕНИЙ
О.Г. Королева
FORMATION AND INTERPRETATION OF THE ALLUSIVE UNIT AS A SOURCE OF IMPLICIT MEANINGS
Koroljeva O.G.
The article is devoted to the questions of formation the implicit meaning of the allusion and to the process of recognition the implicit information that the allusive unit contains by the addressee. The notion of implicitness and its role in the formation and recognition of the allusion as well as the role of the context and of the conventional attitudes (principle of Cooperation by G.P. Grise) in recognition the allusion are considered in the article. These questions are analyzed by the author from the point of semantic pragmatics.
Статья посвящена вопросам формирования имплицитного смысла аллюзии и процессу распознания адресатом имплицитной информации, заложенной автором в аллюзивной единице. Рассматривается понятие имплицитности и ее роль в формировании и исчислении аллюзии, а также роль контекста и конвенциональных установок (Принципа Кооперации ГЛ. Грайса) в исчислении аллюзии. Данные вопросыi рассматриваются автором с точки зрения семантической прагматики.
Культурная роль аллюзивных единиц в любом языке заключается в том, что они широко используют и обыгрывают культурно значимые для своих носителей материальные, духовные реалии и ценности, и делают это остроумно и эффектно. Каждый народ при этом имеет свои приоритеты. Аллюзия как национально окрашенный речевой прием передает мироощущение своих носителей: склонности, ценности, устремления, установки и нравы.
В связи с этим не случайно, что аллюзия является одним из наиболее ярких средств создания текстовых импликаций. Данное свойство аллюзии относится к ее прагматической характеристике как речевой стратегии.
В науке о языке неоднократно обращалось внимание на коммуникативную значимость явно не выраженного, скрытого за эксплицитными значениями подразумеваемого содержания высказывания, определяемого как имплицитные смыслы (2, 7, 10, 13). Эти подразумеваемые смыслы влияют на содержание языковых выражений, и часто именно от них зависит понимание и интерпретация того или иного текста.
Импликация создает дополнительную глубину содержания в рамках дискурса. Импликацию в широком плане можно определить как дополнительный, подразумеваемый смысл, создаваемый синтагмати-ческими отношениями, которые передают не только предметно-логическую, но и субъектив-
УДК 801.001/802/809.1
но-оценочную и эмоциональную информацию (1).
В современной лингвистике все чаще указывается на тот факт, что одной лингвистической компетенции для полноценной коммуникации не достаточно. Как писал Е.Д. Поливанов, «если бы всё, что мы желаем высказать, заключалось в формальных значениях употребляемых нами слов, то нужно было бы употреблять для высказывания каждой отдельной мысли гораздо более слов, чем это делается в действительности. Мы говорим только намеками; раз они вызывают в слушателе нужную нам мысль, цель достигается; и говорить иначе было бы безрассудной расточительностью» (2, с. 19).
То есть наличие у коммуникантов общих знаний позволяет им в их коммуникативном акте опускать все излишнее, переводя его в скрытое состояние. Это дает существенную лингвистическую экономию, без которой языковое общение было бы чрезвычайно долгим процессом (3).
Сам термин «импликатура» был введен Г.П. Грайсом (4, с. 221-222), и само явление достаточно полно изучалось в рамках прагматических теорий значения как в связи с субъектом, так и в связи с адресатом речи.
Импликатуры, по Г.П. Грайсу, призваны способствовать лучшему описанию небуквальных аспектов значения и смысла, которые не определялись непосредственно конвенциональной структурой языковых выражений, т.е. того, что подразумевается.
Согласно Г.П. Грайсу, импликатура, или смысловой вывод, имеет своим источником четыре взаимосвязанных, но в то же время четко различающихся явления:
1. Семантико-смысловую структуру всей ранее состоявшейся части сообщения -это языковой вывод.
2. Компоненты содержания долговременной памяти (тезаурус знаний о мире) - тезаурусный вывод.
3. Факторы ситуативного контекста сообщения - ситуативно-дейкситический вывод.
4. Социально-ролевые характеристики адресанта и адресата сообщения -прагматический вывод (5).
Таким образом, можно сделать заключение о том, что основанием для вывода им-пликатур служит целый комплекс явлений с преобладанием того или иного явления в зависимости от целей адресантов.
В свою очередь М.В. Никитин под имплицитным значением понимает «речевое эксплицитно не выраженное, не кодифицированное значение, значение сверх собственного словарного значения языковых единиц и сверх регулярных правил их семантического комбинирования и модификации; возникает в результате взаимодействия эксплицитных значений с обстоятельствами и условиями их речевой реализации» (6). То есть в данной работе имплицитная информация понимается как разноуровневая информация, которая, не будучи непосредственно представленной в языковых единицах, может быть извлечена: 1) на основе взаимодействия эксплицитных значений с условиями их реализации в тексте; 2) на основе взаимодействия эксплицитных значений с условиями их реализации в дискурсе; 3) на основе текстовых и дискурсивных конвенций, которые способствуют обнаружению, извлечению и интерпретации любого высказывания, содержащего имплицитную информацию.
Аллюзия играет важную роль в создании текстовой импликации благодаря особому способу своего формирования и исчисления. Поскольку аллюзия является речевым приемом, обладающим двойной референцией - в отношении к контекстуальному индикатору и в отношении ее к источнику - то в процессе своего формирования и исчисления в первую очередь она устанавливает связь с фондом знаний участников дискурса, т.е. с их фоновыми знаниями.
Значение слова, по Ч. Филлмору, представляет собой концептуальную структуру, с одной стороны являющуюся совокупностью знаний, разделяемых говорящим и слушающим, а с другой - схемой интерпретации опыта (7, с. 16). В процессе образования аллюзивного значения на первый план выходит активация когнитивных структур мышления, так как
переход от одного значения к другому имеет когнитивное основание.
Одним из важнейших когнитивных факторов, оказывающих влияние на процесс рождения нового смысла, является естественная категоризация. На начальном этапе происходит идентификация референта, определяется его место в когнитивной системе человека, т.е. происходит процесс категоризации. По окончании категоризации возникает потребность в уточнении места понятия среди ему подобных - речь идет о процессе субкатегоризации или типизации (сопоставление с другими членами категории). Данное положение опирается на теорию прототипов, согласно которой присущая человеку ментальная процедура категоризации в значительной степени опирается на человеческий опыт и воображение (8).
На следующем этапе начинается непосредственно поиск нового имени. На этом этапе активно включаются прагматические факторы, прагматика аллюзивных номинаций кодирует первоначальное и уникальное намерение говорящего. При прохождении процесса конвенциализации аллюзия впитывает в себя дополнительные прагматические черты ее употребления в дискурсе. Значение слова выводится в соответствии с уже существующими и закрепленными в сознании концептуальными моделями, сознание ищет подходящий фрейм, в который необходимо упаковать новую информацию.
Аллюзия - результат рождения новых смыслов, ее формирование связано в первую очередь с вторичной номинацией. Рассмотрим сущность этого процесса для более точного понимания характера аллюзивной номинации.
Формирование нового знака может быть связано с обозначением нового референта, с процессом аллюзивной номинации. С точки зрения ономасиологии, слова, получающие первичную номинацию, обладают денотативно-сигнификативным типом значения, денотат и сигнификат находятся друг к другу в отношении содержания понятия к его объему; эти слова относятся к
конкретной лексике; они являются названиями целого класса, совокупности предметов (9). Мы же имеем дело с вторичной номинацией, которая является результатом сигнификативной функции слова. Выполняя сигнификативную функцию, слова осуществляют вторичную, косвенную номинацию, что является источником создания образной экспрессии и составляет основу формирования речевых приемов, в том числе таких, например, как аллюзия.
В основе экспрессивно-образного переименования лежит соотнесенность с некоторым предметом через указание на другой предмет или признак, что предполагает сопоставление двух предметов (вещей, явлений, процессов и др.) или двух признаков предметов на основе разнообразных отношений, существующих между ними в реальной действительности или в воображении говорящего. Аллюзия как одно из средств вторичной номинации осуществляет подобное сопоставление через общие семантические множители своего источника и контекстуального индикатора. Именно сходство семантических множителей лежит в основе вторичной номинации.
Говоря о номинации аллюзии, необходимо так же рассмотреть роль контекста в этом процессе. Необходимо учитывать, что у истоков порождения аллюзив-ного знака находятся концептуальные знания, содержащиеся в фоновых знаниях коммуникантов. Концепты источника аллюзии и аллюзивного контекста оказываются взаимодополняющими, что и способствует вторичной номинации лексической единицы. Контекст формирует новое значение аллюзивной единицы, актуализирует концепты ее источника, необходимые для понимания текста, оставляя в стороне нерелевантные концепты значения (10, с. 46).
Контекст играет основную роль в создании аллюзивного значения, он предопределяет выбор того или иного источника со сходными концептуальными структурами, придает источнику новую форму в соответствии со своим содержани-
ем, актуализирует те концепты источника, которые являются важными для построения вторичного текста. Контекст, в свою очередь, обогащает единицу вторичной номинации новыми концептами значения, выводимыми из содержания вторичного текста, и дополнительными концептами авторской оценки. Когнитивный аспект формирования знака соотносится с его семантическим компонентом, а коммуникативный аспект, содержащий авторскую оценку, - с прагматическим компонентом (11).
Таким образом, значение аллюзии, выводимое из соотнесения ее с источником, с одной стороны, и с контекстуальным индикатором, с другой, подчиняется правилам сложения смыслов, дающих не простую сумму смыслов, а новые смыслы.
Используя аллюзивные выражения, автор обычно кодирует сообщение в соответствии со своими собственными соображениями о мире, а также со своими историко-филологическими сведениями и эмоционально - оценочными представлениями об объекте аллюзивного сравнения.
То есть аллюзии, прежде всего, являются отражением представлений и ассоциации автора текста, его эмотивно-оценочных установок. Автор текста (адресант) сам декодирует сообщение источника аллюзии, формирует комплекс дескриптивно-оценочных и эмотивных представлений об объекте. Декодирование же или исчисление аллюзии представляет собой процесс распознавания языковых и речевых кодов адресатом, которые первоначально использовались адресантом. Декодирование предполагает активность читателя в процессе познания идей автора, в восприятии и понимании ценностей, выраженных в аллюзивной единице. Исчисление аллюзив-ной информации представляет собой особый вид активности реципиента, направленный на привлечение не только его образных ассоциаций, но и обширных знаний о мире искусства, литературы, культурной и социальной жизни общества.
Процесс понимания текста, содержащего аллюзивные выражения, предпола-
гает диалог автора и читателя (12), и диалог каждого из них со всей предшествующей и современной культурой. Таким образом, механизм исчисления аллюзии как источника имплицитных смыслов представляет собой многоступенчатый процесс.
Как отмечалось ранее, использование аллюзии в тексте чаще всего связано с тем, что автор посредством аллюзии пытается передать некий скрытый смысл своего высказывания. Т.е. он принуждает адресата провести ряд операций, необходимых для правильного исчисления скрытого смысла полученного высказывания.
В основе исчисления аллюзии лежит процесс взаимодействия фоновых знаний автора высказывания и адресата, которые они используют при прочитывании и интерпретации текста, т.е. реципиенту необходимо актуализировать набор прагматических пресуппозиций для исчисления имплицитных смыслов. С одной стороны, пресуппозиция трактуется как частный случай инференции - то есть как суждение, выводимое из данного высказывания по правилам истинности или уместности. С другой стороны, по своему определению эти суждения относятся к предварительным условиям реализации высказывания (13, с. 133). В своей работе «Предложение и его отношение к языку и речи» В. А. Звегинцев, суммировав наиболее распространенные определения пресуппозиции, предложенные лингвистами, дает следующее описательно-обобщенное определение: «под пресуппозицией следует понимать совокупность условий, которые необходимо удовлетворить, чтобы:
- сделать уместным употребление данной структуры высказывания;
- данное коммуникативное намерение было эффективно воплощено в конкретном высказывании;
- высказывание было правильно понято в своем прямом смысле» (14).
Прагматическая пресуппозиция, предопределяя уместность и/или успешность высказывания, опирается на информацию, данную в контексте и когнитивно освоенную коммуникантами (15, 16, 17). Для успе-
ха коммуникации необходим общий когнитивный фонд, иначе говоря, у участников в феноменологическом поле должен присутствовать общий набор пропозиций контекста - общий пресуппозиционный фонд, без которого их совместная деятельность порождения и понимания дискурса затруднена или просто невозможна из-за нарушения принципа интерсубъективности.
Например, автор высказывания «It's possible North Korea has crossed the Rubicon» посредством аллюзии пытается передать некий скрытый смысл, тем самым заставляя адресата провести ряд операций для исчисления этого скрытого смысла. В этом случае для наиболее полной и адекватной интерпретации необходимы следующие прагматические пресуппозиции:
1. North Korea - a) North Korea - страна, относящаяся к странам повышенного риска, т.к. в 2003 году в стране была возобновлена ядерная программа.
b) North Korea - реально существующее государство, расположенное на Дальнем Востоке. В стране существует социалистический режим, верховная власть сосредоточенна в руках одной политической партии и ее лидера. Страна относится к странам "третьего мира", в стране плохо развита промышленность, большая часть населения живет за чертой бедности.
2. Rubicon - река на севере Апеннинского полуострова, которую в 1 в. до н.э. пересек с войсками Цезарь, тем самым, нарушив закон, запрещавший находится войскам из провинции в метрополии. Совершив этот поступок, Цезарь вступил в открытое противоречие с Сенатом, тем самым начав гражданскую войну.
3. to cross the Rubicon - фразеологический оборот, вошедший в многие языки со значением: совершить какой-либо значительный поступок, отрезающий путь назад и обязывающий совершившего его к дальнейшему развитию ситуации.
4. North Korea - строит атомную бомбу.
5. North Korea - строит ракетные носители.
Вместе с тем, кроме исчисления прагматических пресуппозиций, для полного понимания высказывания необходим анализ структурных и семантических характеристик высказывания, так как это позволяет адресату точно соотнести данное высказывание с прецедентным текстом, определить границы интерпретации и соотнести данное речевое образование с контекстуальным окружением.
В нашем случае речевое образование представляет собой предикативную конструкцию, т.е. это простое предложение, осложненное вводной конструкцией. Основная часть предложения представляет собой простое распространенное предложение: подлежащему North Korea предицируется has crossed the Rubicon.
Таким образом, перед нами некое структурно-семантическое образование, в котором состав сказуемого представляет собой фразеологический оборот, главная часть которого получила временную локализацию (has crossed), а подлежащее называет реально существующий объект - North Korea.
North Korea - прямая номинация, has crossed the Rubicon - предикация, соотносящаяся с лингво-культурным фондом знаний коммуникантов.
В связи с тем что использование аллюзии ведет к нарушению принципов успешного общения, таких, как Принцип Кооперации, сформулированный Г.П. Грайсом (4, с. 222-223), неотъемлемым шагом в процессе исчисления импликатуры-аллюзии становится рассмотрение высказывания с позиции Принципа Кооперации, который подвергается нарушению со стороны говорящего. Однако по причине того, что коммуниканты вследствие конвенциональной установки неизбежно нацелены на соблюдение данного принципа, адресат высказывания, встретив явное нарушение какого-либо постулата Принципа Кооперации, воспринимает его как сигнал к тому, что данное высказывание содержит имплицитное сообщение.
В случае с высказыванием It's possible North Korea has crossed the Rubicon мы наблюдаем явное нарушение второго постула-
та принципа Кооперации Г.П. Грайса - постулата Качества:
• North Korea has crossed - государство наделяется признаками живого существа, которое может двигаться, т.е. пересекать;
• crossed the Rubicon - Korea пересекает The Rubicon, который находится в Италии.
Данные нарушения постулатов принципа Кооперации являются сигналами для адресата к прочтению предикатной части высказывания в переносном смысле.
Поскольку осуществляется прочтение импликатуры-аллюзии, то в процессе исчисления имплицитных значений адресату, основывающемуся на прагматических пресуппозициях и семантике эксплицитных форм, необходимо также провести исчисление экспликатур, т.е. наполнить смыслом речевое образование в соответствии с предполагаемым намерением автора (13, с. 124).
Для нашего примера можно сделать следующую семантическую запись: Вероятно, в Северной Корее, стране повышенного риска, в которой существует ядерная программа, совершены некие действия, которые могут привести к необратимым последствиям, т.е. в Северной Корее создана атомная бомба.
И только на основании всех выше изложенных операций адресат может провести исчисление импликатуры-аллюзии. Так, для нашего высказывания представляется возможным выведение следующей пропозиции (18) в качестве импликатуры-аллюзии: Северная Корея создала ядерную бомбу.
Таким образом, мы видим, что субъективность выражения обязательно связанна с объективностью восприятия и порождения информации. Ассоциативные связи, вызываемые аллюзивной единицей, и механизм взаимодействия с прецендент-ным текстом зависят от личности читателя, но все же носят и оттенок объективности, так как понимаются читателями, на которых рассчитан текст.
Аллюзия в этом случае выступает как формально не маркированное включение, так как источник её не указан в тексте и читатель должен сам распознать имплициро-
ванную информацию, содержащуюся в высказывании.
Для адекватного понимания аллюзий, в первую очередь, необходима определенная соотнесенность фонда знаний автора данного высказывания и фонда знаний адресата, которые они используют при создании и интерпретации текста, т.е. набор прагматических пресуппозиций, необходимых для исчисления имплицитных смыслов, так как для успешной коммуникации необходим общий когнитивный фонд. Учет общего когнитивного фонда у адресанта и его адресата должен производиться автором еще на начальном этапе формирования аллюзивной единицы.
Кроме того, в процессе исчисления импликатур адресату необходимо провести исчисление экспликатур, т.е. наполнить смыслом речевое образование в соответствии с имеющимися прагматическими пресуппозициями и предполагаемым намерением автора.
Учитывая, что речь идет только об исчислении скрытого смысла высказываний, необходимо помнить, что любое нарушение адресантом конвенцианальных установок, например Принципа Кооперации Г.П. Грай-са (4), должно восприниматься адресатом как сигнал к тому, что данное высказывание содержит имплицитное сообщение.
Таким образом, на формирование и исчисление аллюзии большое влияние оказывает ее свойство придавать дополнительный скрытый смысл языковым единицам. Вместе с тем способность выявления в том или ином тексте имплицитного смысла аллюзии связана с установкой адресата на более глубокое понимание текста или предотвращение его недопонимания за счет выявления его многомерных связей с другими текстами.
ЛИТЕРАТУРА
1. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. - М.: Изд-во МГУ, 1976. -306 с.
2. Крюков А.Н. Фоновые знания и языковая коммуникация // Этнопсихолингвистика. -М, 1988. - 19-34 с.
3. Звегинцев В.А. Мысли о лингвистике. - М.: Издат-во МГУ, 1996. - 184-185 с.
4. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. 16: Лингвистическая прагматика. - М.: Прогресс, 1985. - 217-237с.
5. Чернов Г.В. Контекстно-свободная и контекстно-связная импликативность и проблема переводимости // Текст и перевод. -М, 1988. - 52 с.
6. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения: Учеб. пособие. - М. : Высшая школа, 1988. - 163 с.
7. Fillmore Ch.J. Types of lexical information// Studies in Syntax and Semantics, Holland, 1969.
- 412 p.
8. Wierzbicka A. Cross-Cultural Pragmatics: The Semantics of Human Interaction. - Berlin, N. Y. Mouton de Gruyter, 1991. - 16 p.
9. Уфимцева А.А. Лексическое значение: Принцип семиологического описания лексики /АН СССР, Ин-т языкознание. - М. : Наука, 1986.
- 34 с.
10. Дейк Т.А. Ван. Язык. Познание. Коммуникация. - М.: Прогресс, 1989. - 312 с.
11. Шахнарович А.М. Языковые механизмы экспрессивности / АН СССР, Ин-т языкознания, - М., 1991. - 24 с.
12. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. - М.: Художественная литература, 1975. - 53 с.
13. Макаров М. Л. Основы теории дискурса. -М.: ИТДГК «Гнозис», 2003.- 280 с.
14. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. - М. : Эдиториал УРСС, 2001. - 220-221 с.
15. Stalnaker R. Pragmatics // Semantics of Natural Language. - Boston, 1972. - 380-397p.
16. Stalnaker R. Pragmatic presupposition // Semantics and Philosophy. - New York, 1974. -197- 214p.
17. Bach K., Harnish M.R. Linguistic Communication and Speech Acts. - Cambridge, MA, 1979. - 5 p.
18. Кубрякова Е.С. Память и ее роль в исследовании речевой деятельности // Текст в коммуникации. - М., 1991. - 4-21 с.
Об авторе
Королёва Оксана Геннадьевна, менеджер по работе с клиентами отдела валютного контроля и финансового мониторинга ФС КБ «Соцэко-номбанк» ООО, г. Ставрополь. Сфера научных интересов - семантическая прагматика.
