CC BY
29
Формирование и экономическое значение Великого Шелкового Пути для Древнего
Китая
Formation and economic significance of the Great Silk Road for Ancient China
Рожеловская Ева Дмитриевна
Студент 4 курса Факультет Экономический Санкт-Петербургский государственный университет
Россия, Санкт-Петербург e-mail: rogelovskaya@yandex.ru
Rozhelovskaya Eva D.
Student 4 term Faculty of Economics Saint Petersburg State University Russia, Saint-Petersburg e-mail: rogelovskaya@yandex.ru
Аннотация.
В статье анализируется история образования Великого Шёлкового пути, включая «лазуритный» и «нефритовый» пути, борьбу империи Хань с кочевниками и распространение Китаем влияния на города-оазисы. Автором также рассматривается экономическое значение Великого Шёлкового пути, влияние Великого Шёлкового пути на экономику и внешнюю политику Китая.
Annotation.
The article provides the analysis of the history of the formation of the Great Silk Road including "azure" and "jade" paths, the struggle of the Han Empire with nomads and the spread of China's influence on the oasis cities. The author characterized economic significance of the Great Silk Road, the impact of the Great Silk Road on the economy and foreign policy of China.
Ключевые слова: Великий Шёлковый путь, внешняя торговля Древнего Китая.
Key words: Great Silk Road, foreign trade of Ancient China.
Сотни лет назад шелка, сотканные вручную в Китае, носили значимые политические фигуры и богачи средиземноморских городов, а гончарные изделия с территорий современной Франции можно было найти в районе Персидского залива. Специи и приправы, выращенные в Индии, использовались на кухнях Рима и Поднебесной, а на лошадях, выведенных в Центральной Азии, ездили за тысячи километров на востоке. Римские монеты, составляющие объекты археологических раскопок в Индии, построенный персидским царём Дарием в Сузе великолепный дворец из египетского чёрного дерева и ливанского кедра, и даже шёлковые погребальные одеяния скандинавской знати, обнаруживаемые при раскопках - всё это красноречивые свидетельства процветания главного торгового маршрута Древности - Великого Шёлкового Пути, берущего своё географическое и историческое начало в столице империи Хань - Чанъане.
Согласно данным современной археологии, с 3 тысячелетия до нашей эры функционировал «лазуритовый путь», по которому полудрагоценный камень лазурит перевозился из предгорий Помира (из района Бадахшанна территории современного Таджикистана) на очень дальние расстояния на юг и запад, до стран ближнего Междуречья и Индии. С конца 2-го тысячелетия до нашей эры начал работать «нефритовый путь» -торговля самоцветами из Центральной Азии (территория современного Синьцзян-Уйгурского района) по восточному пути, в обмен на китайский шелк. В середине 1 тысячелетия до нашей эры эти две караванные трассы начали сливаться. Однако торговля шла через большое количество посредников, так что китайцы и народы Средиземноморья не имели представлений о существовании друг друга. Маршрут Великого Шёлкового пути начинался в Сиане. После выхода из Сианя (он же Чанань) путешественники сначала должны были преодолеть
коридор Ганьсу длиной в тысячу километров между вершинами Цинхай-Тибетского нагорья и пустыней Гоби. Достигнув города-оазиса Дуньхуан путешественники делали выбор между северным и южным обходными тропами вокруг пустыни Такламакан. Если обе оказывались небезопасными, то торговцы шли прямо по пустыне. Так или иначе, они оказывались в Кашгаре, после чего им предстояло преодолеть Памирский узел - схождение
мощнейших горных хребтов Земли - Гималаи, Тянь-Шань, Каракорум, Куньлунь, Гундугуш.
Рисунок 1. Маршрут Великого Шёлкового Пути
Потенциальному внешнеэкономическому сотрудничеству Китая со странами Востока препятствовали не столько природная изолированность Китая и труднопроходимые естественные преграды, такие как пустыня Такла-Макан и горы Куньлунь, сколько соседство с кочевыми племенами сунну (или, гуннами), которые ещё в конце 3-ого века до н.э. объединились в мощный племенной союз и окружили возглавляемую основателем ханьской династии Лю Баном 300-тысячную армию, вознёсшую этого императора на престол. Уже в 138-ом году до н.э. путешественник Чжан Цянь, бывший министром в одном из центральных министерств Китая, возглавил экспедицию из ста человек, целью которой было добраться до Бактрии, царства, отделившегося от завоёванной Александром Македонским Персии, известной в то время как Парфянское царство. Первому осмысленному дипломатическому порыву китайцев вновь помешали воинственные гунны, которые пленили Чжан Цяна и его спутников на 10 лет, после чего он не только смог сбежать, но и продолжил пробираться к Бактрии, через территорию Ферганского царства, откуда ещё до этого в Китай поставляли полулегендарных исполинских лошадей, которые по словам историков того времени потели кровью и однозначно были потомками драконов. Захватив, по преданию, в Парфянском царстве грецкий орех и виноградную лозу для нужд родины, Чжан Цянь всё-таки достиг Бактрии, но получил отказ в заключении военного альянса против сюнну и вернулся в Китай в 126 году до н.э. Несмотря на провал основной цели эта экспедиция существенно расширила границы мышления китайских императоров и торговцев. Впоследствии, рядом успешных военных кампаний гунны были отброшены на Запад, с другими местными племенами заключались мирные соглашения, а из Чананя отправились гружённые шёлком, фарфором, бамбуком и другими товарами торговые караваны. В ходе экспансии Китай стал проявлять живой интерес к землям, лежащим за его пределами. Чиновников обязывали исследовать их и писать отчёты,
один из которых был составлен историографом Хань Сым Цанем и содержит описание истории, экономики и военной силы государств долины Инда, Персии и Центральной Азии.
Экономическое значение становления и развития Великого Шёлкового пути невозможно переоценить. По нему страны экспортировали изобильные ресурсы и эксклюзивные товары своего региона и приобретали необходимые им заграничные блага. Самым главным рынком сбыта восточных товаров была Римская империя, которая после опустошительного захватнического вторжения в Египет в 30 году до н.э. овладела плодородными земледельческими угодьями вдоль Нила, установила жёсткую налоговую систему и в целом существенно повысила покупательную способность своего населения, а, главным образом, участников военных походов. Согласно историку Страбону, за несколько лет оккупации Египта 120 римских кораблей ежегодно отправлялись из порта Миос-Гормос на Красном море в Индию, в порты которой на обоих побережьях стекались товары со всей Восточной и Юго-Восточной Азии. Примерно половина объёма годового производства монетного двора империи и почти 10% её бюджета уходили за границу. В Риме существовал специальный рынок по продаже шелка. Позже король вестготов Аларих при осаде этого города в 408 г. потребует от местных жителей в качестве выкупа 4 тысячи шелковых туник. Теперь, когда богатые римские граждане распробовали индийские специи, китайский шёлк, персидские ковры и, как ни прискорбно, диковинных заморских рабынь, видные мыслители империи наперебой выражали обеспокоенность расходами знати на модные излишества, что иллюстрирует масштабы экономического роста. Располагаемый доход увеличился настолько, что Август (император, при котором Рим завоевал Египет) смог поднять имущественный ценз в Сенат на 40%. Римляне, однако, расплачивались не только деньгами, но и стеклом, гончарными, серебряными и золотыми изделиями, кораллами и топазами, и в целом всем, что так или иначе могли добыть на завоёванных, оккупированных или колонизированных территориях.
Наибольшие выгоды от экспорта товаров приобретали, конечно, восточные державы. В 1 -2 веках нашей эры персидская казна ломилась от налогов и ввозных пошлин, так как объёмы местной и международной торговли продолжали возрастать, стимулируя улучшение инфраструктуры и активное градостроительство. Процветали такие центры торговли, как Ниса, Абивар и Дара, а также Ктесифон, что на восточном берегу Тигра. Стоит отметить, что именно Персия и ряд других иранских государств выступали главными торговыми партнёрами Китая, о чём свидетельствует количество найденных в Поднебесной серебряных монет, а также упомянутые в китайских хрониках регулярные дипломатические миссии, как правило, сопровождавшие караваны. Ещё одним коммерческим центром Парфянского царства был город Самарканд, величественные архитектурные красоты которого и поныне привлекают туда туристов. Несмотря на то, что, как и многие богатые города, Самарканд регулярно выступал объектом завоевания, его экономическая мощь неуклонно росла вместе с интенсификацией международной торговли. Одним письменных свидетельств развития товарного хозяйства на межрегиональном уровне уже в IV веке нашей эры служит письмо торгового агента самаркандских предпринимателей, составляющих верхнюю ступень организации производства и сбыта тканей из китайской провинции Ганьсу, где нанятые агентом ткачи под его надзором трудятся над изготовлением товаров, владелец которых ожидает их поставки за тысячи километров. Одну из основных категорий населения Самарканда составляли деловитые согдийские купцы. Существуют письменные упоминания 4 века н.э. о торговцах из Самарканда, которые продавали драгоценные металлы, специи и ткани на рынках разных стран, в том числе Китая.
Стоит отметить, что по мере расширения торговых контактов между странами, а также огосударствления различных этнических общностей, таких как восточные славяне, хазары, тюрки и скандинавы, на рынки ключевых пунктов Великого Шёлкового пути поступали новые товары, от реализации которых богатели и
усиливались новые экономические центры. Таковым была столица Хазарского каганата Итиль, которая к 10 веку превратилась в шумный процветающий город с многоконфессиональных населением и сложной судебной системой, отраслевое деление которой служило нуждам контроля за рыночными процессами. Знаменитый персидский географический трактат «Худуд аль-Алам» утверждает, что «благосостояние хазарского царя основывается на пошлинах». По известному пути «из варяг в греки» наши предки и скандинавы поставляли пушнину, мёд, воск и рабов, торговля которыми составляет неприглядную тёмную сторону процветания Шёлкового пути. Практически во всех перечисленных торговых городах и столицах великих древних держав крупные невольничьи рынки предлагали живой товар для любых целей. О повсеместном огромном спросе на подневольные рабочие руки свидетельствуют и различные руководства по правильному выбору раба, одно из которых датируется 11 веком и принадлежит персидскому автору Корвусу, предостерегающему покупателя: «Особенно сложная работа - покупать рабов мужчин, потому что многие из них выглядят хорошо, а на деле всё выходит наоборот».
Для Поднебесной экономические последствия вовлечённости в международную торговлю были двойственными: с одной стороны, по Великому Шёлковому пути в Китай завозили ферганских лошадей (ценнейший оборонный ресурс), нефрит, лазурит, востребованные декоративные материалы, лук, огурцы, кориандр, гранаты, фисташки, абрикосы и персики, что, в общем-то, вносило существенное разнообразие в рацион китайцев. Однако торговые караваны непосредственно из Поднебесной были не единственными поставщиками шёлка, фарфора, риса, тканей, скота, фаянса, бамбука, зеркал и лаковых изделий. Все перечисленные объекты китайского экспорта закупались на месте и доставлялись по разным маршрутам согдийскими купцами, которые выполняли главные посреднические функции и имели гораздо более широкие контакты с рынками сбыта. Хорошо везти дорогостоящие ремесленные изыски Востока по гостеприимному дорожному полотну Персии, которое достигло впечатляющих инженерных высот ещё до прихода в эти земли Александра Македонского, и, мягко говоря, плохо со смертельным риском прорываться сквозь враждебные степные просторы, ожидая, что на тебя набросятся, ограбят и убьют какие-нибудь местные кочевники. Во избежание их разорительных набегов на приграничные районы, сопровождавшиеся, как правило, захватом самого ходового товара - людей, правители Поднебесной вынуждены были силой переводить под свой контроль территории, в особенности, государства-оазисы Великого Шёлкового пути, платившие дань сунну или страдавшие от их периодических молниеносных нашествий. Уже в 77 году до н.э. при династии Хань была захвачена Лолань (Крораина). Именно в Лолани был обнаружен единственный сохранившийся до наших дней образец «шёлковой валюты» длиной полметра. В 60 году до н.э. вассальную зависимость от Ханьской империи признаёт Куча. С 111 года до н.э. мощный китайский гарнизон появляется в Дуньхуане и Сюаньцюане. Военные в опорных пунктах обороны и политической гегемонии Поднебесной щедро снабжались деньгами, метровыми шёлковыми рулонами, лошадьми и обмундированием. На получаемое жалование солдаты приобретали необходимые повседневные товары у местного населения, при этом находясь на самообеспечении за счёт круглогодичного земледелия. Военное присутствие Китая стимулировало торговлю не меньше, чем деятельность согдийских купцов, а также способствовало внедрению передовых сельскохозяйственных технологий, которыми пользовались военные: везде, где земли касалась рука трудолюбивого воина Поднебесной, появлялись системы искусственного полива, запряжные плуги, железные лопаты и серпы. Но самым широкомасштабным и долговечным оказалось влияние китайской бюрократической традиции, которая неотступно следовала за любыми объектами государственных расходов. Китайские чиновники вели учёт налогооблагаемого населения, вводили стандартизированные формы документации и дотошную пропускную систему для купцов. Именно они выступили в этих районах первыми участниками обмена, приобретая лошадей для нужд армии. В Ния (как и на
территории самого Китая) были обнаружены подорожные грамоты («госо»), датируемые 3 веком. В них указывалось, считался ли путник свободным человеком, давался его словесный портрет и называется место, куда он направляется, и заранее определённый маршрут. Там же были обнаружены двойные прямоугольные дошечки с печатями китайского и западного образцов, удостоверяющими факт сделки, и печатью чиновника. В Куче, как и в покорённом позднее Турфане, китайская правовая система и административные механизмы сохранятся после перехода под власть тибетских завоевателей в 8 веке.
Таблица 1. Составы караванов в Куче
№ документа Мужчины Женщины Ослы Лошади Скот
1 20 - 3 1 -
2 - - - - 4
3 2 - - - -
5 10 - - 5 1
12 - - - 3 -
15 - - - 3 -
16 4 - - - 2
21 3 - 15 - -
25 5 1 - - -
30 6 10 4 - -
31 - - - - 5
33 32 - - 7 -
35 3 - 12 - -
37 2 - 2 - -
44 3 - - 4 -
50 8 - - 17 -
64 - - - 3 -
79 - - - - 2
80 40 - - - -
95 - - - 10 -
Начавшийся в 5 веке стремительный хозяйственный подъём, основанный на росте демографических показателей, образовании благодатного «Рисового пояса» и совершенствовании разделения труда в ремесленных отраслях, обогатил китайскую казну внушительными налоговыми отчислениями. Открылись возможности для расширения военного присутствия в западных территориях. Уже в правление династии Тан, на которое приходится расцвет экономики Китая, к империи был присоединён оазис Турфан, находившийся как бы на середине пути между Персией и Китаем, и Хотан, уже упомянутый поставщик нефрита. В Турфане управленцы из Поднебесной вели учёт населения и домовладений. Сохранились ведомости 7 века по сбору налога «с чашки», начислявшегося при заключении сделки исходя из веса её объекта, среди которых часто встречаются золото, серебро, шёлк, благовония, пряности, лекарства и нашатырь. (см. табл. 1) В базарном реестре Турфана числились разные сорта муки и зерна, овощи, домашняя утварь, скот, а также персидские железные мечи и верблюды, турецкие боевые кони - для нужд танских гарнизонов. В окрестностях Хотана также обнаруживаются следы неутомимой деятельности китайских бюрократов: именные зерновые бирки, удостоверявшие факт уплаты натуральной повинности, объём внесённых ячменя, пшеницы или просо, а также данные принявшего налог служащего и его начальства.
Таблица 2. Ведомости прихода налога по сбору с чашки весов за год на одном пункте пропуска около Турфана
в 600 г.
Товар Вес Имя продавца (вероятное национальное происхождение) Имя покупателя (вероятное национальное происхождение) Дата Размер налога
Серебро 2 цзиня Цао (согдиец) Хэ (согдиец) 1-й день 1-го месяца 2 монеты
Серебро 2 цзиня 5 лянов Цао (согдиец) Ган (согдиец) 1-й день 1-го месяца 2 монеты
Золото 9,5 ляна Ди (народ гацзю) Утрачено 2-й день 1-го месяца Утрачено
Серебро 5 цзиней 2 ляна Хэ (согдиец) Ань (согдиец) 3-й день 1-го месяца 5 монет
Благовония 572 цзиня Ди (народ гацзю) Утрачено 3-й день 1-го месяца Утрачено
Латунь >3-цзиней Утрачено Утрачено 3-й день 1-го месяца Утрачено
Лекарства 144 цзиня Ган (согдиец) Нин (китаец) 5-й день 1-го месяца Утрачено
Шёлковая пряжа 50 цзиней Утрачено Ган (согдиец) Утрачено 7,5 монеты
Золото 10 лянов Утрачено Ган (согдиец) Утрачено
Таким образом, Китай играл ключевую роль в становлении, развитии и обеспечении безопасного функционировании Великого Шёлкового пути посредством расширения своего военного присутствия на города-оазисы и распространения своей бюрократической традиции. Великий Шёлковый путь заложил основы экономического и дипломатического сотрудничества между Китаем, странами Центральной Азии и Европы, а также способствовал усилению культурного и религиозного влияния соседних стран на Китай. Наибольшие выгоды от участия в Великом Шёлковом пути получали восточные державы, такие как Китай, Персия, Бактрия, Ферганское царство, Индия, тогда как крупнейшим рынком сбыта длительное время являлась Римская империя. Великий Шёлковый путь также способствовал развитию и стремительному обогащению городов-оазисов и экономических центров, через которые проходили основные торговые трассы.
Список используемой литературы:
1. Ахметшин Н. Х. Тайны Шёлкового пути . Записки историка и путешественника / Н. Х. Ахметшин. -М. : Вече; 2002. - 416 с.
2. Кравцова М. Е. История культуры Китая: Китайско-буддийская традиция / М. Е. Кравцова. - Спб. : Лань; 2003. - с. 255-271.
3. Крюгер Р. Китай. Полная история Поднебесной / Р. Крюгер ; пер. с англ. Д. А. Воронина, Ю. Я. Гольдберга. - М.: Эксмо; 2008. - 544 с.
4. Франкопан П. Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий / П. Франкопан ; пер. с англ. под ред. А. Шапиро, В. Ю. Шаршуковой. - М. : Эксмо; 2015. - 864 с.
5. Хансен В. Великий Шёлковый путь. Торговые маршруты через Среднюю Азию: Китай - Согдиана -Персия - Левант / В. Хансен ; пер. с англ. С. А. Белоусова. - М. : Центрполиграф, 2014. — 477 с.
