CC BY
11
5. Ключарев Г. А., Савинков В. И. Востребованность и результативность внедрения инновационной продукции научного взаимодействия вузов, НИИ и компаний. - М. : ЦСПиМ, 2016. - 63 с.
6. Конкурсная документация по проведению конкурса на развитие кооперации российских образовательных организаций высшего образования, государственных научных учреждений и организаций реального сектора экономики в целях реализации комплексных проектов по созданию высокотехнологических производств. Шифр: 2019-218-11. - М., 2019. - Режим доступа: http://www.p218.ru/konkursi/11 -ochered
7. Модернизация систем высшего образования Беларуси и Армении в контексте процессов евразийской и европейской интеграции: проблемы и перспективы / Титаренко Л. Г. [и др.] ; под общ. ред. Л. Г. Титаренко, М. И. Заславской. -Минск : БГУ, 2018. - 175 с.
8. Образование и наука в России: состояние и потенциал развития : сб. науч. статей / Арефьев А. Л., Ключарев Г. А., Андреев А. Л., ред. - М. : Центр социального прогнозирования и маркетинга, 2019. - Вып. 3. - 608 с.
9. О мерах государственной поддержки научно-образовательных центров мирового уровня на основе интеграции образовательных организаций высшего образования и научных организаций и их кооперации с организациями, действующими в реальном секторе экономики : Постановление Правительства РФ № 537 от 30.04.2019.
10. Пястолов С. М. Исследование институциональной динамики в научной сфере: Подходы и методы : Аналит. обзор / РАН. ИНИОН. Центр науч.-информ. ис-след. по науке, образованию и технологиям; отв. ред. Пястолов С. М. - М., 2019. - 88 с.
11. Bonvillian W. B., Singer P. L. Advanced manufacturing, The new American innovation policies. - Cambridge, MA : MIT press, 2018. - 401 р.
12. Couturier L. K. STEM regional collaboratives: The opportunity : Report // Jobs for the future; Achieving the dream. - 2014. - 13 p.
13. National Academies of Sciences, Engineering, and Medicine. Promising practices for strengthening the regional STEM workforce development ecosystem. - Wash., DC : The National Academies press, 2016.- 122 р.
14. National Science Board. Science and engineering indicators, 2018. NSB-2018-1. -Alexandria, VA : National Science Foundation, 2018. - 1060 p.
15. Strategy for American leadership in advanced manufacturing : A report by the subcommittee on advanced manufacturing committee on technology of the national science & technology council. - Wash., DC, 2018. - 40 р.
2020.03.020. ПЯСТОЛОВ С. М. ФОРМАТЫ ОЦЕНКИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НАУЧНЫХ ЦЕНТРОВ. (Обзор).
Ключевые слова: качество научного продукта; научные
центры; институциональные формы; социо-технико-экологичес-
кие системы.
Измерение качества исследовательского продукта (или результата работы исследователя) является сложной задачей как в концептуальном, так и в практическом плане. Однако разработанные к настоящему времени индикаторы измерения имеют существенные ограничения (по сути - это рамки типа и формы исследования), что делает их использование весьма спорным.
Еще сложнее оценить влияние таких огромных структур, как Minerva [4], объединяющих мультидисциплинарные проекты, поскольку строгий подход к оценке причинно-следственных связей программы требует анализа «контрфактов», т.е. оценки того, что произошло бы в отсутствие программы. Свойствами сложностно-сти обладают и социо-технико-экологические системы, такие, например, как «Управление системой Земля», которая сформировалась по результатам реализации проекта [5]. По существу, здесь мы имеем дело с задачей создания «субъектно-ориентированной информационной и технологической платформы, обеспечивающей полноту рефлексивных процессов и потенциальной включенности всех субъектов в стратегическое целеполагание (на основе системы адекватных онтологий)» [1, с. 140]. В данном обзоре рассмотрим несколько схем оценки деятельности исследовательских организаций разной степени сложности.
Экспертная оценка научного вклада. Научными исследованиями в структуре армии США заведует Командование армии США по научным исследованиям, развитию и проектированию вооружений (U.S. Army's Research, Development, and Engineering Command - RDECOM) [3]. Работы ведутся в соответствующих центрах (Research, Development, and Engineering Centers - RDEC). В 2018 г. самостоятельные лабораторные научные исследования (In-House Laboratory Independent Research - ILIR) проводились в восьми областях: химия, информатика, электроника, науки о жизни, материаловедение, механика, сетевые структуры, физика. Были задействованы такие организации, как Научно-исследовательский, опытно-конструкторский и инженерный центр вооружений; Центр исследований и разработок в области электронных коммуникаций, инженерии; Химический биологический центр Эджвуда; Центр исследований и разработок в области топлива для танков; Центр исследований и разработок в области военного снаряжения; Авиа-ционно-ракетный научно-исследовательский, опытно-конструк-
торский и инжиниринговый центр; Командование ракетно-космической и противоракетной обороной.
Для оценки исследовательской программы ILIR по просьбе руководства армии США Национальные академии наук, инженерии и медицины (НА) сформировали Экспертный комитет (Research Program Review and Analysis Committee - RPAC). Это -рутина методики оценки результатов деятельности научно-исследовательских организаций, научных центров, получающих финансирование из федерального бюджета. Под руководством комитета в каждой из областей исследований ILIR были созданы восемь групп экспертов, которые выполнили оценку и сделали свои заключения. Результаты экспертизы представлены в докладе [3].
По словам авторов доклада, почти все проекты ILIR включают фундаментальные исследования, связанные, так или иначе, с тематикой работ, проводимых RDEC и Армейской исследовательской лабораторией (ARL). Расширение взаимодействия с исследователями из этих организаций может ускорить реализацию проектов ILIR, а также обеспечить их нужным оборудованием и программным обеспечением. Поэтому RPAC настоятельно советует изучить способы организации более тесного взаимодействия между научными подразделениями (рекомендация 1).
В связи с этим большое значение для исследователей имеет участие в научных конференциях и других подобных мероприятиях, так как различия в философии и методологии прикладных и фундаментальных исследований нередко затрудняют координацию взаимодействия ученых, занятых в междисциплинарных работах. Тесная кооперация с университетскими учеными может обеспечить получение дополнительного опыта, проведение экспериментальной проверки, теоретические подтверждения, а также широкий обмен идеями. Особенно это касается передовых разработок в области информатики, включая многомерное моделирование структуры материалов, алгоритмы глубокого обучения и мультиагентную оптимизацию, для которой внешний опыт весьма полезен. В свою очередь разработки, полученные в рамках проектов ILIR, могут быть полезны для других заинтересованных сторон. Из этого следует рекомендация 2: «RDEC должны содействовать оценке и распространению ILIR путем расширения взаимодействия с научным сообществом, включая более широкое
участие в тематических конференциях и публикацию в рецензируемых журналах» [3, р. 108].
Армия США сегодня остро нуждается в высококвалифицированных исследователях, которые могут использовать современные подходы к решению уникальных технических проблем. Одна из важных компетенций таких исследователей - ясное понимание положения дел в данной области и его теоретическое осмысление. Особенно важны эти компетенции при запуске нового проекта, оценке новизны исследовательских результатов и подготовке отчета по проекту к публикации. Некоторые проекты столкнулись с большими трудностями, заключающимися в отсутствии понимания важных аспектов проблематики проектов, ранее уже разъясненных в научной литературе. Из этого следует рекомендация 3: КОЕС должны обеспечить ясное понимание исследователями перспектив проекта П^Ш. на его начальных этапах и предоставить соответствующие отчеты. При этом используются специальные показатели (качественные или количественные) для внутренней оценки научно-исследовательских проектов, связанных с военными разработками.
В ходе такой оценки необходимо получить ответы на следующие вопросы: 1) соотносятся ли цели проекта с имеющимися ресурсами, стратегическими целями и миссией; 2) каким образом результаты исследований доказывают заявленные гипотезы; 3) каковы возможности данных исследований для получения более значимых результатов или большей эффективности инвестиций в ИР; 4) были полученные результаты спланированными или неожиданными; 5) выходят ли заключения за рамки первоначальных гипотез; 6) являются ли результаты прорывными и инновационными; 7) являются ли результаты нишевыми или широкомасштабными; 8) соответствует ли качество технической работы заявленным в проекте целям и стандартам практики исследований; 9) соответствует ли количество публикаций, презентаций на конференциях и патентов уровню проекта; 10) удалось ли преодолеть непредвиденные препятствия; 11) был ли соблюден график проекта и достигнуты ли целевые показатели?
Рекомендация 4 отражает необходимость совершенствования системы показателей: «КОЕС следует рассмотреть вопрос о разработке и реализации технических показателей для оценки про-
гресса в исследованиях по всей программе ILIR. С учетом того, что проекты ограничиваются фундаментальными исследованиями, эти показатели должны включать в себя оценки новизны и качества, а также возможностей практического применения результатов научных исследований» [3, p. 108].
Рекомендация 5: «RDEC должны повысить качество ILIR путем использования более широкого внешнего рецензирования с целью отбора, оценки или прекращения своих проектов».
По мнению комитета, объем финансирования проектов ИР в RDEC в пределах от 1 до 2,2 млн долл. США не является большим [3, p. 110]. Вследствие ограничения ресурсов и для создания сбалансированного портфеля исследовательских проектов он предлагает рассмотреть возможность уменьшения числа проектов с последующим увеличением поддержки специально отобранных проектов. Однако это может вызвать проблемы с наймом и удержанием исследовательского и инженерного персонала, что противоречит целям программ ILIR. В то же время не очевидно, что сейчас эффективность использования ограниченных ресурсов обеспечивается в достаточной степени.
Кроме того, комитет рассматривает проблемы, связанные с обеспечением успешного завершения проектов, в условиях изменений состава исследователей и недостатков инфраструктуры. RDEC не смогли в полной мере использовать возможности программы стипендий Science, Mathematics and Research for Transformation (SMART). По-видимому, она оказалась не столь эффективной, как предполагалось.
Рекомендация 6 касается обеспечения проектов ILIR достаточным количеством ресурсов, опыта и рабочего времени исследователей для успешного достижения проектных целей. Чтобы выполнить эту рекомендацию, необходимо тщательно изучить ценности и приоритеты, предъявленные ученым со стороны военных, а также провести строгий анализ ресурсных ограничений.
Необходимо также наладить получение исследователями обратной связи, контроль их работы на протяжении всего жизненного цикла проектов. Периодические (например, ежеквартальные) и финальные отчеты менеджеров RDEC о состоянии проектов могли бы увеличить шансы на успех. Это соображение отражено в рекомендации 7: центрам следует отрегулировать процедуры обратной
связи и выделить ресурсы на обеспечение эффективного контроля, а также наставничества для младшего научного персонала.
Оценки социального влияния. В выступлении, посвященном открытию исследовательской инициативы Minerva в 2008 г., министр обороны США Р. Гейтс заявил: «Мы должны снова принять яйцеголовых и идеи» [4, р. 7]. Эксперты расценили это заявление как признание того, что до этого времени Министерство обороны не в полной мере использовало интеллектуальный капитал университетских социологов.
В 2019 г. Национальным академиям наук, инженерии и медицины было рекомендовано созвать комитет, который оценил бы влияние программы Minerva на научное сообщество и все заинтересованные стороны в МО и определил бы новые возможности для повышения эффективности ее администрирования и стратегий удовлетворения разнообразных потребностей различных групп населения. Цель - максимально способствовать решению проблем безопасности, с которыми сталкивается МО.
Необходимость сотрудничества между МО и академическими исследователями в области социальных наук была спорным тезисом из-за опасений по поводу потенциальной милитаризации научных исследований. Однако после терактов 11 сентября 2001 г. вновь возник интерес к социальным исследованиям применительно к задачам укрепления национальной безопасности.
На начальном этапе проекта академические эксперты высказывали свои сомнения и рекомендации относительно организации исследований. Так, в 2008 г. Американская антропологическая ассоциация (ААА) в письме в отдел по вопросам управления и бюджета утверждала, что финансирование грантов Minerva должно осуществляться через такие агентства, как Национальный научный фонд (ННФ), Национальные институты здравоохранения или Национальный фонд гуманитарных наук. По сравнению с МО эти учреждения имеют больший опыт финансирования научных исследований, в основе которого лежит система рецензирования.
В 2008 г., следуя этим рекомендациям, МО и ННФ подписали меморандум о взаимопонимании. Но уже после первого раунда грантов различия в подходах к присуждению и управлению грантами привели к разрыву сотрудничества между МО и ННФ. В первый год действия программы (2008) был профинансирован только
один крупный грант, связанный с разработкой системы предупреждения терроризма. В 2009 г. было профинансировано небольшое число проектов - отчасти потому, что выбор делался в пользу лишь нескольких крупных консорциумов. С 2010 г. на сайте grants.gov МО публикует объявления, приглашающие к сотрудничеству (Broad Agency Announcements, которые позже стали именоваться Funding Opportunity Announcements), и осведомленность о программе стала постепенно возрастать. Теперь, как правило, объявления о грантах публикуются на годовой цикл исследований.
Отчет о результатах исследования инициативы Minerva (MrI) включает три части: 1) качество и воздействие; 2) программа и функция; 3) направление и видение.
В первой части рассматривается контекст программы в историческом развитии. В частности, сравнивается обеспечение качества исследований на начальном этапе и влияние на него результатов программы финансирования. Эта часть включает следующие вопросы: 1) каков результат восьми лет работы программы с точки зрения а) основных научных достижений, б) прогнозов или инструментов, адекватных политике и полезных сообществу управления безопасностью; 2) что понимается под качеством финансируемых исследований и их влиянием на базу знаний в области социальных наук, а также на общественное понимание проблем; 3) с какими проблемами столкнулись исполнители MrI в процессе генерации интереса к участию в программе социологов и как эти проблемы решаются; 4) насколько эффективно MrI способствовала развитию сообществ, работающих над социальными проблемами, которые связаны с безопасностью, и созданию соответствующих организационных структур и процессов; 5) какие сообщества воспользовались поддержкой исследований со стороны MrI и какие преимущества они получили; 6) финансируют ли какие-то другие организации / учреждения аналогичные исследования, или MrI уникальна; 7) есть ли связь между фундаментальными исследованиями и идеями прикладных разработок, которые генерирует MrI?
Во второй части анализируются факторы, влияющие на успех программы: 1) в какой степени процесс рассмотрения заявок MrI отличается от подобного процесса в других агентствах; 2) есть ли отличия процессов реализации и управления проектом от аналогичных процессов программ в других организациях; 3) правиль-
но ли отбираются проекты, приоритетные для а) потребностей в национальной безопасности в целом и б) конкретных миссий научно-исследовательских учреждений в военной отрасли; 4) насколько успешна программа в организации взаимодействий между исследователями и политиками; 5) может ли программа улучшить качество информационно-пропагандистской деятельности и интеграции идей фундаментальных исследований в МО?
В третьей части, концептуальной, определяется степень адекватности первоначальной формулировки миссии программы текущим глобальным вызовам с учетом конкретизации того, как части I и II исследования способствуют решению проблем, с которыми сталкивается МО непосредственно. Рассматриваются следующие вопросы: 1) как развивались представления MrI о текущей ситуации и развитие каких направлений может способствовать улучшению качества решений, связанных с современными проблемами безопасности; 2) способна ли MrI сформировать повестку дня фундаментальных исследований в области социальных исследований безопасности; 3) какое влияние оказывает MrI на академические дисциплины в контексте безопасности и развитие междисциплинарных исследований; 4) как MrI мотивирует молодых ученых к сотрудничеству с МО по вопросам безопасности? [4, p. 21].
Таким образом, по заключению комитета, программа оказала положительное влияние на диалог между МО и представителями социальной науки. Значительно выросло не только количество исследователей, но и объемы сотрудничества между ними в рамках тем, относящихся к национальной безопасности. Можно также заключить, что в оценке социального влияния широко использовался комбинированный метод, объединяющий метод экспертного суждения и метод количественного анализа. Звучало также предложение о применении подхода золотого стандарта (gold standard approach), который часто используется в определении причинно-следственного воздействия. Но, по мнению комитета, применение такого подхода и сбор данных не могут быть реализованы в этом случае и в сроки, определенные МО. Комитет постановил, что имеющихся данных недостаточно для целей количественной оценки.
Кроме того, необходимо учитывать, что некоторые ключевые результаты MrI (вклад научных исследований, создание науч-
но-исследовательских сообществ) реализуются в течение длительного временного периода, и требуется много времени для их наблюдения. А также и то, что данные должны быть собраны как для исследовательской группы с финансированием Minerva, так и для экспериментальной или другой достоверной выборки научных сообществ, действующих без такого финансирования (контрфактура). Таким образом, комитет не может ответить на некоторые вопросы, сформулированные в техническом задании [4, p. 2-3].
В соответствии с первоначальным акцентом на несекретных исследованиях и научных заслугах программа Minerva открыта для исследователей любой национальности. Но, как правило, средства выделяются американским или зарубежным университетам, поэтому независимые исследователи, не связанные с учебным заведением, не имеют права на получение гранта. Поскольку в программе особо подчеркивается междисциплинарность исследований и наращивание потенциала, гранты часто присуждаются группам ученых, но рассматриваются также заявки индивидуальных исследователей. В последние годы акцент сместился с крупных проектов на проекты среднего размера.
Процесс рассмотрения предложения по проекту состоит из двух этапов. На первом этапе исследователям рекомендуется (но не требуется) представить краткий вариант своего предложения (белый документ). Исследователи, чьи белые документы считаются наиболее конкурентоспособными, затем получают приглашение представить полное предложение.
Структура управления в рамках МО. Научно-исследовательская инициатива Minerva управляется Офисом фундаментальных исследований (Basic Research Office - BRO), входящим в состав Управления заместителя министра обороны по научно-исследовательским и инженерным вопросам (Office of the Under Secretary of Defense for Research and Engineering - OUSD-R&E) в партнерстве с Управлением заместителя министра обороны по вопросам политики (OUSD-Policy) и другими подразделениями.
После получения субсидии программы переходят в режим технического надзора со стороны руководителей программ из базовых научно-исследовательских подразделений - Управления научных исследований ВВС (Air Force Office of Scientific Research), Научно-исследовательского управления СВ (Army
Research Office - ARO) и Управления военно-морских исследований (Office of Naval Research - ONR).
Инвестиции на одну программу составляют приблизительно 20-22 млн долл. в год, причем большую часть средств выделял BRO. В 2016 г. конгресс выделил BRO дополнительные средства, и 10 млн долл. было использовано на увеличение финансирования программы Minerva. В 2019 фин. г. ARO вышло из партнерства. Филиалы служб ведут свои собственные программы фундаментальных исследований, и структура данных по этим программам не обязательно соответствует методике ННФ, что, вероятно, означает возможность несоответствий в отчетности [4, p. 10].
Эксперты комитета не считают доступные данные достаточными для оценки программы Minerva в сравнении с другими аналогичными программами без дополнительных предположений. Однако то, что программа направлена на финансирование ученых для проведения несекретных фундаментальных исследований в области социальных наук по актуальным вопросам национальной безопасности, означает, что Minerva играет уникальную роль в финансировании социальных исследований.
Структура программы Minerva была разработана таким образом, чтобы объединить усилия сотрудников МО, которые могут внести свой вклад в различные виды работ: научно-исследовательский персонал сосредоточен на исследованиях (сотрудники BRO в OUSD-R&E и, как правило, менеджеры программ сектора обслуживания), а сотрудники отдела OUSD-Policy занимаются решением соответствующих актуальных вопросов [4, с. 11]. Кроме того, существует практическая необходимость в помощи по заключению контрактов и управлению проектами. Этим занимаются службы администрирования грантов и субсидий.
В 2018 г. Minerva разрабатывала следующие темы: 1) социально-политическая стабильность, устойчивость и восстановление; 2) экономическая взаимозависимость и безопасность; 3) альянсы и разделение бремени; 4) динамика открытий в фундаментальной науке; 5) отражение информационных атак; 6) автоматизированный анализ киберуязвимости; 7) власть, сдерживание, влияние и управление эскалацией для формирования операций; 8) риски безопасности в неуправляемых и частично управляемых пространствах.
Одна из проблем, с которыми пришлось столкнуться администраторам, - балансирование приоритетов финансирования, зависящих от различных точек зрения. В частности, МО необходимо было определить роли подразделений в администрировании программы (Управление научных исследований ВВС, Научно-исследовательское управление сухопутных войск и Управление военно-морских исследований).
В последние годы перед программой Minerva встала серьезная проблема, связанная с текучестью кадров. В связи с этим комитет рекомендует наделить администрацию программы соответствующими полномочиями и статусом гражданской службы.
Одна из задач программы - распространение информации для расширенной аудитории: развитие возможностей для информирования о политическом дискурсе и расширения сообщества специалистов, которые могут извлечь выгоду из объема знаний, полученных за счет грантов Minerva, а также опыта проведения финансируемых ею исследований. «Отделение программы Minerva должно разработать стратегический план информационно-пропагандистской работы и распространения информации об исследовательской инициативе Minerva и о финансируемых исследованиях». Для этого требуется создание централизованной базы данных всех грантов Minerva, выделенных на сегодняшний день. Эта база должна быть максимально удобной для пользователей.
Представители офиса программы должны развивать тесные связи с потенциальными заинтересованными сторонами и пользователями исследований Minerva (в том числе среди руководства МО) с целью повысить осведомленность о программе и расширить применение результатов финансируемых ею исследований и опыт грантополучателей. В качестве ключевого механизма информационно-пропагандистской работы необходимо использовать ежегодные конференции.
«Проект управления системой Земли» (Earth System Governance Project), запущенный в 2009 г., положил начало созданию крупнейшей сети научных исследований в области глобальных экологических изменений и управления экосистемами [5]. По плану проекта предполагается координировать исследования согласно концепции «6 A» (Accountability, Adaptiveness, Agency, Allocation, Аccess, Аrchitecture): подотчетность, адаптивность, субъектность,
распределение, доступность, архитектура. Данные аналитические структуры модулируются параметрами знаний, норм, власти и масштаба. Соответствующие индикаторы должны быть адекватны концепциям и уровням исследований.
В ноябре 2018 г. появился новый план организации исследований, разработок и внедрения результатов, «направленный на расширение глобальной мобилизации исследователей». Формирующиеся научное сообщество и группа администрирования сети исследований базируются на принципах методологического плюрализма, который подразумевает обращение к таким категориям, как демократия, власть, ожидание и воображение. В основную часть структуры входят пять бинарных граней призмы исследований: 1) архитектура и агентство; 2) демократия и власть; 3) справедливость и распределение; 4) ожидание и воображение; 5) адаптивность и рефлексивность.
Определены четыре ключевых условия контекста метауров-ня: 1) многочисленные политические, технологические и социально-экономические трансформации процессов управления; 2) растущее многоаспектное неравенство между странами и внутри стран и социально-экономических групп; 3) масштабные последствия деятельности человека на планете, изменение отношений между человеком и природой (антропоцен); 4) возможности и проблемы, связанные с разнообразием национальных культур и самобытностью [5].
Трансформации тесно связаны с фундаментальными изменениями в структурных, функциональных, реляционных и когнитивных измерениях социально-технико-экологических систем (СТЭС). Различные точки зрения могут включать: управление преобразованиями (т.е. управление, создающее условия для трансформации СТЭС), управление преобразованиями (т.е. управление как инициирование трансформаций и управление процессами трансформаций) или преобразования в управлении (т.е. трансформационные изменения в режимах управления). В связи с этим возникает множество вопросов: об источниках свободы воли субъекта трансформаций, о роли государства, появлении и внедрении новых норм, а также о напряженности между целями множественной трансформации [5]. По мнению В. Лепского, эти вопросы диктуются задачами, связанными с обеспечением соответствия слож-
ности системы и объекта управления. Здесь важна четкая работа механизмов демократии при условии доминирования прямой демократии над представительской. Это обусловлено уровнем развития «сетевой демократии» [1], балансом интересов вариативности, свободы и регулирования научно-технической деятельности [2].
Существующие разночтения и напряженности проявляются в том, как ученые оценивают потенциал осуществления преобразований. Эти разночтения отражены в том числе в «Целях устойчивого развития» ООН, которые служат указателями приоритетов высокого уровня, в то же время они не должны создавать методологических ограничений. В конечном счете очень важно понять взаимосвязь между усилиями «сверху вниз» и «снизу вверх», направленными на обеспечение устойчивого развития. Динамика институциональных форм на переднем крае науки обусловлена усилиями, которые также подвержены влияниям властных академических профессиональных групп и тенденциям к бюрократизации [2].
Важно отметить, что идея антропоцена относится не только к необходимости экологического управления в целом, но и, в первую очередь, к управлению земной системой. В связи с этим особенно актуальными становятся такие параметры, как срочность, ответственность и сложность.
Трансформации в контекстах антропоцена неминуемо подводят к вопросам о том, как защитить такие ценности, как справедливость и демократия, когда необходимы срочные действия, и как создать и сохранить политическую поддержку (легитимность) радикальных технологических и экономических изменений. Возникает вопрос: возможно ли кардинальное обновление институтов в течение оставшегося времени?
Сложность выходит за рамки вопросов ответственности и включает многаспектные взаимодействия между человеческим обществом и природой, а также возможности нелинейных изменений (или сдвигов состояний) в земной системе. Получается, что антропоцен объединяет несколько различных типов сложности: естественную сложность экологии планеты, психосоциальную сложность людей и их институтов, а также политическую или моральную сложность сочетаний того и другого.
Разнообразие означает, в частности, что существует несколько систем знаний. Хотя оно может быть полезным, в то же время оно может создавать препятствия на пути справедливого и экологически безопасного управления. Дело в том, что различные группы или сектора расходятся как в своевременности ответа на насущные экологические вызовы, так и в понимании адекватности этих ответов. Аналогичным образом разнообразие каналов коммуникаций и передачи информации может повлиять на то, как знания воспринимаются и используются. Разнообразие систем знаний также означает, что управление, как набор правил, практик и институтов, является результатом процессов, объединяющих различные ценности и мировоззрения.
«Взаимосвязанная сеть широко разделяемых принципов, институтов и практик, которые формируют решения на всех уровнях в области управления земной системой, обозначается термином "архитектура управления"» [5, р. 7]. Сложность в архитектуре управления, вероятно, будет оставаться ключевым вопросом теоретических исследований в области управления земной системой, особенно при постоянном внимании к институциональной взаимосвязи между экологическими и неэкологическими областями, к системным глобальным рискам, обусловленным межсекторальными и межуровневыми взаимозависимостями.
Определение субъектности включает следующие ключевые вопросы: кто обладает свойствами, необходимыми для управления системой Земли, и какую роль играют эти субъекты; кто действует, от чьего имени и ради каких целей; как формируются субъекты (с помощью каких средств, методов и политических процессов)?
Ответы на данные вопросы или, по крайней мере, подход к их решению может предложить конвенциальная теория. Одна из актуальных версий развития комплекса гипотез французских ин-ституционалистов для сектора сельскохозяйственного производства предложена С. Понте [6]. Таким образом, мы получаем возможность вербализовать некоторые «скрытые» механизмы координации взаимодействий агентов, формы свободы воли, власти, демократии и т.п.
Власть может быть описана как «средство производства факторов, создающих возможности субъектов формировать элементы внешней среды, отношения с другими субъектами и свою
судьбу» [5, р. 9]. Власть неравномерно распределена между субъектами. Новые распределения власти могут появиться там, где в управлении будут более активно участвовать негосударственные субъекты или где международные организации вступают в отношения с другими субъектами через делегирование полномочий и в составе властных групп.
Взаимодействие между демократией и властью порождает новые вопросы для исследований, и методология получения ответов может быть в какой-то степени демократичной, а в какой-то -авторитарной. То же относится и к методологиям оценки соответствующих параметров.
Выбирая методы оценки справедливости, эксперты концептуализируют эту категорию в трех измерениях [5, р. 10]: межпоко-ленческом, международном (между территориями и зонами) и перекрестном (между группами / категориями в обществе). Справедливость распределения оценивается согласно целям, ради достижения которых общество распределяет затраты и выгоды социального сотрудничества в процессах управления экосистемами.
Различные точки зрения относительно понятий справедливости и распределения вызывают у исследователей следующие вопросы: какие виды управления эффективны для индивидуальных, региональных, национальных и глобальных типов мировоззрения, лежащих в основе более устойчивых подходов к экологическим правам и обязанностям; какие компромиссы между различными аспектами справедливости и распределения могут быть предложены?
Воображение и предвидение политических последствий в «образах будущего» - важная компетентность лиц, принимающих решения. Она играет ключевую роль в выборе эффективных стратегий, которые относятся к производству общественных благ. Действительно, «модели мысли предшествующей эпохи могут создать серьезные проблемы для последующей» [5, р. 12]. Управление воображением может быть поддержано новыми инструментами и методологиями (включая художественные приемы, мемы, визуализации, игры и другие средства массовой информации), которые предлагают уникальные возможности для совместного производства знаний, тем самым собирая вместе сложные и взаимо-
связанные вопросы, которые открывают потенциал как для синергии, так и для компромиссов.
Адаптивность, рассматриваемая во взаимосвязи с рефлексивностью, является зонтичным термином для набора связанных понятий электронной уязвимости, устойчивости, адаптации, надежности, способности к адаптации, социального обучения и т.д. В контексте управления земной системой рефлексивность относится к способности субъектов и организаций критически переосмыслить собственные показатели (особенно их воздействие на окружающую среду) и изменить свои цели, практики и ценности соответственно, с тем чтобы разумно ориентироваться в сложной, меняющейся антропогенной системе. Таким образом, в рамках нового плана научных исследований в сфере управления Землей народовластие, влияние, справедливость, воображение и рефлексивность определены как критически важные объекты исследования [5].
Задача реализации научного плана сетью ученых, участвующих в «Проекте управления системой Земли», представляет собой своеобразный вызов - и не только академическому сообществу. Это относится к другим рассмотренным схемам управления, так же как и иным подобным случаям, связанным с социо-технико-экологическими системами. Поиски ответов и решений продолжаются, но уже сегодня можно заметить отказ от привилегий для определенных методов исследования, обращение к широкому их спектру, поощрение обучения и саморазвития.
Список литературы
1. Лепский В. Е. Организации стратегического целеполагания в саморазвивающихся полисубъектных средах // Россия: Тенденции и перспективы развития : Ежегодник / РАН. ИНИОН. Отд. науч. сотрудничества; отв. ред. В. И. Герасимов. - М., 2019. - Вып. 14, ч. 1. - С. 140-144.
2. Пястолов С. М. Динамика институциональных форм на переднем крае науки // Журнал институциональных исследований. - 2018. - № 1. - С. 107-124.
3. National Academies of Sciences, Engineering, and Medicine 2020. Assessment of the In-House Laboratory Independent Research at the Army's Research, Development, and Engineering Centers. - Wash., DC : The National Academies press, 2020. - 134 р.
4. National Academies of Sciences, Engineering, and Medicine 2020. Evaluation of the Minerva Research Initiative. - Wash., DC : The National Academies press, 2020. - 198 р.
5. New directions in earth system governance research / Burch S. et al. // Earth system governance. - 2019. - N 1 (100006). - Mode of access: https://doi.Org/10.1016/j. esg.2019.100006
6. Ponte S. Convention theory in the Anglophone agro-food literature : Past, present and future // Journal of rural studies. - 2016. - N 44. - P. 12-23.
