CC BY
38
ФОНЕТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ СОБСТВЕННОГО ИМЕНИ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ
Л.Ю. Горнакова
Ключевые слова: ономастика, фонетический облик слова, поэтоним, аллюзия,
интертекстуальность.
Keywords: onomastics, word phonetic image, poetonim, allusion, intertextuality.
Традиционно в антропонимике различают три вида мотивированности: фонетическую,
морфологическую, семантическую. Фонетически мотивированные антропонимы обладают экспрессивностью, связанной с их звуковым оформлением. Звуковая огласовка поэтонима с тонкой и бесконечно разнообразной игрой оттенков позволяет полнее, глубже и ярче отобразить имя в произведении и, соответственно, вызвать у читателя определенные эмоции, впечатления и ассоциации.
В этой связи мы рассмотрели фонетический компонент поэтонимов повестей Н.М. Карамзина «Бедная Лиза» и Ф. Сологуба «Барышня Лиза». Нас интересовало моделирующее влияние языка и стиля повести Карамзина, которую мы считаем прецедентной, на текст произведения, относимого нами к ряду его литературных продолжений. Заметим, что на сегодняшний день не вызывает сомнения тот факт, что поэтоним Лиза является социокультурным знаком, способным подвергаться новым интерпретациям в разных культурных контекстах.
В повести «Бедная Лиза» чрезвычайно важна фонетическая экспрессивность имени центральной героини. Как было отмечено исследователями, «источником всякой сколько-нибудь заметной, существенной звуковой экспрессии вообще, в частности - экспрессии звуков в собственных именах (в литературных собственных именах особенно) выступает контекст - ассоциативная почва существенной экспрессивности звуков и звукосочетаний» [Магазаник, Ройзензон, 1971, с. 61]. В этой связи уместно говорить о существовании в рамках карамзинской повести некого «Лиза-фонического поля» [Топоров, 1995, с. 221] в соответствии с синтагматической осью текста. Мы имеем в виду концентрацию скоплений (повторений) одних и тех же или схожих звуков и звукосочетаний (з - л), создающую экспрессию, акцентированность соответствующих звеньев речевой цепи, что создает сложную инструментовку на протяжении всего повествования, например: «Лизы, бедной Лизы ... слезы - любезная Лиза - любезная Лиза - Лиза сказала -Лиза ... рассказала - У Лизы ... на глазах слезы - сказала Лиза - услужливая Лиза - в глазах Лизиных -Лизой ... вывязанные Лизой». В этом контексте можно говорить о намеренной авторской игре, основанной на подсознании читателей и о существовании звукоизобразительного поля с центром - именем Лиза.
Фонетический анализ имени [ли з ъ] выявляет его явную экспрессивную маркированность: отсутствие смычных согласных, сонант л и звонкий фрикативный з, «экстремальное» и ударное - верхний подъем, передний ряд, само сочетание этих звуков в последовательности л-и-з, создающее сложный эффект сочетания длительной плавности, негромкой, но звонко-свистящей звучности («тонкого зудения»), некоей интимности, камерности, миниатюрности, изящества, нежности.
Мы привлекли к нашему исследованию ономастический материал - традиционные поэтические имена, служившие в XIX веке средством создания условного образа возлюбленной, и обнаружили явное превалирование имен, в составе которых присутствует хотя бы один звук «л»: «ветреная Лила» (Баратынский), «Делия прекрасная» (Дельвиг), «Алина милая» (Раич), «ветреная Лаиса» (Коншин); Лилета, Элиза, Климена, Фелиса, Лилия, Полина, Фаллида (Пушкин), Каллиста, Леония, Эмилия, Элоиза, Лида... Заметим, что существует, безусловно, для именования «лукавых прелестниц», и ряд онимов, в составе которых отсутствует фонема < л >, но таких немного.
Впрочем, здесь необходимо отметить, что большинство исследователей скептически относятся к вопросу о присущих звукам речи «значениях самим по себе» [Магазаник, Ройзензон, 1971, с. 62]. Мы лишь противопоставляем в самом общем плане ассоциативно-экспрессивную атмосферу, сопутствующую звуку «л», и все наши выводы относятся только к собственным женским именам. Здесь же надо сказать, что звуковая экспрессия не абсолютна е - она складывается только на той или иной ассоциативной почве
и поэтому относительна, непостоянна.
Интерес к поиску эвфонии (благозвучия) и какофонии (неблагозвучия) поддерживается писателями, которые не только чувствуют звучание слов, но и умеют передать свое восприятие этих слов (их звучания) читателям. Как отмечает В.Д. Бондалетов, в настоящее время рано говорить о символическом значении звуковой стороны собственных имен как о несомненном и доказанном явлении. Оценивать имена только по звукам и их сочетаниям без учета множества различных факторов (структурно-языковых, социальнокультурных, психологических и др.) - значит упрощать исследовательскую задачу. Общеизвестны многочисленные факты различного восприятия одного звука в разных контекстах [Бондалетов, 1983, с. 70]. Однако отрицать наличие символики звуков в составе анализируемого антропонима нет смысла. Истинный
художник всегда сознателен в выборе героев и системы их обозначений, поэтому вся цепь персонажных номинаций оказывается специально ориентированной, она строится с учетом художественной выразительности собственных имен.
Компьютерный фоносемантический анализ онима Лиза, проведенного по методике А.П. Журавлева [Журавлев, 1991], дал следующие результаты. Оним обладает одиннадцатью фоносемантическими признаками из двадцати пяти возможных: женственное, хорошее, безопасное, веселое, доброе, красивое, нежное, яркое, светлое, радостное, округлое. Согласно методике, именно такое подсознательное влияние это имя оказывает на человека. Таким образом, анализ онима Лиза, его фонетический «портрет» подтверждает гипотезу о безусловной эмоционально-подсознательная значимости этого слова, и значимости позитивной, располагающей, мягкой.
Повесть «Барышня Лиза» (1912, опубл. - 1923) представляет собой выдающийся опыт литературной стилизации. Имена главных героев создают в читательской проекции сологубовской повести интертекстуальную ономастическую аналогию, перекличку образов, подкрепленную и усиленную названием произведения. Образы при этом оказываются в отношениях объекта читательской рефлексии и фона для этой рефлексии, а имена выступают в качестве знака, манифестирующего концептуально важный компонент содержательной структуры произведения через сближение денотатов данных имен.
Номинативная парадигма главной героини составляет 35 единиц, из них собственно ономастических -10 единиц, остальные - апеллятивные; местоименные именования единичны (очень часто там, где было бы логично использовать местоимение, присутствует оним Лиза).
Основной единицей для номинации избран антропоним Лиза (309 случаев употребления), этим именем текст буквально «прошит», «насыщен»: нами зафиксирован факт нахождения четырех онимов Лиза в составе предложения из 42 графических слов; постоянно актуализируются те или иные детали, связанные с функционированием центральной героини, другими словами, есть основания говорить о том, что семантическое расстояние между данными лексемами в пределах данного текста имеет некую постоянную максимальную величину, а имя Лиза оказывается частотной единицей, способной организовать весь художественный текст.
В тексте фигурируют апеллятивно-антропонимические номинативные формулы, одним из компонентов которых является оним Лиза: милая Лиза (3), ангел Лиза (2). Нами зафиксировано также большое количество деонимических адьективов в составе следующих конструкций: Лизины глаза (5 фактов использования), Лизино сердце (4), Лизины мысли (2), Лизина рука (4), цвета Лизина сна (2), Лизины щеки, на Лизином нежном лице, нежный голос Лизин, чувствительной Лизиной душе, Лизино своеволие, Лизино письмо, Лизино поведение, Лизино приданое, в Лизанькином песеннике, Лизанькино здоровье и некоторые другие, всего 16 различных комбинаций (30 фактов использования).
Существенным фактором, создающим эмоциональное содержание как самого имени, так и произведения в целом, является звуковая инструментовка текстового пространства, близкого к ониму Лиза. Думается, автор «Барышни Лизы» сознательно конструировал следующие ассонансные фразы: вызывали слезы на Лизины глаза, Лиза вдруг залилась слезами, на Лизиных глазах были слезы, опираясь на подобные «зоны сгущения» в ономастическом фоне карамзинского текста. Ведущей по отношению к данному приему является функция текстовой стилизации. Полученный эффект, несомненно, способствует решению авторских задач. Таким образом, моделирующее влияние языка и стиля текста Карамзина обнаруживается и в особенностях фонетической организации повести.
Название повести-стилизации Федора Сологуба «Барышня Лиза» представляет собой закодированную содержательно-концептуальную информацию, является смысловой доминантой всего текста, располагая важным для развития сюжета произведения в целом сообщением и, одновременно, обнаруживаясь реминисценциями с карамзинской «Бедной Лизой». Автор создает образ центральной героини, облекая ее в значимый для него, выходящий за рамки текста широкий фон. Героиня произведения Лиза, бывшая барышней в начале повести, к концу ее позиционирует себя как крестьянка, вышивая, убирая урожай и выполняя другую тяжелую работу, барышне неподобающую. Семантические потенции имени позволяют передавать информацию понятийного и эмоционального характера. Связь «Барышни Лизы» с «Бедной Лизой» - это еще и переосмысление традиционной жанровой схемы, перенесение ее на новые обстоятельства. Акцентируемое многочисленными повторами в текстовом пространстве, заглавие образует доминантную сквозную аллюзию, проходящую через все произведение и обеспечивающую параллелизм нарративных линий текста, соположение двух сюжетов, исходного и авторского, превращая сам текст в сюжетную метафору. Такое прямое включение интертекста в текст доказывает и актуальность его как интерпретационного поля для автора, и направленность на диалогичность, намеренное «подключение» реципиента к соположению исходного и нового текстов, в результате чего возникают новые смыслы.
Анализ интертекстуальных связей, репрезентированных в фонетической структуре повести, показывает, что моделирование характеристик, аналогичных исходному тексту (которым мы считаем «Бедную Лизу» Карамзина), осуществляется в тех точках словесной ткани, которые репрезентируют наиболее актуальные компоненты доминантного смысла, в том числе и эмоциональный компонент. Следовательно, интертекстуальные связи реализуются не только на вербальном уровне текста, но и на синхронизированном с ним фонетическом, ядром которого, как мы показали, является поэтоним.
Литература
Бондалетов В.Д. Русская ономастика. М., 1983.
Журавлев А.П. Звук и смысл. М., 1991.
Магазаник Э.Б., Ройзензон Л.И. Поэтическая ономастика и фонетическая экспрессия: к инструментовке собственных имен в русской художественной литературе // Вопросы ономастики. Труды Самаркандского государственного университета имени Алишера Навои. Новая серия. Выпуск № 214. Самарканд, 1971.
Топоров В.Н. «Бедная Лиза» Карамзина. Опыт прочтения. М., 1995.
