CC BY
38ФОЛЬКЛОРНЫЙ ТЕАТР
ТГ ТС ТГТТ ТТГ£) «^<г&ггв(гр «х
НАКИ ИСАНБЕТА:
«Идегей» и «Ходжа Насретдин»
На всем протяжении существования татарского театра фольклор является одним из основополагающих источников и важной составной частью драматического искусства. К произведениям устного творчества татарского народа обращались многие авторы. Однако лишь Наки Исанбет накапливал репертуар и создавал свой своеобразный фольклорный театр. Его пьесы «Идегей», «Ходжа Насретдин», «Рыжий сказитель и красавица Кара-чеч», «Джигит из Кырлая», «Абугалиси-на» и другие стали важными вехами развития не только творчества драматурга, но и всего татарского театра. Эти произведения до сих пор живут в репертуаре, влияя на формирование национального самосознания татарского народа.
Шел 1940 г. Все понимали, что война не за горами. В этих условиях правящая партия большевиков ввиду необходимости усиления патриотического воспитания народа была вынуждена несколько смягчить идеологический нажим и предоставить художникам минимальный объем свободы творчества. Это обстоятельство всколыхну-
*
ло интерес деятелей татарского искусства к истории, культурным ценностям прошлого, жизни и деятельности выдающихся личностей. Именно как стремление выразить национальную идею, как проявление менталитета татарского народа воспринимался тогда этапный для Татарского государственного академического театра им. Г. Камала спектакль по пьесе Н. Исанбета «Ходжа На-сретдин», поставленный режиссерами Х. Уразиковым и К. Тумашевой.
Комедия, сплавившая воедино сказочные и исторические мотивы, привлекла деятелей татарского театра неиссякаемым оптимизмом, глубоким народным юмором, верой в огромные творческие возможности народа, законченностью характеров, стройностью сюжета и ярким, красочным языком. Заслуживает внимания принцип построения комедии. Н. Исанбет использовал множество народных шуток, прибауток о мудром На-сретдине. Однако драматург не пошел по пути их механического соединения. Они вошли в произведение как органические элементы, объединенные непрерывным действием. По мнению М. Джалиля, на-
писавшего рецензию на спектакль, главной заслугой Исанбета является то, что он сумел связать в единый сюжет материалы устного народного творчества и создать полноценную целостную комедию, выражавшую единую идею1.
Режиссерам пришлось очень много работать над историческим, иконографическим и литературным материалом. Не остался в стороне и коллектив актеров. Режиссеры все, что находили, несли к ним. В театре была организована лекция о герое устного народного творчества Ходже Насретдине2.
«В пьесе отчетливо видны мотивы народных сказок. Исходя из этого, режиссеры определили жанр произведения, реалистический сказочный стиль, внесли в постановку легкость, простоту и своеобразный аромат, — писал М. Джалиль. — Здесь присутствует присущая сказкам наивность, и это украшает спектакль. Чувствуется, что это сказка и сказка народная»3. Сказочность и историчность в декорационном решении, в костюмах, бутафории, реквизите, реалистическая манера игры в сочетании с импровизационной легкостью актеров итальянской народной комедии — все это должно было определить своеобразный стиль спектакля.
Да, для спектакля требовалась особая манера актерской игры. С одной стороны, была необходима легкость, непринужденность в передаче мыслей и чувств героев, с другой — оставаться во всем, в самых неожиданных моментах сценического действия реалистичными. Режиссерам нужно было раскрепостить, приохотить к сценическому озорству, к шутке, юмору актеров правды, актеров школы переживания, сохраняя верность правде чувств в шутливых, сказочных обстоятельствах комедии. Фантазия актеров, разбуженная и направленная режиссерами, работала плодотворно. От каждой репетиции спектакль пополнялся все новыми деталями, приобретал театральность, живописную яркость исполнения.
Ансамбль исполнителей формировался режиссерами по принципу солиста и подыгрывающих. «Пружиной» спектакля был Х. Абжалилов в роли Ход-
жи Насретдина. Главной отличительной чертой его исполнения была необыкновенная легкость. Легкая, как бы парящая над землей походка, легкие, непроизвольные жесты, легкие, будто сиюминутно сочиненные и вырвавшиеся с губ слова роли.
В 1952 г. Л. М. Прозоровский* после просмотра спектакля дал подробный анализ всех актерских работ. Это была уже вторая постановка произведения. В спектакль вводились тогда молодые актеры, недавно завершившие учебу в Татарской студии при ГИТИСе. Однако во многих ролях выступали прежние исполнители: Ходжа — Х. Абжалилов, Гульбану — Ф. Камалова, Сальви — Г. Ибрагимова, Р. Зиганшина, Хаммат — И. Гафуров, Зубаржат — М. Миннибаева, Тархан — Х. Уразиков, Джигангир — Н. Гайнуллин. Л. М. Прозоровский особо выделил игру Х. Абжалилова, характеризуя ее как «классическое исполнение».
«Самое замечательное в исполнении Абжалилова это то, что в самых сногсшибательных сценических положениях актер всегда, во всем раскрывает живого человека»4. Эта цитата из выступления Прозоровского раскрывает особенности игры Х. Абжалилова. Актер был достойным солистом всего коллектива. Мягкие черты лица, лукавая улыбка, чуть прищуренные глаза, узенькая бородка, тюбетейка, простая холщовая рубаха, шаровары в мелкую полоску и мягкие сапожки — вот внешний облик Ходжи — Абжалилова. Актер вел образ органично, с сознанием того, что он должен быть трактован так, а не иначе. Аб-жалилов подчеркивал в образе черты народного мудреца и философа.
Рядом с Абжалиловым по яркости исполнения Прозоровский ставил Н. Гайнуллина (Джигангир), Х. Урази-кова (Тархан), Ф. Халитова (Бики), Ф. Камалову (Гульбану), Г. Камскую (Сахиля).
Премьера состоялась 23 апреля 1940 г. Спектакль восторженно приняли и публика, и критика. Мнение было единодушным: спектакль — значитель-
* Прозоровский Лев Михайлович (1880-1954) — русский советский театральный режиссер и актер. Народный артист РСФСР (1949) (прим. ред.).
В БЛОКНОТ ИСТОРИКА. АРХИВНЫМ КАЛЕЙДОСКОП «ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 1/2, 2012
ное событие в культурной жизни Татарстана.
«“Ходжа Насретдин” в Татарском академическом театре — это веселое, красочное представление о бессмертии народной мудрости»5, — писал драматург и театральный критик А. Кутуй. И с этим высказыванием трудно не согласиться.
Первым спектаклем военного времени на историческую тему стал «Идегей» Н. Исанбета. Начатый в дни подготовки к декаде национального искусства в Москве, он был уже готов к лету 1941 г.6 Но в силу сложившихся обстоятельств дошел до зрителей лишь осенью.
«Идегей», как и «Ходжа Насретдин», был написан Н. Исанбетом на основе материалов устного народного творчества татарского народа. В начале 1940 г. общественностью республики широко отмечалось 500-летие эпоса «Идегей». В связи с этим событием Н. Исанбет для журнала «Совет эдэбияты» («Советская литература») подготовил вариант эпоса и по его мотивам написал трагедию. В основу трагедии, как и эпоса, положены подлинные исторические события конца XIV — начала XV вв., когда близко стоявший к самым широким слоям населения Золотой Орды Идегей-батыр поднял восстание и победил хана Токтамыша. Но ему не удалось надолго удержаться у власти. Его ставленники не всегда оправдывали надежды народа. Воспользовавшись этим, с помощью дворцовых интриг противники Идегея провоцировали наскоро подготовленные военные действия, во время одной из которых он был убит7.
Как правильно отмечает в своей режиссерской экспликации Е. Г. Амантов, основу конфликта трагедии «Идегей» составляет борьба двух классов золотоордынского ханства. Противоборствующие силы — верхушка феодальной знати, отстаивающая изживающий себя государственный строй, старые консервативные устои, и народ, выдвинувший из своей среды героя-вождя, способного объединить силы для освобождения от многовекового рабства. Протест народа против поработителей (внутренних или внешних — все равно) стал лейтмо-
тивом народного эпоса, а личность героя — тем знаменем, которое способно объединить протестующий народ.
По мнению Е. Г. Амантова, в произведениях устного народного творчества — в эпосе, легендах, песнях хранилась сила народного духа. Именно потому личность героя почти всегда являлась не отвлеченным символом, а вполне конкретным идеалом героизма и доблести. В основе эпоса всегда заложена идея борьбы и победы. И она должна была стать руководящей для режиссеров в работе над трагедией «Идегей».
«Нашим спектаклем “Идегей” мы должны добиться утверждения постоянного многовекового стремления татарского народа к борьбе за свое освобождение от гнета, деспотии и порабощения, — писал Е. Г. Амантов. — Мы должны подчеркнуть постоянную веру народа в конечную победу, веру, которая никогда не покидала народ, а была его достоянием, в целом, ширилась и крепла с веками. Временами народ, несмотря на то, что его силы еще не окрепли, переходил к открытой борьбе, порождая из своей среды вождей-героев. Нам важно подчеркнуть, что эту волю к борьбе и победе татарский народ пронес через века до наших дней, когда его чаяния и надежды увенчались, наконец, великим освобождением»8.
Режиссеры стремились не просто отобразить в спектакле героическую эпопею прошлого, а донести до зрителя то, что жертвы, на которые шел народ, не пропали даром. По замыслу создателей, спектакль, заряженный большим оптимизмом, огромной волей к победе, должен был мобилизовать мысль смотрящего.
Режиссеры - постановщики Е. Г. Амантов, Х. И. Уразиков и художник П. Т. Сперанский проделали огромную исследовательскую работу по изучению быта и образа жизни народа, отличительных черт эпохи. Комиссия Управления по делам искусств при СНК ТАССР вынесла решение «считать высококачественной работу художника в осуществлении эскизов костюмов»*.
* Акт приемки эскизов и декорации художника П. Т. Сперанского к спектаклю хранятся у автора статьи.
ФОЛЬКЛОРНЫЙ ТЕАТР НАКИ ИСАНБЕТА:
«ИДЕГЕИ» И «ХОДЖА НАСРЕТДИН»
Она отметила также сценическую выразительность костюмов, продуманность цветового решения, хорошее знание колорита эпохи, народного орнамента.
Какими средствами сценической выразительности собирались довести до зрителя свой замысел режиссеры? Завершая свою режиссерскую экспликацию, Е. Г. Амантов перечислил стилевые особенности будущего спектакля: предельная сила внутренней убежденности, полное обнажение человеческих страстей, постоянный порыв человеческой личности ко всему прекрасному, рожденный великими идеями. Все это должно было выражаться в острой театральной форме. И оно, по мнению режиссера, будет «романтическим реализмом»9. Именно в таком необычном стиле романтического реализма должен был сыграть в первую очередь исполнитель заглавной роли Идегея Ш. Шамильский.
В понимании и исполнении Ш. Ша-мильского Идегей — передовой мыслитель своего времени. Он не стремится к власти и сыну своему запрещает провозглашать себя ханом. Полный самых широких демократических замыслов, Иде-гей задумывает реформу политической жизни Золотой Орды. Для него самая большая ценность — трудовой народ, пахари, возделывающие землю и выращивающие хлеб. А кочевников он хочет приобщить к оседлой жизни, дабы превратить степи в цветущие сады. Однако замыслы народного предводителя идут далеко впереди его века. Именно в этом трагедия героя. По-другому он жить не может. По мнению Ш. Шамильского, причина смерти Идегея в том, что он не
находит реальной опоры в окружающей жизни. «Так рисуется мне Идегей героем, погибшим из-за того, что он слишком опередил свое время», — заключает актер10.
Премьера спектакля состоялась 30 октября 1941 г. К сожалению, сценическая жизнь «Идегея» складывалась неудачно. Он ставился все реже и реже, потом, по истечении некоторого времени, незаметно исчез из репертуара. Причину нужно искать не в художественной незавершенности спектакля, а в отношении партийных, советских органов к созданию сценического образа Идегея. Уже недалек был день опубликования известного постановления ЦК ВКП(б) от 9 августа 1944 г. «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации», где в качестве отрицательного примера был назван народный эпос «Идегей». Постановление принижало эпос, что значительно уменьшало интерес деятелей литературы и искусства к историческому прошлому, к жизни и деятельности выдающихся личностей татарского народа.
Фольклорный театр Наки Исанбе-та до сих пор жив и исправно исполняет свои задачи. Основной принцип его программы — формирование национального самосознания как никогда актуален и сегодня. Именно поэтому наиболее значимые произведения фольклорного театра Н. Исанбета («Ходжа Насретдин», «Рыжий сказитель и красавица Карачеч») активно ставятся в татарских театрах республики и за ее пределами.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Делил М. «Худа Насретдин» // Кызыл Татарстан. - 1940. - 29 апрель.
2. Тумашева К. Спектакль ничек туды // Яшь сталинчы. - 1940. - 24 май.
3. Делил М. Эсерлер. - Казан, 1976. - 63 б.
4. Стенограмма обсуждения спектакля ТГАТа «Ходжа Насретдин» от 12.12.1952 г. // Архив Татарского отделения Союза театральных деятелей РТ, ф. 8, д. 28, л. 12.
5. Кутуй А. «Ходжа Насретдин» // Красная Татария. - 1940. - 21 сентября.
6. ЦГА ИПД РТ, ф. 15, оп. 23, д. 366, л. 43.
7. Некый Исенбет. «Идегей» дастаны // Совет едебияты. - 1940. - № 12. - 90 б.
8. ЦГА ИПД РТ, ф. 15, оп. 23, д. 366, л. 53.
9. НА РТ, ф. Р-4088, оп. 2, д. 33, л. 60.
10. Там же, д. 48, л. 29.
Мехаметгали Арсланов, доктор искусствоведения
В БЛОКНОТ ИСТОРИКА. АРХИВНЫЙ КАЛЕЙДОСКОП
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 1/2, 2012
