CC BY
14УДК 808.5:811.161.1+81*276.6:34
ФОКУСНАЯ АНАФОРА В ПРАКТИКЕ СОЗДАНИЯ ТЕКСТОВ СУДЕБНОГО РЕШЕНИЯ
П.А. Катышев
Статья посвящена рассмотрению особенностей употребления повторных (особенно - местоименных) номинаций в текстах судебных решений по гражданским делам. Повторные номинации трактуются в аспекте фокусной (дискурсивной) анафоры, т.е. как концептуализации точки референции (исходного элемента). Через точку референции впервые вводится в текст информация об элементе, в дальнейшем подлежащем повторной номинации. Автор рассматривает зависимость использования повторных номинаций от композиционной структуры судебного решения, формулирует предложения по оптимальному употреблению повторных номинаций истца и ответчика в изучаемых текстах. Ключевые слова и фразы: фокусная анафора, повторные номинации, судебное решение, референциальный конфликт.
FOCUS ANAPHORA IN THE PRACTICE OF CREATING JUDGMENT TEXTS
P.A. Katyshev
The paper focuses on the features of repeated nominations in the texts of judgments in civil cases. Special attention is paid to the repeated use of the pronominal nominations. Repeated nominations are treated in the aspect of focus (discourse) anaphora, that is, as conceptualizations of a reference point. The reference point introduces the information about the item that would be renominated further in the text. The authors examine the dependence of repeated nominations use on the judgment composite structure and formulate suggestions for the optimal use of the plaintiff's and the defendant's repeated nominations.
Keywords and phrases: focus anaphora, repeated nominations, judgment, referential conflict.
Данная статья развивает тему, затронутую в публикациях [Арышева, Катышев 2012; Арышева, Катышев 2013]; в ней предпринимается попытка рассмотреть на примере прежде всего повторных местоименных номинаций явление фокусной анафоры как средства межфразового воплощения тем истца и ответчика в текстах судебных решений.
Исследование находится на стыке двух важных областей современного языкознания юридической и коммуникативной лингвистики.
Коммуникативная лингвистика рассматривает в качестве своего предмета коммуникативный акт. «Лингвистика с момента становления ее как самостоятельной науки всегда занималась семантикой языковых единиц - первоначально с главным упором на семантику слова (лексикография), позже семантикой высказывания, семантикой грамматических форм, затем особенно семантикой предложения (синтаксическая семантика), а в последнее
время - семантикой текста (лингвистика текста). Однако эта работа велась, как правило, в сфере семантики самостоятельных единиц в изолированном состоянии (семантика отдельных слов, отдельных форм, отдельных видов предложений)» [Колшанский 2010: 4]. Коммуникативную, контекстуально зависимую лингвистику интересует речевое действие, регулируемое правилами речевого поведения, характеризуемое интерсубъективностью и связью с определенной речевой ситуацией в целом, то есть эта новая область языкознания исследует свою единицу не в изолированном состоянии, а в непосредственном функционировании при определенных обстоятельствах.
Юридическая лингвистика решает проблемы, связанные с использованием языка и относящиеся к юридической сфере общения. Это может быть лингвистическая экспертиза юридических документов, разработка рекомендаций по созданию текстов законов и нормативно-правовых актов, теоретические и практические исследования в области юридического перевода, криминалистические исследования в определении языковой стратегии, индивидуальных различий и многое другое. Юридическая сфера - это сфера повышенной речевой ответственности. В связи с этим коммуникативный подход при исследовании тех или иных проблем юридической лингвистики приобретает особую важность, так как для анализа такого рода специальных текстов важны «не только сам текст как объективная лингвистическая данность, но и его коммуникативные характеристики: автор и читатель, "стоящие за текстом", коммуникативная тактика и стратегия, цель и перспектива текста, особенности речевой ситуации» [Орлова 2002: 67].
Работа затрагивает также и некоторые аспекты стилистики текста, в частности - вопросы текстуальной нормы, языковой вариативности и референции. Значимость текстуальной нормы в свете проблематики работы заключается в том, что ее знание «является компонентом коммуникативной компетенции партнеров по коммуникации» и «она состоит во владении различными типами текста как социально нормированными стилистическими схемами речевого поведения в определенных ситуациях» [Трошина 1990: 118]. Трактовка текстуальных норм как «ожиданий говорящих и пишущих» [Там же:119] напрямую связана с понятием конвенционального общения, каковым является судебная коммуникация. Тема функционирования номинаций в юрисдикционном тексте сопряжена с представлениями о варьировании и референции языковых выражений: номинирование непрерывно сопровождается обращением к референту как к объекту внеязыковой и текстовой действительности, обладающему рядом таких характеристик нелингвистической и лингвистической природы, которые значимы не только для вариативного именования референта, но и для оптимиза-
ции коммуникативных качеств текста. Таким образом, работа затрагивает важную проблему порождения эффективных юрисдикционных, предписательно-информирующих, текстов как компонентов конвенциональной коммуникации, характеризующейся преобладанием тенденций к регламентированию, стандартизации и унификации.
Основные идеи статьи можно представить с помощью нескольких тезисов.
1. Номинации истца и ответчика в текстах судебных решений могут быть основаны на следующих признаках: признак имени собственного, гендерный признак, социальный статус, правовой статус, признаки родства и роли в судебном процессе. Полноценные номинации истца и ответчика дополняются использованием повторных местоименных номинаций.
2. Каждая часть судебного решения (вводная, описательная, мотивировочная и резолютивная) характеризуется определенным набором возможных номинаций истца и ответчика. Вводная и резолютивная части в силу своей шаблонизированности содержат номинации по имени собственному. Описательная часть делает возможным использование широкого круга полноценных номинаций, основанных на различных признаках (признак имени собственного, гендерный признак, социальный статус, правовой статус, признак родства, роль в судебном процессе), и повторных местоименных номинаций, так как предполагает изложение сути произошедших событий, повлекших за собой обращение в суд. Мотивировочная часть включает номинации по правовому признаку, так как связана с оценкой произошедших событий с позиции закона.
3. Фокусная анафора представляет собой такой механизм ввода в текст информации о референте, благодаря которому вторичная номинация, значительно отдаленная от номинации исходной, сохраняется в фокусе внимания адресата и помогает идентифицировать кореферентные номинации. Функционирование фокусной анафоры в тексте решения имеет ряд особенностей. Номинации, используемые во вводной части и равные имени собственному, являются антецедентами (точками референции). Антецедент - это эталонная номинация, которая включает не всю информацию о референте, но ту ее важную часть, которой достаточно для построения на основе антецедента последующих вторичных номинаций, именуемых анафорическими выражениями, или концептуализациями. Концептуализации эталонных номинаций истца и ответчика представлены в описательной, мотивировочной и резолютивных частях. При этом в мотивировочной и описательной частях концептуализации могут быть как полнозначными, так и местоименными. Концептуализации резолютивной части обязательно должны быть идентичны антецеденту.
4. Явление фокусной анафоры отражает коммуникативную эффективность или неэффективность выбранных номинаций. Выбор номинаций является эффективным тогда, когда ряды двух антецедентов (номинаций истца и ответчика) характеризуются разными наборами анафорических выражений. Неэффективный выбор номинаций приводит к ситуации референциального конфликта, в соответствии с которым ряды исходных номинаций имеют точки пересечения в виде одинаковых концептуализаций, а следовательно, влекут за собой неточность, неясность, неоднозначность в выражении содержания.
Эмпирическая база работы включает в себя 50 решений суда по гражданским делам, составленных разными секретарями. Дела взяты из гражданского архива Центрального районного суда г. Кемерово и на сайте www.arbitr.ru. Ограничения по категории дел не вводились, поэтому в базе присутствуют дела, связанные с брачно-семейными отношениями (дела о лишении родительских прав, оспаривании отцовства, об установлении факта родственных отношений), дела по защите прав потребителей, гражданские дела, связанные с трудовыми отношениями (восстановление в должности, взыскание заработной платы, о досрочном назначении пенсии), дела об обязании совершить действие и так далее.
1. Вводные замечания
1.1. Судебное решение. Судебная деятельность по рассмотрению дела по существу является правоприменительной, вследствие чего сопровождается вынесением актов, которые носят обобщенное название «постановления суда первой инстанции». В качестве суда первой инстанции действуют суды и мировые судьи, в связи с чем понятие «суд первой инстанции» объединяет деятельность по рассмотрению гражданских дел по существу федеральными судами общей юрисдикции и судьями общей юрисдикции субъектов РФ, которыми являются мировые судьи. Следовательно, постановления суда первой инстанции охватывают акты, выносимые федеральными судами общей юрисдикции и мировыми судьями при рассмотрении гражданских дел по существу.
Постановления - это властные волевые акты суда, обязательные для исполнения всеми участниками процесса и обеспеченные государственным принуждением. В зависимости от содержания вопроса суд первой инстанции принимает постановление в форме судебных приказов, решений, определений.
Категорию судебного решения можно рассматривать в двух значениях:
1) действия суда для завершения судебного разбирательства и подведения итогов;
2) документ судебной инстанции (суда или его структурного подразделения), содержащий результат разрешения спора по существу.
В данной работе категория судебного решения используется во втором значении, т.е. как разновидность постановления, выносимого с соблюдением всех правил рассмотрения дела в суде первой инстанции и полностью разрешающее дело по существу.
Содержание решения отражено в статье 198 гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (ГПК РФ). Согласно ей, решение суда состоит из четырех статей: вводной, описательной, мотивировочной и резолютивной. Первая часть - вводная. Согласно пункту 2 статьи 198 ГПК РФ, вводная часть содержит «указание даты и места принятия решения суда, наименование суда, принявшего решение, состава суда, секретаря судебного заседания, сторон, других лиц, участвующих в деле, их представителей, предмета спора или заявленное требование». В тексте решения сведения вводной части располагаются от слов «Именем Российской Федерации» и до слова «установил». За вводной частью следует описательная часть, отражающая «указание на требование истца, возражения ответчика и объяснения других лиц, участвующих в деле» (ГПК РФ, п. 3 ст. 198). Сведения этой части в тексте решения находятся после слова «установил» до конструкции, стандартной во всех анализируемых решениях с низким процентом вариаций: «Суд, выслушав истца, прокурора... (идет перечисление участников судебного разбирательства), изучив письменные материалы дела, считает... (мнение суда об удовлетворении/частичном удовлетворении заявленных исковых требований или об отказе в их удовлетворении) по следующим основаниям...». Третьей частью является мотивировочная часть. Её основным содержанием становится «указание обстоятельств дела, установленных судом, доказательств, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства, законы, которыми руководствовался суд» (ГПК РФ, п. 4 ст. 198). Заканчивается мотивировочная часть стандартной конструкцией: «С учетом вышеизложенного, на основании... (приводятся нормы права) и руководствуясь соответствующими статьями ГПК РФ, суд решил» [Гражданский процесс 2007: 457-458]. Последняя часть судебного решения носит название резолютивной. В ней представлены «выводы суда об удовлетворении иска либо об отказе в удовлетворении иска полностью или в части, указание на распределение судебных расходов, срок и порядок обжалования решения суда» (ГПК РФ, п. 5 ст. 198).
Существуют различные виды требований к судебному решению. К ним прежде всего относятся требования закона, а именно - законность и обоснованность судебного решения (ГПК РФ, п. 1 ст. 195). Другой вид требований можно увидеть в лингвистических рекомендациях к решению, предъявляемых в силу важности данного акта правосудия для
жизни людей: решение должно состоят из четких, юридически и лингвистически грамотных формулировок, не допускается в тексте решения неясных, сложных выражений, суждений или оборотов, которые затрудняли бы его правильное восприятие. Текст решения суда должен быть понятен каждому, кто его читает или слушает, независимо от уровня его грамотности и профессионального образования [Кушнерук 2008: 174].
1.2. Фокусная анафора. Понятие «дискурсивная анафора» (другое название - «фокусная анафора») появляется в 1970-х годах на фоне перехода лингвистики от рассмотрения отдельно взятого предложения к проблемам связного текста и к прагматике дискурса. Дискурсивная анафора трактуется как отличная от синтаксической по двум основным признакам. Во-первых, «сферой существования» такой анафоры является дискурс, а не изолированное предложение, как в случае синтаксической анафоры. Следствием такого допущения становится то, что члены анафорического отношения рассматриваются как внутри одного предложения, так и в разных - и часто не соседних - предложениях. Во-вторых, фокусная анафора далеко не всегда определяется формальными правилами, введёнными для синтаксической анафоры; для дискурсивной анафоры существуют механизмы иной природы - прагматической.
Понятие фокусной анафоры активно разрабатывается А.А. Кибриком, который определяет ее сущность таким образом: есть «два вида промежуточных объекта, через которые анафорический элемент связывается со своим референтом, - синтаксический антецедент, кореферентный анафорическому элементу, и фокус внимания <адресанта и адресата>» [Кибрик 1988: 189]. Таким образом, понятие фокусной анафоры заключается в том, что в текст может быть введена информация, значительно отдаленная от антецедента, либо сам сегмент текста, содержащий эту информацию, может быть очень велик и нечетко вербализован. Анафорический элемент удерживает эту информацию об антецеденте в фокусе внимания адресата текста.
Ключевыми понятиями для раскрытия сущности процесса фокусной анафоры становятся понятия антецедента и анафорического выражения. Отметим, что понятия фокусной анафоры и анафора не тождественны друг другу: понятие фокусной анафоры значительно шире понятия анафора, и их отношения между собой можно определить как отношения целого (фокусная анафора) и части этого целого (анафор). О.Ю. Богуславская и И.А. Муравьева дают следующее определение антецеденту: «антецедент - номинат Х, свойства которого говорящий имеет в виду, строя анафорическую номинацию для Y» [Проблемы искусственного интеллекта... 1987: 81]. Под номинатом исследователи пони-
мают «представление говорящего о фрагменте ситуации, для которой производится вербализация» [Проблемы искусственного интеллекта... 1987: 81]. Механизм процесса анафорической номинации заключается в следующем: «номинат Y имеет в качестве вербального коррелята отсылочную номинацию N(Y), в состав которой входит анафорическое средство» [Там же: 84]. В приведенном определении актуализуется такой способ вербализации, как отсылочная номинация, при которой «языковые выражения имеют в своем составе специальное лексическое средство, маркирующее отсылочный характер языкового высказывания в целом (или состоят только из этого средства). Эти языковые высказывания называются анафорическими» [Там же: 83]. Отсылочная номинация связана с понятием повторной номинации, в то время как с первичной номинацией связана прямая номинация, согласно которой «номинат Y обладает набором свойств, присущих, с точки зрения говорящего, и номинату Х. Подразумеваемая прямая номинация N(Y) содержит вербальный коррелят этих свойств» [Там же: 104].
О.В. Федорова в работе «Текстовая анафора: сочетание статистического и когнитивного подходов (на материале цахурского языка)» раскрывает позицию Т. Гивона, согласно которой «текст представляется в виде сети связанных между собой узлов, каждому узлу приблизительно соответствует одна предикация» [Федорова. URL: http://www.dialog-21.ru/Archive/2000/Dialogue%202000-1/299.htm]. Эти связи могут иметь две направленности - анафорическую и катафорическую. Катафорическое связывание узлов сопровождается открытием или закрытием (активацией или дезактивацией) узлов для встраивания новой информации. При анафорическом связывании происходит поиск по нахождению референта в эпизодической памяти. Референт может существовать в тексте в виде точки референции, которую исследователь определяет следующим образом, ссылаясь на Р. Лангакера: «такая концептуализация, которая используется потом для доступа к другим концептуализациям» (цит. по [Там же]). В связи с этим текст можно разделить на два фокуса внимания - глобальный фокус (гипертема) и локальный фокус (топик). В глобальном фокусе, или гипертеме текста, будет находиться тот референт, который в тексте будет существовать в виде точки референции, а в локальном фокусе - относящиеся к ней (точке референции) концептуализации. Если связывать это с представленным выше пониманием фокусной анафоры А.А. Кибрика, то точкой референции будет являться антецедент.
«Другие» концептуализации в трактовках разных лингвистов могут соотноситься с разными способами классифицирования. Так, К.И. Казенин и Я.Г. Тестелец в качестве слов, способных иметь антецедент, называют следующие категории языковых выражений:
анафоры (возвратные местоимения и взаимное местоимение друг друга), прономиналы (личные местоимения), Я-выражения (референциальные выражения - имена, прямо называющие предмет в окружающем мире) [Современная американская лингвистика... 2002: 82-84]. В этой классификации для нас представляются важными понятия прономиналов и референциальных выражений, так как именно эти виды концептуализаций преобладают в текстах судебных решений.
О.Ю. Богуславская и И.А. Муравьева разграничивают слова, которые могут иметь антецедент, по другому основанию - по тому, какая значимая для номинации характеристика референта актуализируется в процессе номинации. В этом случае используется термин «анафорическое выражение», аналогичное понятию «другие концептуализации» Р. Лангакера. Для описания грамматических особенностей анафорического выражения вводится понятие «анафорическое средство», которое может включать местоимения, усилительные слова и частицы. Исследователи используют понятие «анафор», которое в соответствии с их концепцией обозначает тот вид номината, который участвует в процессе вторичной номинации. Созданная классификация содержит следующие виды анафорических выражений: объектные анафорические выражение (анафор - объект), ситуативные (анафор - ситуация в целом, мыслимая как факт), локативные (анафор - локализация некоторого события), темпоральные (анафор - временная характеристика некоторого события), причинные (анафор - причина некоторого события), целевые (анафор - цель некоторого события), атрибутивные (анафор - свойство некоторого объекта), нумеративные (анафор - количество некоторых объектов), предикативные (анафор - действие или состояние) [Проблемы искусственного интеллекта. 1987: 100-101].
В фокусе внимания настоящей статьи находится функционирование объектных анафорических выражений.
2. Повторные местоименные номинации истца и ответчика в текстах судебных решений 2.1. Номинации истца и ответчика в формально-содержательном аспекте. Номинации, используемые в текстах официально-делового стиля, представляются унифицированными и сведенными к некоторому количеству однообразных шаблонов. Это определяется самой спецификой ситуации общения (как устного, так и письменного) в официально-деловой сфере. Однако прежде чем подтвердить это предположение, необходимо обратиться к формально-содержательному анализу материала исследования.
В первую очередь необходимо остановиться на объекте, или денотате, номинации. В зависимости от обозначаемого объекта различаются два типа номинации: элементная и событийная (ситуативная).
Элементная номинация обозначает определенный элемент действительности. В основе элементных номинаций лежат признаки, которые присущи объекту номинации постоянно (такие, как собственные имена, гендерный признак) или длительное время (признаки родства). Поэтому к группе элементных номинаций из анализируемого материала будут относиться следующие единицы:
1) собственные имена: Шестакова Светлана Владимировна, Карпов Э.В., Высоцкая, Алтайское региональное отделение фонда социального страхования Российской Федерации, Анна Владимировна, «Транспортная, охранно-экспедиционная компания «ТОЭК», Карпов Э.В., ЗАО «Порт Восточные Ворота - Приморский завод», Виталий, Кемеровская областная общественная организация «Правозащита», ООО «Эльт-Кемерово», Шагаров Константин Викторович, Российская Федерация в лице Министерства финансов Российской Федерации, МБУ «Гортранс», ЗАО «Многоотраслевая производственная корпорация «Истина», ООО «Интер Строй-М», ОАО «Дальневосточная энергетическая компания» в лице Артемовского отделения «Дальэнергосбыт», ОАО «Российские железные дороги», ФГУП «Охрана» МВД России по Калининградской области, ОАО «Элекс», Цвык Андрей Владимирович, Цвык А.В.;
2) термины родства: дочь, сын, внук, мать, отец, ребенок;
3) номинации, основанные на гендерном признаке: девочка, мужчина, женщина, мальчик.
Событийная номинация в качестве номината имеет микроситуацию, то есть событие, факт, объединяющий ряд элементов. В основе ситуативных номинаций лежат признаки, которые объект номинации получает в определенной ситуации, - на ограниченный срок времени (как, например, номинации по роли в судебном процессе или по социально-правовому статусу). Ситуативные номинации включают следующие единицы:
4) номинации по роли в судебном процессе: истец, ответчик, ответчица, ответчики, представитель истца, представитель ответчика;
5) номинации, отсылающие к правовому статусу участников судебного процесса: несовершеннолетний/ая (ребенок/сын/дочь), малолетняя (дочь), недееспособный, гражданин, собственник, владелец, перевозчик, залогодатель, работодатель, работник, кредитор, заемщик, арендодатель, арендатор, лизингополучатель, поставщик;
6) номинации, выражающие социальный статус участников судебного процесса: покупатель, продавец, экспедитор, предприниматель, старший кладовщик, контрагент, директор (фирмы/компании).
В текстах решений встречаются употребления «чистых» элементных и ситуативных номинаций, однако есть и номинации, которые включают и признаки элементных номинаций (обозначают определенный элемент действительности; признаки, которые свойственны объекту номинации постоянно или длительное время), и признаки ситуативных номинаций (обозначают микроситуацию и признаки, присущие объекту ограниченный срок времени). Назовем такие номинации смешанными: ответчица (ситуативная номинация) Высоцкая В.В. (элементная номинация), несовершеннолетний (ситуативная номинация) ребенок (ситуативная номинация) Соколова Виктория Александровна (элементная номинация), ответчик (ситуативная номинация) Полянская Я.В. (элементная номинация), несовершеннолетний (ситуативная номинация) сын (элементная номинация) Полянский Д.А. (элементная номинация), ответчик (ситуативная номинация) Российская Федерация в лице Министерства финансов Российской Федерации (элементная номинация), старший кладовщик (ситуативная номинация) Евдокимов А.А. (элементная номинация).
Номинации в анализируемых решениях различаются по объему, который зависит от того, какое количество признаков номината задействуется в процессе номинирования. Выделяются:
1) номинации, основанные на одном признаке: ответчик, ребенок, дочь, истец, несовершеннолетний, Горохова С.С., Карпов Виталий Эдуардович (сочетание фамилии, имени, отчества рассматриваем как единое целое, выступающее как носитель одного признака - имени собственного); в основу данных номинаций положены различные признаки: имена собственные, признак родства, социально-правовой статус, роль в судебном процессе;
2) номинации, основанные на двух признаках: ответчик Горохова С.С., несовершеннолетний Карпов Виталий, несовершеннолетний сын, малолетняя дочь; эти номинации основаны на сочетании двух различных признаков: например, в номинации «несовершеннолетний Карпов Виталий» реализуется сочетание признаков правового статуса и собственного имени, а в номинации «несовершеннолетний сын» - признак правового статуса и признак родства;
3) номинации, основанные на трех и более признаках: несовершеннолетний сын -Карпов Виталий Эдуардович, мать несовершеннолетнего Горохова С.С., несовершеннолетний ребенок - Соколова Виктория.
Номинации, используемые в текстах решений, разнообразны по своей структуре, в которой можно выделить два компонента - стержневой компонент и дополнительный компонент. Стержневой компонент является главенствующим, он несет самую важную информацию в номинации, является ее своеобразным семантическим ядром. Дополнительный компонент расширяет ту основную информацию, которая заложена в стержневом компоненте, привносит новые смыслы. Стержневой компонент, как правило, один (мать несовершеннолетнего); количество дополнительных компонентов варьируется от одного (несовершеннолетний сын) до двух-трёх (несовершеннолетний сын Карпов В.Э., отец ребенка -ответчик Карпов Э.В). Является ли компонент стержневым или дополнительным, не зависит от признака, лежащего в основе компонента. В основе стержневого компонента может быть и признак имени собственного (несовершеннолетний Карпов В.Э), и признак социально-правового статуса (несовершеннолетний), и признак родства (отец несовершеннолетнего), и роль в судебном процессе (ответчица), так же, как и в основе дополнительного компонента (отец - Карпов Э.В. - признак собственного имени, несовершеннолетний сын -социально-правовой статус, сын Карпов В.Э. - признак родства). Определение стержневого и дополнительного компонентов зависит от смысла, реализуемого сочетанием признаков в основе номинации, а также от характера отношений между признаками (от чего к чему можно задать вопрос). Особо следует отметить номинации, в которых используется знак тире (несовершеннолетний ребенок - Соколова Виктория Александровна, мать - ответчик Горохова С.С., отец - Карпов Э.В ). В этих номинациях соотношение стержневого и дополнительного компонентов будет во многом зависеть от знака препинания. Стержневой компонент будет находиться до тире, а дополнительный после, т.к. информация после тире уточняет, дополняет информацию до тире. Например, в номинации «отец ребенка - ответчик Карпов Э.В.» стержневым компонентом будет слово «отец», дополнительными компонентами - слова «ребенка», «ответчик» и «Карпов Э.В.».
2.2. Взаимосвязь композиционных особенностей решения и употребления номинаций. Анализ материала позволяет установить схожесть использования номинаций истца и ответчика в некоторых частях решения. Поэтому начнем с вводной и резолютивной частей судебного решения.
Примеры вводных частей:
«Центральный районный суд г. Кемерово в составе судьи_при секретаре _, рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Кемерово «_»_
20_года дело по иску Жерновой Ольги Сельвестровны к Администрации г. Кемерово о
сохранении жилого помещения в перепланированном состоянии, УСТАНОВИЛ...»;
«Арбитражный суд Удмуртской Республики в составе судьи_, при ведении протоколирования с использованием средств аудиозаписи и составлении протокола в письменной форме секретарем судебного заседания_, рассмотрев в судебном заседании дело по иску общества с ограниченной ответственностью «АвтоГраф», г. Ижевск к Цвыку Андрею Владимировичу, г. Ижевск о взыскании_рублей убытков при участии представителей: истца: не явился,
ответчика: Ахуков Ю.В.- представитель, доверенность от_г.
у с т а н о в и л...».
Примеры резолютивных частей:
«РЕШИЛ
Исковые требования Жерновой Ольги Сельвестровны удовлетворить.
Сохранить жилое помещение, расположенное по адресу г. Кемерово,_район,
пр._, _, общей площадью_кв. м., в том числе жилой площадью_кв.м.,
подсобной площадью_кв.м. в перепланированном состоянии.
Решение может быть обжаловано в Кемеровский областной суд в течение10
дней»;
«Р Е Ш И Л:
В удовлетворении иска отказать.
Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «АвтоГраф», г.
Ижевск (ОГРН_) в доход федерального бюджета_руб.
государственной пошлины.
Решение может быть обжаловано в порядке апелляционного производства в Семнадцатый арбитражный апелляционный суд в течение месяца после его принятия (изготовления в полном объеме) через Арбитражный суд Удмуртской Республики».
Вводная и резолютивная части из всего композиционного строения судебного решения наиболее стандартизованные; по сути эти две части представляют собой шаблон, в котором заменяются только имена участников судебного процесса, название суда, дата, суть исковых требований и предписания суда. В остальном вариации минимальны.
Номинации, используемые в вводной и резолютивной частях, равны имени собственному - Жернова Ольга Сельвестровна, Цвык Андрей Владимирович, общество с ограни-
ченной ответственностью «АвтоГраф», Межрайонный отдел вневедомственной охраны при Управлении внутренних дел по городу Калининграду, ООО «Евросеть-Ритейл» (фамилия, имя, отчество, написанные полностью, без инициалов либо полное наименование организации, предприятия, ведомства). Это объясняется тем, что вводная часть знакомит с конкретными людьми/организациями, которые будут участвовать в процессе, а резолютивная часть содержит положение о применении/неприменении каких-либо санкций к этим конкретным людям/организациям, а не к каким-либо другим. Точность и конкретность номинаций должны быть присущи всему решению, но для вводной и резолютивной частей это требование является в наибольшей степени важным. Это две абсолютно шаблонизированные части решения, в которых какая-либо иная номинация, кроме имени собственного, совершенно невозможна. Употребление номинаций «истец», «ответчик» допускается, но они будут иметь сопроводительный характер, то есть слова «истец», «ответчик» будут являться дополнительными компонентами при стержневых компонентах, функции которых будут выполнять имена собственные.
Описательная и мотивировочная части отличаются меньшей степенью шаблонизи-рованности. Эти части шире по содержанию, а следовательно, и по объему, нежели вводная и резолютивная части. Описательная и мотивировочная части включают требования истца, возражения ответчика, показания свидетелей, иные обстоятельства дела, что требует постоянного упоминания участников процесса, а это, в свою очередь, делает неизбежным процесс их номинирования. В этих частях присутствуют все номинации, классифицируемые по объему и объекту (например: отец, ответчик, Виталий, ответчица Высоцкая В.В., несовершеннолетний сын Карпов Виталий Эдуардович, истец Перебоева Л.И., Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Кемерово, Государственное учреждение здравоохранения «Областной клинический госпиталь ветеранов войн», арендодатель, грузоотправитель, продавец, получатель).
Таким образом, номинации в описательной и мотивировочной частях качественно и количественно превалируют над номинациями вводной и описательной частей. При этом между качеством и количеством номинаций будет прямая зависимость: чем больше номинаций, тем они разнообразнее по объекту и по объему, чем меньше номинаций, тем они менее разнообразны и, как правило, однотипны (равны имени собственному).
Все наименования истца и ответчика в текстах решений после их упоминания во вводной части являются повторными номинациями. В начале истец и ответчик называются по фамилии, имени, отчеству, то есть первичная номинация в текстах решений равна одно-
му стержневому компоненту (без наличия дополнительных), основанному на признаке имени собственного. В последующих частях решений эта номинация расширяется за счет прибавления дополнительных компонентов либо заменяется номинацией на основе другого признака.
Н.С. Валгина отмечает: «Повторные номинации выполняют текстообразующую функцию: они тематически и грамматически связывают компоненты высказываний, межфразовых единств» [Валгина. URL: www.hi-edu.ru/e-books/xbook029/01/]. Безусловно, эта функция реализуется при повторном номинировании в текстах решений, однако следует отметить некоторую особенность повторной номинации в тексте судебного решения. В данном случае не только номинация выполняет текстообразующую функцию, то есть влияет на текст и его структуру, но и сам текст и его структура оказывают влияние на повторную номинацию (ее структуру, объём, соотнесенность с объектом). Мы видим взаимозависимость и взаимообусловленность структуры решения и характера повторной номинации.
2.3. Коммуникативно-ортологическая оценка фокусной анафоры. В тексте судебного решения имена собственные (фамилия, имя, отчество для физических лиц, название организации для юридических лиц), используемые во вводной части решения и определяющие процессуальную позицию субъекта, будут являться антецедентом (точкой референции). Вводная часть является гипертемой текста решения. Первичная номинация, используемая в данной части, равна антецеденту. Это справедливо для любого текста решения. Обратимся к примеру.
«Центральный районный суд г. Кемерово в составе судьи_при секретаре _, рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Кемерово «_»_
20_года гражданское дело по иску Ивановой Натальи Григорьевны к Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации (государственное учреждение) в г. Кемерово и Кемеровском районе Кемеровской области (межрайонное) о восстановлении срока для получения средств пенсионных накоплений, УСТАНОВИЛ...».
В тексте судебного решения традиционно бывает два антецедента: один принадлежит истцу, другой - ответчику. В приведенном примере антецедентами будут выделенные номинации - Иванова Наталья Григорьевна и Управление Пенсионного фонда Российской Федерации (государственное учреждение) в г. Кемерово и Кемеровском районе Кемеровской области (межрайонное), на основе которых будут формироваться последующие номинации - анафорические выражения, кореферентные антецеденту.
Точки референции для данного текста будут являться так называемыми эталонными номинациями: «информация об антецеденте может быть представлена как совокупный вербальный коррелят Х, содержащий помимо собственно номинаций Х, также и информацию обо всех упомянутых в тексте ситуациях, в которых участвовал Х. Однако для того, чтобы отличить данный номинат Х от какого-либо другого, достаточно иметь информацию не обо всем совокупном вербальном корреляте Х, а лишь о его части, отражающей наиболее существенные свойства данного номината. Эта часть совокупного вербального коррелята является поисковым образом номината Х, его ярлыком в пределах данного текста, иначе -эталонной (для данного текста) номинацией» [Проблемы искусственного интеллекта... 1987: 88-89]. Действительно, номинации вводной части отражают наиболее существенные для данного текста свойства референта - закрепленность за определенным человеком (имя, фамилия, отчество), половую принадлежность (если речь идет о физических лицах), роль в судебном процессе. Например, номинация «[по иску] Открытое акционерное общество Банк ЗЕНИТ» является эталонной и отражает такие существенные свойства для создания и понимания всех последующих анафорических выражений: роль в судебном процессе - истец (на что указывает словосочетание «по иску», по этой причине связанное с номинацией), неодушевленный предмет - юридическое лицо, конкретный банк (название) с определенной формой централизации капитала.
Как отмечалось ранее, описательная и мотивировочная части самые свободные, не-шаблонизированные части решения в отношении номинаций. В этих частях мы имеем дело с так называемыми анафорическими выражениями, или концептуализациями, что соотносится с повторными номинациями, которые созданы на основе антецедента по различным признакам. Используемые для повторного обозначения концептуализации референта будут разделяться на две группы - это полноценные номинации (по имени собственному, социально-правовому статусу, по роли в судебном процессе, термины родства) и неполноценные номинации, к которым относятся местоименные выражения, а также примыкающие к ним некоторые номинации по гендерному признаку, так как в отдельных случаях они будут являться нежелательными из-за нарушения конвенции точности (например, если в судебном разбирательстве и истцом, и ответчиком будут являться женщины, номинирование одной из них в тексте «женщина» может создать трудности в понимании, особенно если контекстное окружение искомых номинаций является неудачным).
В описательной и мотивировочной частях того решения, вводная часть которого приведена чуть выше, использованы следующие анафорические выражения: для истца -
Иванова Н.Г., истец, Гусельникова Наталья Григорьевна, жена, она (с падежными формами), для ответчика - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации (государственное учреждение) в г. Кемерово и Кемеровском районе Кемеровской области (межрайонное), представитель ответчика Березовская Ж.С., Пенсионный фонд Российской Федерации. При этом номинации, используемые в мотивировочной части, в силу специфики ее содержания, в большинстве своем сводятся к категориям закона. Например, в уже упоминаемом тексте решения в мотивировочной части использована такая концептуализация для истца, как «правоприемник». Обратимся к резолютивной части решения:
«. РЕШИЛ
Исковые требования Ивановой Натальи Григорьевны удовлетворить.
Восстановить Ивановой Наталье Григорьевне шестимесячный срок для обращения в Управление Пенсионного фонда Российской Федерации (государственное учреждение) в г. Кемерово и Кемеровском районе Кемеровской области (межрайонное) за выплатой средств пенсионных накоплений Иванова Сергея Ивановича_._._г. рождения,
умершего_._._г.
Решение может быть обжаловано в Кемеровский областной суд в течении 10
дней».
В резолютивной части решения мы встречаем концептуализации, равные антецеденту. Это происходит из-за того, что резолютивная часть так же, как и вводная, является шаблонизированной в силу своей специфики, не допускающей использования какой-либо другой концептуализации, помимо той, что равна точке референции.
Однако любая часть решения, вне зависимости от того, какого характера концептуализации в ней используются, в силу своей социальной значимости для общества и прежде всего для конкретного человека или группы лиц, непосредственно участвующих в судебном процессе, должна отличаться точностью, недвусмысленностью, связностью, логичностью в изложении мысли (то есть решения суда по определенному делу), понятностью. Эти критерии должны соблюдаться на всех уровнях организации текста: на собственно языковом (лексика, синтаксис), на уровне системной организации (характеристика структурных связей элементов текста - слов, предложений, абзацев и т.п.), на уровне метаструктуры (цельность и связность самой структуры). На разных уровнях организации текста указанные критерии будут реализовываться по-разному, однако результат их применения должен обеспечивать точность, не допускающую инотолкований. Поэтому уместно говорить о конвенции точности в тексте судебного решения и связанных с ней и вытекающих из нее
критериях логичности, связности, понятности, которые адресанту рекомендуется соблюдать, чтобы его общение с адресатом посредством текста было коммуникативно удачным.
Приведем отрывок из текста другого судебного решения:
«Федоренко О.Л. обратилась в суд с иском к ООО «Дебют» о взыскании заработной платы, компенсации морального вреда.
Требования мотивировала тем, что она с 03 августа 2009 г. по 30 сентября 2009 г. работала в ООО «Дебют» в должности менеджера по работе с клиентами.
При этом трудового договора с ней не заключалось, его экземпляр на руки не выдавался. Заработная плата при приеме на работу оговаривалась в размере 15000 руб. Однако, сразу же ответчик стал задерживать заработную плату. В результате чего сложилась задолженность по заработной плате, а также не была выплачена компенсация за неиспользованный отпуск. В связи с этим обстоятельством она была вынуждена уволиться по собственному желанию.
После увольнения ответчик полного окончательного расчета с ней не произвел. Она неоднократно обращалась к работодателю с устными просьбами (по телефону) о выплате задолженности по заработной плате и компенсации за неиспользованный отпуск, однако руководитель ответчика от личных встреч с ней уклонялся, к телефону не подходил.
Обратилась 14 октября 2009 г. с письменным заявлением о выдаче ей документов, связанных с работой, необходимых для обращения в суд, которое направила заказным письмом с уведомлением о вручении по адресу фактического нахождения офиса ООО «Дебют», однако, ее письмо вернулось обратно. При личном ее приезде в офис работодатель не вышел на разговор, входящую документацию не разрешил секретарю подписывать, дверь ей никто не открывал.
В связи с этим, 26 октября 2009 г. обратилась в Прокуратуру Заводского района г. Кемерово с заявлением о нарушении ее трудовых прав, которое 28.10.2009 г. было передано в Прокуратуру Заводского района г.Кемерово - по месту регистрации ООО «Дебют».
Перед нами, после прочтения этого отрывка, встает ряд вопросов: насколько полно реализуется (и реализуется ли) конвенция точности в данном отрывке на уровне номинации истца и ответчика? Если реализуется, то каким способом? Каков уровень восприятия текста адресатом при таком варианте номинирования? Как удерживается (и удерживается ли) причинно-следственная и прочие виды связей на уровне содержания и на уровне формы в
таком тексте? Почему так скупы номинации истца и ответчика? В чем причина выбранного способа номинирования? Попытаемся ответить на эти вопросы.
В приведенном отрывке по отношению к истцу используются номинация по имени собственному «Федоренко О.Л.», употребленная только один раз, и номинации -местоимения («она» и падежные формы). Кроме того, частотна форма употребления глагола 3-го лица единственного числа без соответствующего личного местоимения («Обратилась 14 октября 2009 г. с письменным заявлением о выдаче ей документов...», «В связи с этим, 26 октября 2009 г. обратилась в Прокуратуру Заводского района.», «Считает, что в результате действий ответчика нарушены ее трудовые права.»). Это делает характер номинирования опосредованным: адресат понимает, о ком идет речь, из формы окончания глагола («обратилась»), однако не всегда по форме глагола можно однозначно решить, о ком идет речь («считает» - глагол в такой форме может относиться и к местоимению «она», и к местоимению «он»). Поэтому, если в ближайшем контекстном окружении нет полноценных номинаций участников процесса (полноценных, то есть не равных местоимению), установление причинно-следственных связей ситуации, воссоздаваемой текстом решения, будет затруднено.
Номинации ответчика в этом тексте разнообразнее: «ответчик», «ООО «Дебют», «работодатель», «директор ООО «Дебют»», «руководитель ответчика»». Номинаций, равных местоимению, употребляемых в тексте по отношению к ответчику, нет.
Рассмотрим другой пример:
«Шестакова С.В. обратилась в суд с иском к Шестаковой А.В. о лишении родительских прав.
Требования мотивированы тем, что Шестакова А.В. приходится дочерью мужа от первого брака. В 2004 г. она родила сына Шестакова М.С., которого оставила на иждивении своей родной матери, над ним установлено опекунство Шестаковой Н.И. Воспитанием и содержанием своего сына Анна Владимировна никогда не занималась, проживала где-то на Алтае.
21 февраля 2009 г. у Анны Владимировны родилась дочь, Шестакова Алина Сергеевна. Сразу после рождения ответчица бросила своего ребенка, и они с ее мужем взяли ребенка на воспитание. Они полностью содержат ребенка материально, она оформила опекунство над Алиной, взяла отпуск по уходу за ребенком. Родная же мать совершенно не интересуется своей дочерью, она употребляет наркотики, у нее гепатит С, она нигде не работает, живет с гражданским мужем, который также нигде не работает и упот-
ребляет наркотики. За все время, что ребенок находится у них, она им ни разу не поинтересовалась.
В настоящее время они собираются переезжать на постоянное место жительства в Москву. Поскольку ребенок находится полностью на их обеспечении, воспитывается исключительно ими, а мать не лишена родительских прав и уже просила от них деньги за то, чтобы не претендовать на ребенка, они опасаются, что она может воспрепятствовать их отъезду с ребенком, не даст им обеспечить ребенка всем необходимым для ее жизни - нормальной семьей, образованием, в дальнейшем жильем.
Ее интерес в ребенке - исключительно материальный. Она хочет получить материнский капитал, и с этой целью обратилась в орган опеки, якобы, желая забрать дочь.
Полагает, что Шестакова А.В. должна быть лишена родительских прав, так как злостно уклоняется с самого рождения дочери от ее воспитания и содержания, употребляет наркотические средства. Ей известно, что проживая в Алтайском крае ответчица употребляла наркотики и стояла на учете по этому поводу».
Номинации истца Количество Номинации от- Количество но-
номинаций ветчика минаций
Шестакова СВ. 1 Шестакова А.В. 3
они с ее мужем 1 она (плюс падежная форма: у нее) 7
они (плюс падежные 7 Анна Владими- 2
формы: ими, от них, им) ровна
она (плюс падежная форма «ей») 2 ответчица 2
родная мать 1
мать 1
Из приведенной таблицы видно, что номинации ответчика разнообразнее по качеству, чем номинации истца, но номинаций, равных личным местоимениям, достаточно и в том, и в другом случае.
Часто употребляемые в тексте личные местоимения не являются номинациями, соответствующими конвенции точности; напротив, чаще всего такие номинации нарушают эту конвенцию и, как следствие, - критерии логичности, связности, понятности, что и доказывается двумя приведенными отрывками судебных решений. Если в первом отрывке последовательность событий, причинно-следственную связь, принадлежность действий истцу
или ответчику, когда оба либо названы местоимениями, либо заданы намеком через форму глагола, можно понять, то со вторым отрывком у адресата может возникнуть затруднения. Помимо истца и ответчика, упоминается еще некоторое количество лиц, которые так же, как истец, номинированы по имени собственному только во вводной части и в начале описательной. Последующее частое употребление номинаций, равных личному местоимению, затрудняет понимание текста, суть описываемых фактов действительности, нарушает причинно-следственные связи и логику изложения событий. Номинации-местоимения неинформативны, они не несут никакой информации ни об истце, ни об ответчике, а в рамках текста судебного решения очень важно выразить большое количество информации при ограниченном использовании языковых средств, в частности, об истце и ответчике, и сделать это можно как раз за счет правильного номинирования. Поэтому приведенные тексты иллюстрируют нарушение еще одной конвенции, именуемой принципом оптимальности: «Говорящий стремится минимизировать сложность поверхностной структуры высказывания и максимизировать тот объем информации, который может быть успешно сообщен адресату» [Колтунова. URL: http://dlib.eastview.com/browse/doc/7563665]. Кроме того, такие номинации приводят к неточностям, запутанности, сложности восприятия и понимания текста адресатом в случае их необоснованно частого употребления по отношению к разным лицам: «Ограничения при подборе замен могут быть лексико-грамматического свойства, когда цепная связь предложений при неудачном выборе повторной номинации смещает контекстуальную соотнесенность имен» [Валгина. URL: www.hi-edu.ru/e-books/xbook029/01/]. Безусловно, говорить о том, что такие тексты абсолютно не воспринимаемы, нельзя; их можно понять, но приложив усилия и потратив время, что является следствием неисполнения ролевых ожиданий в процессе конвенционального общения. Читатель ожидает от текста судебного решения простоты и точности изложения, которые ему должен обеспечит адресант, но последний в данном случае не выполняет своей коммуникативной функции.
Так как все приведенные тексты составлены одним секретарем, мы можем предполагать, что частотное употребление местоимений и неиспользование всех возможностей процесса номинирования в текстах подобного рода является особенностью языковой личности данного секретаря.
Текст судебного решения является конвенциональным текстом, в котором действует множество жестких ограничений, однако и в этом тексте есть пространство для своеобразного творчества: номинируя участников судебного процесса по тем или иным основаниям,
создатель текста акцентирует внимание (сначала свое, а в перспективе и внимание адресата) на тех или иных определенных характеристиках истца или ответчика, которые важны для текущего контекста. Составитель приведенных отрывков решений частично использует возможности номинирования истца и ответчика и во всех текстах нарушает конвенцию точности и сопровождающие её критерии связности, логичности изложения, понятности, то есть не выполняет свои коммуникативные задачи по отношению к адресату.
Вернемся к приведенному выше отрывку описательной части судебного решения. Во вводной части этого решения были представлены два антецедента - Шестакова Светлана Владимировна (истец) и Шестакова Анна Владимировна (ответчик).
Одно из условий коммуникативно удачного текста состоит в том, чтобы концептуализации разных антецедентов не совпадали в описательной и мотивировочной частях. В приведенном отрывке мы увидели пересечение рядов анафорических выражений двух разных антецедентов, которое произошло именно из-за неоправданно частого использования повторных местоименных номинаций (они, она плюс падежные формы). В подобных случаях эпизодическая память адресата не может быстро и безошибочно соотнести местоименные концептуализации с точками референции. Как отмечает А.А. Кибрик, «когда говорящий проектирует форму своего будущего текста, а в частности, номинацию того или иного референта, он должен проверять, нет ли в текстовой памяти адресата еще одного референта, который может быть именован так же» [Проблемы искусственного интеллекта... 1987: 129]. Если ситуация оказывается таковой, что одна и та же номинация может соответствовать разным референтам, то возникает ситуация референциального конфликта.
Обратимся к другому примеру:
«Администрация г. Кемерово обратилась в суд в интересах несовершеннолетнего ребенка — Соколовой Виктории Александровны, 23.04.2004 года рождения с иском к ответчикам о лишении родительских прав, взыскании алиментов на содержание ребенка.
Свои требования мотивирует тем, что ответчики являются родителями несовершеннолетнего ребенка Соколовой Виктории Александровны, 23.04.2004 года рождения. Ответчики не создают условия для проживания и развития дочери, ребенок часто находится в обстановке, угрожающей его жизни. В квартире, где проживает девочка, антисанитарные условия, в ночь с 10 на 11 марта 2010 года произошел пожар, ребенок чудом остался жив. Ответчица Высоцкая В.В. злоупотребляет спиртными напитками вместе с сожителем Соколовым А.Е., между ними часто происходят скандалы. Девочка часто бывает голодной, постоянно болеет. С 11.04.2010 года девочка находится в МУ
«Социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних г. Кемерово», куда помещена на основании акта милиции. За все время нахождения девочки в муниципальном учреждении родители не навещали ее ни разу, не привозили подарков.
Поскольку ответчики уклоняются от выполнения обязанностей родителей, оказывают негативное влияние на своего несовершеннолетнего ребенка, администрация города обратилась в суд с настоящими исковыми требованиями, просит лишить Высоцкую В.В. и Соколова А.Е. родительских прав в отношении дочери Соколовой В.А., 23.04.2004 года рождения, взыскать с них алименты на содержание ребенка в размере части всех видов заработка».
В этом тексте, как и в предшествующем, действует несколько субъектов, разворачивается схожая ситуация действия, однако этот текст намного легче для понимания. Происходит это за счет грамотно подобранных повторных номинаций. Каждая точка референции имеет свои концептуализации: точка референции «Администрация г. Кемерово», символизирующая истца, соотносима со следующими концептуализациями - «несовершеннолетний ребенок - Соколова Виктория Александровна», «дочь», «ребенок», «девочка», «ее», «несовершеннолетний ребенок», «администрация города» плюс глагол в форме третьего лица единственного числа «мотивирует» (имя девочки будет относиться к референту «администрация г. Кемерово», так как этот референт защищает ее интересы); референт «Высоцкая Вероника Владимировна, Соколов Александр Евгеньевич» концептуализуется в последующем тексте через единицы «ответчики», «родители несовершеннолетнего ребенка Соколовой Виктории Александровны», «ответчица Высоцкая В.В. с сожителем Соколовым А.Е.», «родители», «Высоцкая В.В. и Соколов А.Е.», «они» («них»). Набор концептуализаций для каждого референта разный и ни в каких точках не пересекается, местоименные номинации минимальны. Все это в совокупности делает существующий в тексте процесс номинирования коммуникативно удачным.
Стало быть, употребление повторных местоименных номинаций нельзя называть однозначно неприемлемым для судебной коммуникации. Их существование в подобных текстах может быть вполне обоснованным и оправданным, но при условии того, что они не станут причиной референциального конфликта. Для этого должно быть соблюдено одно простое условие - концептуализации (анафорические элементы) разных референтов не должны совпадать. Например, если ответчиком является лицо мужского пола, а истцом -лицо женского пола, то вполне возможна их прономинализация в описательной части местоимениями он и она: единственность референции в данном случае обеспечит различие по
категории рода. Другая возможная ситуация: ответчиком выступают несколько лиц, истец - одно лицо. Повторные номинации они и он/она будут легко соотносимы со своими референтами благодаря отличию по категории числа. Возможна успешная прономинализация референтов, местоименные номинации которых не будут отличаться по грамматическим категориям, то есть истец - она, ответчик - она или истец - они, ответчик - они. Но это сможет произойти лишь тогда, когда за каждым референтом будет закреплен отдельный участок текста.
3. Заключение
Проблема повторной местоименной номинации в текстах судебного решения не имеет и не может иметь однозначной оценки: номинации, использование которых в одних случаях не осложняет процесс коммуникации, в других случаях затрудняют процесс декодирования информации адресатом. Повторная местоименная номинация может быть как причиной референциального конфликта в тексте судебного решения, так и дополнительным средством связи, не нарушающим точности, логичности и однозначности, которые необходимы текстам данной сферы деятельности человека. Выбор одного из этих двух возможных путей развития коммуникации зависит от адресанта текста, характеристик его языковой личности и установки на удачный коммуникативный процесс.
Из этого следует, что проблема повторной номинации в текстах судебных решений имеет прямой выход на проблему языковой личности секретаря-составителя текстов решений. Актуальной перспективой дальнейшей работы представляется исследование языковой личности секретаря как участника коммуникативного события, в котором он является посредником в процессе создания и передачи определенного высказывания (то есть волеизъявления суда), имеющего своего адресата (истец и ответчик) или адресатов (другие суды, организации и т.д.). Таким образом, одним из важных дальнейших направлений исследования будет изучение не изолированно взятой языковой личности, а языковой личности секретаря как участника коммуникативного события.
Список литературы
Арышева А.Ю., Катышев П.А. Фокусная анафора в текстах судебных решений: коммуникативно-ортологический аспект // Вестник Кемеровского государственного университета. № 4 (52). Т. 3. 2012. С. 41-45.
Арышева А.Ю., Катышев П.А. Коллокации истца и ответчика в текстах судебных решений // Когнитивные факторы взаимодействия фразеологии со смежными дисциплина-
ми: сб. науч. тр. по итогам III-й Mеждунар. науч. конф. (Белгород, 19-21 марта 2013). Белгород, 2013. С. 36-40.
Валгина Н.С. Теория текста. URL: www.hi-edu.ru/e-books/xbook029/01/ (дата обращения: 27.09.2013).
Гражданский процесс: учебник / под общ. ред. НМ. Коршунова. M.: Эксмо, 2007.
B00 с.
Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации. URL: www.consultant.ru/popular/gpkrf/ (дата обращения: 27.09.2013).
Кибрик А. А. Типология средств оформления анафорических связей: дис. ... канд. филол. наук. M., 1988. 365 с.
Колтунова M. В. Конвенции как прагматический фактор диалогического общения. URL: http://dlib.eastview.com/browse/doc/7563665 (дата обращения: 27.09.2013). Колшанский Г.В. Контекстная семантика. M.: УРСС, 2010. 152 с. Кушнерук С.П. Документная лингвистика. M.: Флинта: Наука, 2008. 256 с. Орлова О.В. К вопросу о роли коммуникативного подхода в лингвистической экспертизе // Юрислингвистика-3: Проблемы юрислингвистической экспертизы. Барнаул, 2002. С. 65-71.
Проблемы искусственного интеллекта. Mоделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах / под ред. А.Е. Кибрика и А.С. Нариньяни. M.: Наука, 1987. 280 с.
Современная американская лингвистика: фундаментальные направления // под ред. А.Е. Кибрика, ИМ. Кобозевой и И.А. Секериной. M.: УРСС, 2002. 480 с.
Трошина Н.Н. К проблеме вариативности текстуальной нормы // Проблема языковой вариативности. M., 1990. С. 79-95.
Федорова О.В. Текстовая анафора: сочетание статистического и когнитивного подходов (на материале цахурского языка). URL: http://www.dialog-21.ru/Archive/2000/Dialogue%202000-1/299.htm (дата обращения: 27.09.2013).
References
Arysheva А^^, Katyshev Р.А. Fokusnaya anafora v tekstakh sudebnykh reshenij: kommunikativno-ortologicheskij aspekt // Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta. № 4 (52). T. 3. 2012. S. 41-45.
Arysheva А^^, Katyshev Р.А. Kollokatsii isttsa i otvetchika v tekstakh sudebnykh reshenij // Kognitivnye faktory vzaimodejstviya frazeologii so smezhnymi distsiplinami: sb. nauch. tr. po itogam IlI-j Mezhdunar. nauch. konf. (Belgorod, 19-21 marta 2013). Belgorod, 2013. S. 36-40.
Valgina N.S. Teoriya teksta. URL: www.hi-edu.ru/e-books/xbook029/01/ (data obrashhe-niya: 27.09.2013).
Grazhdanskij protsess: uchebnik / pod obshh. red. N.M. Korshunova. M.: Ehksmo, 2007. B00 s. Grazhdanskij protsessual'nyj kodeks Rossijskoj Federatsii. URL: www.consultant.ru/popular/gpkrf/ (data obrashheniya: 27.09.2013).
Kibrik А. А. Tipologiya sredstv oformleniya anaforicheskikh svyazej: dis. ... kand. filol. nauk. M., 19BB. 365 s.
Koltunova M. V. Konventsii kak pragmaticheskij faktor dialogicheskogo obshheniya. URL: http://dlib.eastview.com/browse/doc/7563665 (data obrashheniya: 27.09.2013). Kolshanskij G.V. Kontekstnaya semantika. M.: URSS, 2010. 152 s. Kushneruk S.P. Dokumentnaya lingvistika. M.: Flinta: Nauka, 200B. 256 s. Orlova O.V. K voprosu o roli kommunikativnogo podkhoda v lingvisticheskoj ehkspertize. Yurislingvistika-3: Problemy yurislingvisticheskoj ehkspertizy. Barnaul, 2002. S. 65-71.
Problemy iskusstvennogo intellekta. Modelirovanie yazykovoj deyatel'nosti v intellek-tual'nykh sistemakh / pod red. A.E. Kibrika i A.S. Narin'yani. M.: Nauka, 1987. 280 s.
Sovremennaya amerikanskaya lingvistika: fundamental'nye napravleniya // pod red. A.E. Kibrika, I.M. Kobozevoj i I. A. Sekerinoj. M.: URSS, 2002. 480 s.
Troshina N.N. K probleme variativnosti tekstual'noj normy // Problema yazykovoj varia-tivnosti. M., 1990. S. 79-95.
Fedorova O.V. Tekstovaya anafora: sochetanie statisticheskogo i kognitivnogo podkhodov (na materiale tsakhurskogo yazyka). URL: www.dialog-21.ru/Archive/2000/Dialogue%202000-1/299.htm (data obrashheniya: 27.09.2013).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Катышев Павел Алексеевич, доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры стилистики и риторики Кемеровский государственный университет Россия, 650000, Кемерово, ул. Красная, 6 E-mail: katpa@rambler.ru
ABOUT THE AUTHOR:
Katyshev, Pavel Alexeevich, Doctor of Philology, Full Professor, Professor of the Department of Stylistics and Rhetoric
Kemerovo State University 6 Krasnaya st., Kemerovo 650000 Russia E-mail: katpa@rambler.ru
