CC BY
39
УДК 343.81 ББК 67.3(2)62
ФИЗИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ ЗАКЛЮЧЕННЫХ И ТРУДОМОБИЛИЗОВАННЫХ В ЛАГЕРЯХ НКВД СРЕДНЕГО УРАЛА В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
ГУЛЬНАРА РАКИТОВНА КУДОЯРОВА,
адъюнкт кафедры теории и истории государства и права Уральского юридического института МВД России Научная специальность 12.00.01 — теория и история права и государства;
история учений о праве и государстве E-mail: guli909@mail.ru Научный руководитель: доктор юридических наук А.С. Смыкалин Рецензент: кандидат юридических наук Т.Ю. Фалькина
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Исследуются вопросы физического состояния заключенных и трудомобилизованных в лагерях НКВД СССР на территории Среднего Урала в период Великой Отечественной войны.
Ключевые слова: заключенные, трудомобилизованные, Великая Отечественная война, Гулаг, НКВД СССР, нормы питания, материальное обеспечение.
Annotation. The article examines the question of the physical condition of prisoners and labor mobilized in the NKVD camps in the Middle Urals in the Great Patriotic War.
Keywords: prisoners, labour-mobilized people, Great Patriotic war, the Gulag, the NKVD, food standards, material support.
Физическое состояние контингента в лагерях НКВД СССР на Среднем Урале на всем протяжении Великой Отечественной войны было очень тяжелым. Так, на 1 ноября 1942 г. в Тагиллаге содержалось 13 950 нетрудоспособных, на 1 декабря их количество выросло до 20 132 нетрудоспособных (44,1 % общей численности). Смертность составила на ноябрь
1942 г. — 638 чел., на декабрь — 862 чел. [1] За март
1943 г. в Тагиллаге умерло 736 чел.; апрель — 1712 чел.; 1 декада мая — 1000 чел. т. е. 3500 чел. с марта. В 6 лагпункте каждый день умирало по 40 человек; больных их 4425 чел. имелось 50 %.[2]
Смертность по лагерю № 1 г. Свердловск на
1942 г. составила 2619 чел. За 1943 г.: январь-июль
1943 г. — 1088 чел. [3] На 15 июня 1943 г. в лагере находилось 3700 чел. среди них годных к тяжелому труду — 163 чел.. к среднему — 1323, к легкому и больных — 2214 чел. [4]
Анализ архивных документов показал, что основной пласт материалов относится к периоду начала войны, с 1944 г. наблюдается преобладание формального подхода к передаче отчетов по спецконтингенту. Кроме того, ввиду выполнения приказов и директив НКВД о наращивании объемов производства и сохранении физического здоровья контингента руководство лагерей зачастую приходит к фальсификации данных.
Например, по результатам исследования демографического состояния региона в указанный период времени тяжелейшие годы голода на Среднем Урале приходятся на 1943-1944 гг. Именно в это время исследователями отмечается существенное увеличение смертности по Свердловской области [5, с. 42; 6, с. 8-9; 7, с. 153; 8; 9, с. 8-9]. Однако в докладных записках и отчетах мы видим только улучшение физического состояния контингента, снижение заболеваемости и смертности. В 1945 г. отмечается пик заболеваемости по сыпному тифу по региону, в отчетах не то что об эпидемии, но и просто о болезни упоминается лишь вскользь.
Причины тяжелого положения контингента в лагерях Среднего Урала:
1. Отсутствие полноценного питания. В пояснении к таблице о реализации фондов за 7 месяцев 1942 г. [10] отмечено, сколько всего продовольствия было недогружено только Ивдельлагу в указанный период. «Мука — всего недогружено в наш адрес муки за семь месяцев 1198 т. В том числе за 1-ый квартал — 480 т. муки выгружено в Нижнем Тагиле другим организациям. Несмотря на наши неоднократные требования об отгрузке указанного количества муки и телеграммы ГУЛАГа НКВД № 42/186705 от 5 июля о действии фондов достаточного завоза, до полного их выполнения, а также письма ГУЛАГа НКВД № 42/188428 от
30 июля 1942 г. о немедленном возмещении — 480 т. муки, Свердловская контора УМТС никаких мер по этому вопросу не приняла и муку в наш адрес не отгрузила... За июль месяц следовало отгрузить 600 т. муки — отгружено на 25 июля только 173 тонны, следовательно за оставшиеся 5 дней июля недогруз — 427 т. не будет восполнен.
Мясо — фонд в 15 т. отоварен только на 50 %...
Крупа — фонд по крупе был в начале 250 т., затем снижен до 173 т. Весь фонд по крупе был реализован продзерном — гречихой, при переработке которой мы имеем отход до 30 %. Следовательно, фактически не-дореализовано крупы — 52 т.
Рыба — отоварить фонд в 84 т. Свердловский Рыбсбыт отказался, засчитав в поступление 2 квартала рыбу, вывезенную нами в 1 квартале собственным транспортом из Тюмени — Тобольска.
Сахар — следовало получить 43 т. — поступило в нашу базу — 37 т.
Соль — по нарядам Главсоли недогружено — 94 т. Несмотря на то, что лагерь все время испытывает крайне напряженное состояние с солью, а иногда находится совершенно без соли, о чем Свердловский Техснаб неоднократно ставился нами в известность, мер по обеспечению нас солью Техснабом не принято. Потребность 3 квартала с учетом засолки грибов, овощей, рыбы и т.д. составляет 350 т.
Овес — фонд 1100 т. был снижен до 1060 т. по сообщению свердловской конторой Техснаба разнаряже-но было всего 507 т. В течение всего квартала поступления овса не было.
Жиры — недогружено за 1 квартал 7 т.»
Большинство лагерей не обеспечивались овощами, отчего существовала большая заболеваемость осужденных. Проверками отмечалось крайнее их истощение: «.на 75 % люди приведены в негодность на продолжительное время и часть выведена совершенно с жизненного пути, сделаны полными инвалидами. Эти инвалиды имеют возрастной уровень от 17-40 лет преимущественно, особенно молодежь» [11].
2. Нарушение трудоиспользования контингента. Рабочая сила распределялась по бригадам не в соответствии с категориями по труду, а в смешанном виде, т.е. заключенные с тяжелым, средним, легким трудом использовались на участках с тяжелым трудопроиз-водством.
Например, в Ивдельлаге в 1941 г. бригадные списки заключенных конвоирам не выдавались, в результате последние не знали состав бригад и не могли правильно расставить бригады на производстве [12]. Прибывшие в Ивдельлаг мобилизованные немцы в феврале 1942 г. не были подвергнуты комиссованию в лагере, поэтому инвалиды и годные только к легкому труду использовались на тяжелых физических работах: на лесоповале, лесовывозке, погрузке, на строительстве кругло-лежневых дорог [13].
Недостаток тяжкого и среднего труда спецконтингента в Ивдельлаге составлял 3 870 чел. Если учесть,
что лагерь в 1943 г. выполнил годовую программу, то становится очевидным, что недостаток полноценной рабочей силой заменили заключенные и мобилизованные легкого труда и инвалиды, выполнявшие тяжелые физические работы, что отразилось на заболеваемости и смертности среди этой категории [14].
Неправильное трудоиспользование в ряде случаев не обеспечивало максимальной нормы выработки, а следовательно, не обеспечивало эту категорию лучшим питанием. Так, заключенные категории легкого труда использовались на тяжелых работах, а питание получали пониженное, согласно категории их труда. Кроме того, отсутствие опыта работ приводило к невыполнению норм выработки, что влекло за собой понижение питания.
Например, мобилизованные немцы ранее не работали на лесоразработках, не были знакомы с условиями работы в лесу, имея наличие плохой организации труда в лесу и на погрузке леса, поэтому многие из них норм не выполняли по независящим от них причинам. В связи с этим получали питание по 1-2 котлу и приходили к истощению [15].
Объекты работы на предмет установления видов работ по их тяжести и создания необходимых условий для работы с учетом сохранения здоровья не исследовались; отдаленность расположения лаготделений от производственных работ также существенно влияла на состояние контингента. Например, заключенным 10 участка Тагиллага (1942 г.) ежедневно приходилось ходить пешком 12 км [16].
3. Неудовлетворительные бытовые условия. Неподготовленность помещений к зиме отмечалась практически во всех лагерях. Нереальные строки для подготовки жилых помещений для вновь прибывающего контингента, отсутствие ресурсов, бездушное отношение администрации производств и лагерей приводило к тому, что заключенные существовали в нечеловеческих условиях. Например, бараки в 3 районе Тагиллага, в котором на 5 августа 1942 г. содержался 3101 заключенный, были недостроены, отсутствовала наружная обшивка, засыпка и печи. В сырую погоду в бараках было холодно и сыро. Территория лагеря не благоустраивалась, была завалена строительным мусором; грязь с улицы заносилась в бараки на нары. Землянки в 4 отделении Тагиллага также были перенаселены: № 1 вместо 190 чел. проживали 330 чел.; № 2 вместо 135 чел. — 340 чел.; № 3 вместо 133 чел. — 342 чел. [16]
В лагпункте Лозьева 7 отделения Ивдельлага в 1941 г. [17] окна в бараках вторых рам не имели, стекла не были промазаны замазкой; клуб-столовая не отапливалась. В 5 лагпункте было обнаружено, что бараки к зиме не были подготовлены. Сушилок для просушки одежды и обуви не сделано, в результате заключенные ложились спать в мокрой одежде и обуви.
Из-за отсутствия топлива бани, дезокамеры часто не работали, порой они просто были недостроены, поэтому регулярная и комплексная санобработка не про-
водились. Заключенные мылись без мыла и мочалок, в отдельных лагпунктах вода выдавалась с нормы. С некоторых лагпунктах заключенные мылись в лаптях, штанах и шапках. В отчетах фигурировало состояние завшивленности контингента: зачастую оно составляло 70 %. Так, в Тагиллаге на 1943 г. отмечалась 75 % завшивленность, в лагпункте № 7 она составляла 80-100 %. «На всех без исключения заключенных смотреть нет сил: все оборванные, грязные, картина беспризорных людей, которые уже несколько времени не вылезали из угольного ящика. Среди лохмотьев просвечивает грязное исхудалое тело, на ногах опорки или лапти» [11]. В бараках было холодно, поэтому заключенные спали не раздеваясь, у большинства заключенных не было постельных принадлежностей.
4. Отсутствие теплой одежды и обуви. Наличие теплой одежды и обуви в лагере далеко не удовлетворяло потребностей всех заключенных.
Обеспеченность теплой одеждой Ивдельла-га 1941 г. [17] по количеству людей в лагере (около 29 000) составляла не более 30 %, а по валенкам и бушлатам всего лишь около 20 %. Из-за недостатков обмундирования и главным образом валенок и бушлатов не выходили на работу в среднем ежедневно 18001900 человек. Во время проверки было обнаружено, что обслуга лагерных пунктов снабжалась теплым обмундированием, а работающие на основных работах не обеспечивались теплым вещдовольствием. Более того, у некоторых заключенных из лагобслуги было обнаружено по несколько комплектов теплых вещей.
5. Отсутствие достаточного количества медперсонала и медикаментов. Например, в Тагиллаге на 37 000 человек лагерного населения, в т. ч. на 3 100 коечных больных, 3 800 ослабленных и 1 700 амбулаторных имелось 38 человек врачей и среднего персонала 77 чел. [19]
6. Плохое физическое состояние заключенных, поступающих этапов из тюрем и других лагерей. Например, в Тагиллаг за второе полугодие 1942 г. поступило 23 553 чел., из них только 3 231 или 13,7 % пригодные к тяжелому физическому труду, остальные — к легкому труду и больные [20]. Многие этапы длительное время находились на пути следования. Питание заключенные получали несвоевременно и низкого качества, в лагерь поступали истощенные и больные. Восстанавливать их при существующих нормах питания было очень сложно.
В Ивдельлаге с наступлением холодов, а также из-за недостатка зимнего обмундирования и пониженного питания в октябре и ноябре резко увеличилась смертность среди заключенных (в октябре умерло 374 чел.; за 20 дней ноября- 348 чел.), чему способствовало то обстоятельство, что люди с прибывшими этапами (около 7 тыс. чел.) были резко истощены и десятки из них умерли при выгрузке из вагонов или в последующие дни. Особенно высокая смертность среди румын и немцев, прибывших из южных областей УССР, т. к. среди них было много стариков и больных [17].
7. Отсутствие контроля со стороны администрации. Крайняя удаленность от центра и управления лагерей приводила к бесконтрольности, а следовательно, существенно влияла на его обеспеченность и состояние контенгента. Например, подразделения Севурал-лага были разбросаны от Управления Ллгеря в радиусе до 250 км, причем 7 из 10 не были связаны железной дорогой.
В качестве примера ужасающего положения заключенных приведем отрывок из докладной записки по работе лагпункта в «Малые Гари» [11], расположенного в 80 км от райцентра. Начальство им совершенно не интересовалось, и в 1942 г. за исключением одного посещения никто не был. «Как территория, так и бараки-общежития донельзя загрязнены, громадная скученность, никакой санитарии... медик работает ощупью, не разбираясь ни в диагнозах, ни в медикаментах. Сами заключенные какие-то первобытные люди, но с приплюсовкой корки грязи, которая покрывает первобытного мохнатого человека как панцирем, заключенные резко истощены, имеют отдуловатый вид с блестяще-глянцевой, желто-серой кожей.
В процессе проверки лагпункта оказалось, что истинно больных — 60 чел., а не 3, как указал медик, и большая часть из них сидят в карцере. Это конура темная, сырая, совершенно не отапливающаяся. Карцер-изолятор рассчитан на 9 (максимум 12) человек. А в нем посажено около 25. Заключенные имели возможность находиться там только стоя, некоторые их них страдали поносам, которые беспокоили так сильно, что больные были посажены на парашу и в таком положении проводили и день и ночь. Эти страдальцы были заключены потому, что не выполнили процента, возложенного на них производственного плана. Когда же этих саботажников (как их называли) выпустили, то это были тени, которые не стояли на ногах. Кроме всего этого многие, особенно молодежь, были избиты начальством и стрелками.
По рассказам заключенных, да и потом подтвердилось в процессе проверки прокурора, заключенных раздевали догола и ставили на выстойку на 1-2 часа или заказывали в снег.
Наблюдался такой зверский случай, когда обессилевший отказался выходить на работу, то ему связали ноги ремнем, протолкали палку и приказали заключенного тащить волоком до производства — 3 км. Подверженный этой пытке сильно кричал, многие заключенные плакали, но процесс продолжался, причем это шествие проделывалось на глазах у детей, женщин и вольнонаемных колхозников. Когда же шествие было закончено, то с земли был поднят окровавленный кусок мяса без сознания и пульса.
Второй более потрясающий факт, чем первый, когда один из заключенных отказался выйти на работу, мотивируя, что болен, ему за отказ был вынесен приговор и быстро приведен в исполнение: саботажнику в задний проход был вколочен осиновый кол, с которым он вечером погиб и с ним же был похоронен.
Впечатление о пункте такое, что там исключительно идет производство инвалидов, которые после отбытия срока будут иждивенцами государства, а эти люди по своему возрасту могли бы быть полноценными и полезными гражданами государства. И все эти истязания идут в счет неразумному распорядку выполнения производственного плана и «хорошему своевременному» наблюдению с медицинской стороны».
На лагпункте «Пристань» Ивдельлга 1941 г. два мертвеца, которые подлежали вскрытию, два дня пролежали в холодильнике. Перед вскрытием, чтобы мертвецы несколько «отошли», их содержали в сушилке полтора дня, где бывает большое количество заключенных, мертвецы начали разлагаться, вскрытие не состоялось и начальник лагпункта решил их «водворить» в изолятор, чтобы они опять несколько «под-замерзли» [18].
9. Саботаж и членовредительство. Случаи умышленного доведения себя до истощения и инвалидности путем употребления сырой воды, непригодной травы или членовредительства были не так уж редки среди заключенных и трудомобилизованных. Так, резкое увеличение смертности в Тесьминском ОЛП Севурал-лага объяснялось не только концентрацией ослабленного румынского контингента и тем, что в данное лагерное отделение больше, чем в другие подразделения Севураллага поступало контингента из тюрем, а также тем, что на этом ОЛП был расположен центральный штрафной лагерный пункт лагеря, куда переводились злостные отказчики, многие из которых в результате систематических отказов от работы доводили себя до истощения [19].
Таким образом, на физическое состояние контингента оказывали влияние не только тяжелый труд и суровые климатические условия Урала, повсеместный голод и отсутствие ресурсов, а также то, что в целях выполнения директив НКВД относительно наращивания объема производства руководство лагерей сознательно шло на нарушения трудоиспользования спецконтенгента, используя контингент без учета отношения к категориям по труду. Для удовлетворительных показателей в отчетах лагерями использовалась
практика высылки всех больных и инвалидов в отдельные лаготделения. Кроме того, после выхода приказа о сохранении здоровья в 1943 г. довольно частыми стали случаи сокрытия истинного положения вещей.
Литература
1. Архив УФСБ СО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 129. Л. 292.
2. Архив УФСБ СО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 132. Л. 135.
3. ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 31. Д. 461. Л. 149.
4. ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 31. Д. 461. Л. 137.
5. Население Урала: ХХ век. История демографического развития / А. И. Кузьмин, А. Г. Оруджиева, Г. Е. Корнилов. — Екатеринбург, 1996.
6. Мокеров И. П. Воспроизводство населения г. Свердловска // Особенности демографического поведения городского населения Урала / И. П. Мокеров. — Свердловск, 1987.
7. Антропова Ю. Ю. Формирование основных демографических характеристик Свердловской области в первой половине XX века (исторический аспект) / Ю. Ю. Антропова // Вестник Челябинского государственного университета. — 2008. — № 8.
8. Кругликов В. В. Динамика численности населения Свердловской области в годы Великой Отечественной войны / В. В. Кругликов. — URL: Шр://тт|. m/mdex.php?artide=470&id=41.
9. Население г. Свердловска // Особенности демографического поведения городского населения Урала. — Свердловск, 1987.
10. ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 31. Д. 250. Л. 106.
11. ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 31. Д. 250. Л. 165.
12. ЦДООСО. Ф. 5248. Оп. 1. Д. 29. Л. 113-118.
13. ЦДООСО. Ф. 5248. Оп. 1. Д. 53. Л. 100.
14. ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 31. Д. 389. Л. 119.
15. ЦДООСО. Ф. 5248. Оп. 1. Д. 53. Л. 101.
16. ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 31. Д. 250. Л. 134, 134 об.
17. ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 31. Д. 172. Л. 84.
18. ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 31. Д. 172. Л. 15.
19. ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 31. Д. 250. Л. 97.
20. ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 31. Д. 402. Л. 15, 16, 17.
21. ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 31. Д. 389. Л. 181.
