CC BY
58
Химия растительного сырья. 2018. №2. С. 37-44. DOI: 10.1425 8/j cprm.2018022017
Низкомолекулярные соединения
УДК 592.988:547.926
ФИТОЭКДИСТЕРОИДЫ НАДЗЕМНОЙ ЧАСТИ SERRATULA CENTAUROUDES, ПРОИЗРАСТАЮЩЕЙ В ПРИБАЙКАЛЬЕ
© Д-Н. Олейников , Н.И. Кащенко
Институт общей и экспериментальной биологии СО РАН, ул. Сахьяновой, 6, Улан-Удэ, 670047 (Россия), e-mail: [email protected]
Serratula centauroides L. - растительный вид семейства Asteraceae, широко распространенный на территории Прибайкалья, содержащий фитоэкдистероиды. В результате хроматографического разделения из надземной части S. centauroides, произрастающей в республике Бурятия, было выделено девять соединений, идентифицированных на основании данных УФ-, ЯМР-спектроскопии и масс-спектрометрии. Впервые для вида выявлено наличие шести соединений, включая изовитексирон, 24(28)-дегидромакистерон А, 20-гидроксиэкдизона 20,22-моноацетонид, 20-гидроксиэкдизона 22-ацетат, инокостерон и макистерон С. Подтверждено присутствие в S. centauroides трех ранее обнаруженных соединений - интегристерона А, 20-гидроксиэкдизона и 2-дезокси-20-гидроксиэкдизона. Согласно данным ВЭЖХ, наибольшее содержание фитоэкдистероидов отмечено в листьях S. centauroides - 20.64 мг/г, наименьшее -в трубчатых цветках (3.75 мг/г). Основным компонентом суммы фитоэкдистероидов был 20-гидроксиэкдизон, концентрация которого в листьях достигала 15.07 мг/г. Количественный анализ водных лекарственных форм S. centauroides (отвар, настой) показал, что они характеризуются высоким содержанием фитоэкдистероидов (0.77-1.01 мг/мл) и могут быть использованы в качестве источника данной группы соединений.
Ключевые слова: Serratula centauroides, Asteraceae, фитоэкдистероиды, ВЭЖХ, масс-спектрометрия.
Исследование выполнено при финансовой поддержке проекта СО РАН № 0337-2016-0006.
Введение
Serratula L. - небольшой род семейства Asteraceae, представленный во флоре бывшего СССР 33 видами, расположенными в семи секциях [1]. На территории Прибайкалья (Иркутская область, республика Бурятия) произрастают три представителя рода: виды с ограниченным распространением - S. coronata L. [X coronata subsp. coronata, S. coronata var. manshurica (Kitag.) Kitag., S. manshurica Kitag., S. martinii Vani-ot, S. wolffii Andrae] и S. marginata Tausch |.S" gelberifolia Bar. & Skv., S. glauca Ledeb., S. laxmanni Fisch, ex DC., S. nitida var. glauca (Ledeb.) Trautv.], а также широко встречающийся вид - S. centauroides L. (S. centauroides var. centauroides, S. centauroides var. macrocephala Ledeb., S. komarovii Iljin, S. mongolica Kitag., S. yamatsutana Kitag.) [2, 3]. Среди упомянутых видов широко используется только S. coronata ввиду высокого содержания экдистероидов, обладающих анаболическим и адаптогенным действием [4]. Природные запасы S. coronata ограничены, в связи с чем представляет интерес поиск перспективных заменителей, каковым на территории Прибайкалья может считаться S. centauroides.
Различными исследователями в S. centauroides были обнаружены 20-гидроксиэкдизон, витикосте-ронЕ [5], интегристерон А и 2-дезокси-20-гидроксиэкдизон [6-8]. Ранее было показано, что содержание отдельных соединений в органах S. centauroides может подвергаться значительному варьированию в зависимости от района сбора растительного сырья. Так, для сырья, собранного в Амурской области, наиболь-Оленников Даниил Николаевич - доктор пше концентрации 20-гидроксиэкдизона были отме-
фармацевтических наук, ведущий научный сотрудник чены в семенах (4.68 мг/г), обертках (3.14 мг/г)
лаборатории медико-биологических исследований, пс , ч
, j „ и прикорневых листьях (3.05 мг/г) 6 , в то время
e-mail: olenmko^[email protected] г- г- v / г
Кащенко Нина Игоревна — кандидат фармацевтических как в образцах из Забайкальского края данное со-наук, научный сотрудник лаборатории медико- единение доминировало в стеблевых листьях
биологических исследований, e-mail: [email protected]
(13.39-16.92 мг/г) [7]. Сведения о химическом со-
Автор, с которым следует вести переписку.
ставе S. centauroides, произрастающей в Прибайкалье, ограничены данными о наличии липидов [9], эфирного масла [10] и аминокислот [11]. Известно, что экстракт S. centauroides обладает антигипоксическим [12], ноотропным, противосудорожным [13], иммунокорригирующим [14] и адаптогенным действием [15]. Удовлетворительные сырьевые запасы S. centauroides в Бурятии [16] позволяют характеризовать данный растительный вид как перспективный для дальнейшего изучения и введения в практическую медицину. В этой связи целью настоящей работы является исследование состава фитоэкдистсроидов надземной части S. centauroides, собранной в Бурятии, изучение распределения фитоэкдистероидов по органам растения и определение состава некоторых препаратов из S. centauroides.
Экспериментальная часть
Растительное сырье. Образец S. centauroides был собран в фазу цветения (20.VI.2016) в Иволгин-ском районе республики Бурятия (с. Ключи; 51°24'19.15" N, 107°5'47.32" Е; h = 714 м в.у.м.). Видовая принадлежность определена докт. фарм. наук Т.А. Асеевой (ИОЭБ СО РАН). Сырье высушивали в конвекционной печи (50 °С) до значений влажности <5%. Коммерческие образцы сырья были приобретены в ПТ Даурская заготовительная компания (трава серпухи васильковой, год сбора - 2016), а также через аптечную сеть - левзеи экстракт жидкий (ООО Камелия HI 111, г. Лобня, Московская обл., Россия, серия 050816).
Общие экспериментальные условия. Для колоночной хроматографии (КХ) применяли оксид алюминия (А1203), обращенно-фазовый силикагель (ОФ-SiO:) и Si02 (Sigma-Aldrich, St. Louis, MO, USA). Препаративную ВЭЖХ осуществляли на жидкостном хроматографе Summit (Dionex, Sunnyvale, CA, USA); колонка LiChrospher PR-18 (250x10 мм, 0 10 мкм; Supelco, Bellefonte, PA, USA); v 1 мл/мин; температура колонки 35 °C. Спектрофотометрические исследования проводили на спектрофотометре СФ-2000 (ОКБ Спектр, Санкт-Петербург, Россия); MC-анализ - на ЗО-масс-спсктромстрс LCMS-8050 (Shimadzu, Columbia, MD, USA). Спектры ЯМР регистрировали на ЯМР-спектрометре VXR 500S (Varían, Palo Alto, CA, USA). Отвар и настой готовили согласно рекомендациям ОФС 1.4.1.0018.15.
Экстракция и фракционирование. Измельченное растительное сырье (3.5 кг) экстрагировали 70% этанолом (1 : 10) в УЗ-ванне (100 Вт, частота 35 кГц) при 40 °С в течение 2 ч дважды. Спиртовое извлечение отфильтровывали, концентрировали до водного остатка, который подвергали жидкофазной экстракции гексаном (фракция 1; 38.5 г) и смесью этилацетат-этанол (5 : 1; 334.6 г) (фракция 2). Фракцию 2 (150 г) фильтровали через слой А1203 (нейтральный, Brockmann I; 2 кг), который промывали 90% этанолом (20 л). В результате чего получена фракция фитоэкдистероидов (35 г), которую хроматографировали на ОФ-SiO: (КХ, 5x30 см, элюент Н20-ацетонитрил 100 : 0—>0 : 100) и Si02 (КХ, 5x50 см, элюент гексан-этилацетат 100 : 0—»70 : 30). Фракции близкого состава объединяли, рехроматографировали на ОФ-SiO: и далее на препаративной ВЭЖХ [подвижная фаза Н20 (А), ацетонитрил (В); градиентный режим (% В): 0-20 мин 10-20%, 20-60 мин 20-50%; v 1 мл/мин; температура колонки 35 °С; УФ-детектор, X 245 нм]. В результате было выделено девять соединений, идентифицированных на основании данных УФ-, ЯМР-спектроскопии и масс-спектрометрии как интегристерон А (48 мг, 1) [17], 20-гидроксиэкдизон (214 мг, 2) [17], изовитек-сирон (11 мг, 3) [17], 24(28)-дегидромакистерон А (10 мг, 4) [18], 20-гидроксиэвдизона 20,22-моноацетонид (14 мг, 5) [19], 20-гидроксиэвдизона 22-ацетат (32 мг, 6) [20], инокостерон (54 мг, 7) [21], 2-дезокси-20-гидроксиэкдизон (25 мг, 8) [22], макистерон С (12 мг, 9) [17].
Интегристерон А (1). tR 10.85 мин. С27Н4408. УФ-спектр, Х^, нм (МеОН): 240. ESI-MC, m/z: 535 [М+Н]+, 519 [M+Na]+, 497 [М+Н]+ (100%), 479 [(М+Н)-Н20]+, 461 [(М+Н)-2хН20]+, 443 [(М+Н)-3 хН20]+, 425 [(М+Н)-4хН20]+, 161 [QH1703]+, 160 [С8Н1603]+, 143 [С8Н1703-Н20]+, 117 [С6Н1302]+.
20-Гидроксиэкдизон (2). tR 11.42 мин. С27Н4407. УФ-спектр, /.П|(|Х. нм (МеОН): 240. ESI-MC, т/г. 519 [М+К]+, 503 [M+Na]+, 481 [М+Н]+ (100%), 463 [(М+Н)-Н20]+, 445 [(М+Н)-2хН20]+, 427 [(М+Н)-3 хН20]+, 409 [(М+Н)-4 хН20]+, 161 [С8Н1703]+, 160 [С8Н1603]+, 143 [С8Н1703-Н20]+, 117 [С6Н1302]+.
Изовитексирон (3). tR 17.38 мин. С27Н4207. УФ-спектр, нм (МеОН): 242. ESI-MC, m/z: 517 [М+К]+, 501 [M+Na]+, 479 [М+Н]+ (100%), 461 [(М+Н)-Н20]+, 443 [(М+Н)-2хН20]+, 425 [(М+Н)-3 хН20]+, 407 [(М+Н)-4хН20]+, 143 [С8Н1502]+, 142 [С8Н1402]+, 99 [С6НпО]+.
24(28)-Дегидромакистерон А (4). tR 18.61 мин. С28Н4407. УФ-спектр, Х^, нм (МеОН): 244. ESI-MC, m/z: 531 [М+К]+, 515 [M+Na]+, 493 [М+Н]+, 475 [(М+Н)-Н20]+ (100%), 457 [(М+Н)-2хН20]+, 439 [(М+Н)-ЗхН20]+, 421 [(М+Н)-4хН20]+, 173 [С9Н1703]+, 172 [С9Н1603]+, 155 [С9Н1703-Н20]+, 129 [С7Н1302]+.
20-Гидроксиэкдизона 20,22-моноацетонид (5). tR 19.65 мин. СзоН4807. УФ-спектр, нм (МеОН): 241. ESI-MC, т/г 521 [М+Н]+, 503 [(М+Н)-Н20]+ (100%), 485 [(М+Н)-2хН20]+, 467 [(М+Н)-3 хН20]+, 449 [(М+Н)-4хН20]+, 201 [С„Н2103]+, 200 [C„H20O3]+, 183 [С„Н2103-Н20]+.
20-Гидроксиэкдизона 22-ацетат (6). tR 23.40 мин. С29Н4608. УФ-спектр, нм (МеОН): 241. ESI-MC, т/г 561 [М+К]+, 545 [M+Na]+, 523 [М+Н]+, 505 [(М+Н)-Н20]+ (100%), 487 [(М+Н)-2хН20]+, 469 [(М+Н)-ЗхН20]+, 451 [(М+Н)-4 хН20]+, 203 [С10Н19О4]+, 202 [С10Н18О4]+, 185 [С10Н19О4-Н2О]+, 161 [С8Н1703]+, 159 [С8Н1503]+, 143 [С8Н1703-Н20]+, 117 [С6Н1302]+, 43 [С2Н30]+.
Инокостерон (7). tR 25.43 мин. С27Н4407. УФ-спектр, Кж, нм (МеОН): 242. ESI-MC, m/z: 519 [М+К]+, 503 [M+Na]+, 481 [М+Н]+ (100%), 463 [(М+Н)-Н20]+, 445 [(М+Н)-2хН20]+, 427 [(М+Н)-3 хН20]+, 409 [(М+Н)-4хН20]+, 161 [С8Н1703]+, 160 [С8Н1603]+, 143 [С8Н1703-Н20]+, 117 [С6Н1302]+.
2-Дезокси-20-гидроксиэкдизон (8). tR 27.31 мин. С27Н4406. УФ-спектр, Хтах, нм (МеОН): 244. ESI-MC, т/г 465 [М+Н]+, 447 [(М+Н)-Н20]+, 429 [(М+Н)-2хН20]+ (100%), 411 [(М+Н)-3 хН20]+, 161 [С8Н1703]+, 160 [С8Н1603]+, 143 [С8Н1703-Н20]+, 117 [С6Н1302]+.
Машстерон С (9). tR 28.03 мин. С29Н4807. УФ-спектр, нм (МеОН): 242. ESI-MC, m/z: 547 [М+К]+, 531 [M+Na]+, 509 [М+Н]+, 491 [(М+Н)-Н20]+, 473 [(М+Н)-2хН20]+ (100%), 455 [(М+Н)-3 хН20]+, 437 [(М+Н)-4хН20]+, 175 [СЛ1903]+, 174 [С9Н1803]+, 157 [С9Н1903-Н20]+, 131 [С7Н1502]+.
ВЭЖХ-ДМД-ИЭР/МС. Анализ осуществляли на жидкостном хроматографе LCMS-8050 (Shimadzu, Columbia, MD, USA), соединенном с диодно-матричным детектором (ДМД) и 3Q детектором с ионизацией электрораспылением (ИЭР/МС; electrospray ionization, ESI), используя колонку GLC Mastro С18 (150 х 2.1 мм, О 3 мкм; Shimadzu, Kyoto, Japan). Условия ВЭЖХ: подвижная фаза, элюент А - вода, элюент В -ацетонитрил; программа градиента - 0-7 мин 18-20% В, 7-20 мин 20% В, 20-32 мин 20-45% В, 32-35 мин 45-18% В; инжектируемый объем - 1 мкл; скорость потока - 200 мкл/мин, температура колонки - 30 °С; диапазон сканирования спектров поглощения - 200-600 нм. Условия ИЭР/МС: режим ионизации - электрораспыление (отрицательные ионы); температура интерфейса ИЭР - 300 °С; температура линии десоль-ватации - 250 °С; температура нагревательного блока - 400 °С; скорость газа-распылителя (N2) - 3 л/мин; скорость газа-нагревателя (воздух) - 10 л/мин; давление газа, используемого для диссоциации, индуцируемой соударением (CID gas, Ar) - 270 kPa; скорость Ar - 0,3 мл/мин; напряжение на капилляре - 3 кВ; диапазон сканирования масс (m/z) 100-1900.
Микроколоночная ВЭЖХ-УФ. Количественный анализ осуществляли на микроколоночном жидкостном хроматографе Милихром А-02 (Эконова, Новосибирск, Россия) на колонке ProntoSIL-120-5-C18 AQ (2 х 75 мм, 0 5 мкм; Metrohm AG, Herisau, Switzerland); подвижная фаза: 0.2 М LiC104 в 0.006 М НС104 (А), ацетонитрил (В); градиентный режим (% В): 0^4-0 мин 5-90; v 150 мкл/мин; температура колонки 35 °С; УФ-детектор, X 245 нм. Расчет содержания фитоэкдистероидов проводили по 20-гидроксиэкдизону (ООО Фитопанацея, Москва, Россия) с учетом разницы в молекулярных массах соединений. Результаты представлены в виде среднего значения из трех параллельных определений (± стандартное отклонение, SD).
Обсуждение результатов
Фитоэкдистероиды надземной части S. centauroides. В результате хроматографического разделения фракции фитоэкдистсроидов из надземной части S. centauroides было выделено девять соединений, идентифицированных на основании спектральных данных как интегристерон А (1), 20-гидроксиэкдизон (2), изовитексирон (3) [17], 24(28)-дегидромакистерон А (4) [18], 20-гидроксиэкдизона 20,22-моноацетонид (5) [19], 20-гидроксиэкдизона 22-ацетат (6) [20], инокостерон (7) [21], 2-дезокси-20-гидроксиэкдизон (8) [22], макистерон С (9) [17] (рис.). Компоненты 1, 2 и 8 были ранее обнаружены в S. centauroides, произрастающей в Амурской области [6] и Забайкальском крае [7]; соединения 3-7 и 9 впервые выявлены для данного вида. Следует отметить, что присутствие 3 было установлено в S. coronata L. [23]; 5 - в S. chinensis S. Moore [24], S. coronata [25] и S. strangulata Iljin [26]; 6 - в S. chinensis [27], S. coronata [28], S. tinetoria L. [29]; 7 -в S. coronata [28], а также четырех видах близкого к Serratula рода Klasea [30]; 9 - в S. Coronata [23]. Таким образом, 24(28)-дегидромакистерон А (4) выделен впервые из представителя рода Serratula.
Исследование распределения четырех доминирующих фитоэкдистероидов (1, 2, 7, 8) в надземной части S. centauroides методом ВЭЖХ-УФ показало, что наибольшее содержание компонентов характерно для листьев (20.64 мг/г) и стеблей (16.20 мг/г) (табл. 1). Суммарная концентрация фитоэкдистероидов в трубчатых цветках была значительно ниже и составила 3.75 мг/г. Основным соединением во всех органах был 20-гидроксиэвдизон (2), содержание которого варьировало от 1.53 мг/г в цветках до 15.07 мг/г в листьях. Интегристерон А (1), инокостерон (7) и 2-дезокси-20-гидроксиэвдизон (8) были минорными компонентами с содержанием 1.28-1.56, 0.93-2.53 и 1.12-1.48 мг/г соответственно.
Хроматограммы фракции фитоэкдистероидов из травы S. centauroides при длине волны 245 нм (I; увеличенные фрагменты - II, III) и в режиме SIM для положительных ионов с miz 465, 479, 481, 493, 497, 509, 521 и 523 (IV; объединенный вариант). Числами обозначены положение и структуры соединений: 1 - интегристерон А, 2 - 20-гидроксиэкдизон, 3 - изовитексирон, 4 - 24(28)-дегидромакистерон А, 5 - 20-гидроксиэкдизона 20,22-моноацетонид, 6 - 20-гидроксиэкдизона 22-ацетат, 7 - инокостерон, 8 - 2-дезокси-20-гидроксиэкдизон, 9 - макистерон С. На V - спектр поглощения соединения 2. На VI-XIV - спектры ESI в режиме положительных ионов для соединений 1-9 соответственно.
Ранние сведения о содержании фитоэкдистероидов в органах & сс>маит1ск>.х. собранных в Забайкальском крае, указывали на сходный характер накопления отдельных соединений. Так, концентрация основного компонента 2 в листьях, стеблях и цветках была 8.79-16.92, 4.51-14.16 и 6.49 мг/г соответственно [7]. Для растений, произрастающих в Амурской области, показатели содержания 2 были значительно ниже, составляя 0.20-1.35, 0.05-0.81 и 0.68 мг/г, соответственно, для листьев, стеблей и цветков [6]. Полученные сведения указывали на то, что правила распределения фитоэкдистероидов в органах & семаиго 'ик'л близки для территорий с различными экологическими условиями.
Содержание фитоэкдистероидов в лекарственных формах Б. сеп1аиго1с1е$. Несмотря на важность информации о составе и количественном содержании фитокомпонентов в исходном сырье, особого внимания заслуживают исследования лекарственных форм из растений. В этой связи нами определено содержание фитоэкдистероидов в двух наиболее часто применяемых лекарственных формах из растительного сырья - в отваре и настое. Проведенные исследования показали, что, несмотря на некоторую архаичность обеих лекарственных форм, их можно охарактеризовать как высококонцентрированные (табл. 2).
Суммарное содержание фитоэкдистероидов в отваре и настое & сеп1аиго1с1е$ было 1008.46 и 777.85 мкг/мл соответственно. В качестве сравнения был исследован коммерческий экдистероид-содержащий препарат - левзеи экстракт жидкий, и показано, что концентрация фитоэкдистероидов в нем была значительно ниже - 443.05 мкг/мл.
Следует также отметить высокую экстракционную способность воды как растворителя для извлечения фитоэкдистероидов из растительного сырья. Степень перехода целевых веществ из травы & сешаи-го1йе8 в водный экстракт составила 97.4 и 75.2%, соответственно, для отвара и настоя. Учитывая показатели рекомендованных суточных доз приема растительных отваров и настоев (300-400 мл/сут.), можно отметить, что максимальный уровень потребления фитоэкдистероидов при применении отвара и настоя травы & сеп1аиго1с1е$ составит 403 и 311 мг/сут., соответственно, что значительно выше такового при использовании левзеи экстракта жидкого (1.33 мг/сут.).
Таблица 1. Содержание фитоэкдистероидов в органах S. centauroides, мг/г ± SD
Соединение Листья Трубчатые цветки Стебли
Интегристерон А (1) 1.56 ±0.03 1.29 ±0.02 1.28 ±0.02
20-Гидроксиэкдизон (2) 15.07 ±0.30 1.53 ±0.03 12.74 ±0.25
Инокостерон (7) 2.53 ±0.05 0.93 ±0.02 1.06 ±0.02
2-Дезокси-20-гидроксиэкдизон (8) 1.48 ±0.02 <0.01 1.12 ±0.02
Суммарное содержание 20.64 3.75 16.20
От массы воздушно-сухого сырья.
Таблица 2. Содержание фитоэкдистероидов в отваре и настое из травы X семаиго 'ик'л и левзеи экстракте жидком и суточное потребление фитоэкдистероидов
Соединение Отвар S. centauroides Настой S. centauroides Левзеи экстракт жидкий
Интегристерон А (1), мкг/мл 67.45±1.34 64.7Ш.29 -
20-Гидроксиэкдизон (2), мкг/мл 791.84±15.83 567.99±11.35 432.79±8.65
Инокостерон (7), мкг/мл 117.8Ш.35 115.32±2.30 10.26±0.21
2-Дезокси-20-гидроксиэкдизон (8), мкг/мл 31.36±0.61 29.83±0.59 -
Суммарное содержание фитоэкдистероидов, мкг/мл 1008.46 777.85 443.05
Рекомендованная доза приема средства, мл/сут. 300-400 ЗОО^ЮО 1.5-3.0
Суточное потребление фитоэкдистероидов, мг/сут. 302^103 233-311 0.67-1.33
Содержание фитоэкдистероидов в образце травы Я. сеШаигогЛея (ПТ Даурская заготовительная компания, год сбора -2016): 1 - 1.47 ± 0.03 мг/г, 2 - 12.97 ± 0.25 мг/г, 7 - 2.41 ± 0.05 мг/г, 8 - 0.43 ± 0.01 мг/г. ООО Камелия НПП (г. Лобня, Московская обл., Россия), серия 050816.
В настоящее время к числу доступных официнальных лекарственных средств растительного происхождения, содержащих фитоэкдистероиды в качестве действующих веществ, относятся препараты левзеи сафлоровидной в виде экстракта жидкого, а также таблетированные (капсулированные) формы экстрактов левзеи сафлоровидной (Левзея П), серпухи венценосной (Экдифит, Серпистен) и субстанции 20-гидро-ксиэкдизона (Экдистен) [31]. В этой связи поиски растений, накопителей фитоэкдистероидов. остаются актуальными. Трава X сетаиго'ик'л. широко распространенного в Сибири растительного вида, содержит
фитоэкдистероиды, в том числе доминирующий в ней 20-гидроксиэкдизон, обладающий выраженным анаболическим и адаитогенным действием [32]. Сведения о количественном содержании фитоэкдистероидов в S. centauroides позволяют охарактеризовать данный вид как накопитель и предложить его в качестве альтернативного источника этой группы соединений. Следует также отметить, что имеющийся в России ассортимент экдистероид-содержащих средств отличается низким содержанием действующих веществ, что не позволяет достичь терапевтических концентраций, оказывающих сколько-нибудь заметный биологический эффект. Применение водных лекарственных форм из S. centauroides (отвар, настой) приводит к адекватному уровню потребления фитоэкдистероидов (не менее 350-400 мг/сут.), обеспечивающему выраженное фармакологическое действие [33]. Таким образом, трава S. centauroides и препараты из нее являются перспективным лекарственным растительным сырьем, содержащим фитоэкдистсроиды.
Выводы
1. Впервые проведено исследование состава фитоэкдистероидов травы Serratula centauroides L., произрастающей в республике Бурятия (Прибайкалье), и выявлено присутствие девяти соединений, в том числе впервые для вида - изовитексирона, 24(28)-дегидромакистерона А, 20-гидроксиэкдизона 20,22-моноацетонида, 20-гидроксиэкдизона 22-ацетата, инокостерона и макистерона С.
2. Установлено, что наибольшее содержание фитоэкдистероидов характерно для листьев S. centauroides (20.64 мг/г).
3. Анализ водных лекарственных форм S. centauroides (отвар, настой) показал, что концентрация фитоэкдистероидов в них была больше таковой в экстракте левзеи жидком.
Список литературы
1. Флора СССР. Москва, Ленинград: АН СССР, 1963. Т. XXVIII. С. 265-302.
2. Конспект флоры Иркутской области (сосудистые растения) / ред. Л.И. Малышева. Иркутск, 2008. С. 240-241.
3. Определитель растений Бурятии. Улан-Удэ, 2001. С. 552-553.
4. Фитоэкдистероиды. Санкт-Петербург, 2003. 293 с.
5. Abubakirov N.K. Ecdysteroids of flowering plants (Angiospermae) // Chem. Nat. Сотр. 1981. Vol. 17. Pp. 489-503.
6. Vorob'eva A.N., Rybin V.G., Zarembo E.V., Boltenkov E.V., Verbitskii G.A. Phytoecdysteroids from Serratula ko-marovii II Chem. Nat. Сотр. 2004. Vol. 40. Pp. 492^195.
7. Vorob'eva A.N., Rybin V.G., Zarembo E.V., Boltenkov E.V. Phytoecdysteroids from Serratula centauroides // Chem. Nat. Сотр. 2005. Vol. 41. Pp. 105-106.
8. Rybin V.G., Boltenkov E., Novozhilova E. Application of high-performance liquid chromatography for simultaneous identification of integristerone A, 20-hydroxyecdysone, ecdysone and 2-desoxy-20-hydroxyecdysone // Nat. Prod. Commun. 2007. Vol. 2. Pp. 1101-1104.
9. Tsybiktarova L.P., Taraskin V.V., Nikolaeva I.G., Radnaeva L.D., Nikolaeva G.G., Garmaeva L.L. Lipids from Serratula centauroides // Chem. Nat. Сотр. 2016. Vol. 52. Pp. 294-295.
10. Tsybiktarova L.P., Taraskin V.V., Nikolaeva I.G., Radnaeva L.D., Gereltu В., Nikolaeva G.G. Constituent composition of essential oil from Serratula centauroides // Chem. Nat. Сотр. 2016. Vol. 52. Pp. 1123-1124.
11. Tsybiktarova L.P., Nikolaeva I.G., Nikolaeva G.G. Amino acids from Serratula centauroides // Chem. Nat. Сотр. 2017. Vol. 53. Pp. 203-204.
12. Свиридов И.В., Разуваева Я.Г., Шантанова Л.Н. Антигипоксические свойства сухого экстракта из Serratula centauroides II Бюлл. ВСНЦ СО РАМН. 2014. №6. С. 77-79.
13. Свиридов И.В., Разуваева Я.Г., Шантанова Л.Н. Ноотропные и противосудорожные свойства сухого экстракта из Serratula centauroides II Бюлл. ВСНЦ СО РАМН. 2015. №2. С. 89-92.
14. Свиридов И.В., Хобракова В.Б., Шантанова Л.Н. Иммунокорригирующее действие экстракта Serratula centauroides // Сибирский медицинский журнал. 2015. №5. С. 120-122.
15. Свиридов И.В. Адаптогенные свойства экстракта сухого Serratula centauroides: автореферат ... канд. мед. наук. Улан-Удэ, 2016. 23 с.
16. Цыбикгарова Л.П. Фармакогностическое исследование Serratula centauroides L. и разработка лекарственного средства на ее основе, обладающего адаптогенной активностью: автореферат ... канд. фарм. наук. Улан-Удэ, 2016.21 с.
17. Vokac К., Budesinsky М., Harmatha J. Minor ecdysteroid components of Leuzea carthamoides II Collect. Czech. Chem. Commun. 2002. Vol. 67. Pp. 124-139.
18. Budesinsky M., Vokac K., Harmatha J., Cvacka J. Additional minor ecdysteroid components of Leuzea carthamoides U Steroids. 2008. Vol. 73. Pp. 502-514.
19. Bastaev U.A., Abubakirov N.K. Phytoecdysteroids of Rhaponticum carthamoides // Chem. Nat. Сотр. 1987. Vol. 23. Pp. 565-568.
20. Bückmann D., Starnecker G., Tomaschko K.-H., Wilhelm E., Lafont R., Girault J.-P. Isolation and identification of major ecdysteroids from the pycnogonid Pycnogonum litorale (Ström) (Arthropoda, Pantopoda) // J. Comp. Physiol. В. 1986. Vol. 156. Pp. 759-765.
21. Hikino H., Mohri K., Hikino Y., Arihara S., Takemoto T. Inokosterone, an insect metamorphosing substance from Achyranthes faurier. Absolute configuration and synthesis // Tetrahedron. 1976. Vol. 32. Pp. 3015-3021.
22. Parameswaran P.S., Naik C.G., Gonsalves C., Achuthankutty C.T. Isolation of 2-deoxyecdysterone, a novel oxytocic agent, from amarine Zoanthus sp. // J. Indian Inst. Sei. 2001. Vol. 81. Pp. 169-173.
23. Hunyadi A., Gergely A., Simon A., Töth G., Veress G., Bäthori M. Preparative-scale chromatography of ecdysteroids of Serratula wolffii Andrae // J. Chrom. Sei. 2007. Vol. 45. Pp. 76-86.
24. Tang H.-J., Fan C.-L., Wang G.-Y., Wei W., Wang Y., Ye W.-C. Chemical constituents from roots tubers of Serratula chinensis II Chin. Trad. Herb. Drugs. 2014. Vol. 45. Pp. 906-912.
25. Miladera K., Saatov Z., Kholodova Yu.D., Gorovits M.B., Shashkov A.S., Abubakirov N.K. Phytoecdysteroids of plants of the genus Serratula. Ajugasterone С 20,22-monoacetonide from Serratura wolffii II Chem. Nat. Comp. 1992. Vol. 28. Pp. 59-63.
26. Dai J.-Q., Cai Y.-J., Shi Y.-P., Zhang Y.-H., Liu Z.-L., Yang L., Li Y. Antioxidant activity of ecdysteroids from Serratula strangulata II Chin. J. Chem. 2002. Vol. 20. Pp. 497-501.
27. Ling Т., Zhang Z., Xia Т., Ling W., Wan X. Phytoecdysteroids and other constituents from the roots of Klaseopsis chinensis II Biochem. Syst. Ecol. 2009. Vol. 37. Pp. 49-51.
28. Odinokov V.N., Galyautdinov I.V., Nedopekin D.V., Khalilov L.M., Shashkov A.S., Kachala V.V., Dinan L., Lafont R. Phytoecdysteroids from the juice of Serratula coronata L. (Asteraceae) // Insect Biochem. Molec. Biol. 2002. Vol. 32. Pp. 161-165.
29. Rudel D., Bathori M., Gharbi J., Girault J.-P., Racz I., Melis K., Szendrei К., Lafont R. New ecdysteroids from Serratula tinctoria И Planta Med. 1992. Vol. 92. Pp. 358-364.
30. Володина С.О. Экдистероидсодержащие растения: Ресурсы и биотехнологическое значение: дисс. ... канд. биол. наук. Сыктывкар, 2006. 195 с.
31. Справочник лекарственных средств: PJIC. [Электронный ресурс]. URL: http://www.rlsnet.ru.
32. Syrov V.N., Saatov Z., Sagdullaev S.S., Mamatkhanov A.U. Study of the structure - anabolic activity relationship for phytoecdysteroids extracted from some plant of Central Asia // Pharm. Chem. J. 2001. Vol. 35. Pp. 667-671.
33. Parr M.K., Botre F., Naß A., Hengevoss J., Diel P., Wolber G. Ecdysteroids: A novel class of anabolic agents? // Biol. Sport. 2015. Vol. 32. Pp. 169-173.
Поступило в редакцию 26 апреля 2017 г.
После переработки 1 ноября 2017 г.
Для цитирования: Олейников Д.Н., Кащенко Н.И. Фитоэкдистероиды надземной части ЗеггаЫа Сеп1аигоис1е5, произрастающей в Прибайкалье // Химия растительного сырья. 2018. №2. С. 37^14. 001: 10.14258^сргт.2018022017
Olennikov D.N.*, Kashchenko N.I. PHYTOECDYSTEROIDS OF SERRATULA CENTAUROIDES HERB FROM CISBAIKALIA
Institute of General and Experimental Biology, Siberian Branch, Russian Academy of Science, ul. Sakh'yanovoy, 6,
Ulan-Ude, 670047 (Russia), e-mail: [email protected]
Serratula centauroides L. is a plant species of Asteraceae family widespread in Cisbaiklia and containing phytoecdysteroids. As a result of chromatographic separation of the aerial part of S. centauroides growing in Buryatia Republic nine compounds were isolated and identified based on UV, NMR and mass spectrometry data. The presence of six compounds including isovitexirone, 24(28)-dehydromakisterone, 20-hydroxyecdysone 20,22-monoacetonide, 20-hydroxyecdysone 22-acetate, inokosterone and makisterone C was detected for the first time in this species. Three previously detected compounds were confirmed in S. centauroides like integristerone A, 20-hydroxyecdysone and 2-deoxy-20-hydroxyecdysone. According to HPLC data, the highest content of phytoecdysteroids was observed in the leaves of S. centauroides (20.64 mg/g) and lowest in tubular flowers (3.75 mg/g). The main component of the phytoecdysteroids sum was 20-hydroxyecdysone which concentration in the leaves reached 15.07 mg/g. Quantitative analysis of the aqueous medicinal preparations of S. centauroides (decoction, infusion) showed high phytoecdysteroids content (0.77-1.01 mg/mL) and its can be concluded as a source of this group of compounds.
Keywords: Serratula centauroides, Asteraceae, phytoecdysteroids, HPLC, mass spectrometry.
Corresponding author.
References
1. Flora SSSR. [Flora of the USSR], Moskva, Leningrad, 1963, vol. XXVIII, pp. 265-302. (in Russ.).
2. Konspekt flory Irkutskoi oblasti (sosudistye rasteniia). [Abstract of the flora of the Irkutsk region (vascular plants)], ed. L.I. Malysheva. Irkutsk, 2008, pp. 240-241. (in Russ.).
3. Opredelitel' rastenii Buriatii. [The determinant of plants in Buryatia], Ulan-Ude, 2001, pp. 552-553. (in Russ.).
4. Fitoekdisteroidy. [Phytoecdysteroids], Sankt-Peterburg, 2003, 293 p. (in Russ.).
5. Abubakirov N.K. Chem. Nat. Comp., 1981, vol. 17, pp. 489-503.
6. Vorob'eva A.N., Rybin V.G., Zarembo E.V., Boltenkov E.V., Verbitskii G.A. Chem. Nat. Comp., 2004, vol. 40, pp. 492^95.
7. Vorob'eva A.N., Rybin V.G., Zarembo E.V., Boltenkov E.V. Chem. Nat. Comp., 2005, vol. 41, pp. 105-106.
8. Rybin V.G., Boltenkov E., Novozhilova E. Nat. Prod. Commun., 2007, vol. 2, pp. 1101-1104.
9. Tsybiktarova L.P., Taraskin V.V., Nikolaeva I.G., Radnaeva L.D., Nikolaeva G.G., Garmaeva L.L. Chem. Nat. Comp., 2016, vol. 52, pp. 294-295.
10. Tsybiktarova L.P., Taraskin V.V., Nikolaeva I.G., Radnaeva L.D., Gereltu B., Nikolaeva G.G. Chem. Nat. Comp., 2016, vol. 52, pp. 1123-1124.
11. Tsybiktarova L.P., Nikolaeva I.G., Nikolaeva G.G. Chem. Nat. Comp., 2017, vol. 53, pp. 203-204.
12. Sviridov I.V., Razuvaeva Ia.G., Shantanova L.N. Biull. VSNTs SO RAMN, 2014, no. 6, pp. 77-79. (in Russ.).
13. Sviridov I.V., Razuvaeva Ia.G., Shantanova L.N. Biull. VSNTs SO RAMN, 2015, no. 2, pp. 89-92. (in Russ.).
14. Sviridov I.V., Khobrakova V.B., Shantanova L.N. Sibirskii medetsinskii zhurnal, 2015, no. 5, pp. 120-122. (in Russ.).
15. Sviridov I.V. Adaptogennye svoistva ekstrakta sukhogo Serratula centauroides: avtoreferat ... kand. med. n. [Adap-togenic properties of the extract of dry Serratula centauroides. Author's abstract... cand. medical sciences], Ulan-Ude, 2016,23 p. (in Russ.).
16. Tsybiktarova L.P. Farmakognosticheskoe issledovanie Serratula centauroides L. i razrabotka lekarstvennogo sredstva na ee osnove, obladaiushchego adaptogennoi aktivnost'iu: avtoreferat ... kand. farm. nauk. [Pharmacognos-tic study of Serratula centauroides L. and the development of a drug based on it, which has adaptogenic activity. Author's abstract... cand. farm, sciences], Ulan-Ude, 2016, 21 p. (in Russ.).
17. Vokäc K., Budesinsky M., Harmatha J. Collect. Czech. Chem. Commun., 2002, vol. 67, pp. 124-139.
18. Budesinsky M., Vokäc K., Harmatha J., Cvacka J. Steroids, 2008, vol. 73, pp. 502-514.
19. Bastaev U.A., Abubakirov N.K. Chem. Nat. Comp., 1987, vol. 23, pp. 565-568.
20. Bückmann D., Starnecker G., Tomaschko K.-H., Wilhelm E., Lafont R., Girault J.-P. J. Comp. Physiol. B., 1986, vol. 156, pp. 759-765.
21. Hikino H„ Mohri K., Hikino Y., Arihara S., Takemoto T. Tetrahedron, 1976, vol. 32, pp. 3015-3021.
22. Parameswaran P.S., Naik C.G., Gonsalves C., Achuthankutty C.T. J. Indian Inst. Sei., 2001, vol. 81, pp. 169-173.
23. Hunyadi A., Gergely A., Simon A., Töth G, Veress G., Bäthori M. J. Chrom. Sei., 2007, vol. 45, pp. 76-86.
24. Tang H.-J., Fan C.-L., Wang G.-Y., Wei W., Wang Y, Ye W.-C. Chin. Trad. Herb. Drugs., 2014, vol. 45, pp. 906-912.
25. Miladera K., Saatov Z., Kholodova Yu.D., Gorovits M.B., Shashkov A.S., Abubakirov N.K. Chem. Nat. Comp., 1992, vol. 28, pp. 59-63.
26. Dai J.-Q., Cai Y.-J., Shi Y.-P., Zhang Y.-H., Liu Z.-L., Yang L., Li Y. Chin. J. Chem., 2002, vol. 20, pp. 497-501.
27. Ling T., Zhang Z., Xia T., Ling W., Wan X. Biochem. Syst. Ecol., 2009, vol. 37, pp. 49-51.
28. Odinokov V.N., Galyautdinov I.V., Nedopekin D.V., Khalilov L.M., Shashkov A.S., Kachala V.V., Dinan L., Lafont R. Insect Biochem. Molec. Biol., 2002, vol. 32, pp. 161-165.
29. Rudel D., Bathori M., Gharbi J., Girault J.-P., Racz I., Melis K., Szendrei K, Lafont R. Planta Med., 1992, vol. 92, pp. 358-364.
30. Volodina S.O. Ekdisteroidsoderzhashchie rasteniia: Resursy i biotekhnologicheskoe znachenie: diss. ... kand. biol. nauk. [Ecdysteroid-containing plants: Resources and biotechnological significance. Diss. ... cand. Biol, sciences.]. Syktyvkar, 2006, 195 p. (in Russ.).
31. Spravochnik lekarstvennykh sredstv: RLS. [Reference book of medicines: RLS], [Electronic resource], URL: http://www.rlsnet.ru. (in Russ.).
32. Syrov V.N., Saatov Z., Sagdullaev S.S., Mamatkhanov A.U. Pharm. Chem. J., 2001, vol. 35, pp. 667-671.
33. Parr M.K, Botre F., Naß A., Hengevoss J., Diel P., Wolber G. Biol. Sport., 2015, vol. 32, pp. 169-173.
Received April 26, 2017 Revised November 1, 2017
For citing: Olennikov D.N., Kashchenko N.I. Khimiya Rastitel'nogo Syr'ya, 2018, no. 2, pp. 37-44. (in Russ.). DOI: 10.14258/jcprm.2018022017
