CC BY
27
Научная статья УДК 908:911.3
DOI: 10.15507/2076-2577.013.2021.02.158-168
ISSN 2076-2577 (Print), 2541-982X (Online)
Финно-угорские народы Республики Казахстан: динамика численности, размещение, миграционные процессы
Григорий Леонидович Поносов Павел Станиславович Дмитриев Татьяна Николаевна Лысакова
Северо-Казахстанский университет имени Манаша Козыбаева, Петропавловск, Казахстан
Артур Модестович Носонов
Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва, Саранск, Россия Ян Анджей Вендт
Гданьский университет, Гданьск, Польша
Введение. В статье предпринята попытка анализа динамики численности и особенностей размещения финно-угорских народов на территории Казахстана в конце XX - начале XXI в.
Материалы и методы. В основу исследования легли статистические данные переписей населения СССР и Казахстана за 1970-2009 гг. и литература по проблеме. Исследование выполнено на базе сравнительно-исторического, статистического и системного подходов, которые позволили раскрыть динамику этногеографического развития финно-угорских народов в Казахстане.
Результаты исследования и их обсуждение. На территории Республики Казахстан в настоящее время проживают 13 финно-угорских народов. На основании проведенного анализа данных последних пяти переписей населения было сделано предположение о взаимосвязи численности этносов с численностью народов, сходных по языку и культуре, с политической ситуацией в стране, социальными и культурными условиями. Рассмотрен вопрос о расселении финно-угорских народов по регионам Казахстана.
Заключение. Финно-угорские народы, проживающие на территории Казахстана с конца XIX в., сохраняют связь со своей исторической родиной, культурную и этническую самобытность. После распада Союза Советских Социалистических Республик численность большинства из них начала стремительно уменьшаться из-за активного оттока населения на этническую родину и в другие страны СНГ. Можно прогнозировать дальнейшее сокращение численности финно-угорских народов в республике.
Ключевые слова: география населения, финно-угорские народы, этнос, перепись, население, демография
Для цитирования: Поносов Г. Л., Дмитриев П. С., Лысакова Т. Н., Носонов А. М., Вендт Я. А. Финно-угорские народы Республики Казахстан: динамика численности, размещение, миграционные процессы // Финно-угорский мир. 2021. Т. 13, № 2. С. 158-168. DOI: 10.15507/2076-2577.013.2021.02.158-168.
Введение
В настоящее время одну из важных черт казахстанского общества составляет мно-гонациональность. Данное историческое явление сформировалось под воздействием разнообразных факторов и выступает неотъемлемой частью сложившейся социально-политической ситуации в стране. В эпоху глобализации многонациональное и многоконфессиональное общество оказывает определенное влияние на построение
диалога Казахстана с мировым политическим сообществом [11; 16].
Мировая этнополитическая ситуация и межконфессиональные отношения испытывают большое воздействие со стороны происходящих этнодемографических процессов. На текущий момент на планете Земля проживает несколько тысяч наций и народностей. Также следует отметить тенденцию роста численности на-
2 © Поносов Г. Л., Дмитриев П. С., Лысакова Т. Н., Носонов А. М., Вендт Я. А., 2021
селения планеты в целом. По прогнозам ученых, в конце нашего века количество людей на Земле превысит отметку в 12,5 млрд чел. В Казахстане численность населения предположительно будет составлять 50 млн чел.
Из-за своего геополитического расположения Казахстан подвергся сильному воздействию миграционных волн, в основном из России, которые в существенной мере повлияли на этнодемографические процессы в стране1.
В области национально-демографической политики Советский Союз по сути был преемником Российской империи, и колониальный взгляд Москвы на так называемые отдаленные провинции не изменился. С окончанием Гражданской войны потоки переселенцев хлынули в казахские степи. В 1925 г. их число превысило 17,4 тыс. чел. В 1929 г. в Казахстан прибыли сотни тысяч раскулаченных, что совпало с началом планового переселения людей из западной части Советского Союза.
В 1970-е гг. началась обратная миграция населения европейского происхождения в РСФСР, Украинскую ССР, Белорусскую ССР и прибалтийские республики - его доля в Казахской ССР стала снижаться. Число людей, уехавших из Казахстана, постоянно увеличивалось: в 1970 г. оно составляло 35 тыс., в 1988 г. -95 тыс. чел. Переход к независимости и рыночной экономике обусловил увеличение миграционной мобильности некоренного населения страны. 1990-е гг. стали временем массовой эмиграции из Казахстана. В 1994 г. количество выехавших достигло 481 тыс. чел., что является своеобразным рекордом массовой эмиграции для государства [7; 19].
После распада Советского Союза представители диаспор Казахстана стали уезжать в Германию, Польшу, страны Прибалтики и др.
Значимым политическим событием на постсоветском пространстве стало принятие национальных позиций новыми независимыми государствами. Создавая новое суверенное общество, государства Цен-
тральной Азии взяли на себя ответственность не только за своих граждан, но и за разные этнические сообщества, которые остались на территории страны [9].
В 1991 г. Казахстан провозгласил свою независимость, после чего началось культурное возрождение казахстанского народа, взгляд населения вновь обратился к своим историческим истокам, традициям и т. п. Рубеж ХХ-ХХ1 вв. ознаменовался для страны интенсивным развитием этно-демографических процессов, общество в этот период переживало смену идентичности. Результатом всех этих изменений стало то, что национальная идентичность начала превалировать в этническом сознании народа [12].
Основными факторами, способствующими сохранению терпимых и дружественных отношений между различными этносами и конфессиями в Казахстане, являются формирование единого общества на основе общих гражданских ценностей [21], постепенное распространение и развитие казахского языка как государственного, позитивное восприятие полиэтнического населения. Мир и согласие, царящие между этносами разных культур, религий и языков [17], оказывают положительное воздействие на международный имидж государства. На современном этапе здесь созданы благоприятные условия для комфортного проживания представителей более 100 этносов [15].
В период становления Республики Казахстан как молодого суверенного государства поиск структуры для развития общества и модернизации государства совместно с утверждающимся акцентом на моральные человеческие ценности актуализировал разработку проблем народонаселения этой страны. Очевидно, что научное знание проблем народонаселения в современном мире не будет полным без подробного анализа этногенеза населения Казахстана, без исторического аспекта своеобразия формирования этнической пестроты на территории Великой Степи [2; 18].
Республика Казахстан может перенять опыт передовых стран с многонациональ-
1 См.: Этнодемографическая карта Казахстана (этнодемографический аспект). Астана, 2007.
Finno-Ugric World. 2021. Vol. 13, no. 2 159
ным населением, что благотворно повлияет на социальное, культурное и экономическое развитие страны, так как соединение культур способно служить своеобразным толчком для подъема различных сфер общества и экономики [13].
Первый президент Республики Казахстан Н. А. Назарбаев неоднократно отмечал значимость процессов, связанных со становлением национальной идентичности в стране, с развитием самосознания всех этносов многонационального Казахстана, с вовлечением всех граждан в построение независимого государства [10].
Обзор литературы
Вопросы этнического состава, численности и размещения, культуры и традиций населения Казахстана с давних времен привлекали внимание исследователей. В XVIII в. М. В. Ломоносов, П. И. Рычков,
B. Н. Татищев и другие русские ученые и государственные деятели восприняли, уточнили и продолжили развивать теорию Ф. Страленберга и М. Фогеля о единстве происхождения и родственных связях финно-угорских народов.
В советский период различные аспекты проблемы национальных отношений, в том числе финно-угорских народов Казахстана, освещали в своих работах Л. А. Ба-грамова, Д. И. Валентей, Я. Н. Гузеватый, Т. И. Заславская, Л. Л. Капица, Б. Ц. Урла-нис, Б. С. Хорев. Изучением социально-демографических процессов в Казахстане занималась О. М. Маслова, миграционных - В. И. Переведенцев. Г. С. Витков-ская, Ж. А. Зайончковская, В. А. Ионцев,
C. А. Панарин, Л. Л. Рыбаковский рассматривали влияние миграционных процессов на различные структуры общества, в частности социально-демографическую и этническую.
В настоящее время казахстанские ученые Л. А. Байдельдинов, Л. Я. Гуревич, М. С. Садырова, М. М. Тажин анализируют социально-демографические и межэтнические процессы в ходе трансформации социума. Научными исследованиями в области этнодемографических процессов в рамках политического суверенитета Казахстана занимается Р. Б. Абсаттаров.
Материалы и методы
В основу исследования легли статистические данные переписей населения 19702009 гг. СССР и Казахстана и литература по данной научной тематике. Исследование выполнено на базе сравнительно-исторического, статистического и системного подходов [20], которые позволили раскрыть динамику этногеографического развития финно-угорских народов Казахстана.
Историческая демография совершила огромные шаги в поисках решения демографических проблем на постсоветском пространстве, тем не менее видится необходимым дальнейшее исследование архивной литературы, представляющей научный интерес в данной предметной области. Такая работа позволит переосмыслить важные исторические этапы существования и распада СССР.
Результаты исследования и их обсуждение
Стабильной гарантией надежности межнациональных отношений в Казахстане является общая мысль о государственной независимости, законности права слова и других гражданских прав и свобод для граждан республики. Это позитивным образом сказывается на процессе этнического самосознания как внутри каждого этноса республики, так и у населения страны в целом.
Меры содействия, принимаемые для развития демографических и этнических процессов, могут привести к результатам только в том случае, когда будут находиться в русле общей политики государства в социально-экономической сфере, что определяет направленность конкретных задач. Обеспечению национальной и социальной безопасности страны будет способствовать анализ этногеографической структуры населения.
Исследования показывают, что одним из важнейших факторов изменения численности и территориального распределения населения Республики Казахстан является миграция. Этническая миграция представляет собой совокупность перемещений людей разных этносов между городами, регионами и странами.
Таблица 1. Динамика численности финно-угорских народов Казахстана, чел.
Table 1. Dynamics of the number of Finno-Ugric peoples of Kazakhstan, peoples
Население/ Population 1970 г. 1979 г. 1989 г. 1999 г. 2009 г.
Всего / Total 13 026 274 14 709 508 16 222 324 14 981 281 16 009 597
В том числе: / Including:
Венгры / Hungarians 832 595 674 440 357
Вепсы / Vepsians 27 33 44 30 1
Ижорцы / Izhorians 3 19 5 15 1
Карелы / Karelians 688 639 742 411 518
Коми / Komi 1 538 1 345 1 237 387 15
Коми-пермяки / Komi-Perm 1 556 1 777 1 562 935 561
Ливы / Livy 0 0 7 3 49
Манси / Mansi 14 36 37 8 32
Марийцы / Mari 9 089 10 589 11 912 6 495 4 416
Мордва / Mordovians 34 315 31 403 29 157 16 145 8 013
Саамы / Sami 2 13 14 2 0
Удмурты / Udmurts 15 786 15 460 15 520 9 095 5 824
Финны / Finns 1 259 1 074 987 547 373
Ханты / Khanty 35 49 53 24 429
Эстонцы / Estonians 4 083 3 505 3329 1 819 986
Расселение народов финно-угорской языковой группы по территории Казахстана взаимосвязано со многими факторами, такими как миграционные процессы, ассимиляция мелких этносов более крупными [14]. Первые переселенцы - представители финно-угорских этносов появились здесь в XIX в. в результате возникновения казачьих станиц, крестьянских деревень, миграций. По данным последней переписи населения 2009 г., в республике было зафиксировано 125 этнических групп финно-угров, объединявших представителей 14 народностей (табл. 1).
В целом с 1970 по 2009 г. численность финно-угорских народов в Казахстане постоянно сокращалась и соответственно
уменьшалась их процентная доля среди всего населения страны [4]. Наибольшее число финно-угров приходится на 1970 г., -69 227 чел., или 0,53 % от общей численности населения, наименьшее зафиксировано в 2009 г. - 21 575 чел., или 0,13 %.
С 1989 по 1999 г. численность населения финно-угорских народов уменьшилась практически в два раза, или на 28 908 чел., в связи с распадом Советского Союза и последующим оттоком населения европейского происхождения [1; 5].
Тенденция сокращения численности, особенно после распада Советского Союза и провозглашения независимости Казахстана, прослеживается у большинства финно-угорских народов (табл. 2).
Таблица 2. Изменение численности финно-угорских народов Казахстана, % к 1970 г.
Table 2. Change in the number of Finno-Ugric peoples of Kazakhstan, % by 1970
Народ / Ethnic group 1970 г. 1979 г. 1989 г. 1999 г. 2009 г.
Венгры / Hungarians 100 71,5 81,0 52,9 42,9
Вепсы / Vepsians 100 122,2 163,0 111,1 3,7
Ижорцы / Izhorians 100 633,3 166,7 500,0 33,3
Карелы / Karelians 100 92,8 107,8 59,7 75,3
Коми / Komi 100 87,5 80,4 25,2 0,1
Коми-пермяки / Komi-Perm 100 114,2 100,4 60,1 36,1
Ливы / Livy - - 700,0 300,0 4900,0
Манси / Mansi 100 257,1 264,3 57,1 228,6
Марийцы / Mari 100 116,5 131,1 71,4 48,6
Мордва / Mordovians 100 91,5 85,0 47,0 23,4
Саамы / Sami 100 650,0 700,0 100,0 —
Удмурты / Udmurts 100 97,9 98,3 57,6 36,9
Финны / Finns 100 85,3 78,4 43,4 29,6
Ханты / Khanty 100 140,0 151,4 68,6 122,6
Эстонцы / Estonians 100 85,9 81,5 44,6 24,1
Таблица 3. Динамика численности городского населения финно-угорских народов в Казахстане, чел.
Table 3. Urban population of the Finno-Ugric peoples in Kazakhstan, peoples
Городское население / Urban population 1970 г. 1979 г. 1989 г. 1999 г. 2009 г.
Всего / Total 6636 116 7 980 457 9 269 000 8 455 783 8 662 432
В том числе: / Including:
Венгры / Hungarians 502 382 413 271 203
Вепсы / Vepsians 15 20 32 25 1
Ижорцы / Izhorians 3 7 4 15 1
Карелы / Karelians 407 400 544 294 247
Коми / Komi 1 017 772 892 254 9
Коми-пермяки / Komi-Perm 604 805 767 456 251
Ливы / Livy — — 6 3 41
Манси / Mansi 7 28 23 5 14
Марийцы / Mari 4 789 5 163 6 096 3 372 2 135
Мордва / Mordovians 20 635 20 149 20 086 10 903 4 835
Саамы / Sami 2 11 9 1
Удмурты / Udmurts 6 139 7 226 7 920 4 499 2 454
Финны / Finns 873 814 7 06 441 293
Ханты / Khanty 24 29 38 16 218
Эстонцы / Estonians 2 729 2 458 2 321 1 356 674
По результатам переписей населения на территории Республики Казахстан (относительно 1970 г.) в процентном измерении за рассматриваемый промежуток времени среди венгерского народа были зафиксированы следующие показатели уменьшения населения 1979 г. - 71,5; 1989 - 81,0; 1999 - 52,9; 2009 - 42,9.
Пик численности вепсов пришелся на 1989 г. (показатель прироста - 163,0 %), ижорцев - на 1979 г. (633,3 %). Наиболее крупное сокращение было отмечено у коми - 0,1 % в 2009 г.
В период с 1970 по 1979 г. ливы на территории Казахской ССР не проживали. Пик их численности зафиксирован в 2009 г. - 4 900,0 % (т. е. 49 чел.). У наиболее многочисленных финно-угорских народов Казахстана мордвы и удмуртов наивысшая численность отмечена в 1970 г., у марийцев - в последнюю перепись перед распадом СССР в 1989 г. Наименьшие показатели численности населения у финнов и эстонцев были в последнюю перепись в Казахстане в 2009 г. - 29,6 и 24,1 % соответственно.
Существуют определенные пространственные закономерности размещения городского и сельского населения финно-угорских народов Казахстана (табл. 3). В 1970 г. наибольшие показатели численности городских жителей зафиксированы у
мордвы (20 635 чел.), затем идут удмурты (6 139) и марийцы (4 789 чел.), меньше всего было саамов (2 чел.).
1979 г. знаменовался возрастанием численности населения вообще и городского в частности, но соответствующий показатель вырос не у всех финно-угорских народов. Например, у мордвы, по-прежнему занимающей первую строчку по числу горожан, по сравнению с 1970 г. он уменьшился на 486 чел. Вторыми по числу городских жителей вновь оказались удмурты (рост на 694 чел.), третьими - марийцы (рост на 933 чел.). Самый низкий показатель среди финно-угорских этносов отмечен у ижорцев - 7 чел., ненамного выше он был у саамов - 11 чел.
Через 10 лет, в 1989 г., численность городского населения увеличилась до 9 269 тыс. чел., что является рекордным значением для переписей населения Казахстана времен Советского Союза. В то же время количество городской мордвы снова уменьшилась (на 63 чел.). Число проживающих в городах удмуртов и марийцев увеличилось соответственно на 694 и 933 чел. Численность ижорцев-го-рожан сократилась практически вдвое: с 7 до 4 чел. В 1989 г. впервые на территории Казахстана были зафиксированы ливы - 7 чел., из которых 6 проживали в городах.
Таблица 4. Динамика численности сельского населения финно-угорских народов в Казахстане, чел.
Table 4. Rural population of the Finno-Ugric peoples in Kazakhstan, peoples
Сельское население / Rural population 1970 г. 1979 г. 1989 г. 1999 г. 2009 г.
Всего / Total 6390 158 6 729 051 6 963 324 6 525 498 7 347 165
В том числе: / Including:
Венгры / Hungarians 330 213 261 169 154
Вепсы / Vepsians 12 13 12 5 0
Ижорцы / Izhorians 0 12 1 0 0
Карелы / Karelians 281 239 198 117 271
Коми / Komi 521 573 345 133 6
Коми-пермяки / Komi-Perm 952 972 795 479 310
Ливы / Livy 0 0 1 0 8
Манси / Mansi 7 8 14 3 18
Марийцы / Mari 4 300 5 426 5 816 3 123 2 281
Мордва / Mordovians 13 679 11 255 9 071 5 242 3 178
Саамы / Sami 0 2 5 1 0
Удмурты / Udmurts 9 647 8 234 7600 4 596 3 370
Финны / Finns 386 260 281 106 80
Ханты / Khanty 11 20 15 8 211
Эстонцы / Estonians 1 354 1 047 1 008 463 312
В связи с распадом Советского Союза и оттоком населения из республики общая численность населения и численность финно-угорских этносов на территории Казахстана уменьшились. Сократилось и количество финно-угров, проживающих в городах. Например, у мордвы за 1989— 1999 гг. сокращение составило практически 2 раза, у коми - превысило 3 раза. Численность саамов сократилась с 9 до 1 чел.
По численности сельского населения среди финно-угорских этносов в 1970 г. лидировали следующие народы: мордва, удмурты, марийцы (табл. 4). В 1979 г. на фоне общего роста численности населения в Казахстане у некоторых финно-угорских народов количество представителей, проживающих в сельской местности, сократилось. Так, у мордвы показатель уменьшился на 2 424 чел., у удмуртов - на 1 413 чел. Третьи по численности марийцы продемонстрировали рост на 1 126 чел. Эти тенденции сохранились и в последующее десятилетие с дальнейшим сокращением численности всех трех народов.
Наглядным образом демографическую динамику финно-угров представим на примере пермских народов (табл. 5).
Количество проживающих в Казахстане представителей пермских финно-угорских народов за рассматриваемый период сократилось в 3 раза: с 18 880 до 6 400 чел. Пик их численности пришелся на 1970-1979 гг., что предположительно является следствием организованных наборов рабочих и трудовой миграции в период освоения залежных и целинных земель. Наиболее массовый отток зафиксирован в начале 1990-х гг., что связано с распадом Советского Союза.
Численность коми с 1989 по 1999 г. уменьшилась в 3 раза (на 850 чел.), а с 1999 по 2009 г. - в 26 раз. Вероятнее всего, данная тенденция связана с массовой иммиграцией коми в Российскую Федерацию.
Пик численности коми-пермяков пришелся на 1979 г., когда она увеличилась на 221 чел. (на 14,2 %) по сравнению с 1970 г. Последующие переписи населе-
Таблица 5. Динамика численности пермских финно-угорских народов Казахстана, чел.
Table 5. The number of Perm Finno-Ugric peoples of Kazakhstan, peoples
Народ / Ethnic group 1970 г. 1979 г. 1989 г. 1999 г 2009 г.
Коми / Komi 1 538 1 345 1 237 387 15
Коми-пермяки / Komi-Perm 1 556 1 777 1 562 935 561
Удмурты / Udmurts 15 786 15 460 15 520 9 095 5 824
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ-
Таблица 6. Расселение удмуртов по регионам Республики Казахстан в 2009 г.
Table 6. The share of Udmurts by regions in the Republic of Kazakhstan in 2009
Регион / Region Численность Численность Доля удмуртов в на-
населения, чел. / Population, peoples удмуртов, чел. / Population of Udmurts, peoples селении региона, % / The share of Udmurts in the population of the region, %
Акмолинская обл. / Akmola region 737 495 1 162 0,16
Актюбинская обл. / Aktobe region 757 768 111 0,01
Алматинская обл. / Almaty region 1 807 894 120 —
г. Алматы / Almaty 1 365 632 104 —
г. Астана (Нур-Султан) / Astana (Nur-Sultan) 613 006 190 0,03
Атырауская обл. / Atyrau region 510 377 38 -
Восточно-Казахстанская обл. / East Kazakhstan region 1 396 593 119 -
Жамбылская обл. / Zhambyl region 1 022 129 56 —
Западно-Казахстанская обл. / West Kazakhstan region 598 880 249 0,04
Карагандинская обл. / Karaganda region 1 341 700 780 0,06
Костанайская обл. / Kostanay region 885 570 1 559 0,18
Кызылординская обл. / Kyzylorda region 678 794 29 —
Мангистауская обл. / Mangystau region 485 392 47 —
Павлодарская обл. / Pavlodar region 742 475 631 0,08
Северо-Казахстанская обл. / North Kazakhstan region 596 535 583 0,10
Южно-Казахстанская
(Туркестанская) обл. / South Kazakhstan (Turkestan) region 2 469 357 46 —
ния выявили сокращение этого показателя, причем его темпы ускорились после распада СССР [8; 22].
Удмурты с давних пор проживают на территории Казахстана. Одно из первых упоминаний об этом финно-угорском народе отмечено в результатах переписи населения на территории Российской империи в 1897 г. [6].
Численность удмуртов в Казахстане в 1970-1989 гг. превышала 15 тыс. чел. За последующие 10 лет она сократилась практически вдвое (на 41,0 %) в связи с распадом СССР и возвращением мигрантов на этническую родину и в другие районы Российской Федерации. Наименьшее количество удмуртов зафиксировано в 2009 г. - 5 824 чел., что на 36,0 % меньше, чем в 1999 г., и на 63,1 % меньше в сравнении с пиком численности в 1970 г.
Расселение финно-угров по территории Республики Казахстан рассмотрим на примере удмуртов (табл. 6).
По численности удмуртского населения с большим отрывом лидируют Ко-
станайская и Акмолинская области с количеством представителей этноса, превышающим 1 тыс. чел. Третье - пятое места удерживают Карагандинская, Павлодарская и Северо-Казахстанская области с несколькими сотнями [3; 5]. Наименьшее число удмуртов зафиксировано в южном и юго-западном Казахстане: Жам-былской, Мангистауской, Южно-Казахстанской (Туркестанской), Атырауской, Кызылординской областях, где оно колеблется от 29 до 56 чел.
В процентном соотношении также лидируют Костанайская и Акмолинская области - доля проживающих здесь представителей этноса составляет 46,72 % от общего числа удмуртов в Казахстане. В г. Алматы, Алматинской, Южно-Казахстанской (Туркестанской), Мангиста-уской, Атырауской, Жамбылской, Восточно-Казахстанской, Кызылординской областях доля удмуртов в населении региона не превышает 0,01 %. Данные показатели отражают основные очаги расселения финно-угорских этносов по областям
Республики Казахстан: наибольшие показатели численности удмуртов характерны для северного и центрального регионов страны.
Заключение
Финно-угорские народы, проживающие на территории Казахстана с конца XIX в., сохраняют связь с исторической родиной, культурную и этническую самобытность. После распада Советского Союза численность большинства финно-угорских народов начала стремительно уменьшаться в связи с активным оттоком населения на этническую родину и в другие страны СНГ.
В последние годы в Казахстане возрастает численность тюркских народов, традиционно исповедующих ислам, и наоборот, сокращается численность народов европейского происхождения. Соответственно можно предположить дальнейшее уменьшение численности народов финно-угорской группы в республике.
На основании изложенного материала можно сделать вывод о необходимости дальнейшего изучения финно-угорских народов в Казахстане, а также более подробного рассмотрения вопросов, связанных с возрождением их культуры и духовности.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Владыкин В. Е. Удмурты: ист.-этногр. очерк. Ижевск: Удмуртия, 2008. 248 с.
2. Кошман Т. В. Удмурты в Казахстане // Религия: сб. ст. и материалов Междунар. науч. конф. Ижевск, 2011. С. 41-44.
3. Кошман Т. В. Финно-угорские народы в Казахстане: по материалам национальной переписи населения 2009 года // Финно-угорский мир. 2013. № 2. С. 34.
4. Логинова Н. Н., Носонов А. М., Есе-тов С. К. Динамика численности финно-угорских народов Казахстана // Финно-угорский мир. 2014. № 1. С. 107-114.
5. Логинова Н. Н., Носонов А. М., Шурр А. В. Плотность и размещение мордовского этноса по областям Республики Казахстан во второй половине ХХ - начале XXI в. // Финно-угорский мир. 2015. № 2. С. 67-69.
6. Немечкин В. Н. Финно-угорская общественная дипломатия: теоретико-правовые и практические аспекты // Финно-угорский мир. 2017. № 3. С. 67-68.
7. Садовская Е. Казахстан в центрально-азиатской миграционной субсистеме // Постсоветские трансформации: отражение в миграциях. М.: АдамантЪ, 2009. С. 279-321.
8. Barcus H., Werner C. Immobility and the re-imaginings of ethnic identity among Mongolian Kazakhs in the 21st century // Europe-Asia Studies. 2015.Vol. 69, no. 10. P. 1565-1570. DOI: 10.1016/j. geoforum.2014.12.007.
9. Bonnenfant I. K. Constructing the Homeland Kazakhstan s Discourse and Policies surrounding its Ethnic ReturnMigration Policy // Central Asian Survey. 2012. Vol. 31, no. 1. P. 31-44. DOI: https:// doi.org/10.1080/02634937.2012.650004.
10. Bonnenfant I. K. Ethnic Return Migration and Public Debate: The Case of Kazakhstan // International Migration. 2014. Vol. 52, no. 2. P. 178-197. DOI: https://doi. org/10.1111/imig.12055.
11. Cummings S. N. The Kazakhs: Demographics, Diasporas, and Return // Nations Abroad: Diasporic Politics and International Relations in the Former Soviet Union / ed. C. King, N. J. Melvin. Colorado, Oxford, 2006. P. 133-152. URL: https://www.taylorfrancis.com/chapters/ edit/10.4324/9780429498732-6/kazakhs-demographics-diasporas-return-sally-cummings (accessed 04.03.2021).
12. Damidov I. Reassessing classification of Kazakhstan's ethnic management model: A comparative approach // Journal of Eurasian Studies. 2020. 11(2). P. 133-143. DOI: https://doi. org/10.1177%2F1879366520925337.
13. Dave B. Entitlement through Numbers: Nationality and Language Categories in the First Post-Soviet Census of Kazakhstan // Nations and Nationalism. 2004. Vol. 10, no. 4. Р. 439-459. DOI: https://doi.org/10.1111/ j.1354-5078.2004.00176.x.
14. Davenel Y. M., Yim E. Minority assimilation and nation-building in Kazakhstan // Isaacs R., Polese A., eds. Nation-building and identity in the post-Soviet space: new tools and approaches. London; New York, 2016. P. 65-83.
15. Diener A. Multi-Scalar Territorialization in Kazakhstan's Northern Borderland // Geographical Review. 2020. Vol. 34, no. 2. Р. 201-235. DOI: https://doi.org/10.1080/00 167428.2020.1814676.
16. Fierman W. Language and identity in Kazakhstan: Formulations in policy documents 1987-1997 // Communist and Post-communist Studies. 1998. Vol. 31, no. 2. Р. 171-186. DOI: https://doi.org/10.1016/ S0967-067X(98)00005-1.
17. Lee C. Languages and Ethnic Politics in Central Asia: The Case of Kazakhstan // Journal of International and Area Studies. 2004. Vol. 11, no. 1. P. 101-116. URL: http://www.jstor.org/ stable/43107089 (accessed 04.03.2021).
18. Mikolajec J., Wendt J. A. Geograficzna sukcesja religii wielkiego stepu // Nurt SVD. 2017. T. 51, no. 2. S. 388-402.
19. Nowicka E. Kazakh Homecomings: Between Politics, Culture and Identity // Central and Eastern European Migration Review. 2020. Vol. 9, no. 2. P. 109-123. D0I:10.17467/ ceemr.2019.14.
20. Wendt J. A. Geografia historyczna w badaniach mniejszosci w^gierskiej w Rumunii // Kulesza M., red. Geografia historyczna jako determinanta rozwoju nauk humanistycznych. Legnica, 2009. S. 137-144.
21. Wendt J. A. Pocz^tki i rozwoj gdanskiej geografii w wieloetnicznym Gdansku // Studia z Geografii Politycznej i Historycznej. 2016. T. 5. S. 177-189.
22. Werner C. A., Emmelhainz C., Barcus H. Privileged Exclusion in Post-Soviet Kazakhstan: Ethnic Return Migration, Citizenship, and the Politics of (Not) Belonging // Europe-Asia Studies. 2017. Vol. 69, no. 10. P. 1557-1583. DOI: 10.1080/09668136.2017.1401042.
Поступила 04.03.2021; одобрена 15.03.2021; принята 30.03.2021.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ
Г. Л. Поносов - магистрант кафедры географии и экологии Северо-Казахстанского университета имени Манаша Козыбаева, grag95skgu@mail.ru
П. С. Дмитриев - кандидат биологических наук, профессор кафедры географии и экологии Северо-Казахстанского университета имени Манаша Козыбаева, dmitriev_pavel@mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-2712-3508
Т. Н. Лысакова - кандидат биологических наук, доцент кафедры географии и экологии Северо-Казахстанского университета имени Манаша Козыбаева, tanya.lyss @mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-1925-6570
А. М. Носонов - доктор географических наук, профессор кафедры физической и социально-экономической географии Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарёва, artno@mail.ru, https://orcid.org/0000-0003-4719-0166 Я. А. Вендт - доктор географических наук, профессор кафедры географии регионального развития Гданьского университета, jan.wendt@ug.edu.pl, https://orcid.org/0000-0003-1712-4926
Original article ISSN 2076-2577 (Print), 2541-982X (Online)
DOI: 10.15507/2076-2577.013.2021.02.158-168
Finno-Ugric peoples of the Republic of Kazakhstan: dynamics of the population, distribution, migration processes
Grigory L. Ponosov Pavel S. Dmitriyev Tatyana N. Lyssakova
North Kazakhstan University named after Manash Kozybayev, Petropavlovsk, Kazakhstan
Arthur M. Nosonov
National Research Mordovia State University, Saransk, Russia
Jan A. Wendt
University of Gdansk, Gdansk, Poland
Introduction. The article attempts to analyze the dynamics of the number and features of the distribution of the Finno-Ugric peoples on the territory of Kazakhstan at the end of XX - beginning of XXI century.
Materials and Methods. The research is based on statistical data from the population censuses of Kazakhstan and the USSR in 1970-2009 and literature on this scientific topic. The study is based on comparative-historical, statistical and systematic approaches, which allowed us to reveal the dynamics of the ethnogeographic development of the Finno-Ugric peoples.
Results and Discussion. Thirteen Finno-Ugric peoples currently live on the territory of the Republic of Kazakhstan. Based on the analysis of the data of the last five population censuses, it assumes about the relationship between the number of ethnic groups and the number of peoples similar in language and culture, with the political situation in the country, social and cultural conditions. It considers the topic of settlement of the Finno-Ugric peoples in the regions of Kazakhstan. Conclusion. The Finno-Ugric peoples living on the territory of Kazakhstan since the end of the XIX century, retain their connection with their historical homeland, cultural and ethnic identity. After the collapse of the of the Soviet Union, the majority of the Finno-Ugric peoples began to decline rapidly, due to the active outflow of the population to their ethnic homeland and to other CIS countries.
Keywords: geography of population, Finno-Ugric peoples, ethnic group, census, population, demographics
For citation: Ponosov GL, Dmitriyev PS, Lyssakova TN, Nosonov AM, Wendt JA. Finno-Ugric peoples of the Republic of Kazakhstan: dynamics of the population, distribution, migration processes. Finno-ugorskii mir = Finno-Ugric World. 2021;13;2:158-168. (In Russ.). DOI: 10.15507/2076-2577.013.2021.02.158-168.
REFERENCES
1. Vladykin VE. Udmurts. Historical and ethnographic essay. Izhevsk; 2008. (In Russ.)
2. Koshman TV. Udmurts in Kazakhstan. Reli-giia: sb. st. i materialov Mezhdunar. nauch. konf. = Religion. Collection of articles and materials of the International Scientific Conference. Izhevsk; 2011:41-44. (In Russ.)
3. Koshman TV Finno-Ugric peoples in Kazakhstan: based on the materials of the national population Census of 2009. Finno-ugorskii mir = Finno-Ugric World. 2013;2:34. (In Russ.)
4. Loginova NN, Nosonov AM, Esetov SK. Population dynamics of the Finno-Ugric peoples of Kazakhstan. Finno-ugorskii mir =
Finno-Ugric World. 2014;1:107-114. (In Russ.)
5. Loginova NN, Nosonov AM, Shurr AV. Density and distribution of the Mordovian ethnic group in the regions of the Republic of Kazakhstan in the second half of the XX - beginning of the XXI century. Finno-ugorskii mir = Finno-Ugric World. 2015;2:67-69. (In Russ.)
6. Nemechkin VN. Finno-Ugric public diplomacy: theoretical, legal and practical aspects. Finno-ugorskii mir = Finno-Ugric World. 2017;3:67-68. (In Russ.)
7. Sadovskaia E. Kazakhstan in the Central Asian migration subsystem. Postsovetskie trans-formatsii: otrazhenie v migratsiiakh = Post-
Soviet transformations: reflection in migratio. Moscow; 2009:279-321 (In Russ.)
8. Barcus H, Werner C. Immobility and the re-imaginings of ethnic identity among Mongolian Kazakhs in the 21st century. Europe-Asia Studies. 2015:69:10:1565-1570. DOI: https:// doi.org/10.1016/j.geoforum.2014.12.007.
9. Bonnenfant IK. Constructing the Homeland Kazakhstan s Discourse and Policies surrounding its Ethnic Return Migration Policy. Central Asian Survey. 2012;31;1:31-44. DOI: https:// doi.org/10.1080/02634937.2012.650004.
10. Bonnenfant IK. Ethnic Return Migration and Public Debate: The Case of Kazakhstan. International Migration. 2014;52;2:178-197. DOI: https://doi.org/10.1111/imig.12055.
11. Cummings SN. The Kazakhs: Demographics, Diasporas, and Return. Nations Abroad. Diasporic Politics and International Relations in the Former Soviet Union. Colorado, Oxford, 2006:133-152. URL: https://www.taylorfrancis.com/chapters/ edit/10.4324/9780429498732-6/kazakhs-de-mographics-diasporas-return-sally-cummings (accessed 04.03.2021).
12. Damidov I. Reassessing classification of Kazakhstan's ethnic management model: A comparative approach. Journal of Eurasian Studies. 2020;11;2:133-143. DOI: https://doi. org/10.1177%2F1879366520925337.
13. Dave B. Entitlement through Numbers: Nationality and Language Categories in the First Post-Soviet Census of Kazakhstan. Nations and Nationalism. 2004;10:439-459. DOI: https://doi.org/10.1111/j.1354-5078.2004.00176.x.
14. Davenel YM, Yim E. Minority assimilation and nation-building in Kazakhstan. Isaacs R., Poles A., eds. Nation-building and iden-
tity in the post-Soviet space: new tools and approaches. London; New York, 2016:65-83.
15. Diener A. Multi-Scalar Territorialization in Kazakhstan's Northern Borderland. Geographical Review. 2020;34;2:201-235. DOI: https://doi. org/10.1080/00167428.2020.1814676.
16. Fierman W. Language and identity in Kazakhstan: Formulations in policy documents 1987-1997. Communist and Post-communist studies. 1998;31;2:171-186. DOI: https://doi. org/10.1016/S0967-067X(98)00005-1.
17. Lee C. Languages and Ethnic Politics in Central Asia: The Case of Kazakhstan. Journal of International and Area Studies. 2004;11;1:101-116. URL: http://www.jstor. org/stable/43107089 (accessed 04.03.2021).
18. Mikolajec J, Wendt JA. Geograficzna suk-cesja religii wielkiego stepu. Nurt SVD. 2017;51;2:388-402.
19. Nowicka E. Kazakh Homecomings: Between Politics, Culture and Identity. Central and Eastern European Migration Review. 2020;9;2:109-123. DOI: 10.17467/ ceemr.2019.14.
20. Wendt JA. Geografia historyczna w badaniach mniejszosci w^gierskiej w Rumunii. Kulesza M., red. Geografia historyczna jako determi-nanta rozwoju nauk humanistycznych. Legnica, 2009:137-144.
21. Wendt JA. Pocz^tki i rozwoj gdanskiej geografii w wieloetnicznym Gdansku. Stu-dia z Geografii Politycznej i Historycznej. 2016;5:177-189.
22. Werner CA, Emmelhainz C, Barcus H. Privileged Exclusion in Post-Soviet Kazakhstan: Ethnic Return Migration, Citizenship, and the Politics of (Not) Belonging. Europe-Asia Studies. 2017;69;10:1557-1583. DOI: https:// doi.org/10.1080/09668136.2017.1401042.
Submitted 04.03.2021; reviewing 15.03.2021; accepted 30.03.2021.
INFORMATION ABOUT THE AUTHORS
G. L. Ponosov - Master's Student, North Kazakhstan University named after Manash Kozybayev, grag95skgu@mail.ru
P. S. Dmitriyev - Candidate Sc. {Biology}, Professor, Department of Geography and Ecology, North Kazakhstan University named after Manash Kozybayev, dmitriev_pavel@mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-2712-3508
T. N. Lyssakova - Candidate Sc. {Biology}, Associate Professor, Department of Geography and Ecology, North Kazakhstan University named after Manash Kozybayev, tanya.lyss @ mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-1925-6570
A. M. Nosonov - Doctor of Political Science, Professor, Department of Physical and Socio-Economic Geography, National Research Mordovia State University, artno@mail.ru, https://orcid.org/0000-0003-4719-0166
J. A. Wendt - Doctor of Geographical Sciences, Professor, Department of Regional Development Geography, University of Gdansk, jan.wendt@ug.edu.pl, https://orcid.org/0000-0003-1712-4926
