CC BY
24
Губернатор Тюменской области В.В.Якушев
ХУбЕРШОРШЕ ITEM
ФИНАНСЫ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: ФАКТОРЫ РИСКА, РЕСУРСЫ УСТОЙЧИВОСТИ, ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ Семнадцатые Губернаторские чтения Тюмень, 10 июня 2014 г.
Тюменская областная научная библиотека им. Д.И.Менделеева, филиал Президентской библиотеки им. В.Н.Ельцина
Лектор — президент Ассоциации российских банков, член-корреспондент РАН, доктор юридических наук Г.А.Тосунян.
Ключевые слова: финансовые институты, банковская система, кредитная политика, экономический рост, Тюменская область
Губернатор Тюменской области В.В.Якушев
Уважаемые коллеги! Сегодня мы проводим уже семнадцатые «Губернаторские чтения». Как вы знаете, они никогда не посвящались легким, комфортным темам. Мы всегда говорили о самых острых проблемах современного развития — и мирового, и национального, и регионального масштаба. И убеждались в том, что все эти уровни взаимосвязаны.
Сегодня будет так же. Даже если не воспроизводить рожденную в позапрошлом веке конструкцию «базиса» и «надстройки», которую большинство из нас успело вызубрить еще в школе, все равно очевидно, что экономика является фундаментом для практически всех остальных сфер социальной, политической и культурной жизни. Сама экономика, в свою очередь, многосоставна — тут и структурное измерение, и факторы конкурентоспособности, и методы стратегического управления... Все это на Чтениях обсуждалось уже не раз.
Но есть еще одно измерение экономики, к которому сегодня приковано особое внимание. Это финансово-банковская деятельность. Деньги — кровь экономики; комплекс финансовых и банковских институтов — ее кровеносная система. Вызовы с этой стороны, особенно в нынешней непростой международной ситуации, могут быть весьма серьезными. И мы должны быть к ним готовы.
ТОЛПГЛТ № 3 (74) 2014
181
Председатель Редакционного совета журнала «Полития», профессор Высшей школы экономики С.И.Каспэ
Г.А.Тосунян
__________________шршпорсш lifting_____________________
Нам удалось пригласить для участия в Чтениях, возможно, лучшего эксперта в этой области. Представляю вам доктора юридических наук, члена-корреспондента Российской академии наук, президента Ассоциации российских банков Гарегина Ашотовича Тосуняна. Специально хочу подчеркнуть — Гарегин Ашотович возглавляет это объединение с 2002 г., а в состав его высшего руководства входит с момента основания, то есть с 1991 г. Все непростое становление российской банковской сферы прошло при его деятельном участии, благодаря ему удалось исправить многие ошибки и добиться многих успехов. У нас есть уникальная возможность воспользоваться колоссальным опытом, накопленным на этом трудном пути.
А теперь, как обычно, вступительное слово модератора «Губернаторских чтений» Святослава Игоревича Каспэ.
Ограничусь только одним высказыванием — и сделаю его не с позиции финансиста, которым ничуть не являюсь, а с позиции историка, которым когда-то был. У нас есть дурная привычка забегать вперед естественного хода событий, хвататься за каждую новую социальную технологию и пренебрегать при этом старыми, проверенными временем. Мы озабочены проблемой развития, это понятно; мы ищем инструменты и институты развития. Мы перенимаем и внедряем самые современные их формы — и фонды посевных инвестиций у нас уже есть, и венчуры, и стартапы, и бизнес-ангелы уже над страной летают... Все это замечательно и по-своему полезно. Но мы забываем, что исторически первым, первичным, базовым институтом развития всегда были банки! Все страны, которые входят сегодня в число мировых лидеров, начинали с того, что выстраивали эффективные, стабильные, разветвленные банковские системы. Все прочие институты возникали потом — и только как вспомогательные средства, заполняющие те лакуны, куда по тем или иным причинам не дотягиваются банки.
Если с нашей банковской системой что-то не в порядке, то ее и надо налаживать в первую очередь. Ничто другое не поможет, не обеспечит развитие: вспомогательные инструменты никогда не могут заменить базовые. Поэтому мы и пригласили такого лектора, у которого нет конкурентов в глубине знания российской банковской сферы и понимания ее проблем.
Финансы — это не только экономика. Финансовые взаимодействия пронизывают все общество, они производны от его ментальности и, в свою очередь, влияют на нее. Существует, например, такая система координат, в рамках которой государство концентрирует всю финансовую политику в своих руках, «заказывает музыку», под которую танцуют все остальные. Возможна и ситуация, когда люди приобретают определенную степень автономии, и тогда уже от их личных решений зависит
182
ТШГЛ1" № 3 (74) 2014
____________________шршпорсш lifting_______________________
судьба бизнеса, семьи, корпорации. Наша страна находится на распутье. Россия пока не решила, следует ли ей вернуться к первому варианту или все же стоит развивать рынок, дающий гражданам возможность принимать участие в определении собственной судьбы и судьбы страны в целом — конечно, со всеми недостатками и издержками свободы и самостоятельности.
На данный момент существует тенденция огосударствления финансовой сферы — с централизацией, с переносом принятия ключевых решений на все более высокие уровни. К сожалению, сигналы сверху имеют свойство глохнуть на промежуточных этапах, не доходя туда, куда они были направлены (или доходя в искаженном виде). Поэтому нам нужно хорошо понимать, какие последствия мы выбираем, поддерживая ту или иную программу реформирования финансово-банковской деятельности. Потому что выбор любой стратегии влечет за собой целый веер последствий, в том числе неочевидных.
Проиллюстрирую этот тезис конкретным примером. Недавно на некоем круглом столе в одном из российских регионов обсуждалась проблема активизировавшегося отзыва лицензий у частных банков. Выяснилось, что один из банков области недавно попал под эту меру, с чем, кстати, банкиры — участники дискуссии были полностью согласны: оказывается, этот банк уже довольно давно занимался сомнительными операциями, о чем все знали. Тогда я спросил коллег, почему в таком случае никто из них не обратился в Ассоциацию российских банков, чтобы решить вопрос превентивно и не доводить дело до крайностей, пятнающих репутацию банковского сообщества в целом? И никакого удовлетворительного ответа не получил: мол, как же так, доносить нехорошо... Впрочем, в итоге мы договорились, что надо принимать часть ответственности на себя, что ответственность эта должна быть коллективной и солидарной — иначе непредвиденные последствия могут оказаться очень тяжелыми. Элементарный рыночный подход: нельзя позволять кому-то нарушать законы рынка, создавая себе преимущества в обход правил честной конкуренции.
На вчерашнем заседании Столыпинского клуба мы обсуждали тему соотношения философии, психологии и политики в банковском деле. Хочу повторить прозвучавшую там мысль: в банковской сфере очень многое, почти все зависит от индивидуальной и коллективной ментальности. Если мы действительно хотим сами принимать решения и действовать независимо, то должны формировать на рынке соответствующую ситуацию. Она сейчас неблагоприятная, поскольку в состоянии финансовой сферы отражается состояние экономики в целом (и наоборот). И все же банковское дело с 1990-х годов является главным драйвером экономического развития России, стабильно опережая и страховой бизнес, и фондовый рынок.
Давайте взглянем на общий рисунок финансово-экономической ситуации в стране. Практически по всем показателям 2013 г. в сравнении с показателями докризисного периода (2006—2008 гг.) видно
ГОЛПГЛТ № 3 (74) 2014
183
jYbfPtifiTOPCMf lifting
значительное отставание: резко снизились инвестиции в основной капитал, упал оборот розничной торговли, сократились денежные доходы, выпуск товаров и услуг... В актив можно записать только уменьшение уровня безработицы. Это еще не рецессия, но уже стагнация, особенно если посмотреть на динамику роста ВВП в прошлом году. По ней мы отстаем не только от стран БРИК, но даже от развитых стран, в которых экономический рост уже давно незначителен. Япония, десятилетиями стагнировавшая, сейчас показывает 2,7% роста, Польша — 1,9%, США — 1,6%. А Россия — 1,3%... Это торможение вызвано многими факторами; но я полагаю, что предоставление большей свободы банкам могло бы его хотя бы отчасти компенсировать.
Конечно, повышенная активность органов, регулирующих банковскую сферу, сегодня оправданна. В первую очередь перед ними стоит задача ограничения рисков бурно растущего розничного кредитования, которое в 2012 г. выросло практически на 40%. И просрочка с 2012 по 2013 г. выросла тоже приблизительно до 40%. Естественно, Центральный банк обеспокоен ее накоплением. Но во многих странах потребительское кредитование было одним из главных драйверов экономического роста — совсем отказываться от этого драйвера вряд ли целесообразно.
Между прочим, банкиры совсем не против разумного регулирования. Например, многие из них с благодарностью вспоминают, как в 2004 г. повысилась планка требований к надежности банков, благодаря чему рынок банковских услуг заметно очистился, стал более прозрачным, современным. Но регулирование регулированию рознь. Скажем, борьба с отмыванием денег — кампания, во многом продиктованная международными институтами. Здесь мы зачастую бежим впереди паровоза, не учитывая, в частности, объективный спрос на наличность в отдаленных регионах. В деревнях и селах нередко нет не только банкоматов, но даже условий для безналичных платежей юридических лиц, поэтому сельхозпроизводители автоматически подпадают под борьбу с отмыванием денег и лишаются возможности нормальной работы.
С помощью отзыва лицензий банковская система очищается от неадекватно ведущих себя структур, это неоспоримо. За предыдущее десятилетие (до начала нынешнего года) в стране было отозвано 338 лицензий, так что упрекнуть Центробанк в неисполнении соответствующей функции никак нельзя. С начала текущего года отозвано еще 40 лицензий. Не слишком ли много, если учесть, что под эту меру подпадают банки, которые уже бесполезно спасать? А как они дошли до столь безнадежного положения? Почему такой мощный надзор обратил на них внимание только на самой поздней стадии, когда никакие иные меры уже неприменимы? Успехи здравоохранения измеряются ведь не количеством трупов, а количеством спасенных жизней, правда? Болезни банков тоже можно и нужно лечить на ранних стадиях.
Лицензии отзываются во всех странах мира, но мы тут рекордсмены. Доля отзывов к текущему количеству банков за десятилетие у нас составила 45%, здесь мы значительно опережаем даже ближайшую по
184
ЮЖ” № 3 (74) 2014
___________________шршпорсш lifting________________________
этому показателю Аргентину (33%). Для сравнения: в Канаде — 1,6%, в Казахстане — 2,6%. Причем с государственными гарантиями вкладчикам проблемных банков там дело обстоит гораздо лучше, чем у нас. В Америке лицензию обычно отзывают в пятницу — для того чтобы в понедельник утром вкладчик уже знал, куда ему обращаться за своими деньгами!
«Основные направления денежно-кредитной политики» — важнейший документ, разрабатываемый Центробанком и правительством и утверждаемый Государственной Думой. Однако уже почти два десятилетия в этом документе нет ни одного абзаца, описывающего конкретные меры, направленные на развитие кредитования, на снижение процентной ставки или на повышение доступности банковских услуг. Ассоциация российских банков неоднократно поднимала этот вопрос — пока безрезультатно.
Сегодня горячо обсуждается тема «закредитованности россиян»: дескать, банки навязывают дорогие услуги, не учитывающие ни интересов, ни платежеспособности потребителя. Однако объем кредитов на душу работоспособного населения в России ниже, чем в большинстве европейских стран, а валовые сбережения граждан заметно превосходят валовые кредиты. Проблема раздута.
Реальные проблемы лежат в другой плоскости, и главная из них — неразвитость финансовых рынков и запредельно высокий уровень рисков. Конечно, не надо идеализировать финансистов — неспроста их везде называют «жирными котами». Но в мире вообще много несправедливостей, и далеко не за все из них ответственны «жирные коты». Например, в России стоимость обслуживания ипотеки измеряется двузначными процентами. А почему в Швейцарии можно взять ипотечный кредит на период от 10 до 50 лет (и даже пожизненно, с возможностью дальнейшей выплаты наследниками) менее чем под 2% годовых?! Оказывается, продолжительное обслуживание даже таких низких процентов способно дать банкам хорошую прибыль — в долгосрочной перспективе! Однако в России в банковскую маржу приходится включать множество дополнительных составляющих, в число которых входит, в частности, риск, связанный с постоянными проверками надзорных органов, развивших в последнее время гиперактивную нормотворческую деятельность. Мы говорим им: «Остановите ваш взбесившийся принтер! Дайте время понять и реализовать то, что вы уже успели нам спустить!» А в ответ новая порция инструкций и требований. И это Центробанк, с которым банковское сообщество уже довольно давно выстроило в целом конструктивные отношения...
Общая культура управления решает все. Главная наша болезнь — тотальное взаимное недоверие, распространяющееся по всей иерархии финансовых отношений, и сверху вниз, и снизу вверх. В результате банки перекладывают свои завышенные издержки на конечного потребителя — точно так же, как любой другой производитель товаров и услуг, здесь нет ничего специфически банковского. Система тоталь-
ГОЛПГЛТ № 3 (74) 2014
185
___________________шршпорсш lifting_______________________
ного недоверия способствует развитию исключительно теневого сектора экономики. Этот порочный круг нужно разорвать. Нельзя спокойно вести машину, если думаешь только о том, что через пять минут тебя обязательно остановят и к чему-нибудь придерутся — не к нарушению правил, так к отсутствию аптечки. И если не через пять минут, то через десять — обязательно! Главным критерием регулирования любой сферы социальных отношений, от финансового рынка до дорожного движения, должен быть критерий безопасности — но реальной, а не вымышленной. Однажды в США я, чтобы объяснить этот принцип своим друзьям, демонстративно развернулся через двойную сплошную рядом с полицейским — и тот не обратил на меня никакого внимания, потому что дорога была пустой от горизонта до горизонта. Но если ты на дюйм заехал на пешеходный переход в тот момент, когда кто-то на него ступил одной ногой, — жди серьезных проблем, потому что тут реальная угроза человеческой жизни! И не гипотетическому человеку, а совершенно конкретному!
Неделю назад я читал лекцию кураторам Центробанка (к слову сказать, очень порядочным, профессиональным людям) и говорил им: «Не надо видеть в каждом банке злодея, их сотрудники имеют дело с той экономикой, которая у нас есть, постарайтесь вникнуть в их логику». Поводом для выдачи предписания банку (и перевода его в другую категорию) сейчас может стать пара мелких ошибок, не несущих в себе никакого фактического состава административного правонарушения: скажем, если в документах написано «дом» вместо «домовладение». Это реальный и далеко не единичный пример! Зачем тратить время на ерунду, когда вокруг так много реальных правонарушений?! Например, существует практика, когда банк с незапятнанным именем покупают некие «инвесторы» — и тут же вкачивают в него огромные вклады. Контролеры, как мы уже поняли, заняты выявлением различий между «домом» и «домовладением» и ничего другого не замечают. В результате через девять месяцев (аккурат перед следующей проверкой) банк становится умышленным банкротом! После чего те же самые «инвесторы» покупают новый банк... Чем больше недоверия, тем больше тех, кому выгоднее действовать в обход правил: это общеэкономическая закономерность.
Как решать эти проблемы? Если Центробанк на законодательном уровне обязывает юридические лица вести свою деятельность через лицензируемые им банки, то и он должен нести свою долю ответственности за тех, кого лицензирует. Надо не доводить дело до отзыва лицензий, а шире использовать инструмент санации. И даже санации может и должно предшествовать применение других инструментов, заложенных в законодательстве. При первом подозрении в неблагополучии следует сначала «высаживать десант», направлять контролеров, а уж потом и постепенно переходить к крайним мерам — имея в виду, что их конечной целью всегда должно быть спасение вкладов.
Та широко обсуждающаяся сейчас гипотеза, что в России, мол, слишком много банковских структур (859) и поэтому Центробанк про-
186
Т10ЛПГЛГ № 3 (74) 2014
jYbfPtifiTOPCMf lifting
сто принял решение сократить их численность, мне кажется неправдоподобной. В Германии, например, не 250 банков (как кто-то недавно подсказал президенту, видимо, не интересуясь реальными данными), а более 1800; количество банков в Австрии, Италии, Польше вполне сопоставимо с нашим. Скорее, как говорит руководство Центробанка, которому я склонен верить, актуальна задача «очистки системы». Руководство это, к слову, всегда состояло и сейчас состоит из талантливейших людей с незапятнанной репутацией (В.Геращенко, С.Дубинин, Т.Парамонова, С.Игнатьев, Э.Набиуллина...). В этом отношении нам, к счастью, везет. Вообще, хочу заметить, что Ассоциация российских банков никак не поднадзорна и не подконтрольна Центробанку, мы абсолютно независимы. И именно поэтому я могу честно сказать, что Центробанк — одно из самых эффективных ведомств в нашей стране. Тем важнее устранить остатки взаимного непонимания в сфере нашей общей ответственности.
Существенный вклад в экономический рост вносит малый и средний бизнес, это уже общепризнанная истина. Но отсюда следует, что масштаб и разветвленность банковской системы должны соответствовать потребностям этого сегмента экономики. Количественное сжатие банковской системы приводит к обратному результату. Да и без него дефицит доверия отрезает доступ к банковскому кредиту для малого и среднего бизнеса. Никто не хочет брать на себя дополнительные риски.
На все изменения, как позитивные, так и негативные, малый и средний бизнес реагирует, в отличие от больших корпораций, очень чувствительно. Недавнее повышение планки требований по рефинансированию и по управлению рисками «отрубило» от кредитования практически все венчуры и стартапы. Это произошло потому, что банки теперь вынуждены обеспечивать 100-процентное резервирование (то есть двойную ставку, которую никто не потянет и тянуть не хочет). Чтобы финансировать клиента, надо изучать и знать его, но государственная политика этому препятствует. Культура конкурентной среды, способствующая стабильному развитию малого и среднего бизнеса, формируется только тогда, когда субъекты экономической деятельности обладают автономией и возможностью принимать независимые решения. Только потом они конвертируют свою независимость в улучшение качества и снижение стоимости услуг. Правоохранительная и судебная системы серьезно влияют на ситуацию: банки, учитывая риски с их стороны, увеличивают свою маржу и тем самым стоимость конечного продукта.
На самом деле все те проблемы, о которых я говорю, сфокусированы в одной точке — и эта точка называется «доверие». Копились они долго — и теперь легли на плечи нынешнего руководителя Центробанка, Э.Набиулиной. Добавилось еще и придание ЦБ функций мегарегулятора — это колоссальное расширение объема работы, и я с огромным уважением и полной лояльностью отношусь к тому титаническому труду, которым сейчас занят Центробанк.
ГОЛПГЛТ № 3 (74) 2014
187
__________________шршпорсш lifting______________________
Но титанический труд означает и чудовищное, подчас непосильное напряжение. Люди становятся его заложниками, просто осуществляя свои прямые функции. Помните «казус Алексеева»? В 1998 г. по решению совета директоров Центрального банка этот сотрудник подписал платежку на выдачу средств по рефинансированию «СБС-Агро». Деньги были цинично украдены (уже в самом банке) и до вкладчиков вообще не дошли, а крайним сделали Алексеева, возбудили уголовное дело, хотя он просто выполнил свою функцию. Хорошо, что его удалось оправдать, хотя и с большим трудом. Но урок был усвоен. И логика теперь, к сожалению, следующая: если ты откажешь, не дашь, не подпишешь, то с тебя не будет никакого спроса, а вот любой шаг навстречу банку наказуем. Поэтому я считаю, что повышение уровня доверия невозможно без презумпции невиновности — и банков, и сотрудников регулирующих и надзорных аппаратов. За плохие системные показатели надо спрашивать, анализируя причины и высылая терапевта, а не патологоанатома.
Следует помнить, что в нынешних непростых экономических условиях Центральный банк должен, ко всему прочему, еще и обеспечивать снижение валютных рисков и иметь дело не только с макроэкономическими проблемами, но и с политическими — и не только с санкциями. Возмутительный, уникальный факт — принятие в США закона FATCA, по которому мы все должны быть налоговыми агентами Штатов. Если не передавать им информацию, то по каждой трансакции возникнут 30% санкции, если передавать — возникнет нарушение национального законодательства! Многие страны решили эту проблему с помощью обоюдных соглашений между налоговыми органами, куда банки передают информацию, а те уже делают с ней то, что считают нужным. У нас такого решения пока нет.
Проблемы усугубляются тем, что все это происходит одновременно, в очень сжатом временнбм промежутке. В результате впервые с 2008 г. у нас зафиксирован отток вкладов населения из банковской системы. И все же я надеюсь, что нам удастся выйти из того дикого состояния, когда самой востребованной банковской услугой является аренда банковских ячеек. Мы сможем справиться с любыми рисками — если научимся доверять друг другу.
Президент Запсибкомбанка, председатель комитета по бюджету, налогам и финансам Тюменской областной думы Д.Ю.Горицкий
Вначале хотел бы отреагировать на сказанное Г.А.Тосуняном. Конечно, двухпроцентная ставка ипотечного кредитования в Швейцарии ласкает слух. И, конечно, такого уровня мы обеспечить не можем, поскольку страновые риски существенно влияют на определение процентной ставки. А вот 4—5% — вполне реальная цифра. Давайте, однако, вспомним, что в Европе практикуется отрицательная процентная ставка по вкладам — то есть вкладчики платят банку за размещение своих денег, а не наоборот. У нас разве мыслимо что-то подобное?
188
ТШГЛ1" № 3 (74) 2014
___________________шршпорсш lifting_______________________
Если говорить о философии взаимоотношений Центрального банка и коммерческих банков, то она мне внушает умеренный оптимизм. Центробанк говорит о примате административно-правовых отношений, банки — о примате гражданско-правовых. На пересечении этих правовых полей неизбежно возникают трения. Но, действительно, Центробанк в последнее время стал прислушиваться к своим оппонентам. В нашей культуре соблюдение законов гарантируется не правосознанием, а страхом наказания, отсюда и возникает тотальное недоверие. Главная задача — воспитание правосознания.
Теперь перейду к своему докладу. Региональные кредитные организации — важная составляющая банковского сектора России. Потенциал развития местных банков во многом зависит от региона присутствия. Они тесно взаимодействуют с местным бизнесом, центры принятия решений и основные объекты производственной инфраструктуры которого сильнее связаны с интересами региона (по сравнению с федеральными игроками). Таким образом, обеспечение устойчивости региональных банков служит залогом повышения доступности кредитных ресурсов, улучшения качества обслуживания клиентов. В целях развития устойчивости региональных кредитных организаций нам необходимо преодолеть несколько тенденций-ограничителей.
Одним из ключевых ограничителей является недостаток долго -срочных инструментов фондирования. Наибольший срок предоставления ликвидности составляет 6 месяцев; Банк России предоставляет наибольшие объемы средств в рамках аукционов РЕПО сроком на неделю. Нельзя не отметить нововведения Центробанка по регулированию банковской ликвидности — с 2014 г. мегарегулятор на ежемесячной основе проводит аукционы под нерыночные активы, но опять же на срок всего до трех месяцев. Максимально возможный срок предоставления кредитов, обеспеченных нерыночными активами или поручительствами, — до одного года, при этом фиксированная стоимость привлечения указанных ресурсов для банков возрастает с 7,5 до 9,25%. В настоящее время промышленность требует более «длинных» денег, источником которых, на мой взгляд, могло бы стать фондирование Центробанком с помощью ресурсов кредитных учреждений под залог ипотечных кредитов.
Дополнительным фактором сужения каналов получения ликвидности для региональных банков является их ограниченный доступ к бюджетным ресурсам — наиболее устойчивому и недорогому источнику. Банк России одобрил позицию, согласно которой в качестве условия размещения средств можно использовать критерии отнесения кредитных организаций к системно значимым. Однако такие критерии до сих пор не утверждены, а прозрачность процесса включения в перечень системно значимых вызывает вопросы.
Проблема ликвидности — не единственная. С 2013 г. Банк России начал более активно использовать инструменты резервирования в целях повышения устойчивости банковской системы и сокращения уровня
ГОЛПГЛТ № 3 (74) 2014
189
_________________шршорсш lifting____________________
системного риска. Но существенным препятствием для развития региональных банков является ограниченный подход Центробанка к определению кредитных организаций, которые могут претендовать на использование IRB-подхода к оценке кредитных рисков, основанного на внутренних рейтингах заемщиков. Под данную категорию подпадают лишь 12 крупнейших банков, ни один из которых не является ни розничным, ни региональным: это шесть государственных банков, три иностранных и лишь три частных российских банка. Фактически это означает предоставление дополнительных привилегий государственным банкам и банкам с иностранным участием, и без того имеющим ряд конкурентных преимуществ.
Как представитель регионального банка, я бы хотел сформулировать несколько давно назревших предложений. Это, во-первых, предоставление банкам более долгосрочных инструментов фондирования; во-вторых, развитие практики размещения бюджетных средств в коммерческих банках; в-третьих, расширение права использования IRB-подходов для расчета резерва и требований к капиталу; в-четвертых, формирование равных условий доступа к базам данных о клиентах, созданным Федеральной миграционной и Федеральной налоговой службой, Пенсионным фондом, крупнейшими бюро кредитных историй и др.
Профессор
Финансово-
экономического
института
Тюменского
государственного
университета
д.э.н.
Н.Б.Болдырева
Основное назначение финансового рынка заключается в аккумулировании временно свободных денежных средств и их трансформации в инвестиции. Мировой финансово-экономический кризис продемонстрировал тесную связь различных сегментов финансового рынка — и особую роль фондового рынка как модулятора и проводника кризисных явлений.
Ценные бумаги играют ключевую роль в привлечении финансирования органами государственной власти: в них находится около 80% внутреннего (на начало 2014 г.) и 73% внешнего (на конец 2013 г.) долга Российской Федерации. На региональном уровне (42% регионов) доля ценных бумаг в долге ниже, чем на федеральном, и составляет около 30%. Эмиссия ценных бумаг не является ведущим источником финансирования коммерческих организаций (исключение — крупные компании), для них более значимы банковские кредиты.
Нефинансовые компании также прибегают к эмиссии акций: в 2013 г. 120 компаний страны привлекли с ее помощью около 500 млрд. рублей. Доля ценных бумаг в источниках формирования пассивов банковской системы составляет порядка 5% (на начало 2014 г.). Инвестирование пенсионных накоплений и размещение пенсионных резервов в ценные бумаги продиктовано законодательной нормой (около 4,5% ВВП), среди пенсионных резервов доля ценных бумаг (в них преобладают долговые) — 81%. Инвестирование страховых резервов в ценные бумаги — тоже законодательная норма. На начало нынешнего года их
190
ТШГЛТ № 3 (74) 2014
___________________шршорсш lifting______________________
величина составляла всего 0,13% ВВП, среди которых около 38% — доля ценных бумаг.
Проведенный анализ позволяет сказать, что, во-первых, российский фондовый рынок не в полной мере реализует свое предназначение, во-вторых, он присутствует во всех основных сегментах финансового рынка, в-третьих, налицо критическая зависимость финансового рынка от состояния фондового рынка. Поэтому российский фондовый рынок может стать источником нестабильности для всей финансовой системы страны.
В этих условиях на первый план выходят задачи выстраивания взаимосвязей между всеми сегментами финансового рынка и контроля над каждым из них — при обязательном мониторинге состояния фондового рынка в целях предотвращения экономической дестабилизации.
Генеральный директор «Унисон Капитал», член совета директоров Национальной ассоциации участников фондового рынка А.В.Басуев
Я тоже хочу привлечь внимание аудитории к тем проблемам, которые могут возникнуть во взаимоотношениях банковского сектора и фондового рынка.
Раньше считалось, что финансовая сфера концентрируется вокруг государства, однако в новой, неоклассической теории акцент сместился на финансовые рынки.
В последние годы происходит оживление фондового рынка, на что указывает, в частности, назначение Центрального банка его регулятором. Фондовый рынок начинает конкурировать с банковским сектором, даже с такой традиционной банковской услугой, как депозиты, — через новый продукт, предлагаемый инвестиционными компаниями и называющийся «индивидуальный инвестиционный счет». Я уверен, что в ближайшее время банки также будут вынуждены производить и продавать эту услугу, однако, как мне подсказывает личный опыт, кадровая основа для ее предоставления отсутствует. Несколько месяцев назад мне пришлось — друг попросил — проинспектировать работу одной сотрудницы, которая продавала сложный продукт, состоящий из банковской, страховой и инвестиционной составляющих. Первый компонент при презентации ею был раскрыт хорошо, второй — хуже, третий — не раскрыт вовсе. Девочка запуталась, панически рылась в своих записях и в результате отправила меня к другому специалисту — по ее словам, единственному в городе. Так мы с руководителем офиса убедились, что продукт продается неправильно. Кадров для фондового рынка не хватает катастрофически.
В связи со сказанным хочу дать профессиональный совет: специальность «финансы и кредит», которую предлагает Тюменский государственный университет, должна обеспечивать выпускникам комплексное образование, включающее подготовку специалистов не только банковского и страхового сектора, но и фондового рынка — то есть специалистов по финансовому рынку в целом. Рынок труда требует этого уже сегодня.
ТОАПШ” № 3 (74) 2014
191
jYbfPtifiTOPCMf lifting
Главный научный сотрудник Тюменского государственного нефтегазового университета д.э.н. Н.А.Волынская
У нас много говорится о рисках, связанных с возможным падением цен на углеводороды — и, соответственно, резким снижением поступающих в страну денежных потоков. Но я полагаю, что с нефтегазовыми ценами и емкостью нефтегазового рынка дело обстоит гораздо лучше, чем с теми деньгами, которые они приносят, — просто потому, что значительная часть денежных поступлений используется неэффективно.
Снижение доходности углеводородов, по нынешним воззрениям, способно повредить нашей экономике. Парадокс в том, что и рост цен на них уже практически не приносит ожидаемого позитивного эффекта, не конвертируется в рост самой экономики. На рынок углеводородов давит множество факторов, как инфраструктурных, технологических, так и политических, которые в настоящее время вышли на первый план. Например, трубопроводный газ для нас, конечно, предпочтителен, потому что поставляется на условиях долгосрочных контрактов. Но их судьба решается главным образом в сфере политики, и мы теперь видим, насколько эта судьба непредсказуема.
Консенсусный прогноз ситуации на нефтяном рынке исходит из того, что объемы добычи нефти в России будут стабильными на фоне растущего мирового спроса. С газом ситуация похожая: его потребление растет интенсивнее, чем предполагаемое наращивание добычи в стране. Доля отечественного сырья на мировом рынке, таким образом, сократится, поэтому следует искать новые возможности развития — в сфере переработки, в ее интенсификации (нефтегазохимия). В традиционной сфере надо стремиться находить новые позиции в рамках существующего рынка: такие, например, как попытка повернуться на Восток, сама по себе разумная.
Равновесные мировые цены на нефть и газ, судя по прогнозу, в обозримом будущем останутся практически без изменений. Но вот Китай уже смотрит в будущее более отдаленное; он для того и заключил с Россией недавний грандиозный контракт, чтобы смягчить колебания цен, обеспечить их большую предсказуемость. Китай уже думает о том, что будет через 10, 20, 30 лет. А мы?
Почему не следует ожидать существенного изменения стоимости нефти и газа? На резком сокращении объемов поставки газа на европейский рынок наша экономика может не проиграть, а даже выиграть: ведь более половины доходов от экспорта углеводородов обеспечивает нефтяной рынок. Если поставки газа сократятся на 30—40%, то для того, чтобы заместить возникшую потерю, нам достаточно будет всего 5—7-процентного подорожания на нефтяном рынке. И оно обязательно произойдет, поскольку быстро компенсировать снижение потребления газа можно лишь используя нефтепродукты.
Повторю: для экономики России ценовые риски не особенно страшны. Главный риск — неоправданный рост затрат в сфере производства и транспортировки углеводородов. Справимся с этим риском — будут и деньги. И у страны, и у банков, и у граждан.
192
ТШГЛ1" № 3 (74) 2014
Свободный
микрофон
___________________шршпорсш lifting________________________
Генеральный директор ОАО «Мостострой-11» Н.А.Руссу:
В основном докладе прозвучала мысль, что банки закладывают издержки в цену, а потом на своем уровне то же самое делают и бизнесмены. Однако как бизнесмены могут идти против рыночной цены? Выше рынка цену все равно не поднимешь. Поэтому у бизнеса только два выхода: или уменьшать издержки, или уходить в тень. Бизнес буквально скован высокими тарифами и кредитными ставками, поэтому находится в крайне неблагоприятном положении. О каком развитии можно мечтать, если совсем недавно банки значительно увеличили требования к обязательствам заемщиков, подстраховав себя от любой нестабильности? Какова реальная маржа банков? Возможно, банкам следует попытаться понять ситуацию, хотя бы на некоторое время заморозить кредитные ставки и заняться повышением своей собственной эффективности?
А еще, говоря о низких европейских ставках кредитования, не надо забывать и о том, что они устанавливаются на фоне высоких и стабильных заработных плат. Давайте и это тоже учитывать.
Главный редактор газеты «Тюменская область сегодня» А.Н.Скорбенко: Говоря о развитии банковского сектора в широком смысле слова, мы должны учитывать, что он представляет собой элемент глобальной системы экономических отношений. Правильно ли я понимаю, что сегодня процентную ставку в России определяет американская Федеральная резервная система (ФРС), таким образом управляя российской экономикой?
А.Босоев: Вопрос-шутка: так сколько в итоге хотят оставить банков в России?
Управляющий Тюменским отделением Сбербанка В.Н.Ши-ленко: На мой взгляд, традиционный банкинг в ряде сегментов рынка уже уходит в прошлое: с ним конкурируют и мобильные операторы, и интернет-компании. Поэтому мне кажется, что нам следует задаться вопросом, какая судьба ждет отрасль в целом, — ведь в конкуренции активнее всего проявляют себя как раз новые игроки.
К вопросу о банковской марже: скажу, что разные банки, конечно, устанавливают ее для себя по-разному, но существует развитая система внутренних рейтингов и оценок. Минимальная маржа по некоторым типам сделок составляет примерно 1,25%, то есть фактически она близка к нулю. Кроме того, следует сравнивать не только кредитную политику зарубежных и российских банков, не только их эффективность, но и эффективность различных предприятий и бизнес-субъектов. Ключ к пониманию ситуации тотального недоверия и поиску путей его преодоления — в знании общего положения дел, а не в критике отдельных аспектов, вырванных из контекста.
ГОЛПГЛТ № 3 (74) 2014
193
Г.А.Тосунян
_________________шршпорсш lifting________________
Генеральный директор завода по производству акриловых ванн «Polla» В.М.Коряков: Насколько я понимаю, на сегодняшний день нет никакой определенной стратегии, направленной на снижение процентных ставок по кредитам. Видит ли вообще г-н Тосунян возможность принятия таких мер в будущем? Как представитель реального производства скажу, что без удешевления кредита развиваться можно только за счет государственных субсидий. И что нам делать?
Цену выше рыночной не могут предложить ни предприниматели, ни банки. И то и другое — рынок! Возьму на себя смелость сказать, что главный источник большинства экономических проблем (в том числе источник инфляции, между прочим) — вовсе не банковская кредитная политика, а тарифная политика госмонополий. Динамика роста монопольных тарифов с 2000 г. впечатляет! В любой проблеме надо искать первопричину, а не стравливать между собой представителей разных сегментов рынка.
Поддерживаю высказывание коллеги из Сбербанка о том, что эффективность производства требуется изучать в сравнении. По сравнению с евростандартами, мы, например, тратим на строительство 1 км дороги в 10—12 раз больше — и даже не можем понять, просчитать, куда уходят эти деньги.
Чем больше говорится о необходимости защиты финансовых ресурсов госкорпораций, чем чаще возникают всякие списки десятка «избранных», «неприкасаемых» банков с госучастием, тем дальше мы уходим от кардинального решения вопроса. Оно, как мне кажется, заключается в выявлении причин многократно завышенных затрат — на дороги, на инфраструктуру... Банкиры, как и таксисты, это только «перевозчики», которые иногда, конечно, могут быть в доле с жуликами. А могут и не быть, и обычно не бывают. Не банки порождают неэффективность экономики.
Очень трудно ответить на вопрос: что делать? В отношении финансового рынка я уже сказал, с чего следовало бы начать: прежде всего нужно поставить задачу. Если задача правильно сформулирована, то, как говорят физики, она наполовину решена. Если требуется уменьшить ставку ипотечного кредитования или, например, расслоение общества, надо сесть и начать комплексно считать, какие действия к какому результату приведут, в том числе — к каким непредвиденным последствиям. Абстрактный лозунг снижения кредитных ставок неисполним.
О банковской марже. Она формируется в первую очередь от цены фондирования. В прошлом году на встрече с президентом я говорил, что если требуется снизить проценты по кредитам (чего хотят все производители, все представители бизнеса), то нужно обеспечить банкам доступное фондирование. Ни один банк никогда не будет себе в ущерб на 3—5 лет замораживать процентную ставку, поскольку очень быстро потеряет ликвидность и уйдет в минус. И что тогда?
194
Т10ЛПГЛГ № 3 (74) 2014
В.В.Якушев
____________________ГУбЕРШПОРСЖ lifting______________________
Конечно, вопросы со стороны населения по поводу банковской маржи закономерны. И, конечно, государство может попытаться заставить банки, что называется, «делиться». Но какая правовая аргументация есть для таких действий? Институты рефинансирования малого и среднего бизнеса, ипотека и т.п. должны в первую очередь приносить доход — они для этого и создавались. Канада решила проблему ипотеки буквально за несколько десятилетий, создав в 1950-е годы Агентство по страхованию ипотечных кредитов, которое давало малоимущим, первый раз обратившимся за кредитом, 100-процентную гарантию перед кредиторами. Банки в очередь выстраивались, чтобы участвовать в этой программе! Ставки, естественно, тут же поползли вниз — и одновременно решилась проблема бездомных. А мы на что рассчитываем? Банк — не благотворительная организация.
Зарплаты в Германии и в России действительно разные, но замечу, что некоторые немцы позавидовали бы нашим зарплатам в ряде секторов экономики, в том числе в банковской сфере. Собственно, уже завидуют.
ФРС США никак не определяет нашу процентную ставку, это какая-то чепуха. Кстати, не знаю, хорошо это или плохо — возможно, тогда она была бы ниже. Не надо распространять конспирологические мифы. Вот закон FATCA, согласно которому любой банк мира облагается 30-процентным штрафом, если проводит операцию для гражданина США, не уведомляя о ней американскую налоговую службу, это не миф, а вполне реальная угроза.
Сколько хотят оставить банков — шуточный вопрос, на который я отвечу серьезно. Надеюсь, Центральный банк не ставит перед собой такую задачу. Однако некоторые умные высокопоставленные чиновники какие-то числа называют. Бывший председатель Центробанка Игнатьев однажды в разговоре предположил, что нужно оставить 200 банков. Я спросил, почему 200, а не 153 или не 215, и не услышал никакого убедительного и аргументированного ответа. Потому что сам подобный подход к проблеме неверен в корне. Сколько экономике нужно банков, столько в ней банков и будет.
Безусловно, электронный банкинг начинает играть все более значимую роль, в том числе и в России, но я не вижу здесь ничего страшного. Тут важен вопрос затратности, от которой, вследствие гигантской отчетности, страдает обычный банкинг. Мы изводим тонны бумаги, годы высокооплачиваемого рабочего времени на производство отчетности! Самое обидное, что эту отчетность никто не читает, она не для этого нужна, а для того, чтобы с ее помощью манипулировать банками. А ведь расходы на отчетность тоже закладываются в маржу...
Я как человек, сначала работавший в банковской сфере, а теперь находящийся на государственной службе, имею особый взгляд и на сказанное сегодня, и на происходящее в экономике страны в целом.
ГОЛПГЛТ № 3 (74) 2014
195
____________________шршпорсш lifting_______________________
Это взгляд на обе стороны медали. Кроме того, я, конечно, не могу не затронуть вопрос о роли в нашей экономике экспорта углеводородов и проблему финансовых рисков в современной России.
При всем уважении к Сбербанку скажу прямо: нет у вас кредитов с маржой в 1,25%. Нет! Производственники (поддержу в этом Н.А.Руссу) не могут справиться с вашей ставкой, даже несмотря на рефинансирование. Рост ставки на 2—3% при отсутствии каких бы то ни было внешних причин мне непонятен — именно как выходцу из банковской сферы. Процедура обязательного резервирования, о которой много говорилось и говорится и на которую банкиры все время кивают, представляет собой сугубо внутреннюю проводку в балансе банка: никаких живых денег никто никуда не перечисляет, так что не надо лукавить. При погашении кредита все восстанавливается, поэтому возникающие возмущения — исключительно вопрос ментальности. Если мы хотим сохранить клиента и действительно, а не декларативно финансировать малый бизнес, то должны уметь заниматься стратегическим планированием в обоих направлениях. Банкиры зачастую хитрят, ведь между собой они способны договориться — даже при том, что сейчас практически нет «длинных денег».
Государственные банки, по моему мнению, должны решать государственные вопросы. Если мы говорим, что малый бизнес — скелет экономики, то кредитовать малый бизнес должны именно госбанки. В кризисный момент их поддерживают как имеющих долю государственного участия — деньгами налогоплательщиков из бюджета. А как кризис миновал, так они уже не государственные, а коммерческие! Поэтому не надо практиковать двойные стандарты! Ко мне зачем-то приходят представители всех коммерческих банков, открывающих в регионе отделения, и первое, что они спрашивают: не хочет ли прокредитоваться бюджет? Понятно, что бюджет кредитовать выгодно. Но хоть бы кто пришел с предложением поучаствовать в подъеме региональной экономики!
Уровни заработной платы и производительности труда в России серьезно расходятся, в том числе в банковской сфере: она не настолько эффективно работает, чтобы в ней были высокие зарплаты! Хотя доля средств налогоплательщиков в уставных капиталах госбанков значительна, их почему-то никто не спрашивает, какими должны быть зарплаты банкиров. Нужен федеральный закон, который регулировал бы подобные вопросы. То же самое касается и топ-менеджеров других государственных структур. «Газпром — национальное достояние», нам это по 20 раз в день сообщают. Но я, например, как-то не ощущаю, что имею к этому достоянию какое-либо отношение, особенно когда читаю о суммах представительских расходов. И надо откровенно говорить на эти темы!
Недавно, участвуя в дискуссии о малом бизнесе на Петербургском экономическом форуме, я задал вопрос: кто из находящихся в зале сумел наладить свой бизнес за счет кредита, взятого в коммерческом
196
Т10ЛПГЛГ № 3 (74) 2014
___________________шршпорсш lifting________________________
банке? Только один молодой человек поднял руку! Потом, правда, выяснилось, что процентная ставка для него была субсидирована государством, так что это уже не коммерческий кредит. Кредитования малого бизнеса вообще нет — такова реальная ситуация. Это надо откровенно признать, чтобы начать разговор о том, как выйти из этого положения.
Почему банковская маржа настолько высока? Да, тарифы госмонополий запредельны, это правда. Мы дошли до того, что железная дорога уже практически не востребована, почти состоялся переход на автомобильный транспорт, в котором нет монополии. Это в России-то железные дороги стали не нужны! Но не только в монополиях дело. Очень сильна коррупционная составляющая, которая, между прочим, присутствует не только в государственных, но и в коммерческих банках. Мы что, не знаем об откатах? Давайте не делать вид, что мы о них не знаем!
Об углеводородах. Мы сейчас наблюдаем жесткую борьбу за газовую систему Украины, в которой Европа играет отнюдь не позитивную роль. Теперь долгосрочные контракты, а соответственно, экономические интересы и «Газпрома», и России в целом находятся в ситуации неопределенности и почти никак не защищены. Что должно делать государство? Увеличивать внутреннее потребление! Огромные потребности у агропромышленного комплекса, существует множество домовладений, к которым не подведен газ. В Тюменской области, довольно продвинутой в вопросах газификации, только 68% населенных пунктов и 30% домовладений газифицированы. Это колоссальный ресурс сбыта! Даже Ямал, наша газовая кладовая, остается почти не газифицированным!
К сожалению, мы упустили момент, когда заводы по сжижению газа можно было построить своевременно, хотя сейчас и стараемся наверстать упущенное в свое время «Газпромом». Конечно, никто не предполагал, что ситуация настолько поменяется, но кроме стратегического, должно иметь место и тактическое планирование. Газопроводы — рискованная вещь, поэтому ускоренное строительство Ямал-СПГ и порта Сабетта — один из важнейших проектов, позволяющий создать альтернативы традиционным каналам поставок и выйти на рынок сжиженного газа.
Давно говорилось, что существует огромное количество трудноизвлекаемых нефтяных месторождений, которые просто нерентабельно вскрывать при нынешней ставке налога на добычу ископаемых. Сейчас, 10 лет спустя, вопрос наконец решили: теперь месторождения, разработанные на 13%, далее будут разрабатываться держателями лицензии по нулевой ставке налогообложения. Таких месторождений много, поэтому объемы добычи должны значительно возрасти. Например, наш очередной проект объединяет около 26 трудноизвлекаемых, то есть подпадающих под льготу, месторождений на границе Уватского, Тобольского и Вагайского районов — по моим представлениям, здесь можно
ТОЛПШ” № 3 (74) 2014
197
__________________шршпорсш lifting______________________
выйти на планку в 15 млн. тонн, а это серьезные резервы для нашей области!
США, которым очень удобна сложившаяся политическая обстановка, сегодня полностью закрыли внутреннее потребление сланцевым газом и готовы к 2020 г. выйти на его экспорт. Европа, рассчитывая на это, уже начала строить газовые терминалы. Примерно через пять лет Штаты в основном переориентируют Европу на сжиженный газ. К тому же, если будут отменены санкции для Ирана, одного из крупных поставщиков сжиженного газа, Россия получит серьезный удар по экспорту. Однако спрос на восточных рынках (Китай, Япония, Корея) будет расти, а значит, если подписанные соглашения начнут действительно реализовываться, здесь появятся хорошие перспективы.
Говоря об экономике в целом, соглашусь, что сегодня нужно в первую очередь работать над снижением затрат. Наша энергоэффективность оставляет желать лучшего по сравнению с любой из ведущих стран. Себестоимость продукции, энергетические затраты высоки, и это связано прежде всего с тарифной политикой. Вместе с тем, как мы знаем, последние три года рост тарифов на электроэнергию и газ сдерживается. Так что нельзя во всем винить исключительно высокие тарифы: увеличивают себестоимость не только они. На региональном уровне мы находимся в клещах: с одной стороны, компании грозят свернуть финансирование развития сетей и инфраструктуры, с другой стороны, Федеральная тарифная служба грозит санкциями за их несогласованный рост. Составляющих в этой проблеме много, и если ее невозможно решить целиком и сразу, то мы должны хотя бы честно говорить об этом. Нельзя вводить в заблуждение ни население, ни бизнес, ни государство. Только так может возникнуть доверие.
198
юлп™
№ 3 (74) 2014
