CC BY
11
КОРОТКО: ЦИФРЫ И ФАКТЫ
ФИНАНСОВЫЙ КРИЗИС
Глубокое погружение не изменило структуру, или экономика России через год после начала кризиса
Москва. Прошел год с начала острой фазы кризиса в России. Его глубина стала явной неожиданностью для властей. Президент РФ Дмитрий Медведев честно признался: «У нас были другие представления о том, что случилось. К сожалению, мы просчитались, глубина падения значительно более серьезна, и это, конечно же, создает нам много трудностей».
«ВВП в этом году снизится на 8,5 %, это очень печально, потому что изначально мы ориентировались на 1—2%», — сказал Д. Медведев. На самом деле в минувшем декабре, когда кризисные явления уже были в самом разгаре, правительство все еще надеялось на позитивную динамику в 2009 г. — прогноз составлял 2,4% роста ВВП. И лишь в январе правительство впервые заговорило о возможном спаде экономики в 2009г., и то лишь на 0,2 %. Степень глубины кризиса правительство осознало лишь в конце июня 2009 г. (тогда был сделан последний действующий прогноз падения ВВП — на 8,5 %), когда уже было достигнуто «дно» и экономика начинала демонстрировать некоторые признаки неустойчивого оживления.
Главной причиной столь глубокого падения российской экономики в IVкв. 2008 г. и в I полугодии 2009 г. (самое существенное среди стран БРИК и развитых стран) стала недиверсифициро-ванная структура экономики, которая перегрелась в предыдущие годы за счет высоких цен на сырье и «выпустила пар» после охлаждения этих цен.
Неустойчивое оживление в экономике, которое наблюдалось в июне—июле, по мнению аналитиков, опять-таки во многом стало следствием некоторого роста внешнего спроса и цен на сырье на фоне продолжающегося сжимания внутреннего спроса.
По последнему прогнозу Минэкономразвития, вернуться на докризисный уровень экономика России сможет не ранее 2012г., но будет ли она более диверсифицированной — сказать трудно. Структура экономики, которую не удалось изменить за предыдущие восемь «тучных» лет, за год после на-
чала кризиса особых изменений не претерпела — и вопрос о том, как правительство намерено решить этот вопрос, остается открытым.
Крушение Lehman Brothers, приведшее к панике среди инвесторов, ухудшению ситуации с ликвидностью, сжатию кредитных рынков, нанесло сильный удар не только по российскому финансовому рынку, но и по экономике. Экономисты сходятся во мнении, что из-за высокой сырьевой зависимости и больших внешних заимствований финансовый кризис и падение экономики были неминуемы.
«Российский рынок очень сильно зависит от динамики мировых рынков, а экономика и бюджет — от глобальной сырьевой конъюнктуры. Сжатие кредитных рынков, которое последовало за банкротством Lehman Brothers, сильно отразилось на российской экономике и рынке в силу значительных размеров внешнего долга частного сектора РФ», — говорит главный экономист ФК «Уралсиб» Владимир Тихомиров.
Глубина падения российской экономики отражает и тот факт, что она была «перегрета» за счет поступления высоких экспортных доходов от продажи сырья. «Российская экономика к этому моменту была перегрета. Спрос, зарплаты, потребление были искусственно раздуты за счет высоких цен на сырьевые ресурсы», — отмечает главный экономист ИК «Тройка Диалог» Евгений Гавриленков.
«Крах такого крупного финансового института привел к еще большей панике среди зарубежных инвесторов, ухудшению ситуации с ликвидностью и, как следствие, — выводу денег с развивающихся рынков для решения проблем дома», — отмечает директор центра макроэкономических исследований компании БДО Юникон Елена Матросова.
«Панические настроения перекинулись на валютный рынок, где наблюдался резкий рост спроса на доллары. Начавшаяся продажа Банком России валюты из ЗВР для поддержания курса рубля привела к изъятию ликвидности с рынка и резко ухудшила состояние российского банковского сектора и т. д. Один сегмент рынка тянул за собой другой», — поясняет она.
Надежды на то, что посыпавшийся финансовый рынок не «придавит» собой реальную экономику, очень быстро развеялись.
В. Тихомиров напоминает, что в течение 2—3 мес. после начала кризиса экономический рост прекратился (в годовом сравнении, а очищенный рост к предыдущему периоду прекратился еще летом 2008 г.), спустя 4—5 мес. объем производства в большинстве отраслей серьезно упал с уровней годичной давности. «Этому способствовали две основные причины: во-первых, резкое снижение внешнего, а затем и внутреннего спроса на основную продукцию российской промышленности, и, во-вторых, возникшие трудности с кредитованием и реструктуризацией долгарос-сийских компаний, что привело к быстрому падению инвестиционных расходов и замораживанию целого рядапроектов», — поясняет он.
Е. Матросова отмечает, что влияние финансового кризиса на Россию почти мгновенно привело к выводу капиталов (начатый нерезидентами и активно поддержанный российскими игроками), что поставило под угрозу курс рубля и финансовую сис -тему страны в целом из-за массовых неплатежей. Многие предприятия жаловались, что невозможно провести расчеты в рублях из-за того, что в банках физически осталась только валюта.
Падение экономики до мая 2009 г. шло по нарастающей траектории, начиная с июня наступила некоторая стабилизация и даже оживление, хоть и неустойчивое. По мнению экономистов, этому поспособствовали рост цен на энергоресурсы и оптимизация издержек со стороны бизнеса.
«После падения на протяжении 6 мес. российская экономика стабилизировалась на уровнях 2005—2006гг. и в последние 2—3 мес. стала показывать слабый рост. Поскольку этот процесс происходил без существенного вмешательства государства, можно предположить, что большее падение с текущих уровней производства в экономике маловероятно», — отмечает В. Тихомиров.
По его словам, несмотря на стабилизацию ситуации в сфере занятости, эта сфера вызывает большое беспокойство из-за активного вмешательства властей. «Поскольку поддержание относительно низкого уровня безработицы при значительном сокращении объемов производства длительное время невозможно, существует угроза существенного ухудшения ситуации в этой сфере, что может привести к новой волне роста проблем в банковской сфере из-за роста просроченной задолженности», — опасается экономист. По его мнению, «пока ситуация в банковском секторе РФ характеризуется как неустойчивое равновесие».
Е. Гавриленков соглашается, что в процессе стабилизации ситуации в экономике участие
государства было не определяющим. «Основную роль сыграли рыночные факторы — инстинкт самосохранения компаний, а не государственная политика», — считает он.
При этом Е. Гавриленков отмечает, что если бы правительство «не раздувало» расходы в предыдущие годы по 30—40 % в год, то посадка экономики могла бы быть более мягкой. «Раньше бюджет балансировали при цене в 18 долл. за баррель, а сейчас — при 90 долл. за баррель. Если бы доходы от экспорта сырья стерилизовали в большей степени, то влияние кризиса не было бы столь значительным», — убежден он.
Е. Гавриленков поясняет, что рост бюджетных расходов в других странах на 30 % сыграл свою роль, так как был «действительно чем-то новым» и кризис на них повлиял не столь существенно. «В нашем же случае рост расходов в текущем году ничем не отличается от того, что было в предыдущие годы, поэтому это и не сыграло определяющей роли», — поясняет экономист.
Кроме того, по мнению Е. Гавриленкова, неправильная курсовая политика плавной девальвации рубля только усугубила ситуацию в экономике в 1кв., так как привела к искажению денежных рынков, росту процентных ставок и уводу денег в валюту. Приведение рубля в равновесное состояние, по его словам, привело к стабилизации ситуации и нормализации финансовых рынков.
Е. Матросова отмечает, что в результате кризиса бизнес стал более осторожен — прежде всего, в кредитных вопросах и в своих ожиданиях. Как следствие — кредитная нагрузка была несколько ослаблена благодаря реструктуризации. Она также отмечает, что значительно меньше беспокойства вызывает валютный рынок, интерес к которому у спекулянтов снизился.
По-прежнему, по ее мнению, сохраняются проблемы у ряда отраслей (прежде всего торговля, недвижимость) в части долговых вопросов. Кроме того, по ее словам, «не демонстрирует улучшения рынок труда, население пока никак не чувствует на себе конец кризиса».
Набор и роль правительственных антикризисных мер экономисты оценивают по-разному. С одной стороны, Правительство РФ и ЦБ РФ предоставили банкам необходимую ликвидность и поддержали ряд компаний, пусть зачастую и неэффективных. С другой стороны, меры развитых стран по стимулированию внутреннего потребительского спроса на первом этапе по каким-то причинам были проигнорированы.
«Помощь оказалась своевременной для банков и ряда компаний, пользующихся господдержкой», — говорит Е. Матросова.
«В политическом и психологическом плане помощь была своевременной и достаточно эффективной. Также очень полезной оказалась госпомощь в сфере реструктуризации внешней задолженности частного сектора, особенно в IV квартале прошлого года», — добавляет В. Тихомиров.
В то же время он отмечает, что в последующие месяцы, несмотря на принятые программы антикризисной помощи, «действия властей по преодолению кризиса оказались весьма скромными, фактически малозаметными». «Исключение составляет лишь мощное политическое давление, оказанное федеральными и региональными властями на бизнес в целях недопущения роста числа увольнений. Однако вместо открытой безработицы мы теперь получили сложную структурную проблему скрытой безработицы», — отмечает экономист.
Е. Гавриленков полагает, что экономика восстанавливалась сама по себе за счет внешнего спроса. «В июле промышленность выросла на 4 % к июню (неочищенный рост от сезонной и календарной составляющих). Потребление при этом выросло на 1 % — это означает, что восстановлению способствует внешний спрос, что видно и по динамике транспорта, в основном трубопроводного», — поясняет он.
Е. Гавриленков при этом усомнился в эффективности антикризисных мер на примере поддержки автопроизводителей. По его словам, в развитых странах субсидии идут конечным потребителям на замену старых автомобилей и покупку новых. В России же правительство поддержало автомобилестроителей, которые продолжают выпускать машины при падающем спросе на них.
Зависимость российской экономики от цен на энергоресурсы и внешних заимствований несет и основные риски, и надежды на будущее восстановление.
«Внешний фактор будет иметь определяющее влияние, поскольку без «размораживания» внешних кредитных рынков для российских компаний и банков трудно ожидать устойчивого восстановления экономического роста, а без роста мирового спроса на основную продукцию российского экспорта (энергоресурсы, металлы) объемы выпуска в этих ключевых секторах экономики не смогут восстановиться до прежнихуровней», — считает В. Тихомиров.
Внутренний фактор, по его мнению, во многом будет зависеть от внешнего и заключается в том, «как быстро сможет стабилизироваться ситуация в российском банковском секторе, насколько уверенно будет восстанавливаться внутренний спрос и инвестиции».
В. Тихомиров полагает, что на данном этапе дополнительные меры правительства по поддержке
экономики уже не нужны. «Более того, есть сомнения в необходимости использования всего объема уже заявленной помощи в рамках антикризисного бюджета, поскольку это может привести к росту денежного предложения, инфляции и к новому витку обесценивания рубля», — предупреждает он.
В этом вопросе с ним солидарен Е. Гавриленков, который считает, что «основной риск заключается в том, что государство захочетчто-то диверсифицировать и закачает деньги в неэффективное производство».
«Обнадеживает тот факт, что в 2010 г. правительство не собирается увеличивать номинальные расходы», — говорит он. В результате, по его словам, будут сокращены неэффективные госрасходы на национальную экономику, так как произойдет рост расходов на социальные нужды, в первую очередь пенсии, что может способствовать росту спроса на недорогие товары.
Е. Матросова полагает, что необходимы системные меры, направленные на реализацию определенной стратегии развития. «Время пожарных мер уже прошло», — считает она.
Минэкономразвития в сентябре повысило прогноз роста ВВП РФ в 2010г. до 1,6% (с 1,0%), что совпадает с последним консенсус-прогнозом аналитиков.
Самоограничение - лучшее регулирование
Москва. Прошел ровно год с того момента, когда мировой финансовый кризис жестоко ударил по российскому фондовому рынку. Стремительное падение стоимости российских ценных бумаг, коллапс на рынке peno и кредитное сжатие привели к несостоятельности даже крупных игроков финансового рынка и кризису доверия. По мнению экспертов, кризис обнажил такие фундаментальные проблемы фондового рынка России, как высокая степень зависимости от мировых рынков и отсутствие внутренних институциональных инвесторов, которые могли бы предотвратить столь сильное падение, узкий набор финансовых инструментов, а также слабая защита прав инвесторов. Участники рынка говорят, что финансовый регулятор принял полезные меры, но за год ни одна из важнейших проблем фондового рынка не была решена.
Кризис подтвердил, что Россия — это развивающийся рынок, потому что во время осенних событий размер его ликвидности свернулся в несколько раз, отметил управляющий директор инвестгруппы «Открытие» Михаил Беляев. С точки зрения оценки компаний стало ясно, что российская экономика не является инвестиционной.
«Если в десять раз падает цена актива, значит, модель построена не на денежном потоке, а на не-
ких ожиданиях роста стоимости в будущем», — сказал М. Беляев.
Председатель правления РТС Роман Горюнов согласен с тем, что высокая зависимость от настроения западных инвесторов и отсутствие внутренних инвесторов привели к повышенной волатильности на финансовом рынке.
После того как интерес к российскому рынку со стороны иностранных игроков (а они, главным образом, были представлены краткосрочными спекулянтами) исчез, российский внутренний инвестор не смог своими силами поддержать этот рынок, сказал председатель правления Национальной ассоциации участников фондового рынка (НАУФОР) Алексей Тимофеев.
Второй важной проблемой он назвал отсутствие широкого круга инструментов для инвестирования — значительная доля российских ценных бумаг, около 70%, приходится на акции всего 10 компаний, при этом 60% в общей капитализации российских эмитентов занимают компании сектора добычи и переработки нефти и газа. Поведение рынка акций и отношение к нему инвесторов полностью зависят от динамики цен на сырье.
По мнению А. Тимофеева, еще одна очень серьезная проблема, которая стала очевидной в кризис, это проблема защиты прав инвесторов. Например, некоторые квазигосударственные структуры намеренно допускали дефолты по облигациям и не исполняли своих обязательств по ним.
«Этототслучай, когдадействие естественных рыночных механизмов ограничено. Возможность банкротства многих компаний, имеющих отношение к обороне или к решению каких-то стратегических государственных задач, исключена. Это подрывает их договорную дисциплину. Это был очень печальный и неожиданный урок», — сказал А. Тимофеев, отметив также недостатки судебной системы.
Кризис показал, что система управления рисками торговых систем была неадекватной, считает управляющий директор Альфа-банка Денис Соловьев. Ситуация с неисполнениями обязательств на рынке peno ММВБ была связана в том числе с тем, что электронная система биржи не была проработана в достаточной степени и не согласована с правилами, зарегистрированными ФСФР, по которым исполняются эти сделки.
Биржевая система не была приспособлена к высокой волатильности ценных бумаг, к примеру, когда цена меняется на 30 % в день, было невозможно совершать сделки, сказал он. Кроме того, частые приостановки торгов приводили к тому, что участники подвергались большому риску и не могли закрывать позиции.
«Риски системы в существенной степени перекладывались на участников и становились тотально неконтролируемыми. Поскольку цена (на активы) в основном все равно образуется на бирже (западной) или вне биржи, то закрытие торговой системы в России ничего не дает. Вы просто знаете, что рынки откроются существенным падением, если цена активов снижается. Но при этом исполнить обязательство, закрыть позицию вы не можете. Это сформировало достаточно негативное отношение участников торгов к действиям властей, потому что торги приостанавливались многократно. Вряд ли это приводило к значимомуэффекту», — отметилД. Соловьев.
Генеральный директор «Дойче Секьюритиз» Тим Уисвелл, напротив, считает, что приостановка торгов была правильным действием для развязки проблемы peno, однако, если бы ФСФР четко объявляла, когда торги будут возобновлены, это положительно отразилось бы на имидже российского рынка.
Д. Соловьев также отметил негативное влияние ограничения маржинальной торговли и запрета на совершение необеспеченных продаж.
«Это очень сильно подкосило возможности российского рынка», — сказал он. По словам Д. Соловьева, «запрет «шортов» на западных рынках происходит по-другому: у нас при отсутствии бумаг вообще нельзя их продавать, в то время как на Западе можно заключить сделку, которая обеспечивает поставку бумаг, т. е., если, зашортившись, вы впоследствии купили, то это делать можно».
Председатель совета директоров ЗАО «Алор Инвест» Анатолий Гавриленко отмечает низкий уровень общей финансовой грамотности. Он считает, что заявления руководства экономических ведомств о том, что глобальный кризис не затрагивает Россию и наша страна хорошо подготовлена к нему, имея большие резервы, были способны дезориентировать граждан.
«Мы пришли в этот лес (стали частью глобального рынка), живем здесь и должны понимать, что молния, ударившая в соседнее дерево, также опасна для нас, как и для других деревьев в лесу, даже если она ударила за три дерева от нас и мы представляем собой сырую древесину», — считает он.
Практически все опрошенные эксперты рынка отметили проблему слабой системы риск-мнеджмента у профучастников и банков, а также неспособность регуляторов адекватно оценивать финансовую устойчивость рынка.
«ФСФР не обрабатывает должным образом информацию о финансовом состоянии организаций и не вполне может судить о финансовой стабильности всего рынка», — сказал один из участников рынка, пожелавший остаться неназванным.
«Когда мы узнаем, что компания лишена лицензии из-за того, что она полгода не предоставляет отчетности, наверное, это не совсем правильно, потому что все это время она же что-то делала. Есть еще косвенные признаки состояния компании, надо сразу реагировать на такие сигналы», — сказал другой участник рынка.
М. Беляев из «Открытия» отметил, что кризис показал недостаточную готовность российского финансового регулятора, как и его коллег в Европе, исполнять в полном объеме надзорную функцию в целях предотвращения негативных последствий.
«Регуляция с точки зрения профучастников оказалась более чем формальной, регулятору было практически невозможно определить реальное финансовое состояние института и сделать какие-то упреждающие вещи, поэтому, как и во всей Европе, контроль должен ужесточаться», — считает он.
М. Беляев считает, что если бы был достаточный надзор за инвесткомпаниями и брокерами, то таких ситуаций, как с «Ютрэйдом», когда брокер не исполнил обязательства перед клиентами — физ-лицами, могло бы не произойти.
«Какие-то истории могли быть предотвращены с точки зрения последствий для клиентов. Слава богу, что пострадали не самые клиентские компании. Фактически произошло банкротство большого количества средних и мелких профучастников. Это же цепочки, просто они не так сильно отразились на рынке, потому что их масштаб не так велик по числу клиентов, по объему их балансов и масштабов нарынке», — сказал он.
Бывший вице-президент банка «Петрокоммерц» Виктор Жидков также указал на недостатки регулирования, в частности на существующий арбитраж в регулировании деятельности банков и профучастников.
ЦБ РФ четко прописал для банков, какой размер долга может быть по отношению к собственным средствам, а весь остальной рынок — инвест-компании и брокеры — могут совершать операции peno практически на весь капитал и даже больше.
«Зачем создавать банк, если можно сделать инвесткомпанию и совершать операции peno без ограничений. Таким образом, неконтролируемость этого рода операций со стороны регуляторов позволила надуться этому пузырю peno», — считает В. Жидков.
Основной причиной кризиса на рынке peno было отсутствие адекватной оценки рисков, прежде всего связанных с наличием ликвидности на те активы, которые брались в залог, сказал В. Жидков.
Кроме того, он отметил, что договорные отношения между участниками рынка peno были слабыми. Была биржа, которая делала клиринг, через
нее участники договаривались о цене и параметрах сделок, но игроки оставались наедине друг с другом, решая проблемы реквалификации этих сделок или судебных споров по условиям, цене бумаг и их дальнейшей перепродаже.
К тому же, рынок peno был механизмом не только рефинансирования, но и в значительной степени спекуляции.
«Мы стали заложниками того, что деньги обесценивались быстрее, чем любые активы, жили в условиях отрицательных процентных ставок по отношению к инфляции. Нужно было каким-то образом эти издержки компенсировать», — сказал В. Житков, отмечая, что операции peno были инструментом покрытия отрицательных процентных ставок.
Через год ситуация совершенно изменилась — процентные ставки более понятные, можно заработать против инфляции. Peno воспринимается сейчас как возможность привлечения рефинансирования ЦБ РФ и крупных игроков, которые реализуют свою ликвидность.
«Сегодня операции peno — это возможность управлять ликвидностью, а не совершать спекулятивное финансирование. Это принципиальнейшее отличие оттого, что было до кризиса. Мы подходим к более цивилизованному рынку. Это естественная реакция», — считает он.
На это отчасти повлияло то, что многие участники этого рынка понесли большие потери и теперь очень осторожны, кто-то совсем отказался от peno или обанкротился.
В. Жидков отметил, что на восстановление рынка peno некоторое влияние оказало движение биржи в сторону формирования юридической защиты участников — ММВБ ввела дополнительное соглашение к основному договору peno, в котором прописан механизм урегулирования споров.
При этом биржа так и не запустила механизма центрального контрагента на фондовом рынке и рынке peno, который может исключить риски участников торгов друг на друга. В настоящее время этот механизм разрабатывается, ММВБ намерена ввести его в течение этого года.
А. Гавриленко полагает, что этот кризис показал готовность государства поддерживать финансовый сектор, а именно банки. Это положительный сигнал, отметил он. Однако при этом финансовые компании, которые так же, как и банки, имеют десятки тысяч клиентов и большой оборот на фондовом рынке, были не замечены руководством страны. Эти финансовые компании не получили практически никакой помощи от государства.
«Если не считать развязку обязательств по peno, прямой помощи не было. Это говорит о том, что государство плохо понимает роль и значение
компаний на финансовом рынке. Это неравное отношение — банки оказались в лучшем положении», — подчеркнул А. Гавриленко.
Он сказал, что в результате уцелели только крупные инвесткомпании федерального уровня, а очень многие региональные компании оказались на грани банкротства.
Проблема доступа профучастников к рефинансированию ЦБ РФ стала активно обсуждаться прошлой осенью во время кризиса ликвидности на всем финансовом рынке, когда ЦБ РФ расширял свои возможности для поддержки и спасения банков.
Федеральная служба по финансовым рынкам предлагала передать ЦБ РФ надзор за финансовой устойчивостью профучастников, при этом ЦБ РФ смог бы рефинансировать инвесткомпании наравне с банками. Этот вопрос даже был включен в антикризисную программу Правительства РФ, однако так и не был решен, а летом его сняли с повестки первоочередных мер.
«Эта тема была искажена самой постановкой вопроса — связью рефинансирования и пруденциального надзора со стороны Банка России. Именно по этой причине, когда дискуссия о столь масштабном изменении регулятивной архитектуры зашла в тупик, тема была снята», — сказал один из участников рынка.
При этом многие отмечают, что частично эта проблема была решена через расширение ломбардного списка ЦБ РФ, в который были включены акции и облигации корпоративных эмитентов, и профучастники через свои дочерние банки, надзор за которыми осуществляет ЦБ РФ, теперь могут получать рефинансирование.
«Впервые в России Центробанк принял на себя функцию кредитора последней инстанции. Фактически Центробанк создал объективную возможность существования инвестиционных банков. Раньше можно было рефинансировать только кредиты, сейчас через Центробанк можно рефинансировать и акции, и облигации. Эта история ключевая, если не поменявшая, то меняющая рынок», — полагает М. Беляев. — Это не означает, что все сразу воспользовались такой возможностью, но сам факт ее появления — важное событие».
Однако председатель совета директоров «Тройки Диалог» Рубен Варданян не считает, что проблема с ликвидностью была решена. Той же позиции придерживается и руководитель другой крупнейшей инвесткомпании, пожелавший остаться неназванным, однако он подчеркнул, что в моменты пика кризиса ликвидности игроки все-таки получили возможность продлевать существующие сделки peno практически на ежедневной основе.
А. Тимофеев из Национальной ассоциации участников фондового рынка (НАУФОР) считает, что в этих условиях индустрия финансовых посредников продемонстрировала очень высокую способность к выживанию, устойчивость и умение справляться с проблемами. Глава НАУФОР уверен, что она выдержит и другие кризисы, подобные этому.
«В институциональном плане российский фондовый рынок вел себя очень хорошо, при том, что он в меньшей степени, чем банковский сектор, мог опираться на государственный капитал. Это хорошо, потому что не произошло деформации рынка, он остался частным, рыночным. Сейчас я даже рад тому, что этот сегмент рынка не был искажен государственной поддержкой», — сказал А. Тимофеев.
Он считает, что в долгосрочной перспективе профучастникам должна быть предоставлена равная возможность с банками по рефинансированию, для того чтобы обеспечить устойчивость финансовой системы в целом и конкурентоспособность по сравнению с зарубежными рынками.
В первую очередь участники рынка отмечают положительное изменение в правилах приостановки торгов, которые сделали процедуру более понятной и прозрачной. Если раньше торги на российских биржах останавливались в зависимости от колебаний технических индексов, то теперь показателем служат биржевые индексы, при этом коридор колебания цен значительно расширен. Приостановка торгов с 1 марта осуществляется при условии снижения или повышения биржевого индекса на 15 % — на один час, на 25 % — до окончания текущего торгового дня.
Приостановка торгов по отдельно взятой ценной бумаге предусмотрена только для акций, включенных в котировальный список «А», а также входящих в формирование рассчитываемого фондового индекса при снижении или повышении текущей цены на 20 % — на один час, на 30 % — до окончания текущего торгового дня.
Кроме того, было изменено регулирование совершения необеспеченных продаж. Новые правила предусматривают ограничения: брокер не вправе совершить маржинальную и/или необеспеченную сделку продажи ценных бумаг по цене на 3 % ниже цены закрытия по этой бумаге за предыдущий рабочий день (ранее было ограничение 5 %). При этом можно «шортить» по цене ниже 3 % от цены закрытия, если такие сделки приведут к росту цен на фондовом рынке.
ФСФР также ужесточила требования к структуре собственных средств, разрешив включать в их расчет только наиболее ликвидные активы.
Регулятор подготовил законопроект о пруденциальном надзоре, в котором прописан механизм формирования компенсационного фонда на финансовом рынке для защиты средств частных инвесторов. Фонд будет создан в рамках саморегулируемой организации.
К первому чтению готовится законопроект о введении института облигационеров, который позволит защитить права владельцев долговых ценных бумаг.
Кроме того, в первом чтении был одобрен законопроект о противодействии манипулированию и использованию инсайдерской информации, а также изменения в Кодекс об административных правонарушениях, ужесточающие ответственность участников финансового рынка, акционерных обществ и их руководителей перед акционерами и инвесторами.
«Со мной многие коллеги не согласятся, но я считаю, что запрет на торговлю в «шорт», ручное управление биржами и повышение требований к капиталу инвесткомпаний — это правильные меры», — сказал член совета директоров UBS Марлен Манасов.
«Федеральная служба по финансовым рынкам все, что могла, сделала, она не волшебник. Это глобальные проблемы», — отметил он. По мнению М. Манасова, российские власти должны решать три ключевые проблемы — снижение инфляции, дефицита бюджета и его расходов, а также избавляться от упования на высокие нефтяные цены.
«За год было принято два программных документа: стратегия развития финансового рынка и перечень направлений для создания в России международного финансового центра. Направле-
ния заданы, но решение фундаментальных проблем даже не началось. В основных своих положениях эти документы еще не приняты к реализации, и это вызывает сожаление», — считает один из экспертов фондового рынка.
Более того, по его мнению, намерение ФСФР повысить требование к минимальному размеру собственных средств профучастников противоречит стратегии развития, поскольку уход с рынка мелких региональных брокеров из-за неспособности увеличить капитал сократит возможности привлекать на фондовый рынок частных инвесторов.
Эксперт также отметил, что пока не начата реформа процедуры эмиссии ценных бумаг, которая бы сделала фондовый рынок источником получения средств для большего круга компаний. Размещение ценных бумаг стало бы для них реальной альтернативой банковскому кредитованию.
Многие эксперты говорят, что темпы принятия новых нормативных актов были такими, как если бы кризиса не было, финансовые власти могли бы реагировать быстрее.
С другой стороны, сработал механизм самоограничения, и участники рынка, потеряв значительные суммы, существенно снизили аппетит к риску.
«Когда ребенок обжегся горячим утюгом, то не надо строгой мамы, которая скажет: «Больше не прикасайся». Если через три дня не убрать утюг, то ничего страшного не произойдет, ребенок не будет его трогать», — сказал В. Жидков, отмечая, что ФСФР сейчас выступает в роли строгой мамы.
Остается надеяться, что введение нового регулирования совсем не ушло за те горизонты, когда снова начнется гонка доходностей и риски на финансовом рынке многократно вырастут.
БЮДЖЕТ
Параметры федерального бюджета и займов на 2009-2012 гг.
Москва. Минфин России уточнил основные параметры проекта федерального бюджета и за-
имствований на 2010—2012гг., а также подготовил изменения в федеральный бюджет на 2009 г. Соответствующие материалы были рассмотрены на заседании комиссии по бюджетным проектировкам.
Прогнозируемые параметры федерального бюджета и заимствований РФ на 2009—2012гг., млрд руб.
Основные параметры бюджета Год
2009 2010 2011 2012
Доходы: 6713,8 (17,2% ВВП) 6949,6 (16,1 %ВВП) 7455,7 (15,5 %ВВП) 8069,6(15,0 %ВВП)
— нефтегазовые 2057,2(5,3% ВВП) 3194,7(7,4 %ВВП) 3311,8(6,9%ВВП) 3503,1 (6,5% ВВП)
— ненефтегазовые 4656,6(11,9% ВВП) 3754,9 (8,7 %ВВП) 4143,9 (8,6 %ВВП) 4566,5 (8,5 %ВВП)
Расходы 9931,4 (25,5 %ВВП) 9886,5(23,2 %ВВП) 9358,6(20% ВВП) 9661,2(18,5 %ВВП)
